Книга обстоятельств

Песнь четвертая

Франкфурт, у Восточного парка, сухой, но душный сентябрь. О всеобщем оборзении

На тротуар в шашечку мучительно какала английская борзая собака средних размеров – как стоп-кадр собственного бега.Хозяйка в бархатной кепке и цыганской юбке в три оборота прохаживалась по радиусу поводка, иногда оглядывалась и отрывисто произносила: «Брзо! Брзо!»Борзая же на это мучительно скашивала голые глаза, как будто бы отвечая: «Полагано… полагано…»Желуди стреляли из-под колес проезжающих мимо велосипедов и просвистывали мимо ее прижимающихся к затылку ушей.Борзая скашивала глаза еще дальше, на оборзевших велосипедистов, поднимала узкую морду и тужилась еще мучительнее.По ее длинному медному носу чиркали волнистые листья – но и это ее не радовало.

Франкфурт, конец сентября, Восточный парк. Перед грозой

Небо разом потемнело, a всё, что под небом, стало светлей, как будто – со стальным каким-то отливом – светясь из себя.На западном краю неба дважды грохнуло, на южном – вспыхнуло трижды.Последние велосипедисты проносятся по парку, пригибаясь, и стоя въезжают на выезд. Привязанный к одному из велосипедов, в гору карабкается французский бульдог – небольшая собака с лицом кошки.Перед колесами тяжело-хлопотливо и с теплым почему-то ветром из-под мышек взлетают толстые серые гуси и улетают внутрь парка – прячутся от дождя в пруду.Прочих птиц уже давно не было видно.В аллеях вздрогнули фонари. Грозно запахло предгрозовой затхлостью. Деревья присели на корточки и схватились за голову.Всё потемнело, и только небо посветлело, как будто бы светясь из себя с каким-то стальным отливом.В стыках тротуарной облицовки сверкнули первые острия.

Франкфурт, набережная Майна, 13 октября, день смерти Леонида Аронзона. Еще не осень, но уже

Маленький клен покраснел раньше других и стоит, как дурак, посреди газона. Еще не осень.Березы стали похожи на подберезовики. Нет, всё же осень…От плоских кораблей, проходящих под зелеными и красными мостами, шли к берегу треугольные волны. Полупрозрачный воздух, кишевший еще месяц назад над рекой, стал прозрачен и не кишел совершенно. Да, осень…Но по набережной бегут-бегут спортивные женщины, двигая грудями под майкой. Почему-то у одних груди движутся влево-вправо, а у других вверх-вниз. Чем одни отличаются от других, непонятно, но и те, и другие прекрасны.Под мостом, ухватив себя за поясницу, вся в шерстяных повязках стояла девушка и двигала жилой на шее. Одна нога у нее была простая, а другая балетная.Электричество стекает с прибрежных домов и загорается в реке дрожащими бляшками.Нет, еще не осень, но уже.

Франкфурт-на-Майне, январь; закат. Глаголы движения

Черный поезд летел по мостý. Окна его при этом стояли на месте, сверкая навылет закатом. Пролетел, а окна остались стоять, потом упали.Серый самолет плыл на закат, снижаясь сквозь розоватые разреженные облака. Там аэродром у него, что ли, был спрятан?Ну а бáрже белой, белой баржé другого ничего не оставалось, как ехать – под мост, в самый того заката черно-алый корень. Прочие глаголы движения были заняты.И она и ехала – и как бы даже подрагивала на притопленных гусеницах, заезжая под мост. Перевернутый красно-бело-синий кулек поворачивался туда-сюда на корме, разворачивался и сворачивался – голландский флажок.По мóсту летит в противоположную сторону черный поезд.Франкфурт-на-Майне, конец теплого как никогда января, и вдруг несколько снега упало на японскую вишню у Исторического музея, что сдуру пошла белыми цветами. Теперь у нее на судорожных сучьях непонятно где что.Перелетные птицы – тоже никого не умнее – вернулись с полпути и тучами, как комары, носятся по одутловатому небу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.