Расскажи мне, мама, о любви…

Я рассматривала происходящее с жгучим интересом, хотя мое сердце сжималось от боли. Благоразумнее было бы сейчас уехать подальше, но я сидела, как  загипнотизированная, и не сводила с Дениса глаз. Высокий, стройный красавчик, и она, наверное, под стать ему, не успела подумать я, как тут же убедилась в этом. Юная, хорошенькая, как картинка, она подбежала к Денису. Он нежно обнял ее и что-то сказал. Она подняла голову, и, обхватив его шею руками, посмотрела на него снизу вверх. Некоторое время они так и стояли, слегка касаясь друг друга, не позволяя себе вольностей у всех на виду, но в то же время были хорошо видны их еле сдерживаемые чувства. Да, Денис все правильно говорил о своей любимой девушке. Она – другая. Нежная, добрая, ласковая и любящая. И он сам – честный, порядочный и мужественный.

Они смотрели друг на друга и обнимались. Они были очень красивой парой.  Денис и моя Ленка. Потрясенная всем происходящим, я сидела, не шевелясь, и в голове билась только одна мысль – своими руками я  чуть не разрушила счастье собственной дочери. Я одна виновата во всем, я и только я! Господи, что же делать-то?

Почти не разбирая дороги, я рулила как попало и вскоре подъехала к городскому кладбищу. Туда мне и надо. Я не хотела больше жить. Добравшись до нужной могилы, я упала возле ограды и завыла, словно волчица. Я не хочу жить! Бабушка, я не хочу больше жить. С овальных портретов на меня смотрели тетя Света, ее муж и сыновья. Они смеялись, а Петровна улыбалась. Я спрашивала у них, что мне делать. И повторяла, что не  хочу больше жить. Но  никакого совета на этот раз я не получила. Или не расслышала. Пошел дождь, и я привстала с колен. Белое пальто было в грязи, и я подумала, что это правильно. Грязь и я –  правильно. Природу не обманешь. Подъехав к дому, я выбралась из машины и пошла, шатаясь, к подъезду, не забыв прихватить пакеты с покупками. Наверное, со стороны я выглядела как пьяная. Мне показалось, что кто-то назвал меня по имени. Наверное, показалось. Галлюцинации, значит, начались. Сильно болела голова, и я не сразу попала в нужную кнопку с цифрой шестнадцать. Шестнадцатый этаж! Это не просто высоко. Это может решить разом все проблемы. Такая высота не оставит ни единого шанса.

Надо все сделать правильно, чтобы ни у кого не возникло подозрений. Для этого нужно было немного времени, и для начала я переоделась в ярко-красный халат. На красном пятна крови не будут так сильно заметны. Включив свет во всех комнатах, я отперла входную дверь и вышла на балкон. Вниз я старалась не смотреть, боясь, что потом у меня не хватит мужества. Я принесла несколько щеток для мытья окон, салфетки, небольшой табурет. Виски давило с неимоверной силой,  я старалась ни о ком и ни о чем не думать, но это плохо удавалось. У Ленки все сложится, как надо. Она встретила хорошего парня и будет счастлива. Они любят друг друга, в этом я уже убедилась и рада за мою девочку. Я вспомнила, как однажды сказала, что могу убить за нее. Ей никто не должен причинить зло, и я в том числе. Все готово, надо только не смотреть вниз, когда я встану на табурет. Телефон, лежавший на маленьком стеклянном столике, несколько раз вспыхивал разноцветными огоньками, но режим "без звука" меня не беспокоил. Сейчас мне не нужно ни с кем разговаривать.

Глубоко вздохнув, я встала на табурет, чувствуя себя приговоренной. Оглядевшись в последний раз, я снова увидела свой телефон на столике из темного стекла. Здесь мы с Ленкой любили пить чай, особенно с тортиком "Замок Любви". На днях я принесла такой торт домой, и мы сидели на балконе, пили чай и разговаривали. О любви, как ни странно. Мне вновь нечего было сказать на эту тему, но на этот раз дочка говорила  сама. И как только я не заметила, что она влюблена, счастлива, любима и ждет подходящего момента, чтобы поделиться всем этим со мной! Я ничего не увидела в своем горе, депрессии и в чем-то еще… Я сказала, что болею, и Ленка грустно ухаживала за мной весь вечер. На телефоне вспыхнуло сообщение: ДОЧКА. Ленка что-то написала мне, и я подумала –  мне следует узнать, что именно. Слегка наклонившись, я потянулась за телефоном. В голове застучало сильней, и вдруг все поплыло перед глазами. Я почувствовала дурноту и одновременно поняла, что теряю равновесие. Пытаясь ухватиться хоть за что-то, я взмахнула руками, но, кроме воздуха, ничего не ощутила. Нет, я должна прочитать сообщение дочки. Там что-то важное, я это почувствовала. Я это знала! Падая, я закрыла глаза. Не хочу ничего видеть, пусть это случится быстрей, значит, так суждено.

Неожиданно появилась Петровна, которая улыбалась и махала мне рукой.

Бабушка, помоги мне! Я должна прочитать СМС от дочки. Пожалуйста…

Открыв глаза, я увидела много белой пустоты. У меня ничего не болело, мне было хорошо и даже спокойно. Странное состояние. Где я и что со мной?  Внезапно я что-то вспомнила и похолодела. Повернув  голову, я увидела большую черную кнопку и, не задумываясь, нажала на нее. В комнату вошла высокая  девушка в белом халате, на ее бейджике я прочитала: "Гуля". Она подошла очень близко ко мне и спросила:

– Как Вы себя чувствуете? Что-нибудь хотите? Доктор скоро подойдет и все объяснит.

– Что со мной случилось? – осторожно спросила я, боясь услышать, что я упала с балкона шестнадцатого этажа.

– Все хорошо, и Вам не надо волноваться. Было высокое давление, но уже все в норме.

Гуля рассказала, что меня без сознания на балконе нашел сосед, который был очень встревожен – я не отвечала на звонки, а до этого он встретил меня у подъезда, поздоровался, но я молча прошла мимо и вообще выглядела странно.

Он  вызвал "скорую", очень беспокоился обо мне и поднял на ноги всю больницу. Я поняла, что речь идет о Борисе Тимофеевиче, который жил на тринадцатом этаже. В нашем доме с  соседями много общаться было не принято, но вот с Борисом Тимофеевичем у нас завязалось подобие дружбы.

Он иногда покупал наш с Ленкой любимый тортик и заходил в гости на чай.

Пятидесятилетний вдовец, военный в отставке, он где-то работал – теперь, как говорил, в свое удовольствие. Дети и внуки жили в других городах, и ему, наверное, было одиноко, так мне казалось. Получается, он спас меня? Нет, он просто поднялся к нам, зашел в квартиру – дверь была не заперта – и обнаружил меня на полу на балконе. Постепенно мне вспоминались все подробности вчерашнего вечера, и я не могла понять, как получилось, что я, теряя сознание, не упала с балкона на землю. Об этом было даже страшно подумать. Меня мог спасти только Ангел-хранитель, и мне очень хотелось каким-то образом выразить ему свою бесконечную благодарность, но я не знала, как это сделать…

А сейчас я жива и почти здорова. Господи, как же хорошо жить!

В палату быстро вошел высокий черноволосый мужчина – мой лечащий врач, подумала я. Однако бейджик дал мне понять, что передо мной заведующий терапевтическим отделением.

– Ну, я вижу, на поправку идете! – улыбаясь, произнес мужчина, и его веселые глаза стали совсем узкими. Он взял мою руку, посчитал пульс, чем немало удивил меня – я полагала, что этого врачи давно не делают. Впрочем, последний раз я лежала в больнице, когда родила Ленку.

– У Вас замечательные друзья! – вновь улыбнулся доктор. – И подруга, и сосед. Знаете, мне показалось, что он не просто сосед. Он так о Вас беспокоился, и, я думаю,  дело совсем не в том, что он оплатил отдельную палату и всю ночь провел внизу, в приемном покое. А с Викторией мы два года работали в Левелли, почти что на передовой побывали. Она прекрасный хирург и надежный товарищ! Мне очень жаль, что у нее нет детей.

– Когда мне можно будет уйти домой, Сагиндик Сатубалдиевич? – спросила я, надеясь, что правильно разглядела имя-отчество доктора на бейджике.

– Скоро. Это самая верная примета – как только меня называют правильно, значит, пациента можно выписывать! Поправляйтесь, Катя. А сейчас к Вам посетители!

Не успел доктор выйти, как в палату ворвалась Виктория с огромным пакетом в руках. Бросив его на пол, она обняла меня и, оглядевшись, произнесла:

– Вот это да! Палата что надо! Кавалер оплатил, я слышала?

– Перестань, Виктория! – смутилась я, – он просто сосед и хороший друг.

– Ну да, ну да, сосед и друг! – Виктория внимательно посмотрела на меня, – ой, Катюха, ну и напугала ты всех! Что случилось-то? Я твое здоровье хорошо знаю, и полагаю, что приступ не случайно…

Я все рассказала Виктории, умолчав о случившемся на балконе. Об этом не узнает ни одна живая душа – я уже дала клятву моей Петровне.

– М-да, ситуация, – протянула подруга, а затем неожиданно добавила, – и ты из-за этого нюни распустила? Ты радоваться должна! Девочка наша парня хорошего встретила, может, замуж выйдет, деток нам нарожает! Как хочешь, а я крестницу в обиду не дам. Никому не позволю! Она Ангел, каких не сыскать.

А то, что было, забудь! Забудь, Катя. Ради Леночки, ради Дениса, ради их будущего. Они красивая пара и очень подходят друг другу.

– Когда ты их видела? – удивилась я.

– Леночка мне фото прислала, хочешь, покажу?

На фото Ленка была в светлом платье, с красивой прической. Денис обнимал ее осторожно и нежно, видимо, они танцевали медленный танец.

– Где это они? – удивилась я.

– Как ты отстала от жизни, – насмешливо ответила Виктория, – это они в ресторане, с родителями Дениса. Он Леночку с родителями познакомил, в свой город уже два раза возил. Вот так, подруга!

Виктория быстро распихала все принесенное по холодильнику и тумбочкам, затем присела рядом и взяла меня за руку:

– Катя, все будет хорошо. Как хирург говорю – резать надо сразу, не запускать. Поболит и перестанет. Бывает, что быстро проходит. Особенно если лечение правильное и больной все предписания выполняет.

Я кивала головой и соглашалась. А что мне еще оставалось?

– Ладно, идти надо, – сказала лучшая в мире подруга, – Сагиндик просил зайти, эх, вот это парень!  Жаль, что женат и четырех девок воспитывает!

Виктория громко расхохоталась и уже от дверей тихо добавила:

– А к соседу и другу присмотрись. Повнимательнее. И не торопись что-то отвечать; не так часто мужики встречаются, которые защищать своих женщин готовы и беречь от любой беды. Знаешь, что я "там" однажды  видела?

Но больше ничего сказать ей не удалось – в палату, постучав, протиснулся Борис Тимофеевич. В руках у него были розы и большой пакет, в точности как у Виктории.

Он улыбнулся от дверей:

– Доброго дня Вам, Катенька. Как себя чувствуете?

Борис Тимофеевич всегда был очень вежлив и приятен в общении, знал много интересного, и Ленка встречала его радостной улыбкой, когда он заходил к нам на чаек с "Замком Любви".

– Уже хорошо, – бодро ответила я. – Борис Тимофеевич, спасибо Вам, за все. Вы мне жизнь спасли.

– Ну что Вы, – сказал он, – я просто подумал…

Он запнулся, но не выглядел ни смущенным, ни растерянным, но что он подумал, я не узнала. Он смотрел на меня с доброй улыбкой, и я почувствовала неловкость.

– Катя, – тихо сказал он, – я не знал точно, разрешат ли врачи навестить Вас сегодня, и написал на открытке, которая в букете. Простите заранее, если что не так. Я написал Вам то, что уже давно хотел сказать.

Я смотрела на мужчину, сидевшего напротив, и впервые в жизни могла услышать слова, о которых мечтают многие. Я хотела их услышать и в тоже время боялась этого. Во мне разом проснулись все комплексы, которыми я была напичкана с юности. Неужели я могу кому-то просто понравиться и стать  дорогим и самым нужным человеком? Интересно, что он написал на открытке? И тут я вспомнила, что так и не прочитала СМС от Ленки, а ведь именно это сообщение заставило меня сделать паузу и не сотворить задуманного ужасного поступка.

– Знаете, Катя, когда я овдовел, многие женщины сразу стали обращать на меня внимание.

– Завидным женихом стали? – скрывая смущение, улыбнулась я.

– Да, – ответил Борис Тимофеевич, – примерно так. Сыновья выросли, оба военные, свои семьи завели. Мы редко видимся, и, хотя мне бывало порой очень одиноко, я не торопился избавляться от этого.

Я понимала, о чем он сейчас говорил. Многие люди подходят к вопросу создания семьи очень ответственно. Не торопятся, ищут, хотя, бывает, что и они ошибаются тоже. Но я никак не могла поверить, что понравилась этому приятному, симпатичному мужчине, возле которого вьется рой одиноких женщин, и каждая мечтает заполучить его как самый заветный приз.

– Катя, – твердо произнес Борис Тимофеевич, – я хочу Вам сказать…

Но тут распахнулась дверь, и в палату вошла уже знакомая мне медсестра Гуля.

– Простите, – сказала девушка, – но Екатерине пора на обследование и на процедуры.

– Выздоравливайте, Катя, я заеду вечером, если Вы не против, – Борис Тимофеевич и Гуля вышли, а я быстро взяла в руки открытку из букета.

" Вы мне очень нравитесь" – было написано на ней. Веселая, я побежала за Гулей, которая с улыбкой посматривала на меня. Вокруг стало светло и празднично. Мне казалось, что весь мир радуется вместе со мной.

Вернувшись в палату, я первым делом схватила телефон – надо наконец прочитать сообщение от дочки. Сообщение, которое спасло мне жизнь – в этом я уже не сомневалась! Но прочитать СМС мне опять не удалось, потому что в эту минуту Ленка позвонила мне сама:

– Мама, мамочка, что с тобой? Тебе не плохо? Что врачи сказали? Тебя завтра выпишут? Я завтра буду в городе, мама! Я приеду и сразу к тебе… мамочка, я так испугалась!

Голосок Ленки дрожал, и я поторопилась успокоить мою милую, ласковую девочку. Которую хотят оберегать, защищать и, если понадобится, отдать за нее жизнь. Я часто вспоминала эти слова настоящего мужчины. С которым моя дочь проживет долгую, счастливую жизнь.

– Мамочка, я так тебя люблю! – Ленка всхлипнула в трубке, и я еле удержалась, чтобы не сделать то же самое. – Мама, мне сразу позвонил Борис Тимофеевич и все рассказал. Как хорошо, что он оказался рядом. Это не случайно, он так сказал и еще… ой, я пообещала не говорить тебе, чтобы не волновать, а сама!

Я ответила, что уже догадалась обо всем.

– Мама, – осторожно сказала Ленка, – а тебе он нравится? Ну, хоть немного? Знаешь, ты не торопись. Подумай, если он тебе вдруг предложение сделает…ой!

Я рассмеялась на очередную дочкину оплошность, но она продолжила:

– Мамочка, а женщине, наверное, трудно одной. Это неправильно, одиночество – это плохо. Борис Тимофеевич замечательный, он очень похож на моего Дениса! Я тебя с Денисом познакомлю, как только ты выздоровеешь. Он очень хороший, и мы любим друг друга. Мы с ним отдыхать поехали, я тебе правду не сказала, ты простишь меня? Ты болела все последнее время, и я не могла ничего рассказать, я боялась, что тебе не понравится что-то или вдруг ты волноваться начнешь…

Чуткость дочери меня поражала. Именно так все и было, мое душевное состояние оставляло желать лучшего, и Ленка, впервые полюбив по-настоящему, вынуждена была молчать. Бедная моя девочка! По просьбе дочки я рассказала о своем здоровье и попыталась убедить ее отдыхать со своим парнем, не торопиться возвращаться домой, но Ленка была непреклонна – они уже поменяли билеты и завтра будут в городе.

– Мамочка, не спорь, пожалуйста, лечись, выздоравливай! – дочка очень сильно напомнила мне сейчас Петровну, и я улыбнулась, – мам, а ты себя хорошо чувствуешь? Вот прямо сейчас? Я тебе хочу сказать что-то важное, только ты не волнуйся!

Я спокойно ответила, что не волнуюсь, и пусть дочка говорит все!

– Я тебе СМС написала, вчера, но вижу, ты не прочитала его? Мама, ты же не прочитала мое сообщение?

Я ответила, что не прочитала, не получилось как-то.

– Мамочка, ты скоро станешь бабушкой. Скажи, ты рада?

Ленка щебетала, заливаясь счастливым смехом, а я, радостно поддакивая ей, с содроганием вспомнила то, что хотела сделать вчера. Но все закончилось, и сейчас меня окружают только радостные события. А впереди их будет еще больше. Разволновавшись после разговора с дочкой, я прилегла на кровать.

Теперь я знала, кто спас меня вчера. Это Ангелочек, которого Ленка носит под сердцем. Он очень хотел познакомиться со своей бабушкой и не позволил ей сотворить самую страшную ошибку в жизни. Он уже знал, что все будет хорошо. И знает, что его очень любят и ждут в этом мире.

Нежные чувства переполнили меня через край, а вместе с тем полились слезы, только это были слезы радости и счастья. За такой короткий период из несчастной, убитой горем  – а так мне казалось еще вчера – я превратилась в женщину, любимую и самую нужную, которой хотят сделать предложение.

Я узнала, что стану бабушкой, а моя девочка скоро выходит замуж. По любви. По большой и взаимной. Мне вспомнилось, как тетя Света говорила когда-то: "Все у тебя будет, Катенька, вот увидишь! Лучше, чем у меня!"

И это оказалось правдой. В тридцать восемь лет у меня начиналась новая жизнь. А любовь и счастье могут прийти в любом возрасте. Надо только очень верить в это…