Пропуск в будущее

– Это у нас фамильное, – кивнул Ста-Пан. – Я имею в виду упрямство и трусость.

– Я не трус! – вспыхнул Стас.

– Надеюсь. Эйконал – это пакет информации об истинном мироустройстве. Рассказывать обо всём – долгая процедура, эйконал «всасывается» в подсознание практически мгновенно. Я его немножко усовершенствовал, и большая часть информации осядет в твоём сознании. Мне в своё время было сложнее воспринимать такой же объём данных.

– Но я… зачем мне это всё?

– Ты абсолютник, я проверил, а значит, способен видеть реальные изменения матрицы Регулюма.

– Мне это ни о чём не говорит. И я не собираюсь становиться чьим-то зомби.

– Ты не станешь зомби. Остался бы человеком. Возьми эйконал, он будет подчиняться тебе, а не ты ему. И не бойся подвоха, ты просто станешь понимать то, что считал раньше сдвигом психики.

Стас вспомнил свои странные сомнения насчёт адекватности собственного восприятия: ведь было на самом деле, происходили вокруг какие-то события, которые он принимал за эффект дежавю.

– Откуда вы…

– Знаю. Сам пережил нечто подобное.

Стас взял из руки гостя «монету», удивляясь её лёгкости и приятному холодку. Помедлил. Вздохнул, пытаясь унять расходившееся сердце. И прижал «монету» к виску.

Сначала ничего особенного не происходило, «монета» нагрелась до температуры тела, стала неощутимой.

Потом в голове Стаса развернулась, стремительно расширяясь, бездна странного света, и он даже не обратил внимания на то, что «монета» растаяла и дымком всосалась в кожу на виске.

Ощущение быстрого погружения в бездну…

На мгновение стало трудно дышать, но это ощущение тут же прошло, Стаса закружила волна разных ощущений, от приятных до изумительно сладостных…

Мимо промчались цепочки огней, каждый из которых нёс в себе некий непостижимый смысл иного бытия…

Ещё одна паутинка света впереди развернулась огненным крылом, Стас вонзился в это крыло, его охватило нежгучее голубое пламя, сознание рванулось испуганной птицей, и он внезапно понял, что с ним происходит…

Образы неведомого вошли в голову и начали складываться в затейливый узор понимания реальности…

Сколько времени продолжалось его «падение», он не помнил. Показалось – вечность!

Стас взвился с кресла, бурно дыша, завертел головой, не понимая, куда попал, и заметил стоящего напротив с бокалом сока гостя.

– Вы… вы…

– На, глотни. – Ста-Пан протянул ему бокал.

Станислав одним глотком осушил бокал. Закрыл глаза, открыл, посмотрел на свою дрожащую руку. Осторожно сел.

– Это сон!

– Возможно.

– Этого не может быть!

– Потому что не может быть никогда, – в тон ему отозвался Ста-Пан.

Станислав поднял голову.

– Не могу поверить…

– Засеки время.

Стас машинально глянул на часы, хотя после слов «родича» у него в голове тотчас же загорелись и погасли цифры: двадцать два сорок четыре.

– Большинство людей, – продолжал Ста-Пан, – принципиально не может ощущать одновременно всё своё тело, только отдельные органы – руку, палец, ухо, нос. Сконцентрируйся и почувствуй сразу всего себя.

Стас послушно сосредоточился на своих ощущениях.

В сферу нового понимания вошли руки, грудь, шея, потом голова, глаза, уши. Труднее было вобрать в себя сигналы от внутренних органов, но и с этим он справился в конце концов… и на голову молодого человека обрушились вселенские темнота и тишина!

Испугавшись, он ш а г н у л обратно, выбрался в свет и в океанский прибой разнообразных звуков. Самыми оглушительными среди которых было биение сердца и гул крови в ушах.

– Засеки время, – будничным тоном проговорил Ста-Пан; оказалось, что он стоит у окна и потягивает тоник.

Станислав поднёс к глазам часы, пробормотал:

– Десять… сорок три минуты одиннадцатого…

Ста-Пан поиграл бровью.

Станислав сглотнул.

– Не может быть!

– Ты научился выходить из потока времени. По сути, это иллюстрация возможностей абсолютника. В дальнейшем ты научишься менять диапазоны восприятия от двухмерия до четырёхмерия и пользоваться волхварём. Или тхабсом, как чаще называют способ преодоления потенциальных барьеров.

– Пространства…

– Совершенно верно, и времени. На какое-то время я покину тебя. Прислушивайся к себе, приспосабливайся к новому мироощущению, наблюдай за всем, что происходит вокруг, и потихоньку осваивай раскрытые способности. Так, чтобы этого никто не замечал. И последнее: учуешь слежку за собой – сразу зови!

– Как?

– Просто вспомни обо мне.

Станислав заторможенно потёр лоб, слабо улыбнулся.

– Рехнуться можно!

– Лучше не надо, – серьёзно сказал комба. – Иначе все мои усилия пропадут даром.

– Да, конечно… что вы имеете в виду?

– Мы ещё поговорим об этом. Приходи в себя.

Ста-Пан похлопал Станислава по плечу и исчез.

Впрочем, Станислав не обратил на это внимания. Он прислушался к себе, замечая то, что никогда раньше не замечал, мимолётно убрал боль в пальце на правой руке, который едва не вывихнул во время игры в теннис. Покачал головой, вдруг осознав это. Пробормотал сдавленным голосом:

– Интересно, что он потребует взамен… Мефистофель хренов?

Никто ему не ответил. Комба Ста-Пан из «мейнстримовского» ствола Регулюма был в этот момент далеко отсюда.

* * *

Два дня он действительно приходил в себя, медленно осваивая новые возможности ума и тела. Ловил на себе косые взгляды коллег по работе, пугался, делал вид, что болеет: простыл вот, насморк, понимаете ли, температура высокая. Склероз открылся кое-где. Однако всё же научился владеть собой и на третий день, уже будучи в Москве, окончательно приспособился к ощущению вседозволености. Во всяком случае, он мог теперь не только быстрее бегать, выше прыгать, видеть в инфракрасном и ультрафиолетовом диапазонах, но и думать быстрее. Хотя главным ощущением так и осталось ощущение распахивающейся под ногами бездны. Не физической – бездны знаний в первую очередь.

Единственное, что почему-то никак не давалось, – это выход в тхабс-режим. Как Стас ни пыжился, как ни старался, преодолеть какое-то расстояние с помощью «тоннельного подбарьерного просачивания» не смог. Разозлился на себя, конечно, и даже разочаровался в своих «сверхспособностях», однако занятия не бросил и продолжал прилежно изучать мир «по ту сторону» человеческих возможностей. Что такое абсолютник, он уже понял. Не понимал только, почему мир, в котором он живёт, называется виртуалом или «хрономогилой». Сведения об этом в его памяти пока не проявлялись.

Зато Вселенная заиграла новыми красками, а слова: Матрица Мироздания (не имеющая никакого отношения к фильмам «Матрица» от первого до шестого), Регулюм, Метакон, СТАБС, «виртуальный снос», стратегал и хроноген – вообще звучали в ушах интригующей, захватывающей воображение музыкой. Не хватало лишь практического опыта в освоении этих понятий.

В воскресенье тринадцатого февраля пришлось снова лететь в Диксон.

Станислав попытался «возбудить себя» до состояния тхабс-перехода, у него снова ничего не вышло, поэтому он в течение всего полёта разбирался в информации, заложенной в памяти с помощью эйконала Ста-Пана. Интуиция заворчала, когда мимо кресла уже второй раз проковылял инвалид, замеченный им ещё во время посадки в самолет.

Сработали инстинкты. Вспомнились слова Ста-Пана о возможности слежки. Однако он ещё некоторое время проверял свои ощущения, пока не убедился в их достоверности. Инвалид действительно поглядывал на него время от времени (он сидел чуть впереди и сбоку), явно проявляя к Панову некий необычный интерес. А когда в аэропорту Диксона к нему присоединился молодой парень в модной блестящей куртке, и оба они странным образом всё время оказывались за спиной Станислава, вплоть до его посадки в присланный за ним джип «Порше Раптор», Станислав окончательно понял, что за ним следует «хвост».

Он сел на заднее сиденье джипа, оглянулся.

Инвалид и парень проводили джип глазами, скрылись за толпой встречающих и пассажиров, выходящих из здания аэропорта.

Станислав вздохнул с облегчением.

Один из его телохранителей заметил его состояние.

– Что-нибудь не так, Станислав Кириллович?

– Нет, всё нормально, – с опозданием ответил он, взвешивая, вызывать комбу Ста-Пана или нет. Решил повременить. И, как оказалось, напрасно.

Уже у въезда в город джип остановили сотрудники ДПС. Один из них приблизился к джипу, козырнул, и Станислав, холодея, узнал в нём инвалида, с которым летел в Диксон.

– Гони! – выдохнул он онемевшими губами.

Водитель с недоумением оглянулся на него.

В этот момент инспектор (как он успел опередить их, да ещё переодеться?!) наклонился, заглянул в салон машины и быстро направил на Панова полосатую палку.

«Ста-Пан!» – крикнул внутрь себя Станислав.

Охранник, демонстрируя великолепную реакцию, всунулся между ним и полосатым жезлом, поэтому розовая молния разряда, сорвавшаяся с торца жезла, вонзилась ему в шею. Охранник ахнул, откидываясь.

«Длиннер»!» – успел подумать Стас.

Затем в нём заговорили инстинкты.

Он рванул ручку дверцы, уклонился от следующего разряда, переходя в темп (термин сам собой возник в гулком пространстве головы), нырнул из машины на асфальт, попытался подкатиться под днище джипа.

Инспектор, не меняя выражения лица (упырь, блин!), шагнул к нему, направляя жезл в лоб Станиславу… и улетел в кусты на обочине дороги от сильнейшего удара.

Стас повернул голову, узнал в появившемся ниоткуда человеке комбу Ста-Пана, вскочил на ноги.

К ним бежал второй инспектор ДПС, тот самый молодой парень, что присоединился к инвалиду в аэропорту, на ходу выращивая из плеча турель какого-то оружия («универсал», седьмая модель, стреляет плазменными и лазерными «пулями»), и ещё двое милиционеров выскакивали из стоящего неподалёку «Хаммер Аллигатора». Это была засада, надо было бежать или драться, но Стас драться не хотел, а бежать не мог, и он сделал то, что умел: вышел из потока времени. Ненадолго, на несколько мгновений.

Время для него остановилось.

Движение вокруг замерло.

Лишь Ста-Пан, знавший своего «младшего брата-близнеца», сделал то же самое и остался рядом.

«Готов к переходу?» – послышался его мысленный голос.

«Я… не знаю… не смогу…» – пискнул в ответ Станислав.

«Сможешь, держись за меня!»

У машины снова проявились из воздуха сотрудники ДПС, вооружённые полосатыми жезлами и пистолетами.

Стас отчаянно вцепился в плечо Ста-Пана, и на голову ему обрушился чёрный базальтовый монолит!

Сознание растворилось в грохоте и гуле.

Появилось ощущение полёта, потом стремительного падения.

Вокруг замелькали потоки зелёных искр, похожих на на какие-то незнакомые символы.

Удар!

Стас лязгнул зубами, но плечо спутника не выпустил… и вдруг осознал, что держится вовсе не за плечо, а за обломок настоящей скалы, рядом с которой он оказался.

– М-мать вашу!

– Отпусти, – прилетел откуда-то издалека тихий голос, не мысль – звук. – Подожди, я сейчас.

Стас с трудом разжал сведённые судорогой пальцы, повертел головой, ища глазами спутника.

Он стоял на узкой площадке рядом с бугристой трубой, круто изгибающейся кверху. Площадка обрывалась в пропасть, а там, внизу, простирался странный пейзаж, мало напоминающий земной.

Оранжевые, жёлтые, коричневые холмы, широкие ущелья, прорезающие выпуклые поднятия, песчаные плеши, рябь метеоритных или вулканических воронок. Недалёкий горизонт. Зеленоватое, с сиреневым отливом по горизонту небо. Неяркий жёлтый кружок над горными вершинами – солнце.

– Марс! – прошептал Стас.

Ста-Пан не отозвался. Рядом его не было.

А Стас действительно разглядывал суровый ландшафт Марса, каким его увидели земные космические аппараты.

Здесь почти нет воздуха, шевельнулась в голове робкая мысль.

Как же я дышу? – задал он сам себе вопрос.

Витасфера…

Стас вспомнил, что он абсолютник, способный создавать вокруг себя витасферу, индивидуальную зону жизнеобеспечения. Значит, Ста-Пан не ошибся в нём, раз витасфера возникла без всяких усилий с его стороны?

Он прошёлся по площадке, более внимательно вглядываясь в детали пейзажа, ощущая в теле удивительную лёгкость: сила тяжести на Марсе была втрое меньше земной, – и вдруг обнаружил, что стоит не на обрыве скалы, а… на вершине гигантского изваяния!

То, что он принял за скалу с выступами, оказалось всего лишь частью рога, находящегося на голове какого-то зверя или, может быть, разумного существа, высеченного из целой горы. Полностью разглядеть это изваяние Стас, конечно, не мог, но догадывался, насколько оно велико.

– Дьявол!

– Ошибаешься, – раздался за спиной глуховатый голос комбы. – Это существо не имеет к земным нечистым силам никакого отношения.

Стас оглянулся.

По узкому балкончику, представлявшему собой переход рога в гигантский череп марсианского «дьявола», к нему приближался Ста-Пан, на плечах которого торчали турели с грозного вида стволами.

– «Универсал», – ткнул пальцем в один из стволов Стас, демонстрируя познания оружия. – А это марсианский «вурм».

– Здесь нам оставаться нельзя, – пропустил Ста-Пан мимо ушей реплику «родича». – Вообще этот виртуал ненадёжен, Оллер-Бат тебя вычислит.

– Кто такой Оллер-Бат? – полюбопытствовал Стас. – Инба, чисба? Упырь?

– Поэтому сейчас мы где-нибудь укроемся на часок, – продолжал Ста-Пан, не обращая внимания на речь спутника, – я объясню тебе ситуацию, выдам задание, и мы разбежимся.

– Задание? – с недоумением поджал губы Стас.

Комба несколько мгновений смотрел на него озадаченно, как бы вникая в смысл вопроса.

– Извини, я оговорился. Привык к этой терминологии. Вполне может быть, что ты не согласишься.

– С чем?

– С моим предложением. Идём отсюда.

Стас-Пан исчез.

Панов переступил с ноги на ногу, беспомощно огляделся.

Комба появился снова.

– Цепляйся за меня.

– Вы имеете в виду…

– Цепляйся мысленно, я научу тебя ходить волхварём.

Стас, сделавшийся пунцовым, мысленно взялся за руку Ста-Пана и вздрогнул, очутившись в знакомом тёмном колодце, пронизанном струями несущихся искр-символов.

Длилось это ощущение недолго.

В глаза брызнул тусклый оранжевый свет, и он выпал из эфемерного колодца в громадный зал с непривычной геометрией интерьера. Знакомыми формами здесь обладали только плоский пол и купол потолка.

В центре зала светилась дырчатая конструкция, состоящая из отдельных стеклянных нитей, похожая на огромную ёлочную игрушку.

Сила тяжести в зале была намного меньше земной, отчего Стас не сразу к ней приспособился, сделав два неожиданных «подлёта» при неосторожном движении рукой и ногой.

– Где мы?

«Это зал стратегала на одной из планет Солнечной системы, – мысленно ответил Ста-Пан. – Сам стратегал давно перенесен в другое место, а этот зал с периферическим оборудованием законсервировали на всякий случай. Не знаю, зачем. Присядем?»

Комба указал на каменные с виду метровые кубы на полу зала, возле перепончатых, изогнутых парусами стен.

– Постою, – отказался Стас, с интересом разглядывая интерьер зала. – Кто его строил?

«Если ты имеешь в виду стратегал, то он выращивался как живой организм. Помещение под него – да, строили, а этот зал, к примеру, создавали нептунийцы, которые были разумными растениями, если ты вспомнишь».

– Как и уранийцы, и плутониане.

«Не отвлекайся, друг мой. Тебя ждут великие дела. – Ста-Пан усмехнулся. – Если только ты намерен им соответствовать. Хочешь помочь Регулюму?»

– Шутите? – не поверил Стас.

Комба продолжал изучать его лицо с неким сомнением во взоре, и молодой человек невольно подобрался, посерьёзнел.

– Чего вы хотите от меня?

«Тот мейнстрим Регулюма, в котором живу я, зашёл в тупик. Метакон долго терпеть не будет и отправит его в хроник целиком. А может быть, вообще сбросит в Большой Хаос. Но есть один вариант реальности, который имеет шанс…»

– Фазовый аттрактор.

«…который имеет шанс обойти все тупики и воплотить замысел Творца регулюмов как абсолютную этическую ценность. Когда-то этот вариант выпал в «яму» из-за неправильного решения одного равновесника… – Ста-Пан замолчал, пожевал губами, поморщился. – К сожалению, это был я. Пришла пора исправлять ошибки».

Стас прищурился.

Комба кивнул.

«Да, чужими руками, согласен, поэтому ты можешь отказаться. И вероятнее всего, откажешься, как это сделал я. Но хотя бы выслушай».

Стас почувствовал раздражение и одновременно смущение, будто его уличили в неблаговидном поступке.

– Я не знаю, о чём пойдёт речь.

«О Регулюме ты уже знаешь, поэтому начнём сразу с зад… с анализа обстановки в мире. Кстати, советую не тратить дыхание на звуковую речь, иначе твоя витасфера скоро сдохнет. Мы можем общаться в мысленном диапазоне».

– Я… «Я понял», – поправился Стас, переходя на мыслесвязь.

«Много лет назад я хотел уничтожить стратегал, которым пользовались в то время равновесники Марса и тамошний СТАБС».

«Разве его… можно уничтожить?»

«Как и всё в этом мире».

«Но тогда погибнет весь Регулюм! Стратегал является его ДНК, системой, формирующей законы жизни…»

«Я намеревался сбросить на плоскогорье Марса, в месте установки стратегала, Фобос, спутник Марса, а по сути – старый космический крейсер плутониан. Но… передумал. Надо закончить первоначально задуманное».

«Но ведь стратегал сейчас на Земле, под Питером…»

«Да, его перенесли с Марса после моего… намерения. Есть ещё и дубль на Луне. И законсервированные копии на спутниках больших планет. Однако речь не идёт об уничтожении земного стратегала, речь идёт о повторении атаки на марсианский стратегал за двести миллионов лет до появления на Земле вида хомо сапиенс».

«А Регулюм тоже… не исчезнет?»

«Уничтожив стратегал, мы дадим возможность Регулюму развиваться самому, не полагаясь на решения Равновесий, каждое из которых норовит подчинить себе всю систему, играть роль вершителей судеб всего человечества. А погибнуть Регулюму не даст хроноген, который подчиняется только воле Творца».

«Разве Творец нас… не бросил?»

Ста-Пан улыбнулся, сел на каменный куб, и тот вдруг вспенился, превратился в подобие бесформенного кресла.

«У Творца много других забот. Но его помощники следят за процессом роста Регулюма. Я встречался с одним из них по имени Дервиш».

– И я бы хотел! – вырвалось у Стаса.

«Может быть, ты получишь такую возможность. Не перебивай больше, у нас мало времени».

«Что нужно делать?»

«Ты согласен?»

«Ну, я… – Стас пошевелил пальцами, формулируя ответ, уловил иронический огонёк в глазах собеседника, выпрямился. – Я могу сначала закончить магистратуру?»

«Магистратуру тебе заканчивать не придётся. Тебя ждут другие знания, превосходящие всё, что ты можешь представить».

«Знания Бездн?» – скривил губы Стас.

«Я до сих пор жив только благодаря тому, что инба Цальг передал мне частичку этих Знаний».

«Хорошо, я понял. Последний вопрос не по теме: если я всё сделаю так, как надо, и вы – т о т – измените своё решение… базовая реальность изменится?»

«Несомненно».

«Но тогда и вы тоже… изменитесь?»

«Я просто исчезну».

«Но как же так… получается, вы себя… ликвидируете?»

«А кому я такой нужен?» – спокойно пожал плечами Ста-Пан.

Стас попятился, не спуская глаз с лица комбы, сел на каменный куб, который почему-то не превратился в кресло, как под Ста-Паном.

«Вы… сумасшедший!»

По губам Ста-Пана скользнула грустная улыбка.

«Без сумасшедшинки в крови жить скучно. Ты поймёшь это позже. Что касается базового варианта Регулюма, моё решение привело к возникновению на Земле Терсиса – глобальной террористической сети, грозящей выйти в космос и поколебать равновесие всей системы регулюмов. Допустить этого нельзя».

Ста-Пан закрыл глаза, посидел немного, думая о чём-то своём, добавил:

«Есть и ещё один аргумент…»

«Какой?»

«Женщина…»

«Извините?»

Ста-Пан открыл глаза.

«Меня любила женщина… а потом она ушла… но к делу! Вот какая дорога тебе предстоит».

Комба повернулся к выпуклому парусу стены, стремительно начертил на ней пальцем незамысловатый чертёж; линии чертежа начинали светиться вслед за движением пальца.

«Объясняю. Единичкой указан базовый вариант реальности, то есть мейнстрим».

«В котором живёте вы?»

«Двойка, тройка и четвёрка – свёрнутые варианты реальности, хроники. Пусть ты обитаешь в виртуале-двойке. В третьем и четвёртом виртуалах живут девушки, присутствие которых поможет нашему общему «предку» изменить своё решение. Обеих зовут Дарьями. Одну из них надо вытащить из «хрономогилы» и доставить в базовый вариант, в рубку Фобос-корабля».

«Зачем?»

«Думаю, увидев её, Станислав Панов-первый, – Ста-Пан усмехнулся, – сделает правильный выбор».

Стас заколебался.

Комба поднял ладонь.

«Знаю, ты недавно познакомился с девушкой Даной. Но, во-первых, о любви речь не идёт, ведь так?»

Стас неуверенно почесал затылок.

«Она красивая…»

«Во-вторых, – продолжал Ста-Пан, – спасение Дарьи тебя ни к чему не обязывает».

«А почему вы сами этого не сделаете?»

«Не позволяют законы Регулюма. Я не могу, к примеру, вернуться в прошлое и убить своего дедушку. В этом случае моя милисса как бы защищена логическим концептуалом, то есть она самосогласована. Убить моего дедушку может только кто-то другой».

«Я смогу?»

«Нет, ты не сможешь, так как входишь в пределы горизонта событий моей милиссы. Раз мы с тобой встретились сегодня, ты стал зависимым реципиентом этого события. Короче, для миссии спасения Регулюма нужен независимый оперативник».

«Подождите, так я зависим или независим?»

«Смотря с какой стороны посмотреть. Убить меня ты не сможешь, но изменить милиссу в состоянии, тем более что я сам этого хочу. Ты справишься».

«Почему вы так… уверены?»

Ста-Пан усмехнулся в третий раз.

«А я и не уверен. Просто мне больше некому довериться».

Стас порозовел, шокированный откровенностью комиссара, потом ему на ум пришла другая мысль:

«А если спасти сразу двоих?»

Ста-Пан достал из кармана плоскую красную коробочку, вынул из неё капсулу белого цвета, бросил в рот. Заметил взгляд молодого человека, протянул коробочку ему.

«Возьми, это «инэр», раскрывает резервы организма, поднимает тонус и всё такое прочее».

Стас несмело взял капсулу, повертел в пальцах.

«Глотать её необязательно, можно раздавить пальцами, результат будет тот же. Бери, бери, эта штука пригодится, особенно в чрезвычайных ситуациях, когда понадобятся сверхсилы. Однако ты задал непростой вопрос, парень. По логике вещей нужна одна корректирующая программа… э-э, девушка. Но почему бы не попробовать перевести в мейнстрим обеих? Каждой нужен обережник. Попробуй, если хочешь».

«Отлично! – обрадовался неизвестно чему Стас. – Где мне их искать? – Он вдруг вспомнил о своём неумении переходить в тхабс-режим, виновато сморщился. – Никак не могу научиться ходить волхварём…»

«Ты думаешь о физических законах, которые запрещают людям свободно разгуливать по Регулюму. Забудь о них, и всё получится».

«Хорошо… попытаюсь».

«Держи вот ещё что, тоже пригодится. – Ста-Пан бросил необычной формы нож, вонзившийся в пол точно у ноги Стаса. – Это мономолик, режет даже сталь. Он мне когда-то сильно помог. Кстати, в рукояти ножа есть выемка, можешь спрятать туда «инэр».

Стас выдернул нож, потрогал волнистое лезвие, восхищённо повертел перед глазами.

«Красивый… но я всё равно не понимаю, где находятся эти виртуалы».

Он вложил белую капсулку в рукоять ножа, кивнул на светящийся рисунок на стене.

«Я поставил маркерные метки, ты поймёшь». – Ста-Пан вдруг замолчал, прислушался к чему-то, и тотчас же в зале бесшумно вспыхнул крутящийся смерч, и на пол из него посыпались чёрные фигуры.

– Беги! – приглушённо рявкнул комба, вскакивая и одним прыжком преодолевая расстояние между Пановым и группой Оллер-Бата. – Я их задержу!

Засверкали вспышки, по залу заскакали ослепительные взрывающиеся шары и струи огня.

Стас заторможенно поднялся, не зная, вмешаться ли в схватку или выполнять приказ комбы.

«Беги!» – подхлестнул его мысленный вскрик Ста-Пана.

Он вздрогнул и легко, почти без усилий нырнул в «колодец» тхабса.

Чем закончился бой «родича» со сворой упырей, Стас уже не увидел.

Глава 5

МОЯ ВОЛЯ – ЗАКОН!

СТАБС – как система контроля Регулюма не имела физической штаб-квартиры никогда: ни во времена процветания плутонийской цивилизации, ни позже, когда к регуляции реальности подключились люди, перенявшие эстафету у атлантов, потомков марсиан. Все её структуры по сути являлись виртуальными компаниями, поддерживающими связь через Интернет и буферные компьютерные сети. Тем не менее служащие этих компаний, в том числе комиссары баланса, были живыми людьми, имели свои офисы, в большинстве своём – для прикрытия основной деятельности, квартиры, особняки и места отдыха.