Гроза из поднебесья

– Старший, – поправил его Артем.

– Ну да, старший. Извините, гражданин начальник.

– Ты меня с кем-то путаешь. Я не из милиции…

– Был бы ты красноперым, я бы с тобой и разговаривать не стал. А ты летчик, да? Орден вот заработал. Молодец… Римма моя тоже летчицей хочет быть. Целыми днями, да, в своем аэроклубе пропадает. Ничего поделать не могу…

– А ничего и не надо делать, – улыбнулся Артем. – Пусть летает…

Он вспомнил озорную симпатичную девчонку, которая зашивала ему гимнастерку после драки с ее родным братцем. Забавно…

– Пусть летает, ха! – недовольно фыркнул Захар. – А если разобьется?.. Это ты ее заразил!

– Заражают знаешь чем? – спросил Артем и, сам от себя того не ожидая, взглядом показал на его спутницу.

Захар понял, что он имеет в виду. Но вместо того, чтобы разозлиться, сдавленно засмеялся.

– Ну ты и влепил, летун!.. Только моя Мурка чистая, да… А хочешь, я ее тебе уступлю? Она баба знойная. Ты на самолете так не летаешь, как она в постели…

– Она что, вымпел, чтобы по рукам ходить? – усмехнулся Артем.

– Ага, вымпел переходящий. Судьба у нее такая… А как твоя Владислава поживает?

Он спросил об этом так, как будто Влада и его Мурка одного поля ягоды.

– Хорошо поживает. Только про тебя не вспоминает…

Захар какое-то время молча смотрел на него – вроде сказать что-то хотел да не решался. Скривил рот, процедил сквозь зубы:

– Откуда ты знаешь, кого она вспоминает?.. Я тебе вот что, лейтенант, скажу. Не морочь себе голову этой бабой, это мой тебе совет. Не дастся она тебе в руки. Вернее, дать то она даст, а вот удержать ты ее не сможешь…

– Завидуешь? – прямо, в лоб спросил Артем.

– Да нет, уже отзавидовался… – хмыкнул Захар. – Помяни мое слово, намучаешься ты с ней… Думаешь, ты у нее первый?

– Что я думаю, это мое дело! – начал злиться Артем.

Уж кому-кому, а этому блатованному типу он верить не станет. Пусть что угодно говорит, Артема он в заблуждение не введет. Только пусть лучше сразу закроется, а то ведь может и по зубам схлопотать…

– А чего ты напыжился, начальник? – криво усмехнулся Захар. – Я много чего имею сказать про твою Владиславу. Только я ничего не буду говорить. Сам все поймешь, если не дурак…

– И что я должен понять?

– Да нет, сначала я понять должен. Я ее и с майором видел, и с капитаном. Говорят, она и полковнику стелила… А вот почему лейтенанта выбрала, не понимаю? Может, на орден твой купилась, а? Так и у полковника орден, говорят, был…

– Еще одно слово, и я за себя не ручаюсь! – сверкнул взглядом Артем.

Захар подошел к своей Мурке, но снова повернулся к Артему, будто что-то вспомнил:

– Ты про меня плохо не думай, командир…

Сейчас в его взгляде не было уголовной бравады. Артем видел перед собой серьезного, умудренного жизнью человека.

– А если думаешь, то Римму мою со мной не равняй. Римма совсем другая… И Владиславе твоей не чета… Нравишься ты ей. По-настоящему нравишься. Но я тебе этого не говорил, понял?

Зачем говорить, если Артем знал все и без него. Он хорошо помнил, как Римма навязывала ему свою дружбу и даже любовь. Но этого ему не нужно…

Глава четвертая

Июнь 1941 года. Тушино.

Московская область.

Дальний бомбардировщик-разведчик «Ю-88» уходил от преследования без паники. Спокойно развернулся, лег на обратный курс. Артем выжимал из своего «ишака» всю возможную скорость. До трехсот восьмидесяти километров в час. Но как ни старался, догнать германскую машину не смог. Горько было осознавать, что «Юнкерс» превосходил его в скорости. Разница – сто километров в час, ну, может, чуточку меньше. Если у немцев бомбардировщики так быстро летают, то что говорить об их истребителях…

На посадку Артем заходил с тяжелым сердцем. Как быть, если завтра начнется война? Чем встретить противника?

Все упорнее ходят слухи о том, что войне быть. И начнется она уже в июне. Совинформбюро и газеты без устали твердят, что все это неправда, что пакт о ненападении нерушим. Но Артем служит возле самой границы с Финляндией. И немецкие разведчики все чаще залетают на советскую территорию. И вполне возможно, что в самое ближайшее время оттуда нагрянут темные тучи германских «Юнкерсов» и «мессеров». Как тогда быть?

Политруки всех мастей и рангов не уставали уверять личный состав в том, что войны не будет. Но люди чувствовали приближение войны. Боевая подготовка шла полным ходом, все самолеты срочно оснащались приемо-передающими радиостанциями, установками для пуска реактивных снарядов. В полку появились три первых истребителя «МИГ-3». Вроде бы неплохая машина. Ее тактико-технические показатели позволяли перехватывать скоростные немецкие бомбардировщики. Но на боевые вылеты «миги» не ходили. Самолет оказался чересчур сложным в управлении, требовались специально подготовленные инструктора, а их пока не прислали. Кстати сказать, Артем был включен в группу по переподготовке…

Надо сказать, что «И-16» тоже не сахар. По сравнению с той же «чайкой» он гораздо менее устойчив в воздухе, реагирует на малейшее движение ручкой, чуть что не так, сразу сваливается в штопор. Но Артем научился уже смирять буйный нрав своего «ишака».

Он посадил самолет, зарулил на стоянку. Дождался, когда приземлятся два других истребителя из его тройки. Сдал машину технику и отправился на доклад к командиру эскадрильи.

Начальство сдержало свое обещание – еще зимой он был назначен на должность заместителя командира отряда. Мало того, за успехи в боевой и политической подготовке в конце апреля ему досрочно было присвоено звание капитана. Теперь в его петлицах лежала одна шпала.

Майор Конских махнул рукой, когда он стал докладывать о прибытии. Он был чем-то огорчен.

– Что, Гудимов, не смог догнать «Юнкерс»? – с горькой насмешкой спросил он. – Если хочешь, закуривай.

– Не курю, – покачал головой Артем.

– А я закурю… Это хорошо, что не куришь. Здоровеньким сгоришь. Тьфу-тьфу, а то еще накаркаю… Да, я понимаю, что наши самолеты самые лучшие. Но, должен сказать, обидно, что не можем «Юнкерса» взять…

– Я жал на всю катушку.

– Да знаю. Я ж не тебя виню… Кстати, нам в эскадрилью тройку «Як-первых» обещали. Неплохая, говорят, машина… Говорят, на западной границе уже много новых самолетов…

– Ну, мало ли что говорят, – пожал плечами Артем.

– А ты узнай, может, правда? Если правда, то на душе спокойней станет…

– Как я узнаю?

– Да есть возможность, – невесело улыбнулся Конских. – Приказ на тебя подписан. На западной границе полк новый создают. Тебя направляют туда для дальнейшего прохождения службы. В должности командира отряда.

Не хотелось покидать родной полк, товарищей, с которыми он слетался. Но раз уж переводят с повышением, надо только радоваться.

– Что, не ожидал? – усмехнулся командир. – А я ожидал. Я сам твою кандидатуру предложил. Летчик ты отличный, от бога, как говорится. Не хотелось бы расставаться, но ты сам должен понимать, положение серьезное, война на носу. Не могу же я какого-нибудь неуча на должность командира отряда рекомендовать… Ну да ладно, в общем, приказ уже подписан. Три дня на сдачу должности, предписание, аттестаты на руки и вперед, на Запад. Где-то под Гродно твой новый полк…

Артем сдал должность, получил на руки все необходимые документы. И личное оружие – пистолет «ТТ». Двадцать третьего июня одна тысяча девятьсот сорок первого года ему предписано было явиться в отдельный авиационный полк под Гродно. В запасе у него было ровно пять дней – появилась возможность заскочить по пути домой.

Перед отправлением поезда он дал телеграмму Владе. Приезжаю тогда-то, встречай… Но в Москве его никто не встретил. А он с вещами. Надеялся, что Яков Никифорович пришлет машину. Но, увы… Пришлось брать такси.

Сначала он заехал к себе. Родители его не ждали. К тому же они были на работе. И здесь некому встретить, накормить. Но это он сам виноват. Надо было и отцу с матерью телеграмму дать. Ну да ладно…

Он привел себя в порядок с дороги. И отправился к своей Владе. Он летел к ней на крыльях любви. И на подступах к ее дому чуть не налетел на черную «эмку». Машина резко остановилась. Открылась дверь, показался молодой красноармеец.

– Да куда ж ты под колеса лезешь? – заорал он.

Артем ошалел от такой наглости. Какой-то солдат смеет отчитывать боевого офицера. Красноармеец понял свой промах. Лицо испуганно вытянулось, побледнело.

– Виноват, товарищ капитан! – промямлил он. – Извините, не заметил!

Артем махнул рукой. Живи, дескать. На этом, казалось бы, инцидент был исчерпан. Проштрафившийся водитель сел за руль, Артем пересек дорогу и направился к дому Влады. Но только сделал два-три шага, как сзади его окликнули. Голос суровый, требовательный.

– Товарищ капитан!

Артем остановился, обернулся. Возле машины стоял среднего роста крепкого сложения мужчина. Лысая голова под Котовского, маленькие усики под широким носом, черные колючие глаза. Военное обмундирование высшего командного состава. Две звездочки в красных петлицах. На груди два ордена – Ленина и Боевого Красного Знамени.

Артем вытянулся по струнке.

– Ко мне! – послышалась команда.

Он подошел, приложил руку к пилотке.

– Товарищ генерал-майор, капитан Гудимов…

– Летчик, капитан, орденоносец… – скептически скривил губы генерал. – Вы сейчас на земле, товарищ капитан. И то машину не увидели. Как же вы в небе самолеты замечаете?

– Извините, задумался!

– Задумался он!

До ноября прошлого года в Красной армии не было генералов. А теперь появились. Неужто вместе со старыми званиями в армию вернулись и старые барские замашки?..

Генерал отчитывал Артема так, будто рисовался перед кем-то. Смотрите, мол, я целый генерал-майор, а тут какой-то капитанишка… Так показалось Артему. Так и было на самом деле. Генерал рисовался перед Владой. А она сидела в его машине. И вышла, когда он стал грозить Артему трибуналом.

Она взяла его за руку. Что-то сказала ему на ухо. Виновато посмотрела на Артема. И тут же на губах у нее заиграла яркая приветливая улыбка. Как будто ничего и не случилось…

– Артем, познакомься! Это генерал Круглов… Э-э, старый друг отца…

Якову Никифоровичу было под пятьдесят. А этому явно меньше сорока. Лет тридцать пять—тридцать шесть. Молодой он для генерала. И для друга ее отца тоже…

– А вы, значит, Артем Гудимов, – хмуро, с угрозой смотрел на Артема генерал.

– Так точно!

– Ну что ж, чтобы впредь не было никаких недоразумений, докладываю вам, товарищ капитан. Я – генерал-майор Круглов Егор Тимофеевич. А это, – показал он на Владу, – Владислава Яковлевна Самородова, моя невеста и в самом ближайшем будущем жена. Прошу жаловать, а любить совсем не обязательно… Вопросы?

Вопросов у Артема был целый ворох. Влада – его невеста, а генерал утверждает, что собирается жениться на ней. И Влада не отрицает сей факт. Стоит и молча смотрит на Артема. На губах все та же фальшивая улыбка.

У Артема перед глазами все плыло, в голове гудели колокола. Говорить он не мог: горло перехватило какими-то спазмами.

– Я спрашиваю, вопросы есть? – повторил генерал.

Он смотрел на него, как сытый кот на мышь.

Артем недоуменно посмотрел на Владу. Пусть она скажет, что генерал врет. Но она молчала. И по-прежнему улыбалась… Сука!

– Как же так… – выдавил он.

Она не ответила. Только пожала плечами. Мол, как хочешь, так и думай, а я остаюсь с генералом…

Правильно, капитана ей мало. А вот быть генеральшей в самый раз… Говорила же Римма, что Влада не простая девочка. И ее брат Захар тоже много чего говорил. А он не верил… Теперь верит…

То с капитаном она гуляла, то с майором, даже полковник был. И, видимо, она с ними не просто гуляла. Артем вспомнил, как она ловко сняла с него портупею – как будто не в первый раз это делала. И он сам не был у нее первым. И до развратной любви она жадная. А любит она только военных… Теперь вот с генералом будет в любовь играть. Хотя, судя по всему, на этот раз все серьезно. Не хочет Влада ждать, когда Артем станет полковником или генералом. Ей все сразу подавай. А тут такой случай – целый генерал-майор сделал ей предложение. И она не отказалась. Генеральшей хочется быть, со всеми сопутствующими благами. Артема же побоку…

Сквозь гудение колоколов в голове прорезалась мелодия:

Утомленное солнцеНежно с морем прощалось,В этот час ты призналась,Что нет любви…

Как будто звукоснимающей иглой по сердцу… Сегодня и солнце утомленное в небе, и море любви было. Но вот настал роковой час, и Влада молчанием своим признается, что любви-то никакой, оказывается, нет…

Если бы она сказала ему, что генерал выдает желаемое за действительное. Он хочет на ней жениться, а она ему отказывает… Если бы она это сказала, он бы не посмотрел на генеральские звезды, он бы забрал Владу у этого надутого индюка. Но ведь она молчит. Дает понять, что ей нужен генерал, а не Артем. И ему остается только одно – уйти, как это в свое время сделал майор, с которым он застал Владу. Тогда она предпочла Артема. Сейчас же все наоборот…

– Прощай…

Он обошел машину с другой стороны и направился куда несут ноги. Голова плохо соображала, глаза застилал горький, вышибающий слезу туман, ноги как ватные…

А ноги принесли его в родной аэроклуб, который он окончил каких-то пять лет назад. В небе парит самолет «У-2». Белая фанерная птица с широким крылом. Гордый, размеренный полет. Плавное снижение по большому кругу.

Небо, самолеты… Что может быть прекрасней? Разве что только женщины… Но женщины изменяют, а небо никогда. Артем любит небо, и оно отвечает ему взаимной любовью… Небо, самолеты… Не надо грустить. Все будет хорошо. Он забудет Владу, печаль уйдет. Останется чистое светлое небо над головой…

Он стоял на краю летного поля и завороженно смотрел, как приземляется планер.

К нему спешил мужчина в белом холщовом костюмчике.

– Макар Макарыч! – обрадовался ему Артем.

Это был его первый инструктор. Под его руководством он делал первые шаги в небо.

– Гудимов! – признал его Макарыч. – Черт, тебя не узнать! Вырос, возмужал… Говорят, тебя из училища отчислили…

– Врут.

– Да вижу, что врут. Ты уже капитан, орден вот… Молодец. Ты в отпуск или как?

– Послезавтра поезд с Белорусского вокзала…

– На западную границу?.. – настороженно спросил Макарыч. – Думаешь, будет война?

– Поживем – увидим.

– И то верно… Ты, Артем, извини, я сейчас. Или со мной пошли, глянешь на новое поколение…

Он спешил к приземлившемуся планеру. Его неуемная организаторская энергия подхватила Артема, потянула за собой.

Возле планера стоял худенький среднего роста пилот. Темно-синий комбинезон, шлемофон, очки. Все как положено.

Но вот пилот снимает шлемофон, и на плечи высыпаются густые каштановые волосы… Да это девушка. Это Римма! Сестра Захара. Говорил же он, что она занимается в аэроклубе. Мол, Артем ее заразил…

Римма осталась такой же, какой он ее помнил. Все те же глаза на пол-лица, большой рот. И все же что-то в ней изменилось. Она стала более женственной. Но сейчас все мысли и чувства Артема были заняты Владой.

Римма увидела его, узнала. Лицо залило краской. Застеснялась. Зато в глазах никакого смущения. Смотрит на него весело, задорно.

Она сама подошла к нему.

– Привет!.. Ты за мной? – с надеждой спросила она.

– Э-э, просто…

Артем хотел сказать, что просто проходил мимо, решил завернуть в свои бывшие пенаты. Хотел, но передумал. Девчонка как тот ангел, только что спустилась с небес. Но ее настроение все еще там, в облаках. Она чувствует себя победительницей, ей хочется признания. Артем же для нее сейчас – нечто вроде главного приза. Она думает, что на это поле он пожаловал ради нее. Гордится этим. И скажи ей сейчас, что он про нее даже не думал, – это будет жестоко…

– Мне сказали, что ты здесь, ну, я решил заглянуть…

– Кто сказал?

– Твой брат, – соврал Артем.

– Он не мог тебе этого сказать, – помрачнела Римма.

Все-таки сбил он ее настроение. Как самолет из зенитной установки сбил …

– Почему?

Римма оглянулась, нет ли кого поблизости. Макарыч осматривал аэроплан. Ему сейчас не до них.

– Захар сидит, – тихо сказала она.

Римма могла признаться ему в том, что скрывала от других. Доверяет. А достоин ли он этого? Артему стало неловко.

– Его еще весной взяли.

Он мог биться об заклад, что чекисты здесь ни при чем. Захар погорел на каком-то уголовном деле. Сколько веревочке ни виться…

– Но он ни в чем не виноват, – поспешила уточнить Римма. – Просто оказался не в том месте да не в тот час…

– Бывает.

– Мой брат хороший. Он никому ничего плохого не сделал…

– Может быть… – Артему вовсе не хотелось вступать в полемику по этому вопросу.

– Значит, ты здесь случайно? – сделала вывод Римма.

– Нет. Твой брат сказал, что ты занимаешься в аэроклубе. Это еще в прошлом году было…

– Да, он говорил, что видел тебя… И я тебя видела. А ты нет… Ты тогда из-за своей Влады земли не видел… И сейчас…

Римма запнулась, смятенно посмотрела на него.

– Ты у нее был? Знаешь?

– Что я должен знать? – Голос его дрогнул.

– Ну, что Влада замуж выходит. За генерала…

– Пусть выходит…

– Значит, знаешь. Значит, не хочешь, чтобы она выходила… Да пошли ты ее к черту, эту дуру!

– Спасибо за совет, – мрачно усмехнулся Игнат.

Настроение было испорчено у обоих.

– Я тебе и раньше говорила, что она дура. Она тебя недостойна…

– Может быть, наоборот?

– Ты что, дурак?.. Ты боевой летчик, уже капитан, а она кто такая. Только и знает, что полковникам стелить да генералам…

– Да-а, поговорили… – недовольно посмотрел на нее Артем.

Перевел взгляд на Макарыча, помахал ему рукой, мол, мне пора, ухожу. И повернулся к Римме спиной. Не о чем ему с ней говорить. Глупая она…

Он думал, что Римма побежит за ним. Не побежала. Даже вслед ничего не сказала… Ну и черт с ней!

Все два дня, отпущенных ему на отдых, он провел дома. Помог родителям по хозяйству, уважил батю – провел с ним вечер за самогоночкой. А в субботу двадцать первого июня на вокзал. Пора было уезжать…

До отправления поезда оставалось двадцать минут. Купе уже заполнено. На нижних полках расположился чернявый явно кавказского розлива майор с супругой. Верхнюю полку занял капитан-артиллерист. Оставалось только место для Артема.

– Покурим? – спросил майор.

По всей видимости, он был грузином. Но говорил чисто, без акцента. На груди медаль «За отвагу». Заслуженный человек.

– Не курю… Но выйду, – кивнул Артем.

Он понял, что майор выводит попутчиков из купе, чтобы дать супруге переодеться. Платье на ней белое, кружевное. Можно испачкать и помять в дороге.

Мужчины вышли на перрон. Капитан вытащил из кармана пачку папирос.

– Казбек, – сказал майор

– «Казбек», – подтвердил артиллерист.

– Нет, – расплылся в улыбке майор. – Я не про папиросы. Я про себя. Меня Казбек зовут.

Артем представился. Капитан тоже. Его звали Миша.

Только офицеры закурили, как Артема кто-то тронул за локоть. Он обернулся и увидел Римму. Она-то как здесь оказалась?

– Ты что, тоже куда-то едешь? – удивился он.

– Нет, провожаю, – улыбнулась она.

– Кого?

– Тебя… Макарыч сказал, что ты сегодня уезжаешь. С Белорусского. Вот я с утра здесь… Ты уж извини меня за то, что я тебе про Владу наговорила…

– Что есть, то и наговорила, – усмехнулся Артем. – Чего извиняться…

– Она сегодня замуж выходит, – сообщила Римма. И вроде как в шутку спросила: – Ты меня не убьешь?

– За что?

– Ну, в Древнем Риме убивали тех, кто плохие новости приносил…

– Мы не в Древнем Риме.

Артем чувствовал, как немеют ноги. Невозможно было смириться с мыслью, что Влада выходит замуж за другого.

– Но ведь новость плохая.

– Неважная.

– Забудь про нее.

– Попробую.

– Оставь мне свой адрес? – с надеждой посмотрела на него Римма. – Я тебе буду писать…

Только этого не хватало, подумал он.

– Меня переводят к новому месту службы. Адреса я еще не знаю…

– Тогда ты мне напиши!

Дрожащей рукой она всучила ему сложенный вчетверо лист бумаги. Артем механически сунул его в карман.

Римма воспряла духом. Улыбнулась.

– Так не хочется, чтобы ты уезжал, – сказала она.

– Служба есть служба.

Он посмотрел на часы. Его тяготил этот разговор. Хотелось поскорее сесть в поезд.

– Я понимаю… И это возьми…

Она вложила ему в руку серебряный крестик на толстой суровой нитке.

– Это что еще такое? – растерянно-удивленно спросил Артем.

Он попытался вернуть крестик обратно, но Римма спрятала руки за спину.

– А выбрасывать его нельзя! – предупредила она. – Плохая примета!

Это было его больное место. Летчики, как и моряки, – народ суеверный.

– Что же мне с ним делать? Не повешу же я его на шею…

Он порадовался, что спутники деликатно отошли в сторонку, чтобы не мешать ему. Вряд ли они слышали, о чем они говорили с Риммой.

– В карман положи.

– Там у меня партбилет.

– А ты в другой карман положи… Артем, так надо!

– Кому надо?

Крестик жег руку. Он не знал, что с ним делать…

– Тебе надо. И мне надо. Я хочу, чтобы ты с войны живым вернулся.

– С какой войны? О чем ты?

– Я что, по-твоему, дура, не понимаю, что происходит? Война будет, с немцами!

– Ты что, не слышала заявление правительства? – возмущенно спросил он.

– Ерунда все это!

– Да как ты можешь такое говорить?

– Раз говорю, значит, могу. Артем, я сердцем чувствую, будет война. А на войне убивают. А тебя Бог будет хранить…

– Бога – нет!

– Бог есть, – не согласилась он. – Он у каждого в сердце…

– Это кто тебя так научил? Твой брат?

– Захар здесь ни при чем. Но он тоже в Бога верит…

– Потому и за решеткой, да?

– Ты думаешь, он преступник? – стала заводиться Римма. – Нет, просто он вызов бросил…

– Кому вызов? – сурово нахмурился Артем.

Римма втягивала его в антисоветский разговор. Он обязан был доложить об этом в соответствующие органы. Но ведь он же не стукач…

– Кому надо… – сверкнула взглядом Римма.

И тут же потухла. Она и сама поняла, что зашла слишком хорошо.

– Артем, я тебя очень прошу, возьми крестик. Ну, пожалуйста…

– Хорошо. А ты пообещай мне, что сейчас же уйдешь…

– Обещаю!

Он спрятал крестик в правый нагрудный карман. Но Римма не уходила. Стояла и смотрела на него. В глазах слезы.

– Мы же договорились, – напомнил он.

– Все, ухожу…

Неожиданно она подалась вперед, обвила руками его шею, подтянулась на носочках и поцеловала его в губы. Все произошло быстро, как дуновение ветерка… Вот она уже идет прочь от него. Быстро, не оглядываясь. Теряется в толпе. А на его губах остается сладкий клубничный вкус. И на душе свежо…

До слуха донеслась до боли знакомая мелодия. Репродуктор на здании вокзала выводил «Утомленное солнце»… Может, все-таки есть любовь?

– Невеста? – спросил капитан.

Артем с удивлением обнаружил зависть в его взгляде.

– Нет, просто знакомая…

– Да? – просветлел ликом Миша. – Может, адресок оставишь?

Рука невольно потянулась к карману, где лежал сложенный вчетверо лист бумаги. Может, и крестик заодно ему отдать?.. Нет. Не должен он этого делать!..

Артем застегнул клапан кармана, так и не достав адреса.

– Ей всего шестнадцать лет… – нашел он отговорку.

– Ну и что? Я же ничего такого. Или ты не веришь в платоническую любовь?

– Какая любовь? О чем ты?

– Да ладно тебе! – огорченно махнул рукой капитан. – Сам в нее влюблен, что я, не вижу?..

Они зашли в купе. Казбек сел рядом со своей женой, Артем взобрался на полку к Мише.

– Красивая у вас девушка! – улыбнулась ему жена майора. – Невеста?

Артем лишь улыбнулся в ответ. Слава Богу, хоть эта не станет просить адрес…

– Римма ее зовут, – уклонился он от ответа.

Жену Казбека звали Стелла. Красивая молодая женщина лет двадцати пяти. Но Миша на нее даже не смотрел. И не потому что рядом с ней муж. Похоже, тот был под впечатлением от Риммы… Ну да ладно, это его личное дело, решил Артем.

Глава пятая

22 июня 1941 года.

Район Гродно.

Казбек Сихурашвили возвращался к месту службы после отпуска. В его багаже нашлось место для домашнего вина. Добродушный грузин предложил отведать благородного напитка. Артем не отказался. Миша тоже. Сначала пили за знакомство, затем за дружбу народов, после за братство родов войск. Особое внимание было уделено миру на земле. Борцы за мир осушили весь питейный запас Казбека. Поэтому сегодня Артема особенно сильно мучила жажда. И всех остальных тоже. Проводница только успевала бегать за чаем.