В мире этом… Стихи

5. Акварельное настроение

Осень отступала на рассвете,иней покрывал ее следы.Звезды, будто первые снежинки,таяли на зеркале воды.Дуб своею лапою корявойсосенку поглаживал тайком.Грустное доверчивое утронос мой облизало ветерком.Видно, это утро заблудилосьгде-то между летом и зимой.Мне, конечно, тут же захотелосьвзять да привести его домой.Трудно ли укрыться от метелей?Станет ли свирепствовать мороз?Грустное доверчивое утрословно задавало мне вопрос.Солнышко сквозь облако проделотонкую сверкающую нить.Чудо как явление природыдолжен ведь хоть кто-то сохранить.Листья вперемешку с воробьямис клена разлетались по кустам.Грустное доверчивое утроробко шло за мною по пятам,тихую жасминовую песнюмило напевая по пути,вдруг остановилось у порога,прежде чем отважилось войти.В комнатах, мгновенно просветлевших,ожили оттаявшие сны.Грустное доверчивое утров доме приютил я до весны.

6. Возвращение

Озаренные светом заката,по макушку в поту и в пыли,возвращались с погрома ребятаи жида по земле волокли.Всю их свору прикончили, вроде.Только этого взяли себе,чтобы вздернуть его при народена центральном фонарном столбе.В чьей груди бьётся сердце солдата,тот всегда с этой нечистью крут.Возвращались с погрома ребята,обсуждая полезный свой труд.О победах они не трубили,не искали чинов и наград:коммунистами все они были(лишь один – социал-демократ).Кто-то жил широко и богато,кто-то грабил соседей тайком —возвращались с погрома ребятаи пинали жида каблуком,возвращались в семью и к подружкам,торопились на праздничный пир,и в пути помогали старушкамдонести до подъезда кефир.Изъясняясь при помощи мата,утомленные славным трудом,возвращались с погрома ребятаи асфальт подметали жидом,ощущали тепло соучастья,друг за друга стояли горой,и улыбка спокойного счастьяосвящала их лица порой.

7. Смех и грех

Средь безумцев и глупцовлюди ищут мудрецов.Просто смех.Но попробуй их глупцаобменять на мудреца —тяжкий грех.Иногда ученый мужвдруг несет такую чушь —просто смех.Но взывать к его уму,объясняя что к чему, —тяжкий грех.Популярный графоманиздает восьмой роман.Просто смех.Этот опус прочитатьи публично растоптать —тяжкий грех.Сколько вертится земля,шут играет короля.Просто смех.Но, хоть жизнь порой крута,королю играть шута —тяжкий грех.В бестолковой суетеверить розовой мечте —просто смех.Но в грязи, в беде, в боюрастоптать мечту свою —тяжкий грех.

Мир теней

Когда я способен упасть на колении каюсь в гордыне, покорный судьбе,меня обступают знакомые тении требуют властно вниманья к себе.Наполнив пространство волненьем бесшумным,упрек обращают в разящий кинжал.Ну что мне ответить отважным и умным,которым я с детства, как мог, подражал?Теням не расскажешь слезливого вздорао том, как устал я рассеивать мрак:они персонажи иного фольклора,где счастлив не станет ленивый дурак.Конечно же, в споре я с ними любезен,дрожащие руки держу за спиной.Не в том закавыка, что спор бесполезен,а в том, что им тошно водиться со мной.Глаза их сверкают, нахмурены брови.Похоже, от них я позорно сбегу.Ведь я, непутевый, из плоти и крови,высокую драму играть не могу.Чего же вам нужно, суровые тени?Мои оправданья не так уж важны:не в том закавыка, что пал на колени,а в том, что при этом запачкал штаны.Я с вами равняться не в силах, поверьте.Мне удаль такая едва ль по плечу.Поэтому даже от холода смертия в мир ваш прекрасный уйти не хочу.Добро в мире вашем всегда торжествует(над этим, взрослея, шутил я не раз).И все же отрадно, что он существует,и я опираюсь в паденьях на вас.

Этюд об июльском дожде

Дразня фигурой гибкой,прохладным вечеркомона брела с улыбкойпо лужам босиком,и не могли мужчинывзять в толк, чёрт побери,как можно без причинысветиться изнутри.Брела она без смысла,счастливая притом,и вслед взирали кислокрасотки под зонтом.Завистливо и чёткос нечаянной тоскойзвучало «идиотка»сквозь гомон городской.Увядшие румянцыпочуяли скандал,однако, дождик в танцееё сопровождал,нападкам ставя блокии дурь держа в плену,чтоб уберечь от склокиозябшую весну.

Досадная заминка

В.Ш.

Почтеннейшая публика,пожалуйста, потише.Мы просим извиненияза маленький курьёз:наш клоун незадачливый,объявленный в афише,под звуки громкой музыкископытился всерьёз.Чувствительная публика,не плачь по жалкой тени:стяжает лавры фокусникна празднике твоём.А этот шут гороховыйскончался на арене,чтобы внести в комедиютрагический приём.Он позой неестественнойпривлёк к себе вниманье.Но, господа хорошие,винить его грешно:ах, мог ли он рассчитыватьна ваше пониманьев момент, когда решительновсем стало не смешно?Ему теперь ужимкамине властвовать над залом,не прятать свои колкостив улыбочках кривых,ведь, скажем прямо, клоуновв запасниках навалом,забавных, обаятельных,а главное – живых.Сиятельная публика,ты не осиротела,билеты сохраняются,спеши занять места.Программа продолжается:сначала – вынос тела,а дальше – по сценарию,без этого шута.

Маленькая фея

По цветам порхая среди мошекна исходе солнечного дня,незнакомка в платьице в горошекс беспокойством смотрит на меня.Ветер пьян от запаха шалфея,небеса пронзительно чисты.Не тревожься, маленькая фея,я не рву из прихоти цветы.Собирай нектар неутомимо —я тактично буду, как слепой,в стороне прогуливаться мимомногократно хоженной тропойи к тебе не мыслю подольститься.Но, когда вдруг станет горячо,не могла б ты тихо опуститьсяна моё поникшее плечо?А пока средь бабочек и мошекчудеса твори без суетыи, мелькая платьицем в горошек,опыляй июльские цветы.

Письмо

Не защищенный почтовым конвертоми среди мусора ангельский чист,в облаке пыли, подхваченный ветром,мчался тетрадный исписанный лист.Может, летел он в далекие страны,где многоликая властвует ночь,мрачным посланием Фаты-Морганык другу-волшебнику с просьбой помочь?Или в задорном спортивном азартевырвался он из мальчишеских рук,чтобы в окошко к соседке по партепылким признаньем обрушиться вдруг?Ветру послушный и полный отваги,тайну свою унося навсегда,мелко исписанный листик бумагиптицей стремился не знамо куда.

Возможность

В душе у Вас болезненную скупостьГосподь с кокетством ветряным смешал,но Вам чертовски трудно сделать глупость,которой я еще не совершал.Однако я в ученье ненасытени потому в падениях смеюсь.Похоже, Вам я тем и любопытен,что быть нелепым вовсе не боюсь.Поскольку Вы для слабых были карой,а я обрел воинственность в словах,могли б мы стать величественной парой,когда бы мир стоял на головах.

Дождь в городе

Дождь по городу шёл не спешана тигриных пружинистых лапах,и, плащами сердито шурша,люди мокли в косынках и в шляпах.Беспризорный строительный хлампопирали они сапогами,в отражённое пламя реклампогружаясь сырыми ногами.Простиралась над кровлями мгла.Дождь не ведал соблазнов витринных,лишь озябшая шлюха брела,трепеща в его лапах тигриных.Отбиваться ей было невмочьпосле рейда в убогие бары.Но пронзил вдруг промозглую ночьчистый звук утомлённой гитары.На асфальте погасли огни,звук растаял вдали без ответа.Дождь и город остались однидожидаться в засаде рассвета,чтоб на тех, кто ослаблен внутри,навалиться, как злобные духи.Что за дело им, чёрт побери,до голодной потасканной шлюхи?

Со своей тенью

Зовёт лучезарный деньв Эдем на краю земли.Ступай со мной, моя тень,довольно дрожать в пыли.Меняясь в теченье дня,отвергни повадку змей:не вейся вокруг меняи сзади ползти не смей.Гони, моя тень, свой страхрастаять в полдневный зной,покинь придорожный прахи встань наравне со мной.Не прячь под полой ножаи зла не лелей в груди,но, руку мою держа,бок о бок со мной иди.Кураж до поры тая,не тщись мною стать во сне:ты, тёмная суть моя,должна подчиняться мне.На кратком привале ляг,как сброшенное пальто.Пусть я без тебя дохляк,но ты без меня ничто.Смотри, моя тень: в далиутёсы дробит прибой.Вон там, на краю земли,расстанемся мы с тобой.Ты, тёмная суть моя,отринешь мой тленный прах.Свободными ты и япребудем в иных мирах.

SOS

Ссорясь, круша и ноя,мы в толчее живём,словно в ковчеге Ноябез парусов плывём.Всякий успел привыкнутьк битвам в дерьме по грудь.Некому даже крикнуть:«Сделайте что-нибудь!»Как тараканы в тесте,чтобы набить живот,вертимся мы на местесреди бескрайних вод.Только ползучим гадаммор не грозит ничуть.Веет в ковчеге смрадом.Сделайте что-нибудь!Здесь подлый суд недолог,принцип один: владей.Трахают люди тёлок,а жеребцы – людей.И, как в ночном кошмаре,если вокруг взглянуть:Господи, что за хари…Сделайте что-нибудь!Кровью чужой помечентот, кто не смыт волной.Был, как баран, беспеченнаш прародитель Ной.Не голубо́к, а грифынам указуют путь:мчится ковчег на рифы.Сделайте что-нибудь!Сделайте что-нибудь!

Примитивное

Наперекор злодеям,в Стране Мечтысражаться за идеюготов ли ты?Среди тревог возросшихи суетывступаться за хорошихготов ли ты?Без выгод, без расчёта —для красоты —отстаивать хоть что-тоготов ли ты?Когда в могилу ляжешьсреди цветов,тогда лишь ты докажешь,что не готов.

Только вперед

Небожители, словно денди,разодетые в пух и прах,на Олимпе вкушают бренди,ощущая системный крах.Аполлон – прохиндей для скифов,и плюёт на Гермеса гот,и в досаде герои мифовотвлеклись от мирских невзгод.Потускнел их музейный глянец,и ползёт шепоток давно:«Не надейтесь на старых пьяниц,Возрождения не дано.»Олимпийцы, питаясь плотно,могут только детей строгать.Надо ль им посвящать полотнаи поэмы о них слагать?Им, увы, не к лицу румянец —их корёжит похмельный стресс.Отрекитесь от старых пьяници восславьте в душе прогресс.Уверенно.Без оглядки.

Сыграй!

От пули, в петле, на кресте,терпя униженье и боль,увы, умирают не те,кто выбрал постыдную роль.Брезгливо поправ суету,в извечной «гульбе и пальбе»сыграй мне, актер, доброту,а я подыграю тебе.Хоть мир наш не слишком хорош,в нем можно любить и дружить,сбежав от елейных святош,которые учат нас жить.Наплюй же на ад и на райи, чтя назначенье свое,удачу, актер, мне сыграй,но так, чтоб я верил в нее.Таланты нас вряд ли спасут:при них только горше вина.Не прав инквизиторский судповсюду во все времена.Бесстрашно взойдя на костери глядя с достоинством вниз,сыграй мне надежду, актер,и выйди с поклоном на «бис».

Ваше горе

С болью в потухшем взоре,горбясь под сводом тьмы,дайте мне Ваше горехоть на денёк взаймы.И, за кредит в ответе,я его увезу,чтоб изучить при светеи уронить слезу.В тонкой хрустальной чашепри огоньке свечигорькое горе Вашея сохраню в ночи.Сильно ли мы повздорим,если под утро вдругхрупкую чашу с горемя упущу из руки отряхну с метёлки,как доберман, скуля,Вам на подол осколкичистого хрусталя?

Поэту 2004

Коль желчь в мозги попёрлаи хлещет через край,не рви сутяжно горло —ложись и умирай.Долгов и обещанийсорви с себя хомут.Не надо завещаний:наследники поймут.Лежи во тьме без дела,угрюмый и худой,температурой теларавняясь со средой.Отринь свои томленьяв суровейшем из мести предавайся тленью,а если надоест…Пожалуйста, воскреснии к солнцу поспеши,расплёскивая песниокрепнувшей души.Смотри взасос и в оба,расправь цыплячью грудьи здесь, на крышке гроба,спляши хоть что-нибудь.Пускай ты был занудой —пока способен петь,могилой, как простудой,дано переболеть.

На вокзале

Посетив до отбытья вокзальный буфет,в бестолковой его суетечёрно-белым штрихом я рисую рассветна измятом бумажном листе.Затемнённого леса вдали полоса,склон горы, от тумана седой,и свинцовою глыбой висят небесанад болезненно-серой водой.Не художник я вовсе. Но всякий поймёт,рассмотрев чёрно-белость листа:через миг уже солнышко силу возьмёти плеснёт на природу цвета́.Под лазурью небес заискрится вода,скинув одурь, внушённую тьмой…За пределы рисунка бегут поезда,и один из них, кажется, мой.

Хорошие

Отвергая подачки на блюде,презирая картинные позы,повсеместно хорошие людивызывают горючие слёзы.К личной выгоде глухи и слепы,помогая в беде и в хворобе,все они до смешного нелепы,как подсолнух, цветущий в сугробе.Злой пропойца, зверея от жажды,им вменяет грехов половинуи рыдает, спасённый однажды,перед тем как ударить их в спину.Лишь священник, в душе просветлённый,воздаёт им молитвою робкой,чтоб заплакал поэт умилённыйнад своей чечевичной похлёбкой.Время тихо трясёт покрывало,шелестя на могилах заросших:умных много и честных немало,но всегда не хватает хороших.Не блистая в пикантных интригах,принимая чужие заботы,в интервью, в кинофильмах и в книгахэти люди скучны до зевоты.Потому-то (возможно, впервые),чтоб сюжет получился горячийи они воплотились живые,нужен кто-нибудь дерзкий и зрячий.

Ариозо

Глаза в пространство мужественно пяля,как бы не ждя от публики щедрот,певец застыл изящно у рояляи сделал вдох, выпячивая рот.И сквозь гортань, привычную к длиннотам,смирив коктейли, выпитые впрок,он произнёс мелодию по нотам,как назубок заученный урок,а на десерт руладою гнусавойизобразил общение с лунойи улизнул походкою вертлявой,недоуменье чуя за спиной.

В праздник

Над рождественской столицей,меж гирлянд холодных звёзд,воспарило небо птицей,распустив павлиний хвост.Даже тех, кого томилобездорожье впереди,красота ошеломиладо стеснения в груди.Зодиак в тиши качаловзмахом дивного хвоста:небо словно отмечалодень рождения Христа.В толчее однообразнойбез привычных взору вехкрасота была заразнойдля задравших лица вверх.Обрели гуляки веру,охладели к соцсетям,захотелось им карьерупод откос пустить к чертям,дать отпор привычкам вредным,не сутяжничать, не лгатьи с утра больным и беднымв упоенье помогать,обходиться коркой хлеба,речи молвить напрямики таращиться на небо…Лихоманка длилась миг.Многим этого хватило,чтоб утратить пиетет:красота их не скрутила —победил иммунитет.Уступив земным кумирам,небо вздрогнуло слегкаи захлопнулось над миром,будто крышка сундука.

Романсеро Ночи

Спал неумытый город,сердце его стучалов такт переливам песни,что в тишине звучала.Чистый хрустальный голосплыл под луной холодной.Сирой была певицаи потому – свободной.Тьма приручённой кошкойследом ползла дворами.Девушка шла и пела,словно молилась в храме.Голос её парящийв райскую звал обитель.Ветер притих и замер,будто ночной грабитель,но через миг очнулсяи по привычке давней,пенье хваля, захлопалветхой скрипучей ставней.Голос ночной певицыреял под облаками —и со скамеек мусорвспархивал мотыльками,стайка деревьев чахлыхсделалась пышным садом,а кирпича обломкистали пиратским кладом.Шарфом прикрыв от ветрастаренькой блузки ворот,девушка шла и пелапро незнакомый город.

Отстранённость

Не вступая в дискуссию с умным соседом,я пожму ему руку и дёру задам,и, конечно, едва ли затею беседуза бокалом шампанского в обществе дам.Чтобы не превратиться в жеманного плаксу,избегая участья в параде планет,дважды в день поленюсь я выгуливать таксуи не стану за истиной лезть в Интернет.Торопливый прохожий в затылок мне дышити в карман мой тактично роняет пятак,но меня, право слово, уже не колышетфилософский вопрос: «Что со мною не так?»В толчее городской, созерцаньем влекомый,интерес к новостям я утратил давно.И себе я не друг, а скорее, знакомый,без которого в зеркале места полно.

Апокриф

Отважный спецназштурмует Парнас.Полковник солдатам(изрядно поддатым),тряся автоматом,чеканит приказ:«Сломать их заслон,прорваться на склони двигаться строем,чтоб нашим героямв заду геморроемне стал Апполон!Воюем всерьёз,крушим без угроз!Коль встретятся музы —отставить конфузы:надеть им рейтузы,и всех на допрос!»И храбрый спецназпопёр на Парнасв броске неприкрытом,гремя динамитом,пока их копытомне встретил Пегас.Галдящей гурьбой,невзрачны собой,нацелив сонетына бронежилеты,вступили поэтыв решительный бой.Утрачен покойбыл в свалке такой.Виргилий, шалеяи рук не жалея,мутузил старлеябугристой клюкой.Солидный заслонвоздвиг Аполлон.Притом Мельпоменадвиженьем коленасержантского членасместила наклон.В смятенье спецназпокинул Парнас,смекнув, что поэтам —смутьянам отпетым,и музам раздетымкулак – не указ.

Картинка

Говорю с трудом,хоть и жив пока.Ты вошёл в мой дом,дверь толкнув слегка.Не дрожи в углу,путник. Подойди,выдерни стрелуиз моей груди.Здесь у очагабыл натянут лукне в руках врага —постарался друг.Он рыдал сперва,привалясь к столу…Я дышу едва —выдерни стрелу.Не могу проститьподлых его слёз,но не стану мститьлишь задам вопрос…Зябко на полу,гложет боль внутри.Выдерни стрелу,чёрт тебя дери.К Страшному судуне готов никто —друга я найду,чтоб спросить ЗА ЧТО.Вижу впередипепельную мглу.Путник, пощади:выдерни стрелу,выдерни стрелу…

Об одиночестве

Самомненье убивая без труда,размножается уныния микроб.Одиночество терпимо не всегда,если даже ты отпетый мизантроп.Можно пялится на пыльные следы,можно призраков турнуть из головы,но стакан анекдотической водысам собою не придвинется, увы.Можно тяпнуть полфужера коньякаи рассматривать пятно на потолке —никакая шаловливая рукане погладит по обветренной щеке.И когда бессильно горбится спинаи ни в ком найти опору не дано,остаётся лишь постылая луна,истекающая желчью на окно.Впрочем, домике хронически пустомпри наличии продуктов и теплажить вольготно. Только главное при том,не разбить от омерзенья зеркала.

Ещё об одиночестве

Я настолько одинок,что с утра жую чеснок.

В связи с этим

Взмах руки – это радость при встречеи команда в атаку идти,завершенье периода речии сигнал поворота пути.Взмах руки – это жест компромисса,знак смятенья ранимой души.Потому я прошу тебя, киса:деликатней руками маши.

Поэту 2006

Возбудите, мой друг, ваших ямбов игривость:дорожают на рынке словес кружева.Отточите перо, подавите брезгливостьи спешите творить, засучив рукава.Только бойтесь в кругу либералов спесивыхэпиграммы на власть сочинять во хмелюи любите, любите, любите красивыхи богатых сатрапов, угодных Кремлю.Отыщите их ночью в престижном притонесреди голых шалуний, визжащих у ног,и воспойте сей миг в элегическом тоне,чтоб снискать вожделенный лавровый венок.Поначалу у них ничего не просите,не садитесь по крупной в очко и в лото,но целуйте, лижите и даже сосите.Разумеется, друг мой, Вы поняли «что».Секретарш одаряйте французским бельишком,посвящайте сонеты сановной жене.Что вчера ещё было пристойно не слишком,то считается ныне обычным вполне.А когда воспарите вне партий и фракций,в подковёрных интригах почувствовав смак,от клиента решительно требуйте акций(но не в виде репрессий, а в форме бумаг).Мой блистательный друг, чтоб хвалили Вас много,опасайтесь и в мыслях гулять, не спросясь,и где только возможно трезвоньте про Бога,на портрет президента умильно косясь.Чтобы Ваш мадригал приравняли к салюту,оппонентам Кремля предъявите клыки.И копите, копите, копите валюту,убирая частями её в тайники.Коли в одах Вы с патокой переборщитеи затеют эстеты галдеж у дверей,друг мой славный, опору в народе ищите —и народ защитит, если Вы не еврей.

Альтернатива 2006

Чем руганью пылкойдразнить высший свет,не лучше ль с бутылкойсвалиться в кювет?Там, словно в окопе,рой мошек ползёт,а сухо ли жопе —уж как повезёт.Бутылка иссякнет —мотну головой:пусть кто-нибудь вякнет,что я тут не свой.Не глупо ли вечнобрюзжать и дрожать,коль можно беспечнов канаве лежать?Чтоб мир наш был прочени дух был силён,хватает обочиндля тех, кто смышлён.

Дон Жуан

В разнузданности хамскойАмур поднаторел,и очень постарелбылой угодник дамский.По-прежнему опален,хоть миновал зенит,секреты жаркий спаленон бережно хранити, коль сюжет пикантныйисчерпывает вдруг,спасает честь подруг,избитый и галантный.По данным Госкомстата,мужчин толкает страх,запоры и простатана скоротечный трах.

Разлад

Воздух дрожит в знойный день,как вода.Солнце казнит мою теньбез суда.А в завершение дня,при луне,держится тень от меняв стороне,чтоб нам тропою однойне идти,так как ей вряд ли со мнойпо пути.

Виде́ния мага

В час Быка в кладбищенской глуши,без огня, без друга и без шпагисохраню я искорку отвагив тайниках отверженной души.Колдовскою силою стиха,сотворив последнюю молитву,я начну отчаянную битвуи окончу с пеньем петуха.Поднимайтесь, демоны могил,получите плату за уроки:вас пронзят блистающие строкии спалят дыханием светил!И взметнётся стих мой в небесаи заплачет дождиком по коже,и восстанут дьявольские рожи,надрывая в крике голоса.Задрожит щербатая луна,бесы хлынут, дико скаля пасти,но уже не выйдут из-под властигрешного безумца-колдуна.Ноша эта будет тяжела.Тьму и смрад, и не́честь под луноюстих сметёт карающей волною,и не станет больше в мире зла.И замрёт преступная рука,не дерзая грабить и калечить,и дитя начнёт противоречитьдеспотичной воле кулака…Но петух зальётся, и тогда,обескровлен сбывшейся мечтою,под замшелой каменной плитоюя усну до Страшного Суда.А мои разящие стихизажурчат в пустыни раскалённойи наполнят космос пропылённый,как вино старинные мехи́.Ну а если вновь сгустится мгла,надо мной поэты и пророкивновь прочтут магические строки —и не станет больше в мире зла.

Вновь о страхах

Скрюченной веткой аллеяхочет коснуться лица —мальчик, боясь Бармалея,жмется к штанине отца.Дома шуршанье у двери

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.