Рыжий на удачу

Рэйчел по-прежнему молчала. Её голос как на зло не хотел проявляться. Послушно сев, она принялась поглощать один кусок за другим. Её голод оказался сильнее, чем она могла себе представить. И лишь опустошив тарелку, смогла тихо вымолвить: «Кофе, пожалуйста».

Чайник тут же засвистел, будто услышав пожелание хозяйки. Парень быстренько замешал две кружки с напитком, и, поставив одну перед девушкой, сел на место. Сделав пару глотков, она посмотрела на гостя. В её голове стоял лишь один вопрос, кто же этот парень. Перебирая прошлое, она не нашла ответа и ничего, кроме как спросить, у неё не оставалось. Набравшись смелости и уже приготовившись, девушка приоткрыла рот, но её перебили.

«Меня зовут Алекс, – парень начал свой рассказ. – Мне девятнадцать лет. Я человек простой, не считая некоторых особенностей, – тут он немного потупил взгляд, будто сказанное им, не должно было сорваться с губ. – Плыву по течению. Много путешествовал. Можно сказать из этого и сложена вся моя жизнь. Побывал во многих местах, приятных и не очень, красивых и ужасных. Нельзя сказать, что видел край света, но на оставшуюся жизнь впечатлений предостаточно, – улыбка не сходила с лица парня. Он рассказывал с таким задором, что сложно представить, что этот человек повидал много плохого в жизни. – Тебе наверное любопытно, почему именно сейчас объявился братишка, о существовании которого ты даже не догадывалась».

Вот и настал момент истины. Услышав эти слова, в сию же секунду девушка напряглась. Она вновь подняла на парня взгляд и всем видом показывала, говори скорее, ради чего всё это и началось. Парень лишь слегка ухмыльнулся и продолжил: «Мы виделись один раз в жизни. Хотя, виделись это громко сказано. Я помню, как впервые услышал тебя. Твой голос был звонким и задорным. Он же и стал моим спасением. Я помню как впервые увидел тебя. Знаешь, как говорится, в первый и последний раз. Думаю тогда это так и выглядело. Никогда бы не подумал, что встречу тебя вновь», – лицо парня вмиг расплылось в воспоминаниях, а девушка так и не понимала, о чём он говорил. Всё сказанное больше походило на рассказ безумца, бредившего в полусне. Может он ошибся адресом, а может что-то надумал себе. Но эти слова сильно въелись в сознание девушки.

«Не помню чтобы мы встречались где-то, – нервы начинали сдавать. В голове образовалось полное непонимание, о чём говорил этот парень. – Возможно ты спутал меня с кем-то».

Парень, оторвавшись от своих воспоминаний, откашлялся и вновь продолжил свой рассказ: «Тогда твои глаза выражали столько страха и отчаяния. Сейчас же в них столько боли и нежелания к жизни. Я видел, как угасал огонь в твоих глазах. Ведь именно тогда, в моих, он разгорался не на шутку, – вновь взглянув на девушку, парень опустил голову, а после, комната залилась истерическим смехом. – В нас течёт одна кровь, просто помни это», – после, парень встал из-за стола и направился к выходу.

Девушка в непонимании направилась за ним. Послышался скрип двери. И еле успев, она схватила парня за руку.

«Я так и не поняла», – отчаяние билось через край.

«Что именно тебя интересует?» – его взгляд излучал негодование, будто происходящее ранее ничего не значило для него.

«Кто ты такой? И почему я должна верить твоим словам?» – её глаза метались направо и налево. Желание получить ответ было сильнее желания выпроводить сумасшедшего. Девушка всегда была любопытна. Именно это частенько разрушало её жизнь.

«Ты сама должна вспомнить», – тихо прошептав на ушко, он лёгким движением отцепил сжимавшую руку, а после закрыл дверь.

Полное непонимание происходящего. Такая короткая встреча, всего пару слов брошенных незнакомцем смогли в один миг перевернуть целый мир девушки. В голове всплывали различные картинки из воспоминаний, но то, что она пыталась найти, никак не хотело показываться. Мелкая дрожь пронзила её тело, а сердце заколотилось от чего-то неизвестного, чего-то нового или же старого забытого?!

Руки потянулись к голове, хватаясь за виски. Очередная волна боли пронзила её, а перед глазами всё стало расплываться. Прошлая ночь не запасла девушку энергией, от чего сознание медленно отключалось.

Еле доковыляв до кровати, тело примкнуло к простыням, а глаза мгновенно закрылись. Сон накатил волной, погружая девушку в страну морфея.

Из дома вышел молодой человек. Тёмно-рыжие волосы, рост под метр восемьдесят. Его походка была легка и непринуждённа. Никто бы и подумать не мог, что с виду ничем не примечательный юноша, ощущал адскую боль в области лёгких. И не просто боль, а жгучее чувство, распирающее всю грудную клетку и охватывая, будто алым пламенем.

Он шёл в сторону электрички. Это была единственная дорога, ведущая домой. Путь был не близок и, чтобы скоротать время, парень, немного поблуждав в кармане, вытащил наушники. Включил песню любимого исполнителя.

Он частенько подпевал певцу и не стеснялся этого, хоть и не сказать, что у паренька был слух. Он мог петь где угодно, в транспорте, в кафе, бывало в общественном туалете или же, просто идя по улице, радуя и веселя прохожих своим пением.

Пока молодой человек напевал песни, к станции подошла нужная электричка. Увидав её, поторопился занять хорошее место у окна. Он достал какой-то большой, потёртый не по годам блокнот и простую чёрную ручку. Эти вещи были, по-видимому, очень дороги ему. Пожалуй, в этом блокноте собрана вся его жизнь. Где-то между страниц виднелась фотография. К ней же приклеена записка от «Грэя Алластэра», которую юноша частенько перечитывал. Так же на страницах красовались неизвестные стихи. По своей природе парень был ещё и поэтом.

Вдруг в наушниках заиграла очередная любимая песня всё того же исполнителя. Под эту песню на парня навевали воспоминания. Не просто воспоминания, а адские дни, проведённые в заточении.

Вот к нему пришла мама. Её лицо было измучено, а ноги то и дело путались и подкашивались. В то время она сильно болела. Врачи не могли понять, что за болезнь одолевала женщину, поэтому не найдя выхода лучше, просто отправили больную домой, сказав, что всё образуется.

«Мам… – мальчик лет восьми сидел на стульчике. Заглядывая в мамины глаза, он чувствовал, насколько ей было больно. Он любил, когда она приходила к нему, хоть и не на долго. – Мама, ты как?» – мальчик смотрел на неё опечаленными глазами. Он очень хотел чем-то помочь, но не знал чем именно. И ничего не услышав в ответ, виновато опустил глаза.

Молча, женщина поставила перед ним тарелку с едой, а рядом термос с какой-то жидкостью, походившей на чай.

Впервые за всё время присутствия она одарила своим вниманием ребёнка. И тихим, но довольно грубым тоном проговорила: «Ешь, чтобы съел всё до последней крошки».

Еле заметная улыбка озарила без того худощавое лицо паренька. Ведь слышать её голос доводилось крайне редко.

Посмотрев на тарелку, он увидел вермишель с котлетой. Он любил мамину еду. Ведь верил, что она готовила для него, вкладывая частичку любви. Но улыбка вмиг погасла, а после прозвучал еле слышный голос: «Мама, мамочка, – мальчик вновь поднял на неё свои серебристые глаза, которые по-тихоньку становились влажными, наполняясь слезами. – Почему ты снова это делаешь… Мамочка».

Тихо плача, мальчик по-прежнему сидел, слёзы катились по его алым щекам, а из носа стала появляться сырость.

«Я сказала, ешь, паршивец, – будто гром среди ясного неба, голос её разразился с такой злобой. Из последних сил она приподнялась и одарив его суровым взглядом, направилась к выходу. – К моему приходу чтобы в тарелке было пусто», – после, женщина покинула помещение.

Уткнувшись в тарелку, мальчик понимал, что в ней. Там лежала не просто приготовленная еда, там было кое-что посерьёзнее. Желания есть содержимое не было. Он знал, что после, вновь появится рвота и адская боль. Недаром в еду подмешивали кое-какую пакость.

Немного погодя женщина вновь навестила мальчика. Посмотрев на стол, она увидела опустошённую тарелку, а подле, еле дыша, корчился ребёнок. Изредка его тело поддёргивало, но по большей мере одолевала сильная жгучая боль, приводя его тело в некие конвульсии, от которых хотелось кричать. Глаза его были, то потухшие, то начинали чуть ли не вылазить из орбит. При каждом новом приступе поступал и еле сдерживаемый стон. Он знал, что кричать и просить о помощи было бесполезно. В отместку могли прилететь удары и злобные фразы. Поэтому, кроме как тихо скулить у него больше не было выбора.

Увидев маму, мальчик смог вымолвить лишь жалкую фразу: «За что?»

Женщина, посмотрев на дитя, еле слышно прошептала себе под нос: «Почему ты просто не можешь сдохнуть, жалкое отродье, – её глаза в полутьме светились как две щёлки, наполненные злобой и презрением. – Дал же бог такое дитя. Одна головная боль», – а после, покинула помещение.

Вновь стало темно. Слишком темно. И только всхлипы и стоны прорывали тишину, а после прозвучала фраза: «За что ты так меня наказываешь…»

После множественных волн боли взгляд мальчика опустел. Боль по-немногу начала отступать, а на смену ей приходили мысли, терзавшие его. Он не понимал, зачем вообще тогда ему дали жизнь на этот свет. Он также не понимал, за что винила его собственная мать. Он лишь надеялся, что со временем она его полюбит и простит за всё. По-тихоньку глаза прикрылись, погружая мальчика в глубокий сон.

Прозвучал грубый мужской голос, передавая нужную станцию, тем самым оторвав его от воспоминаний. Закрыв блокнот и убрав вещи в рюкзак, он вышел из электрички.

На улице становилось пасмурно, что очень радовало паренька. Дождь отгонял от него плохие мысли и приводил голову в порядок, а шум падающих капель создавал ощущение комфорта. Подняв глаза к небу, он вздохнул. Едва видимый пар поднимался всё выше и выше. Ночь обещала быть холодной.

«Мама, за что же ты так ненавидела меня в детстве. Хотя могу ли я по праву называть тебя своей матерью. Ведь ты была мне даже не родная, – некая ухмылка проявилась на лице парня. – А ведь вся вина лежит на плечах отца. По его инициативе родилось такое чудовище как я. Теперь я понимаю, почему ты так сильно ненавидела меня и каждый раз пыталась убить. Но разве кто-то давал тебе право издеваться над живой душой?» – пустив ещё один сгусток пара, руки сжались в кулак до хруста костей. Обида до сих пор не унималась внутри, с каждым разом всё больше омрачая без того болезненные воспоминания.

«Каждый ужин готовил меня к смерти, но каждый раз я вновь вставал на ноги. Тебя наверное это очень огорчало. Знаешь, – немного обдумав, парень пытался собраться с мыслями. – Хотя… знаешь, твоя еда была прекрасна. Но ещё прекрасней было то гадкое дополнение, что ты подбрасывала мне каждый раз. Оно доставляло множество мук, но, несмотря на все последствия, оставленные в те дни, я до сих пор дышу. С каждым разом становилось всё легче воспринимать его. Сейчас, когда ты на небесах, а я спокойно ступаю по земле и до сих пор дышу, тебя наверное это сильно задевает».

Монолог парня прервали прохожие зеваки, оглядываясь на него, как на невменяемого. Ведь не часто встретишь человека, разговаривающего с небесами.

Парень вновь пустился в путь, не создавая ложного впечатления, не совсем здорового юноши. А в голове прозвучала всего лишь одна фраза: «Пожалуй, отрава была не так хороша, раз не смогла прикончить и восьмилетнего паренька».

Шум капель становился всё звонче, а силуэт парня сливался с дождём, создавая единое целое.

СПАСИБО

На улице по-прежнему поливало. Сезон дождей никак не прекращался. Из-за этого улицы были опустошены, лишь изредка слышался шум колёс и схождение сырости из-под машин. На часах было 20:01. Клиника, в которой работала Рэйчел, закрывалась, оставляя все недоделанные дела на следующий день.

Миссис Анжела, так звали главного врача в этой маленькой клинике. Женщина лет пятидесяти пяти. Невысокий рост, немного пухловата, что шло ей даже на пользу. Глаза довольно большие, с зеленоватым отливом. На голове красовались седые и довольно густые волосы. Прямая походка, грамотная и хорошо поставленная речь. На вид была совсем безобидной, милой и приятной в общении. Именно за это животные и тянулись к ней.

Свет в главной комнате потух, табличка «ЗАКРЫТО» повисла на своём месте, а в задней комнате послышался грохот.

«Рэйчел, девочка моя. Рабочий день закончился, – посмотрев на часы, будто убедившись в правоте своих слов, миссис Анжела пригладила свои волосы. – Пора бы уже домой собираться».

«Миссис Анжела, простите, – небольшая пауза и девушка подняла на неё свой взгляд. – Могу я сегодня задержаться немного? – взгляд её потупился. – Понимаете, у меня осталось доделать совсем немного», – вновь подняв на неё глаза, она дала ясно понять, что не отступит от своих намерений.

«Что ж с тобой поделать. Любишь отдавать себя полностью работе, – лёгкая усмешка и одобрительный знак получен. – Только не переусердствуй. Помню с первой нашей встречи и сейчас, – и выдержав небольшую паузу, женщина присела. – Ты изменилась», – голос звучал ласково, а глаза выражали столько теплоты.

«Не хочу вас разочаровать».

Морщинки на лице женщины заиграли, издавая смешок: «Рэйчел, милая. Даже если весь мир отвернётся от тебя, мои двери всегда открыты. Просто знай, что для меня ты стала семьёй. Я окажу любую помощь, не раздумывая».

Услышав это, по телу девушки начала растекаться теплота. Давно она не ощущала со стороны такой заботы, поэтому не знала, как правильно принять чувства пожилой леди.

«Миссис Анжела, благодаря вам я до сих пор жива. Вы показали мне то, ради чего стоит жить. И я не упущу этот шанс».

«Смотрю, тебе и правда нравится работа».

«Конечно. Люди жестоки и эгоистичны, но благодаря животным и вам в первую очередь, я поняла, что люди не единственные, кто нуждается во внимании и заботе. Благодаря пушистым я вновь учусь любить», – договорив, слеза спустилась по щеке, а на смену грусти пришла тёплая улыбка.

«Я рада, что смогла помочь тебе», – женщина привстала, поправила летнее платье, прошлась по волосам и направилась к выходу.

«Миссис Анжела, – голос окликнул женщину и приостановил. – Спасибо вам за всё», – услышав эти слова, улыбка поселилась на лице старушки и лишь тихонько кивнув, покинула клинику.

Тяжесть капель хорошо ощущалась, распространяясь и мгновенно впитываясь, образуя огромные лужи на дорогах, которые превращались уже в небольшое озеро. Вдруг к дождю прибавилась ещё и гроза. Громыхая и прорывая небо, заволочённое неким сгустком белой кровли, молния казалась настолько пугающей, что страшно было даже подойти к окну.

Рэйчел же это нисколько не пугало. Она частенько гуляла в такое время. Смотревшие из окон наверное думали, что она не в себе. Но она просто чувствовала себя хорошо, находясь под влиянием такой погоды, и без остатка отдавала себя на волю случая. В те моменты ей становилось легко на душе, будто всё самое страшное покидало её, а печаль уходила прочь. Но лишь по приходу домой, на девушку вновь накатывала хандра. Вечная и никак не поддающаяся лечению.

Часы тикали с каждой секундой всё звонче. Этим самым отвлекая девушку от бумажной волокиты. Рэйчел злобно взглянула на ненавистные стрелки, будто проклиная их, но ответа не поступило. Она знала, что спорить с вещами бесполезно, ведь не их вина, что они нередко действуют на нервы. И просто оставив надоеду в покое, отправилась заваривать себе кофе.

Вернувшись на своё рабочее место и поставив на стол кружку, принялась что-то печатать на компьютере, изредка заглядывая в монитор. Похоже сочиняла очередную заявку.

В комнате, помимо тиканья часов и стука клавиш послышалась мелодия. Услышав её, Рэйчел насторожилась. На рингтон её мобильника не было похоже. Эта мелодия была ей чужда. Но песня оказалась приятна на слух.

С каждой секундой музыка становилась всё громче, и гудела уже над самым ухом девушки. Резко обернувшись, она выронила из руки карандаш, который исправлял последнюю ошибку. Перед ней стоял мужчина, одетый во всё чёрное. Капли стекали на пол, мгновенно оставляя лужицы. Медленно подняв свой взгляд, она увидела знакомое лицо и сердце тут же успокоилось.

«Я думал все должны быть уже дома в такой поздний час. Но наша мисс до сих пор работает. Прямо пчёлка труженица».

«Что ты здесь делаешь?» – Рэйчел вновь повернулась к монитору, а пальцы пустились по клавишам.

«Ты даже не испугалась? – ухмылка озаряла лицо парня, а в глазах читалось удивление. – А если бы на моём месте стоял маньяк-убийца?»

«Да ты не сильно от него отличаешься. Судя по тому, что все двери заперты, а ты находишься внутри, – тут девушка прекратила набирать текст, нажала „ОК“ и закрыла файл. После, повернулась к гостю. – Так как ты попал сюда?» – приподняв бровь и посмотрев с удивлением, она не отрывала взгляда, будто пробуждая парня выложить всё.

«Рэйчел… Хотя нет, – почесав затылок, парень сел напротив девушки. – Сестрёнка. Буду называть тебя так», – улыбнувшись, он взглянул на неё глазами полными любви.

Тело его было расслабленно, будто не ощущая никакой угрозы со стороны. Глаза устало осматривали помещение, а руки скрестились на груди.

«Неплохое помещение для такой крохотной больнички. Новое оборудование, удобная мебель, – взяв карандаш в руки и преподнеся его ближе к девушке, будто давая разглядеть все его достоинства и недостатки. – И даже карандаши так остро наточены. Не боишься так остро их точить?» – смешок, и карандаш последовал на своё место.

«А ты не боишься, что я могу вызвать полицию? Незаконное проникновение как-никак», – но парень даже не дрогнул. Он лишь изредка вздыхал.

Часы по-прежнему тикали, заполняя воцарившую тишину, а пальчики печатали, то увеличивая, то замедляя темп.

«Ты ещё долго?» – не выдержав бездействия, Алекс злобно озарил девушку взглядом, говорящим, пошевеливайся.

«Я почти закончила, осталась парочка вещей».

«Да? И каких же?»

Взяв кружку, она взглянула на остывший кофе, и медленно болтая его, проронила: «Ну, например, допить кофе».

Ещё секунда и комната наполнилась смехом. Не часто девушка чувствовала себя спокойно рядом с другим человеком. Хоть она и знала его совсем ничего, но чувствовала, что может доверять.

«Так зачем ты пришёл?»

Ответа не последовало. Парень лишь всё больше всматривался в девушку, одновременно о чём-то размышляя. Но немного погодя, ответил: «Опасно девушке ходить одной по тёмной улице».

«Вау… Решил проявить заботу?» – ирония так и била через край.

«Просто хотел увидеть тебя, – глаза его отстранились и смотрели уже на стрелки часов. – Собирайся, я провожу тебя».

Услышав это, она поняла, что на сегодня работа окончена. Желание провести время с братом было сильнее, нежели составлять очередной отчёт. Она выключила всё оборудование и переоделась. После, дверь захлопнулась, а два силуэта направились в сторону дома, с каждым шагом отдаляясь и сливаясь под дождём в одно тёмное облако.

ТЯЖЁЛАЯ НОЧЬ

Тёмное помещение без единого просвета. Стены отдавали холодом, а воздух был тяжёл для восприятия больных лёгких. Атмосфера, что накалялась уже давно, дурманила разум, забрасывая множество идей в юную голову.

В центре комнаты сидел мальчик лет девяти. Взгляд его был обращён вниз, а в голове заседала непроходимая белая пелена осмысления. Для своего возраста малец был довольно умён. Хоть он и находился в заточении все годы своей жизни, но знал о ней достаточно.

Вспоминая свою мать, он уже не проявлял такие тёплые чувства, как прежде. Сейчас же он видел в ней лишь некий сгусток отвращения и разочарования. Пища, которую она приносила и по сей день, парнишка поглощал с меньшим аппетитом, чем прежде. В еде по-прежнему виднелись следы отравы. Но его это не пугало, организм начал принимать яд, а тело настолько привыкло к едким химикатам, что единственным напоминанием их наличия в тарелке было жгучее чувство в груди. Не такое сильное как прежде, но до сих пор ощутимое.

В его голове мелькали различные картины отмщения. Он представлял, что сделает, как только выберется из этого погреба. Нож у горла смотрелся превосходно, прорезая тоненькую шейку и создавая струйку крови, стекавшую до самого пола. Кувалда по голове тоже смотрелась не плохо, но не доставляла такого блаженства и не представляла вниманию вязкую жидкость в подарок. А вариант с удушением отпал сам собой, слишком мало раскаяния и много кряхтения в его воображении создавала жертва. Чем дальше он заходил в свои мысли, тем мрачнее они становились, тем ужасней казалось наказание для столь ненавистной женщины.

Единственным спасением в этой ловушке для мальчика стал голос свыше. С каждым наступлением темноты, он облегчённо вздыхал, а улыбка появлялась сама собой, как только он начинал слышать еле заметные шажки.

Ночью он становился собой. Мог размышлять, делиться своими мыслями и впечатлениями от услышанных историй. А в ответ получал лишь одобрительный смех или же каверзное замечание. Он часто слышал днём, как хозяйка этого голоска вела беседы с родителями. Видимо она и не подозревала, что её друг существует и в светлое время суток.

Сегодня для него ночь стала особенно тяжёлой. Сколько бы он не ждал, малышка так и не пришла на встречу. Эта ночь стала для него одной из самых кошмарных ночей. Причину пропущенного свидания он конечно-же не знал. Но что-то подсказывало, что с ней случилась беда. Так и проведя ночь в гордом одиночестве, мальчик смог уснуть лишь под утро.

Всем известен факт, что свои дети любимы, но вот чужие лишь обуза. Не каждый захочет воспитывать чужого ребёнка, а особенно, если это ребёнок от любимого человека, но от другой женщины. Поэтому, довольно часто, такие дети страдают больше всего. Ведь не их вина, что они появились на свет таким грязным образом. Ведь не их вина, что когда-то отец пошёл по левой дорожке и сотворил такое чудо. Ведь не их вина, что родная мать отреклась от ребёнка и отдала на попечение родному отцу, нежели воспитывать самой.

Всю последующую неделю никто не приходил к мальчику. Сердце его разрывалось от обиды. В голове заседали мысли. Может он как-то обидел гостью, может малышка возненавидела его, но, сколько бы он не перебирал вариантов, ни один не хотел принимать в свой адрес. Он всё ждал и ждал.

Дни сменяли ночи, а ночи сменяли дни. И, уже потеряв надежду, вновь услышал знакомый топот маленьких ножек. Волнение охватило его, а сердце начало пропускать удары с невероятной скоростью. Немного погодя топот прекратился, а навстречу ему пришёл голосок, знакомый и родной. Звонкий, но в то же время любимый всем сердцем.

«Эй дружок, ты здесь?» – было слышно, что девочка запыхалась, её манера речи была сбивчивой и еле внятной.

Не зная, что ответить, парнишка молчал. Он хотел ответить, но губы не двигались. Боясь, что гостья покинет его, не дождавшись ответа, он смог выдавить из себя лишь еле слышный хрип.

«Наконец-то, – в голосе послышалось облегчение. – Я уж думала, что больше не услышу тебя, – обладательница голоса устроилась на полу и свободно вздохнула. – Прости что так долго не приходила. В тот вечер родители вызвали скорую и меня увезли в больницу. Я помню, как всё тело болело и было очень горячим. Когда я открыла глаза, то увидела белые стены, а рядом сидела мама. Она так плакала, что я заплакала вместе с ней. Позже родители рассказали мне, что я чуть не умерла», – услышав такой приговор, парнишка онемел. Неужели он чуть было не потерял единственного родного человека. Вместо того, чтобы переживать за малышку, он поступил так низко и эгоистично, волнуясь лишь о себе.

Малышка никак не унималась, повествуя о своём пребывании в больнице. О том, что она подружилась с девочкой и они много играли. О том, чем кормили их. Даже про распорядок уколов, который она так возненавидела с первого дня. Слушая, он представлял её действия в своей голове. И наконец понял, насколько одинок он, и насколько ей было больно всё это время. Мальчик начал корить и себя и злодейку судьбу, за то что он не оказался рядом в нужный момент и не поддержал её. Ведь он знал, что кроме него, у девочки нет человека ближе и роднее.

ЕЁ ВРЕМЯ ПОДХОДИТ К КОНЦУ

Фонари на улице давно потухли. Лишь изредка аллеи освещали горящие фары машин, а тишину прерывали шины колёс, скользившие по сырому асфальту.

Молодые люди добрались до дома №32. Именно в этой многоэтажке жила Рэйчел. Дверь в квартиру приоткрылась, и на пороге стояли два обтекающих тела. Стекавшие капли мгновенно образовывали лужицы под ногами.

В прихожей вспыхнул свет. В квартире по-прежнему оставалось тихо и зябко. Первым делом девушка проследовала на кухню, и, поставив кипятить чайник, вернулась в прихожую. Тем временем парнишка пристраивал свою насквозь промокшую куртку. Но как бы он не старался, попытки оказались тщетны.

«Что ты делаешь?» – оперевшись на стену и скрестив руки на груди, девушка наблюдала за жалкими попытками Алекса выглядеть более равнодушным в данной ситуации. Но с каждой секундой его терпение коротало свой срок, а девушку начало пробирать на смех.