Код бессмертия

Однако только-только появившись, новый вид оказался на грани вымирания. Проблема homo cras заключалась в том, что их сверхспособности находились в зачаточном состоянии. Например, люди, обладающие способностью к телекинезу, могли в лучшем случае сдвинуть с места небольшое перышко и то на несколько сантиметров. При этом они тратили огромное количество энергии и чувствовали себя крайне истощенными.

Именно поэтому первые сверхлюди, обнаружив у себя уникальные способности, предпочитали помалкивать о своих возможностях. Ведь они не могли даже защитить себя с помощью своего дара, а становиться жертвой бесконечных медицинских экспериментов никому не хотелось. Скрывая способности от соплеменников, они даже не догадывались, что не одиноки и вокруг есть тысячи таких же, как они.

Так бы они и жили, не окажись среди них гасителей – людей, обладавших особой силой. Гасители могли распознавать людей завтрашнего дня, а при желании усилием воли блокировать их способности. Благодаря умению распознавать себе подобных, гасители сумели собрать сверхлюдей в две организованные и хорошо законспирированные группы. Они понимали, если человечество узнает о homo cras, то жестокой расправы не избежать. Человеческая ксенофобия, на протяжении тысячелетий являвшаяся основой выживания, неистребима. Объединению людей завтрашнего дня немало способствовал и тот факт, что по непонятной причине появлялись на свет они только в Карелии. Такая загадочная избирательность породила немало слухов и легенд относительно происхождения homo cras. Наиболее популярными были версии о научных опытах, производимых на секретной базе, инопланетянах и применении генетического оружия.

Роль гасителей в развитии нового вида трудно переоценить. Как оказалось, потомство от обычного человека и homo cras не обладало сверхспособностями. Гасители, объединив вокруг себя людей завтрашнего дня, обеспечили продолжение их развития как вида. Особый статус гасителей стал очевиден, когда выяснилось, что сверхспособность является лишь потенциалом, передающийся по наследству, и для ее развития необходимо приложить немало усилий. Более того, раскрытие потенциала происходило довольно поздно: после восемнадцати лет. Именно тогда, в зависимости от предрасположенности, претендент специализировался на той или иной сверхспособности. На практике это означало, что у мема5 и гипнота6 мог вырасти сын глазастик7. Все зависело от индивидуума и его предпочтений.

В силу неизвестных пока особенностей гасителями становились единицы. На двадцать тысяч ныне известных людей завтрашнего дня приходилось лишь два взрослых гасителя и один подросток. Взрослых гасителей звали Влад Мерфи и Захар Багиров.

7

Рассмотрев возможные варианты развития человеческого общества, Мерфи пришел к неутешительному выводу: homo cras придется покинуть Землю в ближайшее тридцать лет, иначе их ждет истребление. Из вариантов, предложенных специально созданной для этих целей группой ученых, новой родиной для людей завтрашнего дня выбрали Венеру.

Существующие технологии позволяли незамедлительно начать разработку программы экспансии Венеры, но как часто бывает, приступить к работам мешало одно «но». План экспансии требовал применения компактного и долговечного источника энергии. Лучше всего на эту роль подходил термоядерный реактор, над созданием которого человечество безуспешно трудилось вторую сотню лет.

Определив приоритеты, Мерфи, «засучив рукава», взялся за работу. Потратив почти половину сбережений, Железная голова создал научный центр по изучению термоядерного синтеза – «Термосинт». С тех пор, ежегодно, четверть доходов Bottom Corporation уходило на финансирование исследовательских программ, проводимых в центре. Если верить статистике, он тратил на изыскания столько же денег, сколько вся Европа с Россией вместе взятые. И почти столько же, сколько тратил в своем «Центре Инноваций» Багиров.

Узнав, что Захар вложился в термоядерный синтез, Железная голова сначала счел данный факт злой иронией. Но когда год спустя Багиров обнародовал проект «Марс-Вселенная», предполагающий постройку на орбите Марса рукотворной планеты, являющейся по совместительству космическим кораблем, и термоядерные реакторы в данном проекте стали основой энергетической безопасности, Влад понял, что они движутся параллельными курсами.

Работа закипела с удвоенной силой. Первый прорыв случился десять лет спустя. Вот только ни Мерфи, ни Багиров не имели к нему отношения. В 2109 году «General Electric» объявило о создании материала, способного выдержать расчетную нейтронную бомбардировку термоядерного реактора, разрешив таким образом одно из самых проблемных мест на пути к термоядерному синтезу. Это был настоящий успех. Большинство крупнейших корпораций мира включили вопрос управляемого термоядерного синтеза в список приоритетных исследовательских направлений.

Первым рабочую модель термоядерного реактора удалось разработать центру Захара. Зато Влад умудрился оказаться в нужном месте и в нужное время. Он украл разработку, в буквальном смысле слова озолотив одного из ведущих научных руководителей «Центра Инноваций». Железная голова ни секунды не жалел о содеянном. В конце концов, он поступил ничуть не хуже, чем Багиров, покинувший Bottom Corporation с частью команды и кучей наработок, близких к промышленному образцу8.

Три месяца назад сначала Верхний уровень, а две недели спустя и Bottom Corporation опубликовали статьи о разработке рабочих моделей термоядерного реактора.

Это была победа. Вот только один из триумфаторов был ей совершенно не рад. Создавая пятнадцать лет назад научный центр, Влад надеялся разделить радость открытия с дочерью, но судьба распорядилась иначе.

Железная голова воспитывал Алену волевой, смелой и упрямой девушкой, умеющей добиваться поставленных целей. И у него получилось. Получилось настолько хорошо, что он перехитрил сам себя – дочь погибла в автокатастрофе.

После ее смерти Мерфи решил, что его внучка – Кристина со временем станет у руля корпорации и возглавит людей завтрашнего дня. Он вплотную занялся ее воспитанием, но внезапно проявившаяся болезнь свела на нет и эту надежду. Прогноз врачей оказался неутешительным: Крис не доживет до двенадцати лет.

Так он остался один на вершине, созданной им огромной империи, но природа решила в очередной раз доказать ему всю ничтожность человеческого существования. Год назад он узнал, что цивилизация на Земле перестанет существовать через пятнадцать витков планеты вокруг Солнца. И вот теперь Влад сидел на самом последнем этаже Мерфибизнесцентра и размышлял о бессмысленности бытия.

– Господин Мерфи, – донесся голос секретарши из громкоговорящего устройства, – к вам профессор Маврикий.

– Проводите, я ожидаю его прибытия, – ответил он, откидывая в сторону грустные размышления.

8

Маврикий, тяжело дыша, ввалился в кабинет. Выглядел он неопрятно: волосы всклокочены, костюм не глажен, галстук завязан небрежно. Парадную одежду профессор надевал лишь в случае, если его вызывали в головной офис, в остальное время предпочитал ходить в спортивном костюме или лабораторном халате поверх нижнего белья. Хотя на высоком, под два метра, худосочном и сутулом профессоре, вне зависимости от умения одеваться, любой костюм смотрелся нелепо.

– Прошу прощения, – произнес Маврикий, садясь в кресло. – Опыты. Расчеты. Нервы. Раньше никак не мог появиться.

– Мы же договорились, для вас просто Влад, – ответил Железная голова, протягивая руку.

Профессор изумленно поднял бровь, а затем, вспомнив разговор месячной давности, улыбнулся и пожал протянутую руку.

– Точно! Мы договорились об этом в прошлом месяце, если не ошибаюсь, – низкий, грудной голос Маврикия ничуть не подходил его худому телосложению.

– Вы не ошибаетесь.

– Хорошо, чем обязан?

– Профессор, вы прекрасно понимаете, зачем я вас позвал, так что давайте сразу приступим к делу. Есть результаты по анализам моей внучки?

Маврикий был четвертым врачом, пытавшимся вылечить Кристину. Три предыдущих светила науки не справились с поставленной задачей и один за другим взяли самоотвод. Влад понимал: новый профессор работает менее двух месяцев, и ожидать положительных результатов на первых порах не стоит, но Маврикий смог его удивить.

– Для полного излечения вашей внучке мне необходимы две вещи, – самоуверенно произнес профессор, – технология компании «Фарма-LTD», называемая трансионно-когерентным запутыванием, и полет на орбитальную станцию.

– Что? Я не ослышался? – ошарашено прошептал Влад, но сообразив, что теряет самоконтроль, поправился: – Я правильно вас, понял? Вы сказали, что готовы вылечить Кристину?

– Могу попробовать, шансы на успех очень велики – уточнил Маврикий, самодовольно улыбаясь, – но прежде нужно решить обе вышеозначенные проблемы.

Оправившись от первого шока, Железная голова окончательно взял себя в руки. Прежде чем что-то решать, нужно разобраться в сложившейся ситуации, ведь профессор может ошибаться.

– Давайте поступим следующим образом, дорогой друг, – сказал он, перехватывая инициативу, – я прошу вас изложить основные причины болезни и аспекты будущего лечения письменно и переслать мне. После того как я ознакомлюсь с вашим докладом, мы перейдем к обсуждению вопросов об исполнении условий, необходимых для лечения Кристины.

– Я вас понимаю, – кивнул профессор, – мои выводы могут показаться несколько поспешными, после стольких лет безуспешных попыток разобраться в причине заболевания вашей внучки, но я взял на себя смелость и, перед тем как отправиться сюда, выслал всю необходимую информацию на почту.

– Даже так, – Влад достал из нагрудного кармана коммуникатор и открыл почту. Письмо от Маврикия значилось как непрочитанное. – Вы крайне предусмотрительны.

– Время не терпит. Чем раньше мы начнем лечить вашу внучку, тем выше вероятность положительного исхода.

– Что ж, замечательно! Тогда поступим так. Я разошлю ваше письмо специалистам. На сегодняшний вечер у меня назначено большое корпоративное совещание, боюсь, оно затянется до полуночи. Если к тому времени я получу заключения относительно представленных вами данных, то будьте готовы встретиться со мной ночью.

– Отлично, тогда я сделаю необходимые приготовления. Уверен, вы получите положительные отзывы относительно плана лечения.

– Я тоже очень надеюсь на это.

– Господин Мерфи, вы просили предупредить, – послышался голос секретарши из динамика громкой связи, – до начала заседания осталось тридцать минут.

– Спасибо, Светлана Геннадьевна. Я практически закончил.

– Тогда не буду вас задерживать, – сказал Маврикий поняв, что аудиенция закончена и направился к дверям.

Влад остался сидеть в кресле и, глядя на удаляющуюся сутулую фигуру профессора, не мог избавиться от чувства, что забыл у него что-то спросить.

Когда рука Маврикия легла на ручку двери, он наконец вспомнил.

– Профессор!

– Да?

– Ваши волосы? Если не секрет, скажите, почему вы так рано поседели?

– Секрет? О, нет, что вы, – Маврикий явно смутился, – это результат одного не очень удачного опыта.

– неужели вы ставите опыты на себе?

Маврикий чуть развел руки и пожал плечами:

– Как и многие мои коллеги, такова участь пытливого ума.

– Вы отчаянный малый. Не смею вас больше задерживать, – чуть кивнул Мерфи.

– До встречи, – профессор отвесил ответный поклон и вышел.

Оставшись один, Влад вскочил с кресла и принялся расхаживать по кабинету. Наконец он мог дать волю эмоциям.

«Маврикий нашел лекарство! Здорово! Невероятно! Потрясающе! После стольких лет ожиданий наконец-то прорыв. Нужно ли сообщить Ирине? Нет-нет, если профессор ошибается, то ей лучше ничего предварительно не знать, а вот кому знать обязательно, так это Суханову. Пусть он проверит выкладки и план лечения».

Влад вытащил коммуникатор и переслал письмо Маврикия академику Суханову, являющемуся главврачом его медицинского центра. Немного подумав, он добавил в лист рассылки еще пятерых ученных. Трое из этого списка были бывшими лечащими врачами Кристины. Если они подтвердят эффективность лечения, то он не только космический корабль для профессора достанет, но и отправит его в любую точку солнечной системы.

Отправив письмо, он увидел уведомление от завода-робота по изготовлению молочных продуктов.

Компактные заводы-роботы появились два десятка лет назад и сразу завоевали бешеную популярность среди любителей инноваций. Заводы работали в автоматическом режиме и выпускали продукцию по индивидуальным заказам клиентов. Достаточно зайти на сайт завода, зарегистрироваться, выбрать необходимый продукт, оплатить его на месяц вперед и завод начнет производить продукцию строго по заказу. Вся прелесть такого заказа заключалась в том, что клиент сам мог подобрать вкус и состав любимого продукта. Всего несколько кликов и ваш кефир или, например, сливки приобретали персиковый или кокосовый вкус.

Увидев уведомление о скором окончании очередного периода поставки, Влад, прежде чем оплатить заказ на следующий месяц, решил внести в него некоторые коррективы. Зайдя на сайт завода, он добавил немного клубники в свой утренний вишневый йогурт.

– Клубнично-вишневый йогурт – хорошо, – мечтательно произнес Мерфи, глядя в темно-серое карельское небо, и улыбнулся.

Даже хорошо знавшие Железную голову люди удивились бы, узнав, что он умеет улыбаться. Он и сам не помнил, когда искренне улыбался в последний раз. Сегодняшний день оказался особенным: он вновь обрел надежду.

9

Железная голова вошел в большой ярко освещенный зал и приветственно поднял руки. Послышались громкие аплодисменты. Привыкнув к свету, он увидел, что зал полон: все двести мест заняты. Его взгляд заскользил по знакомым лицам. От него не скрылось, что большинство присутствующих пребывают в легком беспокойстве. Не удивительно, ведь их собрали по красному уровню тревоги.

Поднявшись на сцену, Мерфи подошел к трибуне, выполненной из алюминиевых труб, изогнутых в фантосмогоричную конструкцию.

– Друзья мои, спасибо! Спасибо! – властный голос, усиленный акустической системой, наполнил зал. – Рад, что вы собрались сразу, как только получили мое послание. Я вижу тень тревоги на ваших лицах, но прошу успокоиться. Я хочу сообщить вам радостную новость. Услышать которую многие из присутствующих мечтали более десятка лет.

Влад сделал паузу, желая, чтобы слушатели смогли в полной мере оценить значимость сообщения. Набрав полные легкие воздуха, он продолжил:

– Сегодня здесь и сейчас я объявляю о старте проекта «Венера».

По залу прокатился ропот. Тревога на лицах людей сменилась озабоченностью.

– Да-да, я знаю, – продолжил Мерфи, – реализация проекта «Венера» потребует от нас максимальной концентрации сил, но иначе и не могло быть! Как вы помните, впервые проект «Венера» был представлен мной почти двадцать лет назад. В те времена мы владели молодой, но перспективной компанией, ныне крупнейшим гигантом в области автомобиле и ракетостроения. Многие из вас тогда присутствовали на том памятном заседании. Я прошу вспомнить, за что мы голосовали!? В тот великий день мы голосовали не за сомнительную космическую одиссею, а за выживание людей завтрашнего дня как вида! Данный вопрос по сей день остается актуальным. Много тысяч лет назад неандертальцы, не выдержав многовековой конкуренции с кроманьонцами, исчезли с лица Земли. Мы исчезнем еще быстрей! Двенадцать миллиардов человек разорвут нас на молекулы в одно мгновение, если узнают о нашем существовании!

Железная голова замолчал, давая людям шанс осознать сказанное. В голове всплыли обрывки воспоминаний. Он увидел Багирова: резкого, молодого, угловатого. В свое время, узнав о проекте «Венера», Багиров раскритиковал его, посчитав глупой растратой и распылением сил. Захар убежден что у homo cras есть не менее пятидесяти лет, прежде чем человечество узнает об их существовании. А спустя десять лет Багиров основал проект «Марс-Вселенная», предполагающий переселение обычных людей и homo cras на орбиту Марса для создания ядра «Блуждающей планеты». Ни много ни мало, Багиров решил создать в солнечной системе собственную планету, где два вида людей будут сосуществовать в мире. Мерфи горько усмехнулся: как же Захар еще молод. Его юношеский гуманизм может стать причиной исчезновения людей завтрашнего дня. Увидев, что публика готова, Железная голова продолжил:

– За двадцать лет мы разработали уникальную программу по заселению Венеры. Мы построили три космодрома и множество ракет, способных многократно путешествовать на орбиту Земли и к ближайшим космическим телам. Открыли ряд новейших материалов. Спроектировали и испытали прототипы небесных островов, которые станут нашими домами в венерианской атмосфере на долгие столетия. И самое главное, мы создали детальный, осуществимый на нынешнем уровне технологии, проект терраформирования Венеры, рассчитанный на пятьсот лет. И сегодня я вам говорю: время пришло! Людям завтрашнего дня пора собираться в путь – домой на Венеру!

Влад прервался и возникшую на мгновение тишину зала разорвали аплодисменты и одобрительные возгласы. Реакция вполне понятная. Многие из присутствующих занимались проектом «Венера» два десятка лет и уже не надеялись увидеть плоды своих трудов, но в один миг то, чем они занимались, что планировали и проектировали долгие годы, стало не далеким неопределенным будущим, а неизбежной реальностью. Дождавшись, когда аплодисменты стихнут, Мерфи продолжил:

– Вы прекрасно знаете свои обязанности. Они давно и подробно расписаны. Завтра наступает первый день проекта «Венера», а спустя пять лет, ровно в этот день, последний корабль с homo cras на борту должен покинуть Землю и отправиться к новому дому. Приступайте к своим обязанностям немедля и помните о режиме секретности. Стоит информации просочиться наружу, и ваши родные и близкие, все мы, будем обречены. Членов совета директоров я жду в своем офисе через пятнадцать минут. За дело, друзья, нас ждет великое будущее!

10

Мерфи вошел в конференц-зал и окинул взглядом присутствующих: вице-президенты Bottom Corporation сидели на местах, предписанных им регламентом. Железная голова почувствовал напряжение, царившее в небольшом зале, и готов был поклясться, что минуту назад здесь кипели нешуточные страсти. Он ухмыльнулся, подошел к столу, сел в кресло и внимательно оглядел присутствующих. На лицах вице-президентов застыла маска спокойствия и невозмутимости.

«Это ненадолго», – подумал он и произнес:

– Господа, уверен, сейчас вы задаете себе один и тот же вопрос: а что, собственно, случилось? Почему именно сегодня, без предварительных согласований, дан запуск проекту «Венера»?

– Влад, ты бы мог нас и предупредить, – с упреком произнес Олег Дивов, глава службы безопасности.

– Мог, но боялся, что информация уйдет на сторону, – ответил Мерфи. – И давай я сам буду решать, когда и что мне делать.

– Почему именно сейчас? – задал мучивший всех вопрос глава финансового департамента Святослав Логинов, лысоватый толстячок с некрасиво топорщащейся нижней губой.

– Слышу правильный вопрос. Ты у нас авгур9, вот и скажи. Есть предпосылки?

Логинов пожал плечами:

– Ничего экстраординарного в последнее время в мире не происходило, да и чуйка моя молчит. Значит, ты либо получил инсайдерскую информацию, либо что-то пришло от внутренних источников, и известна эта информация очень узкому кругу лиц.

– Верно мыслишь! Олег, контур? – Железная голова обвел взглядом зал.

– Включено. Проверено. Можно говорить.

– Вот и отлично. Святослав абсолютно прав. Информация внутренняя и совершенно секретная. Как вы знаете, у меня в личном подчинении есть группа сотрудников. Многим из вас, – Влад многозначительно взглянул на директора по связям с общественностью Вадима Панова, – данный факт не давал покоя. Так вот, пришло время открыть карты. Часть этих ребят последние десять лет занималась экстраполяцией развития человеческой цивилизации.

– Они что, пытались предсказать будущее? – подал голос глава департамента снабжения Юрий Никитин.

Молодой и амбициозный, он всегда нравился Железной голове сообразительностью и прямолинейностью.

– Не предсказать, а математически смоделировать, – поправил его Влад. – Год назад они представили мне доклад. Их выводы оказались крайне неблагоприятными. Человечество стоит на грани вымирания. Критический порог события – пятнадцать лет.

Мерфи обвел внимательным взглядом присутствующих. На их лицах читалась озабоченность, но становилось понятно, что они даже близко не представляют масштабов грядущего апокалипсиса.

– Но что произойдет? – спросил Дивов, подавшись вперед. – Война?

– Возможно, но как вероятное следствие, – кивнул Влад. – Первопричиной станет экология. Планету ожидает температурный скачок почти в десять градусов, который приведет к метангидратному выстрелу.

– Что, черт возьми, еще за выстрел? – подал голос, молчавший до сих пор директор по развитию Василий Головачев. – Никогда о таком не слышал.

– Если коротко, то суть в следующем: в мировом океане сосредоточено огромное количество метана, который образовывался в результате разложения умерших организмов миллионы лет. По мере повышения температуры Земли метан начинает интенсивно выделяться в атмосферу. Парниковый эффект метана в тридцать раз выше, чем у углекислого газа. Таким образом, чем теплее становится на Земле, тем больше газа выделяется, а чем больше газа, тем теплее. И очень скоро нам нечем будет дышать. Суть понятна?

Присутствовавшие закивали. Впервые за долгие годы Мерфи увидел в их глазах тревогу, граничащую с паникой.

– Но это еще не все. Существует девяносто процентная вероятность взрыва метана при массовом выходе из глубин океана, и тогда нас ждет настоящий огненный Армагеддон.

– Насколько точны предсказания этих гм… футурологов? – скептически спросил Панов, беспокойно поерзав в кресле.

– Вероятность выстрела сто процентов. Целый год, с момента доклада, группа проверяла и перепроверяла расчеты. Вчера утром я получил окончательный результат с уточнениями. Со стопроцентной вероятностью можно говорить, что у нас есть десять лет. Через пять-семь лет государственные исследовательские институты придут к тем же выводам. А что будет дальше, одному богу известно.

– Но ведь мы можем все остановить, – вскочил с места Панов. – Давайте обратимся к правительству, к мировой общественности. Нужно что-то предпринять.

– Вадим, сядь, – в голосе Мерфи прозвучали холодные приказные нотки. – Спусковой крючок спущен. Образно говоря, сейчас мы находимся в стадии детонации капсюля. Выстрел неизбежен. Цивилизации в ее нынешнем виде скоро придет конец. Единственное наше преимущество – время. Не забывайте о Захаре Багирове. Через год, максимум через два его исследовательский центр придет к тем же выводам, и я даже не берусь спрогнозировать, как распорядится полученной информацией этот полоумный филантроп. А что касается правительства, ты хоть представляешь, какая истерия начнется, когда они узнают о предстоящей катастрофе? У нас отберут все во имя спасения избранных. Нет, это не выход.

В конференц-зале воцарилась тишина. Напряженные лица, отрешенные взгляды. Сильные, волевые люди, каждый наедине с собой, решали сложнейшую этическую проблему, когда-либо встававшую перед человеком. В кармане у Мерфи завибрировал коммуникатор, оповещая о поступившем сообщении. Пробежав глазами текст, Железная голова улыбнулся уголками губ.

«Похоже, Маврикий действительно нашел способ вылечить Кристину».

– Саша, что у нас с орбитальной станцией на Венере? – спросил он, повернувшись к Мазину, куратору проекта «Венера» и единственному человеку из присутствующих, кто знал о метангидратном выстреле с самого начала.

– Работает в штатном режиме, но мы готовы в любой момент перейти в режим экспансии.

– Вот и давай, пусть переходят.

– Понял, я тогда пойду.

Мерфи кивнул.

Александр поднялся и вышел из зала.

– Господа, сейчас я хочу, чтобы вы ответили мне только на один вопрос. Готовы ли вы покинуть Землю? – спросил Мерфи, обращаясь к оставшимся. – В случае, если согласны, предлагаю пройти процедуру пси-блокады. На данный момент только десять человек в мире знают о метангидратном выстреле, и я хочу, чтобы так и оставалось. Если кто-то не согласен, то он должен быть готов к локальной чистке памяти.

– Только еще один вопрос, – подал голос Панов. – Есть другие выходы? Уйти под землю? Ведь заново заселить Землю будет гораздо проще, чем осваивать Венеру.

– Не проще. У нас нет таких технологий и времени на их создание. К тому же речь не идет о простоте и экономии ресурсов. В результате катастрофы развитие цивилизации откатится на несколько сотен лет назад. Как только люди узнают о приближающейся катастрофе, они примут решение уходить под землю. Мои аналитики уверены в этом на девяносто девять процентов. Человечество ожидает война за выживание, и нам в ней места нет. Уйти под землю, значит вернуться в средние века, и это путь для человечества, а путь для homo cras – прогресс и развитие, а значит, космос.