Вампир Полумракс

Кир Булычев

Вампир Полумракс

Глава 1

ЗАМОК НА ОСТРОВЕ

Примерно тысячу лет назад шотландский клан Кармайклов начал войну с кланом Макдональдсов, который подло захватил пастбище на берегу реки Клайд, хотя всем известно, что оно принадлежало Кармайклам с незапамятных времен.

Через девяносто лет отчаянной войны клан Кармайклов был разбит, частично рассеян, а наиболее упорные из его членов покинули на лодках родные края и переселились на остров Элис, где построили замок Литтлхайкастл.

Остров Элис, о котором вы, может быть, читали, насчитывает милю в длину и примерно шестьсот шагов в самом широком месте. Он совершенно бесплоден, пресную воду там собирают в выбитые в скалах бассейны, и Кармайклы существовали лишь тем, что привозили из Шотландии. А если снова начиналась война или затягивался зимний шторм, то надежда была только на рыбу, которую ловили в бурном море. Известно, что в середине XVI века обитателям замка Литтлхайкастл пришлось питаться рыбой четыре месяца подряд.

Высадиться на остров можно лишь в маленькой бухте Андеркаррент, и то только во время отлива, потому что, когда начинается прилив, могучие волны Атлантики заполняют бухту, и тогда к острову лучше не приближаться.

Сам замок Литтлхайкастл состоит из высокой каменной башни – домена, которая всегда служила маяком и наблюдательным постом, а также двух длинных строений, сложенных из каменных плит. В одном из них, двухэтажном, жили глава клана и его родственники, а в малом, но длинном строении ютились рядовые воины. Кроме того, между башней и домом предводителя находилась маленькая церковь.

Все эти строения были обнесены стеной с воротами, сколоченными из бревен, выброшенных волнами.

А за стеной замка кучкой толпилось несколько каменных хижин, где жили рыбаки, каменщики, плотники, кузнецы и прочие нужные в хозяйстве люди и их семьи.

Но даже в лучшие времена население острова редко превышало сто человек. И если бы не недоступность острова Элис и не дурной характер его обитателей, Кармайклам никогда бы не устоять.

А так они устояли и прожили на острове восемьсот лет.

В последние столетия обстановка в Шотландии изменилась. Шотландские кланы перестали воевать между собой и сопротивляться англичанам. Шотландцы стали ездить в Лондон по железной дороге и даже летать на самолетах. Клан Макдональдс выдвинулся в первые ряды капиталистического мира, потому что предприимчивые Макдональдсы стали торговать своими фирменными булками. Они резали булку пополам и вкладывали в нее все, что не доели за обедом. Булки стоили очень дешево, и Макдональдсы открыли по всему миру столовые, где можно было купить такую булку, которую назвали биг-мак. Как-то один из Макдональдсов познакомился с венесуэльской красавицей, сеньорой Пепси Колой. А эта Пепси от своих родственников получила в наследство рецепт венесуэльского кваса. Как только Джонни Макдональдс увидел прекрасную черноглазую Пепси и она угостила его венесуэльским квасом, он понял, что никогда не расстанется ни с красоткой, ни с квасом. Он поставил производство кваса на промышленную основу, и с тех пор в столовых Макдональдсов вместе с биг-маком стали подавать квас, который Джонни в честь своей молодой жены назвал пепси-колой.

Разумеется, когда Макдональдсы занялись бизнесом, им уже дела не было до бесплодного острова Элис и последних упрямых Кармайклов. Они даже о них забыли. И неудивительно, что, воспользовавшись их забывчивостью, Кармайклы совершили набег на пастбище на берегу реки Клайд и захватили его.

Начались многолетние судебные тяжбы, но до сих пор суд не определил, кому же это пастбище принадлежит. А пока суд да дело, упрямые Кармайклы переселились на пастбище и разводят там овечек. А неуютный замок Литтлхайкастл да и весь остров Элис опустели.

Пустой остров и пустой замок постепенно обрастали легендами и выдумками, как днище корабля ракушками. Редкие туристы забирались на островок, а когда ничего интересного, кроме каменных стен да развалин, не находили, то начинали фантазировать.

Понемногу замок на острове Элис стал самым знаменитым местом в Шотландии, и в газетных статьях, написанных туристами, которым из-за непогоды пришлось заночевать на острове, или журналистами, пролетавшими над островом на вертолете или флаере, появились чудеса, о которых Кармайклы и не подозревали.

Говорили, что под замком в скалах выдолблены глубокие подземелья. Там есть камеры, чтобы пытать пленных Макдональдсов, есть бассейн, в котором на случай голода Кармайклы разводили слепых жемчужных рыб. Эти рыбы росли до акульих размеров и нападали на туристов, поскольку, кроме туристов и случайных комаров, залетавших в подвалы, питаться им было нечем.

А еще глубже, в самых тайных и недоступных подземельях, хранятся бесценные сокровища Кармайклов, о которых они и сами забыли. Все это было награблено на судах, проходивших мимо острова.

«Ну, проходили суда… А при чем же тут замок?» – спросите вы.

А журналисты на это отвечали:

– Дело в маяке. Маяк точно так же мигал – три зеленые и одна красная вспышка через две минуты, – как и маяк Шлопфилд у входа в устье реки Саксенборо, где стоит город с таким же названием. Поэтому торговцы, которые спешили в Саксенборо, меняли курс и неслись прямо на скалы у бухты на Элисе. А Кармайклы спокойно вытаскивали сундуки с погибших кораблей.

Наконец, журналисты и туристы клялись, что в замке водится привидение не то юного Макдональдса, задушенного в плену, не то не менее юной Дианы Соксберри, которую хулиганы Кармайклы заманили в замок и уморили голодом.

Эта история имела место восемьсот лет назад, и ей не верят даже Макдональдсы.

Но тем не менее у острова такая дурная слава, что Кармайклы просто отчаялись.

Сначала они хотели устроить там базу отдыха для скалолазов. Но скалолазы отказались, потому что они не умеют плавать по морю, а иначе на остров не попадешь. Кармайклы сказали: «Возьмите флаер». А скалолазы возразили: «На ваших скалах живут такие злобные бакланы и чайки, которые высиживают там птенцов, что они заклюют любого скалолаза и не поморщатся».

Потом Кармайклы предложили миллиардеру Джеральду Бабкину из Колорадо-Спрингс купить замок и перевезти его на родину. Джеральд Бабкин уже готов был решиться на эту покупку, потому что в его имении как раз не хватало настоящего шотландского замка, который здоровски гляделся бы рядом с отрезком Великой Китайской стены, сложенной из настоящих кирпичей, которые для Бабкина изготовили в Одессе на Малой Арнаутской улице. Но тут Бабкина расстреляли из гранатометов братаны из Харькива, не поделившие с ним город Колорадо-Спрингс.

Тогда Кармайклы махнули рукой на свой замок и стали разводить овощи для туристов на берегу реки Клайд. А свитера из шерсти овечек прославили Кармайклов на весь Эдинбург.

И тут пришел Рони Робинсон со своей идеей.

Рони Робинсон работает в Институте палеогенетики.

Этот институт трудится над изучением генов наших предков, а также древних вымерших животных.

Если вы что-нибудь забыли, давайте вспомним.

Любой организм состоит из клеток. И арбуз, и динозавр, и комар. В каждой клетке спрятаны гены. А в генах записаны все особенности организма.

Представьте себе: в арбузе или комаре есть миллион клеток. И в каждой такой клетке лежит что-то вроде магнитофонной ленты, а на ленте записано, какого цвета у комара ножки, есть ли у него прыщик на левом ухе, как он ходит и летает.

Еще сто лет назад в конце XX века ученые научились читать эти записи. И не только читать, но и копировать. Была бы клетка, был бы ген, а уж скопировать его мы сможем!

Это называлось клонированием. То есть берется клетка, и по имеющейся в ней информации строится точно такая же клетка.

Был комар – стало два комара!

Был арбуз – стало два одинаковых арбуза.

Была овечка Долли – и появилась у нее близняшка Полли.

Как вы знаете, любой живой организм скопировать нетрудно, даже внести в него изменения можно. И это называется генной инженерией.

Раньше инженеры имели дело со станками и кирпичами, а теперь с овечками или слонами.

Людей копировать, конечно, запрещается. На этот случай есть строгие законы, которые, правда, иногда нарушаются, потому что всегда найдутся люди, которым выгодно их нарушать.

В Институте палеогенетики давно уже изучают гены животных, которые вымерли, исчезли с лица Земли миллионы или тысячи лет назад. Там стараются понять, какими были гены в то время, пытаются их прочесть и расшифровать.

Долго бились над этой проблемой.

И вот – получилось!

В институте прочли ген мамонта, а потом и повторили его. Да так повторили, что вырастили из одной клетки нового мамонта. Был мамонт вымершим животным, а теперь стал самым обыкновенным.

С мамонтом все просто – от него сохраняются бивни. Находят его шерсть и даже целые замерзшие туши. А как быть с древним динозавром? Если и отыщешь его кость, окажется, что ей сто миллионов лет!

Но и с этими трудностями справились.

Сначала палеогенетики отправились в Институт времени и попросили пустить их в мезозойскую эру или еще дальше – к самому началу жизни на Земле. И оттуда они стали привозить скорлупки яиц ящеров, крылья бабочек, клочки шкур змей, которые те сбрасывали, меняя кожу.

Вернувшись домой, палеогенетики попытались выделить из своих трофеев гены, а потом, когда это удалось, вырастить вымерших животных в лаборатории.

Сначала они вывели маленького ящера, размером с письменный стол. Он получился верткий, шустрый, нахальный и прожорливый. Причем ему было все равно, что есть – батон хлеба, торт, который молодые специалисты испекли на день рождения главного бухгалтера, любимую трость директора института или черепаху Годзиллу, которая жила в институте уже двадцать лет и никому не мешала. Правда, кошку Машку ящер сожрать не смог – она ему всю морду исцарапала!

Ящера заперли в кладовой для старой мебели, и когда через два дня туда заглянули, то оказалось, что мебели уже не осталось, а ящер еле помещается в комнате.

А к тому времени ученым удалось восстановить по генам морского змееныша, птеродактиля и саблезубого тигренка, у которого были такие длинные клыки, что пасть не закрывалась.

Все новые и новые животные появлялись в стенах института.

Ведь если ученые примутся за дело, их уже никто не остановит. Нет людей более опасных, чем ученые, увлеченные своим делом. Им так интересно добиться цели, что они забывают о последствиях.

Вот и в институте вскоре развелось столько тварей, в основном глупых, злобных и прожорливых, что научные сотрудницы перестали ходить на работу – жить-то хочется!

Надо было что-то делать!

Сотрудницы и жены сотрудников требовали, чтобы ящеров, удавов и тигров куда-нибудь отдали.

Участковый инспектор, который был убежден, что не сегодня-завтра чудовища вырвутся наружу и сожрут весь район, хотел, чтобы ящеров усыпили, сделали бы из них чучела и поставили в музей – по крайней мере, чучела не кусаются.

А Рони Робинсон пришел к директору и сказал, что у него есть идея.

– Знаю, – сказал директор, которому уже надоело объясняться с сотрудницами, сотрудниками, женами сотрудников, милиционерами и Обществом защиты беззащитных животных. – Мы должны отдать наших крошек в зоопарк или в цирк.

Директор был печален, он не хотел расставаться с творениями своего института.

У него на коленях сидела оранжевая лягушка размером с собаку, он чесал ее там, где у людей расположено ухо. А лягушка тихо квакала, а может быть, пела.

– К сожалению, из этого ничего не выйдет, – сказал Рони Робинсон, – потому что ни один зоопарк на Земле наших крошек не возьмет. Они не смогут их прокормить и содержать, как положено. О цирке и говорить не приходится.

– Так что же вы предлагаете?

– Я предлагаю устроить наш собственный зоопарк. Зоопарк ископаемых чудовищ. Палеозоопарк! Есть же в Москве Космозо для инопланетных зверей.

– Где же вы устроите такой зоопарк? – спросил директор. – Я свой институт не отдам.

– Мы купим остров, – сказал Рони Робинсон. – К нам будут ездить туристы и покупать билеты.

– А в этом что-то есть, – сказал директор и впервые за две недели улыбнулся.

Лягушка протянула лапку и нажала на кнопку. Через две минуты в кабинет прибежали все палеонтологи. Началось совещание.

Идея всем понравилась. Надо было только придумать, где разместить такой странный зоопарк.

Этот зоопарк должен находиться не очень далеко от всех больших городов, чтобы детям и взрослым было удобно туда добираться. Но в то же время он должен быть изолированным. А вдруг какой-нибудь саблезубый тигр вырвется на волю? К тому же желательно, чтобы рядом было море. Ведь ученые решили восстанавливать не только сухопутных животных, но и морских. И климат там должен быть не очень жаркий, но и не самый холодный.

Ученые собрались на конференцию и спорили две недели. Может, они бы и раньше договорились, но там оказались делегаты от разных стран, и каждый из них хотел заполучить такой зоопарк. Ведь это отличная приманка для туристов – кому не захочется посмотреть на живого саблезубого тигра?

В конце концов из двадцати пяти кандидатур выбрали остров Элис у берегов Шотландии.

На острове стоял красивый старинный замок Литтлхайкастл, обнесенный каменной стеной. В этом замке будут жить сотрудники зоопарка и ученые, которые захотят изучать древних чудовищ. Тут же можно устроить помещения для теплолюбивых зверей.

Тысячу лет назад лодка могла подойти к острову только в отлив. А в конце XXI века можно будет в две недели оборудовать удобный причал для кораблей, а на плоской спине острова – площадку для флаеров. К тому же сразу нашлись любители диких растений, которые сказали:

– А почему ваш зоопарк будет содержать только зверей? Почему бы не сделать его и ботаническим садом? Пускай ископаемые звери гуляют меж ископаемых растений и срывают с них ветки.

– Но для дремучего леса первобытных эпох места не найти. Остров небольшой.

– В центре острова мы вам сделаем саванну, – сказали палеоботаники, – то есть травяную степь с отдельно стоящими ископаемыми деревьями.

– А где вы посадите тропические деревья? – спросили палеозоологи.

– Рядом с островом будет платформа на воздушной подушке. Никто даже не заметит, что она искусственная. Над этой платформой мы сделаем прозрачный купол…

В общем, палеоботаники переспорили палеозоологов, и зоосад стал не только зоопарком, но еще и ботаническим садом.

Три года строители превращали остров Элис в Палеозо. Это искусственное слово: «палео» означает «древний», а «зо», как вы догадались, – это начало от слова «зоосад».

Первым обитателем Палеозо стал бронтозавр Бронтя, который до этого жил в московском Космозо. Он занимал там очень много места. Бронтя согласился переехать, потому что Рони Робинсон, которого все звали Ро-Ро, обещал ему вывести молодую бронтозаврочку, чтобы Бронтя не скучал.

Потом привезли двоих мамонтят.

На платформе на воздушной подушке, которая была прикреплена к острову, под прозрачным куполом распустились сказочной красоты цветы кайнозойской эры, а над ними летали ящеры-птеродактили, похожие на гигантских летучих мышей.

Птеродактили охотились на допотопных бабочек и стрекоз с крыльями в полметра размахом, но зоороботы, которые наблюдали за порядком, всегда успевали подсунуть птеродактилю рыбину или кусок сыра, чтобы спасти бабочку.

Сами роботы были замаскированы под пни, кочки и даже кустики, чтобы туристы не огорчались.

Туристам редко разрешали гулять по саванне, им приходилось оставаться на башне или спускаться в подземелья замка и через подземный ход выбираться в наблюдательные кабинки. Но гулять по первобытному миру им не разрешалось. Это могло оказаться опасным для туристов. А иногда и для зверей.

В самом начале, когда первые посетители еще ходили по Палеозо, как по обыкновенному зоопарку, а опасных животных в нем не водилось, туда проник турист Скоропелли из Флоренции, который учился играть на тромбоне. Нагулявшись, он уселся под суперпапоротником и решил потренироваться.

А мимо пролетала первая на Земле птица археоптерикс.

Ей никогда раньше не приходилось слышать, как играют на тромбоне, поэтому она решила, что началось извержение вулкана, от страха потеряла все перья, упала на землю и ушиблась. Потом она пришла в себя, но в компьютере Палеозо произошел сбой, потому что он никак не мог вычислить, куда делась первобытная птица, но что еще непонятнее, откуда в зоопарке появился неучтенный утконос, если утконосов еще не выводили.

Зверей и растений с каждым днем становилось все больше, а остров был невелик. Поэтому ученые начали подыскивать другой остров, а пока заявили, что каждый день будут пускать только одну группу зрителей. Очередь из желающих побывать в Палеозо растянулась на двадцать лет. А те, кто не мог ждать так долго, покупали себе объемный фильм о зоопарке с эффектом присутствия, запахами, ознобом по коже и даже укусами мезозойских комаров.

Да, еще надо сказать, что зоопарк полюбился режиссерам, которые снимали фильмы из доисторических эпох. Они иногда просили выделить им на месяц мамонта покрупнее или парочку птеродактилей. Но директор Палеозо Ро-Ро не любил такого отношения к ценным экспонатам. И редко кому из динозавров или мамонтов удавалось покинуть остров и побегать в свое удовольствие по берегам Амазонки или по пустыне Гоби.

Вот и вся история, вернее, предыстория.

Или предисловие к нашей истории.

Глава 2

КТО ЖИВЕТ В ПАЛЕОЗО?

В пятницу днем Алиса, как обычно, пришла из школы.

И удивилась.

Папа был дома.

Это было странно, потому что Алисин папа, профессор Селезнев, работает директором Космозо. Это космический зоопарк, в нем содержат зверей, которых поймали на других планетах. Алиса даже летала вместе с отцом на корабле «Пегас» за космическими зверями и пережила немало приключений.

Раз профессор Селезнев работает директором зоопарка, то домой он редко приходит вовремя, но мама к этому привыкла, потому что она архитектор, строит дома на разных планетах и тоже часто опаздывает к обеду, ужину и завтраку.

Только домашний робот Поля никогда и никуда не опаздывает и мечтает, чтобы его хозяева когда-нибудь вышли на пенсию и занялись тихими делами – например, собирали бы марки, вышивали или читали старинные бумажные книги. Робот Поля считает, что родители испортили свою дочку Алису, которая растет такой же непоседой, как ее папа и мама. И это плохо кончится.

Что значит «плохо кончится», он не объясняет, а начинает перемигиваться разноцветными огоньками, поскрипывать, напевать походные песни и уходит к себе в комнату, где лежит его коллекция монет. Робот Поля – нумизмат. Один из немногих нумизматов среди домашних роботов.

В тот день Алиса пришла из школы, а ее отец уже был дома и даже обедал.

Робот Поля был счастлив, он надеялся, что профессор наконец-то начал нормальную жизнь.

Но Селезнев ничего такого не начал.

– Алиса, – сказал он, – я улетаю на остров Элис у берегов Шотландии. Ты знаешь, что там?

– Разумеется, знаю, не маленькая! Тысячу лет собираюсь туда сгонять, но времени все не хватает.

– Вернусь я завтра. Там возникли проблемы, и Ро-Ро хочет посоветоваться.

– Папочка, – взмолилась Алиса, – мне сегодня и завтра совершенно нечего делать. Может быть, мне слетать в Палеозо вместе с тобой?

– Но у меня там серьезные дела, – ответил профессор Селезнев.

– Вот именно, – согласилась Алиса. – А мне хочется посмотреть на Бронтю. Ты же знаешь, что этот бронтозавр – мой друг детства. Мы с ним вместе росли.

Селезнев улыбнулся, он уже готов был согласиться, но робот Поля возмутился.

– Для кого же я буду завтра обед готовить? – спросил он строго. – Вас не будет, ребенка вы отрываете от дома, а ваша мама вообще вторую неделю на Марсе. Так жить нельзя!

– Так жить нужно! – возразила Алиса.

Робот обиделся и ушел, а профессор Селезнев сказал дочке, чтобы она одевалась потеплее, потому что октябрь у берегов Шотландии – довольно холодный месяц и там дуют сильные ветры.

Робот с ними не разговаривал и даже не вышел проводить. Но его тоже понять можно.

Полет на флаере до острова Элис занял чуть больше часа. Наконец-то Алиса смогла посидеть с отцом и поговорить с ним о школьных делах. Ей бывало скучно без папы, а папа этого не понимал.

Флаер пролетел над Европой, которая была закрыта облаками, и поэтому Алиса ее почти не видела. Но над проливом Ла-Манш облака разошлись, и Алиса увидела белые скалы Дувра. Потом они пересекли всю Англию и вдоль ее западного побережья полетели на север, к Шотландии.

Для тех, кто забыл или болел, когда на уроке проходили Британию, я напомню.

Есть такая страна – Великобритания. Она занимает остров, который лежит на самом краю Европы. За ней уже нет никакой земли и начинается Атлантический океан.

Великобритания – это название всей страны. Но на самом деле она состоит из нескольких стран. Они объединились и живут вместе.

Южную половину острова занимает Англия.

Северную – Шотландия.

На западе расположен Уэльс, а часть небольшого острова, который лежит за Уэльсом, называется Северной Ирландией, или Ольстером.

Так что, когда вы будете в Великобритании, которая, кстати, еще зовется и Объединенным Королевством, потому что у всей страны всегда был один общий король или королева, не путайте названий – и шотландцы и англичане за этим строго следят.

Алиса, конечно, обо всех этих хитростях знала.

Они с папой летели именно в Шотландию.

Под флаером тянулись изрезанные безлесные берега, о которые разбивались злые океанские волны.

Порой быстрые серые облака закрывали землю и море. Потом острый скалистый пик прорезал слой облаков.

А вот и остров Элис!

Сверху он казался совсем небольшим. На одном его конце поднималась башня замка, за ней тянулся зеленый газон, посреди которого росло несколько деревьев. Дальше находился прозрачный купол, каким обычно покрывают футбольные поля, под ним виднелись деревья и кусты. А перед замком располагалась небольшая бухта с причалом для кораблей и площадкой для флаеров на берегу.

Там профессор Селезнев и посадил свою машину.

Его уже ждали.

Директор Палеозо Рони Робинсон, волосатый, усатый и бородатый, похожий на бармалейского сыночка, протянул руку Селезневу, потом поздоровался с Алисой и сказал:

– Добро пожаловать, славная семейка Селезневых. Я давно вас жду. Ну, что будем делать: пообедаем или сначала осмотрим мое хозяйство?

– Можно мне повидаться с Бронтей? – спросила Алиса. – Ведь я его помню еще совсем маленьким.

– Я знаю, – сказал Ро-Ро, – что Бронтя провел первые годы жизни в Космозо. Но что делать – тогда еще не было нашего! Я надеюсь, что ему здесь интереснее, чем в Москве. По крайней мере, у него появились друзья своего круга.

От посадочной площадки, на которой стояло три флаера, до стены замка Литтлхайкастл было шагов двадцать.

Ворота, сбитые из седых от времени и непогоды бревен и обшитые полосами ржавого железа, были приоткрыты. В воротах стоял старый робот и раскуривал трубку.

– Ну я же предупреждал! – сказал директор Палеозо.

– Прости, шеф, – прохрипел робот. – Воля у меня слабая.

Раньше Алисе не приходилось видеть курящих роботов. И директор Ро-Ро пояснил:

– Я получил списанных роботов, из МЧС. Была такая организация – Министерство по чрезвычайным ситуациям. Как где случится ситуация – или прорвется канализация, или начнут на людей тигры бросаться, или сосед полезет драться, – вызывают спецкоманду по рации. Они приезжают: пожалуйте спасаться!

– А вы, оказывается, поэт, – засмеялась Алиса.

– Это нечаянно получилось, – ответил директор. – А роботы у меня опытные, но старые и с причудами. Им работы хватает.

Они вошли во двор замка. Двор был вымощен булыжником, кое-где между камнями проросла трава. Слева стоял директорский дом, а прямо перед Алисой – сигнальная башня.

Перед входом в башню их встретили два биолога, тоже прилетевшие в Палеозо: индийский профессор Сингх из Бомбея и доктор Чжан Цзолинь из Шанхая.

Профессор Сингх был невысоким, смуглым, толстым мужчинкой с бородкой и усиками и в белой чалме. Его маленькие черные глазки походили на маслины, толстые короткие пальцы украшали огромные перстни. Он был похож совсем не на профессора, а больше на торговца сладостями.

Доктор Чжан Цзолинь был старше своего коллеги, но в его черных волосах не мелькало ни единого седого волоска. Худой, сутулый профессор в черном костюме казался очень строгим, как старый школьный учитель математики.

Биологи познакомились. Взрослые знали друг друга, но с Алисой они еще не встречались.

– Давайте поднимемся на башню, – предложил Ро-Ро.