Холивар

– Тебе не нравится разве? – Элвис смутился, и видно было, что он прям растерялся от моего ответа.

– Нет, блин, конечно! А кому это понравится? Так, знаешь ли, с девушками не разговаривают! – ответила я уже более спокойно, смягчаясь от его растерянности.

– Я же говорил, – выглянул из-за спины моего красавца Гарри Поттер. – То, что в мыслях, не говорят, – он сказал какую-то чушь и с гордым видом окончательно вышел из-за спины Пресли.

– Ребят, давайте серьезно. Что это все за фигня? Объясните уже, – я стояла напротив Элвиса Пресли и вроде как даже почувствовала запах его духов – «Green Irish Tweed», кажется, так они назывались, читала где-то об этом, но только не знала, как они звучат.

Заговорил первым Поттер:

– Произошло перемещение. Ты из-за того, что пила кофе и отправляла маме кота с цветком, на два дня позже пришла в себя.

– Чего? На два дня? – Поттер опять спрятался за спину Пресли от моего гневного крика-вопроса. – Да вы гоните? Не может этого быть!

– Очень может! – медленно и спокойно заговорил Пресли. Он опустил голову вниз и стал прогуливаться по комнате взад и вперед, заложив руки за спину. А Поттер забился в угол комнаты.

– Очень даже может быть, Эмма. На самом деле все на свете может быть. Перемещение произошло. Ты здесь, в альтернативном будущем. Для твоего удобства наши комнаты ожидания приняли образ, близкий тебе по воспоминаниям, чтобы сразу не шокировать тебя. Почему ты подумала о Гарри Поттере и Элвисе Пресли, нам непонятно, но на всякий случай мы воссоздали их внешность, чтобы тебе было удобнее адаптироваться.

«Мда… "Какую чушь иногда несут люди"», – вспомнилась мне строчка из Коэльо.

– Ну-ну? И что дальше? – признаться, я готова была слушать его и слушать, не вникая в его бредовые слова, только бы он не замолкал и продолжал ходить по моей комнате.

– Дальше? – Элвис поднял голову и посмотрел на меня. – Все зависит от тебя. Сможешь сделать некоторые описания, которые тут нужны, тогда «дальше» для тебя будет возможно. Не сможешь… – он опять посмотрел на меня в упор.

«Боже, ну это ж надо, какой красивый мужчина!»

– Если не сможешь, вернешься, наверное, опять к себе, но этого я точно не могу сказать…

– Да уж, прикольно, то есть, получается, это альтернативное будущее и мне надо что-то описывать? – я задала вопрос таким тоном, каким разговаривала бы с сумасшедшим или сильно пьяным человеком.

– Абсолютно верно, – спокойно ответил Элвис, а очкарик все так же встревоженно смотрел на меня, будто я собиралась разломать его любимую палочку.

– И, раз ты уже пришла в себя, предлагаю выйти на улицу. Тебе надо некоторое время побыть здесь, до тех пор, пока тебя не встретит Сам Вова.

Ну, тут меня уже разобрал смех. Это был какой-то истерический смех, не свойственный мне. Я смеялась громко, прямо вызывающе громко.

– Кто, блин? Вова! Да ну, офигеть! Это что, в альтернативном будущем тоже Вова! Да ладно?! – я смеялась уже через силу, это все больше стало походить на истерику.

Элвис и Поттер (этот мелкий засранец, подбежал к нему, когда я начала истерично смеяться) смотрели друг на друга и на меня непонимающе. Они явно даже не догадывались, что могло вызвать во мне такой приступ.

Немного успокоившись, я продолжила.

– Ну, значит, Вова! Что ж, очень хорошо. А кто еще остался? Ленина, надеюсь, с мавзолея не подняли? – настроение мое явно улучшилось.

– Не понимаю, о ком ты, но Сам Вова, наверное, тебе все объяснит. Если ты готова, то пошли! Только, вот, возьми, – Элвис протянул мне какую-то маленькую пуговичку.

Я взяла ее, немного коснувшись своими пальцами кожи его ладоней.

«О, нет! Эта магия первых прикосновений, она может далеко сейчас увезти мой воспаленный ум».

– Это что? – я принялась рассматривать пуговичку, думая только о руке Пресли, которой коснулась.

– Это переводчик и адаптер! – начал было Поттер, но, когда увидел мой гневный взгляд, призывающий его немедленно заткнуться, а еще лучше выйти из этой комнаты, сразу же опять скрылся за спиной короля рока.

Элвис, поняв всю ситуацию, улыбнулся (о, боги, держите меня, что это за улыбка) и, глядя на меня уже более игриво, продолжил:

– Это адаптер, приложи его к мочке уха. Без него ты не сможешь общаться. Речь за последние время очень изменилась. Несколько языков смешались в один общий. Этот адаптер будет переводить современную речь на твой язык. Также он защитит сетчатку глаза от света и излучений, которые ты увидишь. Тебя предупредят, когда его нужно будет активировать. Сейчас просто приложи к мочке уха, он останется там до тех пор, пока не появится в нем необходимость.

– А, речь изменилась, ну конечно, я понимаю, это ж будущее, конечно, – с сарказмом сказала я. – В будущем все по-другому, машины, наверное, по воздуху летают и все такие в белом ходят, улыбаются друг другу, конечно, конечно, это ж будущее.

Я открыто прикалывалась с моих непрошеных гостей, но обаятельность Пресли не позволяла мне быть грубой в своих шутках.

Я приложила этот адаптер к мочке уха, и он аккуратно сразу зафиксировался, как сережка, без боли и дискомфорта.

«На клею, наверное, каком-то специальном», – подумала я.

– Ладно, гости из будущего, ну а кофе-то мне перед встречей с самим Вовой можно выпить? – снова с сарказмом спросила я.

Элвис кивнул головой.

Блин, как же быстро человек ко всему привыкает: передо мной стояли Элвис Пресли и Гарри Поттер. Кстати, один из них был вымышленный персонаж, и он совсем не походил на Дэниэла Рэдклиффа, а скорее на то маленькое чудовище, которое постоянно причитало «моя прелесть, моя прелесть», забыла, как его зовут.

Так вот, передо мной стояли люди, даже если это и были актеры, то в очень необычном амплуа. Находилась я, по их словам, не в своей квартире, и при этом – удивляюсь просто – я была абсолютно спокойна. Ну, пока еще ничего особо сверхъестественного не произошло. Может, поэтому-то и беспокоиться было не о чем. Говорить можно что угодно. Посмотрим сейчас, куда они меня отведут.

– Может и вам сделать? – спросила я, посмотрев только на Элвиса.

– Нет, мне не надо, – ответил Пресли и подошел к окну.

«Точно! Окно! Блин, как я сразу не додумалась!»

Я стрелой подлетела к окну, чуть не сбив короля рока с ног, и отодвинула занавеску.

За окном было унылое утро, лежавшее серо-розовой органзой на знакомом мне дворе. Старые покосившиеся качели, лавочка с загадочной надписью красной краской «хил билли жив», пара машин с разбитыми окнами и спущенными колесами, которые стоят в нашем дворе уже целую вечность, приоткрытый канализационный люк с воткнутой в него палкой, потрепанные тополя – никакого и намека на таинственное перемещение не было. У меня будто что-то оборвалось внутри. Как все-таки я хотела поверить в чудо.

Но теперь вставал другой вопрос: «Кто действительно эти люди? Зачем этот цирк? Чего они хотят? Я не такая уж важная персона, чтобы устраивать весь этот маскарад. Денег у меня особо нет, квартира в ипотеке… Драгоценности? Блин, да ну… что-то здесь другое, но что?»

Я теперь уже с опаской посмотрела на стоящего рядом псевдо-Элвиса. Каким-то не таким уж и брутальным он мне показался.

«Постараюсь не выдавать своего волнения. Надо как-то добраться до телефона и позвонить Русику. Он мент, он сразу сообразит, что делать».

– А можно я с вами сфотографируюсь, вы ж все-таки Элвис Пресли? – я постаралась улыбнуться, но получилась гримаса.

– Только где там мой телефон? – я старалась держаться непринужденно и, будто нехотя, осмотрелась по сторонам.

– Да вон, под кроватью, – сказал как-то печально Элвис. Он стоял возле окна и водил по стеклу пальцем. Мелкий засранец Поттер сидел на краю кровати и внимательно наблюдал за мной.

«Точно!»

Я вспомнила, как в день до этого ложного перемещения закинула свой айфончик под кровать, чтобы ни с кем не разговаривать.

«Вот зачем? Что, нельзя было просто на тумбочку положить?»

Я осторожно посмотрела в сторону кровати. Поттер теперь, как мне показалось, злорадно улыбался.

«Короче, просто подойду и достану телефон. Что из этого целую историю придумывать?»

Я решительно подошла к кровати, не глядя на очкарика, присела – не достаю. Пришлось опуститься на колени и почти залезть под кровать, чтобы дотянуться до телефона.

Кстати, я не без удивления заметила, что была одета в свой домашний сарафанчик, купленный когда-то давно на распродаже в Zara.

«Вроде бы когда я засыпала, то была в майке и шортах и не помню, чтоб переодевалась. Странно».

Наконец, я нащупала свой заветный айфончик.

Я осторожно поднялась, огляделась. Находившиеся в комнате были на своих прежних местах.

Надо было теперь выйти, чтобы позвонить Русику.

– Ну, пойду тогда кофе себе налью, – я будто отпрашивалась у Элвиса. Тот ничего не ответил. Я быстрым шагом направилась на кухню, про себя проговаривая, как мантру «только б не разрядился, только б не разрядился».

Телефон послушно включился. Зарядки еще было целых восемьдесят шесть процентов. Я тут же начала судорожно искать в контактах телефон Русика.

«Вот он!» Набираю. «Сеть не найдена». Еще раз. «Сеть не найдена». Да что за фигня? Еще раз. «Сеть не найдена».

– Что, не получается? – я аж вздрогнула. У входа в кухню стоял Элвис, облокотившись о дверной косяк.

– Что не получается? Я ж сфотографироваться хотела, а тут что-то телефон не включается.

– Эмма, давай я тебе немного все объясню. Хотя это и не моя задача, – Элвис выпрямился, подошел к кухонному столу и сел на стул, развернув его перед этим спинкой вперед. И, сложив руки на верхней перекладине и уперев в них свой прекрасный подбородок, сказал:

– Давай, делай себе кофе и садись. А то мы еще очень долго будем вот так друг за другом ходить.

Я начала нервничать. Достала из холодильника сначала кефир вместо молока, потом, сообразив, быстро поменяла пакеты.

«Блин, ну какое это будущее? Если молоко я открыла пару дней назад, а оно все еще не прокисло?»

Кофе был готов. По кухне поплыл терпкий запах свежемолотых кофейных зерен.

«Я дома. Все в порядке. Блин, вот же надо купить сначала козу, чтобы потом, когда ее не станет, понять, как без нее классно! И теперь я рада, что дома. Хотя еще сутки назад мечтала о перемещении в неизвестном направлении».

– Ну, слушаю, – я села за стол и придвинула к себе кружку.

«Ох, первый глоток кофе. Фух, можно жить дальше! Хотя, если честно, после того, как я без остановки извергала этот напиток из своего желудка совсем недавно, я думала, что больше к нему не притронусь. Но как быстро все забывается!»

Элвис сидел напротив меня. Рельефы мышц его в меру накаченных рук, очертания которых проступали через рубашку, голубые с темными крапинками глаза и густые ресницы, пухлые темно-красные губы, маленькая ямочка на подбородке.

«Ох, черт! Кем бы он ни был, актером или клоуном, но передо мной сидел потрясающе красивый мужчина!»

– Эмма, как я тебе и говорил, ты сейчас находишься в альтернативном будущем, если точнее, в 2172 году.

Я закашлялась, но ничего не сказала.

– Перемещение состоялось. Я не Элвис, а это не твоя квартира. Этот принцип адаптивности был заимствован… Не знаю, как это сказать. В общем, чтобы тебе легче было привыкнуть к новой реальности, ты еще какое-то время будешь видеть образы и события своей прошлой жизни, но со временем все встанет на свои места. Как я тебе уже и говорил, без адаптера-переводчика ты не сможешь понять современную речь. Русский язык за 150 лет очень сильно изменился, перешел на другой уровень. Понимать сигналы мозга, то есть читать мысли, это нормальное состояние нынешнего человека. Ничего в этом удивительного нет. Поэтому, когда ты пытаешься звонить какому-то Русику или подозреваешь нас в мошенничестве, поверь, это настолько нелепо выглядит, что даже не грусть, а тоску наводит.

Мои глаза медленно полезли на лоб, а по спине пробежал строй мурашек.

«Они в моем телефоне ковырялись, раз про Русика знают!»

– В начале нашей встречи я попытался с тобой разговаривать, может быть, излишне грубо, ты извини, но, пока наш диалог строится только на твоем восприятии, все слова, типа: «что за фигня?», «тупица», «офигеть» я беру исключительно из твоей головы.

В общем, это, наверное, тебе лучше гонцы объяснят. И кстати, пока зашел разговор на эту тему, – Элвис пристально посмотрел на меня. – Твоя речь так засорена какими-то страхами и ненужными воспоминаниями. Тебе тяжело будет, если не избавишься от этого.

– Ой, да ладно! Давай, еще поучи, как мне разговаривать! – возмутилась я.

Элвис не ответил. Повисла небольшая пауза.

– Ну и что дальше? – спросила я после затянувшегося молчания.

– А дальше ты должна понять, что на тебя рассчитывают. Не сможешь сделать описания, которые попросят, для тебя все закончится. Закончиться может по-разному: либо ты вернешься обратно и проснешься с головной болью и кратковременной потерей памяти, либо вернешься, но справиться со всем, что ты здесь увидишь, не сможешь и попадешь в больницу, из который выйти уже, по-видимому, не сможешь, – он говорил спокойно и будто бы совсем не обо мне.

– Прекрасная перспектива! Попасть в дурку, прям здорово! – я смотрела на Элвиса и пыталась отыскать в его лице хоть намек на шутку.

– Никаких шуток. Это, собственно, все, что я хотел сказать, поэтому переставай уже мучить свой телефон. Здесь он работать не будет, радиоволн таких частот уже давно не существуют, не тяни время, допивай кофе, и пойдем уже.

Я повертела в руках телефон. На экране красовалось мое селфи, и прямо на лбу у меня светилось время – «11:42», а под ним – «Среда, 9 марта». Элвис перехватил мой взгляд:

– Да. И год он тебе сейчас покажет 2022-й. Механизмы, в отличие от тебя, никуда не перемещались.

– Ага, и молоко, и моя квартира тоже! – нервно добавила я.

– Эмма, я ответ знаю, но, правда, объяснить тебе не могу. Нет, слов не могу подобрать, – Элвис сказал это без пафоса, а потом встал и пошел по коридору в спальню. Я посмотрела ему вслед. Не буду говорить, о чем я подумала, нужно быть серьезной и собранной, а не терять контроль над собой.

«Посмотрим, как они дальше всю эту чушь с будущим будут разыгрывать. Блин, к чему все это? Ну выйдем мы сейчас на улицу, и что? Я там летающие корабли и инопланетян увижу? На фига продолжать топить за эту историю с будущим? Хорошо, давай посмотрим, что ты на улице будешь мне внушать. Пойдем, мой Элвис, пойдем».

– А переодеться хоть можно? – не без издевки крикнула я в пустоту коридора.

– Да как хочешь, – отозвался из комнаты мой король. – Хотя это не имеет смысла, но смотри сама.

Элвис он или не Элвис, но надеть мой новый красный брючный костюм с рубашкой, которую я тоже не планировала застегивать наглухо на все пуговицы, мне захотелось.

Немного подкрасилась, расчесалась. Все вещи, предметы и одежда были на своих прежних местах. «Тоже, видимо, никуда не перемещались», – с сарказмом подумала я.

– Все. Готова! – крикнула я в сторону спальни.

Моя свита тут же показалась, и мы вышли из квартиры.

5 глава. Король, очкарик и соседские бабушки

Мой обычный подъезд пахнет борщом и подвалом. Лифт, кнопка лифта, подпаленная зажигалкой, рядом с ней наклейка с изображением то ли пони, то ли единорога. Заходим внутрь, меня пропустили вперед. Тусклый неуверенный свет. На стенах лифта все также висит замурованная в прозрачный пластик реклама. Рядом с панелью управления лифта, где цифры этажей, чьей-то старательной рукой подписано «6» напротив моего 5 этажа, а напротив цифры 6 на панели, сбоку красным маркером – «5».

Когда только въезжала, сразу отметила этот момент. «Конечно же, мой этаж должен, блин, вот так по-дурацки даже в лифте находиться. Ну как так можно было сделать? Когда на кнопку "5" нажимаешь – попадаешь на 6 этаж, а нажимаешь на "6" – попадаешь на 5!»

«Ну, убейте меня, если это такое будущее», – подумала я.

– Будь осторожна со своими желаниями – они имеют свойство сбываться, – сказал, лукаво посматривая на меня, Элвис Пресли.

«Тоже мне, Воланд!» – я взглянула на него, но ничего не ответила.

– Ну, Воланд, не Воланд, а Михаил Афанасьевич во многом оказался прав.

«Блин, как он это делает? Может, у меня с головой еще не все в порядке, и я думаю, что думаю, а на самом деле говорю все свои мысли шепотом?»

– Не знаю, как у вас, а в наше время неприлично было бы заглядывать в голову собеседницы без спроса и подслушивать ее мысли, – сказала я.

– Так мы ж не в твоем времени, – парировал Элвис.

«Грубиян!» – подумала я, и король тут же утвердительно кивнул головой.

Мы вышли из подъезда. Начинался день. Весеннее солнце уже походило на свет энергосберегающей лампочки, светило, но еще не грело.

Перед домом на скамейке сидели соседские бабушки. Я поздоровалась, но ни одна из них мне не ответила.

Есть же шутки про бабулек, которые сидят перед домом и всех проходящих обсуждают – вот это конкретно мой случай! То, что я жила одна, знали все в моем подъезде. И, когда бы я ни проходила мимо, мне вслед, кроме стандартного «Проститутка», еще и всегда прилетало «Понятно, куда идет! Вон как вырядилась!»

Ругаться с ними было бесполезно, вся эта старперская банда плотно сидела на валидоле, и одно мое неверное слово могло спровоцировать мхатовскую постановку сердечного приступа со всеми вытекающими отсюда последствиями.

В этот раз повод был хоть куда: красавец-мужчина и очкарик-малолетка выходят со мной явно из моей квартиры, и я уже предполагала, сколько шума наделает этот выход, но… банда молчала. Это было очень странно.

– Ого! Даже ничего не сказали, – удивилась я, когда мы немного отошли от старперов.

– И не скажут. Тут вообще никто с тобой разговаривать не будет, – ответил Элвис.

– Это почему? – я поравнялась с ним, очкарик молча шел позади нас.

– Я тебе уже объяснял. Это все образы, воссозданные из твоей памяти, чтобы легче было приспособиться к новой среде. Это, скажем так, не настоящие люди.

Я остановилась. «Ну, это час икс: сейчас или никогда!» Нужно было уже поставить точку во всей это постапокалиптической постановке. Остановилась и моя свита.

– То есть, ты хочешь сказать, если я к ним сейчас подойду и начну с ними разговаривать, они мне не ответят? – я была настроена действовать.

– Абсолютно верно!

«Он думает, что я не пойду!»

– Нет, я знаю, что пойдешь, – Элвис спокойно смотрел на меня.

– Блин, да надоел! Хватит уже лазить в моей голове! – я развернулась и быстрым шагом пошла назад к банде старперов.

Я зашла в самый эпицентр тайфуна: остановилась между двумя лавочками, заполненных до отказа матерыми бабулями-горгульями, готовыми в любую секунду растерзать меня за прелюбодеяние.

– Здравствуйте, бабушки! Как вам мои друзья? Решили, вот, жить втроем. Что думаете? – я огляделась. Горгульи молча смотрели мимо меня. – Говорю, – еще громче крикнула я, – что жить будем втроем! Неизвестно, от кого рожать придется! – я, конечно, уже перегибала палку, но и их поведение было не менее странным.

Ответа не было. Я подскочила к лидеру банды старперов, Галине Леонидовне, самой несносной и скандальной соседке, которая держала в страхе весь дом, и начала несильно, а потом все резче и резче, теребить ее за плечо. Никакой реакции.

– Галина Леонидовна! Проснитесь! – но, всматриваясь в ее пустые и мутные глаза, я понимала, что разговариваю с неживым человеком.

Я наклонилась к ней, чтобы послушать дыхание – его не было. Схватила резко ее черепашью руку – пульса тоже.

– Блядь… Твою мать! Что за фигня? Что это вообще? – вот тут я реально испугалась.

Опомнившись, я быстро вбежала в подъезд, благо кодовый замок на двери давно уже был выломан, и, мгновенно поднявшись по ступеням, стала звонить и стучать во все двери.

Мне никто не отвечал. Тогда я стала в прямом смысле их выламывать, биться плечом в те, которые мне казались более хлипкими. Ничего! Ни одна из дверей мне не поддалась. Я выбежала на улицу в надежде, что встречу кого-нибудь. Но кроме бабушек-зомби во дворе никого не было.

– А-а-а! – я орала так, как не орала, наверное, никогда в своей жизни. «Кто-нибудь же должен услышать!»

Когда уже голос стал садиться, а из глаз брызнули слезы, я остановилась. Наклонившись и упершись руками в колени, как после долгой пробежки, я стала глубоко дышать.

– Получше стало? – я подняла голову. Рядом стояли Элвис и Поттер.

– Отвали! – я опять опустила голову вниз.

– Можем идти дальше? – Элвис говорил спокойно, будто и не видел только что всех моих мытарств.

Я молчала. Что мне было делать? Я действительно, видимо, была не дома. Телефон не работал, соседи – не соседи. Я осознала, что совсем одна в этом пространстве!

У меня вдруг сильно закружилась голова, стало трудно дышать, будто я попала в очень тесное помещение. По телу пошла испарина. К горлу подошел ком, и меня вырвало. Стало немного легче. С трудом удержавшись на ногах, я выпрямилась.

– Поздравляю. Первый этап пройден! – Элвис держал в руке стакан воды. – Будешь?

– Не буду! – я резко выхватила стакан и жадно припала к нему губами.

– Это проблема вашего времени: невыдержанность и упрямство, – голос Элвиса звучал как-то по-особенному громко, будто мы действительно находились в тесном помещении.

Я посмотрела на него, ничего не ответив, отдала стакан. Потом присела на корточки и закрыла голову руками.

«Где я? Что это такое? Может, началась война, но где тогда все остальные, где танки и самолеты? Может, это галлюцинации, но разве могут быть они такими осязаемыми и реалистичными? Что мне делать? Телефон не работает, никого нигде нет, кроме этих придурков. Куда бежать?»

– Ну что, отошла немного, готова идти? – Элвис стоял надо мной и улыбался, как будто ничего особенного и не произошло.

– Куда идти? Куда ты меня все время тащишь? Пойдем, да пойдем! Куда, блядь, пойдем? – закричала я.

Элвис не обратил никакого внимания на мою агонию и дружелюбно протянул руку.

Я откинула ее.

–Ты можешь нормально объяснить, где я, что происходит? Война началась? – все еще на повышенных тонах проговорила я.

– Так, значит, еще не поняла? – Элвис смотрел на меня свысока, будто отец на своего неразумного детину.

– Поняла, не поняла. Да! Не поняла. Так объясни мне еще раз!

– Хорошо, объясняю еще раз. Произошло перемещение.

– Блин, да это я уже слышала! Дальше!

– Произошло перемещение. Эти образы все ненастоящие, они воссозданы…

– Да понятно, из моего воображения… Стоп! То есть, ты хочешь сказать, что это все мое воображение?

– Ну наконец-то! – Элвис свел ладони на груди и поднял голову к небу.

– Получается… – протянула я.

Негреющее солнце светило в глаза, недалеко от меня сидели бабушки-зомби, прямо напротив – стоял король рок-н-ролла, который умер в 70-е, если я не ошибаюсь, а рядом с ним стоял подросток, который и вовсе никогда не рождался.

– Я с ума сошла? Это все мои галлюцинации? Только так можно объяснить и эти таинственные перемещения, и то, что я сейчас вижу людей, которых в принципе не могу видеть живыми! У меня просто поехала крыша, – я стала усиленно тереть свой лоб, будто это что-то могло изменить. – Вот так люди и сходят с ума. Реальность становится для них их собственной, индивидуальной, – я посмотрела вдаль: серые коробки домов, детская площадка, вагончик с надписью «Хлеб».

– Что ты сказала сейчас? – Элвис приблизился ко мне.

– Что я сказала? Сказала, что поняла суть сумасшествия, что реальность для больного становится его индивидуальной и отличается от реальности нормальных людей, – я говорила уже поспокойнее.

– Эмма! Ты… молодец ты! Как для такого, как ты там говоришь, полудурка, открываются резко такие истины? Ты удивила меня сейчас!

– Спасибо за полудурка! – недовольно ответила я, опять не понимая, о чем это он.

– Ингвар, ты слышал, что она сказала? – Элвис обратился к Поттеру.

– Как ты его назвал? Игорь? – я обернулась, чтобы посмотреть на очкарика.

– Слышал, – голос очкарика стал каким-то низким и хриплым, совсем неподходящим для волшебника-малолетки. – Поэтому ж ее и выбрали. Она выхватывает больше отсюда и пишет неплохо, – Поттер говорил голосом человека, который много курит и вот-вот умрет от старости или туберкулеза.

– Интересно! Вообще у вас удивительный период в истории. Начало начал! – Элвис посмотрел на меня. Он теперь тоже говорил другим голосом, пропал тот бархатный завораживающий баритон, сейчас это был обычный среднестатистический голосок этакого соседа в майке-алкоголичке.

– Так, ну-ка, стоп! Дайте-ка мне минуту побыть одной! – я отошла от Элвиса и Поттера на несколько шагов.

«Значит так, все эти истории о будущем, конечно, полная чушь. Где я, пока не понятно, но если я реально сошла с ума, то единственное, что мне остается – принять это состояние и попытаться восстановить силы разума, чтобы, возможно, очнуться в нормальной реальности. Интересно, а я сейчас в коме? Или просто сплю? Ладно, не суть. В общем, что бы сейчас тут не происходило и кто бы со мной не разговаривал – буду все принимать спокойно. И может тогда мое состояние нормализуется. Мне нечего терять, умереть я здесь не смогу и боли, по-видимому, тоже не чувствую».