Третья печать

– Для чего обуздать? – спросила Фиолена более жестко. – Чтобы потом отбирать способность у тех, кто её недостоин, по вашему мнению, отдавая её другим, кому угодно лично вам? Или, например, активизируя тот или иной ген, чтобы дар появился у нужного или достойного ребёнка, из семьи, скажем так, весьма заинтересованной, обеспеченной и способной оплатить эту выборочную уникальность?

– Не совсем так, конечно, – ответила та.

– Довольно, – вмешался Ксагер. – Это не имеет теперь никакого значения. Это был её секрет, которым она не обязана делиться ни с кем из вас, но она сделала это. Примите это и будьте благодарны. Поверьте, это непросто. Не факт, что вы сами, будь на её месте, поступили бы тогда иначе.

– Ни с кем из вас, – повторил Джудор, – значит, ты знал?

– Да, – спокойно ответил он, не раздумывая. Фиолена посмотрела на него внимательно, она поняла, он действительно давно знал о том, что у неё есть дар. Но почему он молчал об этом?

– Хорошо, давайте оставим это, – сдалась Мальдора, остальные с ней согласились, – так даже лучше.

– Элементалы говорили, что в глубине острова в джунглях полно не только плодовых деревьев, но и разных животных, – продолжила Клиалия. – Есть явные хищники, весьма крупных размеров.

– А вдруг ты не успеешь использовать свой телекинез, и животное нападёт на тебя? – спросил Ксагер, стараясь не смотреть на Фиолену.

– Ничего не случится, – упрямо заявила она ему. – Какие бы животные тут ни обитали, я уверена, что смогу справиться.

– Ты слишком самоуверенна, – констатировала Мальдора.

– А мне кажется, можно попробовать, – вступился за девушку Джудор. – К тому же, мы не оставим её одну и не станем уходить далеко вглубь острова.

– Можно вернуться ещё раз на то место, куда мы приземлись, – вдруг сказала Клиалия.

– Мы забрали с берега всё, что уцелело. Вместе с Элементалами мы перенесли ящики с предметами первой необходимости, собранные ещё на Ферегосе, – вмешалась Мальдора.

– Да, но, возможно, стоит посмотреть там, где мы этого не сделали, – заявила Фиолена, догадавшись, о чём думает Клиалия.

– Где же? – спросила Мальдора.

– Уцелевшая часть корабля, – ответила Фиолена. – Я видела, как и вы, когда мы последний раз были в той части острова, что её прибило к берегу. А значит, можно смело посмотреть, что там.

– Задняя часть корабля – развлекательная зона, – вмешалась Мальдора, – которую создали специально, чтобы нам было не так скучно в полёте. Там сейчас всего лишь несколько пустых помещений, ставших абсолютно непригодными, после отказала приборов и техники, работающих исключительно на пауре. Нам пятерым просто несказанно повезло, что в момент приземления мы оказались там.

– Кстати, мы с Джудором, – сказал Ксагер, – на момент приземления практиковались в рукопашном бою в одном из спортивных помещений, а что делали вы?

– Мальдора и я, – ответила Клиалия, – читали и слушали звуки каких-то струнных инструментов, воспроизводимые специальным прибором.

– Знаете, почему я так хочу вернуться в ту часть острова и посмотреть уцелевшую часть корабля? – спросила Фиолена, слегка склонив голову и смотря с некой усмешкой на всех сквозь пряди светлых волос.

– Почему? – спросили в один голос все.

– Я принимала ванну, – произнесла девушка, приподнимая голову и смахивая упавшие на лицо порядком отросшие волосы, – после того, как тренировалась с оружием. Вполне возможно, что оно всё также находится в одной из тех комнат.

– Уцелело всего несколько из них, – сказала Мальдора, – не факт, что та самая комната, где ты тренировалась.

– Да, – ответила Фиолена, – но ванная уцелела, а помещение, где я тренировалась, было как раз сопряжено с ней.

– Если существует малейшая вероятность, что та комната цела, а в ней имеется оружие, – произнёс Ксагер, – я готов сходить туда.

– Это нужно сделать, – сказала Фиолена, – и мы пойдём вместе.

Ранним утром следующего дня они отправились на ту часть острова, где приземлился их корабль. Они шли строго по берегу, уже проверенной дорогой, разговаривая о всякой ерунде: вспоминали нелепые истории из прошлого, обсуждали их поведение на острове, их обоюдное желание съесть что-то сытное, а не те фрукты, ягоды и овощи, которые они назвали травой. Волны нежно ласкали набегами их ноги, а прохладный ветерок остужал жар тела, который создавали прямые лучи раскалённого солнца. Идти вдоль берега было более безопасно и спокойно, а когда солнце закатилось за линию горизонта, они устроились на ночлег. Впервые эти двое были одни и так близко друг к другу. Ксагер мог воспользоваться такой возможностью и поговорить с девушкой. Но он этого не сделал.

Мужчина лишь продолжал смотреть на Фиолену, когда та уснула прямо на песке. Она так поражала его своей простотой, непосредственностью, при этом оставаясь тайной, загадкой. Её веки слегка подрагивали, на губах появлялась забавная улыбка, а светлые волосы разметались в разные стороны. Когда они разлетались на ветру, щекоча лицо, она причудливо морщила нос. Левое плечо девушки украшали замысловатые татуировки, сделанные на Ферегосе, в виде узора, сплетающегося и переходящего на лопатку. У Ксагера тоже были такие, но более объёмные. Все воины, что были в их отряде, набили их, как особую метку, которая означала их принадлежность к Тёмной Кавалерии. Никто не стал исключением, даже единственная девушка. Кто-то, например, Клиалия и Мальдора, считали это клеймом, но воины – отличительным знаком. Ксагер и Фиолена стали элитой своего отряда, благодаря своему мастерству и умению воевать, сражаясь спина к спине. И сейчас их осталось всего двое, они подходили друг другу, как никто. Ксагер окунулся в царство Морфея, так и не услышав имя, которое в очередной раз полушёпотом сорвалось с губ Фиолены, когда миром правила ночь.

Едва солнце показало свои первые лучи, Фиолена и Ксагер продолжили свой путь. Песок ещё не успел раскалиться, а воздух не был обжигающе душным. Идти было гораздо легче и комфортнее в это время, которое они не собирались упускать.

– Я хочу спросить тебя, – начала она.

– О чём? – спросил он.

– Ты знал, что у меня есть дар. Как ты узнал? Когда?

– Ещё когда мы были в лагере Кавалерии, до войны Отрекшихся и Религистов, я подслушал разговор двух старших воинов. Они обсуждали твой дар под покровом ночи. Так вышло, что я вёл дозор недалеко от них, и услышал это совершенно случайно. Однажды во время боя я увидел, как тебя ранили в плечо, – ответил он, – я был недалеко от тебя, но не успел бы на помощь. Я понял, что рана была серьёзной, потому что ты выронила меч, а в следующую секунду он взмыл в воздух, оказавшись в другой руке, и ты смогла уже без труда одолеть противника. Ты огляделась, в надежде, что никто не заметил этого. Так и было бы, если б я не приглядывал за тобой.

– Почему ты не сказал остальным? – тихо спросила она.

– Кому? Нашим братьям из Тёмной Кавалерии? Или кому-то другому?

– И тем, и другим.

– Я всегда хотел лишь защитить тебя. Я помню, как тебя привели в лагерь. И это было по-настоящему страшно. Я бы не хотел увидеть и частичку подобную этому.

– Спасибо, – спокойно ответила она. – Я всегда знала, что могу рассчитывать на тебя.

Добравшись до нужного места, они увидели, что на берегу по-прежнему валялось множество осколков и обломков. У Ксагера складывалось ощущение, что их стало ещё больше. Возможно, часть из них вынес на песчаный берег непокорный океан.

– Помнишь, как мы вылезали из его комнат? – спросил Ксагер, показывая на заднюю часть корабля, которую, несмотря на её тяжесть, всё-таки вынес океан на берег.

– Конечно, – заявила она, – крики Клиалии и Мальдоры, которые свалились на пол, когда трансмодификаторы, преобразовавшиеся на момент посадки энергией корабля в пассажирские кресла с ремнями безопасности, стали обычными металлическими кубами, с которых они попросту упали.

– Как и мы все, – заметил он.

– Точно, – усмехнулась она, – я, кажется, вообще кувыркалась по всей комнате. Всё моё тело было покрыто ссадинами и множеством синяков.

– А потом, – продолжил он, когда они оказались в нескольких метрах от самого крупного обломка корабля, – мы подошли к самому краю и увидели, как горит другая часть корабля, понимая, что тем, кто был там, никогда не спастись. Я помню, как ты стояла и смотрела, а в твоих глазах отражался огонь. Несмотря на всю трагичность момента, ты была восхитительна.

– Серьёзно? – растерявшись, спросила она, но быстро взяв себя в руки, продолжила. – Ты ещё успокаивал плачущую Клиалию, а Джудор – Мальдору. Что тут сказать? Женщины!

– Сколько бы раз я ни думал о том, что произошло, – вдруг произнёс Ксагер, после длительной паузы, – и как бы сложно ни было сейчас здесь, нам повезло. Мы живы, в отличие от наших товарищей.

– Ты говоришь мне это, полагая, что я считаю иначе? – спросила Фиолена.

– Не то, чтобы иначе, – ответил он. – Просто я вижу, как переживают Клиалия и Мальдора по поводу нашей жизни на этой планете. Ты всегда умела контролировать и подавлять эмоции, поэтому по тебе практически не узнаешь, что ты думаешь и чувствуешь на самом деле. Я же прекрасно понимаю, что девушкам значительно сложнее обходиться без благ нашей цивилизации тут. Ни нормальной одежды, к которой все привыкли, ни элементарных средств гигиены. Это трудно.

– Ксагер, в тех нескольких ящиках, что мы нашли, вполне достаточно одежды для Клиалии и Мальдоры. Жаль, конечно, что грузовые отсеки были только по бокам корабля, – ответила она, улыбнувшись. – И я прекрасно понимаю, почему ты это сказал. Но странно, что говоришь ты это мне, а не им.

– Но ты ведь тоже девушка.

– Спасибо, – с усмешкой сказала она, – а то я не знала. Но я не такая, как Мальдора и Клиалия. Это они привыкли расхаживать в длинных красивых платьях, убирать волосы в замысловатые причёски, но не я. Они старше меня на добрые лет десять. И, да будет тебе известно, переживают больше о недостатке мужского внимания, нежели о материальных благах нашей цивилизации. У них сейчас просто такой жизненный цикл. К тому же, тебе лучше, чем кому-либо здесь известно, как прошла большая часть моей сознательной жизни.

– Скажи, ты скучаешь по тем временам, когда мы были в лагере? – вдруг спросил он.

– Да, – ответила она. – Мне есть что вспомнить.

– Я никогда не спрашивал тебя об этом. Но всё-таки ответь мне, почему ты осталась с воинами после того, как война с Омегарами закончилась? Почему не ушла жить в какую-нибудь семью, которая хотела взять тебя к себе? Почему ты отказалась от нормальной жизни?

– Всё зависит от того, что ты подразумеваешь под этой своей нормальной жизнью. Наверное, я видела тогда всё иначе, сквозь призму того, что произошло со мной. Я видела путь своей жизни только таким, каким пошла. На тот момент для меня важнее было стать воином, каким был ты и другие мужчины.

– Почему?

– Я уже не могла стать такой, какой была до, – ответила она, остановившись, но продолжила: – до войны.

– Ты хотела сказать что-то другое, – понял Ксагер. – Мы так давно друг друга знаем, может, поделишься?

– Ладно, – сдалась она. – Ты ведь знаешь, что я осталась одна, и всю мою семью убили Омегары.

– Да, у меня тоже никого не осталось.

– Поэтому я и рассказываю сейчас тебе всё, зная, что ты поймёшь меня.

– Хорошо.

– Омегары ворвались к нам в дом. Мой отец и брат сражались с ними до тех пор, пока их не убили, тогда как моя мать пыталась спрятать меня в комнате, закидав хламом и тряпками в углу.

– Ясно, – только и смог вымолвить он. Он уже догадывался, что она скажет потом. Он прекрасно знал о жестокости Омегар к женщинам другой расы, таким красивым и утончённым.

– Омегары и её убили, вдоволь поиздевавшись над ней. Они хотели доказать таким образом своё превосходство и силу.

– И ты всё это видела, – произнёс он, не спрашивая, скорее утверждая.

– Да, – отозвалась Фиолена, – я всё видела.

– Это ужасно.

– Поверь, я никому не пожелаю пережить это, как и то, что было после этого со мной.

– Ясное дело.

– Я изменилась из-за того, что тогда случилось. Не скажу, что я сломалась, повредилась рассудком или у меня осталась травма на всю жизнь, но я просто стала другой. Это не хорошо и не плохо, нормально или ненормально, это просто иначе, не так, как было. Я просто не смогла остаться прежней. А в лагере, – продолжила она, – я почувствовала себя по-настоящему свободной, самой собой. Мне было настолько легко там, что я ни разу не пожалела о том, что выбрала для себя этот путь, став впоследствии одной из воинов Тёмной Кавалерии. В общем, я была счастлива там, несмотря ни на что.

– Понятно, – ответил он.

– Сможешь поднять меня? – спросила девушка, когда они вплотную подошли к обломку задней части корабля, – чтобы я смогла зацепиться за край обшивки и залезть выше?

– Конечно, – ответил он, садясь на корточки и подав ей руки, чтобы она смогла, не потеряв равновесия, встать ему на плечи.

– На счёт три, постарайся подбросить меня, – попросила она, когда Ксагер встал с ней на ноги, образовав внушительных размеров пирамиду, стоило ей распрямиться в полный рост.

– Хорошо, – ответил он, – раз, два.

– Три! – крикнула она вместе с ним, отталкиваясь ногами от его широких плеч, ускоряемая его толчком. Зацепившись за край, она перехватилась несколько раз руками прежде, чем нашла относительно ровную поверхность, так как искорёженный металл сильно врезался в ладони и разрывал в кровь кожу. Раскачавшись, девушка смогла закинуть ногу и подняться выше, подтянувшись на руках. Через несколько минут она была на верху, ступая по прочной конструкции когда-то корабля.

– Ну, что там? – с нетерпением спросил Ксагер.

– Сейчас, – отозвалась она, сбрасывая ему кусок каната, видимо, одного из тех, что использовали в тренировочной комнате, – лови.

– Отлично, – произнёс Ксагер, хватая его и начиная быстро подниматься к девушке.

– Мы так боялись, что и задняя часть корабля взорвётся, – начала Фиолена, – что единственное до чего додумались – это скинуть ящики с одеждой, продовольствием и предметами первой необходимости, собранные на Ферегосе, в надежде, что их вынесет на берег океан, прежде чем спрыгнуть самим и вплавь добраться до берега.

– Но так и случилось, ящики вынесло на берег через несколько часов.

– Да, но мы не додумались посмотреть, что осталось на самом корабле в уцелевших в этой его части комнатах, – сказала она, осторожно проходя вглубь.

– Как-то не до этого было, – отозвался он, понимая, что девушка права, глупо вышло.

Они обошли несколько пустых комнат, в которых ничего не было, кроме нескольких книг, валявшихся на полу. Они оба подумали, что именно тут находились Клиалия и Мальдора в момент посадки. Кубические трансмодификаторы превратились в простой металлолом, не представляющий никакой ценности. Тогда как раньше, используя энергию паура и корабля, могли становиться чем угодно.

– Что это? – спросил вдруг Ксагер, заметив, что с рук девушки капает кровь. – Ты поранилась?

– Мелочи, – ответила она, наблюдая, как он берёт в свои руки её ладони и раскрывает их, являя взору обоих её рваные раны.

– Это нельзя так оставлять, – сказал он, – нужно перевязать, потом Клиалия залечит их.

– Это ерунда, – снова заявила девушка, освобождая свои ладони из его рук.

– Нет, – настойчивее произнёс он.

– Хорошо-хорошо, – сдалась она, не в силах вынести столь заботливого и обеспокоенного взгляда этого мужчины. Она оторвала один рукав кофты, сделанный из тонкой полупрозрачной ткани, а затем и второй, превращая их в подобие повязок.

– Я помогу, – вмешался Ксагер, помогая ей перевязать раны.

– Смотри, – сказала Фиолена, улыбаясь, когда они оказались в последней большой комнате, после того, как осмотрели пустующие теперь ванные, указывая в дальний угол рукой. Присмотревшись, Ксагер увидел жёсткую чёрную скомканную ткань, в которую обычно заворачивали оружие ещё на Ферегосе. – Я даже знаю, что там.

– С этим оружием ты тренировалась, – ответил он, поняв её с полуслова.

– Да, – произнесла она. Удача улыбнулась им, там оказались два больших ножа в отличном состоянии и пара стилетов.

– Отлично, теперь нам с Джудором есть с чем охотиться, – заметил Ксагер, доставая один нож из ножен, рассматривая тонкое острое лезвие.

– Вам с Джудором? А почему не со мной? – поинтересовалась она, забирая себе тонкие стилеты, лезвие которых было заточено на четыре стороны.

– Не обижайся, – попросил он, – не женское это занятие – охотиться. Будет лучше, если ты побудешь с другими девушками.

– Ксагер, – начала она, – как воин, ты должен понимать, что я могу быть полезна в этом деле, возможно, даже больше, чем любой из вас. Телекинез может пригодиться. К тому же иногда я охотилась и с воинами Кавалерии, ты ведь прекрасно это знаешь. Ты же понимаешь, я никогда не сачковала ни в чём, я сражалась наравне с мужчинами и охотилась, надо сказать, не хуже вас.

– Я понимаю, – ответил он, – но я не хочу, чтобы ты пострадала. Ты девушка, а охота – это мужское занятие. Ты никогда этим не занимались полноценно. В лагере охотились другие мужчины. И я очень хорошо помню, что ты всё-таки в основном принимала участие только в приготовлении пищи, а это у тебя получалось куда лучше, чем у большинства из нас. Пару раз тебя брали на охоту, но только в качестве примера, чтобы ты посмотрела и научилась, но не более.

– Да брось ты. Я бывала на охоте значительно чаще, чем ты думаешь. Тут мы все равны. Со мной будет всё в порядке, – замявшись, ответила она. – Правда, стилеты стоит заточить, они всего лишь были нужны для тренировок, и во избежание травм не слишком острые. А вот мечи, очень-очень неплохие.

– Фиолена, – начал он, поняв, что остановить девушку можно только одним, хорошо известным ему способом, – я и Джудор сделаны не из камня, мы – мужчины. Ты, как и любая другая девушка, нас будешь элементарно отвлекать. И это касается не только охоты.

– Всё-всё, – сразу сдалась она, – мне понятно. Не нужно объяснять свои физиологические потребности.

Фиолена не любила все эти разговоры о мужчинах и женщинах, желаниях и чувствах, предпочитала избегать их. Ксагер прекрасно знал это, и умело воспользовался.

– Но, – продолжила она: – никто не властен надо мной, Ксагер, даже ты.

– Что это значит? – спросил он.

– Ничего, – просто ответила она и, задумавшись, добавила, – я буду охотиться одна и поверь, я справлюсь. Раньше тебя совершенно не смущало и не отвлекало моё присутствие рядом, как мне кажется. Не понимаю, что же изменилось теперь?

Ксагер не знал, что ответить. Он прекрасно понимал, что любой его довод она сможет опровергнуть. Поэтому решил промолчать, не отвечая вовсе на её последний вопрос. Возможно, позднее у него получится как-то повлиять на эту девушку, но не сейчас. Он не стал спорить, увидев, как девушка засунула за пояс парные стилеты. Ксагер нашёл ещё несколько тонких канатов и моток прочной верёвки, которые можно было использовать. Забрав всё, что удалось здесь найти, они спустились на берег.

В этот раз они решили не останавливаться на ночлег, устраивая только короткие привалы, чтобы отдохнуть, поэтому уже к раннему утру Фиолена и Ксагер вернулись к Элементалам и Альфареанам. У догорающего около дома костра сидел Джудор. У него частенько были перебои со сном с тех пор, как они оказались на острове. Конечно, он не ожидал увидеть Ксагера и Фиолену так скоро. Его настроение явно улучшилось, когда он узнал, что они нашли пару ножей и стилеты, собственнически забранные Фиоленой себе самой.

Джудор предложил Ксагеру пойти на следующий день с утра на охоту, на что тот сразу согласился. Фиолена не стала им мешать обсуждать планы и ушла в свою комнату, находящуюся в самом дальнем углу дома, хоть немного отдохнуть. По пути туда она встретила Клиалию, которая только недавно встала и шла в один из залов, чтобы собрать что-то к завтраку для остальных. Фиолена попросила её залечить руки, что та мгновенно сделала без лишних слов, ужаснувшись рваным кровоточащим ранам, которые увидела, едва девушка сняла повязки, даже не поморщившись от боли.

Клиалия сразу вспомнила истории, которые слышала вместе с Мальдорой. Им пару раз рассказывали о девушке-воине, которая сражалась наравне с мужчинами. Она стала единственной девушкой в рядах Тёмной Кавалерии. Она жила в отряде с одними мужчинами, жила по другим законам с ними. Ни Клиалия, ни Мальдора в полной мере не понимали, почему она выбрала для себя такую жизнь. Они не раз говорили об этом, впрочем, как и многие женщины. Их одолевало любопытство. Некоторые решили, что Фиолена ужасно некрасивая и глупая, раз добровольно выбрала для себя путь воина. Клиалия и Мальдора подумали также. Но при личной встрече сразу отказались от этой теории. Внешность девушки обескураживала, да и умом она не была обделена. Возможно, ей и не хватало каких-то научных знаний, но в этом не было прямой необходимости, недостаток подобных знаний она легко компенсировала другим. И лишь спустя время, уже на острове на Земле, Клиалия поняла почему, и обязательно расскажет об этом Мальдоре. Фиолена была воином, неважно, что девушкой. Её характер, сила духа и даже на первый взгляд такое хрупкое тело, умение контролировать свои эмоции, терпеть лишения, сложности и физическую боль – всё это ставило её на другую ступень, выше той, на которой стояли такие, как сама Клиалия и Мальдора. Такая, как Фиолена, была нужна расе Альфареан, как глоток чистой воды или свежего воздуха, она была той, в ком нуждались, с её даром, недоступным другим женщинам, потому что именно она стала первым представителем своей расы, вставшим на путь эволюции.

Ксагер и Джудор каждое утро, когда все ещё спали, уходили на охоту. Возвращались они лишь под вечер, но постоянно с пустыми руками, если не считать всевозможные фрукты, ягоды и съедобные плоды, которые им удавалось найти по дороге домой. Охотиться на животных оказалось здесь весьма непросто.

Фиолена не раз предлагала им свою помощь, она была уверена, что телекинез мог очень пригодиться, но те отказывались. Девушка только загадочно улыбалась, слушая их очередные отговорки.

На протяжении недели, пока Ксагер и Джудор бродили по острову, в надежде поймать и убить какое-то животное, Фиолена пыталась заточить стилеты. Это оказалось непросто. Но выбора у неё не было. Девушка всегда проявляла упорство, это случай не стал исключением. Спустя бесчисленное количество часов ей это удалось. Она вспомнила всё, чему её учил ещё с детства в лагере Теймагар – старый бывалый воин. Он мог сделать оружие, казалось, из всего, что было на настоящий момент у него под руками. С передовыми технологиями Альфареан, конечно, стилеты, заточенные ею, не должны и сравниваться, но могли пригодиться. Фиолена, как маленький ребёнок, сейчас радовалась тому, что Теймагар передал ей свои знания, хотя раньше не понимала, как и где они могут ей пригодиться.

Прошла пара недель с тех пор, как Ксагер и Джудор стали охотиться. Им удалось поймать пару довольно крупных животных. Их мяса хватало на несколько дней. Наконец, все были сыты и довольны. Мужчины научились ставить ловушки на здешних обитателей джунглей, что значительно облегчало охоту. Клиалия и Мальдора готовили мясо на костре, совершенствуя свои умения каждый день, даже Фиолена присоединялась к ним.

Фиолена тоже начала охотиться, но в одиночку, ведь мужчины не хотели отвлекаться, как заявил ей когда-то Ксагер. Самое интересное, что у девушки получалось это довольно легко. Несмотря на то, что телекинез действовал только на неодушевлённые предметы, она использовала его: взмах руки – и довольно внушительный булыжник, словно пушинка, поднимался в воздух и с бешеной скоростью летел в сторону животного. Силой его удара оно было сбито, покалечено, а то и вовсе убито. Правда, чтобы попадать, Фиолена изрядно потренировалась, терпя не раз поражение. Зря мужчины отказались взять Фиолену с собой, она прекрасно справлялась. Стилеты девушка чаще использовала для разделывания туш и снятия шкуры. Это не всегда было удобно, но выбор был не особо велик.

Однажды Ксагера и Джудора застали врасплох две огромные дикие кошки. Они напоминали больших рысей с той же пластичной, уверенно отточенной походкой, но с более мощными туловищами и огромными когтями и клыками.

Одну из этих двух кошек мужчины смогли заколоть. Решающий удар нанёс Ксагер, метнув в неё свой нож, когда она опрокинула на спину Джудора и пыталась сомкнуть свою челюсть, усыпанную бесчисленным количеством острых зубов, на его горле.

Но, оставшись без оружия, Ксагер начал просто пятиться назад от наступающей на него разъярённой дикой кошки, с которой явно было невозможно справиться голыми руками. Это понимал и Джудор, который находился слишком далеко, чтобы помочь другу, к тому же никак не мог выбраться из-под туши убитого животного.

Фиолена услышала громкие крики и какие-то звуки, похожие на рычание, совсем не далеко от того места, где она уже несколько дней выслеживала животных, чья шкура так понравилась девушке. Вечера становились всё холоднее, что требовало от всех немного внести изменения в их гардероб.