Малышка и Карлссон-2, или «Пища, молчать!»

– Тогда нечего мне это подсовывать! – Клиентка отшвырнула журнал и поднялась так резко, что Оля невольно попятилась. Глаза визажистки оказалось на уровне бюста нависшей над ней дамы. Оля тут же пожалела об отпущенной шпильке. Этакая бабища врежет – мало не будет. Оля даже зажмурилась.

Клиентка засопела. У Оли возникло ощущение, что та обнюхивает ее макушку. Бред какой-то…

Дама отодвинулась, и Оля вздохнула с облегчением. Теперь надо как-то ее выпроводить. Деликатно…

– Прошу прощения, – сказала она. – Но у нас прием только по предварительной…

– Ты не Карина! – бесцеремонно перебила ее гостья. – А Карина где?

«Вот черт! – подумала Оля. – Баба, оказывается, не с улицы забрела».

– Вам кто-то рекомендовал наш салон? – поинтересовалась она. – Можно узнать – кто?

– Не твое дело! – отрезала дама. – Позови Карину!

– К сожалению, хозяйка в отъезде, – сухо ответила Оля.

– А ты кто?

«Нет, ну какая грубиянка!» – подумала Оля.

– Оля – наш лучший мастер! – пришла ей на помощь секретарша. – После Карины, конечно, – тут же поправилась она. – Попробуйте – и увидите, что она творит настоящие чудеса!

«Вот дура!» – подумала Оля, но вслух сказать ничего не успела.

– Чудеса? – фыркнула грубиянка. – Ладно, поглядим на ее чудеса. Тебе придется очень постараться! – строго сказала она Оле.

– Оля – замечательный стилист! Вы будете потрясены! – защебетала секретарша, обрадованная тем, что удалось спихнуть агрессивную клиентку этой наглой Ольке. Пусть теперь повозится…

– Очень постараться, – повторила крупногабаритная дама.

«Это точно», – мысленно согласилась Оля, поглядев на малопривлекательную физиономию клиентки.

– Имей в виду, я очень привередлива, – предупредила клиентка. – Очень. А где мы займемся моей красотой?

– Проходите в зеркальный зал, – сказала Оля.

Устроиться на хрупком насесте в зеркальном зале троллиха даже не пыталась. По приказу Оли ей принесли обычное конторское кресло.

– Что хотим? – спросила Оля, становясь за спиной клиентки и глядя на ее отражение в зеркале.

– Имидж! – вспомнив наставления Кати, заявила троллиха. – Индивидуальный имидж. Посмотрим, какие вы тут чудеса творите!

– Ну, это преувеличение… Можно снять парик?

Под желтоволосым париком у клиентки оказались короткие и упругие, как мох-ягель, серовато-зеленые волосы, пробудившие в душе Оли профессиональный интерес.

– Какой интересный оттенок… Никогда раньше не встречала. Очень своеобразно.

– Обычный цвет. Ты работай давай, – буркнула троллиха, с неодобрением глядя на себя в зеркало. Без парика она себе определенно не нравилась.

– Ну я бы не сказала, что обычный… – Олин взгляд затуманился. Включилась творческая машинка.

– Усилить зеленый отлив… – бормотала она. – Тени – графит, помада брусничного оттенка… кажется, где-то была… Брусничный очень редко кому идет, – раздумывая, проговорила она. – Но я чувствую – это ваше. Не знаю, кто вам посоветовал этот ужасный парик…

– Кто надо, – буркнула троллиха. – В наших краях ценят блондинок.

– Чепуха! – Оля, быстро определив тип и тон кожи клиентки, уже наносила тональный крем. – Блондинка, тем более крашеная, – это же пошлость!

– Ничего не крашеная! – возмутилась троллиха. – Самые натуральные волосы! Между прочим пришлось постараться, чтобы их раздобыть.

Оля отвлеклась на пару секунд – потрогала парик.

– И впрямь натуральные, – с удивлением признала она. – Но всё равно это банально. Вам нужен индивидуальный подход, авторский стиль. Что у вас сегодня, торжественный прием? Банкет? Презентация?

Вопрос был задан не без задней мысли – Оля в уме перебирала календарь питерской «светской хроники».

– Нет, – простодушно ответила клиентка, – хочу мужа порадовать.

– Освежить чувства?

– Вроде того. Он, правда, всякое искусственное не любит. Говорит: я ему нравлюсь, какая есть…

– Опасный признак, – заметила Оля, накладывая румяна на скулы и виски клиентки. – Если мужчина не вкладывается в свою женщину, значит, ему безразлично, как она выглядит.

– Ну, мой Скалли не такой! Он у меня ревнивец, только с виду кажется увальнем, а на самом деле ему только повод дай – сразу голову оторвет.

Слушая похвальбу клиентки, Оля с невозмутимым видом занималась своим делом. Кожа троллихи стала гладкой и приобрела нежно-розовый оттенок, неожиданно сочетающийся с мшистыми волосами. В подведенных зеленоватых глазах появилось нечто русалочье.

– Прекрасно, – прошептала Оля, глядя в зеркало через плечо троллихи. – Чувствуется нечто колдовское, да? У вас такое необычное лицо, его можно открыть, только если убрать все наносное и оставить то, что дано природой. Ну как, нравится?

Клиентка промычала что-то неопределенное: мол, вроде бы ничего.

– Нет, вы всмотритесь! – потребовала Оля. – Какая мистическая прелесть! Нечто нечеловеческое, пугающее, дикое и чарующее. Лесная царица!

Троллиха печально поглядела на полочку, где одиноко лежал белокурый парик. Из зеркала на нее смотрела она сама. Такое лицо троллиха видела с детства. В каждом горном озерце. Без всякого волшебства искусников-сидов.

А Оля любовалась делом своих рук. Сегодня она явно была в ударе.

– Это очень важно – найти свой стиль, – заявила она, видя, что клиентка не проявляет восторга. – Не надо притворяться тем, кем вы не являетесь. Будьте самой собой.

– Собой? Я как раз и не хочу быть собой! Это что, всё? – удивленно спросила троллиха, рассматривая себя в зеркале. Она была разочарована. После всех этих долгих и хитрых манипуляций она ничего не приобрела. Зато утратила всякое сходство с человечками. Муженек будет ругаться. Маскировка – его конек.

– Вот это зря, – рассеянно проговорила Оля, которая как раз думала, не позвать ли студийного фотографа, чтобы заснял удачный макияж для каталога. – Естественность – это главное. – Нет, с фотографом лучше не заморачиваться. Уж больно странная эта клиентка. – С вас две тысячи восемьсот. Заплатить можете в фойе. Мы принимаем «Визу», «Еврокарт» и «Маэстро», но можно и наличными.

– Что это такое? – без интереса спросила троллиха.

– Что? – Оля, очнувшись от раздумий, наконец заметила, что у клиентки нет ни сумки, ни портмоне. Может, оставила в машине?

– У вас есть кредитные карточки?

– Это еще что такое?

Оля изумленно посмотрела на клиентку:

– Вы не знаете, что такое кредитка?

– Да и знать не хочу.

И тут Олю посетила ужасная мысль.

– А у вас вообще деньги есть? – напрямик спросила она.

– А зачем мне деньги? – удивилась клиентка. – Если я что-то хочу, я это получаю. Мне никогда не отказывают! – Клиентка улыбнулась. Улыбка у нее было поистине кошмарная. «Все-таки я – талант, – подумала Оля. – Такой дикий звериный натурализм».

Тем не менее надо что-то делать.

– Так вы не намерены платить?

Оля растерялась. В такую неприятную и абсурдную ситуацию ей еще не приходилось попадать. Давным-давно, когда Оля студенткой решила подработать в «Макдональдсе», во время собеседования кадровик задал ей каверзный вопрос: «Допустим, в вашу смену в ресторан входит бомж, отправляется в туалет и начинает мыть в раковине свои покрытые язвами ноги. Что вы будете делать в такой ситуации?» – «Позову старшего менеджера», – наугад пролепетала Оля. «Безынициативна», – вынес вердикт кадровик и Олю на работу не принял.

– Платить? А зачем? – Клиентка осклабилась еще шире и цапнула с полки свой безвкусный парик.

– Я позову хозяина! – стараясь добавить в голос суровости, пригрозила Оля и быстро вышла из зала.

– Зови, зови, – пробормотала ей вслед троллиха, нахлобучивая на голову парик. – Его-то мне и надо.

Через несколько минут в холле послышались голоса. Троллиха навострила уши и принюхалась…

– Чё ты гонишь, Олька, какие там проблемы? – сонно спросил Гоша.

Вчера он конкретно оттянулся, и сегодня его терзало похмелье. До обеда он вообще не собирался вылезать из кровати. – На фига меня будить в такую рань? Сама, что ли, разрулить не в состоянии?

Оля неодобрительно взглянула на помятую Гошину физиономию, натянутый в спешке мятый спортивный костюм… Ее вообще возмущало, как могла Карина подпустить к управлению своей утонченной арт-студией уголовника. Но свои мысли на этот счет Оля благоразумно оставляла при себе.

– Я не понял – что значит «не хочет платить»? – проворчал Гоша. – Она чем-то недовольна?

– Недовольна? – вспылила Оля. – У меня недовольных не бывает! У нее, похоже, просто денег нет! Какая-то бомжиха с вокзала!

– А зачем ты ее тогда взяла? Совсем дура, что ли?

– Так кто же знал?! Она наглая, как…

– Короче! Сколько она должна?

– Тысяча восемьсот макияж, пятьсот укладка, консультация триста…

– Сколько всего?

– Две восемьсот. Я не…

Гоша молча отодвинул Олю и вошел в зал.

«Да… Точно бомжиха», – подумал он, но тут заметил на «бомжихе» золотую цепь.

«Граммов четыреста… – определил Гоша наметанным взглядом. – А сама баба – пуда на четыре. И габариты подходящие. Есть за что подержаться. Может, натурой с нее взять? – Гоше всегда нравились крупные женщины. Пожалуй, Карина была первым исключением в его устойчивых вкусах. – Нет, нельзя. Олька непременно хозяйке настучит. Придется цепку у нее в залог взять. Или еще что-нибудь…»

– Что же вы так, дамочка, финансово не подготовились? – останавливаясь напротив клиентки и демонстративно оглядывая могучую женщину с ног до головы, спросил он.

– Это ты о чем, человечек? – осведомилась «дамочка», обозревая Гошу не менее откровенным взглядом.

Гоша насторожился. Где-то он уже слышал и это обращение, и эти интонации.

– О денежках, дамочка, о денежках. Что делать будем? Платить или милицию вызывать? Или… – Гоша сделал многозначительную паузу, но «дамочка» не испугалась. В ее зеленоватых шалых глазках читалось всё, что угодно, но только не испуг.

– …Или – что, человечек?

– Или попробуем договориться?

– Договориться? – клиентка оживилась. – О чем договориться?

Гоша покосился на Олю. Та поджала губки. Ждала, пакость такая, как он выкрутится. И остальные мастерицы тоже перестали работать: глазели, предвкушая скандал.

– Что уставились? – рассердился Гоша. – А ну работать всем! – И клиентке: – Прошу за мной, в кабинет!

Хорошо сказал, даже самому понравилось.

Пропустив клиентку вперед, Гоша первым делом запер дверь. Повернулся, набрал в грудь воздуху, чтобы выдать насчет залога, но не успел.

– Ах ты мой шустренький! – грудным голосом проворковала клиентка и молниеносным движением сграбастала Гошу.

От столь стремительной демонстрации расположения Гоша изрядно опешил. И даже сделал попытку освободиться.

Но захват у бабы оказался борцовский. Она стиснула Гошу так, что ребра затрещали, фыркнула ему в ухо, игриво куснула за шею…

– Дурачок, – прогудела она. – Зачем с сидом живешь? Постареть не терпится?

– Пусти, – прохрипел Гоша. – С кем хочу, с тем и живу.

– С кем хочешь? – Гошу снова куснули. На этот раз – за ухо. – Да кто тебя, дурачка, спрашивает, что ты там хочешь…

Зеленоватые глаза оказались совсем близко от Гошиного лица…

И тут он все вспомнил! Ах ты!.. Если бы не проклятое похмелье, он бы вспомнил намного раньше. И не оказался бы в такой…

– Головка болит? – участливо поинтересовалась троллиха. И быстро облизала Гоше лицо. Гоша не успел уклониться… И голова у него прошла. Отходняка – как не бывало.

– Не трепыхайся, человечек. – Пальцы троллихи сдавили Гошин затылок, наклоняя его голову книзу. – Не трепыхайся, сидов любовничек. Сейчас я тебя немножко поправлю…

Всё закончилось довольно быстро. И практически без потерь, если не считать сломанной мебели.

Измятый, как после турецкого массажа, Гоша распластался на ковре. Троллиха сидела на одном из уцелевших стульев. Вид у нее был – как у кошки, слопавшей миску сметаны. Кошки размером с небольшую медведицу.

В дверь кабинета тихонько поскреблись.

– Георгий Анатольевич, у вас все в порядке?

– Сгинь! – рявкнул Гоша и сделал попытку подняться с ковра. Троллиха попытку пресекла, водрузив ногу на Гошину грудь.

– Ну а где же твой сид? – промурлыкала она. – Куда он подевался?

– Карина уехала, – просипел Гоша, пытаясь спихнуть с себя ногу. Его лишь однажды так же унизили. И сделал это братец этой бешеной.

– Куда уехала? С кем? Зачем?

– Пусти меня! Пока не отпустишь, ни слова…

Могучая рука ухватила Гошу и легко, словно ребенка, усадила в слегка попорченное кресло.

– Поговорим, – сказала троллиха миролюбиво. – Выкладывай все, человечек, и я тебя не обижу.

Гоша поглядел на свою собеседницу, еще раз вспомнил Карлссона и его зверюгу, оценил ситуацию и решил, что запираться не стоит. Чай, не у прокурора.

Гошина версия событий отличалась краткостью и бессвязностью. Да, была у Каринки подружка Катя, которую, как выяснилось, украл один хмырь. Дружок этой Кати заявился среди ночи и наехал на Каринку – типа, она во всем виновата. Каринка отбрехалась и даже помогала им Катю искать. Вот и вся история.

– Четыре дня как уехала, – сказал он.

– Куда?

Гоша мрачно посмотрел на троллиху. Вспомнил, как уезжала Карина, – и помрачнел еще больше.

– Она мне не докладывает, – буркнул он. – Мы же, елы-палы, бизнес-вумен. Все такие самостоятельные…

– А ты чего с ней не поехал?

Гоша ничего не ответил. Набычился.

– Что, хахаля себе завела? – проявила проницательность троллиха.

– Да какой там хахаль, – с досадой сказал Гоша. – Пацан-то совсем зеленый, к такому и ревновать западло. Не въезжаю, зачем она его с собой потащила. Говорит – чисто по делам. Но я-то вижу, как он на нее смотрит. Сам так смотрел поначалу… А пацан ваще салабон. Я говорю: давай, я с тобой, так нет. Будешь, говорит, тут за главного. Только девок мне не порть. А на что мне эти девки…

Троллиха посмотрела на Гошу с сочувствием. Этот тощий человечек ей сразу приглянулся. Вот ведь тоже скучает. Тоскует. Пускай – по сиду, но все равно жалко.

– Вот так нас жизнь и разлучает с близкими, – философски заметила троллиха. – Я тоже вот – приехала брата проведать – а его нет! Страшно сказать, сколько лет я его не видела! Теперь неизвестно, когда увижу. И увижу ли…

– Это Карлссона-то? – спросил Гоша, тоже поглядев на троллиху с некоторой симпатией. – Да что ему сделается. Чисто конкретный мужик. И зверюга у него супер. Где он ее раздобыл? Я бы тоже такого… Не знаешь, где щенка купить?

– Это Хищника-то? – Троллиха захихикала басом. – Хищника купить… Ну ты и скажешь!

– Нет, ну где-то же их берут, выращивают…

– Берут, – согласилась троллиха. – И выращивают. Со своим братец, считай, всю жизнь вместе. – Она снова захихикала. – Глупый ты, человечек. Они ж братья молочные.

– Да ты что?!

– А ты думал!

В дверь опять постучали.

– Сейчас, – крикнул Гоша. – Эй, кто там, пива мне принесите упаковку. И пожрать что-нибудь закажите. Пиццу там или что? Пиццу будешь? – спросил он.

– Не откажусь, – скромно потупилась троллиха. – И от пива тоже.

– Две упаковки, – гаркнул Гоша. – Я помню, как твой братан пиво дул, – сказал он. – Ты небось тоже…

– Тоже, – подтвердила троллиха, и щеки ее слегка порозовели.

– Ну, я так и думал. Меня, кстати, Георгий зовут. А тебя?

Глава двенадцатая

Дима в Стокгольме

Идет по лесу эльф. Вдруг слышит: кто-то стонет:

– Ой плохо мне, ой как тяжко!

Эльф оживился, заинтересовался, подошел поближе, видит – сидит на пеньке тролль, за голову держится.

– Ох плохо мне, ох тяжко!

Эльф подобрал камень побольше, подкрался…

Тролль стонет:

– Ох тяжко! Ох… (Эльф ему по макушке – хрясь!)… плохо! И с каждым днем все хуже и хуже…

Дима сел на постели и огляделся. Он был один в большой светлой комнате с дорогой мебелью, картинами на стенах и телевизором с диагональю в метр. Но чувствовал он себя препаршиво.

«Где это я? – подумал Дима. – Ах да, это отель».

И порадовался – хоть что-то отложилось в памяти от вчерашнего. Нет, на самом деле запомнилось многое, честно говоря, почти всё. Кроме самого главного.

Дима смутно помнил, как вчера они с Кариной прибыли в Стокгольм. Потом ехали на машине (Карина арендовала машину), потом оформлялись в отеле и ходили ужинать в ресторан под открытым небом, напротив какого-то памятника. Потом долго гуляли по Стокгольму. Вечером снова ужинали, уже здесь, в отеле… А вот ночью… Что было ночью, Дима опять не помнил. Ничего не помнил! Несмотря на то что накануне нарочно пил только сок и колу.

На полу лежала карта Стокгольма. Дима поднял ее, разглядывал некоторое время. Надписи на карте были на шведском. Ничего не понятно. Острова какие-то, мосты… Как в Питере. Нет, ну это засада какая-то… Совсем ничего в памяти не осталось!

Дима сжал виски ладонями и попытался вспомнить хоть что-нибудь.

Но, как и в прошлый раз, в голове не возникло ни единого осмысленного образа. Зато по коже побежали мурашки, сердце забилось чаще, на лице выступил пот.

Дима бросил карту, встал с постели, подошел к окну и прижался к холодному стеклу лбом, чтобы успокоиться.

Снаружи, прямо за окном, выходящим на набережную, по реке, удивительно похожей на Неву в районе Петропавловской крепости, медленно проплывал огромный белый паром компании «Силья Лайн». На таком же пароме они накануне прибыли в Швецию. Именно там, во время переезда, с ним второй раз случилась эта потеря памяти.

Тогда Дима списал ее на злоупотребление шведским столом с бесплатным алкоголем. Досадно, конечно: провести ночь в одной каюте с прекрасной женщиной (или эльфийкой, какая разница) и при этом даже не помнить, а было у них что-то или нет? По логике, было, еще в Питере. Но тогда Дима вообще был как в бреду. И тоже ничего не мог вспомнить… А теперь то, что сначала показалось смешным, вызывало даже не досаду, а откровенный страх.

«Я, кажется, схожу с ума, – подумал Дима, и его снова бросило в дрожь. – Нет. Это она сводит меня с ума… в самом буквальном смысле… Как же так получилось, зачем я с ней поехал?»

– Доброе утро! – раздался за его спиной чарующий голос.

И все тягостные размышления вылетели у Димы из головы.

Дверь открылась, и в спальню, словно солнечный лучик, заглянула Карина: свежая, сияющая, с распущенными светлыми волосами, в шелковой кремовой пижаме.

– Проснулся? – спросила эльфийка так ласково, что он невольно улыбнулся в ответ. – Только что принесли завтрак. Умывайся и бегом в гостиную, пока я все не съела!

И, не дожидаясь ответа, исчезла. Как будто солнце спряталось в облака.

Дима глубоко вздохнул и поплелся в ванную. Он помнил, что думал о чем-то важном, но больше ему думать на эту тему не хотелось. Ему хотелось скорее прийти в гостиную и сидеть там, глядя на Карину и болтая с ней о чем-нибудь ненапряжном и приятном.

В небольшой гостиной на журнальном столике был накрыт европейский завтрак: кофе с молоком, чисто символические тосты с маслом и джемом плюс ваза с фруктами. Карина, в свободной позе устроившись в кресле, грызла яблоко. Сейчас она выглядела девчонкой лет восемнадцати. Диму сразу потянуло к ней. Наверно, он должен ее поцеловать, как и положено «любовнику»… Но Дима не осмелился. Он ведь не знал, были ли они любовниками. А спросить… Нет уж! Спрашивать он точно не станет.

Дима опустился в соседнее кресло, налил себе кофе и принялся за тосты. Только теперь он почувствовал, как проголодался.

Карина, расправляясь с яблоком, лукаво поглядывала на него.

– Ну как, понравился тебе Стокгольм? – спросила она. – Ты ведь здесь раньше вроде не был?

– Не был, – подтвердил Дима. – Стокгольм… Ну, за один день сказать трудно, но по первому впечатлению… На Питер похоже. Тоже такой северный морской город. Только Стокгольм более… более величественный, что ли… Но все равно похоже. Острова эти… Гамластан, Ваза… Ваза…

– Вазастан.

– Угу. Ты здесь часто бываешь?

– Не очень. Я не люблю эту местность. Слишком много огров.

– Где, в Стокгольме? – удивился Дима.

– И здесь. И вообще в Швеции… – Карина сделала неопределенный жест. – Одна радость – огры города́ не любят.

Дима задумался. Что-то тут не складывалось.

– Тогда зачем мы сюда приехали, если тебе тут не нравится? – спросил он.

Карина скорчила гримасу:

– Потому что в Петербурге мне сейчас нравится еще меньше. Потому что там твой дружок Охотник со своим монстром. И приехал именно отсюда. Раз Охотник в Питере, значит, здесь его уж точно нет.

«Типично женская логика», – подумал Дима.

Неожиданно он кое-что вспомнил, и ему стало смешно.

– А ты знаешь, – хихикая, проговорил он, – что Карлссон, скорее всего, уже вернулся в Стокгольм?

Прекрасное лицо Карины окаменело.

– Не шути так, мальчик! – нервно проговорила она.

– Делать мне нечего – шутить! – буркнул Дима, слегка обидевшись на «мальчика». – Карлссон правда направился сюда, в Стокгольм. Он же хочет догнать того эльфа, Ротгара. А Ротгар поехал именно сюда.

Карина вскочила из-за стола.

– Догнать Ротгара? Но откуда он знает?

– А вот узнал, представь себе.

– Когда тролль покинул Петербург?

Дима сделал вид, что не может вспомнить. Ему было приятно ощутить свою власть над Кариной, хотя бы в таких мелочах.

– М-м-м… Кажется, позавчера.

– Точно?

– Ясное дело! Я сам был у него на отвальной вечеринке, – добавил Дима, исключительно чтобы похвастаться. – Пива выпили литров по десять на брата.

Но Карина его уже не слушала. Она стояла с мрачным видом, что-то высчитывая.

– Нет, – бормотала она. – Обычный тролль доберется сюда из Питера дней за десять. Охотник попроворнее, ему потребуется дней шесть-семь… Значит, время еще есть…

– Странно ты считаешь, – сказал Дима. – Шесть дней. Мы с тобой сутки добирались.

– Мы не шли пешком.

– И Карлссон тоже не пешком, – возразил Дима. – Он – на мотоцикле!

– Не болтай глупостей. Он не умеет водить. Тролли не ладят с человеческой техникой.

– Почему глупости? Зачем ему уметь водить, если он поехал не один? Их там целая банда. Типа турне по Скандинавии.

Карина побледнела:

– Банда троллей?

– Почему троллей? Байкеров!

– Что, обычных людей?

– Ну если байкеры для тебя – обычные…

– А хищник – с ними? – перебила Карина.

– Вот уж не знаю. Наверно. Они же с Карлссоном никогда не расстаются.

Поглядев на Карину, Дима пожалел о своей болтливости. На его спутнице лица не было.

Однако Дима недооценил эльфийку.

Растерянность и отчаяние на ее лице почти мгновенно сменились решимостью.

– Собирайся, – бросила она. – Мы уезжаем.

– Что, прямо сейчас?

Дима и не подумал подняться с кресла. Это уже не фобия у нее, это паранойя.

– Вставай, я сказала! – крикнула Карина. – Иди, собирай вещи! Через десять минут выезжаем в аэропорт.

Мечущаяся, раздраженная Карина утратила большую часть своего очарования. К Диме даже вернулась толика остроумия.

– Хочешь, я скажу Хищнику, что ты – невкусная? – предложил он, но Карина уже скрылась в спальне. Хлопнула дверца шкафа…

– Трусиха, – пробормотал Дима с досадой.

Можно подумать, Карлссону больше делать нечего, как за ней гоняться. Ясно же сказано: он ищет Ротгара. Чего она – как ненормальная?

Нет, напрасно Дима сболтнул о планах Карлссона. Зря. Большая ошибка.

В эту минуту Дима еще не знал, насколько это большая ошибка.

Карина собиралась в спринтерском темпе. Делать нечего – Диме тоже пришлось укладывать вещички. Собственно, никаких вещей у него не было. Кое-какие мелочи, купленные Кариной по дороге в Швецию.

Минут через двадцать Карина и Дима сидели на чемоданах в холле в ожидании заказанного такси в аэропорт. Дима не переставал ворчать, убеждая Карину в неразумности ее поступка. Карина не обращала на него внимания. И все время нервно озиралась.

– Ну что ты вертишься? – язвительно спросил Дима. – Думаешь, сейчас сюда ворвется Хищник и сожрет тебя прямо посреди холла?

– Не болтай ерунды! Где это паршивое такси? Сколько можно ехать?!

– Карина, успокойся! Я точно знаю, что Карлссону ты не нужна! Ему нужен Ротгар!

– Вот именно, – бросила Карина.

– Не понял? – насторожился Дима. – А при чем тут мы?

– При том!

Снаружи, напротив стеклянных дверей отеля, остановилась машина, из нее кто-то вышел.

– Проклятие! – воскликнула Карина. – Сиди здесь! Я велю швейцару поймать такси! Нет, лучше бери вещи и давай за мной.

Дима неохотно встал, потянулся к чемоданам.

Стеклянные двери разъехались в стороны, и в холл вошел мужчина. Светло-серый летний костюм, дымчатые очки, коротко стриженные седые волосы. Состоятельный европеец, каких в Стокгольме полно. Это он приехал на такси.

Но Карина, увидев его, застыла на месте.