Боги Падшие

– Здесь, господин наварх.

– Скажи – Центральный пост, где разместил своё седалище уважаемый Орил, он где находится?

– Цитадели на таких кораблях нет, – принялся быстро рассказывать Дух Корабля: – Центральный, разумеется, защищён, но не так как у нас, слабее. Сильно слабее. А располагается он в районе первой лётной палубы. Самой верхней из всех шести. Считается, что корабль такого класса в прямом бою не участвует и…

– Спасибо. Этого достаточно, – остановил его Змеев, поворачиваясь к Карасю: – Слышал?

– И что?

– Сергей! Ну что с тобой! – В сердцах стукнул генерал по подлокотнику: – Очнись, мы не на учениях! Делаем так. Проходим сквозь завесу Шороса и сразу же – залп противомоскитками. Это остудит пыл летунов. Далее – разгон на максимальную, разворот и всеми торпедами по верхней лётной. Их Секстер и так едва жив, так как ты думаешь, что с ним будет, когда внутрь ангара ворвутся торпеды?

– В люк ещё попасть надо.

– Так попади! Капитан ты, или кто? Ближе, значит, подойдёшь! Чтобы точно положить. Ну?

– Приказ ясен, – господин наварх, – кивнув, Карась склонился над пультом.

– Хотя… Нет. Отставить. Погоди, – вытащив из зажимов стакан чая, Змеев сделал пару глотков и прищурившись уставился на экран, где отчаянно маневрировавшая туча мошкары пыталась проскользнуть меж вспухавших у них на пути оранжево-белых разрывов. Как ни старались пилоты, но куда бы ни прянул рой, на его пути немедленно объявлялась яркая стена, заставляя юркие кораблики поспешно отворачивать в сторону.

– Молодцы! – Одобрительно крякнул Змеев, следя за их манёврами: – И пилоты молодцы, и канониры у Шороса что надо! Но, пора и нам вмешаться, а то эдак они до вечера свою карусель вертеть будут.

– А нам что делать? Виктор Анатольевич? – Оторвался от своего пульта Карась: – Ренегат готов к прорыву – на Оскале предупреждены, сделают проход в заградке по моему сигналу.

– Пока – ждать. Тетрарх? – Не отрывая взгляда от экрана, Змеев указал рукой сначала на москитный флот, а затем на видневшуюся в отдалении тушу Секстера: – Два вопроса.

– Слушаю, господин наварх.

– Первое. Палубники. Я хочу с ними поговорить. Связь, так, чтобы меня все пилоты услышали, сделать сможешь?

– Канал связи зашифрован, но я смогу подобрать ключ – они используют стандартные алгоритмы. Приступаю к подбору.

– Замечательно! Второе. Ты же план Секстера знаешь? Скажи мне – где у него находятся генераторы электромагнитного поля?

– Здесь и здесь, наварх, – на появившейся перед Змеевом полупрозрачной модели вспыхнули два красных шарика – один в самом начале скошенного, как и у триремы носа, второй ближе к рубленой корме. Вообще, надо заметить, корабль-матка более всего походил на стоявший ребром кирпич, у которого кто-то стесал, или срезал, треть передней части. Проекция, несмотря на свои небольшие размеры – кораблик был не более трети метра в длину, тем не менее изобиловала деталями – так, на остром носу, присутствовал даже сейчас пустой пьедестал, где прежде, когда в Империи поклонялись Богам, возвышалась статуя бога-покровителя корабля.

– Даже отсюда сковырнули, – поморщился Змеев, разглядывая пустой пенёк: – Снять носовое украшение – дурная примета. Жаль, что они про это забыли. Ну да ничего, сейчас мы им это напомним. Тетрарх?

– Слушаю наварх. Код в процессе вскрытия.

– Напомни мне, а что, – запнулся он, видя, как из прорезавшихся в корпусе щелей лётных палуб, повалили новые толпы мотыльков: – Бронирован он хорошо?

– Корабли данного типа имеют бронирование сравнимое по классу с защитой штурмовых линкоров, наварх. Это их единственная защита, в случае, если до них доберётся корабль противника – орудий, кроме точечной защиты, на Секстерах нет.

– Точно, – удовлетворённо кивнул Змеев: – Рад, что память меня не подводит. Сергей Алексеевич, – чуть привстав, он показал пальцем на носовой генератор: – Вы сюда парочкой торпед, попасть сможете?

– Не вижу в этом смысла, господин наварх, – окинул модель неприязненным взглядом Карась: – Попасть смогу, но толку от этого не будет. Две торпеды не пробьют брони – в носовой части она, как вы и сами помните, усиленная – дань традиции, когда корабли таранили друг друга. Память у вас хорошая, и мне странно, что вы об этом позабыли. Уж лучше я, согласно вашему первоначальному плану, постараюсь в верхнюю лётную палубу торпеду загнать. При везении мы выбьем у них цитадель, а это – конец боя.

– Ты прав, – откинув голову на подголовник, Змеев смотрел как крошечные кораблики, перейдя к другой тактике, продолжали свои попытки прорваться сквозь стену разрывов. Разбившись на отдельные отряды, они кружили перед ней ища разрывы в сверкавшей стене. Иногда удача улыбалась им и тогда звено, рывком сменив курс, бросалась в образовавшийся проход, надеясь, что форсаж вынесет их по ту сторону преграды.

Но канониры Шороса были не промах – стоило только летунам углубиться в прореху, как прямо на их пути возникало несколько убийственно точных разрывов, не оставляя смельчакам и шанса на спасение. Потеряв в таких попытках около двух десятков бортов, стая оттянулась прочь, где и замерла, наматывая круги.

– Сейчас перестроятся и попробуют напролом пойти, – кивнул на них Змеев: – А ты, – он перевёл взгляд на напрягшегося Карася: – Прав. Попадание в цитадель равно гибели корабля. Твоя торпеда разрушит там всё, сделав из этого красавца, – он подбородком указал на Секстера: – В груду металлолома. А вот если мы ударим по генераторам, то картина изменится.

– Как? Виктор Анатольевич?! – Непонимающе посмотрел на него Карась: – Мы не пробьём броню! Да толку с того – даже если бы и пробили – генераторы эти примитивны, их на коленке любой техник починит!

– Начнём с того, – продолжая коситься на экран, где рой медленно формировал нечто вроде трубы: – Что генераторы эти крайне важны. Ты никогда не думал – зачем их ставят?

– Дань традиции, – недовольно дёрнул головой Карась, не желая соглашаться с новым планом Змеева.

– Не только. Мы с тобой, как и все остальные люди, существа электромагнитные. Мозг создаёт электромагнитные импульсы, они бегут по нервам и так далее. Это ты знаешь.

– Ну да.

– И мы все живём на планетах с магнитным полем. А теперь представь, что это поле пропадёт? Что с тобой будет?

– Да ничего. Буду жить, как и раньше. Я же сам своё поле создаю.

– А вот и нет! – Змеев довольно щёлкнул пальцами: – Без планетарного поля ты станешь как стрелка компаса без магнитных полюсов. Проводились эксперименты, я к ним имел доступ, – торопливо добавил он, глядя как рой завершает формирование нового построения: – По изоляции человека от магнитного поля Земли. Кончилось все гибелью испытателей. Сначала нарушение психики, потом отказ органов. Вот так-то.

– Нам-то чем это поможет? Не мгновенно же они гибли? Да и толку-то – броню не пробить.

– Не мгновенно, – кивнул Змеев: – И про броню ты прав. Только ты забыл – в каком состоянии у них корабль. То замыкание в Центральном помнишь? Если и там коротит, то я боюсь подумать, что с остальными системами. Да, броню не пробить, но сотрясение, а от двух торпед оно будет приличное, ты главное их в одну точку положи, так вот – сотрясение, если и не сбросит генераторы с фундаментов, то выведет их из строя. Бонусом – куча мелких замыканий и пожаров по всему кораблю. Наварх же, его психотип понятен, не из флотских, и он, понимая опасность – кому как не ему знать об износе своего корабля, удерёт. Да и кроме того – одно дело с безопасной дистанции за боем наблюдать и совсем другое быть под огнём. Ставлю один против десяти – прыгнет в унирему и даст дёру. Мужества это экипажу не добавит, согласен?

– Ну… Скорее всего. – Протянул Карась, видя в его словах логику, но завершить свою мысль не успел – свернувшийся в подобие конуса рой двинулся на стену разрывов.

– А когда их командир драпанёт, посеяв панику и рядах бойцов, вот тут-то мы их тёпленькими и возьмём! И пилотов, и корабль!

– Чего?! Вы хотите Секстер того? Прикарманить? – Вытаращил глаза Карась, не ожидавший подобной наглости.

– А что такого? Не пропадать же добру? Да и не каждый день авианосцы – вот так на дороге попадаются, – подмигнул он приоткрывшему рот Карасю: – Да, валяются! Просто хватай и беги! Всё! Данная тема закрыта. – Хлопнул он ладонью по подлокотнику и выпрыгнул из кресла будто ему было лет двадцать: – Тетрарх! Связь! И меня на экран – пусть видят, кто с ними говорить будет, – добавил он, поправляя планку с лентами наград.

Пилоты, ожидавшие сигнала к началу атаки, откровенно скучали. Кто-то, прикрыв глаза, бесшумно молился, прося запретных ныне богов о милости если не жизни, то быстрой смерти, кто-то, нарушая все запреты, снял перчатки и чистил ногти, желая предстать перед Хароном в приличном виде, а кто-то, прикрыв глаза, дремал, стремясь в последний раз предаться спокойствию, прежде чем прозвучит команда, обрекающая всех их на смерть.

В том, что текущий вылет будет не крайним, а самым настоящим последним, уверены были все. Орил, путём интриг, занявший кресло капитана, не имел о правильном бое никакого представления. Да и откуда ему, бывшему жрецу Аполлона Радующегося, было набраться флотской мудрости? Он, стоило только Хавасам придавить чашу Фортуны, немедленно сбросил с себя высокий сан и в рубище приполз к новым господам, страстно моля их о милости.

И она была дарована.

Став их глашатаем, он ревностно искоренял следы старой веры, лично, своей рукой карая менее сообразительных жрецов. Возвысившись через их кровь, именно он, будучи направленным своими новыми хозяевами в Метрополию, сумел убедить Императора преклонить колени перед Белым Пламенем.

В награду, новые хозяева даровали ему место возле бывшего повелителя Претории, сделав ловкого перебежчика своим соглядатаем и палачом одновременно – терпеть неповиновение Хавасы не собирались.

Можно было только гадать, зачем Орил, получивший высокий титул Пламенеющего, добился своего участия в этой операции.

Кто-то считал, что виной всему скука, другие, и таких было большинство, видели в его присутствии лишь желание выслужиться и, надо сказать, они были правы. Некогда грозный повелитель, стоило лишь ему стряхнуть с головы Имперский венец, осененный славой многих поколений, мигом превратился в покорного агнца, беспрекословно выполнявшего все требования новых господ. Находиться рядом с таким, а Орил хорошо помнил крутой нрав прежнего Императора Претории, было даже не скучно, противно.

Но, что беспокоило новоявленного Пламенеющего более всего, так это то, что властитель прямо-таки панически боялся заговоров, выдавая ему любого, допустившего хоть самый лёгкий намёк на недовольство наступившей властью.

Ну как тут прославиться?

А поддерживать реноме было надо.

Власть, особенно в первые годы после смены старого порядка, благоволит тем, кто делом доказывает свою верность. А тут? Чем тут осветить своё имя, когда даже мятежа, пусть хоть самого завалящего, нет?!

Орил жаждал подвига и, избрав оружием крупнейший корабль бывшей Империи, первым делом убрал прежнего капитана, анонимно обвинив его в непочтительном отношении к Всеблагой Убийце. Лично расстреляв тетрарха перед строем экипажа корабля, он легко занял освободившуюся вакансию, приступив к следующему этапу своего плана.

Надо отметить, что с приходом Орила ситуация на борту корабля разительно переменилась. Исчезли все упоминания о прежней эпохе.

С носа, опять же, в присутствии экипажа, была торжественно сброшена и разбита священная сердцу каждого моряка, ростральная фигура, изображавшая угрожающе вскинувшего свои палочки барабанщика, или литавриста. Было изменено и название корабля, и если ранее он именовался «Литавристом Марса», намекая на грозный рёв сотен бортов палубников, то теперь это славное имя заменил цифровой код, ставя мощнейший корабль Империи в один ряд с номерными эсминцами, в силу своей незначительности не имевшими право претендовать на настоящее Корабельное Имя.

Всё это не могло не сказаться на состоянии экипажа.

Наплевательское отношение к службе, откровенное игнорирование требований Корабельного Устава и даже дезертирство, немыслимое в прошлое время, когда служба на «Литавристе» была верхом карьеры любого флотского, привело Секстер в ужасающее состояние, которое Орил, не будучи профессиональным военным просто не видел, пребывая в уверенности, что под его рукой находится самая мощная боевая единица флота.

Его немного оправдывало то, что он, всё же понимая свою непригодность к флоту, и не стремился сделать карьеру великого наварха. Одна успешная операция, всего одна, но грамотно пропиаренная и донесённая до нужных ушей, должна была позволить бывшему жрецу шагнуть чуть выше по пирамиде власти и он, ради этой цели, рвался вперёд, не обращая внимания на жизни попавших ему в подчинении людей.

Нужное слово одному, подходящий подарок другому и раз! Из не особо ценного, заводик, затерянный среди камней на окраине владений Хавасов, превращается в ключевой объект, от работы которого зависит не много не мало, а благосостояние новых господ. Ещё несколько манипуляций и одинокий пират, давно точащий зубы на его склады, полные редких минералов, внезапно оказавшихся ключевыми сразу для множества производств, превращается в кровавого наварха, дерзнувшего бросить вызов всем Хавасам сразу.

Умело доведя ситуацию почти до кипения, Орил скромно напомнил о себе, заявив о готовности покарать пирата и, как можно догадаться, легко получил благословение, попутно собрав богатый урожай милостей, щедрых обещаний и всего того, что положено герою, взвалившему на себя непосильную ношу.

О да, то был день его торжества!

Прекрасно зная расклад сил – его агенты на Кураге исправно информировали своего нанимателя, он ожидал лёгкого похода, короткого боя и неминуемой победы.

Однако, всё пошло не так с самого начала. Кардинально запущенный корабль преподносил ему сюрпризы каждый день, а экипаж, в котором практически не осталось толковых техников, только разводил руками, ссылаясь на свою некомпетентность, или на нехватку запасных частей, куда-то подевавшихся из опечатанных хранилищ. Так же ситуация обстояла и с палубниками. Из ранее бывших на корабле трёхсот бортов, по полсотни машин на палубу, покинуть корабль могли от силы десятков семь, но и те пребывали в состоянии, далёком от идеала прошлых дней.

– Ничего, – бормотал себе под нос новоиспечённый наварх, коротая дни ожидания за роскошным столом, ароматы которого, наполняя жилую палубу заставляли урчать животы экипажа, посаженного на дешёвый сухпай: – Ничего. Мне и этих сил хватит, чтобы задавить того пирата, – успокаивал он себя: – Делов-то – пара торпед и пух! Нет кровавого бандита. А я и на своём Либурне вернусь, пусть эти, – следовала брезгливая гримаса в сторону двери: – Сами на своей рухляди выгребают. Ну а сгинут – тоже хорошо, сообщу, что бой был слишком неравным и победа далась дорогой ценой, что лишь повысит её цену.

Сидя в Центральном и выслушивая доклады об обнаружении Биремы, он уже мысленно принимал из рук Примарха полыхавший белым огнём посох, как вдруг прозвучавшие слова, донесшие сквозь его мечты образ невесть откуда взявшейся здесь Триремы, разом раскололи на части и Примарха и посох, чью твёрдость он уже ощущал.

– Как Трирема? Откуда? – требовательно уставился он на побледневшего оператора систем обнаружения: – Тут не должно быть Триремы! Ты что, пьян на посту? Мерзавец! Забью во имя Милостивцы!

– Никак нет, господин наварх, – попятился от него офицер: – Извольте сами посмотреть – Трирема. Конфигурация, – он бросил взгляд на формуляр цели и его глаза округлились: – Наварха Симиуса… Шесть тысяч лет… Это Боги пришли покарать нас!

– Симиуса? – Орил, поражённый услышанным, даже не обратил внимания на слова офицера, гарантированно обрекавшие того на жестокую порку: – Он же шесть тысяч лет назад сгинул? Эй! Ты уверен?!

Ответа не было – вся находившаяся на вахте смена стояла на колени моля ныне запрещённых богов о милости быстрой смерти – шансов пережить массированный пуск торпед у них не было.

Руганью и пинками восстановив порядок Орил вернулся на своё место и требовательно махнув связисту, приказал установить связь с Триремой, надеясь запугав её капитана, вынудить не к месту оказавшейся здесь корабль срочно исчезнуть, спасая свой экипаж поспешным бегством.

Повторяться, о том, как прошёл их разговор не будем, отметив лишь, что замыкание, белой молнией сверкнувшее у него за спиной и вынудившее Орила прервать свои угрозы, было истолковано всеми на борту как дурной признак, обещавший скорую гибель в огне сражения.

Пилоты, уже испытавшие на себе точность канониров Биремы, отнюдь не рвались в бой, отчётливо представляя, что прорыв будет стоить жизни большинства из них и Орил, видя, как медленно формируется штурмовая колонна, нетерпеливо дёрнул рукой:

– Связь! Со всеми бортами! Быстро! – Рявкнул он, принимая соответствующую моменту позу и напуская на себя грозный вид. Речь уже была у него на языке, когда с осветившегося экрана улыбнулся немолодой мужчина в незнакомой форме со множеством ярких ленточек над сердцем.

– Это ещё что? – Немного потеряв в своей значительности дёрнулся бывший жрец, но наварх пиратского флота – Орил немедленно узнал его – предыдущий сеанс связи был ещё свеж в его памяти, поднял руку, призывая к вниманию.

– Пилоты! Экипаж «Литавр Марса»! – Начал он, сразу заработав молчаливое одобрение слушавших его людей: – С вами говорю я, наварх флота Зеи! – Мелочиться Змеев не стал: – Да, того самого флота, который отразил атаку покрытого славой Марцелла, грозившего моей Родине, – наварх сделал небольшую паузу, позволяя слушателям осознать сей факт и продолжил: – Я против кровопролитья. Вы уже совершили подвиг. Два подвига, – поднял он вверх два пальца: – Во-первых пришли сюда, а состояние вашего корабля позволяет мне судить о вашем мужестве – мужестве воинов, готовых исполнить любой приказ в любых условиях, и вы попытались пройти заградительный огонь, выставленный лучшими канонирами Сектора. Вы, подобно львам бросались на преграду и нет вашей вины в том, что строили её более опытные бойцы. Вы не виноваты, – повторил он, позволяя пилотам сбросить с души груз неудачи: – Воинское счастье переменчиво, и кто знает, может и я, будь на то угодно Фортуне, сейчас бы молил вас о милости.

Новая пауза и многие головы, убранные в тяжёлые пустотные шлемы, одобрительно качнулись, признавая правоту его слов.

– Я уважаю героев, – немного помолчав, наварх как-бы невзначай поправил наградные планки, откровенно намекая на свой более чем богатый боевой путь: – И мне будет больно видеть, как лучшие из лучших гибнут, зазря и без чести отправляясь к холодным водам Стикса. Плутон свидетель! – Грохнул он себя кулаком в грудь прямо по только что поправленным знакам наград и снова среди слушателей послышался одобрительный шепоток – так открыто поминать запретные ныне имена было смелым поступком: – Я не хочу этого! И без вас есть кого сожрать его псам! Пилоты! Хватит смертей! Отходите в сторону – я горю желанием лично пообщаться с вашим навархом! – Чуть повернувшись боком, так, чтобы все видели, он положил руку на ножны, в которых пряталось тело небольшого кортика: – Как мужчины, и как навархи!

– Отключить! Прервать! – Орил, бледный как лучшее полотно, подскочил к офицеру связи и затряс кулаками у него перед лицом: – Немедленно!

– Видите, – послышался голос пиратского наварха, невесть как сумевшего подключиться к внутренней видеосети Секстера: – Как грозен ваш командир, – в его голосе звучала неприкрытая издёвка и Орил замер, косясь на экран, где появился он, грозящий кулаками связисту.

– Пожалуй я не буду марать честную сталь о такое, – презрительно хмыкнул пират и в его руках появился короткий бич для скота: – Мне и этого хватит.

– Убрать! Немедленно! Убью! – Схватил офицера за грудки Орил, но поняв, что от того, немало напуганного подобным оборотом толку мало, отпихнул его в сторону склоняясь над терминалом.

– Эй, Орил? Ты меня слышишь? – Глядя прямо на него, поиграл бичом наварх: – Не убегай. Жди. Я иду.

Экран сморгнул, выводя стандартные протоколы и капитан Секстера оттёр пот успокаиваясь.

– Ты! – Ткнул он пальцем в связиста: – Немедленный приказ! Уничтожить! В атаку! Выполнять!

В тесных кабинках палубников вновь налились светом информационные экраны. Пилоты, ждавшие чего-то подобного, напряглись, готовясь осыпать появившегося на них Орила градом насмешек, но, вместо него, там проявилась фигура барабанщика – старый символ их корабля, призывавший всех к вниманию и повиновению.

Короткая дробь и барабанщика сменила фигура пикирующего орла – приказ к немедленной атаке – прежний Тетрарх, буквально живший кораблём, самолично разработал набор карточек, лаконично и главное быстро, доносивших до его летунов замыслы командира.

– Повторить приказ! – Взвизгнул Орил, видя, что корабли продолжают сохранять неподвижность: – Ну же, твари! Убью! – Выхватив из-за отворота тоги маленький блестящий пистолет, плавные формы которого соответствовали взгляду Слуг на оружие, он навёл его на офицера связи: – Ну?!

– Говорит комэск один, – раздался из динамиков бесцветный от усталости голос Дория, командира первой эскадрильи, бывшего непререкаемым авторитетом для всех пилотов корабля: – Наварх? Ты меня слышишь?

– Эээ… Я?! – Дёрнулся Орил: – Конечно слышу.

– Слушаю вас, комэск один, – ворвался в рубку уверенный в себе пират: – Говорите, Дория.

– Что?! Опять?! – Вскинув пистолет он всадил пару выстрелов прямо в лицо офицера и диски, толщиной в пару молекул, мгновенно прервали его жизненную нить, отправив неплохого специалиста к Харону: – Всем стоять! – Взмахнул оружием бывший жрец: – Убью первого кто дёрнется! Ты! – Ствол навёлся на Первого Помощника: – Прекратить это!

– Вам известно моё имя? – Немало удивился пилот, даже не догадываясь что Тетрарх Ренегата, давно уже взломав изношенные защиты их корабля высвечивал перед Змеевым нужные подсказки.

– И не только это, – хмыкнул наварх: – Ты с планеты Ремил. Второй сын в семье обеспеченного землевладельца, ушедший на флот за год до своего совершеннолетия. У тебя достойный послужной список, – Змеев пробежался глазами по перечню операций и наград: – Две фалеры за спасения товарищей в бой, семь нашивок успешных штурмовок и даже почетный знак Спасителя, выдаваемый за вынос раненного с поле боя. Хм… Да, действительно. За действие в составе манипулы на планете Соров.

– Меня там сбили, ну я и…

– Буду рад выслушать ваши рассказы, комэск, – прервал его Змеев: – Позже. Что вы хотели?

– Виноват, господин наварх, – Дория на секунду смолк, складывая слова и в образовавшуюся паузу немедленно вклинился Орил, ткнув стволом Первого Помощника: – Связь с кораблями!

– Не могу, – отойдя от пульта сложил руки на груди тот: – Все системы связи блокированы. А даже если бы и хотел – не стал. Ты мне противен, Орил. Ты просто жирная…

Тонкое пение пистолета и его тело, как и было, со сложенными на груди руками, рухнуло навзничь.

– Зарядов хватит на всех, – пригнувшись, Орил обвёл взглядом вахтенных: – Кто ещё жаждет отведать Благодатного Огня? Ты, – тонкая прорезь ствола нацелилась на Второго Помощника, совсем ещё молодого парнишку, вознесённого на мостик отсутствием других офицеров: – Связь! Быстро!

– Господин наварх, – наконец продолжил комэск: – Вы оставите нам жизнь? Нормальную, я имею в виду – гнить в рудниках мы не будем, уж лучше в бою сгинуть, как и положено слугам Марса Жестокого.

– Гарантирую жизнь и свободу, – отчётливо выговаривая слова произнёс Змеев, боясь поверить в удачу: – Гарантирую и клянусь, что вам не будет нанесено никакого ущерба и никто не будет чинить вам препятствий, пока действия ваши не окажутся враждебными ко мне, или к силам, мне союзным, – замолчав, он быстро промотал сказанное в голове и мысленно улыбнулся, ставя себе отлично за этот раунд.

– Просто отойдите в сторону, – продолжил он: – Бирема будет вести огонь, только в случае агрессивных действий. Я подойду к Литавристу и взойдя на борт побеседую с вашим Орилом. Обещаю не причинять вреда кораблю.

– Он не наш, – фыркнул в ответ комэск, приняв решение: – Эскадрилья! Делай как я!

– Предатель! – офицер наконец совладал с терминалом и Орил, наполнив голос трагизмом, наконец ворвался в эфир: – Как ты, офицер, можешь отринув присягу, якшаться с презренным пиратом?! О тяжкий день! – Взвыл он, хорошо помня свои моления и не забывая контролировать ситуацию в Центральном: – Тьма сгущается и…

– Я присягал Орлу! – Холодным тоном прервал его пилот: – Гордому символу Великой Империи, а не горящей палке!

– Еретик! Нечестивец! – Перекрыл его голос крик жреца: – Пилоты! Сыны Света! Как можно терпеть в своих рядах отступника! Покарайте его и я, клянусь Ласковым Небытием, вознагражу вас! Смерть ему! Смерть всем предателям!