Последний связной

Справа от себя в свете дисплея Майкл видел утомленное лицо Олега, а слева за компьютером, сидел оператор в военной форме с лейтенантскими погонами.

На экране промелькнуло изображение городского района снятого с высоты птичьего полета: несколько улиц и переулков, открытая ветка метро с проезжающими поездами и едва различимые фигурки людей.

Телекамера, снимающая город с воздуха была не единственной: множество камер видеонаблюдения было установлено на крышах домов, в припаркованных машинах, и на шлемах милицейских патрулей, откуда изображение, меняя ракурс, передавалось в зал.

– Где это мы? – спросил Майкл у Командора.

– В ситуационном центре. Здесь можно увидеть все, что фиксируют системы наблюдения в России, да и не только.

– А вы можете, показать мне комнату № 411 в Метрополе? – попросил Майкл, который давно не появлялся в Метрополе и хотел посмотреть, что творится в его номере.

– Игорь, покажи! – приказал Олег оператору и тот, пощелкав клавиатурой, показал на дисплее гостиничный номер Майкла: там по комнате, протирая тряпкой пыль, ходила знакомая ему горничная, а его вещи – распакованный чемодан и костюм на спинке кресла были на своих местах.

– Хочешь, покажу еще – что делает сейчас жена Американского консула во Владивостоке, хоть даже она моется в ванной, – шепнул Игорь, и Майкл сразу в это поверил: судя по выражению лица Игоря, жена консула именно это и делала.

– Хватит о порнографии! – оборвал их Олег. – Времени у нас мало!

– Так что случилось?

– Мы ждем покушения на Президента, – произнес Командор.

– Не может быть! – сказал Майкл, хотя внутренне ждал чего–то подобного.

– Ваше руководство все-же предупредило нас о такой возможности. Хотя и зажало фото фигурантов. Не хочет светить своих агентов.

– И кто вашего Президента так ненавидит?

– Международные монополии – те, кто владеет половиной ресурсов России: нефтью, газом, металлом. Эти люди не хочет терять свои богатства.

– А они теряют?

– Могли бы и не терять, если бы не жадность: Президент, в условиях обвала финансового рынка предложил передать, на время, акции добывающих компаний в доверительное управление государства. Большинство владельцев отказалось.

Теперь Президент собирается эти компании национализировать – у него нет другого выбора. Ведь как только грохнется астероид, потребуется полная централизация власти и ресурсов.

– Ну что ж, мне не жалко олигархов – им и так хватит, зато теперь, что-нибудь перепадет неимущим, – предположил Майкл. – Но чем я могу вам помочь?

– Майкл! Вспомни еще раз, разговор в посольстве между Тони Сноу и неизвестным нам лицом. Ну и того – в крысиной маске: давай впредь называть его Крысой. Давай его поищем.

– Это преступник? – переспросил Майкл.

– Да еще какой: это дирижер терактов. Если мы его возьмем, то выйдем на организаторов заговора. Я объясню тебе сейчас, Майкл! – сказал Олег, посмотрев на часы: – Слушай, сегодня Президент собирается подписать указ о национализации, за что на него и устраивают покушение.

Как только он подпишет документ, покушение потеряет смысл – указ вступает в силу немедленно и убивать Президента будет бессмысленно.

Подписание указа состоится в Кремле через два часа, туда Президент должен проехать из загородной резиденции. Где-то по пути его и ждут заговорщики. Теперь дело за тобой, Майкл – мы поводим тебя по улицам, а ты должен Крысу опознать.

– Вряд ли я его узнаю! В кабинете у Тони я видел его лицо в невыгодных ракурсах.

– А ты попробуй! Посмотри на экране прохожих, людей в окнах. Иногда свидетели, думая сначала, что не помнят ничего, вспоминают детали и приметы, которые остались у них в подсознании. Короче, поиграем в прятки, и ты будешь водящим.

– Командир, есть еще фоторобот! – напомнил Игорь.

– Да! Есть фоторобот, составленный по описаниям свидетелей, вот только их самих, уже нет уже в живых, – объяснил Олег.

– Хорошо, давайте начнем! Я попробую, – согласился Майкл, совершенно не веря в успех предприятия.

Тотчас, Игорь дал общий план главной улицы района с высоты ста ярдов. На ней шла обычная жизнь: шли люди и передвигались машины.

Одна из полос движения на проспекте, выделенная специально для проезда президента, была совершенно пустой, да и на остальной части дороги автомашин было не много.

Слева и справа от проспекта, прячась от солнца в тени зданий, шли по тротуару редкие прохожие, а по обочинам шоссе дорожные рабочие в оранжевых жилетах собирали мусор. Небольшое оживление наблюдалось в переулке недалеко от станции метро, где во второй линии домов, за высоким забором шла стройка, не дотягивающая пока даже до второго этажа. Майкл всматривался в лица прохожих, на мелькающих кадрах, но хорошо рассмотреть кого-либо так и не смог.

– Я даже лиц не успеваю различить! – пожаловался он, глядя на мелькание кадров.

– В программе заложен фоторобот, – объяснил Олег, – если появится похожий персонаж, тебе его покажут крупным планом. Игорь – посмотри еще раз трассу!

Игорь выделил красной рамкой улицы, прилегающие к главной улице, и запустил снова поисковую систему – замелькали участки улиц, лица прохожих, стекла автомашин с людьми, окна домов, потом на большом экране крупным планом появилось лицо человека за рулем Тойоты, который разговаривал по сотовому телефону.

– Майкл посмотри, это не он? – спросил Олег.

– Нет, у этого лицо крупнее и волосы светлые, – решил Майкл, секунду поколебавшись, а Тойота, снялась с места и ушла с трассы в переулок.

– Волосы можно перекрасить, – подсказал Олег и приказал оператору. – Давай дальше.

– А этот прохожий не похож – совпадение 60 %? – спросил Игорь.

– Нет, не он! Тот был на много ниже, – решил Майкл.

– А есть где-нибудь скопление людей? – спросил Олег оператора.

– На стройке! Там возводится жилой дом.

– Проверьте, кто подрядчик строительства, – скомандовал Олег кому-то.

– Кстати, на стройке есть похожий персонаж, правда: коэффициент совпадения меньше 50%, – сказал Игорь и показал стройплощадку.

По ней бегали рабочие в желтых шлемах, подъемный кран разгружал с грузовиков стеновые панели и контейнеры. Приподняв очередной, он потащил его на стройку, а группа строителей, столпившаяся вокруг бригадира в черных очках, резко разбежались, выслушав его команду.

Два большегрузных панелевоза снялись с места и выехали со стройки. Бригадир сел в свой джип, за бортовой дисплей, не выпуская из рук спутниковый телефон.

– Этот бригадир похож на фоторобот? – спросил Олег Сергеевич у Игоря.

– У него от пыли респиратор на лице. Я его не узнаю! – сказал Майкл.

С территории стройки выбежали несколько рабочих, которые успели снять свои робы.

– У них, что рабочий день три часа? – удивился Олег – Наружка, проверьте у них документы!

– Игорь, покажи снова бригадира.

– Сейчас, отмотаю назад , – сказал Игорь и показал то, что делал бригадир, пять минут назад: Майкл увидел на экране лицо коренастого человека с волевым подбородком, в рабочем комбинезоне, темных очках и со спутниковым телефоном, который был у бригадира в нагрудном кармане, но через наушник подключался к его уху.

– Смотрите: в случае чего он легко снимает комбинезон, а под ним новая одежда, – сказал Игорь.

– Кондор! Время уходит. Решай быстрее – это он?

Их возбуждение предалось Майклу, и теперь он с азартом охотника, рассматривал, словно через снайперский прицел бригадира, боясь ошибиться: – Подбородок такой же. Глаз не вижу из-за очков. У того человека усов не было. У этого щеки крупней.

– Усы можно приклеить, а за щеки латекса заложить, – подсказывал Командор.

– А нельзя посмотреть его в движении? – попросил Майкл.

– Игорь покажи его в полный рост.

Игорь запустил остановленную картинку, и человек с усами медленно повернулся в кадре.

– Еще раз, – попросил Майкл. Бригадир опять повернул голову, вскинув ее вверх на секунду, и потер правой рукой шею, а Майкл, вспомнил этот жест: при повороте головы бригадир на секунду поднимал ее вверх, высоко задирая подбородок, что бы ослабить напряжение затекших шейных мышц – то же самое делал человек, который разговаривал с Тони в посольстве.

– Это возможно он! – решил Майкл.

– Что за фирма строит?

– Командир! Фирма, которая ведет строительство, позавчера, была продана, а все строители уволены. Эта какая-то, новая бригада рабочих! – раздалось в эфире.

– Это они! – воскликнул Олег. – Внимание, полная готовность!

– Командор, при проверке документов на улице скончался один из рабочих, – доложили Командору.

– Как скончался? – переспросил Олег.

– Командир! Еще один скончался! – появилось в кадре лицо оперативника в штатском. – Мы довели его до дома и проверили документы в подъезде. Во время проверки документов он вдруг скончался: похоже на сердечный приступ. В общем, как всегда!

– Дом выходит на Кутузовский проспект?

– Да! Соседи говорят, что он снимал квартиру на девятом этаже.

– С зарплатой гастербайтера?

– Все! Берем всех. Внимание! Слушай мою команду!

– Идет кортеж президента. Будет здесь через минуту, – сообщил оператор.

– Полковник, вы что – хотите стрельбу устроить? Постарайтесь без шума! – сказал человек в штатском у них за спиной.

– Товарищ генерал, может остановить кортеж?

– Полковник, останавливать кортеж нельзя! Это не входит в наш план. Лучше заблокируйте стройку.

– Группа А – заблокировать стройку. Игорь выдай картинку оперативникам и спецназу, – скомандовал Командор.

– Внимание! Президент в нашей зоне ответственности, – объявил чей-то, голос, и на поперечных улицах включились красные светофоры, запрещающие выезд на правительственную трассу: небольшие ручейки машин с поперечных улиц застряли на перекрестках, что бы пропустить по главной дороге машину Президента.

Два огромных грузовика панелевоза со строительными материалами отъехавшие от стройки, встали в очередь на перекрестке в хвосте колонны из нескольких легковых машин – теперь движение наблюдалось лишь на правительственной трассе.

– Кто пустил сюда грузовики? – спросил генерал за спиной.

– Это же строители! У них пропуска до стройки, а переулки и выезд на правительственную трассу контролирует ГИБДД.

– Какое, на хрен ГИБДД, отставить. Приказываю группе В захватить грузовики! – закричал Олег.

Не успеют – кортеж идет! – крикнул Игорь и на переднем плане по проспекту проскочили на огромной скорости две патрульные милицейские машины, с мигалками и сиреной, потом в нижнем углу экрана появился президентский кортеж из шести черных машин.

Все другие попутные авто, реагируя на спец сигналы, замедляли ход и прижимались к обочине в правом ряду.

Разгоняться начали лишь оба грузовика из переулка, те самые со стройки, которых не успели остановить: в сторону трассы, вдруг, двинулся двадцати тонный тягач-панелевоз, со строительными конструкциями, а следом за ним рванул второй. Водителей в них не было – они управлялись дистанционно.

– Шеф, началось! – закричал оператор на пульте.

– Олег, это уже покушение? – спросил Майкл невпопад у Олега.

– Не произноси вслух, а то сглазишь, – мрачно произнес тот.

Грузовик, разогнавшись, двигался вперед как танк: не снижая скорости и сбивая на своем пути, как кегли, одну легковушку за другой, вот он проскочил до перекрестка, и отбросил в сторону машину ГИБДД, стараясь перегородить всю проезжую часть Кутузовского проспекта.

Ему наперерез, ускоряясь и подставляя свой правый бок, ринулась первая машина из охраны Президента: в ее крыше открылся люк, и выдвинулась невысокая башенка с автоматической пушкой, которая трассирующими снарядами ударила сначала по кабине и мотору первого тягача, потом по его скатам, за секунду, превратив их в лохмотья.

Первый грузовик, вильнув вправо, сбил дорожный столб и застыл на полдороге, но из-за него вырвался второй.

Расплющив бок у машины охранения, он сцепился с ней в смертельных объятиях и медленно пополз на голых скатах по асфальту, превращаясь под огнем в груду металла, потом у него взорвался бензобак и все три машины превратились в огромный костер.

Поддавшись видно панике, оператор подъемного крана на стройке, потерял управление, и стальной контейнер, подвешенный на его стреле, выполз прямо на трассу между строящимися домами через ограду, повиснув прямо над шоссе.

Движение на проспекте смешалось: машины, которые были далеко от места взрыва, не обращая внимания на светофоры, ринулись в переулки, стараясь выйти из зоны обстрела, те же, которые находились вблизи, прижимались к обочине, высыпая из салона людей. Майкл никогда не видел, что бы так быстро бежали люди пытаясь найти укрытие.

Из встречного потока, который встал, лишь один, ошалевший, водитель добавил газа и рванул вперед, двигаясь по дуге прямо на машину Президента, но ему наперерез двинулась вторая машина охранения.

Когда они столкнулись – раздался взрыв. Он был такой силы, что обе машины разлетелись на куски, калеча прохожих и выбивая стекла во всем квартале.

Несколько автомашин на дороге перевернулось и загорелось, но три бронированные машины кортежа остались невредимы – неутомимо, как боевая фаланга, они, сократив дистанцию между собой, двинулись вперед по встречной полосе, объезжая обломки, и, наверное, успела бы проскочить, но тут в лобовое стекло первой машины попала бронебойная пуля.

Пробив толстое стекло, она влетела водителю в грудь и он, едва успев затормозить, уткнулся лицом в рулевое колесо.

Теперь на кортеж обрушился целый шквал огня – сначала были расстреляны скаты всех машин, а потом весь огонь был перенесен на президентскую. Судя по тому, как лопались бронированные стекла и появлялись дырки в стальном корпусе, огонь велся из снайперских винтовок большого калибра.

– Откуда стреляют? – кричал Олег Сергеевич.

– Даю пеленг, на выстрелы, – кричал Игорь, и компьютер красным маркером показал на всех экранах огневые точки: три из них находились в окнах–бойницах стального контейнера, который на тросах висел прямо над улицей: от него до машины президента было метров пятьдесят, еще несколько стрелков располагались в окнах и на балконах окружающих проспект зданий, кроме того, огонь из автоматического оружия, прижимающий все живое к земле, велся из надстроек над вентиляционными шахтами метро и из подвальных помещений ближайших домов.

Похоже, спецслужбы, все же, были готовы к обстрелу, так как половина огневых точек нападавших была подавлена немедленно: Майкл увидел, что голова одного из стрелков, превратилась в красный цветок, разлетевшись как арбуз от попавшей ему в лоб пули, еще один из стрелявших выронил винтовку и схватился за глаза, получив в лицо мощный энергетический пучок лазера, а огневые точки в подвалах домов закидали гранатами дорожные рабочие.

Теперь стреляли только те снайперы, чьи огневые точки не попали в сектор видимости контр снайперской команды.

Майкл опять взглянул на основной экран – кортеж успел перестроиться: две замыкающие машины на голых скатах доползли до машины Президента, закрыв ее своими бортами.

Президент был ранен и двое здоровенных охранников, не рискуя оставлять его под градом пуль, дырявящих крышу машины, вытащили Президента с раздробленным левым плечом из заполненной дымом машины и затолкали под ее днище.

Через секунду один из этих парней камнем рухнул на землю с простреленной головой, а второй, раненный в бедро, заслонил своим телом проем под машиной, куда могли последовать выстрелы, и, получив несколько пуль в спину, замер.

Это были последние выстрелы нападавших, так как в дело вступили боевые дроны – летательные аппараты, похожие на гигантских, величиной с пылесос, майских жуков.

Они слетелись с крыш окрестных десяток и вступили в бой: один завис в воздухе над улицей и в упор расстреливал строительный контейнер, еще несколько выискивали цели в окнах окружающих домов, расстреливая снайперов.

Контейнер под огнем задымился, потом у него внутри что-то взорвалось и он, сорвавшись с троса, рухнул на землю, накрыв собой горящий троллейбус, превратившийся в ловушку для людей внутри.

Боевые аппараты подавили огонь из верхних этажей зданий, напоследок один из них, после отказа оружия, снес своим корпусом чье -то лицо в окне, наступила тишина, и роботы начали садиться на землю.

– Сто семьдесят семь, – сказал Олег Сергеевич.

–Что, сто семьдесят семь? – не понял Майкл.

Все продолжалось сто семьдесят семь секунд?

Майкл не поверил – ему показалось, что прошли часы, а на проспекте продолжали гореть машины, вокруг были разбросаны обломки и куски человеческих тел, а раненые, без рук и ног, беспомощно ползали по окровавленному асфальту.

– Ваш Президент жив? – спросил Майкл, как и все, всматриваясь в кадры, транслируемые с места покушения: вот подъехали машины скорой помощи, и врачи в зеленых халатах начали собирать тела.

– У нас одиннадцать раненых и десять убитых, – докладывал, кто-то в эфире.

– Так президент жив? – спросил снова Майкл, но так и не получил ответа.

– Командор, Крыса ушел! – послышалось вновь в эфире.

– Доложи подробно!

– Командир, мы его упустили: он пошел в канализацию, а когда наши люди спустились за ним, раздался взрыв. У нас есть потери.

– Черт возьми, этого еще не хватало!

Значит, президент убит? – настаивал Майкл, тряся Командора за плечо: неужели они опоздали, но тот смотрел сквозь него молча, стеклянными глазами.

– Не трогай его, – остановил Майкла оператор: – У него только что погиб друг. А Президента там не было – это подстава: Президента уговорили поехать в Кремль под землей на спец-метро.

– Но как вы могли послать людей под выстрелы? – возмутился Майкл.

– Нужно было дать им выступить. Так мы сможем определить масштабы заговора и выявить участников. А то, что Президент жив, станет известно стране вечером, когда обнаружит себя пятая колонна – сказал Дмитрий, присевший рядом,

– Дмитрий, я на оперативное совещание, уведи Кондора, – крикнул Олег и вышел через боковую дверь.

– Мне жаль ваших людей, – сказал Майкл Дмитрию.

– А мне–то как! – ответили ему.

– Куда мы теперь? – спросил Майкл.

– На конспиративную квартиру, – ответил Дмитрий.

– А моя невеста?

– Наташа на работе, она приедет к тебе вечером.

Глава 28. Конспиративная квартира

Скорая помощь с зашторенными окнами, вырулив на улицу, повертелась по улицам и привезла их в глухой переулок, к двухэтажному особняку, выкрашенному розовой краской. На дверях дома весела вывеска инвестиционного фонда на русском и английском языках.

Попасть в здание было не просто – зарешеченные окна и глухая металлическая дверь, преграждали дорогу, но когда Дмитрий появился перед камерой видео наблюдения, дверь открылась сама, и на пороге их встретил охранник – мужчина лет 50-ти в гражданской одежде.

Дмитрий пошептался с ним, и объяснил Майклу: – Разведку подняли по тревоге – в Москве зреет путч. Здесь остался охранник и секретарша.

– Дмитрий! – спросил Майкл, – А почему на улицах нет военной техники?

– Президент запретил использовать армию – он не воюет с народом. А с оппозицией идет игра, типа шахмат, только в отличие от той игры, фигуры здесь меняют цвет.

– И откуда берутся предатели – ведь в вашего президента стреляли и русские тоже?

– В мире нет однородного общества – попадаются и сумасшедшие, и фанатики, и зомбированные. Можно с детства вырастить в особых условиях убежденного убийцу. А еще, есть профессиональные наемники. Бывает еще, человека шантажируют близкими людьми – это похищения. Впрочем, сейчас без похищений….

– А это как?

– Ну, например, выпьете ты или твой ребенок в ресторане стакан сока….

– Ну и …?

– А там электронный вирус, микроскопический, глазу незаметный… Тебе его подлили специально. Ну и, проходит эта штука через желудок в кровь и садится на какой-нибудь нерв, например, передающий сигнал к сердцу или еще куда. И можно по радиосигналу в нужный момент мучить человека, останавливая работу сердечной мышцы, и запуская снова. Представляешь – у твоего близкого приcтуп на грани смерти, если ты не выполняешь условия шантажистов?

– Чего только не придумают ради зла! – решил Майкл.

Все вошли в здание, и Майкл осмотрелся: на первом этаже особняка располагались небольшой конференц-зал и несколько офисных помещений.

Второй этаж, куда они поднялись по дубовой винтовой лестнице, миновав по пути дверь с кодовым замком, по комфорту больше напоминал маленький отель с резной мебелью, большим холлом и кожаными креслами.

Из всех комнат в поле их зрения, только одна была открыта, и Майкл заметил в ее глубине за компьютером девушку в деловом костюме.

– Сегодня дежурит Вороника, – объяснил Дмитрий Майклу и поздоровался с порога: – Привет Вороника! Со мной гость!

– Как его называть? – спросила Вероника.

– Называй его просто ‘Дорогой Гость’, – предложил Дмитрий, – только, пожалуйста, не пропускай слово гость.

– Как прикажете, – улыбнулась она.

– По сотовому телефону разговаривать здесь нельзя, – предупредил Дмитрий. – Да у тебя и не получится – сканер засечет набор номера, и телефон будет заблокирован. Если тебе очень будет нужно, я разрешу позвонить пару раз по спецсвязи. Спецсвязь не пеленгуется. А теперь пойдем устраиваться на ночь: тут до конца коридора апартаменты – выбирай любые. All Inclusive.

Майкл зашел в первый попавшийся номер обставленный как номер о отеле. Холодильник на кухне был забит до отказа закуской и винами.

– Тут удобно, – оценил Майкл.

– Мечта нелегала. Здесь можно жить автономно, – согласился Дмитрий.

– Дмитрий, а ты ни куда не уедешь? – спросил Майкл, который чувствовал себя не совсем уютно в новом месте.

– Нет, я охраняю тебя. Отдохни пока, а если что, позовешь меня.

Дмитрий ушел в комнату к Веронике, а Майкл устроился на диване перед телевизором, перебирая пультом телевизионные программы. В глазах его до сих пор стояли кадры бойни на Кутузовском, но, ни один из дикторов не говорил об убитых, как будто в Москве ничего не происходило.

Погибшие и раненые не выходило у Майкла из памяти, и в голову не лезла ни одна развлекательная программа. Пощелкав пультом, Майкл выключил телевизор и просидел так часа два, надеясь, что позвонит Наталья, однако она не звонила.

Нервы его не выдержали и, выйдя в коридор, он позвал: – Дмитрий!

Пришел Дмитрий и спросил: – Чего тебе?

– Дмитрий, можно мне связаться с Натальей? Ты обещал!

– Пойдем в комнату спецсвязи.

Дмитрий повел его мимо Вероники в помещение со шкафами с аппаратурой, с переплетением проводов и фидеров. Секретарша занимала только часть помещения – у нее был стол с компьютером, несколько шкафов с документами и коммутатор. Вся остальная аппаратура располагалась в соседнем отсеке, за толстой стеклянной перегородкой и приоткрытой дверью, так что дежурная могла видеть все, что происходит, за стеклом, но, наверное, не слышала ничего. Впрочем, насчет того, все ли она видела, тоже было не все очевидно: Майкл знал, что в офисах часто ставят стекла, которые по желанию персонала меняют прозрачность, и даже становятся совсем непрозрачными.

С Дмитрием они зашли за стеклянную перегородку и сели за стол с аппаратурой: – Оператор, дай мне Командора…, – попросил Дмитрий, и, дождавшись ответа, спросил: – Олег Дмитриевич, наш гость просит соединить его с Воронцовой. Разрешите выполнять?

– Ей передадут, – ответил раздраженный голос командора, и связь разорвалась.

– Вот видишь, надо подождать – она позвонит, когда сможет, – попробовал утешить его Дмитрий: – А может и не позвонит: представь, у нее важные переговоры на международном уровне, может она переводит министру, и тут вдруг ты… Выпей-ка пока кофе.

В системе связи, на столе вдруг, что-то щелкнуло, и раздался голос охранника, дежурившего на первом этаже: – Нельзя наверх!…Я доложу!. Дмитрий, к тебе Макс рвется ….

– Макс? Зачем? Дай его мне! – попросил Дмитрий: – Что случилось Макс?

А в комнате послышался голос Макса: – Дим! Мне приказали сменить тебя!

– Сменить? Кто приказал? Пусть шеф сам скажет, подожди, я позвоню…, – возразил Дмитрий, и начал набирать телефонный код.

Все остальное произошло быстро и ужасно: из динамика, вместо голоса охранника, послышалась возня, хрипение, что-то упало и покатилось по ступенькам вниз, как могло падать человеческое тело. А на лестнице послышался топот ног.

– Вероника! Что там? – крикнул Дмитрий, показывая секретарше на распахнутую дверь, и та, побежала к выходу.

Упала она как подкошенная, на пороге, получив пулю в голову, а к ним, перешагнув через ее тело, спешил охранник Максим, стреляя на ходу.

Первая пуля, выпущенная из его пистолета, впилась в стену над головой Майкла, пока он падал за шкаф в угол комнаты, куда его толкнул Дмитрий.