Вперед в прошлое

– Спасибо, – прохрипела я и жадно осушила стакан.

– Пей кофе и собирайся. Уверена, ты захочешь воспользоваться моим тональным кремом, – она присмотрелась и добавила: – И пудрой. И корректором…

– Спасибо, мам! И спасибо, что не осуждаешь.

Она хмыкнула и вышла, а я так и не успела спросить, зачем она меня так рано разбудила. Но этот вопрос быстро отошел на второй план, так как я вспомнила, что сегодня четверг, а в четверг положено выходить на работу. А у меня еще ситуация с Норманом Смитом – как кость в горле…

«Вот черт!» – выругалась я мысленно.

И как можно забыть о работе? Я же обожаю свою работу, работа для меня – все. Там я ощущала себя… на своем месте. Помнится, Масим часто шутил, что между ним и работой я бы точно выбрала второе, но правда в том, что мы оба трудоголики и в этом друг друга хорошо понимали.

Макс. Странно, что он даже не позвонил, ведь я ночью домой не вернулась. Такого со мной еще не случалось, особенно без повода и предупреждения. Макс должен был беспокоиться, звонить, искать… тут самое время проверить звонки. Маякнуть, что я жива и первым делом позвонить начальнику, наврать, что я больна и вот-вот готова скончаться. Хотя это даже не ложь, учитывая мое плачевное самочувствие.

После залпом выпитого кофе (он немного остыл) я мгновенно почувствовала себя лучше. Как и любой кофе-зависимый наркоман, после полученной дозы я оживала. И силы подняться с кровати тоже как-то нашлись, я наконец приняла вертикальное положение. В голову ударила новая болевая волна, но теперь голова болела не в одиночку, а вкупе с ногой, что немного уравновешивало уровень боли в черепушке.

Я перевела взгляд вниз: коленка разбита. Вернее, не просто разбита, с нее будто сняли скальп. Жуткое зрелище. Вытерев слезы с глаз, я пригляделась к ноге получше, пытаясь понять, что же с ней такое стряслось. Такое чувство, что меня волокли по разбитой дороге, и я тормозила коленкой. Мамуля в детстве величала подобное «асфальтной болезнью». Похоже, детское заболевание вернулось ко мне спустя двадцать лет. Хотя, помню, был в моей жизни один веселый случай: в веселые студенческие времена мы с девчонками поспорили, кто сможет пробраться под забором на территорию университета посреди ночи. Я смогла, но неловко ободрала ногу, вроде даже так же правую. В этот раз, надо думать, ползала где-нибудь по территории аэропорта… позор-то какой! Надьке точно не жить, как она могла такое допустить? Два перелета, скальп на ноге, пропуск важного рабочего дня… Встретиться с Надькой – плохая, плохая идея.

Так, ладно. Сейчас мне нужен телефон. Я быстро окинула свою комнату на предмет такового, но своего новенького айфона не заметила: неужели я его потеряла? Это бы объяснило отсутствие звонков от Макса. Ужас какой, надо срочно позвонить ему с маминого телефона. Мы еще поругались сутки назад, что он мог нафантазировать? Черт…

Пока я в панике рыскала по комнате, случайно наткнулась на свой старый телефон. Вообще-то, я оставила его маме, но та со временем купила аппарат получше, а что стало с этим не упоминала. Похоже, так и лежал в моей комнате. И не грех им воспользоваться, если речь идет о вопросе жизни и смерти. То есть о моей жизни. И о работе. Я включила телефон, убедилась, что сеть ловит и набрала номер, который помнила наизусть.

«Номер, который вы набираете, не существует» – сообщил автоматический голос.

– Да что ты говоришь?! – рявкнула я ни в чем неповинному телефону.

– Это ты мне? – услышала я мамулин голос.

– Нет!

Еще пять попыток ничем мне не помогли, автоматическая стерва продолжала утверждать, что номера не существует. Такого быть не могло, все пять раз я проверяла: цифры набраны правильно. Забыть их – не вариант. Может, конечно, с моим зрением приключилась совсем хитрая беда и я начала путать цифры, но всерьез в это не верилось. Тяжко вздохнув, позвонила Максиму – та же история. И еще раз. И еще, уже не надеясь на иной результат. Что происходит вообще?

– Я ушла на работу, – заглянув в комнату, сообщила мама. – А ты собирайся и даже не думай опять завалиться спать. Саша приедет и заберет тебя, поняла? Никакой жалости к себе, руки в ноги – и вперед!

Опять ничего не понятно.

– Саша? Куда он меня заберет?

Мама красочно закатила глаза:

– Собирайся и спускайся вниз, Рина. Мое терпение заканчивается.

Сейчас меня редко кто звал Риной, но в семье было так принято. Папина идея, якобы чтобы окружающие не забывали, что я не обычная Сашка и даже не Александра. По мне, Сашка куда лучше, чем какая-то неудобоваримая Рина. Ну и не сложно догадаться, кому принадлежала светлая идея дать мне интересное имя.

– Кстати, где папа? – поинтересовалась я вдогонку. Вроде он должен быть дома, но с ним трудно быть уверенной в чем-либо.

– Ты что?! Он уже месяц как в Каире. Или в Алжире? Всегда путала…

– Опять уехал и ничего не сказал? – вздохнула я. Ох уж эти путешественники.

Папа у меня был археологом и постоянно отсутствовал. Когда-то он преподавал на кафедре местного университета, но долго там не продержался, его натура жаждала странствий и приключений. Он срывался на очередные раскопки и пропадал там, иногда не меньше года. За все время я видела папу не больше десятка раз, он больше походил на призрака, чем на реального человека. Мы с мамой его часто обсуждали, казалось, он реальный член семьи, но… но на самом деле все, что папа сделал для нашей семьи – это дал мне имя.

Александрина. Конечно, папа выкопал имя в недрах обожаемой работы. Александрина – исследовательница Африки. Не знаю насчет знаменитой, но вот папа о ней слышал и даже назвал меня в ее честь. Правда, тезку убили туареги, что вряд ли можно считать счастливой судьбой. Но у нее было призвание, она жила чем-то важным. Наверное, именно из-за отца я часто задумывалась о месте в жизни.

Мам уже начала злиться:

– Терпение, Рина, помнишь? Его уже нет. Отец говорил об отъезде тебе лично, ты обещала его проводить, но не пришла, чем его расстроила.

– Что?

– Собирайся, Саша скоро приедет.

Понимание происходящего стремилось к нулю. Мама, понаблюдав за моим выражением лица, тяжело вздохнула, поцеловала в щеку и торопливо удалилась на работу, на прощание посоветовав больше никогда не прикасаться к алкоголю. Могла бы и не сыпать соль на рану, я уже и сама поняла, насколько мне алкоголь противопоказан. Забыть, что папа в очередной раз уехал? Заработалась я что ли. Готова поклясться, что еще на прошлой неделе мама звонила с радостной новостью, мол, вернулся! Или я что-то напутала? Черт…

Глава 3

Чем дальше, тем хуже.

В моей голове все возникали вопросы, а ответов на них не находилось. Это ставило в тупик и пугало одновременно. Почему рабочий номер не обслуживается? Почему на телефоне, даже старом, нет интернета? Почему мама выкинула роутер? Где ее ноутбук, с которого можно отправить на работу хотя бы сообщение? Какого черта Макс меня игнорирует и даже не пытается найти?

Саша еще приедет… зачем? Отвезет меня обратно в аэропорт? У меня билет хотя бы есть? Даже телефона ведь нет, чтобы купить. Да и в аэропорт меня бы мама проводить захотела, а не снарядила бы Саньку.

Саша – мамин водитель. Сама она за руль садиться боялась, но машину зачем-то приобрела. Папина идея, как всегда отличная. Он-то не в курсе о страхах жены, с его точки зрения машина была необходимостью. У меня на тот момент прав тоже не имелось, потому и появился Саня, то ли сын маминой подруги, то ли сын одной из ее подчиненных. В свои двадцать пять Саня считался бездельником, и вряд ли это сильно изменилось сейчас. Насколько я знала, сейчас Саня еще больше набрал вес, теперь ему за тридцать. За символическую плату он звал себя водителем и возил маму куда душе угодно (на работу и обратно), в остальное же время катался сам. В общем, все были довольны.

«Ладно, приедет Саня, тогда хоть что-то узнаю» – решила я и прошлепала в ванную.

К тому моменту я приобрела наивную уверенность: что сюрпризов больше не будет. Что ж, моя ошибка: я трижды ополоснула физиономию ледяной водой, подняла взгляд и посмотрела в зеркало. На секунду потеряла дар речи, а потом громко завопила. Хорошо, что мама к этому моменту ушла на работу, потому что вопль мой быстро перешел в жуткий вой, а потом и в кашель: не знаю, чем я занималась ночью и какой бес в меня вселился, но то, что кто-то вселился, абсолютно точно. Иначе увиденное не объяснить.

Ночью я умудрилась нарастить волосы. Зачем-то. Но этого мне показалось мало, половину шевелюры я вальнула в красный. Не прилично-красный, а алый, такой, что издалека отлично видно. Я прикрыла глаза, не желая видеть этого пылающего кошмара на своей голове. Одно дело – пустили в самолет в неадекватном состоянии, другое – обслужили в парикмахерской. Некой круглосуточной парикмахерской, надо заметить. За такое надо в суд подавать.

Немного восстановив дыхание, я еще раз подошла к зеркалу: да, прическа хоть куда. У меня была похожая лет пять или шесть назад, те же жуткие красные пряди. Только в тот момент это казалось невероятно стильным, хоть мамуля и утверждала, что я слишком стара для таких экспериментов и стоило их в школе проводить. Ну что ж, если двадцать – это стара, то теперь я вообще бабуля… Странно, что мама никак не прокомментировала мой внешний вид с утра. Наверное, ей все же знакомо материнское сострадание.

Я пробежалась пальцами по корням волос: слабая надежда, что это приколотые пряди, канула в небытие, волосы были определенно мои собственные и как следует выкрашенные. Кстати говоря, следов наращивания я тоже не обнаружила. Надо же, как сейчас круто делают, я всегда искренне считала, что наращивание всегда заметно, хотя бы на ощупь. Наверное, я потратилась на волосы в каком-нибудь хорошем салоне.

Кое-как пригладив волосы в аккуратный пучок (красные пряди все равно выбивались на первый план, несмотря на все старания скрыть эту жуть), я наконец-то вгляделась в лицо. Глаза красные, под цвет волос, но в остальном ночные возлияния сказались на мне не так уж и сильно. Ну кроме всех этих странных приключений, конечно.

Следующий этап: одежда. Как я ни пыталась, не смогла отыскать свой вчерашний наряд. Даже пальто исчезло в неизвестном направлении. Можно было позвонить маме и узнать, куда она все дела, но дергать ее лишний раз не хотелось. Представляю, что она и так сейчас думает. Стыдно-то как!

Решив справиться своими силами, я чудом отыскала старые джинсы. Примерила – как раз. Наверное, сели после стирки. К джинсам присоединилась белая рубашка, тоже из старых запасов. Вполне прилично, на улице показаться не стыдно. Если о волосах забыть, конечно.

Зазвонил телефон, мама оставила его утром дома. Наверное, это ее запасной, или мой визит так выбил ее из колеи, что она обо всем на свете забыла.

Я глянула на дисплей: звонил Саня. Не раздумывая, схватила трубку:

– Да?

– Ринка? – раздался недовольный Санин голос. – Ну где тебя носит, ёшкин кот? Стою тут, жду тебя, жду… ты вообще можешь хоть раз не опоздать?

– Выхожу, – буркнула я и отключилась. Вот тебе и «приветствие» от Сани.

Напялив туфли, само собой, тоже из старой домашней коллекции, я покинула квартиру, заперев за собой дверь. Не придумав ничего умнее, сунула ключи в почтовый ящик на первом этаже: я же еду в аэропорт, верно? Надеюсь… Во дворе я помахала рукой соседке и вприпрыжку припустилась к машине. Как обычно, устроилась на пассажирском сидении и вежливо поздоровалась. Саня, все это время нетерпеливо постукивающий по рулю, смерил меня недовольным взглядом и злобно буркнул:

– Наконец-то. Ну за что мне это? Опять двадцать пять…

– Что нового? – поинтересовалась я, не придумав достойного ответа на его комментарий.

– Можно подумать, со вчерашнего дня у меня много нового, – усмехнулся Саня, ловко выруливая со двора и выворачивая на проспект.

– Со вчерашнего? – похоже, это Саня меня домой привез, вот теперь и злится.

– Вчерашнего, вчерашнего, – поддакнул он, подтвердив мои догадки. Саня, кстати, выглядел очень даже ничего: мамуля утверждала, что он поправился еще больше и теперь с трудом заталкивает себя даже в ее просторный автомобиль, но ничего подобного: он в прекрасной форме, по крайней мере относительно того, что я видела год назад.

– Прекрасно выглядишь, – не удержалась я.

Он с недоверием оглянулся на меня, но все же выдавил:

– Ага… то есть спасибо. Наверное.

– Так куда мы едем? – я выглянула в окно: мы как раз выехали на центральную улицу и теперь двигались в северном направлении. В сторону аэропорта, то есть.

А город постоянно менялся, хотя я раз в полгода маму навещала. И как-то не в лучшую сторону менялся… Помню, мама рассказывала, что всю улицу Гагарина отремонтировали, а тут опять ямы размером с бассейн. И киосков этих ужасных опять понаоткрывали везде, невозможно от них избавиться окончательно. И где новые трамваи? Все те же ретро-вагоны катаются, хотя визуально они интереснее новых. Если смотреть на них из окна машины, конечно.

– А куда, по-твоему, мы можем ехать? – съязвил тем временем Саня.

– По-моему, вариантов может быть много.

– Издеваешься?

– Даже не думала.

Мы свернули на узкую улочку, видимо, Саня решил объехать пробку. На выезде из города утром частенько собирались машины.

– Тогда что за вопросики?

– Нормальные вопросы, ты чего?

– Точно издеваешься, – сделал вывод Саня.

– Да нет же! – взвилась я. – Почему ты себя так странно ведешь? Ответил бы на вопрос, да и все! Нет же, развел балаган… прям как мама! Сговорились вы, что ли? Это она попросила меня проучить? За ночной визит… ну и розыгрыши у нее, совсем уже.

Саня долго думал, прежде чем ответить:

– Ааа, ну да, звонила она. Сказала, опоздаешь ты, как обычно, потому что вчера нормально так отметила праздник.

– Что еще за праздник? – даже не знаю, зачем я спросила. Сил слушать все более странные ответы уже не осталось.

– Начало мучений. Учение – мучение.

Ясно.

То есть, опять ничего не ясно. И хочется заплакать.

– Чего скуксилась? – развеселился вдруг Саня. – Осознала, что впереди? Я тебе всегда говорил: учить – здоровью вредить.

– Курить – здоровью вредить.

– Это ты так говоришь.

Да уж, мне точно лучше побольше молчать.

Тем временем, мы притормозили, Саня недовольно буркнул:

– Полезай давай, здесь парковаться нельзя. Менты постоянно катаются, нарушителей фиксируют. Совсем уже! В прошлый раз такой штраф пришел…

Под Санины лепетания я послушно полезла из машины. Саня тут же ударил по педали газа и был таков. Оставил меня черт знает где… я быстро огляделась и сделала вывод, что не только черт знает где, но и я сама в курсе: на ступеньках родного института. Студенты сновали туда-сюда, через несколько минут должна начаться первая пара.

Замечательно, но мне что здесь делать?

Я тихо выругалась и набрала номер Макса, уж очень хотелось поделиться с ним наболевшим. Номер не обслуживается. Опять. Внутри меня все похолодело: зачем Максу отключать телефон? Мы вчера поругались утром, но это же так, ерунда… ничего серьезного. Нет причины мне прыгать в самолет, а ему отключать телефон. Или у меня очередной провал в памяти? Может, мы поругались еще и вечером? Отсюда мои эксперименты с волосами, это как в романтических комедиях – ах, я так страдаю, что облик свой меняю… и возвращаюсь домой, плакаться маме.

Ладно, с Максом я разберусь. В конце концов, мы женаты, никуда он от меня не денется. А вот работа вполне может. Я опять набрала номер начальника, с тем же успехом. Придется отправить электронку, как раз скину туда временный номер. Если понадоблюсь, меня можно будет найти.

– Эй! – я остановила проходящего мимо паренька. Его лицо даже показалось мне смутно знакомым. – Добрый день, молодой человек. Вы не одолжите мне свой телефон на пару минут? Мне нужно отправить эмейл на работу.

Парень слегка нервно улыбнулся и протянул телефон. Не очень современный, к слову. Оказалось, на нем так же отключен интернет.

– Спасибо, – я вернула телефон и побежала ловить следующую жертву, миловидную девушку. Та тоже одолжила телефон, что удивительно, ведь с красными патлами я смахивала на преступницу. Из на одолженном приложений нашлась только… аська? Вот уж не знала, что она опять в моде.

Лучше найду вай-фай.

Есть тут рядом кафе? Должно быть. Или, может быть, связь есть в библиотеке? Кажется, еще курсе на пятом все кучковались на втором этаже в поисках сети, значит, и сейчас там есть интернет. Спрошу пароль у библиотекаря. И идти близко.

– Саныч! – услышала я смутно знакомый голос и остановилась на ступенях. – Саныч, да постой же ты!

Я развернулась и нос к носу столкнулась с Дианкой. Некогда моей лучшей подругой Дианкой. Наша дружба началась еще в начальной школе, мы были не разлей вода, из тех, про кого вспоминают только в паре. Ди Сашка, Сашка и Ди. Прогуляла школу одна, значит, и другой на уроках не было. Позвал на свидание одну – пришли двое (мы с Ди в свиданиях не особо разбирались в те времена). И так далее.

Но, как это часто случается, даже крепкая дружба не способна пережить тяжелые времена. В один момент я отпихнула Дианку, да и вообще всех друзей, как можно дальше от себя, и осталась совсем одна. Не сразу, потому что рядом оставался один человек, он и стал причиной моего последующего одиночества. Он причина многих моих неправильных поступков, в том числе и самого ужасного. Самого неправильного. Я выдумала себе великую трагедию, жила ей, упивалась ей, пока в один прекрасный день не решила, что с меня достаточно. Дурой была еще той, одним словом.

После я пыталась наладить связь с Ди, но в тот момент она жила с парнем и слышать обо мне не желала. А потом я уехала в Питер, и теперь слышала о Ди только от редких знакомых. Например, недавно я узнала, что от того самого парня Ди родила сына, но вскоре с тем парнем рассталась. И воспитывала сына в одиночестве. Связь со старыми друзьями поддерживала, кто-то из них даже выкладывал общие фотографии.

Но, похоже, время забыть старые обиды.

Стоя на ступеньках родного универа напротив меня, Ди искренне улыбалась. Как старому другу. И выглядела Ди сногсшибательно, все такая же худая, высокая и эффектная, с прямыми темными волосами до плеч, бровями вразлет и темным задорным взглядом. И ее слабость к цветастым платьям до сих пор не прошла, как и любовь к внушительным каблукам. Некоторые вещи неизменны. Невольно, я заулыбалась.

– Привет, дорогая, – Дианка крепко меня приобняла и даже расцеловала.

– Привет, – я неуверенно сжала ее в ответ, поражаясь радушию приема.

– Ты чего нарядилась, как на экзамен? Погода же прекрасная, надела бы новую юбку! И ту прикольную маечку с красным рукавом, подошла бы под новый лук.

– Как-то не до нарядов было утром.

– Тут я тебя понимаю, – весело засмеялась Ди. – Вот мы вчера отожгли, да? Голова болит, просто жуть … и руки трясутся до сих пор, ага! Блин, и почему второе число – не официальный выходной? Все равно весь день насмарку… слушай, может, забьем на все – и в буфет? Устроим себе официальный выходной! – Дианка взяла меня за руку и потащила через проходную.

– Мы вчера виделись? – созрела я на вопрос.

И рассмешила Ди еще больше:

– Ну, Саныч, ты даешь! Я думала, у меня дела плохи. Постой… ты же вроде вчера только шампанское пила? А потом чай, как английская бабушка.

Встреча с Ди в мое вчерашнее расписание ну никак не вписывалась. Парикмахерская, два перелета на самолете, еще теперь шампанское в компании старой подруги. Что-то неладное происходит.

– Тебе наверняка было скучно с нами! Дурацкая твоя аллергия… хотя, может, шампанское оказалось хуже той зеленой гадости, что пили Дашка с Кристинкой? И меня еще подбили, клуши… Это все Кристинка, мисс «гулять – так гулять». Ползать под забором – так ползать под забором! Одно слово – чокнутая!

– Кристинка с Дашкой? – пропищала я.

Крис после выпуска вышла замуж переехала в Якутск. Сейчас она часто постила прикольные фотографии своего большого семейства, рассказывала, как они проводят холодные зимы, жаловалась, что выехать из дома таким большим скопом – трудоемкий процесс, и все такое прочее. У нее забавно получалось, интересно. Про Дашку же я мало слышала, может, она и осталась в городе.

– Дашка с Кристинкой! – пропела в ответ Ди.

– Крис что, всех своих в Якутске оставила? А твой ребенок?

– Какой ребенок?

– Мальчик.

Дианка неожиданно захохотала и взяла меня за руку:

– Вот ты везучая, от бокала шампанского такие глюки! Идем, выпьем наш любимый три в одном и слопаем по слойке с орехами! Или по две слойки, сегодня грех вспоминать про диеты!

Голова разболелась с новой силой…

Глава 4

Все так же держась за руки, мы вприпрыжку шли по территории университета. Вприпрыжку – это даже не шутка, Ди внезапно начала прыгать, и это на ее каблуках! Время от времени здоровалась с прохожими, кому-то махала… а я же разглядывала бывшую подругу с некоторым недоумением.

– Может, лучше в кафе посидим? – робко предложила я, но в ответ получила недоуменный взгляд.

В общем, мы пришли в университетский буфет. В другое время я бы почувствовала себя здесь лишней, но сегодня мне было плевать. Лишь бы уже хоть что-нибудь прояснить. В самом буфете мало что поменялось, очередь уж точно меньше не стала, тут всегда отбоя от студентов не было. А уж галдели они как! Я поморщилась от головной боли и беспомощно посмотрела на Ди. Та явно чувствовала себя в своей тарелке, махнула рукой в сторону очереди и сказала:

– Я возьму нам как обычно, ты пока место поищи.

Кивнув с умным видом, я проводила Дианку взглядом: она довольно умело вклинилась в самое начало очереди, ловко задвинула локтем верзиле позади нее и с невозмутимым видом принялась разглядывать меню. Вот это я называю талантом, Ди в этом плане ничуть не поменялась. Решив, что мне тоже стоит внести лепту в общее дело, то есть в этот странный завтрак в университетском буфете, я прошла в зал, заполненный небольшими столиками, в основном на четверых. Обычно большие компании сдвигали столы и шумно орали на весь буфет, остальные тихо ютились по двое.

– Эй, Санька! Санечек! – свистнул кто-то с дальнего угла.

Молодой человек рядом со мной обернулся, пятеро за столиками так же обратили внимание на крик. Само собой, их друзья так же обернулись. Распространенное имя, ничего не скажешь. Так как Санькой меня почти никто не звал, я даже смотреть не стала в ту сторону, продолжала сканировать взглядом помещение в поисках свободного столика.

– Злобная! Санька! – не желал успокаиваться свистун.

В этот раз я его не проигнорировала и даже сделала несколько шагов в направлении свиста. И дело не в том, что я на самом деле злобная, девичья фамилия у меня Злобина, так что на веселенькое прозвище я была обречена еще в детском саду. И я до сих пор радуюсь, что родители не назвали меня какой-нибудь Адой. В принципе, мама могла так поступить, даже странно, что упустила лишний повод для шуток.

Навстречу неожиданно выскочил Ярик. Еще один старый друг, связь с которым я потеряла. Он широко улыбнулся и заключил меня в объятия, да так, что затрещали кости.

– Ярик! – обрадованно я сжала его в ответ. – И ты здесь? Рада тебя видеть!

– А уж я-то как рад! Ты как всегда прекрасно выглядишь, – нагло польстил он и сопроводил лесть широкой улыбкой. Улыбаться Ярик умел и делал это направо и налево, сколько я его знала. Кроме улыбки в его арсенале имелись голубые глаза, высоченный рост и веселый нрав. Помнится, когда-то я даже была немного влюблена в его улыбку, но чувства прошли после первого же свидания, хотя сам Ярик утверждал, что от меня без ума и я перевернула его жизнь с ног на голову. Думаю, он просто вычитал где-то эту фразу, она ему жутко понравилась, вот он и козырял ей, едва меня завидев. Мы хорошо дружили, весело.

– Ты тоже, – ответила я правду. – Какими судьбами… в буфете? Да еще в городе?

Ярик жил на севере, работа его связана с нефтью. Семейное дело, насколько я помнила, Ярик всегда этим гордился, хотя свою мажорность не особо выпячивал, даже учась в универе. Он был простым, хорошим парнем. Только несерьезным, но когда-нибудь это пройдет. Если уже не прошло.

После выпуска Ярик чуть ли не единственный со мной еще общался, проехал все обиды. И даже звал с собой, жизнь строить. Я отказалась, Ярик не сильно расстроился. Даже звонил иногда, узнать, как дела.

– Какими судьбами? Так твоими! Я бы сам спал до обеда, но после твоего выступления с забором продул и вынужден был просыпаться.

– Круто.

– Мы поспорили, – решил пояснить Ярик. – Кто пролезет под забором, загадывает желание. Ты пролезла, я – нет. Ты и сказала, чтобы я встал к первой паре, знала же, что это для меня погибель! Любишь ты поиздеваться, Санька…и за что я тебя только люблю?