Ад как он есть

– Бедное, дитя, – речь оказалась мягкой, нежной и плавной, но по звучанию непонятно было, говорил ли это мужчина или женщина. – Окунание разума твоего в пустоту первого дня мироздания не призвано было стать жестокой и немилосердной карою.

В голове промелькнула мысль о том, что с таким заковыристым слогом Магистр Йода и Зелёнки отдыхает, но, почувствовав, что обращаются именно к ней, Лея резко обернулась и сразу уткнулась взглядом в странный белоснежный материал. Не было видно ни единой ниточки, но ткань легко, как паутинка, мерно колыхалась при отсутствующем ветре. При этом одежда свисала ассиметричными длинными складками, перекрывающими друг друга, и едва касалась земли так, что ног говорившего из-под хламиды видно не было. Поэтому Лее пришлось поднять свой взор выше. А затем её глаза округлились от удивления, так как она поняла, что видит перед собой самого настоящего ангела.

Это чудесное существо на миг показалось ей миражом, потому что светилось изнутри тёплым ласковым светом. Однако она быстро поняла, что происходящее реально. Никакая иллюзия не может быть настолько детализированной, как чётко разум её не представляй. Да и представить такое создание Лея явно бы не смогла. Ангел был высок, сродни демонам, но воистину прекрасен. Тонкие черты лица, словно сошедшие с икон, кроткие серо-голубые глаза, длинные вьющиеся золотые волосы.

Удивительный незнакомец улыбнулся, и по телу Леи прошла приятная волна спокойствия и защищённости. Так мог бы чувствовать себя младенец, засыпающий на руках матери.

«Всё будет хорошо», – поняла молодая женщина и впервые за свою жизнь, словно призванную доказывать обратное, поверила этой фразе.

Ангел же развернулся и проплыл по воздуху на несколько метров вперёд, где его ожидали трое. И, конечно, самым примечательным из этой троицы был четырёхкрылый мальчик лет десяти‑двенадцати. Исходящие от него свет и тепло говорили о райской природе существа. Юное, ещё детское лицо, столь похожее на человеческое и вместе с тем совсем чужое, выражало необычайную строгость и печаль. Двое крыльев были высоко подняты за спиной. Двое других прикрывали хрупкое тело, облачённое в струящиеся белоснежные одежды, но не закрывали ступни, отблёскивающие золотисто-розовым цветом. При этом он с укоризной ребёнка, у которого старший брат стащил припрятанную конфету, смотрел на загорелого, почти двухметрового воина в алых доспехах.

Этот мужчина тоже произвёл впечатление на Лею и не только чётко очерченным римским профилем. Он стоял на самом краю холма, и широкий красный плащ, застёгнутый рунической пряжкой на одном плече, гневно развевался за ним. Помимо этого, вместо шлема на черноволосой голове красовался тонкий золотой венец, под которым шёл обруч из природных костяных выступов. По краю лица у него была узкая полоса щетины, переходящая в остроконечную эспаньолку, а чёрные глаза без белка хищно щурились. Скрещённые на груди руки и прямая спина вкупе с расправленными плечами добавляли внушительности и так величественному облику. И потому, по сравнению с этим могучим демоном, похожим на ожившего героя древних легенд, стоящий подле Ал’Берит терялся.

На этот раз виконт не выражал ни презрительности, ни брезгливости, ни тщеславия. Он вообще не выражал каких-либо эмоций. Чёрный костюм викторианской эпохи с тёмно-лиловой узорчатой оторочкой и высокие щёгольские сапоги добавляли ему строгости, как и удерживаемый им полуразвёрнутый свиток. Возможно, он даже что-то зачитывал своим собеседникам, ведь время от времени свитки в его руках менялись, перекочёвывая в висящий в воздухе сундучок, уже виденный Леей в карете. Однако девушка не слышала ни единого слова из разговора, чтобы сказать наверняка. Она была уверена только в том, что все документы были разными, так как выглядели по-разному. От белоснежных и кремовых, как пергамент, до чёрных, как сама тьма.

Ничего не понимая в происходящем, Лея просто замерла на месте. Она боялась пошевелиться и потому вскоре устала. А, может, и не вскоре. У неё не было способности Дагна чутко ощущать время, а по адскому неменяющемуся небу его нельзя было определить. Так что единственным показателем стали затёкшие ноги, которые говорили о том, что прошло не менее часа. И можно было бы спросить у Дайны так ли это, но та смиренно стояла, прикрыв глаза, и потому Лее стало совестно спрашивать о чём-либо или садиться на землю.

Как вести себя в такой ситуации она не знала. Да и кому из смертных людей это могло быть известно? Так что молодая женщина брала пример с демонессы и старалась не шевелиться. Но, увы, как это часто и бывает посреди важных и долгих жизненных ситуаций, жертва обстоятельств в какой-то момент поняла, что с удовольствием укрылась бы в каких кустиках, если бы те хоть где-то здесь были. Так что к усталости ног добавилась ещё и тревога, что ангелы могут почувствовать её мучения и по итогу намекнут, а то и прямым текстом объяснят глупому человеку, что следует сделать, ославляя Лею на все адские пустоши. Представленная в мыслях картина выглядела столь ужасно, что девушка даже внутренне содрогнулась.

Конечно, её беспокоило и содержание разговора. Судя по тому, что успела рассказать Дайна, Ад на живых людей никаких прав не имел. Так зачем нужно было возвращение сюда? Демоны настояли? Или сами ангелы? Как бы то ни было, её вернули, а, значит, безмолвный разговор, что шёл у края вершины холма между двумя извечными противниками, её касался. Нет, конечно, не только о ней могла идти речь. Да, скорее всего, так оно и было! Но о человеке они не могли не обмолвиться. И как Лее хотелось знать, каким же станет итог этих переговоров!

«Как бы его предположить хотя бы?» – задумалась она, но не нашла ответа на свой вопрос.

Это было невозможно. Разве ей известны все нюансы потусторонней политики? Чья чаша весов сейчас перевешивает?

Лея произнесла про себя несколько молитв… Если честно, то две. Но очень много раз. Это всё, что она знала или точнее помнила. Если бы только предвидеть будущее, девушка более ревностно повторяла бы за верующей бабушкой слова на столь тяжелом для понимания церковно-славянском языке. Мысленно она даже пообещала Всевышнему за возвращение домой быть самой доброй и хорошей, подавать милостыню, продать квартиру… Тут Лея осеклась. Как это продать квартиру, а доход отдать на благотворительность?! Затем горько вздохнула и обречённо добавила, что и жильё продаст, и на постриг согласна. После этого она косо посмотрела наверх, но хмурые тучи Ада и не думали разверзнуться от Божественного Света, чтобы спасти заблудшую дщерь свою…

Затем размышления привели к тому, что лучше так и стоять на ногах, как бы ни хотелось сесть – тогда всё точно будет хорошо. Гудящие ноги не посчитали это прекрасной идеей, но Лея мужественно терпела. В конце концов, мученичество должно вознаграждаться…

А как же хотелось убраться куда подальше из этой постапокалиптической пустыни!

Нет, не так.

Хотелось убраться не куда подальше, а домой. В любимую квартиру. Принять ванну с ароматической солью и пеной, нанести на лицо косметическую маску. И больше никаких свечей! Пусть будет яркий электрический свет от обычной лампочки с мощностью не менее семидесяти пяти ватт! Почистить зубы с мятной пастой замечательной зубной щёткой, привезённой в подарок коллегой из Финляндии. А потом сразу же завалиться в постель, по самую голову накрываясь тёплым и мягким одеялом, чтобы согреться после бега на цыпочках в одном полотенце по коридору от ванной до спальни, кажущемуся после водных процедур холодным. Воображение дорисовало и любимого Мурчика – чёрно-белого кота, мурчащего под боком и порой тычащегося в лицо мокрым носом за порцией дополнительной ласки, хотя он остался у родителей, когда девушка переехала несколько лет назад. Представленное настолько захватило внимание Леи, что она далеко не сразу заметила, как события вышли из стазиса и продолжили своё развитие.

Ангел, которого она увидела первым, вновь приблизился к ней. Остальные собеседники просто повернулись лицом к девушке. И Лея сразу ужаснулась от того, что в этом ракурсе на сгибах всех крыльев юноши меж лебединых перьев были отчётливо видны полукруглые цепочки глаз.

«Радиация подкрадывается незаметно», – идиотская мысль подсознания как всегда возникла самой первой в голове. Вторая вышла не лучше, а к третьей проснулся мудрый разум, весьма невежливо предложивший заткнуться неугомонному глупому существу, живущему в глубине мозга.

– Дитя человеческое.

«Ничего себя дитя. Как будто и нет тридцатника! Или это про фильм?» – ехидное подсознание объявляло войну обдуманным мыслям, но снова получило внушительный втык от благоразумности.

– Испытание духа и тела предстоит существу твоему. Не суждено отныне видеть тебе жизни земной мирской. Вся скорбь послесмертия откроется пред тобою, доколе не возвратишься ты в землю, из коей вышел первый человек по замыслу Творца Сущего, и не свершится суд над духом твоим, дабы решить останется ли он во геенне огненной аль откроются пред ним врата райские. Смиренно прими же судьбу свою. И заповедую тебе воспряни, восстань и испей чашу. Уверуй, и да приидет Царство небесное.

После этих слов послы Рая взмахнули белоснежными крыльями, чтобы плавно и величественно подняться к небу, исчезая в ярком сиянии. Наконец и оно исчезло, а по небу дрожью прошла лазурная волна света, ненадолго разрушившая багряные сумерки Ада.

М-да… На спецэффектах ангелы явно не экономили.

– Я не поняла, – возмущённо вымолвила Лея, которую волновало нечто иное, нежели эти красоты.

Полностью и наверняка то, что ей только что сказали, она так и не уразумела, но интуитивно осознавала, что всё как-то не так, как она надеялась. Даже совсем наоборот. Увы, речь ангела прозвучала не хуже украинского или белорусского языка для среднестатистического россиянина. Страны в этой комбинации можно менять. Вроде бы звучало и доступно, но… и не однозначно как-то.

– Что он имел в виду?

– Это означает, что согласно общим законам, если предварительно не одобрено обеими сторонами, пребывание живых людей в Аду или в Раю запрещено. И действия при обнаружении подобного нарушения весьма чётко прописаны. А вот ныне у нас произошёл… эксцесс.

Лея непонимающе наклонила голову набок и Ал’Берит с прежней сухостью соизволил пояснить подробнее:

– Раз уж появление человека в Аду без согласования произошло, то по смыслу получается, что и права уйти в свой мир у человека быть никак не может. Следуя правилам, его необходимо вернуть с Земли. Однако, с другой стороны, отбытие через портал при помощи печати легально, а, значит, обратное перемещение в Ад теперь возможно только если рассматривать его как согласованное с Раем перемещение. Такое, что будет нести в отношении человека обязательства, противоречащие должным мерам наказания. В результате элементарной нестыковки пунктов закона возникла крайне сложная и беспрецедентная ситуация. Оставить человека на Земле без первого согласования вроде как нельзя. Убить? Уже тоже, да и нельзя же так жестоко! – эмоционально, видимо цитируя ангелов, воскликнул виконт свои последние слова. – Вот как уничтожить всё живое на планете с целью исправления ошибочки или просто от обиды, как же, столь непочтительны речи человеческие, это можно. А как дело касается конкретных личностей…

– Умеют глобально мыслить, – невесело усмехнулся воин и дал возможность продолжить неприятное и весьма запутанное объяснение.

– Решением стало оставить источник проблемы здесь, в Аду, который уже правила нарушил. Конечно, предоставив условия для жизни… Я так понимаю, твоя религия христианство, человек?

– Да, – промямлила молодая женщина.

– Это хорошо. С учётом того, что аскетизм для этой веры приветствуется, думаю, они будут для тебя самыми минимальными, – зловеще добавил Ал’Берит и обворожительно улыбнулся.

– Не может быть, – как в полусне проговорила Лея с оттенком истерики. – Как они могли меня оставить? Это же ангелы. Почему Бог допускает это?!… Боже, я хотела в другой мир! Но где реки, леса, эльфы?!

– Леса и реки ей нужны, – проворчал виконт, а затем на его лице появилось озарение. – Ваше высокопревосходительство, может в столицу её отправить? На седьмой круг, в Лес Самоубийц[1]? Будет ей и лес, и река Флегетон рядом. Поблуждает меж деревьев, послушает. Сама с ума сойдёт и сама же с жизнью покончит. Даже душу потом переправлять не надо.

[1] Подробнее можно прочитать в «Божественной комедии» Д. Алигьери.

– А эльфы?

Демон в алых доспехах уже сидел на не пойми откуда возникшем средневековом кресле без спинки. Свой вопрос он задал, подперев подбородок рукой, явно заинтересованный предложением. Голос у него оказался очень низким, под стать облику, а слова он выговаривал равномерно, как бы с ленцой.

– А чем суккубы не эльфы? И вполне красивые, и остроухие, – собственная идея Ал’Бериту нравилась всё больше и больше. – Ангелам даже возразить будет нечего. Как человек пожелал…

– Не пойдёт, – резко перебил воин. – Слишком к начальству близко. Думаешь, оценят такое ежедневное напоминание о серьёзном промахе? Ладно бы только твои страдания ожидались, а так. Твоего непосредственного сеньора идея не устраивает… Зачем эта Дагна вообще всё это учинила?

– И правда. Зачем?

Глаза Высших демонов одновременно перевели взгляд на Дайну.

– Герцог Дзэпар, Ваше высокопревосходительство, – замялась было демонесса, глядя на воина, а затем, возвращаясь к бесстрастному виду, низко поклонилась и твёрдо, безо всякого подобострастия отчеканила: – Ваше высокопревосходительство, мне необходимо было выполнить соглашение, связывающее меня с этим человеком.

– Это ж каким должно быть соглашение, что довелось весь Ад подставить? – искренне изумился Дзэпар то ли поражаясь наглости воительницы, то ли сомневаясь в адекватности той. Нормальному демону такое бы в голову не взбрело никогда. – Что человек мог такого дать?

– Она открыла камеру в темнице Рохжа, чтобы сделать возможным мой побег.

– Так вот оно что, – произнёс Ал’Берит нехорошим голосом, видимо припоминая, кому он доверил человека изначально. После чего демон звонко прищёлкнул пальцами. В огне портала тут же возник Тогхар. Слуга низко поклонился.

– И скольких потерял твой клан в результате побега этой Дагна, Кхал?

– Пятнадцать, мой повелитель, – Тогхар склонил голову ещё ниже. Отвечать на ледяной тон Ал’Берита он был вынужден, как бы ни хотелось молчать. – Но воинов только…

– Меня не интересует твоё «но». Какая-то Дагна прорывается из общины Рохжа, лишив клана пятнадцати голов!

Дайна благоразумно промолчала. Скорее всего из-за того, что побег в одиночку это совсем не разведка боем её сестер по клану, знаменующая возобновление кровной вражды с новой силой. Более того, недоговорённая фраза намекала о том, что убитые были в основном всего лишь отроками. А распространяться на этот счёт демонессе тоже не хотелось.

– А потом ещё и смерть Стража, – задумчиво добавил герцог. – Пора присмотреться к Дагна внимательнее. Слишком долго на них никто не обращал внимание, и те, пользуясь этим, прячут острые коготки в своей норке. Не будем уничтожать их. И я запрещаю Рохжа мстить за этот случай. Но клан Дагна всё равно должен быть сурово наказан. Грубейшее попрание Великих Законов не останется без внимания.

– А Рохжа, если допустят подобную слабость ещё хоть раз, будут выжжены из упоминаний, – глаза виконта гневно сверкнули.

– Я готова понести наказание за весь клан, Ваше высокопревосходительство, – спокойно произнесла Дайна, явно воодушевляясь, что для её сестер, всё может так хорошо решиться.

– И понесёшь. Одна, как и пожелала, – с открытым злорадством ответил герцог Дзэпар.

Затем он звонко хлопнул в ладони. Дайна и Тогхар тут же исчезли, и на холме остались только он сам, Ал’Берит и Лея.

– Чудны дела творятся в подведомственных тебе секторах, Ал’Берит, – задумчиво качая головой, через пару минут молчания произнёс герцог, не обращая на Лею ни малейшего внимания. – Яркая игра с Хдархетом, забавная проблема Питомника и хохма с домами развлечений. А после оказывается, что твоих излюбленных Рохжа затыкает за пояс одна никчёмная Дагна! И, в конце концов, на твоей территории человека вместо того, чтобы убить, из Ада спасают.

Если бы демон покрутил у виска пальцем, Лея не удивилась бы. Интонация была соответствующая.

– Причём того самого, из-за которого Хдархет и пострадал… Ты получил что нужно тебе. Что не убил человека?

Ал’Берит на вопрос ничего не ответил, но пауза не настолько затянулась, чтобы его молчание стало ярким. Герцог уже перевёл на Лею пронзительный взгляд, пробирающий до мурашек, и заметил:

– А вообще мне не нравится эта женщина. С кем её жизнь не сталкивает здесь, все в беду попадают. Охотник, ты, пусть и с запозданием, клан Рохжа. Как я понимаю, именно им человек был передан? А теперь и Дагна… Вот почему хитрые ангелы её не взяли. Ведь, судя по всему, теперь моя очередь.

– Нет, герцог Дзэпар, – мрачно оглядев Лею, словно рентген, возразил виконт. – Это колесо событий так поворачивается.

– Так надо корректировать его ход, наместник… Повезло тебе на этот раз, Ал’Берит. Повезло дважды. И что ангелов приструнить удалось так, что они только оставляя нам человека «чтобы в целости и сохранности был» отыгрались. Гнев Князя лёгко сгладить будет. А второй, – Высший демон сделал многозначительную паузу, прежде чем снова заговорить. – А во второй то, что с тобой судьба сейчас играет, и мне любопытно к чему это приведёт. Уж очень смешно у неё получается!

Дзэпар громко рассмеялся. Ал’Берит вежливо улыбнулся в ответ. Полноценно разделить радость от подобной удачи он никак не мог. А затем, отсмеявшись, герцог неторопливо встал с кресла, и его огромная рука легла на плечо более хрупкого обличья подчинённого.

– Пристрой человека. Теперь это твоя личная забота… Но если не исправишь свершённое и станешь бесполезной обузой, то всё тебе припомнится.

– Да, Ваше высокопревосходительство.

– И знай. Мне должно быть интересно. Очень интересно.

С этими словами демон растаял в воздухе. Ал’Берит снова оценивающе посмотрел на Лею, явно пытаясь придумать кару перешедшему ему дорогу ничтожному существу. Причём такую, чтобы устроила и его честолюбие, и не привела к очередному ангельскому вмешательству. Получалось, видимо, не очень, так как он даже дважды обошёл девушку по кругу.

Молодая женщина достаточно безразлично на это взирала с земли, куда она нагло села, едва исчез герцог. Чтобы ни придумал демон, ей бы по любому это не понравилось. А гадать о возможной судьбе она уже пробовала. Не выходило. Молить небеса? Просьбы были высказаны и ранее. Не слышны они из Ада. Или доходят до адресата, да только кто обратит внимание на этот комариный писк?

– Знаешь, у меня для тебя даже есть выбор, человек, – наконец задумчиво произнёс Ал’Берит.

– Меня зовут… – начала огрызаться Лея, в которой от понимания, что всё будет плохо, проснулись невероятная наглость и безрассудство.

– Не интересно, – резко остановил виконт. – Итак, у меня для тебя есть два пути. Первый – ты можешь продолжать своё смертное существование у Рохжа. Там, где ты и была. Им это понравится, да и ты привычна к обстановке. Или же второй… Значительный взлёт. Удостоишься редкой в Аду почести, коей не удостаивался ещё ни один человек до тебя.

Звучало всё это на редкость подозрительно.

– Станешь моим вторым заместителем. Пора уже разгрузить немного Хдархета. А то ему от переработки в голову мысли недостойные приходят. Естественно, тут уже другая жизнь. Власть, свой дом, хорошие деньги. А на них можно устроить жизнь намного лучше земной. Значительно лучше!

Ал’Берит выжидающе посмотрел на Лею. Искушать демон умел. Очень хотелось поддаться соблазну, но подвох был. Его просто не могло не быть! Хотя, конечно, истинной каверзы она не предвидела.

«Чего хочет добиться виконт?» – принялся за размышления разум.

Вот уж явно не её расположения! В этом вопросе девушка даже не думала сомневаться. Да, она не была дурнушкой, но до красавицы, способной сводить с ума одним своим обликом окружающих, далеко. Более того, в свои тридцать лет она понимала, что всё это глупости. Скорее тут царило желание как-то использовать в своих целях, а неожиданный бурный роман… Нет. Явно не это. Да и нежелательно бы. Хорошо, когда можно влиять на мужчину, а не твоя жизнь зависит от его мимолётных прихотей.

«Думай! – приказала себе Лея. – Быть может, позлить этого Хдархета?… Хм, а возможно. Судя по всему услышанному, отношения там напряжённые. Непонятно почему виконт его терпит, если тот только заместитель? Да и просьба герцога тут учитывается. Что может быть интереснее, чем такое кардинальное решение?».

«Я гениальна!» – поняла молодая женщина, только что не хлопая в ладоши от радости. Осознание собственной мудрости значительно поднимало боевой дух и решительность. Эйфория блаженства разошлась по телу.

– Только я ничего не буду подписывать в знак согласия на второй вариант, – предупредила Лея, вспомнив об осторожности.

– Сделаем всё вполне неофициально, без лишнего марательства бумаги, – невозмутимо произнёс демон, сразу же прекратив рассматривать ухоженные ногти на левой руке. – Только теперь у меня возник вопрос.

– Какой?

– Как твоё имя, человек?

***

Кхал Рохжа сделал ещё один круг по своим покоям. Успокоиться это не помогло.

– Проклятые Дагна!

Не сумев выразить злобу и всепоглощающую ярость в полной мере на словах, он решил сосредоточиться на разрушительных действиях, изо всех сил ударив стену. На его кулаке не осталось никаких следов, но по толстой кладке молнией пролегла трещина, теряясь меж паутины остальных. Тогхар поднял голову и свирепо зарычал.

После чего покои несколько минут оглашали крайне нецензурная ругань и скрежет кончика хвоста о пол. Это немного помогло. Придя в более спокойное состояние духа, Кхал присел на каменное кресло и расслабился, насколько это было возможно при его отвратительном настроении. Затем взял с тумбочки стопку сюрикенов. Немного поперебирал их меж когтистых лап. Одно стремительное движение – и первый из них полетел. Он пробил насквозь изувеченный труп, прикованный к стене, по которому с трудом узнавалась Ирина, и плавно до середины вошёл в камень. Стоящая около тела дрожащая тень испуганно всхлипнула, и прижала полупрозрачные руки к тому месту, куда ударила звёздочка. Она издала стон, и комнату огласил тихий плач, полный отчаяния.

– А скоро в столице тебе станет ещё приятнее, – зловеще предрёк Рохжа.

Следующий сюрикен с лёгким свистом разрезал воздух. Всхлипы усилились, размывая очертания призрачной женщины. И тут раздался стук.

– Известия, мой Кхал, – донеслось до ушей главного Рохжа.

– Ещё новости. Как будто их мало, – недовольно проворчал Тогхар, но встал и пинком ноги вышиб входную дверь.

Посланец был опытным и стоял немного в стороне так, чтобы не попасть под удар разгорячённого демона, которому должен был передать свиток.

– Это от Урроха.

Тогхар кивком головы отправил соклановца обратно, принимая записи, и вернулся в кресло. Однако с чтением не желал торопиться, а потому снова бросил в труп звёздочку, отрезая ухо.

Уррох был оставлен Кхалом в столице, чтобы более оперативно получать информацию. Но все события сейчас не радовали. О чём могло быть послание? Высшие даже слушать не стали, что только семеро павших Рохжа были воинами, что обнаружились остаточные следы присутствия ещё как минимум трёх Дагна. И теперь этот преувеличенный позор клана на виду у всего Ада!

… А, может, и хорошо, что те убиты. Слишком долго он доверял обучение младших глуповатому Роххару. Вырастил слабаков! Теперь его дети сами видят, как слабы, и проводят всё время в тренировках. Жаль, что Дагна не прочувствуют вкус их мести.

Проклятый приказ!

Но, ведь всегда можно действовать не напрямую… Тогхар решительно развернул свиток и с первых же строчек оскалился.

Новости оказались самыми что ни на есть хорошими.

***

Малый церемониальный зал столицы был огромным – девятиярусное помещение в виде амфитеатра с балюстрадами на каждом этаже, чтобы отовсюду было видно, что происходит внизу. А там, среди обжигающих их тонкую кожу огромных огней, горящих в обсидиановых чашах, находились Дагна. Весь клан, включая и воительниц, и детей.

Беловолосая Кхалисси неподвижно замерла на коленях перед троном, опустив голову. Совсем маленькие девочки, впервые покинувшие уютную обитель общины, испуганно смотрели на своих взрослых сестёр, но не смели прижаться к ним, чтобы получить хоть какое-то утешение. Стояли здесь и несколько ждущих разрешения от бремени демонесс. Были и совсем старухи, не нашедшие более ранней смерти в боях, но занимающиеся обучением молодых. Девяносто восемь Дагна всех возрастов смиренно преклонялись перед троном и ожидали своей кары. С верхних ярусов время от времени доносилось мерзкое хихиканье и нетерпеливые возгласы. Толпа свирепых зрителей, жаждавших крови, шумела и ликовала в предвкушении зрелища.