Дети леса

– Ты же не подведешь нас на совете? – спросил он.

– Ты очень красива доченька, как ты себя чувствуешь? – перебила его Линау.

– Я хорошо, – улыбнулась ей Хива, – А вы ни капли не изменились. – заметила она.

Линау робко обняла дочь за плечи, и глядя в ее отражение сказала:

– Ты прелестный цветок Хива, и мне кажется что ко мне сегодня вернулся не только сын.

Хива удивилась, задумалась, не понимая почему отец с матерью так серьезны.

– Даже не помню когда в последний раз я видела эти искры в твоих глазах, – продолжала Линау, – Диас, ты видишь ее глаза? – обернулась она к мужу.

– Да Линау, вижу. Может все это к лучшему, – ответил Диас.

– И вы о том же, да что это значит? – спросила Хива обернувшись.

– Не думай об этом, дочка, – погладила ее по волосам Линау, – Будь собой, но старайся все же не выдать наш небольшой секрет, мы еще не знаем что всему этому причина, так что…

– Хорошо мама, но почему ты сказала что к тебе вернулся сын, Умани разве куда то уезжал?

– Бабушка тебе не говорила? – спросил отец.

– Нет, ничего, – ответила Хива.

– Ну значит пока не стоит, не думай ни о чем, все будет хорошо, до встречи на совете, – сказала Линау и поцеловала дочь в щёку.

– Не подведи нас Хива, – повторил отец и они ушли.

Хива осталась стоять посреди комнаты в полной растерянности.

Она снова пробовала читать молитвы, молилась духам. Чувствовала их поддержку, но в то же время что то тяжелое лежало на сердце.

Вечером служанка ушла и Хива услышала как ее комнату закрыли на ключ. Сердце заколотилось. Она вдруг поняла что помнит как каждый вечер ее запирали, а утром она ждала когда же услышит этот звук открывающегося замка.

Ночью Хива не могла уснуть. Ей было страшно и одиноко. Слишком больно было понимать что ее оставили одну после всего случившегося. Ей ничего не объяснили, а родители и бабушка вели себя очень странно. Она почувствовала вину за что то и поняла что это чувство ей очень знакомом, это чувство она знает и помнит. Она не сдержала слез. Успокоить ее было не кому. За окном бушевал ветер, и началась гроза. Хива в порыве чувств распахнула окно, дождь заливал в комнату. Почувствовав капли на лице Хива высунулась в окно и подставила лицо дождю. Он смывал ее слезы, и ей становилось легче.

Успокоившись она закрыла окно и решила переодеться. Мельком она заметила отражение в зеркале. Ее волосы на половину были черными, как будто волосы пожилой женщины которая стала седеть. Она не ожидала увидеть такое. Краски было гораздо больше чем она думала. Смотря на себя в зеркало, к ней вернулись воспоминания некоторых дней. Она находиться в этой комнате, и занимается рукоделием или рисует. Ее книги, она кинулась к шкафу, все верно тут нет познавательных книг, только рассказы и выдуманные истории. В воспоминаниях промелькнул миг как она спорит с бабушкой, что она хочет читать другие книги. Но ей запретили. Вспомнилось что везде ее сопровождает Аурина. Ей не разрешают покидать замок, а видится с родителями и бабушкой она очень редко.

Все это было так странно и не понятно. Хива растерянно сидела на кровати и все пыталась понять когда все началось. Она читала молитвы и ложилась на кровать пытаясь уснуть, но сон не приходил. Так в мученьях и сумбурных вспышках воспоминаний прошла ночь.

Утром она услышала тот самый звук отпирания двери. Вошла Аурина.

– Как вы спали? – спросила она и взглянув на Хиву поняла, – Вам не удалось, – грустно заметила она, – Что же делать. Вы опять так плохо выглядите, – сказала она закрывая дверь.

– Зачем вы ее запираете? – спросила Хива, – Я что по вашему убегу? – гневно заметила она.

Аурина промолчала. Она стала торопясь накрывать на стол.

– Ты проголодалась?

Хива промолчала. Она видела что для Аурины все привычно и она вполне довольна происходящем. Хива села за стол прямо в ночной сорочке.

Ей казалось что она хочет есть, но сделав пару укусов от пирожка она почувствовала что не хочет.

– Съешьте побольше, Хива, – попросила служанка, – Сегодня такой день, вам нужно много сил.

Хива не стала спорить и попытаться съесть еще. Но вскоре она почувствовала тошноту, запахи казались ей противными. Она встала и открыла окно, что бы подышать воздухом.

Они стали выполнять утренние обряды, принятие ванны, краска волос Хивы и заплетание косы. Также сегодня служанка нанесла на лицо Хивы непонятную мазь что бы оно стало светлее, и синяки под глазами, появившиеся за ночь, не были столь заметны. Одевшись в красивое праздничное платье Хива почувствовала слабость. Голова закружилось и она испугалась что вновь потеряет сознание. Она прилегла на кровать и не на долго уснула. Сквозь сон она услышала разговор служанки и того странного лекаря. Он настаивал что ее надо разбудить, а Аурина запрещала ему. Хива открыла глаза.

– Ну вот, очнулась, – махнул на нее рукой сказал лекарь.

Хива встала с кровати, Аурина вооружилась расческой стала поправлять ее волосы.

– Она так редко спит, а вы ее будите, – недовольно говорила она лекарю.

– Совет вот вот начнется, – говорил он, – не хватало что бы она опадала, – говорил она смешивая на столе какие то травы, – Зажмурьтесь мадам, – сказал он Хиве собираясь вновь осыпать ее порошком.

Хива послушалась, порошок полетел на лицо, она почувствовала жжение в носу и чихнула.

– Я буду на совете не далеко от вас, – сказал он, – Если что.

Он собрал все свои принадлежности со стола и вышел.

– Вы пойдете без меня, – заметила Аурина, – Я провожу вас лишь до входа в зал советов.

– Я могла бы и сама до него дойти, – огрызнулась Хива.

– Ну вот, – разочаровано сказала служанка, – Вы вновь стали дерзить.

Хива посмотрела на нее удивленно. Она вспомнила что на самом деле недолюбливает ее. И что ей не нравиться ее общество. Вспомнила что бабушка говорила ей что она грубиянка и ведет себя дерзко и не покорно. Конечно, подумала Хива, быть запертой и при этом не дерзить, кто на это способен.

Аурина подготовила ее к выходу. Они вышли на террасу. Служанка поправила капюшон Хивы натянув его ниже, что бы не было видно лица.

Зал советов находился в центральной части замка. Хива проходила по залу с колоннами, который вел в зал советов, в нем всегда было темно и мрачно, вдруг из-за колонны показался силуэт.

– Это ты Умани? – сразу поняла Хива, – Здравствуй, – обрадовалась она и подошла ближе, – Ты стал таким высоким? – осматривая брата говорила Хива, глаза медленно привыкали к полумраку, но Хива уже могла видеть его лицо, – Ты стал взрослее, впрочем как и я. Так странно, – вслух рассуждала Хива, – Почему не зашел ко мне в комнату? Я тебя ждала.

Умани молча смотрел на нее.

– Теперь мы меньше похожи, – заметила она.

– Я это вижу, – наконец заговорил он, – Что с твоим носом? Он такой узкий, не похож на мой, – растеряно говорил Умани, – И почему ты ниже меня? Это все та странная болезнь?

– Наверно, – ответила Хива, – Я не помню, – призналась она.

Умани продолжал осматривать сестру и взял ее руки.

– Холодные, – заметил он.

– Я не могу вспомнить тебя, где ты был все это время?

– У дяди Зака, в Плачащем лесу, – сухо сказал он, – Меня отправили туда четыре года назад, вчера я приехал на вече.

– В моей памяти мы виделись недавно, и ты дергал меня за косички, а теперь мы так повзрослели, – беззаботно ответила она.

– Ты и правда ничего не помнишь? Это не справедливо, – рассержено заявил Умани.

– Знаешь, теперь мне кажется что и того что я помню лучше не знать, – призналась она, – А что все таки произошло? Ты то мне скажешь? – с надеждой просила она.

– Конечно, – улыбнулся Умани, – Ты должна знать. Я скажу тебе то что никогда не расскажут тебе родители с бабушкой, – смело сказал он, – Ты же моя любимая сестра, что бы там не случилось.

Хива почувствовала тепло и доброту в его голосе, она обняла его.

– Все это ужасно не справедливо, – заметил Умани гладя сестру по спине, – Мы были так дружны в детстве, ты была для меня самым лучшим другом. А нас так жестоко разлучили, – говорил Умани тоскливо.

– Ну все, – сказал Умани и взял сестру за плечи, – Хватит грустить.

– Спасибо Умани.

Послышались шаги, в колонный зал зашел еще кто то.

– Пойдем, – сказал Умани и взял сестру под руку.

Они направились в зал советов. По дороге договорились встретиться у восточной башни после собрания.

Зал Советов был украшен, на стенах висели корзины с цветами, на полу расстелили праздничные ковры. Скамьи на которых сидели гости были направлены к сцене, на которой за одним полукруглым столом собирались старейшины.

Умани выпустил руку Хивы и пошел к гостям один. Их появление не вызвало никакой реакции. Хива старалась не смотреть ни на кого, так как боялась не узнать или не вспомнить кого то из присутствующих. Гости уже начали рассаживаться, скамьи стояли так чтобы семьи располагались по старшинству и все члены были рядом.

Она осторожно словно тень прошла к своему семейству. На длинной скамье сидели ее родственники, она поклонилась им всем вместе и увидев что место рядом с отцом и матерью свободно, прошла и села с ними. Следом за ней к ним подошел Умани, мест рядом больше не оставалось, были только в конце скамьи. Отец сидел насупившись, осмотревшись обратился к дочери.

– Тебе не жалко брата?

– Что? Почему я должна его жалеть? – удивилась Хива, – Я первая заняла место, – обижено заметила она, не понимая упрека, – Просто нужно было раньше приходить. Мы же не какие-то Синегары, что бы мужчинам делать привилегии, – торжественно закончила она, потом вспомнила что нужно вести себя тихо, замолчала.

Подумав еще раз она спросила отца:

– Или, ты хочешь сказать что вы оставили это место для него?

– Твое место около матери Вей, – недовольно ответил отец.

– Она не помнит этого, Диас, – возразила Линау.

Хива посмотрела на брата, он пожал плечами.

– Его не было дома четыре года, – продолжал бурчать Диас, – Мой сын что должен стоять у стеночки?

– Она просто не помнит, будь помягче, – отвечала Линау.

– Нужно просто сказать прямо! – не выдержала Хива и встала.

Она поняла что лучше сделать как ее просят, она осмотрелась, свободных мест по близости не было, у нее в голове пронеслась мысль «Хиве Диас Ютан на семейной скамье нашлось место в самом конце». Даже будучи внутри пятнадцатилетней она поняла что что-то здесь не так, она развернулась и пошла обратно, села на самый край скамьи. Она огляделась, и поняла что это только ее кошмар и не у кого до нее нет дела. Как же так, ведь когда ей было пятнадцать все были так приветливы с ней. Ей гордились и хвастались, а сейчас на нее не обращают внимания.

Неожиданно Хива почувствовала напряжение во всем теле и у нее закружилась голова. Также внезапно все закончилась, ей даже на секунду показалось что она вспомнила что то важное, но нет, ничего нового в голову не приходило.

Собрание началось, заговорили старейшины. От громких басистых голосов у Хивы зашумело в ушах. Она стала искать глазами лекаря, но не находила его. В глазах стало темнеть, но сознание оставалось. Она держалась и старалась сидеть не выдавая своего самочувствия. Ей было жутко и страшно, она не понимала что происходить, будто духи предков играют с ней, лишая то слуха то зрения. Она стала про себя читать молитвы, и постепенно ей становилось лучше. Она не помнила, присутствовала ли раньше на собраниях, в ее воспоминаниях день Начала Ветров это праздник, с большим пиром и плясками.

На сцене говорил ее дядя Зак, Хива стала вслушиваться.

– …никто не может понять что они ищут, и что им нужно, – сурово говорил он, – Их нападения не закономерны и не имеют смысла, но они стали происходить все чаще. Еще пять лет назад, в ночи прогремела яркая молния, она ударила на вершине гор города Коллоса. Еще тогда я говорил что это не добрый знак. Больше тысячи лет от туда не было вестей. Некогда великий и могущественный город, был центром прекрасной страны Арании. Те места были прокляты всеми живыми существами, жители бежали в страхе, страна была осуждена и сожжена дотла. С тех пор никто не приближался к ней, со всех сторон город Коллос зарос непроходимым лесами и болотами. А в ту ночь, город ожил, из темных недр родились черные духи, его народ жаждет мести. Дети леса лишь слышали о черных духах. О том как те спускаются с гор Колоса, и нападали на ближайшие поселения. Они внушают плохие мысли, терзают и мучают всех кого удается заполучить. Пришло время вмешаться в это, чем дольше мы не причастны к этому, тем дольше будут страдать невинные Каприанцы!

Дядя закончил и сел на свое место. Хива понимала о чем идет речь, когда то она читала о стране Арании, которая была по соседству с Анамией и Каприей, совсем не далеко от Долгунного леса. Но эти земли пустовали и их территории прибирали к рукам соседние страны. Она так же слышала о печальной участи ее обитателей, но теперь речь шла о странных черных духах, и Хива не представляла кто это такие.

– Давайте рассуждать здраво, – заговорил другой старейшина, – На наши земли никто не нападал, нам не угрожали. Но мы должны понимать что это неизбежно, – грозно говорил он, – Этих тварей все больше, война с каждым днем набирает новые обороты. Мы не можем просто наблюдать…

У Хивы снова зашумело в ушах. Она разозлилась, ей было интересно узнать что говорят старейшины, но в ушах стоял звон. Было очень важно выдержать время пока идет слушания. Время от времени ее тело сжимало тисками, и голова то начинала кружиться то переставала. Еще несколько раз она могла услышать части разговора старейшин, но понять о чем шла речь не получалось. Все свои силы она тратила на то что бы держаться спокойно и не выдавать своего самочувствия.

Наконец два мучительных часа закончились, и объявили конец вече. Оставалось дождаться пока выйдет достаточно людей, чтобы не быть в числе первых. К Хиве подходили какие-то люди и говорили: до свидания, до встречи, приходи на чай, давно не виделись. Но Хива не могла различить лица, теперь перед ее глазами все расплывалось, и все что она могла это улыбаться и кивать.

Наконец она решилась и постаралась встать. К ее удивления когда она встала не было головокружения, она наоборот почувствовала себя лучше. Набравшись смелости и сил она торопясь пошла к выходу направляясь в свою комнату. У выхода из колонного зала ее встретила Аурина, они молча сопровождала ее.

Идти было не далеко, через горбатый мост, несколько шагов по двору и несколько пролетов лестницы на третий этаж. Хива чувствовала слабость и боялась свалиться на глазах у гостей. Наконец они вышли на террасу и направились к комнате. Из далека доносилась музыка, во дворе сразу под террасой спорили служанки. Тяжело вздохнув Хива почувствовала слабость и присела на кресло возле комнаты. С головокружением пришла какая-то тоска, тревога, она вновь почувствовала себя старше. Она засмотрелась в даль, там виднелись горы верков, над ними нависали темные туи, а правее было светлее, но что то ей не нравилось в этом белом небе. Ощущение чего-то страшного все нарастало, и стало таким близким что заставило Хиву встать.

– Где и с кем сейчас идет война? – спросила она Аурину.

– У западных границ Арании с Каприей, постоянные стычки с черными духами Колосса, – и он махнула головой как раз в ту сторону куда засмотрелась Хива.

– Ясно, – с облегчением вздохнула она, – значит это лишь мои способности, я не совсем могу их понять, – поняла свои чувства Хива, – Там совсем рядом границы Каприи, поэтому старейшины так озабочены.

Аурина улыбнулась и стала открывать двери в комнату.

– Я хочу прогуляться, – сказал она вспомнив что договорилась встретиться с братом.

– Но вы плохо себя чувствуете, – недовольно возразила Аурина.

Хива вдруг вспомнила как много раз пыталась сбежать от нее. Но Аурина была не простой женщиной, она всегда могла поймать ее, выкручивала руки и вела обратно в комнату. Воспоминания разочаровали Хиву, она думала как бы схитрить.

– Разрешите я заберу свою сестру погулять? – вдруг раздался голос Умани.

Аурина от удивления не нашла что сказать. Умани взял сестру под руку и направился к северной башне. Аурина последовала за ними.

Хива вспомнила о своем любимом месте в замке, крыши северной башни, которая возвышалась над всем лесом. Она любила туда забираться, крыша была плоской и от туда хорошо был виден лес и зеркальный пруд.

– Совет прошел нормально? – спросила она брата, – Ничего особенного не случилось?

– Все нормально, – ответил он, – Мы наконец выступим на войне, – довольно добавил он.

– Я не понимаю что за война, – заметила Хива, – Не помню, – она чувствовала поддержку брата, но на душе было безрадостно и уныло, она была отстраненной. Ей хотелось убежать от своих эмоций, спрятаться.

– Вот уже пятый год, демоны угасшего Коллоса рыщут вблизи границ Арании. Так говорят, но никто точно не знает от куда они берутся, ведь Арания большая, а Коллос всего лишь бывшая разрушенная столица. Никто не понимает что им нужно, – Умани говорил с озабоченным видом, – Еще их называют черными духами, говорят они не имеют телесной оболочки, такие вот ирруи. Посылают свои тени ко всем соседям, особенно много нападений в лесах Анамии. А теперь их нападения стали все чаще и все безжалостней. Никто не знает на что еще они способны, – объяснял Умани.

Подойдя ближе к башне они поднялись по витой лестнице на верх. На площадке никого не было. Они медленно вышли на нее и осматривались вокруг, Умани довольно улыбался.

– Ну как? Вспомнила что-нибудь? – спросил он.

– Нет, расскажи наконец что происходит?

– Я так скучал по этому месту, – сказал Умани, – Думал что расплачусь когда заберусь сюда вновь, – улыбнулся он, – Помнишь как мы любили играть здесь?

– Помню, – тоскливо улыбнулась Хива.

– Вспомни как мы ходили сюда в пятнадцать! Нам разрешали здесь нести дозор, – говорил он уже серьезно, – Тогда в лесах развелось много диких волков, и нам доверили эту башню. Нужно было просто стоять и смотреть по сторонам, – пытался напомнить он.

– И что случилось? – насторожилась Хива.

Умани присел на парапет.

– Я думаю ты вспомнишь сама, – сказал он, – Это я должен спросить у тебя, что же тогда случилось?

– Это после этого тебя отправили к дяде? – поняла Хива, – А я стала болеть.

– Кажется так, – согласился брат и продолжил, – Мы были очень напряжены, казалось волки прячутся под каждым кустом. У меня в руках был лук, я уже был готов прицеливаться…

Голос брата стихал, у нее перед глазами пронеслись воспоминания «… брат молод, ему пятнадцать, он сосредоточен и всматривается в даль. Все ее чувства тоже на приделе, она чувствует что-то странное в лесу слева, уже ушло, пропало. Снова с право, вот оно, кто-то бродит совсем рядом…», голос брата вновь зазвучал громче.

– Мы увидели стаю диких коршунов, размером с волка, вдалеке. Они так редко залетают в наши края что мы с тобой не сразу поняли кто это. Мы бы не справились с ними, они летели прямо на нас. Тут самое опасное место, самая высокая башня. Сигнальный рог был у тебя, – продолжал рассказывать Умани.

«… у нее в руках тяжелый сигнальный рог, она уже поняла что им угрожает опасность. Она готова подать сигнал, но вдруг отвлекается на брата, смотрит как он увлечен, какой мужественный и сосредоточенный. Ее сознание теряется, и она забывает что происходит и где они.

– Ты такой красивый Умани! – говорит она глядя на него.

– Хива дуй в рог, – нервно отвечает брат, – Это дикие коршуны с земель Ладлии, я уверен.

– Брат, ты так прекрасен, – снова началось наваждение, – Я люблю тебя!

Умани удивленно смотрит на нее и не понимает что происходит, он кидается к ней что бы вырвать сигнальный рог. Дует сильный порыв ветра…»

Хива снова стоит на крыши, но уже без сигнального рога в руке, приходит в себя, все спокойно. Никаких коршунов, взрослый брат смотрит на нее в ожидание. Сердце бешено колотиться.

– Я не понимаю что на меня нашло?

– Ты призналась мне! – подтвердил Умани, – В самый не подходящий момент, ты вдруг ляпнула эти слова!? – возмутился Умани, явно рассержено.

– Я не понимаю, – растерялась Хива, – Но ничего же не случилось, все обошлось?

– Конечно, нас страховали два стражника, они не дали утащить меня коршуну. Но я получил приличные шрамы во всю спину. Я прикрывал тебя, пока ты как заколдованная смотрела на меня. Будто и нет никаких коршунов. Вспоминаешь? И после всего ты потеряла сознание тогда.

Хива молча покачала головой, вспоминая как Умани истошно кричит вырываясь из когтей коршуна, тот бьет крыльями, а ее сознание пропадает, когда она видит двух стражников.

– С тех пор мы не виделись и не говорили. Я до сих пор не знаю что это было? – объяснял спокойно Умани, – Меня выходили и сразу же отправили к дяде. Стражники все слышали и рассказали родителям и бабушке. Тебя заперли в комнате, и не выпускали. Это ты помнишь?

Хива пыталась вспомнить, но ничего не получалось, ей приходилось верить его словам.

– Ты не понимаешь? – спросил Умани, – Скажи мне наконец что на тебя нашло? Ты и правда призналась мне в любви?

– Что? – удивилась Хива и посмотрела на Умани, – Я никогда не испытывала тех чувств. Умани что за глупость? – усмехнулась Хива.

– Я рад что ты так говоришь, – признался облегченно Умани, – А то они все думают не весть что. Надеюсь когда воспоминания полностью вернуться, ты не изменишь свой ответ, – с надеждой сказал он.

– Я пытаюсь понять что это было, – растерянно говорила Хива, – Это похоже на колдовство, как наваждение какое то. Я была не своя.

– Охотно верю, – улыбнулся Умани, – Я всегда говорил им что что-то было не так.

– Бабушка же наверняка нашла след чужой магии? Она должна была хотя бы попытаться.

– В том то и дело, – вздохнул с грустью Умани, – Она искала, но ничего не нашла. Поэтому они все были так напуганы.

– Напуганы? – удивилась Хива, – Но даже если так, что плохого в любви? Мы же совсем еще дети. Были, – печально поправила она себя.

Хива снова почувствовала головокружение, она пошатнулась и схватилась за рукав брата.

– Что опять плохо?

Хива подняла голову и лицо брата вдруг исчезло, все вокруг почернело, она потеряла сознание.

Умани подхватил сестру и рванул вниз по лестнице, он торопился отнести ее в комнату, ему на встречу шла Аурина с матерь Вэй. Они ни чего не спрашивая сопроводили их до комнаты.

Он положил ее на кровать и сел рядом.

– Вот ты где, – послышался голос отца за спиной.

– Она снова, как и тогда потеряла сознание, – тихо сказал Умани.

Хива в этот момент в своих грезах летела в глубокую темную яму. Она упала на дно и наяву резко вскочила открыв глаза, напугав всех в комнате.

– Хива, все в порядке, – успокоил ее брат, – Ты чего, приляг.

Но Хива спустила ноги и села рядом пытаясь успокоиться.

– Твои глаза, – вдруг заметил Умани заглядывая в ее лицо, – Что с ними?

– Что? – удивилась Хива глядя на испуганного брата. Она подлетела к зеркалу. Ее глаза стали черного цвета и от этого ее лицо стало совсем другим, она в ужасе обернулась к бабушке. Та изменилась в лице и сердито сдвинула брови. Она схватила Умани за руку и вытолкала из комнаты.

– Не входи сюда, мы сейчас выйдем, – сказала она и захлопнула двери, оставив его на террасе.

– Как это возможно? – спросил Диас.

– Как видишь возможно, – сказала матерь Вэй.

– Но она вряд ли способна на такое!

– У нее великий дар, она пошла в меня, и я знаю все на что она способна. Но сотворить такое, – матерь Вэй подошла ближе разглядывая Хиву, – Тут нужно подумать.

– Вы думаете я сама это сделала? – удивилась Хива, – Но бабушка я не знаю что происходит, – в отчаяние Хива заплакала. Ее бабушка смотрела на нее как на чужую.

– Пойдем, не нужно на долго оставлять его одного, – ответила матерь Вэй и пошла к двери.

– Мы оставим ее одну? – спросил Диас.

– Ты что? – обернулась матерь Вэй, – Хочешь пожелтеть ее? Может поговоришь сначала с сыном? – злобно сказала она и вышла.

Отец последовал за ней.

Хива осталась стоять вся в слезах в пустой комнате. Аурина тоже вышла и закрыла дверь на ключ.

Она не знала что делать. Умани явно не сказал ей всего что знает. Она кинулась к двери.

– Откройте! – крикнула она барабаня по двери кулаками, – Умани, не уходи. Умани нам снова не дадут увидится, – кричала она изо всех сил.

Но за дверью было тихо.

Плача Хива вернулась в кровать, обида и злость смешались воедино. Она захотела, что бы все ее эмоции исчезли, все что роились в груди, там не было ничего хорошего. Она взяла книгу с молитвами и стала искать что то подходящее. В глазах все двоилось, но она настойчиво продолжала, и наконец нашла что нужно. Молитва о сне. Она начала читать ее собираясь с последними силами и не заметила как потеряла сознание или уснула.