Запретная территория

– В лесу раздавался топор дровосека…– усмехнулся Кол.

Стараясь сильно не шуметь, мы незаметно подкрались к мужику, и дровосек неожиданно обернулся. Я слегка приоткрыл рот, а Саня даже слегка присвистнули от удивления: это оказалась крепкая чернявая бабенка в полушубке, ватных штанах и шапке ушанке.

– Че смотрите?! – усмехнулась незнакомка.– Лучше помогите дрова в повозку накидать, раз уж все равно тут шатаетесь.

Мы усмехнулись и помогли женщине покидать в телегу сухой валежник.

– А ты откуда, красавица? – улыбнулся Кол.

– Знамо дело, из Выселок. Там в округе все деревья вырубили. Приходится сюда за дровами ездить.

– И далеко эти твои Выселки? – поинтересовался я.

– Почти семь верст будет. А вы чего, никак не местные?

– Мы топогеодезисты. В командировке. А что, в вашей деревушке на постой пускают?

– Так давайте к нам. У нас во дворе один дом пустует. Возьмем, если не пьющие и руки не распускаете,– бабенка усмехнулась и поправила завязки на шапке.

– А мужик твой против не будет? – осторожно спросил Кол.

– Так вдова я. Живу с отцом и дочкой. Поехали, али раздумали уже?

Мы осторожно влезли в переднюю часть повозки, и бойкая бабенка, запрыгнув следом, натянула вожжи:

– А ну, Зорька, пошла!

Пегая лошадка кивнула и выпустив пар из ноздрей, медленно потащила повозку по лесной проталине.

Глава 3

Деревушка и вправду напоминала выселки, определенную отдаленность от городской цивилизации (если местный Дивногорск можно назвать цивилизацией). Проехав лес, мы увидели с пол сотни стареньких деревянных домиков, обнесенных покосившимися плетнями. Выселки притаились между небольшим пологим холмом и узкой речушкой, покрытой сейчас зеркальцем серебристого льда.

Но я заметил, что несмотря на глухомань, к деревушке ровным строем тянулись электрические столбы и линия связи, а посередине поселка стояла кирпичная трансформаторная будка.

Лошадка медленно, устало фыркая, подвела повозку к высоким зеленым воротам. Внутри двора мы заметили большой добротный домик со стареньким шифером, покрытым мхом. С краю притаилась саманная кухня с малюсенькими окошками.

– Как тебя зовут-то, хозяйка? – хитро улыбнулся Саня.

– Зоя Степановна,– солидно ответила женщина, хотя наверняка старше нас всего лет на пять.

Она медленно слезла с повозки и скомандовала:

– Ну чего сидим, парни? Ворота открывайте!

Мы быстро спрыгнули и распахнули тяжелые деревянные створки, удивляясь, как же бабенка справляется одна. Повозка въехала внутрь двора и встала возле бревенчатого дровника. Лошадь энергично потрясла гривой, наверняка радуясь, что на сегодня ее работа уже закончилась.

Из избы медленно вышел невысокий носатый старик в телогрейке, опираясь на деревянный бадик:

– Зойка, ты что за бандитов на двор притащила?

– Батя, идите лучше в дом,– отрезала хозяйка.– Это не вашего ума дело.

Но старик даже и не думал слушаться. Он медленно спустился со ступенек и встал у завалинки. Вздохнув, дедок достал папироску, закурил, и пуская сизый дымок, внимательно осмотрел нас с ног до головы.

Мы быстро разгрузили повозку, и Зоя Степановна показала на саманную кухню:

– Там можете пока пожить. Печка быстро, за часок протопится. Дрова в сенях, а удобства во дворе.

– Хозяйка, нам бы пожрать чего…– пробубнил Саня.

Женщина улыбнулась и сняла шапку, встряхнув густыми темно-каштановыми волосами. Без шапки она оказалась почти красавицей. Такой, настоящей русской бабенкой. Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет… В общем, кровь с молоком.

– Ужин вам дочь Иришка принесет. Идите пока печь топите.

Мы приоткрыли старые дубовые двери и чуть пригнувшись, вошли через низенький дверной проем в хижину. Посреди небольшой комнаты с зелеными крашенными стенами, стояла круглая « голландка». По углам растянулись две старые армейские кровати, а у маленького окошка сиротливо прижался небольшой столик.

Саня принес из сеней поленья, и ножом деловито настругал лучины. Затем сложил щепочки внизу, а сверху сложил шалашиком поленья потолще. По- хозяйски приоткрыв дымоход и дверцу поддувала, он затопил печку. Дрова вскоре разгорелись и затрещали внутри топки, создавая домашний уют и ауру комфорта.

Мы нашли в хижине невысокие, но довольно крепкие табуретки, и присели возле печки.

– Чего делать-то будем, Олег? – вздохнул Кол.– Похоже, влипли мы крепко…

– Знаешь, Санька, о чем я думаю… Что чаще всего убивало людей на войне, или путешественников, попавших в экстремальные ситуации?

– И что же?

– Страх. Обыкновенный страх. Человек всегда страшится неизведанного. Того, что не может объяснить. Сейчас страх – это наш первый враг.

Кол усмехнулся:

– Только не говори мне, что там, на мельнице, очко у тебя не сузилось до размера игольного ушка.

– Да, я действительно испугался… и не скрываю этого. Не каждый день перед лицом стволом размахивают. Знаешь, Сань… думаю нам сегодня просто повезло. Они просто не ожидали от нас такой прыти.

– Слушай, Олег, а почему в городе заправляют жандармы, а не полиция?

– Так жандармы это и есть полиция. Только военная, насколько я помню историю. И конечно, они ловят не обычных преступников, а тех, кто посягнул на безопасность Империи. Да и шпионов заодно. Нас же наверняка приняли за шпионов-диверсантов.

– Ладно. Допустим мы и вправду оказались в иной реальности. В другой России. Но сам подумай, как такое вообще возможно? Хрень полная…

– Я пока не знаю, что произошло. Возможно, мы нашли на заводе Портал… Но меня сейчас больше беспокоит, что нас здесь наверняка объявили во всероссийский розыск. А судя по хватке местных жандармов, найдут нас довольно быстро…

– Вечер скоро. Переночуем и будем подальше когти рвать.

– Бесполезно, Сань. Даже если мы во Владивосток на поезде уедем, нас и там отыщут…

– И что ты предлагаешь?

– Помнишь, фильм про попаданцев показывали? Там четверо парней купались в озере и неожиданно очутились в 1942 году?

– Я такие фильмы не смотрю. Не люблю фантастику,– покачал головой Кол.

– Так вот, после долгих мытарств и приключений, они попали назад в свое время опять через это озеро. Улавливаешь мысль?

– Точно,– Саня хлопнул себя по коленке,– нам на завод нужно попасть.

– Конечно… с одной стороны интересно здесь пожить и осмотреться, но учитывая обстоятельства, и то, что нас приняли за опасных шпионов – руки в ноги и нужно быстрее валить отсюда… и двигаться надо опять на тот завод…

– Может ночью и свалим?

– Ночью в городе наверняка патрули и завод этот охраняется. У меня тут кое-какой план созрел… Давай и вправду переночуем здесь, все лучше, чем в лесу. А утром, на свежую голову, еще раз подумаем как лучше действовать…

В двери осторожно постучали и вошла худенькая голубоглазая девочка в желтой теплой курточке и пуховом платочке. В руках она держала широкий поднос с двумя маленькими кастрюльками и фарфоровыми тарелками.

– Мама вам ужин передала,– улыбнулась девочка и по-хозяйски поставила кастрюльки на стол.

– Так тебя Иришка зовут? – улыбнулся я,– в каком классе учишься?

– В шестом. Мама еще просила передать, если дед пожалует – не пускайте его. Он того… малость контуженный после войны. А как выпьет – дурковать начинает…

– Так он после какой войны…– задумался Саня,– «афганец» что-ли?

– После Кавказской. А еще он тюремщик. Заключение в Сибири отбывал.

– Подожди, Иришка,– я внимательно посмотрел на девочку,– а когда эта Кавказская война была?

– Давно. Еще в девяностых годах прошлого века,– она усмехнулась,– вы историю, что ли, не знаете?

– А ты… можешь нам учебник истории России принести?

– Мы сейчас Зарубежную учим. Историю России в седьмом классе проходят,– пожала плечами Иришка.

– Постой-ка. А война с немцами была? Великая Отечественная?

– Да. А еще с англичанами воевали, и с китайцами…

Девочка удивленно посмотрела на нас:

– Ладно…пойду я, а посуду через часик заберу.

Когда Иришка вышла, мы подвинули табуретки ближе к столу. В комнатке уже потеплело. Печка действительно быстро обогрела помещение.

Мы сняли куртки и бросили их на кровати.

Я приоткрыл крышки на кастрюльках: в одной оказалась горячая вареная картошечка, еще дымящаяся веселым легким парком, а в другой кастрюльке лежали аккуратно нарезанные аппетитные кусочки селедки и квашенная капуста.

– Эх… еще водочки не хватает…– довольно потер ладони Саня.

– Вот и я говорю – селедку жрать без первача – считай, харчи напрасно переводить.

Мы резко обернулись – перед нами стоял пожилой хозяин дома, держа в руках бутылку с мутной жидкостью.

И как он смог бесшумно открыть двери?

– За стол-то пригласите, квартиранты?

– Садитесь, конечно, – я пошарил взглядом по комнате и отыскал еще одну табуретку.

Старик поставил бутыль на стол и сам поднес табуретку. Он присел, внимательно посмотрел на нас и достал из овчиной жилетки три граненных стопки.

Вблизи дедок оказался моложе, хотя лоб и уголки глаз испещряли глубокие мелкие морщинки, а кончик большого носа немного провис, что придавало, вместе с тонкими бледными губами, немного зловещее выражение лица. Старику наверняка было не больше шестидесяти пяти.

– Меня Алексей Данилыч кличут,– он быстро разлил по рюмкам слегка вонючий самогон, отдающий запахом смородины, – а вы откуда такие красивые взялись?

Хозяин хитро подмигнул Сане.

Под левым глазом у друга уже пропечатался темно-фиолетовый фингал, а нижняя губа разбухла, после задушевной беседы в участке жандармерии со следователем Мясоедовым.

– Мы… топогеодезисты,– ответил я,– меня зовут Олег, а друга – Саня. – У нас машина сломалась, пришлось по лесам немного пешком побродить. Мы у вас в деревне всего на пару деньков задержимся.

– Да живите сколько хотите, – улыбнулся Алексей Данилович,– и поднял стопку,– давайте за знакомство.

Самогон оказался довольно крепкий, в груди сразу потеплело и ударило в голову.

– У нас в деревушке осталось всего тридцать семей… кто-то в Дивногорск переехал, а кто и вовсе в Екатеринодар подался… а ведь было, ребятки, время – почти шестьсот человек в Выселках жили.

– Да у вас наверняка работы никакой нет, вот народ в город и попер,– пробурчал Саня.

– Да что ты, паря… работы полно. Земли тут знаешь какие плодородные… – печально покачал головой Алексей Данилыч.– Вот только наш помещик Добронский старый уже, совсем не может людишек удержать, вот и бегут из его вотчины…

– Давай, Данилыч, наливай…– кивнул Саня,– мы еще по паре рюмок выпьем да спать… притомились сегодня на морозе по лесу шастать.

– А где же ваш приборы, если вы топогеодезисты? – хитро прищурился хозяин.

– В лесу, в схроне оставили, чтобы с собой не таскать.

– А я вам, ребятки, правду в глаза скажу, хоть режьте, а все равно скажу… – Алексей Данилыч разлил в рюмки самогон и не дожидаясь, быстро выпил,– никакие вы не топогеодезисты, а беглые преступники.

Мы переглянулись.

– А хоть бы и так,– сурово нахмурился Саня,– сдашь властям?

– Я, паря, достаточно вашего брата насмотрелся еще в сибирской ссылке. Так вы эсеры или анархисты? А может – либералы?

– Алексей Данилыч, а позволь спросить, за что ты в ссылке отбывал? – осторожно поинтересовался я.

Хозяин задумался, и немного поиграл желваками, наверняка воспоминания о прошлом были не очень-то радостными.

– В девяносто четвертом, когда с Кавказской войны пришел, связался я в Ростове с бандой Левы Шалого… Да… четыре налета только и успели сделать. Вскоре банду повязали. Леву и его помощника Горюна сразу расстреляли, а меня и Миху Лапуна отправили в Сибирь на десять лет, зачли на суде наши подвиги на Кавказской войне и отвели от стенки… Хотя еще и неизвестно что страшнее…

Старик тяжело вздохнул, снова разлил по рюмкам и мы молча выпили.

– Ну и что такого страшного в Сибири оказалось? – осторожно спросил Саня.

– В Иркутске, на сборке-распределителе, разные слухи ходили… бывалые зэки шептались, что лучше работать на лесоповале в сорокаградусный мороз или на рудниках, только бы не попасть в место, под названием Зона-69.

– А что это за Зона ? – заинтересовался я.

– Да вы наверняка слышали… но одно дело слышать, а другое – побыть там даже несколько дней…

– Не слышали мы,– пожал плечами Саня,– давай рассказывай, Данилыч…

– После войны с Китаем, в 1969 году в Сибири построили научно-исследовательскую секретную базу в тайге. Там испытывали особое оружие, а еще… для биологических экспериментов в эту Зону отправляли добровольцев и зэков. При чем обещали, что срок заключения в Зоне-69 сокращается в два раза, и условия там гораздо мягче, потому многие зэки и подписывались… я уже позднее узнал, что назад оттуда уже никто не возвращался. Этот объект и поныне существует, но уже на территории Енисейской Империи, Малороссии.

– Так ты все же побывал там?

– Только три дня. Мне крупно повезло, ребятки. Я случайно встретил в подземном комплексе Зоны бывшего командира, полковника Балашова, он и помог перевестись мне в другой лагерь.

– Так что там за эксперименты делали?

– Нашу группу привезли в Зону-69 поздно ночью в закрытой будке. Двадцать крепких мужиков. Всем льстило, что побыв там всего пять лет, а может даже и меньше – мы снова окажемся на свободе. Даже бараки там оказались странные, они находились глубоко под землей. Мы жили в изолированных комнатах по три человека, кормили нас действительно на убой, и первые дни просто обследовали врачи. Иногда по ночам я слышал странные крики где-то внизу, но дежурный сержант успокоил меня и сказал, что это скорее всего просто результат галлюцинаций. Мы знали, что здесь разрабатывают странное оружие, даже в воздухе витал странный металлический запах вперемешку с серой. Однажды я случайно подслушал в коридоре, как один пожилой профессор сказал врачу: «Из нового потока треть придется отсевать, совершенно неподходящий материал…» Меня сразу насторожили эти слова. Я стал замечать, что мои сокамерники стали тоже заметно нервничать и не спят по ночам. Мы боялись признаться друг другу, но уже догадались, что попали в страшное место… А на третий день я случайно встретил в коридоре подземной лаборатории бывшего сослуживца, полковника Балашова. Так случилось, что на войне я однажды спас ему жизнь, и полковник удивился, увидев меня в этом странном месте. Он сказал, что постарается похлопотать и перевести меня отбывать заключение в обычном лагере. Конечно, я с радостью согласился. Не знаю, как Балашову удалось убедить начальника Зоны и персонал, тот пожилой профессор сильно ругался, кричал, что почти все тесты готовы… но все же меня отдали на поруки полковнику и отпустили. Как я понял, бывший сослуживец тогда занимал в Российском Министерстве Исполнения Наказаний довольно высокий пост, вроде имперского проверяющего…

– Ну и что же там было странного, в той Зоне?

– Мы уезжали ночью, и когда почти выехали через Внешку, из-за деревьев неожиданно вылетело странное большое существо и ударило по крыше машины. Водитель сразу остановился, а Балашов выскочил из автомобиля, приказав больше никому не выходить. Но я все же осторожно выглянул в окошко и обомлел: на снегу лежала огромная летучая мышь с большими перепончатыми черными крыльями и маленькой лысой головой человека. Безумные глаза человекомыши уставились на полковника и губы что-то беззвучно шептали. Балашов отшвырнул сапогом странную тварь в сторону, связался с кем-то по рации и сел в машину. Мы поехали дальше. Я вздрогнул, сразу догадавшись, что в этом странном месте наверняка происходят страшные эксперименты над людьми. Мне вспомнилось, что кроме ночных истошных криков, в первый день приезда я видел, как два санитара несли по коридору носилки… кто там лежал я не мог разглядеть, тело было накрыто серой плотной простынкой, но из под края простыни выскользнула мохнатая волчья лапа…

– Похоже повезло тебе, дед, что ты вырвался из той странной Зоны…– кивнул я. – Неизвестно, что за опыты там делали эти ученые…

– Данилыч, а ты не спросил об этом существе с крыльями у бывшего сослуживца? – поинтересовался Кол.

– Когда отъехали от Зоны, полковник Балашов вывел меня из машины. Он предупредил, чтобы я никому и ничего не говорил о том, что видел здесь, иначе убьют и меня и его. Это очень засекреченный объект.

– Ну вот…– усмехнулся Саня,– а ты все рассказал первым встречным.

– Балашов умер пять лет назад… да и мне уже недолго осталось, ребятишки, сибирские рудники здоровья не прибавляют…

– Постой! А что это за Енисейская Империя? – спросил я.

Старик открыл рот от удивления, мне показалось, что его даже немного перекосило. Он испуганно отодвинулся на табурете:

– Да кто вы такие?! Откуда вообще взялись на мою голову?

– Послушай, дед… – тихо сказал я.– Знаю, в это трудно поверить. Но мы оказались здесь из другой реальности…

– Мы тоже живем в России. В Дивногорске,– кивнул Саня.– Сегодня утром выполняли одно спецзадание – и неожиданно оказались здесь… Хочешь верь, хочешь не верь…

Старик, похоже ни капли не поверил. Да я и сам бы, если честно, не поверил…

– Ну и что…– пробормотал хозяин,– что там, в вашей реальности?

– Да почти тоже самое, – Кол пожал плечами.– Только машины посовременнее, дома побольше, есть интернет, сотовая связь…

– Я знаю что такое интернет,– кивнул старик,– у нас им пользуются только спецслужбы и военные. Так вас получается… сцапали в городе жандармы?

– Да. Нас сначала отвели сначала в участок, а после повезли на заброшенную мельницу, где чуть не расстреляли как шпионов… – кивнул я.

Алексей Данилыч налил остатки самогона себе в рюмку и молча выпил, закусив пригоршней квашенной капусты:

– После того страшного места в Сибири меня трудно чем-то удивить, но кажется, парни, вы мне лапшу на уши вешаете…

– И все же, что это за Енисейская Империя? – поинтересовался я.

– В 2010 году объявился в Сибири такой деятель, князь Федор Володарский. Утверждал, что он правнук самого адмирала Колчака, несостоявшегося верховного правителя России, убитого большевиками в Гражданскую войну. Вокруг себя Володарский быстро собрал влиятельных промышленников, купцов, дворян… а главное – переманил на свою сторону фельдмаршала Маринкова, почти со всем Енисейским военным округом.

– И что он хотел?

– Князь раскритиковал новые реформы императора Александра, утверждал, что царь слаб, поддается на уловки Запада и пускает Россию под откос… Он предлагал распустить Совет Министров, провести милитаризацию, захватить Молдавию, восточные земли Польши, Прибалтику. Ввести колонии в Азии и установить контроль над кавказскими князьями и бакинской нефтью…

– Все понятно. Новый диктатор.

– Да нет, ребятки, вы неправильно поняли. Князь Володарский придерживается консервативных взглядов, и утверждает, что Россия – светское и духовное государство. Он просто хотел вернуть территории, которые Империя потеряла за последние восемьдесят лет…

– Ну и что в итоге получилось?

– А в итоге в 2012 году бывшая Енисейская губерния или Малороссия, со всей огромной территорией отделилась от Российской Империи и стала отдельной Енисейской Империей со своим правителем, Федором Ивановичем Володарским.

– Как же такое допустили?

– А что предлагаете? В Сибири начались вооруженные стычки, еще немного и все переросло бы в еще одну гражданскую войну…

Старик пошарил по столу косым взглядом:

– Так это… у нас выпить-то еще есть?

Двери неожиданно резко распахнулись и в комнату ворвалась Иришка:

– В деревню жандармы приехали! По всем дворам ходят, беглых ищут.

– Иришка! Ступай в дом и сидите с маманькой тихо, как мышки! – цыкнул Алексей Данилыч.

Когда девочка ушла, Саня тихо сказал:

– Они наверняка нас ищут.

Старик привстал и подошел к одной из кроватей:

– Хлопцы, там под половиком люк в погреб. Полезайте вниз. Хрен они догадаются там вас искать.

Мы отодвинули кровать, и отодвинули половик. Там действительно оказался небольшой люк. Схватив под мышки куртки, мы быстро откинули люк и спустились вниз по старой деревянной лестнице. Старик сразу захлопнул дверцу и задвинул кровать назад. Мы сразу почувствовали, что в погребе довольно холодно, и легкий хмель почти мигом сошел.

Через несколько минут наверху действительно послышались тревожные мужские голоса, но вскоре все опять затихло.

– Хер я им живым сдамся…– прошептал Саня, нащупывая в кармане куртки пистолет.

Я прислонился затылком к каменной стене.

Наверняка жена в поисках уже обзвонила всех друзей и знакомых… а еще я сегодня обещал детишек из детского садика забрать. Но как же можно вот так, на ровном месте, попасть в такую странную переделку… в иную реальность…

Я посмотрел на друга. Санек сидел абсолютно спокойный и невозмутимый, сжимая до синевы в ладони рукоятку пистолета…

Примерно через пол часа люк приоткрылся и пожилой хозяин тихо окликнул:

– Ну все, вылезайте, хлопчики, уехала жандармерия из деревни…

Глава 4

Когда мы вылезли из погреба, Данилыч кивнул на стол, где оказалась еще одна непочатая бутыль самогонки:

– Согрейтесь, ребятишки. Небось, совсем закоченели в погребке…

– Жандармы точно уехали?– спросил Саня.

– Можете не сомневаться…– улыбнулся старик.– Уехали, черти…

– Алексей Данилович, у нас к тебе просьба будет,– тихо сказал я.– Помоги нам в город попасть.

– В город?… – удивился старик.– А на кой ляд вам туда ночью? Хотя… дело ваше… Может лучше по сопаточке?

– Спасибо, Данилыч…– покачал головой Саня.– Расслабляться нам сейчас точно нельзя….

– Эх! Хорошие вы ребятушки,– почесал редкую бороденку старик.– Помогу я вам, только знайте – в городе ночью полно патрулей. И опять же, что вы, пешком туда попретесь?

– Не хотим вас подставлять. Эти придурки наверняка еще утром заявятся.

Алексей Данилович задумался:

– Кто-нибудь из вас мотоцикл умеет водить?

– Я умею,– кивнул Саня.

– У моего соседа в сарае стоит мотоцикл с люлькой. Переоденетесь в «Черных охотников», тогда к вам точно никакой патруль в городе не прицепится.

– А что это за «Черные охотники»? – насторожился я.

– Собачники. Наемная команда по отстрелу диких собак и кошек. Мой сосед Витька раньше этим гнусным делом промышлял, а сейчас устроился в Екатеринодар строителем.

– Постой, Данилыч. Так твой сосед нам даст мотоцикл?

Старик усмехнулся:

– Нет. Витька сейчас в командировке. В доме только его толстожопая жинка. Зловредная паскуда… А мотоцикл вы, ребятки, угоните.

Мы удивленно переглянулись.

– Да вы не бойтесь. Я двери соседского дома закрою снаружи и хрен эта падла на улицу выйдет, пока вы разбойничать будете…

– Ну ты и шебутной дедуля! – усмехнулся Саня.

– Подождите. Я соседскую собаку в дальнем катухе запру, чтоб не брехала. Меня она точно не тронет.

Когда Алексей Данилыч вышел из дома, я поинтересовался:

– Саня, ты и вправду умеешь на мотоцикле с люлькой ездить?

– У деда в деревне на «Ижаке» гонял, еще перед армией.

– Да… мало того, что мы «шпионы», теперь еще окажемся и угонщиками.

– А, ладно… семь бед – один ответ…

Мы вышли на крыльцо и взглянули на яркие желтые звезды, мерцающие в темном зимнем небе. Калитка тревожно скрипнула и Алексей Данилыч быстро вошел во двор:

– Погнали, хлопцы. Я соседскую собаку закрыл. Пусть пока в сарае поскулит.

– Данилыч, сдается, ты своего соседа малость недолюбливаешь,– буркнул Саня.

– За что же его любить, живодера этого… Прошлой весной приблудных щенят вилами заколол…

Оказавшись в чужом дворе, я заметил, что старик просунул в проушины входной двери дома обрезок арматуры. Данилыч по-хозяйски приоткрыл узкие ворота деревянного сарая. Посредине стоял черный мотоцикл с люлькой. Старенькая модель, наверняка я видел такие еще в кино про фашистов. Посреди люльки проходили две параллельные желтые полосы, а сзади даже имелся синий номер: «27»

Алексей Данилыч кивнул на черные бушлаты и шлемы как у летчиков, висящие на гвоздях:

– Переодевайтесь. В таком наряде и на таком мотоцикле вас точно ни один патруль в городе не тронет.

Мы быстро переоделись, переложив пистолеты в бушлаты. Одежда оказалась довольно холодная, но сейчас было точно не до удобств. Я хотел сесть в люльку, но вспомнил, что в ней наверняка раньше перевозили убитых животных, и сразу стало противно. Я решил занять место сзади Сани. Кол деловито проверит топливо в баке, пошевелил колпаки на свечах, и дернул кикстартер – молчок. Он попробовал еще раз, и все же завел мотоцикл со второго раза. Движок чихнул и ровненько затарахтел. Данилыч быстро приоткрыл выездные ворота.

В доме неожиданно зажегся свет, и в окно, одернув занавеску, выглянула полненькая женщина в ночнушке, с растрепанными волосами. Она приоткрыла форточку и истошно заорала: