TEENариум. Антология невероятных историй

И он сделал шаг.

Мишка завертел головой, отступил немного – надо удирать, дело понятное, отчего медлит Алиса? Рвануть назад, там наверняка какой-нибудь двор, ну и попытаться укрыться или оторваться.

Он скорее не увидел, а уловил некое движение рядом, и вперед метнулся Кучка.

Яростно залаял, налетел на лохматого, тот от неожиданности отшатнулся, бросил сердито:

– Всего лишь псина!

– Сейчас мы ее… – Плечистый вытащил из-под косухи огромный нож с зазубренным лезвием.

И Мишка окончательно понял, что за ним охотится парочка безумцев.

Нормальный человек не станет размахивать клинком посреди людной улицы!

Кучка легко уклонился от удара, ухватил лохматого за штанину, послышался треск рвущейся ткани. Собака взвизгнула, получив удар тяжелым ботинком в бок, и, прихрамывая, бросилась бежать.

– Вот сволота! – гаркнул тип в камуфляже, разглядывая пострадавшую ногу. – Укусила! Догоним!

И они ринулись следом за Кучкой, пропали во мраке.

– Надо удирать! – воскликнул Мишка. – Чего мы тут сидим?

– Подожди, не спеши, – осадила его Алиса, и они еще несколько минут непонятно зачем топтались на месте. – Очень хорошо. Теперь можно.

Они вышли из подворотни и зашагали по Арбату назад, в ту сторону, откуда Мишка недавно пришел. Художники, артисты, книжные ларьки – все осталось на месте, но улица на этот раз показалась какой-то помертвевшей, пустынной, словно пронесся по ней ледяной вихрь и выдул все тепло и радость.

Остался позади парень с гитарой, певший уже про серебряные струны, и тут Мишка не выдержал.

– Кто они такие, ты знаешь? – спросил он, требовательно глядя на Алису. – Они опасны? Почему ты второй раз мне помогаешь? И как нашла меня?

Вопросы хлынули, точно прорвавшая плотину вода, и остановить их не было никакой возможности.

– Как я могу ответить, если ты не даешь мне слова вставить? – спросила девочка ехидно.

Мишка сообразил, что размахивает руками, брызгает слюной и едва не орет, и поспешно осекся.

– Извини, – буркнул он. – Все из-за этой штуки, да?

И он полез в карман, собираясь вытащить золотые часы.

– Нет, не вздумай! – Алиса мигом очутилась рядом, накрыла его ладошкой свою, жарко зашептала в ухо: – Как только ты достанешь эту вещицу, они мигом почуют, где ты, и кинутся следом!

– Это невозможно!

– Да? – Она усмехнулась, и Мишка отвел взгляд.

Ну да, что из происходившего с ним сегодня можно назвать возможным?

Вроде бы ничего необычного, с неба не спустились инопланетяне, не явился из параллельного мира великий маг, не вылезли из-под земли рогатые демоны… но с другой стороны, настоящий ворох чудес, мелких, едва заметных, но от этого не менее истинных!

Откуда, например, Алиса узнала про его находку?

Мишка ей ничего не говорил и тем более не показывал!

И цыганка – после случившегося, не получалось думать, что она несла ерунду.

«Псы», пусть в человеческом обличии, показали себя… а значит, и остальное правда? Что-то там было про мир, про могучего с вожжами, и еще про ключ, который ключ и основа… звучит бредово, но что это на самом деле?

Ответов он не получил, к старым вопросам добавились новые, и они теснились в голове, жужжали, тыкались в стенки, точно пчелы, заключенные в перевернутом стакане, так что казалось, еще немного, и лопнешь, только клочки полетят.

– Может быть, выбросить эту штуковину? – поинтересовался Мишка. – В мусорку. Если эти два… двое… – он запнулся, не решаясь произнести слово «псы», – за ней гоняются. Пускай найдут, она мне не нужна!

Алиса кивнула:

– Найдут, да только и тебя в покое не оставят. Слишком глубоко ты в это дело влез. Подберут, а затем все равно тебя отыщут и…

– Убьют?

– Нет, сделают кое-что похуже. – Алиса не улыбалась, смотрела куда-то в сторону, лицо ее оставалось мрачным. – Такие, как ты, те, кто может заглядывать глубоко, опасны для них, поэтому тебя постараются обезвредить… можно сказать, что ослепить.

– Совсем? – Мишка поморщился, представив, каково это, остаться без зрения.

В хорошенькое дело он влип!

– Нет, но ты станешь как все, твои глаза будут видеть лишь то, что на поверхности.

– Может быть, милиция? – предложил он. – Святое дело, если это преступники какие…

Она рассмеялась, но невесело.

– Отдать эту штуку в руки милиции – все равно что вернуть ее хозяину. Понимаешь? Наверняка тебе даже поверят, что ты нашел эту вещь, а не украл, скажут «спасибо», но и все. Имущество же и вовсе отдадут законному владельцу, а он объявится, можешь не сомневаться. Защищать тебя никто и не подумает, а рассказ о том, что за тобой кто-то гоняется…

«Фантазер… Развитое воображение…» – прозвучали в голове Мишки обрывки фраз, произнесенные голосом Анны Юрьевны.

Ну да, взрослым невероятно трудно объяснить, что ты можешь видеть нечто, им недоступное! Конечно, ведь каждый из них точно знает, что может быть и чего не может, и это знание делает их неуклюжими, слепыми и глухими!

– А что это вообще за предмет? – спросил он. – Почему он такой… ну, ценный?

– Это очень могущественная вещь. – Алиса говорила медленно, подбирая каждое слово. – Опасная… ее создали, чтобы использовать во зло.

– Ух ты! Как кольцо из «Властелина колец»?

И тут девчонка-москвичка удивила Мишку в очередной, непонятно в какой уже раз.

– А что такое «Властелин колец»? – осведомилась она.

Он даже растерялся – как можно было не посмотреть этот фильм?! Ведь его в кино сто лет назад показывали, а потом по телеку тыщу раз, да еще и продолжение вышло с драконом, «Хоббит» называется!

– Кино такое, – сказал Мишка. – Может быть, тогда эту вещь проще уничтожить?

Кольцо-то в конечном итоге бросили в вулкан, где оно и расплавилось вместе с Горлумом. Жалко будет погубить такую красоту, как лежащие в кармане часы, но если это поможет…

– Не поможет. – Алиса помотала головой, так что остроконечная шапочка едва не съехала с макушки. – Да и не получится, наверное… Слушай, я не сильна в разговорах. Потерпи, а? Скоро мы доберемся туда, где тебе все расскажут.

Мишке очень хотелось спросить: «Куда?», – но он сдержался.

Пока болтали, успели свернуть с Арбата и теперь шагали узкими заснеженными проулками. Фонари попадались редко, людей почти не было, но сумрак и пустота вокруг не тревожили, наоборот успокаивали.

Поворот, еще поворот, узенькая тропка, протоптанная в сугробах, окна домов светят как огни плывущих через метель кораблей, их черные, остроугольные силуэты неспешно движутся мимо…

– Эй! – Мишку потрясли за плечо, и он понял, что едва не уснул на ходу.

Усталость и обилие впечатлений наконец дали о себе знать – стало все безразлично, возникло желание лечь прямо здесь, у стенки того гаража, свернуться в клубок и заснуть, только бы никуда не идти, не думать о том, что за ними наверняка гонятся, что в кармане у него тикает настоящая «бомба»…

– Потерпи, а? – повторила Алиса, и Мишка встряхнулся, заставил себя ожить.

Все-таки он не девчонка и должен быть сильным… Что сказал бы папа, увидь его сейчас?

Ничего хорошего, а Юрий Анатольич и вовсе бы покачал головой и бросил: «Баба!».

Тропинка вывела на неширокую улицу, а на той обнаружилась остановка, троллейбусная, если судить по проводам. Вскоре с негромким гулом подкатил длинный троллейбус-гармошка, ярко освещенный внутри и совершенно пустой.

– Куда мы едем? – спросил Мишка, устроившись на сиденье.

Задать этот вопрос надо было раньше, но в голове теснились другие, более злободневные.

– Туда, где тебя точно не найдут. – Алиса улыбнулась и подмигнула.

– А, ну ладно. – Мишка отвернулся и принялся смотреть в окно.

Ехали они чудными зигзагами – появился вдалеке Кремль, ярко освещенный, праздничный, затем пропал за домами, потянулись коробки «хрущевок». Блеснула темная гладь Москвы-реки, открылась забитая машинами площадь, и только тут троллейбус начал заполняться.

Потом Мишка задремал, а проснулся оттого, что его пихнули острым локтем в бок.

– Нам выходить, – сказала Алиса, и он, зевая, потащился за девчонкой к двери, едва не поскользнулся на ступеньках.

Продрал глаза, лишь оказавшись рядом с громадным серым домом аж с несколькими внутренними дворами. Прошли через темную арку, остановились перед подъездной дверью, над которой блестели две огромные латунные единицы.

– Кто тут живет? – спросил он, оглядываясь.

Мусорные баки, на одном сидел большой черный кот, из-под снега торчало что-то похожее на фонтан.

– Мой дед, – сказала Алиса. – Можешь звать его Алексеем Федоровичем.

В подъезде их встретил тусклый свет висящей высоко-высоко красной лампочки. Громыхнуло, вниз пошел упрятанный в сетчатый короб лифт, побежал в черную шахту трос толщиной в руку мужчины.

– Ух ты! – только и сказал Мишка, когда сверху приехала такая же сетчатая кабина.

Двери с негромким скрежетом сложились внутрь, из них вышла старушка в сером платке.

– Кто тут? – спросила она, подслеповато щурясь.

– Это я, Лидия Александровна, – сказала Алиса. – Не беспокойтесь. Вы с собакой гулять?

– Да, да… – рассеянно ответила старушка и пошла мимо них к двери.

Упомянутая собака существовала, похоже, только в ее воображении.

Они втиснулись в лифт и поехали вверх, поплыли мимо этажи – все они выглядели по-разному, менялось число квартир и их расположение, цвет стен и даже высота потолков; одни были освещены ярко, современными энергосберегающими лампами, другие – тускло, третьи прятались в полной темноте.

Выбрались на площадку, куда выходили четыре двери.

Ближайшая, огромная, обтянутая красной кожей и украшенная пятиконечными звездами, распахнулась. Через порог шагнул плечистый пожилой мужчина в фуражке и шинели, под которой побрякивало что-то металлическое.

– Добрый вечер, Георгий Константинович, – поздоровалась Алиса.

И Мишка буркнул:

– Добрый…

– И вам доброго вечера! – громыхнул в ответ мужчина и ушагал во мрак.

– Курить пошел, что ли? – сказал Мишка. – Тут что, одни пенсионеры живут?

– Кто тут только не живет, – вздохнула Алиса. – Мы пришли.

Ее дедушка обитал за скромной металлической дверью, украшенной иконкой и даже небольшим крестом.

Вместо звонка прозвучал перезвон колоколов, послышались шлепающие шаги, заскрежетал отпираемый замок. Дверь отошла в сторону, и за ней обнаружился невысокий, плотный старичок с бородкой клинышком, облаченный в темно-серый балахон до самого пола.

– Кого бог привел? – спросил он веселым голосом. – А, это ты! И отрок с тобой? Благолепный, зраком острый, обликом приятный… А ну заходите, нечего в подъезде болтаться!

И Алексей Федорович отступил в сторону, освобождая дорогу.

Прихожая была просторной, Мишка никогда таких не видел – не спортзал, конечно, но не меньше, чем большая комната в обычной квартире. На стенах висели громадные иконы, с них на гостей сурово и вместе с тем ласково смотрели убеленные сединами старцы – кто с книгой, кто с клюкой, а кто и вовсе со львом.

– Погоди, не спеши, отрок, до этого дело еще дойдет, – сказал хозяин квартиры, когда Мишка собрался вынуть из кармана вокзальную находку. – Сначала я тебя накормлю-напою, в бане вымою, хотя бани-то у меня и нет, город все же, не весь отдаленная, обходимся тем, что есть.

Рекламный слоган «подь сюды, напою-накормлю, в баньке помою» использовала в сказках Баба Яга, а потом «добрых молодцев» пыталась в чесночный паштет превратить и на хлеб намазать.

Вот только здесь опасностью и не пахло, это Мишка видел отлично.

Старичок в балахоне таил в себе нечто глубокое, темное, похожее на колодец, на дне которого спрятаны сокровища, но в то же время он был надежен, даже просто рядом с ним становилось спокойнее. В эту квартиру, укрытую в недрах громадного дома на берегу Москвы-реки, за черной металлической дверью, зло проникнуть не могло, даже такое активное и опасное, как те двое с Арбата.

– Дед, ну ты за ним приглядишь. – Алиса шмыгнула носом. – Я за Кучкой пойду.

– Иди-иди, выручай барбоса своего мохнатообразного. – Особой теплоты в голосе Алексея Федоровича не звучало, похоже, что собаку внучки он не одобрял. – Чую, вороги за ним гонятся. Поспеши.

– Э, а может, и я… – подал голос Мишка.

Не девчоночье это дело – лезть опасности в пасть, для этого есть мужчины, и пусть ему всего только двенадцать…

– Ты ничем не поможешь, сам только попадешься. – Алиса улыбнулась ему, и от этой улыбки стало приятно и в то же время неловко. – И не беспокойся, Охотники мне ничего не сделают.

– И не беспокоюсь, больно надо. – Мишка отвернулся.

Что за ерунда, почему рядом с этой москвичкой он ведет себя как полный дурак?

Хлопнула дверь, загудел в подъезде лифт.

– Ну что, пошли, отрок, предадим тебя радостям телесным, хоть и не греховным? – весело предложил Алексей Федорович.

Он говорил по-особенному, использовал слова, вроде бы знакомые, но пахнущие древностью, явившиеся из тех времен, когда не было еще России, только Русь, и несли ей горе орды степных наездников…

– Э, ну да, – не совсем впопад согласился Мишка и вслед за хозяином покинул прихожую.

* * *

Офицер милиции, несмотря на не очень большие годы, был лысоват, толст и солиден. Какое звание обозначали его погоны, Анна Юрьевна не понимала, зато страж порядка напоминал ей Мухомора из сериала про питерских ментов, и это немного успокаивало.

– Ита-ак, – протянул он, – если я правильно понимаю, вы не знаете, когда мальчик пропал? Точное время?

– Нет, – сказала она.

Признаваться в подобном было стыдно, но врать сейчас – преступно.

– Фотографии его у вас с собой нет? – поинтересовался офицер, мелким, бисерным почерком быстро заполняя бланк.

– Нет. – Анна Юрьевна пригладила волосы. – Может, на его странице во «ВКонтакте»…

– Да, хорошая мысль. Как его зовут?

– Миша Котлов. Заволжье, Нижегородская область…

– Сейчас… – Милиционер забегал пальцами по клавиатуре, затем развернул монитор. – Он?

С экрана смотрел Мишка – загорелый, улыбающийся, в беговой форме и кроссовках, с прикрепленным булавками номером на груди.

– Он, – подтвердила Анна Юрьевна и не выдержала, всхлипнула. – Ведь вы найдете его?

– Приложим все усилия, – отозвался офицер. – Вы, главное, не волнуйтесь… вы…

Но она уже ревела, пыталась удержать слезы, но те не слушались, продолжали течь, смывая косметику, капая на сумочку. Все это время, как только обнаружилось, что Котлов пропал, держалась, не позволяла себе раскисать… и вот сломалась, и именно сейчас!

Но она все же женщина, живой человек!

– Ну, не стоит, не стоит, – В голосе милиционера не звучало сочувствия, лишь равнодушие. – Давайте я вам воды налью… а туалет у нас в конце коридора, как выйдете, так налево…

Анна Юрьевна кивнула и отправилась приводить себя в порядок.

Когда вернулась, на столе уже лежало крупно отпечатанное фото Миши, еще какие-то бумаги.

– Так, минуточку, – кивнул ей офицер, не отрываясь от разговора по телефону. – Конечно. Нет, исключено… – Он еще несколько раз сказал «ага» и только после этого положил трубку. – Что же, номер ваш у меня есть, если что, я непременно вам позвоню. Адрес гостиницы?..

– Я там все указала, – напомнила Анна Юрьевна.

– Да, точно, Новинский бульвар… – Он заглянул в лежащую на столе бумагу. – Отыщем. Привезем.

Вот только уверенности в его словах не ощущалось.

Ну еще бы – огромная Москва, сотни тысяч людей, неимоверное количество домов и улиц, как во всем этом сыскать одного-единственного мальчишку, даже если он просто потерялся, а не был, скажем, украден?

Анна Юрьевна глубоко вздохнула, напомнила себе, что не нужно паниковать раньше времени.

– А как вы считаете, стоит звонить родителям? – поинтересовалась она.

– Нет, не думаю. – Офицер покачал головой. – И ему больше не звоните, бесполезно. Попробуем сами проконтролировать номер мальчика.

Котлова Анна Юрьевна набирала раз пять, но безрезультатно.

– Хорошо, а… – начала она.

– Прошу меня извинить. – Милиционер улыбнулся вежливо, но непреклонно. – Дела, дела. Надеюсь, что скоро смогу вам позвонить с хорошими новостями…

Анна Юрьевна поднялась, хотела еще что-то сказать, но передумала – зачем, ведь ей четко продемонстрировали, что все, свою работу они сделали, так что нечего тут толпиться, проваливай, тетка, не отнимай у людей время.

Задрав подбородок, чтобы снова не заплакать, она взяла сумочку и вышла в коридор.

* * *

Кабинет Босса Антону не очень нравился, слишком большой, чувствуешь себя мелкой букашкой, которую раздавить, что раз плюнуть. Но сейчас, во мраке, размеры скрадывались, и было почти уютно, а лежащая за огромным, во всю стену окном Москва казалась даже красивой.

Море огней до горизонта, из него торчат сталинские высотки и современные небоскребы.

Глядел бы да любовался, будь здесь один.

Но вот оно, начальство, сидит за громадным рабочим столом, горит антикварная лампа из золота, так что поблескивает оправа сдвинутых на лоб очков, блики гуляют по лысине, и видны глаза, спокойные, холодные, ничего не упускающие.

– Так, отлично, – сказал Босс, вынимая из правого кармана увеличительное стекло вроде тех, что используют ювелиры.

Антон вздрогнул, обнаружив, что насажен на острую иглу взгляда.

– Что скажешь в свое оправдание? – продолжил Босс, отложив отвертку, что выглядела игрушечной в большой белой руке.

Стол перед начальством был завален крошечными шестеренками, маховиками и всякими детальками, названия которых мало кто знал. Отдельно лежали инструменты, пипетки с машинным маслом, кусочки наждачной бумаги, самой мелкой, какую только можно отыскать.

Босс любил возиться с часами, особенно со старинными, необычными.

Порой ему притаскивали огромные, похожие на башни, напольные страшилища, что громоподобно тикали и жонглировали ядрами в кулак. Иногда он занимался такими крохами, что все их механические «кишки», если те сложить поплотнее, умещались на ногте большого пальца.

Он мог с одного взгляда отличить настоящий «Ролекс» от поддельного, а у подделки определить, откуда она родом – из Китая, Малайзии или из Одессы, с Малой Арнаутской улицы. Выстроившиеся вдоль стены большие, под потолок шкафы прятали коллекцию, способную вызвать зависть у любого часофила.

– Тут такое дело… – забормотал Антон, стараясь, с одной стороны, не глядеть Боссу в лицо, а с другой – совсем уж откровенно не прятать взгляда. – Они меня сами отшили… ударили… Сказали, чтобы я валил, ну я и пошел… за указаниями.

Он знал, что врет, и в то же самое время почти верил в то, что говорил.

– И добирался сюда из Измайлово три часа? – В голосе Босса прозвучала насмешка. – Недоросля же понесло в Коломенское.

Антон так удивился, что даже забыл о страхе перед начальством.

– Это как? – спросил он, поймав отвалившуюся челюсть. – Как такое вообще возможно? Метро «Партизанская» – оно вон где, а проспект Андропова – вон где!

Босс вздохнул:

– Полезный ты человек, но глупый. Так что если бы не польза, давно бы выгнал я тебя взашей. Измайлово и Коломенское на некоем уровне составляют единое целое… Ты понимаешь? Нет? Отвратительно…

Антон и вправду ничего не понимал – как это может быть?

Зато он чувствовал, что начальство понемногу начинает раздражаться, а это может оказаться опасным. Вон там, слева от рабочего стола, большая секция окна открывается легким нажатием пальцев, и все люди, работающие на Босса, помнят одного сильно умного и строптивого юриста.

Как-то так вышло, что он выпал именно отсюда…

Милиции скормили байку насчет самоубийства, заплатили кому надо, но Антон-то был в курсе дела.

– Э, я… – начал он.

Мягкий перезвон возвестил, что ожил лежавший на столе начальства мобильник.

– Да? – спросил Босс, поднеся его к уху. – Вот как?.. Думаете?.. Тогда ведите ее сюда.

Через пять минут за дверью, ведущей в приемную, раздались шаги, голос секретарши. Потом сама дверь распахнулась, и в кабинет шагнул бледный Охотник, толкавший перед собой испуганную до дрожи цыганку, а за ним появился рыжеволосый с довольной ухмылкой на пухлых губах.

– Зора Авдеева! – объявил он. – Гадалка, мошенница, классический асоциальный элемент!

– Отпусти меня, большой человек! Я ничего не сделала! – затараторила цыганка, пытаясь упасть на колени перед столом Босса, но бледный удержал ее за пальто с такой легкостью, словно женщина вообще ничего не весила.

Антон с облегчением подумал, что начальству в ближайшее время будет не до него.

– Рассказывай, – велел Босс, сцепив руки перед грудью и откинувшись в кресле.

– О чем, большой человек?! – воскликнула Зора.

– О мальчишке. Ведь ты с ним встречалась.

– Еще как! – встрял рыжеволосый. – От нее просто смердит тем человеческим детенышем! Исключительно…

Босс метнул в него короткий взгляд, и Охотник замолк, хоть и скорчил недовольную мину.

– Какой мальчишка?! – вроде бы искренне удивилась цыганка, но бледный встряхнул ее так, что лязгнули зубы, и Зора тут же все вспомнила. – А да, помню хорошо, жемчужный мой! Такой крепенький, глазастенький… Да, гадала я ему, денег он мне дал, вот только, только…

Она и до сих пор выглядела испуганной, но сейчас в черных, как сливы глазах возник настоящий ужас.

– Рассказывай все, в малейших деталях, – злобно проскрипел шеф, наклонившись вперед. – Когда, где, что. Ты понимаешь?

Цыганка закивала, и слова полились из ее уст потоком.

На взгляд Антона, Зора Авдеева не сообщила ничего интересного – ну да, мальчишка чай пил у ларька с пирожками, она подошла, взяла деньги и ладонь его посмотрела, а затем убежала, поскольку увидела, что следом за этим юнцом идет большая опасность.

Похоже, эта дура и вправду верила в свое гадание.

Но Босс слушал цыганку с интересом, разве что время от времени презрительно морщился.

– Хорошо, – сказал он, когда она замолкла. – А теперь уберите ее, совсем, чтобы не было.

– Но за что? – Зора отшатнулась. – Я же всю правду тебе рассказала, большой человек!

Лицо ее исказилось, в глазах блеснули слезы.

– Просто потому, что такая отвратительная шваль, как ты, не должна пятнать лицо Москвы, – прошипел Босс. – Пройдет совсем немного времени, и мы очистим столицу ото всех вас, от тех, кто выделяется, кто не хочет жить, как остальные, ходить в предложенных сверху границах… Уберите ее!

Цыганка зарыдала, когда бледный Охотник потащил ее к двери, будто мешок с картошкой. Рыжеволосый сладострастно осклабился, облизнулся так, что едва не дотянулся языком до бровей, и скользнул следом.

– Что с ней будет? – неожиданно даже для себя спросил Антон.

– Ты точно хочешь это знать? – вопросом ответил Босс. – Я на твоем месте остерегся бы.

Он выразительно помолчал, а затем продолжил:

– О ней не беспокойся, эта отвратительная тварь завтра и не вспомнит, что побывала здесь. – Отвертка вновь оказалась в большой белой руке. – Сейчас Охотники вернутся, вы отправитесь ловить недоросля, и на этот раз чтобы от них ни на шаг. Что бы не случилось. Ты понимаешь?

Антон кивнул – о да, отданные таким тоном приказы он понимал очень хорошо.

Будь неладен Предмет вместе со всеми его железными внутренностями!

Глава пятая

Если до похода в душ Мишка почти засыпал, то из-под воды вылез бодрым, разве что еще более голодным.

– Ага-ага, отрок, оклемался ты малость, как я погляжу! – возликовал Алексей Федорович. – Пойдем-ка в трапезную…

Кухня в этой квартире была ничуть не меньше прихожей, и у дальней стены располагалась самая настоящая печь! На длинных полках стояли глиняные горшки, пучки сухих трав источали напоминающие о лете запахи.

Мишка уселся за круглый стол, такой большой, что за ним уместился бы король Артур со своими рыцарями. А через пять минут забыл обо всем на свете, и о том, где находится, и о том, что за ним гонятся, и о вокзальной находке.

Картошка с грибами – что может быть вкуснее!

И компот из лесных ягод, такой вкусный, словно их только что собрали!

– Уф, спасибо… – сказал Мишка примерно через полчаса, отодвигая только что не вылизанную тарелку.

– Не на чем, – отозвался Алексей Федорович, улыбаясь так, что морщинки разбежались от его лучистых глаз. – Ну что, отрок, пойдем, посумерничаем, о делах серьезных покалякаем…

В комнате, куда он привел гостя, царствовали книги – старинные тяжелые тома располагались на стеллажах, лежали на столе, даже на креслах, некоторые были открыты, обнажая цветастые картинки и причудливые рукописные буквицы на пожелтевшей от времени бумаге.

– Вижу, что трудами письменными интересуешься весьма? – спросил Алексей Федорович. – Похвально… Вот, смотри, жития святых мучеников Бориса и Глеба, и службы им… сочинение блаженного Августина «О граде Божием», «Поучения душеполезные князьям и боярам, всем правоверным християнам»…