7 возможностей заблудиться

– Не знаю, что тебе сказать. Я долгое время наблюдал за этим сооружением со стороны, но никогда не думал, что оно настолько прекрасно внутри, – ответил Патрик.

Виктория улыбнулась, обнажив свои белоснежные зубы. Она села рядом со своим гостем. В этот момент смутная тревога охватила ее. Ощущение, что появление этого гостя сулит ей неприятные эмоции, не оставляло ее. Она попыталась отбросить гнетущие мысли.

– Ты совсем не появляешься на работе, – заметил Патрик.

– Не думаю, что это подходящее место для меня в текущей ситуации. Сейчас мне комфортнее здесь, в окружении растений. Если ты хочешь спросить меня, что я планирую делать дальше, то сразу отвечу, я не знаю.

– Я не хотел тебя расстроить, – Патрик слегка коснулся ее руки, – просто хотел сказать, что мне не безразлична эта ситуация.

Умиротворенность этого места слегка обостряла их чувства.

– Ян сейчас живет у меня. Скажем так, находится под моим присмотром, – добавил он спустя томительные минуты молчания.

Женщина улыбнулась. Она была рада услышать, что у супруга была поддержка.

– Едва ли тебе захочется слушать, как я изливаю свою душу.

– О, я не думаю, что ты это станешь делать! Но если только захочешь, – со всей серьезность в голосе отметил он, – ты можешь поделиться со мной своими переживаниями.

Патрик смотрел на нее и видел, как в ней борются чувства. Желание облегчить груз своей души и желание сохранить интимность переживаний. У нее участилось дыхание, с каждым взмахом ресниц глаза ее увлажнялись. Собравшись с духом, она произнесла ровным и спокойным голосом.

– Я думаю наш союз, а точнее то к чему мы пришли, это слишком тяжелый случай. Нам понадобиться время, чтобы развязать этот комок противоречий. Время у нас есть, его никуда не отнять. Но вот вопрос, будет ли у нас желание и силы сделать это?

– Может все гораздо проще, чем вы сами себе придумали? – поинтересовался Патрик.

– Вряд ли можно опровергнуть тот факт, что наши отношения стали напоминать отношения двух партнеров, нежели влюбленных друг в друга людей. Я долго думала и размышляла.

– И к чему ты пришла? – произнеся эти слова, Патрик придвинулся к ней поближе.

– Мы стали взаимодополнять друг друга. Мы померкли на фоне декорации нашей жизни, перестали всерьез воспринимать наш союз, забыли о нашей сущности. В конце концов, собственноручно налепили на себя кучу нелепых шаблонов.

– Прости, но я не могу до конца понять твою мысль, – прервал поток ее пламенной речи Патрик.

– Хорошо, я скажу по-другому. В нашем браке мы стали слишком откровенны друг с другом. Ушла недосказанность. Мы перестали щадить друг друга, взамен ставили новые высоты и сложные задачи. Мы не давали отдыха нашим амбициям. Мы перестали замечать желания друг друга. В конце концов, я должна была отступить и дать ему возможность руководить кораблем.

– Но ты же сама хотела быть равноправным лидером в вашем союзе.

– Не знаю, хотела ли я этого на самом деле. Может быть, этого хотел Ян. Хотел видеть сильную и независимую женщину под стать себе. Ты сам все видел со стороны.

– Как ты пыталась всегда угодить ему? – этим замечанием Патрик озвучил правду, которую она никогда не произносила вслух.

Виктория печально склонила голову и тяжело вздохнула.

– Это правда. Этот мужчина настолько сильно завладел мной, настолько сильно проник в меня, что в какой-то момент я просто не могла без него дышать. Однако нельзя сказать, что он полностью построил мою судьбу. Наше совместное желание определило наше настоящее, – Виктория подытожила свои чувства.

– Я тебе скажу следующее. Возможно, это будет слегка обидно услышать, но ты послушай, – Патрик собрался с мыслями и продолжил. – Ты молода, красива и амбициозна. Я вижу в тебе только целостную личность, которая может начать все заново. Ты на правильном пути только потому, что ты находишься в состоянии осознанности. Конечно, предстоит еще немного потрудиться над чувствами и мыслями.

Договорив свою речь, Патрик не сдержался и громко рассмеялся. Виктория последовала его примеру.

– Вот видишь, ты улыбаешься. Делай это как можно чаще, – Патрик взял ее ладонь и нежно поцеловал.

Затем он встал и направился к выходу, однако остановился в нерешительности. От глаз Виктории не могло ускользнуть чувство недосказанности. Он молча стоял и переминался с ноги на ногу.

– Давай же говори! Что бы у тебя не было на уме, расскажи мне об этом.

– На самом деле, я не до конца был честен с тобой о причине своего визита, – еле слышно выдавил из себя Патрик.

– И какова цель твоего прихода? – это замечание очень заинтересовало Викторию.

– Я привез с собой заявление о расторжении брака и все условия о разделе имущества, которые предлагает адвокат Яна, – он произнес эти слова, боясь взглянуть на женщину перед ним.

– Значит, он правда хочет развестись? – печально произнесла Виктория. Патрик увидел в ее глазах, ощутил в тембре голоса все настоящие чувства по отношению к сложившейся ситуации.

– Для него это самый верный выход в сложившейся ситуации. И думаю для тебя тоже. Помни, как я сказал ранее, у тебя впереди есть много возможностей поменять свою жизнь.

Патрик сложил руки в карманы брюк, чтобы не показать своих настоящих чувств. Он пристально смотрел вдаль, стараясь не задерживаться на ее глазах.

– Хорошо, оставь документы в холле, – произнесла она и, не попрощавшись, углубилась в цветочные заросли.

***

Виктория тихо постучала в дверь. Ответа не было. Тогда она чуть громче стукнула кулаком. Раздался голос в знак приглашения, затем она приоткрыла дверь и вошла в кабинет. Ян оторвал глаза от компьютера и увидел на пороге свою жену. Это была разлука длиною в месяц. Никакое время не смогло бы смыть из воспоминаний родные черты лица. В тот миг, когда он смотрел на нее, в его голове и сердце просыпались замороженные чувства.

«Ты настоящий идиот, который имел возможность потерять самую лучшую женщину на свете».

Эта женщина и правда была прекрасна. На ней было длинное платье-футляр офисного типа с открытыми рукавам. Образ дополняли туфли лодочки, которые делали фигуру еще более женственной. Она аккуратно прошла вглубь кабинета и встала напротив Яна. Виктория видела, как ее муж вожделенно рассматривает ее, однако ей было не понятно это проявление чувств.

– Ты могла бы и не стучать, – произнес он, нарушив молчание.

– Здравствуй, – только и ответила она. Виктория поспешно расстегнула молнию сумки, достала папку и положила ее ему прямо перед носом.

– Что это? – сначала спросил Ян, а после открыл белые страницы.

– Я подписала бумаги, – произнесла Виктория тоном, с которым очень тщательно репетировала этот момент.

Ян тут же захлопнул папку и недовольно посмотрел на жену. Он взъерошил волосы и произнес.

– Значит, ты согласна? В одночасье разорвать наш брак.

Виктория не дослушала его слова до конца. Она спешила закончить отрепетированный сценарий собственного написания.

– Да. Меня вполне устраивают условия раздела нашего имущества, – она взглянула на мужа, который просто осел в кресле.

Исчезла его стать и выдержка. Перед ней оказался раздавленный мужчина.

– Подожди, но разве не ты мне прислал эти документы? Разве не ты первым хотел покончить с этим делом? – Виктория еще сильнее сжала ручки своей сумки. Реальный смысл вопроса долетел до ее разума.

– И кто это тебе сказал, Патрик? – Ян ослабил ворот галстука.

Виктория удивленно кивнула в ответ. Неожиданно для нее Ян со всей силы хлопнул ладонями по столу, отчего любимая статуэтка Будды подскочила, ударилась и раскололась ровно пополам, нарушив свой облик. Ян, не обращая внимания на беспорядок и разрушения на своем столе, потер красные ладони.

– Ну и дурак же я. Я всегда знал, что он мне завидовал, но старался этого не замечать, – ответил он.

Виктория совсем перестала понимать происходящее.

– Тебе стоит знать, что я совсем не хотел развода и делился этими мыслями с ним. Эти бумаги были созданы до того момента, как я стал посещать психолога.

Глаза Виктории округлились, а ноги подкосились от услышанного. Она медленно сползла на кресло, стоявшее рядом.

Неоспоримым преимуществом офисного здания, в котором расположилась компания, управляющая ресторанным холдингом, было ни сколько его месторасположение, сколько огромная панорамная площадка на крыше здания. Несмотря на общее пользование это было превосходное место для встреч, принужденных и не очень бесед.

Виктория стояла возле перил, перед которыми открывался прекрасный вид города. Она зажгла сигарету и выпустила клубы дыма. Знакомые шаги за спиной долетели до ее ушей. Рядом возник образ любимого мужчины в неизвестном теперь статусе. Тайна оценивающего взгляда не скрылась от нее.

– Тебе совсем не идет сигарета! – произнес он осуждающе.

– Я знаю, но она отвлекает меня от странных мыслей, – это было глупым оправданием.

– Есть еще одна? – любопытно поинтересовался Ян.

Виктория отыскала пачку и дрожащей рукой протянула вместе с зажигалкой. Убивающий привкус распространился во рту Яна, напомнив ему минуты отчаянной молодости.

– Знаешь, мы допустили много ошибок, – произнес он и сделал большую затяжку. Его легкие, отвыкшие от подобных ощущений, стойко выдержали удар.

– Я знаю, – произнесла она и, наконец, повернула голову в его сторону.

«Как же я могла отказаться от него».

– Мы должны попытаться все исправить. Я хочу вновь научиться открывать в тебе новые горизонты, – произнес мужчина.

– Тсс… – она прикрыла его рот, не дав шанса договорить.

– Я скажу тебе то, что возможно тебе будет неприятно услышать, – она вспомнила свой диалог с бывшим другом несколько дней ранее. – Я не хочу подписывать эти чёртовы документы. Но и жить как раньше я не буду. Сейчас я сделала выбор в пользу одного решения. Я хочу уехать.

Эти слова ранили Яна в самое сердце. Он готов был разрыдаться от отчаяния. Ошарашенный громким заявлением, он затушил сигарету и повернулся к ней.

«Она говорит правду или мне это мерещиться?»

– Но скажу одно. Это продлиться недолго. Семь месяцев разлуки я проведу в Париже. Курсы ландшафтного дизайна моя маленькая мечта, которая сейчас нашла воплощение в жизни. Нет более подходящего момента, чем этот. Подожди, не перебивай меня, – она видела, как он готов был вмешаться в ее монолог, и моментально прервала, в надежде не потерять мысль.

– Я предоставляю тебе полную свободу действий на указанный срок. Если ты встретишь другую женщину, то я не посмею ничего тебе предъявить. У меня будет такая же возможность. По истечении этого времени мы должны определиться, как жить дальше. Но все что я хочу сейчас, несмотря на бесконечно глубокую любовь к тебе, так это вновь почувствовать себя цельной личностью, а не ее половиной, – она четко озвучила свое намерение.

По щеке Виктории скатилась тонкая слеза. Ян аккуратно вытер ее и крепко поцеловал жену в знак согласия. Возможно, это был их последний поцелуй. Но он предполагал, что это не так.

От автора

Лучшие союзы – это союзы двух цельных людей, любящих и уважающих друг друга как личностей.

«Любовь не имеет ничего общего с кем-то другим. Она связана с вами. Это способ существования. Она, по сути, означает, что вы привнесли нечто приятное в свои эмоции. А если ваш любимый человек уедет в другую страну, вы все равно сможете его любить? Да. А если бы ваш любимый человек скончался, вы все равно любили бы его? Да. Вы любите, даже если любимый физически не с вами. Итак, что же такое любовь? Это просто ваше свойство. Вы используете другого человека в качестве ключа, чтобы открыть то, что уже есть внутри вас»

Джагги Васудев (Садхгуру)

История вторая «Порок» (Women)

Часть 1. Знакомство

Шесть пар глаз внимательно изучали молодую девушку. Она была новичком и своим присутствием придавала магический оттенок имеющейся компании. Кто-то из них смотрел на нее оценивающе, как, например, полная дама в неуместной шляпе с пером, которую она, должно быть, никогда не снимала. Кто-то с интересом, как молодой человек с длинными русыми волосами и ногтями черными от грязи. Три человека имели схожую с ней проблему. Ну а шестым был мужчина, которого они за спиной называли «тяжелый случай». Девушка попыталась избавиться от навязчивых мыслей, затем набрала воздух в легкие и на выдохе издала слегка слышимый свист. Уже далеко не первую встречу она не могла решиться на откровенный монолог.

– Александра. Такое имя мне дали двадцать четыре с половиной года назад. Некоторое время я не могла отличить тьму от света. Вот почему я долго блуждала в потемках своей души.

Руководитель группы взаимопомощи одобрительно кивнула и, наконец, сделала первые пометки напротив ее фамилии. Она наблюдала за этой группой почти год, поэтому хорошо изучила дела присутствующих. В своих еженедельных встречах она старалась вытащить их проблемы, совместно разобрать их жизни на мелкие куски пазла и направить каждого участника прямо по кровоточащему следу. Только вот новая уязвимая душа никак не давала ей пробить свою броню. Александра не пропускала ни одной встречи и все равно продолжала упорно молчать.

Внешне она была хороша собой, несмотря на белизну ее кожи и темные круги под глазами. Ее черная, мальчишеская стрижка отлично шла ей, оголяя тонкую лебединую шею. У нее была красивая фигура, которую она прятала под джинсами и безразмерно растянутыми свитерами. Грубые ботинки цвета хаки довершали ее склеенный образ. За всей этой нелепой и искусственной формой скрывались грустные, но добрые глаза и абсолютно хрустальный голос. Мама Роза (так ее нарекли в этом обществе) пожелала не упускать нужного момента.

– Хорошо, Александра, ты молодец. Можешь рассказать нам, почему ты попала в эту затруднительную ситуацию? Если хочешь, но мы не будем настаивать, – она посмотрела на своих подопечных. Все закивали головой. Все, кроме полной дамы.

– Если вы не против, то я продолжу в следующий раз. Мне надо собраться с мыслями. Оказывается, достаточно трудно рассказывать о себе. Я привыкла, что это никому не интересно, – не успев раскрыться, Александра стала вновь забираться в уютный панцирь.

– Хорошо, но мы очень хотим услышать твою историю, чтобы помочь тебе. Как только ты начнешь нам рассказывать пускай и понемногу, тебе станет легче. Главное начать, – мама Роза ласково посмотрела на девушку. Уловив ее понимающий взгляд, она перевела внимание на бородатого мужчину в джинсовом наряде ковбойского стиля.

– Роберт, не хочешь сегодня поделиться с нами своими мыслями? – она прекрасно знала, что он не упустить ни одной возможности окунуться в свое прошлое. Он был одним из немногих, кто усиленно следовал рекомендациям наставника.

Спустя полчаса мама Роза объявила, что встреча окончена и распустила всю группу. Александра подняла свой рюкзак, поспешно спрятала большой исписанный ежедневник и поспешила удалиться. Ее единственным и томительным желанием был глоток кофе. Правда, местный автомат с напитками выдавал не слишком приятный эспрессо. Отсутствие насыщенного, терпкого вкуса и необходимой пенки не остановило ее ноги в направлении желаемого.

– Ты молодец, Александра! Немного смелости и у тебя все получиться, – первый раз за все время молодой человек с длинными волосами решился заговорить с ней.

Она давно заметила его интерес к своей персоне, но старалась не акцентировать на этом внимание. Он часто крутился возле нее, укромно бросал взгляды или старался задержаться, когда тому позволяла ее медлительность. Однако на разговор решился только сейчас. Возможно, когда Александра проронила слов чуть больше, чем обычный сухой «привет», он решил дать ход своим намерениям.

– Ты знаешь, когда я пришел первый раз, то я тоже боялся говорить о своей проблеме, но стоило только открыть рот, как слова сами полились из меня, – молчание девушки никак его не беспокоило.

Он стоял, переминаясь с ноги на ногу, пока она опускала монеты и ждала, когда из автомата вынырнет долгожданный напиток. Он теребил свои длинные рукава и постоянно шмыгал носом. По правде говоря, несмотря на свою серьезную особенность, он был достаточно мил.

– Ты разрешишь мне проводить тебя до автобусной остановки? – он спросил ее в тот момент, когда холл коридора окончательно опустел. Александра пожала плечами, не выражая тем самым отказа, и отхлебнула глоток из обжигающего руки стаканчика. Приятная теплота разлилась по ее телу.

***

Мама Роза была крепкой женщиной за пятьдесят. Лицо ее вечно дышало румянцем, а к ее большой груди так и хотелось прижаться. Многих людей она утешала на ней, многим заблудшим сердцам она помогла отыскать покой. Она выросла на Кавказе, но абсолютно не походила на женщин того типа. Своенравная, веселая, нетерпящая несправедливость и готовая в любой момент постоять за правду. Мама Роза любила каждого члена, вступавшего в ее группу, и старалась определить индивидуальный подход в решении их жизненных трудностей.

Александра являлась тем случаем, в котором необходим был чужеродный импульс. Со дня ее первого заявления прошло несколько недель, а она продолжала слушать истории своих товарищей. Катализатором к ее пробуждению послужила очень печальная новость. Мужчина под кодовым именем «тяжелый случай» скончался после продолжительного лечения. Его эмоциональная нестабильность дала трещину. Будучи в изрядном алкогольном опьянении, он превысил дозу запрещенных веществ и скончался до приезда специалистов. Мама Роза была сильно подавлена этим известием, однако не давала напуганным членам группы увидеть свои эмоции. Опухшие от слез глаза она спрятала за толстым слоем пудры и огромной оправой очков.

В следующую встречу, когда участники группы расселись на свои места в привычный круг, дающий возможность наблюдать за рассказчиком, каждый член общества не упустил возможности взглянуть на пустующее место. Шестеро оставшихся членов сообщества готовы были с еще большим усердием бороться за возможность ощутить вкус счастливой жизни. Неожиданно для всех Александра протянула руку первой. Видя ее решительность, остальные участники дали ей возможность выпустить на волю свои эмоции.

– Я была меньше всего знакома с ним, – она указала на одинокий стул, – но мне всегда казалось, что, несмотря на свою зависимость, у него был шанс. Не просто шанс, а право на нормальную жизнь. Увы, я не стану его жалеть или осуждать. Потому как мне никогда не понять его чувств. А для того чтобы понять, нужно прожить историю его жизни, что совершенно не возможно.

Александра теребила в руках пластиковый стаканчик. Все внимательно слушали ее слова, пытаясь сверить сказанное со своими чувствами.

– Но именно сегодня мне захотелось рассказать вам о том, что привело меня в эту группу. Я часто вспоминаю свое детство. Оно не было радужным, как казалось это окружающим. Мне приходилось многое скрывать, в то время как под восприятием счастливой семьи были спрятаны от посторонних глаз семейные драмы. Мой отец был алкоголиком. Поначалу скрытым. В возрасте моих десяти лет он перестал сдерживать свои желания. Моим воспитанием занимался дедушка. По правде говоря, эти двое мужчин были единственной моей семьей. Дедушка был известным и уважаемым в нашем городе человеком. Он возглавлял мясной завод, который был источником дохода и рабочих мест среди населения. Он всегда надеялся, что его сын продолжит его путь, но отец не разделял его взглядов. Совершенно не испытывая любви к физическому труду и отвращение к убийству животных, он всячески старался избегать этой возможности. Его душу манила жажда прекрасного, как он это всегда назвал. Он был скульптором, которого загубила слабость его души. Единственным признанным его творением стал памятник деду, возведенный после его смерти на центральной площади. Имея в качестве своего идола и образца всеобщий любви деда, я всячески стыдилась своего отца. Чувства того, что он позорит семью, полностью сжигали мою юную душу. И все попытки отца наладить со мной отношения не были успешными.

Александра перевела дух и, прижав рукой стукавшее сердце, продолжила.

– Перед моими глазами часто всплывают следующие картины. Отец в своей мастерской в грязной рабочей одежде, который начинал пить уже с утра. Он говорил, что столь ранний прием способствует тому, что его воображение начинает лучше работать. Но на все уверения того, что алкоголь мешает его рукам создавать нужные очертания, он вечно отмахивался. Дрожь его рук с каждым днем усиленного употребления становилась сильнее, давая совсем невыразительные формы. Здесь стоит отметить, он пил не всегда. В редкие недели, а порой даже месяцы он делал весьма неплохие работы и продавал более состоятельным людям для украшения их сада. Эти заработки были единственными и очень редкими, потому как дед полностью лишил его содержания. С этих денег он всегда старался купить мне небольшие, но возможные для него подарки. Иногда они были совсем глупыми, потому как он уверенно продолжал путать мой возраст. В пятнадцать лет я получала скакалки и детские мячи. Отец всегда видел мой взгляд и мое отношение, когда преподносил свои приобретенные дары. Я не старалась скрывать своих чувств. Конечно, подарки я принимала, ведь дедушка привил мне чувство вежливости. Но после я сразу же все отдавала соседской детворе. Он все знал, но продолжал все покупать и покупать. А в моем сердце тем временем постепенно зарождалось чувство презрения, – Александра на секунду замерла, ощутив витающее в воздухе напряжение. – Знаете, мне иногда кажется, что на мне лежит чувство вины от того, как сложилась его судьба. Быть может, если бы я проявила чуточку терпения и снисходительности, а так же детской любви, то у меня могла быть полноценная семья?

Александра с грустью в глазах посмотрела на маму Розу, но в этот раз она предпочла промолчать.

***

Следующая встреча несла в себе отпечатки незаконченного разговора. Инициативу перехватила дама в фетровой шляпе. Прошел год после ее лечения, но жизнь ее совсем не баловала. Периодически она подбрасывала испытания, сталкиваясь с которыми женщина мысленно вспоминала о спасительной дозе. Эти собрания были немаловажной частью терапии и давали ей возможность удерживаться на плаву. Поправив свой пиджак, она откашлялась.

– Я думала несколько дней над твоими словами, – она адресовала свою речь Александре, – и я считаю, что ты ошибаешься. Мы не можем держать ответ за выбор и поступки других людей, а так же нести ответственность. Мне кажется то, что мы считаем правильным, может не быть правильным для других.

Видя на лице мамы Розы одобрение, дама уверенно продолжила начатую линию мысли.

– Я хочу всего лишь сказать, что мы не можем заставить людей испытать те же чувства, что испытываем мы. Знаете, однажды я услышала фразу. Сейчас постараюсь ее воспроизвести, – она зажмурила глаза, образуя на лбу складки. Пытаясь разобраться в своих воспоминаниях, она раскачивалась корпусом из стороны в сторону. – Мы ошибаемся, считая, что мир делиться на белое и черное. Черного не существует. Есть только белое, но из-за особенностей восприятия и понимания оно дает разные результаты. Я думаю, в этих словах есть определенный смысл. Когда я употребляла наркотики, мне казалось, что в тот момент это правильно. На все заверения брата о том, что я вступила на черную дорогу, я смотрела сквозь пальцы. И то, как бы он ни пытался мне помочь, делало его попытки пустыми. Я не хотела их принимать, ведь мне было легко и комфортно в этом запретном мире.

– Вы говорите, что мой отец видел алкоголизм в белом свете. Допустим это так, но моя любовь и сопереживание могли бы пробудить в нем остатки разума. Зная, что у него есть поддержка и любящие его люди он, возможно, искал меньше утешения в алкоголе.

– Боюсь, что здесь дело не только в любви, – вмешался Роберт. – Как вы знаете, мой жизненный путь тоже был связан с алкоголем и всеми вытекающими из этого проблемами. И я могу сказать, что употребление алкоголя довольно часто выходит за рамки порока и очень быстро превращается в болезнь. Когда это превращается в болезнь, любовь и поддержка носит другой характер. Ты начинаешь воспринимать любовь ближних и их заботу, как способ огородить тебя от единственного важного для тебя источника. Проявлением любви ближних в этой ситуации является лишь желание спасти тебя. Но это заведомо сложный путь. Потому как твой рассудок уже помутнен, он скрыт под ядовитой жидкостью. И ты никак не услышишь других речей, какими хорошими бы они для тебя не были.

За окном день уходил на смену вечеру. Мама Роза встала со своего почетного кресла и направилась к выключателю, чтобы наполнить комнату светом и дать всем возможность внимательно разглядеть лица друг друга. Каждый из них оценивал истории друг друга через свой прожитый опыт. Но очень часто опыт стороннего рассказчика помогал ответить на собственные вопросы.