Снежная королева и демон с ангельским терпением

– Это я должен спросить, – злость очкастого демона чувствовалась даже сквозь трубку. – Как давно ты в общежитии?

– Э-эм… Час-полтора? – мамочки, как страшно!

– Почему ты мне не позвонила? – боже, что делать? Что делать? Я совсем забыла!

– А… У меня не было вашего номера!

– Был. В расписании указан мой рабочий телефон, – черт! Но магистр не стал меня ругать, выдохнул и пробубнил что-то на демоническом (вот выучу этот язык, будет знать!). – Никаких проблем не возникло? – уже более спокойно спросил он (точнее, голос и тогда был спокойным, просто зловещая аура исчезла).

– Нет.

– Спокойной ночи.

– Ага… И вам, – он резко отключился, не дав мне договорить.

Фух! Думала, что умру! Ёкарный лосось! Это только первый день!

Глава 9. Нечто важное

Сладкие объятия сна быстро настигли меня, но я зря расслабилась. Всю ночь мне снились кошмары. Я видела либо папу, перепачканного кровью, либо магистра, который умер во время аварии. И смех… Я отчетливо слышала чей-то злорадный смех, что сводил меня с ума. Этот кто-то смеялся от лица папы, от лица демона или просто был за кадром, как фоновая музыка в ужастиках, что нагнетает еще больше…

Я вновь проснулась в холодном поту. Слезы застилали глаза, и я бы закричала. Психанула бы, скидывая на пол подушки и одеяло, если бы не увидела спящее тело своей подруги. Нужно успокоиться. Мой гнев и страх, вырвавшись на свободу, ни к чему хорошему не приведут. Лишь разбудят Айку и заставят ее волноваться.

Выпив стакан воды, я прошла к своей постели, но учуяла успокаивающий аромат. Я обернулась и внимательно осмотрела свой свитер. Удивительно, одеколон очкастого демона все еще держиться. И так успокаивает… Словно вдыхаешь запах родного человека.

Нет! Эта рогатая ледышка никак не может быть кем-то родным для меня! Этот аромат достаточно популярен, значит, скорее всего, им пользовался и мой папа. Да. Так и было.

Я еще раз вдохнула запах "защиты", немного подумала и достала пробник. Легла в кровать, обрызгала подушку и спокойно уснула, чувствуя себя под защитой папы…

Но во сне я, к сожалению, увидела не его…

– Нарисуй меня, как… – договорить голому василиску я не дала:

– Двигайся! – из двух зол выбирают меньшее. Так что потерплю немного этот "кошмар".

Магистр молча встал, уступая мне место на диване. Я легла, подложив руки под голову, и подтянула к себе колени, закрывая глаза. На удивление, во сне я все чувствовала, и то, что кто-то заботливо укрыл меня одеялом, не осталось незамеченным. Но открывать глаза совершенно не хотелось.

– Моя девочка, – мужской голос был пропитан нежностью и заботой, а сильная рука гладила меня по спине, поднимаясь выше, еле касаясь пальцами. – Какая же ты упертая, моя девочка, – родной, но давно забытый голос становился тише, пока не превратился в немного рычащий шепот. – Всегда суешь свой милый носик куда не надо. Но ты можешь спать спокойно. Я защищу тебя, чего бы мне это не стоило, – его губы касались моего уха, обжигая горячим дыханием, словно это был не сон.

Когда неизвестный защитник лег рядом, я не раздумывая потянулась к нему, зная, что пока я за его широкой спиной, мне бояться нечего. Обняла его, уткнувшись носом в грудь, и забыла про все невзгоды.

Как раньше… А что было раньше? Я забыла что-то важное. Я забыла кого-то важного для меня…

***

– За что ты так со мной? – я умоляюще посмотрела на Айку, но лисица была непреклонна.

– Не за что, а ДЛЯ тебя! Одевайся быстрее!

Утренняя тренировка завершилась успешно, но самое страшное было впереди. Высокие каблуки и милое платье, по словам Айкарин, сделают из любой девушки богиню. А если девушка и до этого была красавицей, то она станет центром внимания противоположного пола. Вот только девушка против!

– Айка, я на каблуках не умею ходить! – я внимательно осмотрела комнату, ища свою одежду. Я в платье не пойду! Не заставите!

– Умеешь! – настаивала на своем лиса (которая сама одела джинсы с рубашкой! А мне не дает!). – Я все прекрасно видела! Поторопись, иначе мы опоздаем! А вчерашний трюк повторять я не намерена!

– Айка! – меняем тактику! Теперь вместо жалости в моих глазах была угроза.

– Венера! – хищница мне не уступала, только взгляд казался страшней из-за вытянутых зрачков.

Пару минут мы поиграли в гляделки, а потом я, выдохнув, "сдалась". Взяла платье с каблуками и пошла в ванную, как на расстрел. Рыжая садистка немного поворчала из-за моей реакции, но была довольна.

Одежду-то я взяла, вот только захватила с собой и свой любимый свитер с джинсами и кроссовками! Ха-ха! Может быть, я бы и надела эти страшно-неудобные вещи, но моя упертость решила иначе! Это уже дело принципа! Я ни в чем не виновата!

– Венера! – возмутилась лиса-оборотень, переходя на рык. – Какая же ты упертая! – она колотила по закрытой двери, пока я спокойно одевалась.

– Знаю! – когда закончила, я окинула взглядом милое платье, которое Айка выбирала под цвет моих глаз. Насыщенный зеленый шелк привлекал внимание своими бликами. К нему хотелось прикоснуться, ощутить нежность ткани каждой клеточкой кожи. Может быть, я бы и надела, но, как я говорила ранее, это уже дело принципа – стоять на своем до конца. Но в следующий раз (когда меня будут уговаривать, ибо сама я не надену) я могла бы согласиться и проходить весь день в нем…

Забинтовав руки, чтобы скрыть печати, я вышла с довольным лицом. Но за дверью меня поджидал неприятный сюрприз.

– Айка, не обижайся, пожалуйста!

Но лиса была непреклонна. Весь день она воротила нос, недовольно хмыкая, и, стремительно цокая каблуками, удалялась от меня с лицом оскорбленной невинности. Пару раз я попыталась извиниться, но все тщетно. Поэтому я пошла другим путем:

– Висаар! – окликнула я оборотня, когда мы выходили из кабинета "ванильного" магистра. Что не удивительно, большинство гарпий сразу попытались прожечь меня взглядом, но не знали, что я – зараза живучая, так просто меня не убить.

– Да? – холодный, будто отрешенный взгляд, широкий разворот плеч и расслабленная поза – все вместе создавали эффект загадочного, вечно-скучающего принца, что был подобен ледяной крепости. И не скажешь, что он и тот милашка, которого я видела вчера – это один оборотень. Но достаточно только вспомнить, как он мурлыкал, когда магистр Зареина чесала его за ушком, и приходится подавлять улыбку (боже, как можно быть таким милым?).

– Ты же оборотень? – задала очень логичный вопрос я. Но цесаревич не послал меня на небо за звездочкой, а демонстративно ощупал уши и хвост, но с сомнением добавил:

– Вроде утром был. Наверное, все же да, – он улыбнулся (а он делает это не так часто), из-за чего пару девушек запищали, как резаные поросята, заставляя лиса поморщиться и опустить белые уши.

– Как помириться с оборотнем?

– Кусок сырого мяса не пробовала принести? – мужчина попытался сдержать улыбку, чтобы снова не услышать визг. Но шутку я оценила.

– Не думаю, что ей это понравится.

– Так это – она. Тогда еще цветами укрась. Желательно, ее любимыми, – ой, какой шутник!

Хотя, если я скажу Айке, что это предложил сам Висаар, то она сразу же примет подарок. Оставим на заметку.

– Из-за чего поругались? – придержав мне дверь, спросил лис.

– Да из-за мелочи! – нет, я не буду говорить из-за чего именно.

– Если на тебя обиделся оборотень – это не мелочь. По крайней мере, для него, – не люблю это признавать, но он прав. Айкарин же для меня старалась. О! Вот и она!

– Спасибо за совет, – быстро поблагодарила я Висаара и побежала в сторону рыжика.

– Про мясо не забудь! – донеслось убегающей мне вслед.

Увидев меня, лиса развернулась на 180 градусов, недовольно вильнула хвостом и прибавила шагу. Если бы она была с другими своими друзьями, я бы так не сделала. Но она, что удивительно, гуляла одна (да и в коридоре почти никого не было), чем я и воспользовалась.

– Надену я твои каблуки! Надену! И платье надену! – девушка остановилась, и я подошла к ней поближе.

– И кружавчики! – она тут же предъявила свои условия. Ох, ёкарный лосось…

– И кружавчики, – сквозь зубы, скрепя сердце, я согласилась на эту адскую пытку. Зато милое личико лисички сразу же озарила улыбка.

– Тебе понравится! – заявила она. – Ты будешь такой красавицей! Отбоя от парней не будет! – будто мне это надо…

Она взяла меня под локоток, весело виляя хвостом, и мы пошли в столовую. Там нас уже поджидали Ренат с Лидией, а Эканистель угостил всю нашу компашку вкуснющими булочками. Минус одна проблема.

Когда все пары закончились, я направилась к магистру Зареине с заклинанием массового подъема нечисти, путем взывания к их душам (ну а что мелочиться?).

Но я и не думала, что под конец мы будем истерично смеяться, напевая знакомую всем с детства песню!

– Венерочка, ты подготовила заклинание? – спросила девушка, поглаживая млеющего от восторга Висаара (он – не лис, а кот! Причем домашний!).

– Ага, – я протянула ей листок с плетением подъема душ.

Внимательно изучая заклинание, она оторвала руку от пушистых ушек, проводя пальцами по чертежу, отчего оборотень в звериной ипостаси недовольно рыкнул и с осуждением посмотрел на нее. Затем уткнулся вытянутой мордочкой в шею ведьмочки, прося внимания. Но Людмила Максимовна была слишком сильно увлечена чтением забористых закорючек. Тогда цесаревич пошел на крайние меры – начал лизать.

– Да все-все, – смеясь от щекотки, она положила руку на "законное" место. – Глажу я тебя, глажу. Вот мало мне одного оборотня на мою голову! Домой прихожу, такая же ситуация!

– Ваш муж оборотень? – предположила я. Шатенка немного подумала и ответила:

– Не совсем. Он эльф, но с повадками оборотня, – забавно. – Просто, души во мне не чает, да и собственнические наклонности дают о себе знать. Поэтому, когда я прихожу с работы, он хочет чтоб все свое внимание я уделяла только ему, – это казалось мне несколько странным, но когда женщина говорила о своем супруге, на ее лице появилась теплая улыбка, полная нежности и любви. – Он меня и на работу отпускать не хотел, но я его все же уговорила.

– А как вы с ним познакомились? – конечно, урок – это очень важно, но магистр является одной из немногих людей, которые связали свою жизнь с лаэржцами. Это же так интересно!

– Ой, не спрашивай! – она отмахнулась от меня рукой и с улыбкой добавила: – Я думала, что никогда замуж не выйду, а потом встретила его… Как сейчас помню: была ночь, его темные длинные волосы развевались на ветру, а две луны освещали его прекрасное лицо. Одна бровь была поднята вверх, а на тонких губах играла ухмылка. Правда, он сначала хмурился и спрашивал: "Кто ты такая и как сюда попала?" Даже стрелять в меня хотел…

– Стрелять?! – и я, и Висаар удивленно посмотрели на девушку (видимо, лис тоже впервые слышит эту историю).

– Да-да, из лука. Судя по его выражению лица, он убить меня хотел. Ну, я сама виновата. Незаконно проникла на его территорию, благодаря одной рогатой заразе, – она осуждающе посмотрела вверх, будто грозя кому-то свыше. – Но сейчас я ни о чем не жалею. Я люблю своего мужа, а он любит меня. Мы счастливы вместе.

– Ничего себе, – а я думала, что только я лезу туда, куда не стоит. А человек так судьбу свою нашел! А что если магистр Прицнателлит… Ну, уж нет! Спасибо, обойдусь! – А как зовут вашего мужа?

– Так, хватит бесед. Нам давно пора переходить к делу! – неожиданно она оборвала разговор. Это странно. Почему она не хочет называть имя своего мужа? Да и сама носит человеческую фамилию, а не его… Что-то здесь не так.

Но пока я размышляла о непонятном явлении, магистр уже достала нотную тетрадь, открыла ее и написала в заголовке название заклинания. И пошло-поехало.

Нам пришлось разбирать каждую закорючку, каждое плетение, чтобы с трудом превратить их в ноты. Так еще движения, то есть ноты постоянно повторялись, что немного осложняло процесс. Затем мы запнулись на том, с какой скоростью петь "песенку душ", но и с этой проблемой справились. Наконец, наше произведение закончено!

– Готова? – спросила у меня преподавательница.

– Можно я сначала по нотам пробегусь? – женщина утвердительно кивнула, а я начала бормотать: – Фа, соль, ля, фа, ля, ля, соль, фа, соль, до… Все, я готова!

Фа, соль, ля, фа, ля, ля, соль, фа, соль… до?… До! Я справлюсь! Обязательно справлюсь!

– Пой, птичка!

После этой команды я начала призыв мертвых душ, стараясь попасть точно в ноты, чтобы все было тютелька в тютельку. Так еще нужно было взывать к энергии внутри меня и направлять ее в нужное русло, что не так уж и просто! Я сбивалась, не дотягивала до нужной ноты, иногда спешила.

Но когда почти все получилось, кандалы на моих руках неожиданно нагрелись, обжигая и заставляя меня вскрикнуть.

Боль была невыносимой, даже не смотря на то, что она длилась лишь короткое мгновенье. Словно кто-то отрубил мне кисти раскаленным топором, сжигая плоть и запечатывая кровь. Я схватилась за запястья, закусив губу. Пыталась подавить собственные рыдания, которые очень просились наружу.

Так! Мне нужно передохнуть!

– Снимай бинты, – скомандовала ведьмочка. Я быстро развязала марлю и ужаснулась. Кожа под узорами печати была черной, словно уголь, а вокруг этого кошмара начинали появляться маленькие желтые пузыри. Боже… – Магический ожог 4 степени, – спокойно констатировала девушка, пока у меня тряслись поврежденные конечности. Если это так, то как я умудряюсь шевелить руками? Или же боль настолько сильная, что я ее больше не чувствую?

Но шатенка невозмутимо оплела мои руки блаженной прохладой, и ожоги с завидной скоростью начали исчезать. Затем она что-то прошептала, из-за чего наручники полыхнули фиолетовым огнем. Он не обжигал, а будто гладил кожу.

– Я не могу уничтожить печати, но могу ослабить их воздействие на тебя, – прокомментировала магистр. – Боль останется, но последствий в виде ожогов не будет. Хорошо?

– Уж лучше так, чем постоянно бегать в медпункт, – я справлюсь. Чтобы достичь своей цели, я преодолею боль. Я все смогу.

Людмила Максимовна тепло улыбнулась мне и посоветовала:

– Пой "Катюшу", – я недоуменно посмотрела на нее (как и Висаар).

– "Катюшу"? Военную песню?

– Да. Ты так зациклилась на нотах и магии, что не услышала знакомую мелодию.

Я хихикнула. Потом еще раз. И еще. А затем прижала ладони ко рту, пытаясь сдержать нервный смех. По щекам невольно покатились слезинки.

Катюша! Кто бы мог подумать!

Вот только я не переставала глухо и истерично смеяться (видимо, стресс и боль дали о себе знать).

– Расцветали яблони и груши, – сквозь слезы и смех, я начала тихо петь, – поплыли туманы над рекой. Выходила на берег Катюша, на высокий берег на крутой. Выходила на берег Катюша, на высокий берег на крутой…

– Выходила, песню заводила про степного, сизого орла, – подключилась преподавательница, и дальше мы пели вместе: – про того, которого любила, про того, чьи письма берегла. Про того, которого любила, про того чьи письма берегла!

Мы несколько раз повторяли знакомую всем с детства песню, смеялись (а я еще и плакала), пока Висаар непонимающе смотрел на нас, чуть ли не крутя когтем у пушистого виска. В один момент, широко улыбаясь, ведьма тоже начала плакать, смотря вверх. Ее слезы были похлеще моих, а в глазах плескалась боль. Интересно, что произошло с ней, раз она так плачет?

– А вы почему плачете? – смеясь и утирая соленые слезы, спросила я:

– Да так, – она махнула рукой и еще шире улыбнулась, – войну вспомнила.

– Войну? – удивилась я.

– Ага. Я прошла войну… – слезы снова брызнули из карих глаз. – Я победила. Мы победили. Но какой ценой…

Мы еще долго тихо смеялись, как сумасшедшие. Каждый думал о своем, каждый прокручивал свои больные воспоминания в голове, но объединяло нас одно. "Катюша", которую мы продолжали напевать до боли в горле.

Глава 10. Импотент

– Садистка, – пробурчала я, надевая шелковое платье поверх ужасно-неудобного белья. Боже, что они в этом находят?

– Красавица! – восторженно ахнула Айка, смотря на меня. – Тебе очень идет этот фасон!

– Мне очень неудобно в этом фасоне! – передразнила я ее, залезая в (господи, боже мой, за какие такие грехи?) черные замшевые туфли на высоком каблуке.

"Это, хотя бы, не шпилька!" – успокаивала я себя.

– Посмотри, какая ты хорошенькая! – лиса приобняла меня за плечи, разворачивая к зеркалу.

Ладно, соглашусь, выглядела я в этом хорошо. Даже слишком хорошо, что показалось мне неожиданным. Словно фарфоровая кукла, которую только что купил в магазине какой-то богатый коллекционер. Изумрудный шелк оттенял зелень моих глаз, обтягивающий верх и расклешенная юбка до колена подчеркивали все достоинства фигуры, но…

– Ты же в курсе, что у меня сегодня в расписании "Искусство смерти", "Практическая магия льда", "Основы вооруженного боя" и занятие с магистром Прицнателлитом? – и как я в этом платье переживу все пары? Можно было бы выбрать другой день, чтобы расфуфырить меня, так нет же!

– Скажешь, что это был вопрос жизни и смерти! Если бы ты не сдержала свое обещание, то настиг бы тебя праведный гнев оборотня! – девушка весело оскалилась, выпуская когти. Я тяжко выдохнула, смирившись с тем, что обещания нужно держать, а гнев оборотня не совсем праведный.

– А печати я как спрячу? – вот еще один пунктик. Рукава платья (которых не было!) не доставали до печатей и, естественно, не закрывали их. А если скрыть мои кандалы привычным способом, то привлеку ненужное внимание.

– Сейчас все устроим! – лисичка была слишком радостной и возбужденной, что меня, откровенно говоря, пугало. Только не браслеты! Пожалуйста, только не браслеты! – Если хочешь что-то очень хорошо спрятать, прячь это на видном месте!

С этими словами она достала из своей сумки… краски?

– Венера, сейчас мы набьем тебе тату! Вернее, это будет выглядеть, как татуировка! Правда, я – гений? Да! Точно гений! – она весело виляла хвостом, а я села на кровать, шокировано смотря на нее.

За-ши-бись… Вспомнила назидания теть Даши: "Ни в коем случае не делай татуировку! Это же на всю жизнь! Лазерное удаление? Оно слишком дорогое! Не смей портить свою кожу этой дрянью!" Моя тетушка была представителем старого поколения, которые считают, что осквернять кожу татуировками – это табу. Что удивительно, к лаэржцам она привыкла быстро, но тату до сих пор считает гадостью.

– А краска не смажется? – поинтересовалась я у "тату-мастера", пока она протирала мои руки обезжиривателем.

– Это специальные краски! Они держатся целую неделю! Мне их знакомая орчанка подарила. Какие она рисунки на коже делала, ты даже не представляешь! Загляденье просто! Но я тоже кое-что умею!

И художник начал творить. Кстати, творила она хорошо. Уже через пару минут печать на правой руке превратилась в заковыристый браслет с орнаментами кореных индейцев. Но, что удивительно, Айкарин удалось сделать грубые узоры более женственными и легкими, при этом полностью скрыв мои наручники.

– Это великолепно! – восхищалась я искусной работой.

– Знаю! Я прирожденный художник! – "скромно" ответила она, но я была с ней солидарна. – После того, как окончу 6 курс, я хочу учиться в академии искусств! Поступила бы раньше, но родители настояли на своем.

– У тебя точно все получится! – заверила я ее, рассматривая и проводя пальцами по черным узорам.

А потом начались занятия. И вроде все отлично, но…

– Царевская, не спорю, вы очаровательно выглядите, но вы помните, куда пришли? – спросил магистр-нечисть, когда я зашла в аудиторию.

– У меня не было выбора, – отмахнулась я, проходя к своему месту и проклиная сначала высокие каблуки, а после ступеньки, по которым нужно взбираться.

– Нечисть завлекать будешь? – в голосе мистера молчуна прозвучало ехидство. И я бы это проигнорировала, если бы его капюшон не был направлен ниже моих глаз. На заметку, у меня там не совсем скромное декольте.

Первым желанием было прикрыться, густо краснея, вторым – ударить его, да посильнее, но я выбрала третье – съязвить в своей привычной манере:

– А ты что, – я развернулась в его сторону, кокетливо накручивая прядь волос на палец, – ревнуешь? Не волнуйся, сладенький, если нечисть ко мне приставать будет, я твою мантию одолжу. Ты же не бросишь бедную девушку в беде? – я подалась вперед, как бы "случайно" акцентируя внимание на груди, и облизнула губы, в манере "аля-Ренат – завлекатель девочек и мальчиков".

"Капюшон" быстро поднял голову и долго смотрел мне в глаза. А девушка в беде, то бишь я, пыталась не заржать, как породистая лошадка. Но он также быстро отвернулся, хмыкнув, и через минуту раздумий сказал:

– Заигрывать с таким, как я – это не лучшая идея, что пришла в твою миленькую голову. Я же тоже могу принять участие в этой игре, но тогда ты от меня не отцепишься, умоляя хотя бы прикоснуться к тебе.

– Спасибо, но я не швея. За куском ткани бегать не буду.

– Ты хоть знаешь, кто я? – парень снова развернулся ко мне, но теперь придвинулся поближе. Боже, и здесь этот вопрос!

– Ходячая мантия? – что, опять аристократ какой-нибудь?

– Сладенькая моя, – передразнил он меня, – я инкуб.

Мли-и-ин… Это хуже аристократа.

Если хочешь спокойно жить, не нарывайся, поумерь свою упертость и уж точно не лезь к аристократам и инкубам! Но не-е-ет! Я же не ищу легких путей! Мне же обязательно нужно во что-нибудь вляпаться! Сначала одну важную шишку сделала своим врагом, теперь инкубу перешла дорогу… Вот что мне на месте не сидится, а?

– Зачем было портить все веселье? – возмутилась я, отодвигаясь от него, в буквальном смысле, от греха подальше. А маленькая Венерочка во мне звонко прокричала: "Я так не играю!" – и я была полностью с ней согласна.

– Ты так быстро сдалась? А жаль, – инкуб в мантии развернулся корпусом в сторону доски, но, положив на руку голову, продолжал смотреть на меня. Клянусь, если бы я видела его глаза, то в них бы отражался высокомерный смех победителя, что издевается над проигравшим. А с чего вдруг я проигравшая? Нет-нет-нет! Танго танцуют двое, мой дорогой инкуб!

"Ой, дура-а…" – подумала я, но адекватная мысль быстро ушла из моей головы. Такие, как она, здесь не задерживаются.

Посмотрев по сторонам и поняв, что никому нет до нас дела, я быстро придвинулась к нему, вплотную прижавшись боком.

"Дура-а-а…" – кричал разум, но кто его будет слушать? Уж точно не я!

Первой реакцией демона было удивление, а во тьме капюшона вспыхнули яркие, немного пугающие глаза. Мне же, что странно, было как-то все равно. А где же неутолимая страсть от одного прикосновения к демоническому развратителю, как писали в учебниках? Где бабочки в животе, а от влюбленности дурь в голове (дурь, конечно, имеется, но это своя)? Единственное, что я чувствую – у него очень горячее тело. Жар даже сквозь одежду пробивается и немного обжигает меня, но не более. Либо он меня разыграл, либо слабоват наш рогатый друг!

"Демоническая энергетическая импотенция," – тут же промчалась мысль в неугомонном сознании, назначая моему соседу страшный диагноз.

А глаза, напоминающие раскаленную лаву, уже пытались меня испепелить своим взглядом. Запахло жареным. Но разбушевавшееся воображение какого-то ненормального суицидника (то есть мое), не спрашивая разрешения, задало вопрос от моего лица:

– Интересно, а ты можешь с помощью взгляда шашлыки жарить? – а что? Очень полезное умение! Ему бы цены не было с таким талантом!

"Дура! Самоубийца! Ненормальная! Правы были твои одноклассники, когда говорили это!" – кричала во все горло трезвая половина сознания, пытаясь хоть как-нибудь меня вразумить.

"Что поделаешь? Я такая!" – гордо ответила моя вторая сторона. Я же задумалась о том, что здесь попахивает раздвоением личности. А когда был мой последний визит к психиатру? К сожалению, никто не помнит…

– Что с тобой не так? – прорычал инкуб сквозь зубы, гневно смерив меня взглядом, не догадываясь, что мыслями я уже далеко отсюда. Так, первый поход к врачу был после аварии, когда мне было одиннадцать. Тогда я прошла курс лечения…

– Вариант "все" принимается? – второй раз, когда мне было 14. Я получила сотрясение мозга средней тяжести, но из-за последствий пришлось снова обратиться к врачевателю душ. Вроде это было последним….

А в это время бывший молчун начал меня… трогать, отвлекая от воспоминаний. Гладил руку, спину, бедро и наблюдал за моей реакцией. Реакция была, но не та, которую он ожидал. Я смотрела на него, как на дебила, а рука в кожаной перчатке добралась до моего лица.

– Мужчина, уберите свои руки, – искренне возмутилась я, убирая от своей щеки его лапу.

– Ты почему не реагируешь? – злость в его зловещем шепоте не услышал бы только глухой.

– Может, ты импотент? – зрачки в лавовых глазах стали еще уже, а четко очерченные губы исказились в оскале.