Айрон vs Мейрона

История Ская. События после исчезновения Эллиота.

Ты – это я, а я – это ты.

Скай уже вторую неделю подряд категорически отказывался от любого взаимодействия с внешним миром, то и дело прокручивая в голове последний день с Эллиотом. Он был очень обеспокоен чем-то, метался из стороны в сторону, пытаясь собрать обрывки своих кошмаров воедино. А Скай только и мог, что неотрывно наблюдать за тем, как его друг упорно игнорировал его присутствие и многочисленные вопросы. Да, возможно, он мог понять Эллиота, его слова, сказанные накануне вечером, но, как и ожидалось с утра они оба старались поменьше терзать друг друга вопросами, на которые прекрасно знали ответы. Эванс помнил, как Эллиот рассказывал ему о том, куда собирается пойти, о том, что он избранный. Наверное, любой человек не поверил бы в это, крутя пальцем у виска, как и сделал Скай, через секунду натыкаясь на потускневший взгляд друга.

メ – Ты ведь шутишь, не так ли? Эллиот, ты думаешь я поверю в подобное?

– Я приму любое твоё решение, только сделай всё, чтобы потом не сожалеть о содеянном.

И почему-то первая их встреча с Эллиотом резко замелькала перед его глазами слишком чёткими образами.

– Я знаю, ты найдёшь своего истинного, Скай. Прости меня за всё…

И Скай правда боялся встречи с ним. Эллиот встретил своего соулмейта, хоть иногда и прятал от него красные руки, а вот он совершенно не был к этому готов. Если судить по книгам, многочисленным источникам, верить простому человеческому слову, порой насквозь пропитанному завистью, то в мире чёрных соулмейтов некогда существовали уникальные исключения в виде двух истинных, ни один из которых не платил Богу собственной жизнью. Они оба становились носителями друг друга, связанными по рукам и ногам, с тёмными едкими пятнами на запястьях. Всё это всегда звучало так глупо и нелепо, что люди просто переставали верить в подобное, отметая информацию в далёкие уголки своего сознания и дожидаясь своей участи, как чёртовы верные псы. Честно, даже если Скай захотел бы ответить на этот вопрос и развеять все мифы о существовании таких людей, то он просто не смог бы подобрать слова, чтобы описать всю гамму чувств, которая каждый день разрывала его грудную клетку на части. Мысль о том, что его жизнь навсегда будет связана с тем, к кому его сердце совершенно не тянулось, каждый раз приводила его в оцепенение, из которого он спасался только тем, что разукрашивал себе руки очередными татуировками. Узорами, среди которых невозможно было потом заметить чёрные кляксы истинности, перечёркнутые яркими когтями драконов, иероглифов и текста из его песен. Они всегда были пропитаны чем-то эфемерным, тем, что Скай глубоко прятал в себе, с лёгкой улыбкой на губах наблюдая за тем, как в очередной раз Рэй с живым удивлением наблюдал за порхающей по кофейне синей бабочкой. Приятное, колющее чувство в сердце от невесомых прикосновений, гулко отдающееся небольшой пульсацией в районе висков. Скай никогда не думал, что сможет полюбить снова.

Точный выстрел. Прямо в цель.

Скай чертовски не любил мятный кофе, его приторный вкус и слишком неприятное послевкусие, но упрямо выпивал его до дна каждый день только потому, что его до безумия обожал Рэй. Это был весомый аргумент делать практически всё к чему давно затвердевшая душа парня никогда бы не притронулась даже за пожизненную отработку без чаевых и выговор от начальства. Скай чертовски ненавидел мятный цвет в любом его проявлении, но окончательно сошёл с ума, когда заявился на пороге кофейни с ярко выкрашенными волосами, и, наверное, это стало последней каплей в его помешательстве на парне, который никогда не станет его истинным. Его сердце рвалось к другому, но цепь истинности не отпускала его даже тогда, когда больше всего хотелось просто остаться собой, наедине со своими мыслями, проблемами, выбирать самому того, кого любить. До появления в его жизни истинного оставалось всего пару дней и почему-то до одури страшно было не знать, кем ты будешь. Скаю почти двадцать и, возможно, его сердце перестанет биться уже завтра, а может он будет сдирать в кровь едкие красные пятна на бледных запястьях, никто не может знать твою судьбу наперёд, если ты не являлся лживым Богом судьбы, который придумал весь этот мир. Скай всегда придерживался мнения, что нужно жить одним днём, а там будь, что будет. И он готов заплатить такую цену, лишь бы ещё хоть немного насладиться настоящей влюблённостью, без дурацких меток и чувств, которые поселяются в твоей душе и разрывают рёбра на части, а ты только давишься кровью и ждёшь, ждёшь своего истинного убийцу, который не побоится за лишнее слово вырвать тебе язык и лишить зрение за мелкую оплошность.

Фиолетовый (отрицание и апатия)

Кто же я такой, чёрт возьми?

В полном безумие Скай полосовал свои руки красками, почти в бреду касаясь распухших от слёз щёк, он кричал, кричал от боли, от несправедливости, став очередным носителем чёрного соулмейта. В его голове была сплошная пустота, а перед глазами то и дело появлялся образ Рэя, с взъерошенной копной рыжих волос и солнечной улыбкой, в ответ на которую Скай всегда растягивал свои губы в жалком подобие. Можно ли это считать его маленьким достижением? Он не знал, но был уверен в том, что чёртова судьба решила сыграть с ним адски глупую шутку, надоедливую и почти до нервного тика сверкающую перед глазами. У Ская была бессонница, именно, такая какой её описывали в медицинских книжках, но ничего из написанного ему не помогало, заставляя парня просто ждать и надеяться на самого себя, терпеть, смотря на ночное небо. Отсутствие сна стало его привычным состоянием. Он привык, надеясь на что-то лучшее. Нет смысла изливать душу самому себе.

Ты хочешь умереть?

Возможно, он просто хотел забыться в своей апатии, потеряться в самом себе и больше никогда не слышать голос соулмейта, который уже несколько часов упорно молчал. Скай сидел, оперевшись лицом в коленки и смутно вспоминал старые времена, но всё почему-то было похоже на замыленную плёнку с проржавевшими деталями, не подлежавшими восстановлению. Удивительно то, что он так и не смог вспомнить чего-то правда стоящего и радостного из детских лет, а потом просто в его жизнь ворвался Рэй Тенор, сломал стену вокруг него и почти насильно потянул вглубь кофейни, угощая, как он сказал, самым отменным кофе в городе, и он доверился. Поразительно, как много света может поместить в себе человек, не пачкаясь в окружающей грязи, в которой Скай погряз с головой. А для этого всего лишь нужно было тихонько подглядеть за парнем в одной из ночных смен и застать его за тем, как его дивный голос разносился по маленькому помещению. Возможно, именно тогда Скай впервые солгал самому себе в своих же чувствах. Пятнать чистую душу такого человека было для него почти табу, которое изо дня в день он соблюдал с титаническими усилиями, задыхаясь и утопая в настоящих эмоциях, скрывающихся под трескавшейся маской. Удар и он разобьётся, как хрустальная ваза. И он вряд ли сможет ответить, бесстрашный ли он или просто глупец, который не боится смерти?

Где же твоя душа?

Его друзья оставили гнить его в этом мире, носить в себе такую же ни в чём неповинную душу, говоря о том, что так совпали обстоятельства. Скай плевал на них, плевал на всё, что касалось красных соулмейтов только потому, что он просто хотел быть счастливым. Он смеялся каждый раз, когда видел людей, молящихся кому-то из создателей города, которые безразлично смотрели свыше на них и их никому ненужные проблемы. У тебя есть только ты сам, и для него рассчитывать на кого-то почти равнялось тому, чтобы признать свою беспомощность. Разве счастье должно ограничиваться дурацкими правилами и законами? Скай готов был продать душу, надеясь избежать этой участи вечного беглеца.

Ты думаешь, что жив?

Он почти мёртв.

Рэй Тенор – его маленький принц. Он почти приручил к себе такого интровертного и пугающего, как он. Не боясь уколоться, убрал все иголки и неосознанно заставил намертво привязаться к себе, поселяясь глубоко в его мыслях. Возможно, именно с ним он чувствовал себя по-настоящему дома.

Рэй Тенор – его личная вселенная. С еле заметными крапинками звёзд в карих глазах, которые он видел каждый раз, когда солнечные лучи осторожно ласкали его медную кожу, заставляя замереть на месте и в сотый раз усомниться в подлинности подобного человека. Улыбнуться в ответ на его слова и развернуться в сторону, замечая знаки внимания от чужих людей. А Рэй хоть и замечал состояние Ская, никогда не мог отказать посетителям в их порой абсурдных просьбах.

Рэй Тенор – его исцеление. И единственный Бог, в которого он правда верил. Молил и желал, чтобы тот оказался его настоящим.

Серый (ассоциируется с богом времени, сдержанностью)

Чем меньше ты открываешь людям свои чувства, тем больше они стараются избегать твоего общества, не найдя больного места, чтобы уколоть и наконец-то причинить боль. Увидеть под маской настоящего тебя, которого Рэй долгие годы прятал в себе, каждый день играя роль солнечного мальчика в своём собственном театре, где зрителями выступали его безразличные покупатели. Он не всегда был таким, всё началось в далёком детстве, когда он начал видеть меченных. В реальности они ничем не отличались от обычных людей, но только Рэй мог знать и видеть их запястья в своём сознании, на самом деле, пугающе понимать, что рядом стоящий человек, трущий красные ладони, в скором времени станет носителем, а рядом стоящая девушка с меткой на шее умрёт через пару дней. Он не имел возможности видеть свою судьбу, но чужие буквально сыпались ему на ладони, грязные и отвратительные в своей монотонности. Чувство жалости к другим притупилось после того, как его брат умер, а он только мог стоять рядом и видеть эту метку на его шее, кричащую о том, что одарён таким даром и проклят одновременно. Как бы он хотел быть обычным человеком, без всех этих причуд, просто наконец заснуть и не слышать голоса умерших соулмейтов, скитавшихся по ту сторону. Таких людей, как он, называли проводниками. Они были пристанищем для скитающихся умерших соулмейтов, чьи носители тоже погибли. Такое случалось крайне редко, но имело место быть в их поганом мире, и Рэй не мог понять лишь одного, почему именно он?

Если раньше Рэй готов был кричать о своём даре, предупреждать людей о неминуемом, то сейчас он старался больше улыбаться и молчать обо всём этом. Люди тянулись к тем, кто вежливо им улыбался, даже если в душе другого была одна сплошная чёрная дыра. И эта маска практически приросла к его собственному я, поэтому порой Рэй мало отличал настоящую реальность от выдуманного своими руками мира, где он был счастлив и дарил улыбку другим людям. Возможно, он заигрался, но сил остановиться и прекратить это больше нет. А есть ли смысл, если только с этим фальшивым счастьем он чувствовал себя умиротворённым. Эти мнимые чувства руководили им до тех пор, пока на его пути не оказался Скай Эванс. Да-да, то самый продрогший парнишка в поношенной клетчатой рубашке и чёрными запястьями, которые он так старательно пытался прикрыть безразмерной одеждой, но одна деталь не давала другому парню покоя – метка на его шее. Рэй не мог поверить своим глазам, видя красные запястья носителя и метку красного соулмейта сразу на одном человеке, чья душа, видимо имела право выбора. Скай Эванс стал его маленьким феноменом, таким же, как и он. Усталость в его карих глазах не давала ему возможность привести разговор в нужное русло, а только тихонько попивать кофе и вспоминать, что у многих видел похожий взгляд. Это не была та самая физическая усталость, а именно душевная, когда человек просто уставал жить. Существовать. И почему-то Рэй видел в Скае самого себя, от чего ему ещё сильнее хотелось ему помочь. А потом он и сам не мог понять, в какой именно момент человеческое сострадание переросло во что-то большое.

Скай Эванс – его личный мятный десерт, который он так обожал, словно маленький ребёнок. Ему всегда было приятно наблюдать за тем, как Скай через силу пил сделанный его собственными руками коктейль только потому, что это был он. Зависимость парня ко всему мятному росла с геометрической прогрессией, как и чаевые в их кофейне, а Рэй и не жаловался, время от времени ловя на себе изучающий взгляд.

Скай Эванс – тёмная луна, если на работе Рэй был Солнцем, то Скай стал его полной противоположностью. Холодная натура парня иногда находила выход только в ночные смены, когда его силуэт почти сливался с ночной гладью и, наверное, в этом было что-то поистине притягательное. То, чем Рэй всегда восхищался, наблюдая за подобными изменениями.

Скай Эванс – его жизнь. И как бы странно это не звучало, но Рэй впервые в жизни пожалел о том, что встретил Ская так поздно. Глупо отрицать, что до этого его жизнь была второсортным ужастиком, но сейчас в ней наконец-то появился персонаж, возможно, для кого-то и второстепенный, не заметный, без каких-либо ролей, но для него главный и единственный. И Рэй правда боялся в один момент его потерять. Если он сделает выбор между двух сущностей не в его пользу? Невыносимо.

Жёлтый (болезнь и помешательство)

И этот день, которого он так боялся настал так внезапно, что его сознание не сразу пробудилось после суточного сна, когда на его порог заявился запыхавшийся Скай, продрогшими руками натягивая рукава толстовки. На бледной коже еле заметными узорами среди всех татуировок на чёрном фоне расцвёл маленький лепесточек мяты, а под ним тоненькой каллиграфией написано его имя. Абсурдность ситуации заключалась не только в том, что носители не могли носить на теле имена своих истинных, но и в том, что руки Рэя тоже были покрыты красным. Аномальные. Такого в природе никогда не существовало и грозило тем, что все люди просто вычеркнут вас из списка за то, что оба остались живы. Иметь возможность дотронуться до своего соулмейта была непостижимой роскошью для других, поэтому многие стремились всеми способами заиметь эту возможность. А сейчас, стоя перед бледным парнем, перед своим истинным, Рэй боялся поверить в то, что это всё реально. Возможно, он всё ещё спал и это лишь фантазия его непроснувшегося мозга, но слишком ледяными были запястья Ская и его голос. Скай хотел что-то сказать, но почти упал на колени перед парнем, когда осознал, что больше не владел свои голосом, оставаясь лишь в голове своего соулмейта.

После той встречи Скай закрылся в себе ещё больше, постепенно свыкаясь с тем, что больше никогда не сможет услышать свой голос, единственным человеком, который мог его слышать оставался только Рэй. Он практически не отходил от него, окончательно срывая маску лжи, а потом просто залечивал созданные Скаем раны, до которых он никогда и никому не позволял касаться. Солнце любят все без исключения, боясь темноты, поют ему оды, любуются, оно дарит своё тепло всем, но нет никого, кто полюбил бы ответ. Скай боялся узнать Рэя поближе, испачкать его, а оказалось, что за всей этой маской скрывался человек, сам нуждающийся в помощи. И он пел, каждый день, ловя искренний счастливый взгляд, потому что он пел только лично для него.

– Прекрати со мной так поступать, открой правду, которая разрывает тебя изнутри. Открой свои глаза, что ты видишь?

~Я вижу тебя~

Они оба стали заложниками своих судеб, одинаковые с самого их рождения. Дар, который был дан Рэю свыше, нужен был для того, чтобы среди многочисленной толпы серых людей заметить его, не пропустить метки, одна из которых недавно исчезла с шеи Ская. Он сделал выбор. И Рэю тяжело было понимать, что если бы тогда он не познакомился с Скаем, всё бы могло закончиться очень драматично, без сюжетных изысков и счастливого продолжения. Их жизнь нельзя назвать прекрасной только потому, что многие препятствия и зависть от других будут преследовать их до конца жизни, даже не смотря на то, что их символы изображены на запястьях друг друга. Маленькая луна не чёрном небосводе, которую Рэй всегда осторожно целовал, наслаждаясь живыми прикосновениями. К Скаю так и не вернулся его голос, только в сознании парня он звучал отголосками, но для выражения их чувств не требовались слова, хватало лишь ощущений. Маски давно разбились вдребезги, раскрывая их настоящих. Обнажённых в своих желаниях. Лунные блики нежно скользили по двум хрупким телам, рисуя на коже какие-то свои особо изысканные метки, которые навсегда скрепили обе души.

– Эти метки так похожи на розы, мои любимые цветы. Ты такой до невозможности красивый сейчас, открытый, – Скай резко изогнулся дугой от слов, устремляя взгляд чёрных глаз в бездонную пропасть карих глаз напротив. Они горели, пылали желанием запечатлеть этот образ навеки и исцарапать кожу в порыве страсти. Слишком. – Ты моё лучшее творение.

~Твой голос всегда будет со мной~

~Ты ведь веришь мне? ~

Скай Эванс – его трёхцветный кот. Такой разный, со своими ранами и мнением, со своей сложной жизнью, в которой он смог остаться собой. Рэй лишь вселил в него свет, зажёг небольшую лампочку в его сердце, даря свет, а сам теряя его.

Рэй Тенор – его воздух, без которого Скай не может дышать. Он так устал кашлять кровью от мерзости этого мира, что практически за время своей жизни забыл, какого это быть любимым. Если раньше ты привыкал к тому, что тебя били ботинками, обтирали об тебя ноги, то ласка приравнивалась к жесту, убивавшему бдительность. Открыть сердце и довериться людям всегда страшно.

Скай Эванс – его голос, лёгкий и будоражащий сознание, а в какие-то моменты и вовсе усыпляющий.

Рэй Тенор – его безумный наркотик. И Скаю абсолютно всё равно, что скажут другие на их аномальную связь, какие проклятья буду сыпать в их сторону, главное, что они есть друг у друга. Носители, которые могут видеть друг друга, слышать и касаться, разве это нельзя посчитать везением? Рэй солжет, если скажет, что не рад тому, что его истинным оказался именно Скай, такой же чудной, как и он в этом мире красных соулмейтов.

В конце концов ты расцветешь после всех испытаний.

Научи меня умирать и возрождаться словно феникс; научи дышать едким воздухом городов, прожигая до хриплых вздохов лёгкие; научи видеть бескрайнее небо над головой, уходящее за поросшие тьмой могучие скалы.

– Я научу тебя, Скай. Только постарайся не теряться.

Падать всегда больно. Нас научила этому жизнь в ранние годы детства, когда ещё маленькими учились необходимым навыкам, силе воли: вставать, превозмогая боль, отряхивать ладошки, снова и снова пытаться. Сдирая колени, Скай пропитывал свою душу насквозь звёздными лучами, неловко мазал испачканными руками по скулам и, отдаваясь своим собственным ощущениям, на пару с таким же безумцем Рэем Тенором приобретал крылья. Заливисто смеялся каждый раз, когда Рэй ронял баллончики с красками под очередной мостовой Айрона, и нежно скользил сухими губами по холодной щеке юноши, который научил его жизни простого уличного безумца, не заботящегося ни о работе, ни об обычных рутинных делах. Скай большую часть своей жизни прожил взаперти офисных стен, словно в клетке, отчаянно бился, чтобы освободиться, ломал костяшки пальцев вновь и вновь, но просто не мог покинуть это место. Наверное, он слишком устал от всего, чтобы пытаться. Но Рэй Тенор как-то неожиданно ворвался в жизнь парня, случайно встретив того сидящего на улице. Локти были ободраны, одежда трещала по швам, но неизменной оставалась улыбка, которая сияла для парня и по сей день. Простого парня, мир которого был переполнен изысками красок, дикий и свободный, не тонущий под общественной гнилью. Пожалуй, благодаря ему Скай снова полюбил этот мир, новый и неизведанный, в котором больше не представлял жизни без него.

И первым он скажет, что опять живёт,

Как будто снова открыл глаза на мир.

Хоть он и не слышит себя, но с ним его верная путеводная нить.

Шрамы на сердце почти затянулись, оставляя после себя лёгкое чувство невесомости, воспоминания влажных поцелуев на коже, ярких, пронизанных тонкой нитью свободы. Искренних улыбок наутро под лучами восходящего солнца и дикого желания навечно впитаться под кожу возлюбленного, потечь по кровяным сосудам прямиком в сердце. И Рэй осторожно очерчивал подушечками пальцев каждую венку под анемичной кожей, надеясь затянуть старые рубцы его прошлой жизни и нарисовать новую.

Изысканную историю, обходящую мир забвения и идущую по разным полюсам их судеб, которая обязательно закончится на счастливых финалах одиноких жизней. И Скай отчаянно желал стать главным героем всего этого.

– Попрощайся с прошлым, Скай. С этого дня мы разукрашиваем нашу историю новыми красками, в которой мы остаёмся свободными.