Легенды о Дневе. Право на счастье. Часть 2

– Сейчас мы доедем до поселения Шаэтавер, там маги перенесут нас непосредственно к необходимому нам лагерю, это сократит время езды. Отец хоть и проявил всё своё смирение, всё же настаивал на том, чтобы вы быстрее покинули страну.

– Мы поняли вас, принцесса – тихо ответил Левардье.

– В документах указано, что Никола был переведен в лагерь отработки зимой этого года. Оттуда больше никаких приказов и установок не поступало. Следовательно, нам будет куда проще найти его – Валерана улыбнулась.

– Мы можем побеседовать в свободной форме? – спросил Брайтон, оглядываясь на стражников.

– Да, пускай стража вас не смущает. Они в курсе всех моих дел, поскольку являются личной охраной и никогда меня не предадут.

– Где знают двое, там знают все – сказала Корани.

– Не у нашего народа. Это, пожалуй, будет самым лаконичным и понятным объяснением – сухо ответила эльфийка.

– Не знаю, как вам, а мне вот интересно до сих пор, что послужило мотивом к такому резкому изменению политики Сайраншеала? – покачиваясь в ритм лошади спросил Брайтон.

– На самом деле факторов было довольно много – начала принцесса. – Первый – это огромный скачок в плане экономического развития, поднятия духовности, восстановления исторических ценностей, таких как: родной язык, письменность и многое другое.

– Да, мы заметили, что все эльфы говорят на собственном языке, отринув всеобщий – сказала Корани.

– Всеобщий язык, как основа, преподается только высокопоставленным эльфам. Это связано с тем, что до последних законов именно вельможи, если так можно выразиться, вели основные переговоры и дела с внешним миром.

– Но мы предполагаем, что это была не основная причина, верно? – Левардье внимательно смотрел на дорогу.

– Естественно, Сайраншеал под правлением моего отца добился огромного прогресса в военном деле, а дальше думаю объяснять смысла нет. Больше передового вооружения, больше желания его опробовать. Набегов норвинцев, нескольких стычек с королями из ГроальГраада и прочих мелких наёмных шаек из вольных земель моему отцу казалось мало. Тогда он и решил начать войну с Перперадо.

– Банально, но не в данном случае, принцесса. Вы сами говорили, что император выбрал такую политику в связи с обидой и местью человеческому роду. Раз так, то, видимо, причина куда свежее, чем великое гонение эльфов – с умным видом начитанного профессора сказала Илина.

– Да, тут не поспоришь. Отец всегда держал более закрытый тип правления. Эльфы все равны, каждый как один, а вот люди и прочие в эту идиллию государства не посвящались. Отсюда и началось много шума, после того как Сайраншеал присоединил к себе силой земли вартаранов. Только явную закрытость от всего мира отец начал проявлять ещё раньше. То время он считает багровым для нашей семьи – грустно сказала Валерана.

– Нам бы хотелось услышать подробности, принцесса – ненавязчиво подметила Корани.

– В то время погиб мой брат. Единственный прямой наследник трона. Отец долго горевал от потери старшего сына. Как Тэйтеллеарена похоронили, соблюдая все законы, у отца начали случаться нервные срывы. Тогда всё и началось. Он стал месяцами сидеть вместе со своими командирами и планировать то, как он будет мстить всему миру.

– Ваша страна закрыта настолько, что, признаться честно, ни единая душа не знает, что у императора Эльтуриила вообще есть дети – пытаясь осознать услышанное, сказал Брайтон.

– Брат погиб смертью такой, что и врагу не пожелаешь. К нам в Азингал прибыли наёмники с вольных земель, припасы перевезти, которые нужны, закупиться и поторговать. Отец пустил их, он не ожидал такого предательства. Вечером того же дня в портовой таверне шестеро наёмников убили моего брата, прямо на глазах у остальных. Отец был в шоке, долго горевал, злился. Ведь ни один из эльфов не помог моему брату, когда наёмники кололи его мечами и ножами. После того, как он перестал дышать, они привязали его к лошади и протащили несколько километров, оставив прямиком здесь, на главной площади города.

– О боги, жестокость удел слабых – тихо сказала Корани.

– Это таверна, пьяная драка. Такое бывает везде – пытаясь скрыть сарказм сказал Брайтон.

– Это не была пьяная драка, наёмники попытались изнасиловать гражданку Сайраншеала, а мой брат, будучи в составе стражи после переброса с северного берега, решил помешать совершению преступления. Его помощь бедной девушке закончилась тем, что эти мерзавцы распяли его прямиком на площади и подожгли уже мертвое изувеченное тело.

– Его смерть нельзя считать самой худшей, Валерана. Он погиб героически, так должен умереть любой воин. Да – это жестоко, у него была тяжелая кончина, только вот и поступок его не останется незамеченным, – Левардье задумался на мгновение, после чего подобрав нужные слова продолжил, – там откуда я и Корани родом, считалось что те, кто пал в бою, уходят за завесу, дабы пировать с богами, а кто трусость испытывал во время гибели, того боги отправляют с берега жизни на берег мёртвых по мосту, который тонкий, словно струна, и раскалённый, будто жерло. Проходя по нему, трус не имеет право оступиться, хоть и испытывает адскую боль от того, что мост режет его ступни, одновременно сжигая кожу и мясо дотла. Если же он доходит до конца, то очищает себя от страха и боги забирают его в свои покои, а если же нет, то они отправляют его душу скитаться по вечному мраку.

– Религия. Отец, если бы услышал это, то казнил бы вас за ересь – огорченно сказала эльфийка.

– Это вера, а не религия. Мы, западные жители, больше уверовали в Арто и его святые силы, мы отпеваем все души. Без разницы умер человек от старости, в трусости или же его убили. Отпетая душа уходит в рай. Если же человек посмел калечить женщину, ребенка, убивать во имя чужих богов, грабить и насиловать, то молитва совсем другая. У каждого есть после смерти два пути: в рай, что за завесой, или в минос, что под землей. Как ни странно, большинство людей всё же боятся там оказаться – щурясь из-за солнца, что пробивалось сквозь деревья рассказала Илина.

– Вот и мой отец уверен в том, что Хранитель забрал душу брата в свой легион.

– Что ещё за легион? – не понимая о чем речь, спросила Корани.

– Веруют эльфы в четырёх богов. Великую прародительницу родов и жизни Дневу, её брата, что создал облик нашего мира – Художника, во второго брата, который этот облик наполнил душой – Создателя и в Хранителя – третьего брата, который должен повелевать народами и хранить мир и покой на земле. Те, кто пал смертью воина, уходят под крыло Хранителя, чтобы вступить в бессмертный легион, который вырвется с небес и промчится великим леденящим гоном, дабы избавить мир созданный Богиней от зла – угрюмо глядя по сторонам сказал Брайтон.

– Мне кажется, мы отошли от темы, господа, – Левардье прервал рассуждения о религии и смерти, – получается после гибели Тэйтеллеарена, император и закрыл границы?

– Нет. Границы он закрыл ещё раньше, после того как на нашу страну совершили набег норвинцы. Неоднократные набеги. Мой брат на Северных берегах и отбивал их атаку незадолго до смерти. А вот когда он умер, отец погряз в своем мире.

***

– Валерана, отправляясь с ними, прошу тебя, будь осторожна.

– Отец, ты опять начинаешь историю о том, что все люди плохие и хотят только зла эльфам?! – принцесса строго посмотрела на императора.

– Нет, в этот раз дело совсем не в людях, не в моих убеждениях, которые почему-то расходятся с твоими. Речь о том, что ты моя дочь. Единственная, кто остался у меня – эльф посмотрел на Валерану тяжёлым и печальным взглядом. – Я прожил весьма много лет. Я потерял сотни друзей и собратьев, но когда в моей жизни появилась ты и твой брат, я снова понял, что такое радость. В моём каменном сердце, по крайней мере я так думал, снова поселилась надежда и любовь. Ты же помнишь, как я играл с вами, заботился, лично обучал вас всему. Ты помнишь, как мы ходили на Синие холмы. Ты же помнишь это, Валерана?

– Да, отец – принцесса изменилась в лице. Было видно, что ей тоже больно от всех потерь, которые произошли. – Те времена я помню очень хорошо, знаешь почему?

– Потому что ты была счастлива?

– Потому что ты был другой. Ты не был настолько жестоким и холодным. После смерти брата я совершенно не узнаю тебя. Ты стал чёрствым! Мне больно осознавать, что все беды, которые испытывают люди в лагерях и тюрьмах им принёс ты! Ты наполнил сотни жизней страданиями, отец. И знаешь, порой я понимаю, что мне стыдно перед всем миром за то, что ты совершаешь – по щеке принцессы покатилась слеза.

– Дочь моя, ты просто не понимаешь. Ты путаешь, политику и семейные узы. Скажи, я хоть раз причинил тебе боль. Хоть раз, Валерана – подбородок Эльтуриила затрясся от огорчения, его глаза поблекли, и он сник прямо на глазах.

– Отец, твоё отношение ко мне, и то что ты творишь с другими не имеет никакого сравнения! Ты сам не замечаешь, как превращаешься в монстра. Ты уже требуешь покорности от меня так, словно я твоя слуга, а не дочь. Ты разучился слышать меня, постоянно затыкаешь мне рот, считая глупой девчонкой. Но это всё ерунда. Поверь, отец, я смогу пережить это, но вот жить с осознанием того, что ты тиран, монстр, который стал жаден до крови – нет! Я устала существовать с этими мыслями, отец.

– Ты устала существовать с этими мыслями – тихо повторил эльф. – Только ты и не знаешь, как жить нам! Мне, Тарандиру, другим, кто пережил великие гонения. Войны, которые просто изничтожали нас. Ты не видела весь тот ужас, который люди несли в нашу обитель. Плачущих детей, которых эти выродки давили конями! Женщин, повешенных и изнасилованных! Ты не глотала дым и копоть от горящих дубрав. Они разрушили наш мир, нашу страну, жизнь. Даже боги плакали, глядя на это бесчинство. Тебе не понять, какими усилиями мы дошли до того, что Сайраншеал и чистокровные эльфы теперь могут не бояться. Могут не прятаться в тени, лишь бы никто не раздавил нас. Теперь мы можем сами творить историю!

– Любая твоя речь заканчивается тем, как когда-то давно тебя и наше племя гнали мечом и огнём. Ты так и не услышал меня, не понял, что мне больно видеть тебя таким. Мне жалко тебя, ты погряз в своём мире, где культивируешь злобу и обиды, не замечая того, что на самом деле происходит – Принцесса отошла от отца. – Тэйтеллеарен всю жизнь хотел быть художником, но ты силой запихал его в латы. Заставил сверкать мечом и защищать страну. Он ненавидел тебя, отец!

– Замолчи. Тэйтеллеарен был идеальным воином! Он был героем, когда отбил нападение на северный берег. Он был счастлив носить мундир и защищать родину. Это ты совершенно не знала своего брата. Ты с самого детства внушала ему, что быть слабым хорошо. Но он, слава Дневе, послушал меня и стал настоящим эльфом, а не трубадуром из сказок, которые люди травят выставляя нас ничтожествами!

– Прости отец, я больше не могу слушать тебя, у меня нет сил.

Принцесса молча развернулась и покинула тронный зал, оставив старика сидеть в полном одиночестве со своим гневом и жаждой власти во имя добра и славы эльфов.

***

Остаток дороги все молчали. Илина с любопытством и наслаждением наблюдала за природой, и тем как всё устроено в Сайраншеале. По дороге им попались несколько маленьких поселений, которые находились на верхушках вековых сосен. Небольшие круглые дома, выстроенные весьма загадочным образом. Так же она заметила странные переправы, по которым ходили эльфы. Это была огромная сеть подвесных мостиков похожая на паутину. Располагалась она у самых верхушек деревьев, и изредка кто-то одинокий проходил над их делегацией по своим делам.

Корани же расслабилась и полной грудью вдыхала запахи леса. Прекрасный воздух, который, к своему удивлению, она нашла совершенно в чужой стране. Волчица стала вспоминать своё детство и молодость, осознанно понимая, что это приведет её рано или поздно к своим кошмарам, которые она скрывает от окружающих.

Брайтон же недоверчиво смотрел по сторонам, помня о том, что ушастое племя любит делать ловушки. Тем более по словам самой принцессы, её папенька император, уже давно остался без головы и реального понимания вещей. Следовал из этого только один вывод – на дочь ему может быть абсолютно наплевать, ведь принцесса стала якшаться с чужаками. Иногда поглядывая на волка, Брайтон понимал, что не только он такого мнения о данном народе.

Левардье помимо опаски и осторожности пытался логически понять всю цепочку, которая привела к тому, что император дал своё согласие, но кроме аргумента в виде принцессы, он не находил других вариантов. Хотя, хитрость ломает города, как говорится, возможно неприятный сюрприз может ожидать их гораздо позднее.

Дорога змейкой вилась сквозь деревья, продолжая петлять через густые леса, но и ей рано или поздно пришлось бы закончится. Несколько часов заняла дорога парламентёров в сопровождении стражи и принцессы Сайраншеала от Азингала до Шаэтавера. Подъехав к городской стене, друзья ещё раз подивились тому, как эльфы совмещают природу, технологии и магию. Городская стена представляла собой выкованную из толстых металлических прутьев решётку, всю увитую терновником и лозами с виноградом. Как только кони вместе с парламентёрами приблизились к ней, она быстро овилась и покрылась металлическими шипами. Городская стена в одночасье превратилась в круглого неприступного ежа.

Принцесса подъехала ближе к стене и сверху послышался свист. Валерана, просвистела в ответ, и тут же часть стены расползлась по сторонам, образовав арочный проход:

– Пойдемте за мной – принцесса улыбнулась, повернувшись к парламентёрам.

Все молча двинулись в проход вслед за эльфийкой. Первое, что бросилось в глаза каждому из четверых – это полностью пустой город. Ни единой живой души не было на улицах! Кони медленно несли друзей в сопровождении эльфов по узкой центральной улочке. Дома здесь напоминали верландские, стояли близко, основа каменная, остальное дерево и известь, крыши с кровлей. Деревья, которые эльфы так любили стояли повсюду, казалось будто это не лес вокруг города, а город построен там, где дала разрешение природа.

– Стоять – тихо и очень быстро произнёс Левардье.

– Что случилось? – непонимающе спросила принцесса, озвучив то, что было у остальных на уме.

– Лучники – Левардье внимательно смотрел на деревья. Его нюх и слух уловили то, как тетива аккуратно натягивается на длинных бронебойных эльфийских луках.

– Ты куда нас завела?! – озлобленно, но очень тихо бросил Брайтон, аккуратно изучая местность.

– Всё в порядке – принцесса серьёзно смерила взглядом мужчин. – Мы въехали в военизированный город. Вы что, хотели, чтобы вам лепестки роз постелили?

– Я бы попросил сейчас не нравоучения читать, а заранее озвучивать всё дерьмо, которое нас ждёт! – гневно рявкнул Брайтон, пустив коня вперёд по улице.

Валерана с досадой опустила голову, она всячески сдерживалась, чтобы не сорваться в банальную женскую истерику. Она испытывала обиду и стыд перед парламентёрами. Пытаясь помочь им, она раз за разом встречала агрессию в свой адрес от Брайтона из-за деяний своего отца. Эльфийка понимала, что ей будет очень трудно завоевать доверие людей, и сейчас они с ней только из-за возможности вернуть друга и убраться из Сайраншеала раз и навсегда.

– Я бы не реагировала так остро, – посоветовала принцессе Илина, – просто вы должны понимать, что происходит внутри у каждого из нас.

– Я понимаю, поэтому и веду вас дальше.

– Скажите, принцесса, что такого тайного в этом городе, что он является военизированным острогом? – поинтересовался Левардье, пытаясь сгладить весьма неприятную ситуацию. Хоть он и не доверял эльфам, как и Брайтон, всё же плевать в лицо тому, кто ринулся им помогать у него не хватало наглости.

– Здесь находится один из четырёх пунктов трансгрессировки Сайраншеала. Я читала про ваши государства и знаю, что вы не перемещаетесь таким способом, считая его весьма опасным.

– Чем же отличаются маги вашего народа от нашего? – спросила Илина. – Ведь трансгрессировка отнюдь не самое лёгкое заклинание.

– Наши маги, которые занимаются этим искусством, живут ещё со времен Рейланке Самопровозглашенного. Они отточили своё мастерство и могут с точностью до ста метров переносить желающих в любую точку.

– Интересный нюанс – Илина вспомнила свою трансгрессировку к Ярне и Рути прямиком из конюшен Конклава и невольно передёрнулась.

– Рейланке? – недоверчиво повернулся ко всем остальным Брайтон.

– Да, а что вас так смутило в этом имени? – эльфийка свернула с главной дороги направо, жестом позвав друзей за собой.

– Хотя бы тем, что это выдумка и сказка – Брайтон был весьма резок и груб в своих ответах.

– Это сейчас имя Рейланке воспринимается, как легенда, но в те времена он являлся персонажем истории, осязаемым и настоящим, как вы или я.

Мужчина ничего не ответил, только выказывая всё пренебрежение собственным видом, покачал головой.

–Этот эльф считается первым королём, объединившим поселения и караваны эльфов, которые были разбросаны по лесам – продолжила Валерана. – Также Рейланке являлся первым магом, который постиг несколько школ колдовства, доведя свои умения до идеала. Он набрал большую армию и отстроил себе замок в дубравах Солиторена. – Принцесса ещё раз свернула, только теперь налево. – Там он и погиб со всем награбленным у людей за четверть века. Правда вот ещё есть легенда, что он стал тёмным колдуном и продал себя за магию, чем обрек легионеров и самого себя на вечное скитание за завесой.

Эльфийка вела парламентёров сквозь узкие пустые улочки, пока они не уперлись в большое плато, которое представляло из себя специальный усилитель. Такие участки частенько стояли даже в городах Верландии, только вот ими никто и не пользовался, ведь армия ездила на конях.

Подъехав к плато поближе, друзья увидели, что к ним спешит эльф, одетый в серый плащ.

– Чем могу служить великой дочери императора? – на всеобщем спросил он.

Принцесса молча протянула документы, ткнув в них тонким и изящным пальчиком, указала координаты, где вся их делегация должна была оказаться. Эльф внимательно посмотрел на записи, после чего отдал документы:

– Всей делегации необходимо встать на плато. Постарайтесь меньше двигаться, пока я буду читать заклинание. Трансгрессировка – это вам не огненный шар создать, тут нужна концентрация.

Все послушно заняли свои места, и маг начал читать заклинание, выводя непонятные знаки руками. Воздух затрещал и задрожал, как от костра, стал тягучим и наполнился запахом горелого сахара. Раздался хлопок.

***

Друзья вместе с принцессой и охраной оказались на горной дороге, под ними пролегала ещё одна дорога, по которой люди тянулись небольшой вереницей, подобно нити. Они шли друг за другом так, как фермеры водят скот. Кандалы с тяжестью давили на их ноги, руки и шею. Длинные блестящие цепи от ошейников были закреплены на одном большом кольце по пять штук. Высокие важные эльфы в зелёно-золотых лёгких доспехах шли ровным строем по бокам дороги. Их нагрудники украшал знак тюремной стражи Сайраншеала – стрела на фоне солнца. Головы их покрывали салады с коваными крыльями по бокам. Эти крылья идеально закрывали уши стражников. Лица этих гордых созданий не выдавали эмоций, а их длинные волосы, выглядывающие из под шлемов, легко и непринужденно развевались на ветру.

Пленники шли тихо, они боялись даже издать лишний звук, поднять взгляд. Прошло много столетий с тех пор, когда эльфы не могли дать отпор наступающему врагу, прошли те времена, когда их самих водили в таких же кандалах на казни и каторги. Теперь всё изменилось, лесные жители, ревностные хранители тайн мироздания составляли угрозу врагу, и с ними приходилось считаться. Пренебрежение их мощью грозило огромной бедой любому, кто не был высшей крови от рождения.

– Кто эти люди? – с неподдельным ужасом в глазах спросила Илина.

– Эмигранты, беженцы, пограничные жители – Валерана, тяжело вздохнула. – Мои отец считает нормальным явлением отлавливать тех, кто приближается к границам и в дальнейшем эксплуатировать их.

– Безумец. То он у Бастерон закупается рабами, то сам ловит новое мясо! – Брайтон не сдержался и слез с коня, чтобы посмотреть вниз.

– Знали бы вы, как я хочу всё это прекратить! Мой народ не такой. Мы добрые, отзывчивые, не всегда здесь было так ужасно.

– Надеюсь, что вы правы, принцесса, и вы поможете нам, сдержав своё обещание – ответила Корани.

Левардье внимательно наблюдал за всем происходящим, пока его взгляд не упал на лес, который стоял неподалеку. Среди деревьев столбом поднимался дым и виднелись каменные постройки. Старый волк понял, что там держат пленников, подумав, он сказал:

– Давайте Корани и Илина будут сопровождены туда, где они не увидят всего того, что там происходит?

Девушки переглянулись:

– А что там может происходить. Ещё один острог, наподобие того, в который кинули нас? – непонимающе спросила волчица.

– Поверьте, лучше вам этого не знать – сурово сказал Брайтон, снова вскакивая на коня. – Я лично видел подобные заведения, ничего кроме отвращения и ужаса в них не найти.

– Знаете, Илина, Корани – принцесса повернула коня и посмотрела девушкам в глаза. – Я полностью согласна с тем, что говорят ваши мужья. Когда я впервые оказалась в подобном месте, кроме ужаса и боли я не испытала ничего. Сердце буквально сжималось от сострадания и страха. Уберегите хотя бы вы себя от того, что мне неволей пришлось лицезреть много лет.

– Пусть так – недовольно сказала Илина, начиная понимать то, что если кто-то сказал, что лучше этого не видеть в Сайраншеале, то значит лучше этого не видеть и вопросов лишних задавать не следует.

– Стража, вы двое, – принцесса пальцем указала на двух эльфов, – сопроводите дам окольной дорогой в кабинет смотрителя.

Стражники молча махнули головами и с достаточным уважением повели девушек другой дорогой.

– Пора отправляться, принцесса. Воочию охота посмотреть на то, как целая раса музыкантов и виноделов превратилась в плотоядных убийц – бросил Брайтон и поехал впереди остальных.

***

Потратив на дорогу около часа, Корани и Илина прибыли к двухэтажному каменному дому, который стоял в стороне от лагеря, где держали заключённых. Стражники так же молча, но без эльфийских жестов превосходства, помогли дамам спуститься с коней и провели их внутрь дома. Хозяина на месте не было. Девушки расположились в прихожей на двух кожаных креслах, обитых серебром, а стража встала у входа, как это им и было предначертано судьбой.

– Корани, как ты думаешь, с ними ничего не случится? – по лицу Илины пробежали недоверие и волнение за друзей.

– Знаешь, я даже не знаю уже, что думать. Единственное, о чем сердце болит, так это то, что Эльтуриил может в любой момент плюнуть на свои же слова и кинуть нас обратно.

– Обратно я не вернусь! Лучше я тут всё сотру в порошок, чем ещё на мгновение окажусь в стенах Азингальской темницы – Илину передернуло.

– Я думаю точно так же, но всё же меня волнует этот расклад событий. Ты видела с каким напряжением ехали Брайтон и Левардье?

– Они редко бывают так напряжены. Последний раз я видела своего мужа таким в битве под Майс. Обычно он веселый балагур, который ко всему относится с лёгкостью и непринуждённостью.

– Левардье хоть и любит строить из себя ментора, но он никогда не потирал протеза каждую минуту – неприятно подметила волчица.

– Я надеюсь Никола там – Илина недоверчиво посмотрела на стражников.

– Лучше не об этом думать, дорогая моя. Не об этом.

– А о чем тогда? – Илина возмутилась.

– А о том, что делать с принцессой. Её план пропитан безумием! Ты понимаешь, что выполнив её просьбу, мы навлечём на Верландию весь гнев её папаши.

– Он всё равно собрался идти войной, думаю, риск здесь минимален.

– Будем надеяться.

Девушки нервничали, они всячески пытались сохранять спокойствие, но волнение за мужей и дальнейшие события не давали им покоя.

***

– Это лагерь Эльфирил, здесь добывают кремний – коротко пояснила принцесса, подъезжая к главному въезду.

– Интересный подход к эксплуатации – тихо сказал Брайтон, вспоминая своё детство.

– По документам Никола находится здесь? – серьезным голосом спросил Левардье.

– Да. Если вы понимаете наш родной язык, я могу дать прочитать бумаги лично – принцесса протянула документы.

– Я понимаю – Брайтон взял листки и принялся быстро бегать глазами по тексту. Увидев необходимое, он утвердительно кивнул и сказал – да, Никола тут. По крайней мере, в документах это является последним его предписанием.

– Тогда предлагаю заехать внутрь – принцесса стукнула пятками коня, и он послушно зашагал туда, куда ему указывала эльфийка.

Лагерь был огорожен каменной трёхметровой стеной, а въезд был выполнен из огромных деревянных ворот, которые были окованы железом. Только они подъехали к ним, как тут же заскрипел механизм и створки медленно стали раскрываться. Внутри делегацию встретила дюжина тюремной стражи во главе с высоким, полноватым эльфом, у которого отсутствовало правое ухо: