Ястребиная охота. Хоккей – это жизнь

Ястребиная охота

Хоккей – это жизнь

Любовь Сушко

© Любовь Сушко, 2020

ISBN 978-5-4498-5466-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Любовь Сушко

Ястребиная охота продолжается

В этой книге главный герой – хоккей, а конкретно ястребиная охота. Рассказывает ли о том рыжий Шарпей Макар или его хозяйка писательница Алина- все строки пропитаны бесспорной любовью к Омскому Авангарду и немножечко к командам, с которыми им приходится сражаться. Ястребиная охота продолжается, друзья

Часть 1 Ястребы. Серебряный сезон 2018—19

Размышления шарпея Макара о серебряном сезоне Омских ястребов

Пролог

А вам не надоело читать исповеди котов черных, серых, рыжих, полосатых? Вон сколько они всего понаписали, куда не плюнешь – везде книжка про кота, от имени кота написанная. И все они что-то там рассказывают дни и ночи напролет. Хотя, что еще делать этим бездельникам.

За собак обидно, почему они ничего вам не рассказывают? Если и рассказывают, то очень редко. Вот я и решил вам, читатели дорогие, рассказать о своей трудной, но прекрасной жизни.

Начнем сначала, как я появился у моей хозяйки, знать хотите? А если не хотите, все равно расскажу. Потому что каждая история, пусть и собачьей жизни должна с начала начинаться.

Я стал бонусом и утешительным призом для моей Алины, после того, когда она отправила подальше своего третьего мужа, и решила, что больше никогда ни за что не выйдет замуж, даже если любимый ее принц Гарри к ней посватается, все равно. Принц как раз тогда и женился, не на ней, конечно. Правильно решила, мужья не собаки, они значительно хуже, = это сказала бабушка Зина, а она сама троих мужей похоронила, и жила с огромной овчаркой вдвоем, хорошо жила, спокойно, душа в душу, и сказала, что наконец —то перестала не спать ночей, плакать, и искать своих загулявших и запивших мужей на краю света. Собаки же никуда не убегают и им все равно, здоровы вы или больны, молоды или стары, они просто вас любят больше всего на свете.

А что? Разумно, собака – не мужик, с ней всегда можно ужиться даже писательнице и фанатке ястребов, трудно, но кто сказал, что будет легко? Да нам и не пришлось сильно напрягаться, мы не мешали друг другу и каждый был занят своим делом, я рос и дом охранял, она писала свои романы, часто засиживаясь допоздна, а еще осенью, зимой и весной болела за своих ястребов. Мне только предстояло узнать, кто они такие и с чем их едят. Я не сразу уяснил, что это совсем не птицы, хотя и птицы есть такие, а команда, которая играет в хуккей – по льду носятся с палками в руках и гоняют такую маленькую и черную резиновую штуку- шайбу. Вот тут много проблем и переживаний было. Но обо всем по порядку.

Так и началась наша история с Алиной, да еще и роман с хуккейным клубом, который нагло ворвался в нашу жизнь, а что из этого вышло – сами узнаете со временем.

Ты одинока?

– Я СВОБОДНА!!!

Сегодня художник трудился на славу,И в  золоте вся утопает округа.Мой пес у двери, как он смотрит лукаво.– Пошли на прогулку там листья по кругуЛетят, их швыряет под лапы нам ветер,Как просто в тумане из снов закружиться.– Свободны, и нет нас счастливей на свете,Наверное, только с собакой  ужитьсяХозяйке твоей суждено в этом мире.И осень царит над забытым романом.К нам ангел спустился, взирает так мирно,И души наполеоны дивным обманом.Тепло и светло, мы свободны внезапно,Художник нам дарит и  звезды, и лики.За листьями ты устремился азартно.Я щелкаю золото это и  блики.Никто рассмешить так не сможет, довольно,Пора возвращаться мой рыжий спасатель,Художник помашет нам вслед, и не больно,Что  в золоте листьев одни мы остались…Хозяйке твоей суждено в этом миреНаверное, только с собакой  ужиться.И в золоте снов, в опустевшей квартире,Тебя подхватив, снова в вальсе кружиться..

Глава 1 Так говорил Макар

Вот сижу я в большом и мягком кресле и смотрю на свою хозяйку, пока она смотрит в ящик. Смотрит, не отрывается. А если она так сидит и про меня совсем забыла, то это значить только одно – в ящике показывают хуккей – так она это называет. А может и по-другому, разве такие слова сразу запомнишь? Но она говорила кому-то по телефону:

– Какой органный зал, милая, (понятия не имею, что это за бес такой), ведь сегодня хуккей. Нет, давай в другой раз, Шопен от нас не убежит, а вот матч единственный и смотреть его надо не в записи, только так это интересно. Мне очень жаль, но первым делом ястребы, а все остальное потом.

Это значит, что она останется дома, никуда не пойдет, и мне не надо слоняться из угла в угол и выть под дверью, в ожидании, пока она вернется домой. Не люблю я одиночества, больше всего его не переношу. Есть у нас и другой ящик в спальне, оттуда доносятся стихи, которые читают ее знакомые. Она их внимательно слушает, ругает или хвалит. Это чувствуется по тому, как с кем она говорит. А они ей что-то отвечают, что не знаю, я еще столько слов не запомнил. И так это длится долго, они будто у нас в комнате сидят, одно только хорошо, ни поить, ни кормить их не надо, зато и укусить трудно, а иногда очень хочется, потому что они столько времени отмают, и без всякого стеснения врываются к нам в жизнь.

Здесь же во время хуккея, тоже она ругает или хвалит тех, кто носится перед ней, как угорелый. Говорят, что там есть какая-то черная шайба. Я видел такую у нее на столе. Большая такая, черная, тяжелая. Но в ящике ее ни разу не разглядел, так быстро она там летает. Да что я, вот и ее друг, когда был у нас в гостях, а как раз началась эта любимая Алинина забава, нацепил на нос очки, и все равно ничего не разглядел. Только головой вертел так, что она чуть у него не отвалилась, а толку никакого.

– Это что же такое, как же быстро она летает, – возмутился Макс, и стал смотреть не в ящик, а на Алину, ее можно было лучше разглядеть, я сам это вижу часто. Так и не мог он приобщиться к хуккею, не всем это вовсе дано, вероятно.

Она на него внимания не обращала, и он стал рассматривать меня, не зря же очки на нос нацепил. Да и поговорить ему о чем-то хотелось, раз пришел.

– Это что у тебя за пес такой рыжий, складка на складке, словно с него шкуру спустили, а потом только в одном месте булавкой пришпилили. Посмотри, какой красавец лабрадор у президента нашего. А этот же чудовище настоящее, так и потеряет шкуру на прогулке где- нибудь, что потом будете делать с ним? А без нее он еще страшнее наверняка станет.

Так я узнал от этого очкастого, что я не красавец. И взвыл от обиды, да так жалобно, видно завыл, что Алина, глядя в ящик, схватила меня на руки, я тогда еще небольшой был, можно и на руках посидеть. Но не тут-то было, потому что она над самым ухом завопила:

– Денис, забей!!!

Кажется этот самый Денис, как их там вообще можно различать, когда все так носятся, разве разглядишь, Денис он или не Денис? Но Алина знает какие-то секреты. Наверное, этот Денис тут же и забил, потому что она так прижала меня к груди, что мне показалось, будто шкура откололась и окончательно с меня спала. Даже на прогулку ходить не надо, вот порадуется очкастый, ведь его предсказание сбывается у всех на глазах, я обмер, уверенный, что теряю свою шкуру.

– Ну что ты против моей собаки имеешь, да он самый прекрасный в мире. Посмотри, какая няшка.

Сначала я подумал, что она говорит о Денисе, который шайбу забил. Но потом понял, что про меня вроде, очнулась, опомнилась, обрадовался, крылья в тот же момент выросли. Она стала гладить и щекотать меня так, что я снова готов был выпасть из своей шкуры снова. Это у них называется из огня да в полымя, я от бабушки Зины слышал про такое выражение. Но попал в него только в первый раз и скорее всего не в последний.

Макс, наверное, понял, что он тут лишний, потому что у Алины есть Денис и я, и только мы ее можем порадовать и развеселить. Я дарил ей тепло, а он мог шайбой заехать в ворота, это ее тоже очень радовало. Хотя она говорила, что удар у него такой, что убьет, не глядя, если не в ворота, а в другого игрока попадет. Я ее убивать не стану, потому что мы нужны друг другу, и я не хочу становиться бродячей собакой, мне нужен дом и Алина. Значит, получается, что я самая главная радость, а Денис только в те дни, когда хуккей идет, да и то не всегда, а только когда голы забивает. Приятно быть первым и единственным, я уж постараюсь, чтобы и Макс и Денис куда-то пропали и поскорее.

Но тут я задумался, замечтался и полетел куда-то вверх, уверенный, что она меня не поймает. Это Денис забил вторую шайбу. Сколько было радости, умереть и не жить. Но она меня все-таки поймала в последний момент, изловчилась так и поймала. Собачий бог меня спас на этот раз. Но я его попросил, чтобы Денис больше не забивал, потому что не всегда же нам так везет. А разве шайба та стоит моей бесценной жизни, пусть она и победная даже? Нет, и не спорьте со мной, не стоит она того – это точно.

Не знаю, услышал он меня или нет, но я на всякий случай от нее сбежал. Алина не заметила моего побега, она, не отрываясь от ящика, следила за своим Денисом. Ей хотелось третьей шайбы, потому что Алина, да и не только она одна любит повторять, что бог любит троицу. А вот этой радости я не переживу, если случится, потому и надо прятаться надежнее, чтобы не заметила и не нашла.

Даже и не знаю, как я после всех потрясений забрался на другое кресло, но почувствовал себя в безопасности. Вот сижу теперь и гадаю, забьет он снова или не забьет, победят наши ястребы или не победят. От этого так много зависит в моей собачьей жизни.

Но Алина уже ругает какого-то судью самыми нехорошими словами. Откуда я знаю про то, что они нехорошие и даже матерные? Кожей чувствую, что слова нехорошие. Но когда снова прыгает от радости, на всякий случай прячусь за рыжую подушку, сижу за ней и почти не дышу. Лететь к потолку, снова выпадая из шкуры, даже если ее ястребы победят, мне совсем не хочется. И объяснять ей, что я собака, а не ястреб, потому летать не хочу, да и не умею, бесполезно. Она ничего не слышит, ничего не понимает, вот так радуется каждой шайбе. И моя Алина уверена, что весь мир должен радоваться вместе с нею. Не можешь – научим, не хочешь – заставим, так она любит повторять.

– Макар, – слышу я ее голос, – ну куда же ты пропал интересно.

Неужели она и обо мне вспомнила? Хорошо спрятался, она меня потеряла и ищет теперь. Наверное, можно выбираться из укрытия, опасность миновала. Да и погулять и ее вывести на прогулку давно пора. Как говорит Алина: делу время – хуккею час, и он уже закончился на этот раз победно. Это не может не радовать и не окрылять мою хозяйку

Вот так почаще побеждайте, ястребы вы наши сизокрылые, и будет нам всем счастье. Как говорит соседский черный кот Матвей – собака бывает кусачей только от жизни собачьей.

А от вас, гордых птиц, так сильно моя жизнь зависит, так что побеждайте ястребы и не вздумайте даже проигрывать, это я не угрожаю, а только предупреждаю, иначе переловлю и покусаю хорошенько. Нам больше всех нужна ваша победа.

Глава 2 Собаки видят ангелов, как дети

Сегодня я увидел ангела. То, что это был не человек, я понял сразу потому, что он влетел в окно, а Алина его не увидела. Она только взглянула на меня и не поняла, что это меня так беспокоит. Почему это я так странно смотрю куда-то в окно, туда, где вроде бы и нет никого. Ну, ей так кажется.

– Чего тебе не сидится и не лежится? – спросила она и еще раз проследила за моим взглядом.

Люди говорят, что ангелов видят только маленькие дети. Но могу сказать, даже свидетельствовать в суде, что маленькие собаки их тоже видят, а может и большие видят, но я пока этого не знаю, на своей шкуре не проверял.

– Какой ты рыжий, – усмехнулся ангел и развалился на мягком ковре, наверное, прилег отдохнуть, притомился, бедняга.

Когда много летаешь, то сильно устаешь, так мне птицы рассказывали. Они вообще любят поболтать, а как только узнали, что я их ловить и есть не собираюсь, так и разоткровенничались, и много чего рассказали, а ангелы больше похожи на птиц, чем на людей, потому я много знал о них еще до нашей первой встречи.

Ангел подхватил меня и посадил себе на живот с кубиками, упругий такой живот спортсмена. И стал разговаривать. Это был самый позитивный ангел на свете. Хотя говорят, что все они добрые и светлые, но этот все равно был особенным.

– Почему ты пришел к нам? – спросил я.

Ангелы и собаки, как оказалось, могут разговаривать, вот кто бы мог подумать. Как много еще предстоит мне узнать об этом странном и прекрасном мире. Но я его открывал для себя с большим удовольствием.

Наверное, чувство ревности к Алине не давало мне покоя. Ведь не ко мне же он прилетел, а наверняка к ней пожаловал.

И не успел я рта открыть, как услышал ответ на свой еще не прозвучавший вопрос.

– Вчера было 7 сентября, и она снова весь вечер рыдала из-за нас. Я хотел попросить тебя, ведь ты же такой заботливый, отвлеки ее как-нибудь. Нам очень трудно, когда они о нас рыдают. Крылья становятся тяжелыми и неподвижными от слез, они совсем не просыхают, я едва долетел до вашего дома. Может даже простыл на лету, потому что было очень холодно, и моросил мелкий дождь все время.

– Так ты не просто ангел, а еще и хуккист? Я что-то слышал о 7 сентября, но так и не понял, что же там такое случилось с вами со всеми. Алина говорила, что в этот день никто не будет играть в ваш хуккей. Потому что все теперь вспоминают про вас и молятся за то, чтобы вам там было всем хорошо, на небесах

– Это верно, потому что в этом день нам пришлось проститься с вами со всеми и навсегда покинуть этот мир, – ангел замолчал.

Наверное, он тоже вспоминал о том, как это был и сам сильно разволновался. Разве такое можно позабыть, особенно если это стало частью твоей жизни.

Но я уже и сам догадался о том, что же такое произошло, наверняка они погибли. Только как могло случиться, чтобы все, вся команда, что же это было?

– Так и есть, нам пришлось подняться высоко в небеса и оставить землю в этот страшный день. Обещаешь отвлекать и развлекать ее?

– У меня не получится, когда идет ваш хуккей, она забывает обо всем на свете, и обо мне тоже. А мне приходится прятаться, чтобы она случайно от радости не задушила меня, особенно если гол забил один Денис, а второй не пропустил шайбу. Такая вот сложная получается задача, я бы ее сам никогда не решил.

– И все-таки ты попробуй, – попросил ангел.

У него была такая обворожительная улыбка, что отказать ему я просто не мог. Ангел поднялся, взглянул на какое-то фото на книжной полке и исчез, словно его и не было.

Я тоже посмотрел туда, куда смотрел он. Но оно было высоко, я подпрыгнул раз, другой, все-таки долетел до той рамки. Она полетела прямо на меня, я едва смог увернуться, а то бы точно был прибит давно. Любопытство – это точно не залог здоровья и до добра оно не доведет, но как же еще я могу познать этот мир?

Когда пришла Алина, я сидел перед портретом ангела и виновато вилял хвостом, а что еще мне оставалось. Может, не побьёт? А если и побьёт, то не сильно. Так я думал тогда. Эгоист, думал только о себе.

– Ванечка!! – наклонилась к нам с портретом Алина, – но как портрет мог упасть с книжной полки? – она задумалась, разглядывая фотографию в рамке, – Ты же не мог допрыгнуть туда. Да нет, ты точно не мог допрыгнуть, лапы коротки. Значит, она как-то упала сама?

Надо было что-то срочно делать, я же обещал ангелу. Мне помог мой новый друг – соседский кот Матвей. Он появился на пороге, заглянул воровато с балкона, чтобы узнать, что такое у нас случилось. Кот, как часто с ним случалось, оказался ни в то время и ни в том месте. Любопытство наказуемо еще ко всему. Мы с котом в этом убедились в тот вечер.

– Матвей, это ты тут хозяйничал, портрет уронил, конечно, кому же еще так высоко прыгать? А я чуть на Макара не подумала, но куда ему с тобой тягаться.

Матвей тихо зашипел, как обычно черному коту всегда приходилось быть без вины виноватому. А что делать, если черным уродился? Но ни он, ни я не могли сказать Алине, что тут был ангел, тот самый, который улыбался ей с портрета. Наверное, когда его фотографировали, он был еще человеком, потому что ангелы не отражаются в зеркале, я тогда уже это знал, но все равно это был именно он. а не какой-то другой ангел, сомнений не было

И все-таки мы сцепились с обиженным котом, писку, визгу было море. И произошло это неожиданно.

Алина поставила портрет на место и бросилась нас разнимать. Потрепал меня этот черный кот изрядно. Но она меня вовремя спасла. Завалилась на ковер, раскинув руки так же, как лежал недавно ангел, усадила меня к себе на живот, не такой кубический, зато теплый и уютный, самый лучший на свете живот моей Алины и стала осматривать мои боевые ранения.

– Ты с ним осторожнее, он взрослый кот, и что на вас только нашло? Вроде жили, не тужили мирно, и вдруг? Я же не собиралась вас ругать, мне просто хотелось узнать, как портрет мог оказаться на полу.

Я мельком взглянул на портрет. Ангел улыбнулся и подмигнул мне.

Алина разглаживала мои складки. Только обиженный на весь мир кот шипел в углу. В общем, полная идиллия. Но кто-то все равно должен был пострадать, в жизни так не бывает, чтобы всегда и всем было хорошо. Пока одним хорошо и уютно, другим бывает плохо, и на этот раз это был кот Матвей. Ничего переживет, я ему вкусняшку какую припасу, и он забудет обо всем.

Хорошо, что я исполнил обещание, Алина больше не грустила. Но так ведь и шкуры можно лишиться. Хотя, кто сказал, что будет легко. Я же не виноват, что собаки видят ангелов, как и маленькие дети, просто такой уродился.

А если родился я рыжим щенком,А если хозяйка так любит и холит,То как мне поладить с упрямым котом,Он вечно шипит. И оглохну я скоро.Ну, правда, уже никакого житья,Ворона утешить напрасно пыталась,И там, на прогулке я спас воробья,Потом от кота мне опять же досталось.Он точно со свету сживет меня, враг,И шкура не та, и лицом я не вышел,Ну что же за жизнь средь котов у собак,А птицы взлетают все выше и выше.Мне кто-то сказал, что крылаты и псы,И могут летать, улететь бы куда-то,Тогда бы взглянул на кота с высоты,Но крылья еще у меня слабоваты.И вот потому в пустоте и тоске,Я снова ищу оправданья напрасно,Мне ворон сказал, что все дело в коте,Он просто противный, он просто опасный.Хозяйка его отгоняет, шутя,А тот притворился, такой ангелочек,Но нет от кота никакого житья,Врывается днем и он снится мне ночью.

Вот такой стих я сочинил в тот вечер, когда кот Матвей уже видел десятый сон. Надо же было кому-то пожаловаться. Я пожаловался своей собачьей Музе, и она помогла мы выложить вам всем беды и обиды. Коты они такие, с ними всегда надо держать ухо востро, они быстро про все забывают, а вот я долго помнил и переживал потом все, что тогда случилось с нами, когда я в первый раз увидел ангела.

Глава 3 Баран-главный талисман

Алина мне объяснила, что каждый год у китайцев принадлежит какому-то зверю. Она говорит, что у них есть год собаки. Только она не сказала, когда он будет – мой год. А мой старый друг кот Матвей заявил, что мне до этого года не дожить, мол, лапы успею протянуть, потому что собаки столько не живут. Матвей всегда умеет утешить и обрадовать. Правда ли это или он просто издевается – пес его знает. Мне так выяснить этого не удалось увы. Но этот год у нас – год барана. И какой-то друг – хуккейный фанат, подарил Алине розового барана с шарфом на шее. И не простым шарфом, как у всех нормальных баранов, а с ястребиным. Маленький такой шарфик, но совсем как большой. Наверное, хотел из барана ястреба сделать. И надо было видеть. как моя Алина обрадовалась такому подарку. Радости ее просто не было конца, и ценности у барана значительно прибавилось.

Вот теперь, когда она садится болеть за своих ястребов с этим розовым бараном в руках, то мне немного спокойнее, может меня хватать и тискать не будет, а барану ничего не сделается, он же плюшевый. Может только пыль из него выбьет, это тоже хорошо, а то столько в нем пыли скапливается, как в пылесосе прямо. Так будет целый год, я успею за это время подрасти, надеюсь. Тогда и захочет, а вверх подбросить не сможет. Вот и спасусь от радости такой.

№№№№№№

Пока нет матчей, розовый баран сидит на спинке кресла и строит мне рожи. Баран он и есть баран, что с него взять? Какой шарф ты ему не завяжи хоть и ястребиный, хоть с барсами, он все равно бараном останется, ни в ястреба, ни в барса точно не превратится.

И так мне стало обидно оттого, что какой-то баран надо мной издевается, что я не выдержал сегодня, залез на то самое кресло, больше похожее на трон моей хозяйки, добрался до того места, где сидел Розовый и сбросил его в дырку между креслом и книжным шкафом. Пусть там полежит и подумает, как себя вести с собаками, да еще салфеткой прикрыл, чтобы он света белого не видел, и кривляться перестал. Вот так достал меня этот баран, не помню, чтобы я еще на кого так злился.

Я не хотел его там навсегда оставлять, это только на время, до хуккейного матча, до вечера, то есть, он там должен был понести наказание. Но на деле все оказалось сложнее, чем в моих мечтаниях, баран провалился так глубоко, что достать его оттуда я никак не мог, как ни старался. И одной лапой туда залазил и другой, лапу чуть не поломал совсем, а добраться все равно не могу, глубоко упал баран, я и кресло отодвинуть пробовал, а оно не отодвигается никак, сил у меня еще маловато.

Время летело стремительно, матч с какими-то Снеговиками, на который Алина особенно настраивалась, приближался. А она еще и опаздывала, потому летела домой стремительно. А я, глотая пыль, старался барана достать и никак не мог вытащить его оттуда, из щели той.

Она скинула на ходу куртку в шарф, врубила ящик и бросилась за своим бараном, а того, как корова языком слизала, не было нигде.

Алина металась по комнате от ящика к креслу, произносила какие-то нехорошие слова, от которых шерсть у меня вставала дыбом, из чего я и понял, что слова были нехорошие. А тут еще эти самые Снеговики забили, будь они неладны.

– Баран, где мой баран, – вопила моя хозяйка, -Макар, я тебя на лоскутки порву, если они проиграют гусям. Потому что чует мое сердце, это ты его куда-то дел, и не смей на кота спирать. У тебя больше не пройдет этот номер.

Почему гусям, если они Снеговики, я так и не понял, но уточнять не стал. Наверное, когда Снеговики тают, они превращаются в гусей. Да хоть индюками пусть становятся, мне нужно достать барана, пока я сам в гуся не превратился. А если она вытряхнет меня из шкуры, то я гусем и стану, только еще страшнее буду, потому что у гусей есть перья, они не совсем голые.

И тут снова появилась моя служба спасения – кот Матвей, только что Алиной на этот раз к добру помянутый, он всегда приходит вовремя.

Как раз был перерыв в хуккее, Алина бросилась ко второму ящику, хотела что-то написать своим друзьям, а я стрелой полетел к своему спасителю. Я обещал ему золотые горы, только чтобы он нырнул туда и достал мне барана. Чего я ему только не обещал, даже самому страшно и тревожно сделалось. Ведь обещанное исполнять придется, но это потом, а пока нам нужен баран целый и невредимый.

Кот сопротивлялся, он вообще в любую дыру залезет, хоть и толстый, а такой гибкий, если куда пролезть надо, не то, что я. Но как его уговорить барана достать, вот ведь вопрос.

Тем временем перерыв заканчивался. Я понял, что теряю Алину и свою, в общем-то, счастливую жизнь. Но я боялся не за себя даже, а за то, что останусь сиротой, и стану тогда бродячей собакой, нет, лучше пусть рвет на лоскутья. На миру, говорят, и смерть красна, помирать, так с музыкой.

Наконец кот сжалился надо мной и прыгнул в ту дырку, где я бы точно застрял и не смог бы выбраться. Он же выпрыгнул с бараном в зубах и бросил его на кресло, чихая от пыли. Я перехватил его на лету и усадил в угол дивана, словно он там все время сидела, а она его просто не заметила. Ну бывает же такое, когда мы что-то ищем, но торопимся, в самом видном месте и не замечаем, в нюх у Алины совсем не как у собаки, потому ничего удивительного в том нет.