Кульминация

Ослепительно улыбнувшись Ивану, женщина поставила на стол поднос, на котором красовалась бутылка французского коньяка, две хрустальные стопки, а также бутерброды с чёрной икрой и розовые ломтики мяса, аккуратно разложенные на большой тарелке.

– Что-нибудь ещё, Сергей Семёнович? – спросила она.

– Спасибо, золотко! – ответил босс. – Ты свободна.

Красавица повернулась и, покачивая бёдрами, также плавно удалилась. Не в силах оторвать глаз, Иван смотрел ей вслед, пока дверь за женщиной не закрылась. Он даже на время забыл о своих тревогах. Сергей Семёнович внимательно наблюдал за ним.

– Как она тебе? – спросил он гостя.

– Красивая, – сказал Иван.

– Не то слово! – воскликнул Сергей. – Шикарная женщина. Богиня! На улицу выходит – у мужиков шеи хрустят. Да только не по зубам им такой лакомый кусочек. Но для моих друзей нет ничего недоступного. Я умею ценить надёжных и преданных людей. Давай, Ваня, выпьем за наше знакомство, за дружбу.

Он взял бутылку и стал наполнять стопки. Нервное напряжение, охватившее Ивана ещё во дворе, неуклонно нарастало с каждой минутой. Хотелось поскорее выяснить причину его доставки сюда, но ему никак не удавалось прервать затянувшееся предисловие к основному разговору.

– Постой, Сергей! – сказал он решительно. – Давай обсудим все вопросы на трезвую голову. Выпить мы всегда успеем.

Хозяин кабинета окинул его внимательным взглядом и вдруг рассмеялся.

– На трезвую голову? Ты серьёзно?

– Ну да. Что в этом смешного?

– Количество спиртного, приятель. У нас смешное количество спиртного. Одна бутылка на двоих плюс шикарная закуска. От чего тут пьянеть?

Иван молчал, не зная как возразить, чтобы его правильно поняли. Ему, не большому любителю алкоголя, бутылка коньяка на двоих не казалось смешной. У Сергея, видимо, были совсем иные представления на этот счёт. Однако он не стал настаивать. Поставив бутылку, сказал слегка разочарованно:

– Ладно, поговорим о деле. А дело вот в чём. Как-то мне довелось прочесть одну из твоих книг. «Счастье в клеточку» называется.

Иван невольно поёжился. Меньше всего ему хотелось, чтобы Сергей прочёл именно эту книгу. Уголовный мир, к которому, без всякого сомнения, принадлежал владелец ночного клуба «Клеопатра», в этом романе был представлен крайне неприглядно и охарактеризован весьма нелестными эпитетами.

– Это не самая лучшая моя работа, – пробормотал незадачливый писатель. – Если тебе в ней что-то не понравилось…

– Брось ты! – с усмешкой прервал его Сергей. – Мне плевать, что и о ком ты пишешь. Важно другое: каким языком написано произведение, насколько точно автору удаётся найти нужные слова, чтобы передать суть. И в этом ты, уважаемый Ваня Чай, большой спец. Кстати, почему у тебя такой странный псевдоним?

– Из-за фамилии, – сказал Иван. – Моя фамилия Кипреев.

– И что?

– Иван-чай по-научному называется кипрей.

– Ага, понятно. Вот ведь: век живи – век учись. Так вот, Ванюша, как я уже сказал, пишешь ты очень хорошо. Язык лёгок, сюжеты закручены лихо. Интуиция на высоте. Но порой ситуации выглядят немного наивно. Не хватает тебе знаний и жизненного опыта. Я же всю эту кухню знаю изнутри. Сам прошёл через то, о чём ты пишешь. И скажу тебе: на самом деле всё гораздо страшнее и грязнее. И я подумал, а почему бы мне самому не попробовать себя в литературе? Почему бы не запечатлеть свой богатый событиями жизненный путь на страницах собственной книги? Так сказать, в назидание потомкам. Как словом, так и делом. Взялся я, Ваня, за работу. Тяжко мне пришлось по неопытности. Но дело сделал – написал свою книгу. Хорошая вещь получилась – умная, интересная, насыщенная событиями. И мораль присутствует. А вот чего в ней нет, так это лёгкости. Язык не тот. Не получается у меня, Ваня, сплетать слова так же ловко, как это делаешь ты. Поэтому я и пригласил тебя, чтобы ты помог мне в этом деле.

Всё стало ясно, как божий день: новоиспечённому писателю требовался редактор. И не просто редактор, а человек, способный заново перелопатить весь этот, с позволения сказать, «литературный» труд, насыщенный бурными кровавыми событиями и уголовной моралью. Переделать его так, чтобы он принял привлекательный вид. Учитывая личность заказчика, отказывать напрямую было страшновато. Иван решил прикинуться простачком.

– Чем же я тебе помогу? – спросил он, изобразив на лице недоумение. – Уроки письма преподам? Вряд ли это поможет. У каждого писателя свой стиль…

– Кончай придуриваться! – неожиданно грубо повысил голос Сергей. – Всё ты прекрасно понимаешь: книгу надо отредактировать. Бери материал и приступай к делу.

Он вынул из тумбы толстую пачку листов формата А4 и положил перед гостем.

– Вот это всё, Ваня, надо переработать, – заговорил он вновь миролюбивым тоном. – Платить буду из расчёта: штука за страницу. Деньги получать будешь поэтапно – за каждую высланную мне порцию работы. Плюс ко всему в книге тебя отметят как редактора. Псевдоним или фамилия – как пожелаешь сам. Бери материал.

Иван затряс головой.

– Погоди, Сергей!..

– Что не устраивает? Стоимость работы? Назови свою цену. Я готов пойти на уступки.

– Ты меня не понял. У меня сейчас много своей работы. Я пишу новый роман. Мне некогда заниматься редактурой.

– А может быть, это ты меня не понял? – в голосе хозяина кабинета прозвучало открытое недовольство. – Я тебе предлагаю конкретный заработок. Твои романы тебе большой доход приносят?

Иван взволнованно молчал. Внутреннее напряжение подходило к верхнему пределу.

– Чего ты ерепенишься, парень? – продолжал наседать Сергей. – Предупреждаю: я не люблю тех, кто мне отказывает.

– Я ещё не отказал, – неуверенно пробормотал Иван. – Но мне надо подумать. Имею я на это право?

Хозяин «Клеопатры» вновь уставился на него колючим взглядом.

– Имеешь, конечно. Думай, Ваня, думай. Только недолго. Сегодня до полуночи дашь мне ответ, – он протянул Ивану визитку. – Позвонишь по этому номеру. Не позвонишь – значит, отказал. На сегодня всё. Я скажу, чтобы тебя отвезли обратно.

Он потянулся к телефону.

– Не надо, – сказал Иван. – Я сам доберусь.

По лицу Сергея скользнула усмешка.

– Не боись. Никто тебя не тронет. По крайней мере – пока.

– Я сам доберусь, – повторил Иван.

Кивнув на прощание, он вышел из кабинета.

Он спустился по лестнице и зашагал дворами, тревожно озираясь. Но никто его не преследовал. Иван понемногу успокоился. И тут же на смену тревоге явилась злость. По какому праву этот самодовольный тип, по сути – уголовник, распоряжается его временем, планами и, судя по недвусмысленным намёкам, готов распорядиться его жизнью? Почему на эту сволочь нет никакой управы?

Но это была не единственная причина злости. Перед мысленным взором Ивана предстала необыкновенно красивая женщина, совсем недавно увиденная им. Как она попала в это сомнительное заведение, официально именуемое ночным клубом? Какие задания и поручения там выполняет? Судя по словам босса, круг её деятельности отнюдь не ограничивается обязанностями секретарши.

Потом его злость перекинулась на саму обладательницу неземной красоты. Ведь, скорее всего, никто её туда насильно не тащил. Самой захотелось красивой и роскошной жизни. Или всё же не самой?

Иван остановился, внезапно удивившись собственным мыслям. Чёрт возьми, куда его понесло? Какое ему дело до совершенно незнакомой, чужой женщины? Но, немного покопавшись в себе, он понял истинную причину нахлынувших эмоций: красавица Света улыбнулась ему. Перед такой улыбкой трудно, почти невозможно устоять. Пожалуй, от неё у любого мужчины может «снести крышу».

Он тряхнул головой, сбрасывая наваждение, и зашагал дальше, переключив свои мысли на другие проблемы.

2. Размолвка

Лена уже вернулась с работы. Впустив гостя в квартиру, удивлённо спросила:

– Ты чего такой взбудораженный? Что-то случилось?

Иван посмотрел в зеркало, висящее на стене в прихожей. Да, видок у него и вправду был слишком выразительный. Видимо, за последние двадцать минут так и не смог успокоиться.

– Да, Лен, нарвался я сегодня на приключение, – сказал он.

– Ладно, мой руки и проходи на кухню. Я ужин разогрела. Заодно расскажешь мне о своём приключении.

Иван вдруг почувствовал зверский голод. С удовольствием уплетая котлету с картофельным гарниром, он подробно рассказал Лене о сегодняшней встрече с владельцем ночного клуба. Она очень внимательно слушала и, когда Иван закончил рассказ, настороженно спросила:

– И что? Что ты решил?

Он посмотрел ей в глаза.

– Что я должен решить, Леночка?

– Ты позвонишь ему?

– Нет, конечно.

– Почему?

– Что значит – «почему»? – удивлённо спросил Иван. – Неужели это надо объяснять?

– Представь себе! – воскликнула она, едва сдерживая эмоции. – Мне вот совершенно не понятно, почему ты хочешь отказаться от денег, которые сами плывут тебе в руки. Ты же на этом предложении мог бы прилично заработать! Причём, занимаясь тем делом, которое тебе нравится, и которое ты умеешь очень хорошо делать.

Иван положил вилку, выпрямился.

– Что мне нравится? – спросил он сердито. – Делать из дерьма конфетку? Придавать изящный вид уголовному бреду?

– Да с чего ты взял, что там бред? – всё больше распалялась Лена. – Ты ведь даже не заглянул в его бумаги!

– А в этом не было необходимости. Достаточно было пообщаться с автором этого творения. Он как был уголовником, так им и остался. Причём, судя по всему, очень опасный тип.

– Тем более! Зачем наживать себе опасного врага?

На Ивана вдруг накатила усталость. Нервная система сегодня оказалась явно перегруженной. Он рассчитывал, что Лена его поймёт и поддержит. И вдруг столкнулся с полным непониманием.

– Лена! Леночка! Услышь меня! – проговорил он, стараясь унять заползающую в душу досаду. – С такими людьми дружить не менее опасно, чем враждовать. Но самое страшное в другом. Подобная халтура не пройдёт, не может пройти для меня бесследно. Мне за неё придётся заплатить очень дорого.

– О чём ты говоришь? – опять насторожилась Лена. – Думаешь, твой заказчик станет втягивать тебя в свои тёмные дела?

– Да нет же, нет! Я не об этом. Пойми: я писатель. У меня есть божий дар и твёрдая жизненная позиция. И я не хочу торговать ни тем, ни другим. Я хочу создавать настоящие вещи, а не разменивать свой талант на дешёвые поделки.

– Ах, вот ты о чём. Ладно, забудем про пишущего уголовника. Но если ты не забыл, моя подруга познакомила тебя с одним состоятельным человеком, который согласился стать твоим спонсором. Две твои книги были изданы приличными тиражами и неплохо разошлись. И даже принесли тебе некоторый доход, хотя ты сам в их издание не вложил ни копейки. Почему ты прервал отношения с этим человеком?

– Разве я тебе не говорил? – задал встречный вопрос Иван, уже не скрывая досады. – Мой благодетель стал диктовать мне, что и как писать. Он настаивал, чтобы в моих книгах было меньше политики, морали и психологии, а больше откровенных сцен и мордобоя. По большому счёту, его интересует не литература, а конъюнктура. Он коммерсант, взявший себе право вмешиваться в творческий процесс.

– Но неужели нельзя было с ним договориться, найти компромисс? Что тебе стоило чуточку уступить? Самую малость. Возможно, его бы это устроило.

– Его – возможно. А меня – нет.

– Почему?!

– Потому что литература – это искусство. Я художник, а не ремесленник. И я не хочу торговать своим талантом.

– А кушать хочешь…

Это был не вопрос и даже не констатация факта. Это был упрёк – звонкий как пощёчина. Иван замер. Затем поднялся и вышел из-за стола.

– Спасибо, Лена, за ужин!

Она тоже встала.

– А чего ты ждал от меня, Кипреев? Понимания и сочувствия? В зеркало посмотри. Взрослый мужик – достаточно молодой и достаточно крепкий. А работаешь сторожем за гроши.

– Охранником.

– Не вижу разницы. На твою зарплату даже существовать невозможно, а не то что жить.

– Я подрабатываю по возможности, и ты это знаешь, – стал защищаться Иван. – А работа в охране позволяет мне заниматься творчеством.

– Много тебе дало твоё творчество, Кипреев? – продолжала наезжать на него Лена. – В твоём положении надо цепляться за любую возможность заработать, а не трястись над своим целомудрием.

Иван отметил про себя, что примерно те же слова ему говорил владелец «Клеопатры». Злость захлестнула его. Но он не мог найти веских аргументов, чтобы дать отпор её наездам. Поэтому «выпустил пар» в другом направлении.

– Что ты заладила: «Кипреев», «Кипреев»? Имя моё забыла?

– Да нет, помню: Иванушка-дурачок.

Это было уже слишком. Агрессия подруги явно зашкаливала. Продолжать разговор не имело смысла. Было бы разумнее продолжить его позже, когда она успокоится. Да и самому не мешало бы прийти в душевное равновесие.

– Пожалуй, я пойду, – сказал Иван. – Зря ты, Лена, так горячишься. Никогда прежде не видел тебя такой.

Она молчала. У двери он обернулся.

– Я позвоню.

– Позвони, Ваня. Непременно позвони, – сказала Лена. – Но только после того, как позвонишь своему заказчику.

Иван посмотрел в её сердитое лицо, кивнул на прощание и ушёл.

* * *

Весь остаток вечера он не находил себе места. Досадные, неприятные мысли не давали покоя. Но ни о чём другом думать не получалось. Иван попытался отвлечься, продолжив работу над новым романом, но из этого ничего не вышло. Работа не клеилась. Чем дольше Иван размышлял над сложившейся ситуацией, тем отчётливее сознавал, что без потерь ему из неё не выйти.

Он всегда презирал тех представителей творческого сословия, которые готовы были продать свой талант за деньги, звания, положение в обществе и прочие блага. Под словом «продать» Иван подразумевал не само по себе стремление заработать творчеством, а готовность пойти на любые уступки, сделку с совестью, перешагнуть через моральные и нравственные границы и даже «наступить на горло собственной песне». Таких людей он называл «творческими проститутками». Сегодня ему предложили не что иное, как присоединиться к этому «литературному борделю». И Лена, как ни тяжело это сознавать, поддержала такое предложение.

По-человечески Лену можно понять. Вечная нехватка средств – тяжёлый крест в мире, где всё базируется на деньгах. Но ведь если пустить на продажу всё, то ничего святого в мире не останется. Должна же она это осознавать!

А если нет? Если не захочет осознать?

Иван искренне жалел о том, что рассказал Лене про заказ. С другой стороны, промолчать об этом он тоже не мог. В их отношениях главным правилом было говорить только правду и ничего друг от друга не скрывать. До сей поры искренность и откровенность не доставляли неприятностей. Напротив, доверительные отношения создавали уютную, душевную атмосферу. Иван очень дорожил этими отношениями. Была ли это любовь? Он не раз задавался таким вопросом. Его тянуло к Лене. С ней рядом было тепло, светло, комфортно. Забота, внимание, разговоры по душам – возможно, это и есть любовь, когда возраст приближается к сорока годам?

Но сегодня вдруг произошёл сбой. А может быть, и не вдруг. Скорее всего, недовольство подспудно копилось. Ведь он даже не задумывался о том, что она ждёт от него не только встреч, задушевных разговоров и близких отношений. Будь ты хоть трижды гением, но своими гениальными творениями сыт не будешь, если они не способствуют решению финансовых проблем.

До полуночи Иван терзал себя сомнениями, но так и не смог перешагнуть через свои убеждения. Он твёрдо решил, что в самое ближайшее время найдёт себе работу, которая будет приносить более-менее приличный заработок. Любую – непрестижную, грязную, физически тяжёлую. Он справится, осилит. А продавать свой талант ворам и бандитам – это выше его сил.

3. Кризис

Вопреки его опасениям, звонков с угрозами не последовало ни ночью, ни утром. Позавтракав, Иван стал просматривать в интернете вакансии рабочих мест. Позвонил по нескольким заинтересовавшим его вариантам. Результаты обнадёживали.

Закончив с делами, он подошёл к окну. С безоблачного неба ярко светило солнце. Термометр показывал плюс девятнадцать. Погода налаживалась, и это благотворно сказывалось на настроении.

Иван взял мобильник, набрал Лену.

– Леночка, у меня приятные новости по поводу работы, – сказал он ей. – Есть очень интересные предложения. Надо только кое-что уточнить и сделать выбор. К вечеру определюсь и обо всём тебе доложу.

– Не надо, Ваня, – сказала она.

– Что не надо? – удивлённо спросил Иван.

– Приезжать ко мне не надо. И звонить – тоже.

– То есть как это?.. Ты серьёзно?

– Вполне.

Таких слов он не ожидал. Ну ладно, вчера сгоряча Лена грубо повела себя с ним. Однако Иван был почти уверен, что сегодня все недоразумения будут устранены. Стараясь не поддаваться эмоциям, сказал:

– Лена, не говори глупости! Да, я тебя понимаю: ты устала от нехватки денег. Но я исправлю ситуацию. У нас всё наладится – вот увидишь.

Она тяжело вздохнула.

– Поздно, Ваня. Я уже дала согласие другому человеку…

– Что?! – опешил Иван. – Какое согласие ты дала? Кому?

– Мужчине, который сделал мне предложение. Ещё полмесяца назад.

До Ивана не сразу дошёл смысл её слов. Он уже начинал понимать, что происходит что-то непоправимое, что привычный мир рушится. Но не хотел, не мог в это поверить.

– Лена, скажи, что это шутка.

– Я хочу жить по-человечески, как все нормальные люди, – говорила она. – Но ты постоянно пребываешь где-то в другом мире. У тебя там настоящая жизнь, а не здесь. Ты забыл о том, что я живой человек, а не один из твоих персонажей. Меня такие отношения не могут устраивать – неужели не ясно? Но я всё сомневалась. На что-то надеялась. А вчера вечером поняла, что ничего у нас с тобой не изменится. Поэтому сказала ему, что согласна.

– Значит, он регулярно звонит тебе? И ты от меня это скрывала?

Лена немного помолчала, потом призналась:

– Да, часто звонит. Но вчера я сама позвонила ему. Понимаешь, Ваня, он очень хороший человек. Надёжный и ответственный. Правда, в отличие от тебя, звёзд с неба не хватает, но зато на земле стоит твёрдо…

Это был удар, от которого потемнело в глазах. Иван отключил связь. Продолжать разговор было невмоготу. Да и не имело смысла. Окружающий мир – шаткий, зыбкий, неустойчивый, но всё же существующий – вдруг рассыпался как карточный домик. Ивану казалось, что почва ушла из-под ног, и теперь он висит в пустоте, в которой абсолютно не за что зацепиться. Он вдруг опять остался один – никому не нужен и неинтересен.

Но ещё тяжелее было осознавать другое. Ведь до последнего времени Иван безоглядно доверял Лене, советовался с нею по всем вопросам, делился самым сокровенным. Она его внимательно слушала, высказывала своё мнение, выражала сочувствие. И в то же время строила запасной аэродром! Она уже две недели готовилась к тому, чтобы однажды вот так неожиданно нанести ему удар в самое сердце. Думать об этом было невыносимо.

Но не думать не получалось. Чёрные мысли, словно ядовитые пауки, тучей ползли на него, грозя отравить душу своим ядом.

«Надо срочно что-то делать, – размышлял он в отчаянии. – Пойти куда-нибудь. Поговорить с кем-нибудь».

Но встречаться с кем-то из знакомых и изливать душу в таком взбудораженном и неадекватном состоянии вряд ли было бы разумным решением. Иван пришёл к выводу, что следует разобраться с тяжёлой ситуацией традиционным способом – взять водки и напиться до чёртиков. Иначе он просто не выдержит, сойдёт с ума.

* * *

Кипреев шагал по улице, погружённый в свои мрачные, невесёлые думы. И всё же зарождающееся лето исподволь оказывало благотворное влияние на состояние души. Ласковое солнце грело своими лучами, птицы звонко щебетали со всех сторон. Прежде чем запастись спиртным, Иван решил прогуляться по улицам города. Он бродил, стараясь ни о чём не думать. Насильно заставлял себя отвлекаться от горьких дум и переключать внимание на свежую изумрудную листву на деревьях, птичий щебет, тепло солнечных лучей.

Ноги словно сами привели его к Белому Озеру. Кипреев любил это место. Здесь, у круглого уютно обустроенного водоёма, он нередко обдумывал сюжеты своих будущих книг, находил неожиданные решения непростых сюжетных ситуаций. Забавно, но разные участки парка, обрамляющего озеро, по-разному влияли на вдохновение писателя. Даже любимая скамья у него здесь была. Почему-то именно на ней в голову приходили самые интересные задумки. Сегодня по удачному стечению обстоятельств именно эта скамейка оказалась свободной. Сев на неё с краю, Иван сосредоточил своё внимание на мелкой ряби, которую лёгкий ветерок гнал по поверхности воды. В настоящий момент это было для него своеобразным аутотренингом, помогающим восстановить душевное равновесие.

Однако долго наслаждаться одиночеством не получилось.

– Не помешаю? – раздался рядом мужской голос.

Не дожидаясь ответа, молодой мужчина сел рядом на скамью.

– Шикарный денёчек! – бодро произнёс он. – Душа поёт. Жить хочется. Согласен, приятель?

– Слушай, попробуй радоваться жизни без моего участия, – недовольно проворчал Иван. – Я тебе в этом деле плохой помощник.

– Чего так? – мужчина внимательно посмотрел на соседа по скамье. – Проблемы? Неприятности? Поделись.

– Кажется, я к тебе за помощью не обращался.

– А зря. Возможно, я тот самый человек, который тебе сейчас реально может помочь. Подумай.

Теперь Иван внимательно посмотрел на соседа.

– Хочешь помочь? – спросил он. – Хорошо. Составь мне компанию. Я хочу напиться до потери памяти.

– Что, совсем хреново?

– Хуже некуда.

– Понимаю. Только я не сторонник подобных мер. Легче от спиртного не станет. А вот вред будет конкретный. Заливать проблемы алкоголем – удел слабаков.

– Ну, значит, я слабак, – со злостью сказал Иван. – И отвали от меня.

– Постой-постой! – примирительно заговорил мужчина. – Не спеши на себя самого ярлыки клеить. Думаешь, я тебя не понимаю? Ещё как понимаю! Сам только-только начинаю выходить из штопора. Жизнь такую трещину дала, что едва в петлю не полез. К счастью, нашлись добрые люди. Помогли выбраться из болота безысходности. Тут, приятель, главное – выдержать первое время. Как-то пережить этот чёрный период. А потом, когда в душе всё успокоится, сам будешь удивляться тому, какая муть лезла тебе в голову.

От слов собеседника в душе Ивана зародилась надежда.

– Как тебе помогли? – спросил он. – Не одними же добрыми словами, сочувствием и психологическими тренингами?

– Верно, приятель! Не только этим. Хотя всё то, что ты сейчас назвал, тоже имело место.

– Так что же ещё было?

– Об этом мы сейчас поговорим. Но сначала предлагаю познакомиться, – мужчина протянул Ивану ладонь. – Данила, – представился он.

– Иван, – сказал Кипреев, пожимая протянутую руку. – Так чем тебе, Данила, смогли помочь?

– Добрые люди, о которых я уже упомянул, раздобыли для меня хорошие антидепрессанты. Вот они вкупе со всем вышеперечисленным тобой дали поразительные результаты. Я их до сих пор принимаю чисто профилактически.

«Чёрт возьми, как всё просто!», – подумал Иван.

– Как они называются? – спросил он.

– Сейчас глянем, – Данила извлёк из кармана обрывок стандарта с двумя таблетками и сокрушённым голосом сказал: – Увы, от названия ничего не осталось. И вспомнить его вряд ли получится – уж больно оно мудрёное. Да и какая разница, в конце концов! В аптеке такое всё равно не купишь. А если купишь, то подделку, – он дружески хлопнул Ивана по колену. – Ладно, Ваня, не переживай. Оставь мне свой телефончик. Попробую раздобыть для тебя упаковку. А пока возьми то, что осталось. Дома примешь перед едой.

– Спасибо! – с чувством сказал Иван. – Сколько я тебе должен?

Данила небрежно махнул рукой.

– Забудь. Пока ты мне ничего не должен.

Кипреев положил таблетки в карман. Затем продиктовал Даниле номер своего телефона. На том и расстались. Данила ушёл. А Иван ещё четверть часа посидел у озера. Ему не терпелось поскорее принять препарат, облегчающий душевные муки. Но он, сам не понимая почему, продолжал тянуть время. Вероятно, подсознательно очень боялся разочарования.

4. Лекарство от тоски

Бутылку лёгкого вина он всё же купил – отпраздновать в одиночестве своё будущее избавление от депрессии. Само ожидание перемен к лучшему уже вселяло надежду, поднимало настроение. Иван пожарил картошку, нарезал хлеб, колбасу и накрыл стол в единственной жилой комнате своей однокомнатной квартиры. Небольшая тесная кухня сегодня его не устраивала.

Прежде чем приступить к трапезе, он проглотил одну из двух таблеток и запил её водой. Подождал несколько минут, прислушиваясь к ощущениям. Кажется, лекарство сразу начинало действовать. Отметив этот факт, Иван принялся за еду.