Куэнкэй

Зачем вступать в схватку сейчас, подумал Куэнкэй-Ну, когда оба врага живы и полны сил? Пусть останется один. Если победит пожиратель, то соперник погибнет, а сама пища будет ослаблена сражением. Если одержит верх мантулис, то пожиратель будет парализован, а мантулис, опять же, измотанный боем, станет для Куэнкэй-Ну легкой добычей. Такая мысль была для него, юного куарай, новой, но уже многообещающей.

При любом исходе поединка Куэнкэй-Ну получит максимальную выгоду.

Схватка между тем разгоралась, от отчаянной борьбы у обоих разгоряченных соперников тела посветлели от выделяемого тепла. Хватательные конечности пожирателя мельтешили в воздухе, словно травяной ковер, прикрывая спину от нападения сверху, а боковые рты непрерывно щелкали, издавая угрожающее гудение. В какой-то момент зверь оказался близко от мертвого, не пережившего сезона Сна семенного дерева, и мантулис наконец нашел лазейку, брешь в обороне врага-жертвы. Взлетев на дерево, охотник вцепился костяными пальцами в верхние ветки, и предельно вытянув тело в дрожащую струну, ударил хвостом. Поднырнув под хваталы, костяное жало влетело прямо в один из боковых ртов пожирателя и впилось в мягкие внутренние ткани. Тут же, не медля, мантулис попытался оттолкнуться от дерева и спрыгнуть вниз, подальше от пожирателя… но на этот раз ловкость ему изменила. Хваталы пожирателя успели обвиться вокруг его тела, всего две из очень многих, но этого оказалось достаточно. Сильнейший рывок, и мантулис с размаху впечатался в дно оврага всем телом. Пожиратель тут же надвинулся на него массивной тушей, безжалостно втаптывая в грязь дергающегося врага множеством коротких мощных лап, послышался треск костей.

Яд охотника-мантулис, хоть и с опозданием, все-таки сделал свое дело. Вот движения зверя замедлились, гибкие хваталы медленно опустились на спину, обвиснув по бокам, словно высохшая трава. А сам он, покачиваясь от внезапно охватившей слабости, подломил лапы и грузно опустил могучее, но уже беззащитное тело на брюхо.

Собравшись с силами, покалеченный мантулис с натугой, рывками, помогая уцелевшими лапами и хвостом, выдрал себя из-под туши пищи, кое-как поднялся с земли. Жилистое тело охотника наполовину перемазалось в грязи, передняя лапа, сломанная в плече, висела плетью, морда была залита темной сиреневой кровью, сочившейся из многочисленных царапин. Впрочем, и грязь, и кровь, не задерживаясь, уже скатывались по морщинистой, маслянистой коже на почву. Мантулис с натужным шипением втянул воздух через ноздри и заковылял к ближайшему дереву. Его движения утратили ту живость, с которой он начинал схватку. Зато в его душе все пело …

Куэнкэй-Ну и на этот раз сумел сдержать свое сознание в кулаке, хотя чужака можно было прикончить без проблем, и охотник изнывал от нетерпения, зная, что сможет это сделать. Но молодой куарай вовремя додумался, что последует дальше, и у него появились новые соображения, как использовать ситуацию с еще большей выгодой для себя.

Израненный и утомленный, мантулис, тем не менее, снова забрался на семенное дерево, следуя правилу ритуала. Повиснув на трех уцелевших лапах на толстой горизонтальной ветке, он мысленно запел песню продолжения рода, взывая к самке из своего гнезда. Изливая торжество своей победы, охотник пел громко и самозабвенно.

Да, чужак оказался удачлив. Но упиваясь своей победой, он окончательно потерял осторожность. Выждав необходимое время, достаточное, чтобы зов достиг чужого гнезда, Куэнкэй-Ну подкрался ближе, по-прежнему удерживая свой разум в кулаке. Мантулис все же сумел его учуять по запаху, но в самый последний момент, и спасти себя уже не смог – хвостовое жало охотника-куарай с громким стуком вошло в одну из его боковых глазных впадин, безжалостно разорвав мозг. Смерть наступила мгновенно. Так и не расцепив мертвую хватку костяных пальцев, тело мантулис на вытянутых лапах безжизненно закачалось на дереве.

Вот теперь запел Куэнкэй-Ну.

У него все получилось. Он мудр и прозорлив, как вождь! И тем обиднее было вспоминать о наказании сейчас.

Куэнкэй-Ну спустился в овраг и в несколько прыжков обогнул большое тело пожирателя, исполняя ритуальный танец. Его переполнял восторг – добыча досталась ему. Ему!

Но охота еще не закончилась.

Он уже почувствовал самку, вызванную чужим охотником перед смертью, она оказалась неожиданно близко, и стремительно неслась на умерший зов. Видимо, мантулис позвал ее еще до того, как справился со зверем, как только напал на него, и заставлял держаться поблизости, пока шла схватка. Торопливый, хвастливый юнец…

Тем лучше для Куэнкэй-Ну.

Эта самка не принадлежала племени куарай. Следовательно, она тоже была добычей Куэнкэй-Ну. И он не нарушит обычаев, если заставит ее…

Да! Куэнкэй-Ну задрожал от возбуждения, не в силах справиться с охватившим его чувством острого вожделения. Так он и сделает.

Вскоре он увидел ее. Увидел, как гибкая, грациозная самка мантулис, часто взмахивая широкими нежными крыльями, скользит в его сторону по воздуху низко над землей, почти цепляясь мягким выпу клым брюшком, наполненным неоплодотворенными яйцами, за макушки кустов.

У него будет свое потомство, окончательно решил Куэнкэй-Ну. Здесь и сейчас. Он даже может… Куэнкэй-Ну заколебался. Но вопиющая в своей преступности мысль уже не уходила из взбунтовавшегося сознания. Напротив, она продолжала крепнуть.

А зачем ему нынешнее племя? С такой добычей, как гигантский пожиратель, он может основать новый род, собственный род, и сам станет в нем вождем. Да, это непросто – основать свой род. Все охотничьи территории мефа давно поделены между племенами. Поэтому любой новый род – конкурент для остальных плем ен, гацу, и племена могут даже объединиться и сообща задавить отщепенца, если конечно, Куэнкэй-Ну не победит в ритуальном поединке всех вождей этих племен. Вот только настолько он своих сил не переоценивал. Есть и другой способ – затаиться. Вывести потомство, обучить молодых воинов, и уже тогда, во главе собственной армии, бросить вызов Содоруй-Да…

Он знал – такое уже случалось и раньше.

Он также знал – бывало, молодые побеждали, и новый род занимал место старого.

Он знал это, потому что когда вождь впитывал его сознание, он впитывал сознание вождя, при слиянии разумов обмен сомыслями неизбежен.

Самка плавно опустилась на спину пожирателя веток и недоуменно осмотрелась тепловым зрением вокруг, не обнаружив своего самца. Лапа Куэнкэй-Ну, притаившегося возле тела поверженного зверя, взметнулась вверх, и острые когти разорвали ей крыло. В следующее мгновенье охотник уже сидел на хребте пожирателя, осторожно сжав челюстями загривок самки. Она замерла, не пытаясь вырваться, сразу смирившись с участью. Самки полуразумны, их дело – откладывать яйца, ни на что большее они не способны. Даже на протест.

Жесткие осязательные волоски на концах крыльев и на плечах самки распрямились от боли, когда Куэнкэй-Ну соединился с ней, вводя в яйцеклад свое семя.

Некоторое время оба провели в полной неподвижности. Наконец, почувствовав, что все закончено, Куэнкэй-Ну, удовлетворенный и успокоенный, отодвинулся от тела самки. Затем взобрался на дерево, на ту же ветку, где все еще висел мертвый соперник, и упоенный собственным величием, величием задуманного преступления, принялся мечтать…

А самка мантулис выполняла свою работу.

Неторопливо, на полусогнутых лапах, перемещаясь вдоль хребта пожирателя, она раз за разом осторожно погружала длинное и скользкое жало яйцеклада, которым заканчивался короткий хвост, в глубокие карманы боковых ртов пищи. Оглушенная волей молодого охотника куарай, самка двигалась вяло, словно во сне, но выполняла все правильно. Теперь нужно ждать, пока выведется молодняк, а Куэнкэй-Ну все это время будет охранять свое потомство от соперников. Охранять с наслаждением и чувством восстановленной справедливости.

Тяжелый незнакомый звук родился где-то высоко над головой, быстро перерастая в оглушающий рев. Страх тяжелой лапой пожирателя вдавился в хребет Куэнкэй-Ну, заставив его приникнуть грудью к ветке и замереть. Внутренний взгляд заметался в поисках опасности, затем обратился вверх…

Он увидел…

Он увидел, как огромное гнездо чужаков, такое же, как и в прошлый раз, падает с неба, выставив в сторону леса ярчайшие огненные жала…

Сбежавшая в прошлый раз прямоходящая пища все-таки вернулась!

И она падала прямо ему, Куэнкэй-Ну, на голову!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Отклик – ментальный импульс, исходящий или от существ, годных для куарай в пищу, или от их врагов, выдавших свое присутствие.

2

Иерархия среди куарай выражается в приставках к их именам:

Ну – молодой куарай, имя которого пока не имеет значения для племени. Период Ну обычно длится около года. Обязанности Ну – добывать для племени пищу, на потомство он права еще не имеет.

Ра – куарай, пошедший посвящение в охотники-воины, имеющий право на потомство.

Са – опытный воин, от трех до двадцати лет, основа племени, костяк, элита.

Ша – мудрый воин. Обычно старше тридцати лет, воин с заслуженной боевой репутацией, пользующийся авторитетом лишь немногим меньше, чем вождь. Из Ша состоит совет старейшин племени.

Да – вождь племени.

3

Осаша – ментальное внимание стража, охраняющего территорию племени.

4

Мефа – окружающий мир, ощущаемый куарай при полностью ментально развернутом сознании, означает также территорию, подвластную племени.

5

Вид куарай: облик напоминает высохший от голода, мумифицированный труп, четыре длинные костлявые лапы (на передних кистях три пальца – два прямых и один противопоставленный, пальцы ступней более ороговевшие и короткие), длинное тело лишь чуть толще конечностей, хвост с костяным наконечником. Кожа шершавая, морщинистая, серовато-зеленая и маслянистая, напоминает древесную кору, очень прочная. Череп по сравнению с телом крупный (как у рахитов), пасть делится на три вытянутые челюсти, нижняя чуть шире, две верхние поуже. От надбровных дуг через затылок и дальше, вдоль позвоночника, тянется костяной гребень из острых зубцов. Глаз, как таковых нет – череп опоясывают шесть углублений, которые одновременно являются органами ментального и инфракрасного восприятия. Куарай не прямоходящие, перемещаются на четырех лапах, годовалый куарай – с метр ростом от земли до «холки», охотник, достигший возраста вождя, может достигать двух метров. Движения куарай на человеческий взгляд неестественные – быстрые, рваные, как бы фиксированные в каждой точке-остановке. Только что двигался – и застыл, в полушаге, в полувзмахе.

Самки куарай по размеру гораздо меньше взрослых охотников, и по облику словно относятся к другому виду: пухлые, с более короткими конечностями, с крыльями, позволяющими совершать длинные пологие прыжки.

6

Пища – дичь, трофей охотника, любые животные, чья масса достаточно велика для выведения потомства охотников куарай. Оплодотворенная самка носит несколько сотен яиц, но откладывает в жертву, парализованную ядом самца, лишь несколько десятков, их количество варьируется в зависимости от массы пищи. Инкубационный период – несколько часов. Десятки молодых куарай выходят из пищи, прорвав плоть острыми зубками, и сжирают взрастившую их оболочку без остатка. Затем между ними начинается схватка, пока не останется двое-трое самых сильных, которые и пополняют племя. Детеныши-самки обычно в схватках не выживают, поэтому, если племени нужны новые самки, самцы в помете умерщвляются теми, кто присматривает за выведением молодняка. Обычно наблюдателями бывают те самцы, кому принадлежит потомство. Реже, в том случае, если «родители» по каким-то причинам не могут этого сделать, за пометом наблюдают безголосые, назначенные вождем на роль нянек. Детеныши растут с невероятной скоростью, но пока не достигнут возраста в несколько недель, очень уязвимы. Хотя быстры, проворны и прожорливы больше, чем взрослые. Разум просыпается примерно в трехмесячном возрасте. Способны напасть и на зазевавшегося взрослого, но сожрать не смогут – слишком прочная оболочка.

7

Сезон Охоты – период года с весны до зимы, до выпадения снега и холодов. Сезон Сна – время зимы, когда племя погружается в спячку в родовых пещерах.

8

Пожиратель веток – крупный травоядный зверь, любимый объект охоты для куарай.

9

Семенное дерево – дерево, существующее с симбиозе с древоптицами. Древоптицы снабжают дерево необходимыми для жизнедеятельности ферментами, а семенное дерево вынашивает в своих почках их детенышей.

10

Древоптица – крылатое теплокровное животное размером в несколько сантиметров, существует в симбиозе с семенным деревом.

11

Кулак – прием во время охоты – предельное глушение ментального фона, с целью стать невидимым для окружающих.

12

Наставник – воспитатель молодых куарай. Считается, что опытный воин не должен тратить свое время на обучение молодняка. Он должен охотиться, приносить в племя добычу. Поэтому наставник выбирается из ветеранов, чей статус ввиду старости падает до безголосого, нередко – из бывших старейшин или вождей.

13

Безголосый – самый низкий статус члена племени. Безголосые не имеют право на волю, то есть не имеет права возражать против решений полноценных куарай, и обязаны слепо и беспрекословно выполнять их требования. Ослушавшийся может подвергнуться жестокому, вплоть до смертельного исхода, наказанию. Такой статус имеют или слишком молодые куарай, еще не способные начать охоту, или слишком старые куарай, уже не способные к охоте ввиду самой старости. Также безголосым может стать охотник, нарушивший какой-либо обычай племени, или генетически неполноценный, не способный к оплодотворению самок, или тот, чье потомство ввиду его врожденного уродства нежелательно для племени. Как правило, наказание такого рода для полноценных охотников – лишь временное, охотник может вымолить прощение успешными действиями во благо племени.

14

Коготь – прием во время охоты – сужение поля ментального восприятия в узкий щуп, для большей сосредоточенности на жертве. Вся остальная живность в такой момент для охотника перестает существовать.

15

Жоэстэ – ментальный удар, прием, используемый как во время охоты на пищу для обездвиживания жертвы, так и при сражениях охотников друг с другом. Как правило, больше шансов победить у обладателя более мощного жоэстэ.