Медведь

Ветер снова завыл, завыл…он дёрнулся от неприятной судороги, будто электрическим током, пронзившем его тело.

Ладно, спи … – сказал он сам себе, пока у тебя ровным счётом ничего не измениться и жизнь моя словно русская рулетка, мне осталось только нажать на ствол, чтобы закончить её навсегда.

Стоп! Всё хватит! У меня даже и ствола то нет, так же как и смысла во всём этом. И не надо себя хоронить…и это была последняя мысль, после которой он провалился в сон.

А душа его временно отделилась от тела. А потом…Потом душа вернулась в своё настоящее, где была холодная сырость и промозглая до костей влага, где немытые мужские тела сопели, кряхтели и храпели во сне. И вокруг был холод …

Холод, про который рассказывала его покойная бабушка, и который стал теперь частью его бессмысленной жизни. Прошлое

Он старался забыть его теперь…Хотя прошло всего лишь два года, но для него это была уже вечность. Жизнь его как будто разделилась на две половины.

Первая, в которой был он, и вторая, в которой тоже был он, но другой, скорее, пустой, потухший. Он старался забыть теперь прошлое, но оно упрямо вылезало из него, не давая ему покоя.

В прошлом осталась жизнь, о которой многие могли бы мечтать. Жизнь, будто, и правда, из другого измерения, параллельного мира.

Конечно, нельзя было назвать то состояние, в котором он пребывал, во время своего сна – сном, скорее это было тупым беспамятством, провалом в дремоту.

Ноги закоченели, подумал он, несмотря на то, что в здании длинного каменного барака, в принципе было тепло, ведь работала котельная.

Я никогда не привыкну к этому холоду, никогда, подумал он, и начал продирать свои тяжёлые веки ото сна. Взгляд его упал на пробившийся, откуда то сбоку сноп света. Но у него не было не сил, не желания, посмотреть в ту сторону.

Который сейчас час, снова подумал он, но тут же услышал грубый, прокуренный голос снизу.

–Америка! Проснулся? Пора вставать! Сейчас дежурный будить будет!

–Сколько раз я говорил тебе, что я не Америка! – ответил он в ответ на голос, донёсшийся снизу.

–А для нас всё одно Америка. Ха, ха, ха – захихикал грубый голос.

–Кончай базарить! До подъёма ещё полчаса. Спите граждане осуждённые. Одёрнул начавшийся диалог старый хриплый голос, сухой как старая осина.

–Эх ты Америка! – не унимался голос снизу.

–Да пошёл ты куда подальше! – ответил наш герой, но и заснуть он больше не мог, а только теперь лежал на нарах и смотрел в пустоту.

Каждый день, он просыпался за полчаса до общего подъёма и лежал в каком-то странном отупении, свалившемся на него.

Максим, а именно так звали героя нашего рассказа, просто переставал видеть смысл во всём, и жизнь перестала для него, что-то значить, как будто само время остановилось для него.

Максим, был гражданином США, родившемся от брака американца полу русского, полу ирландского происхождения с потомственной русской женщиной, но тоже родившейся в США, чьи предки давно эмигрировали на запад.

Когда умер отец Максима, его мать настояла на том, чтобы и он стал врачом, как и его покойный отец, причём не просто врачом, а пластическим хирургом.

Максим рос очень умным и резвым ребёнком в семье, его любили и баловали с детства.

Трагический случай, происшедший с его отцом, которого Максим очень любил, оставил незаживающий след в его детской душе. Максим был сильно привязан к нему.

Детская память запечатлела навсегда чудные вечера в их загородном доме, где у отца была своя конюшня с лошадьми, правда большая часть их жизни проходила в большом городе, где у отца была своя частная клиника. Он был очень известным пластическим хирургом, имел красивый особняк на окраине города и клиника, созданная им, имела большой успех среди своих клиентов.

Жизнь у них была тихой и спокойной, пока страшная трагедия не оборвала жизнь его отца.

Его взорвали в собственном лимузине, прямо, перед тем как он должен был ехать на одну из запланированных операций.

От отца почти ничего не осталось. Мать Максима после того, что случилось с её мужем, впала в состояние близкое к помешательству, но потом всё так сумела победить депрессию и стала жить ради единственного сына, которому на тот момент исполнилось ровно четырнадцать лет.

Она сама возглавила клинику покойного мужа, благо в ней остался весь штат замечательных врачей, знавших своё дело.

Полиция долго пыталась расследовать убийство отца Максима, но, в конце концов, развела руками.

Дело так и осталось висеть в архивах этого полицейского участка. Мать Максима сначала подняла все свои связи в департаменте полиции штата, но всё было безнадёжно. Дело закрыли и убийц её мужа так и не нашли.

В те тяжёлые времена, наступившие для их семьи, Максим на какое то время ушёл в себя, стал замкнутым и скрытым подростком. Но время шло, и горе стало уходить в прошлое.

Мать Максима решила направить его по стезям её покойного мужа.

Так, через много лет Максим стал молодым, преуспевающим хирургом, возглавившем клинику, доставшуюся в наследство от отца. Всё это время его мать вела их семейное дело, но пришло время, и Максим стал у руля.

Сначала дела у Максима шли столь хорошо, что ему удалось открыть несколько       филиалов их предприятия, но потом произошло событие, перечеркнувшее всю его жизнь.

Внезапно окрик дежурного вырвал его из воспоминаний и тут он понял, что снова находиться в этом страшном и жутком месте.

Так, отягощённый своими мрачными мыслями, Максим натянул свою робу, и отправился вместе с другими зеками на утреннюю перекличку.

Колония строгого режима, носила в народе название «Серая СОВА».

Оно находилось в глухой тайге, где-то далеко – далеко за северными широтами.

Колония, а точнее зона «Сова» было мрачным и тяжёлым обиталищем для людей, лишённых свободы.

Пятнадцать одноэтажных каменных бараков были разбросаны по зоне, плюс котельная, командный пункт начальства, сторожевые вышки и длинная столовая, напоминавшая скорее коровник.

Зона имела и большой участок земли, и ещё пару больших хозпостроек. Этим вся территория зоны и ограничивалась.

До неё можно было добраться только вертолётом и когда Максима переправляли с большой земли на зону, то с высоты птичьего полёта он видел сплошной массив густых лесов, а кое-где, среди вырубленных участков попадались заброшенные здания и останки ржавых механизмов.

По словам офицера внутренних войск, сопровождавших заключённых, всё это были заброшенные лагеря, далёкой эпохи.

Но как получилось, что талантливый молодой хирург и предприниматель, попал на зону?

Этот вопрос он постоянно задавал и самому себе.

Но ответ напрашивался только один, это была не случайность, это был рок, злые силы посмеялись над его судьбой.

Его просто подставили … Друг детства, человек которому он верил, как самому себе, украл у него его жизнь. У него рухнуло тогда всё и карьера, любимое дело, и даже запланированная помолвка с его невестой.

После всего, что случилось с ним в далёкой России, она навсегда покинула Штаты.

Да, зловещая фигура друга его детства и соратника Питера Барковски сыграла основную роль во всей этой истории.

Максим прекрасно помнил тот вечер, на котором присутствовали только самые близкие люди, мать, тётя, его невеста и Питер. Именно с этого вечера всё и началось.

Максиму тогда исполнилось как раз ровно тридцать два года, и он решил справить эту дату в кругу своих близких людей.

Питер был вторым человеком в его клинике и также занимался продажей нового медицинского оборудования и лекарственных препаратов в США и заграницей, в том числе и России, где у него появились новые партнёры.

Максиму продажа оборудования приносило очень хороший доход.

В тот вечер Питер и предложил Максиму создать такую же клинику в Санкт-Петербурге. Это был тёплый, сентябрьский вечер. Все давно отужинали за праздничным столом.

Максим задул юбилейные свечи и предложил выйти Питеру на свежий воздух. Они непринуждённо стали беседовать о делах в фирме, пока Максим не задал вопрос Питеру о партнёрах в России.

Питер сразу же, как будто ждав этого вопроса, ответил Максиму о возможности создания в России филиала семейного бизнеса.

После этого их разговор перешёл в горячее обсуждение этой темы. И, в конце концов, они решили, что клинику в России надо открыть.

Помимо действующей клиники у Максима было также несколько десятков миллионов долларов на личных счетах.

Так, вскоре началась эпопея по созданию на родине, его предков, дочернего предприятия и через полгода Максим уже летел в эту далёкую, когда то бывшей родной для его предков страну.

Страна встретила его холодным ветром и промозглой сырой погодой. А впрочем Санкт-Петербург всегда был таким городом.

А дальше всё происходило как в ленте старого испорченного кино. Питер сообщил ему о том, что его русские друзья нашли в центре северной столицы прекрасное здание под клинику пластической хирургии.

Как говорил Питер «Он сделал всё что мог и Максиму лишь надо было приехать и подписать ряд документов».

В аэропорт за Максимом приехал чёрный лимузин с водителем. По дороге, звонивший ему Питер сообщил, что сам приехать пока не может, но Максима отвезут в отель, в котором всё уже устроено для его отдыха.

В конце разговора Питер недвусмысленно спросил у него, когда будут переведены деньги в Россию? Максим ответил ему, что только завтра.

Машина привезла Максима прямо в отель, а ужин Максиму доставили прямо в номер. Он поужинал и лёг спать.

Он прекрасно выспался, а на следующий день, с утра, он созвонился с Питером и поехал в банк проследить за поступлением денег.

Деньги на новый счёт питерской фирмы поступили ровно в полдень, причём Питер опять не смог приехать, сославшись на ещё какие то дела, но пообещал быть к вечеру и отметить удачную сделку.

А вечером… Вечером он снова позвонил Максиму и сказал, что уже скоро должен приехать, но пока Максима ждёт сюрприз, который устроили для него их новые русские друзья.

Тут же в дверь номера постучали. На пороге стояли две красивые девушки, а за ними официанты со столиками полными деликатесами и напитками.

Максим впустил их, и девицы сразу же окружили его, начали о чём-то щебетать, смеяться и пить вина из бокалов, в которые уже услужливо подставляли официанты. Потом Максим провалился в темноту.

Когда он очнулся, то первое, что услышал, это были шаги и голоса. Он с трудом приоткрыл свои тяжёлые веки, и подняв голову, которая была очень тяжёлой и нестерпимо болела, никак не мог понять что происходит вокруг и кем были эти люди.

Потом что-то липкое, заставило его посмотреть на свои руки.

Они были в крови… Максим приподнял голову.

Его костюм был залит весь кровью, как и нож, валявшийся у его ног. Рядом с ним лежали те самые девушки, с перерезанными шеями. Головы их были запрокинуты назад, а глаза почти, что вылезли из орбит.

У Максима всё похолодело внутри. А дальше всё было как в тумане и только однотонный гул и шум, стоявший в его ушах, превращал его во что-то ватное.

Во что-то, что он уже не мог контролировать и только осознание того, что с ним произошло, пришло только в «Сове».

А его друг Питер появился только на следующий день, объявив ему, что все деньги со счета фирмы пропали, а это было немного, не мало, несколько миллионов долларов.

А потом череда событий сменяла друг друга. Дело Максима пробовал везти сначала один адвокат, второго адвоката привезла мать Максима из Штатов.

В дело Максима пробовали вмешаться и солидные американские друзья, но всё было безуспешно.

На Максима прочно повесили убийство двух девушек.

Мать Максима приехала в Россию и до конца была рядом с сыном. Она пробовала всё что можно было для спасения её сына, но всё это было впустую.

А потом пропал Питер, но Максим по-прежнему думал что его друг ни причем в этой истории. Невеста, потеряв надежду на возвращение Максима, переехала в Аргентину. А судья зачитал приговор. Максим получил пятнадцать лет строгого режима.

Успешный молодой американец русского происхождения попал в колонию. Рухнули все его мечты, надежды, вера в справедливость. Мир был теперь для него превращён в уродливую реальность, в холодный ад под названием «Сова».

–Эх, эх, эх – услышал Максим у себя за спиной, уже на завтраке трескучий голос старого вора Маркела. – слушай внимательно Максим, вечером после проверки мусорами, придёшь ко мне, базар есть.

С воли на тебя маза пришла.

–Что за маза? – спросил Максим на блатном жаргоне.

–Узнаешь всё.

Максим неплохо общался на русском, благо это был язык его предков, и ему его учила мать с детства, но, несмотря на это значение многих слов, были всё ещё непонятны ему, такие как, например воровской жаргон.

Лесоповал начинался прямо в трёх километрах от зоны.

Зеков туда отвозила машина с охраной.

Трудно было конечно Максиму разобраться в сложной иерархии русской зоны. Одно он понял точно, что здесь было как в правительстве. Одни вообще не работали и к ним приходили решать проблемы другие зеки, а другие валили лес.

В принципе Максиму это было совсем неинтересно, так как он мало вникал в сложный смысл этой иерархической системы, да он особо и не общался не с кем.

Максим был так воспитан, что любое дело, за которое он брался, должно было спориться в его руках. Так было и с рубкой леса. Максим стал добросовестным дровосеком.

Первое время на него постоянно давили другие зеки, пока он не смог отразить все эти атаки. А потом вдруг неожиданно за него стал вступаться старый вор Маркел и всё прекратилось. Многие зеки видели, какие посылки приходят к нему с зоны, старались потом заводить с ним дружбу, хотя ему вовсе и не надо было это.

И вот наступила весна. Правда метели здесь были и довольно затяжными, а в тайге снега по колено. Но солнце всё равно стало пригревать и небольшая оттепель, талыми сосульками, давала о себе знать.

Вечером Максим направился к вору Маркелу. Тот жил в соседнем бараке. В этом бараке в основном жили старые урки и они сильно отличались от других зеков.

Но что всегда удивляло Максима, это их рисунки на теле и жаргон, с манерой поведения. Здесь Максим познал и ещё одну истину. Жестокая машина правосудия хотела превратить его в безликого зека, этакого тупого зомби, но он знал, что нужно суметь остаться человеком, суметь выжить в этом аду.

И ещё было важно одно – здесь всё решали деньги. Итак, Максим пришёл в барак и тут же услышал голос старого вора.

–О да кто к нам пожаловал. Максимушка! Проходи.

–Хе, хе. Американец. – заверещал один из сподручных Маркела.

–Цыц, Мохнатый! – крикнул на него вор Маркел.

–Иди сюда, сядь вон здесь. Поговорить надо бы… Мохнатый и Берц выйдите, мне с нашим американским другом поговорить надо наедине, а потом я позову Вас. Давай присаживайся Максим, в ногах правды нет. Ты ведь знаешь, что мы про тебя всё знаем, поэтому нам и скрывать ничего не надо. Сам то как? Знаю, что трудишься на лесоповале, но здесь твой выбор. Оно может и к лучшему, будет потом что вспомнить. – и помедлив добавил Маркел, -Там у себя в Америке.

Маким удивлённо поднял брови и вопросительно посмотрел на Маркела.

–Да-да, Максимушка, а теперь слушай меня внимательно и внимай каждому моему слову. Маза пришла на тебя такая … Мать за тебя на свободе хлопочет, большие деньги на кон поставила. А я стар уже сынок, мне как-никак уже седьмой десяток идёт. Ходка эта последняя, а там, на свободе, у меня внучка есть, правда об этом не знает никто, одна она у меня родная душа, был сын, но убили его менты. Малый по стопам моим пошёл. Вот и завалили его … Даааа… А внучка, дочь его –Алёнушка, – старик после этих слов даже просиял и на глазах у него показались слёзы. – Вот так… Ну да ладно. Слушай Максим . Я ради неё и стараюсь .Твоя мать в Петербурге сейчас. И кто-то помог ей найти серьёзных людей среди блатных и ментов. Вообщем отпашляла она немало и ещё должна, в конце сделки отдать малость деньжат. Побег тебе готовят и деньги большие подряжены , а у нас в блатном мире это строго, никто не обманет, закон чести . Ты Максим парень нормальный, ты из другого мира, тебе здесь не место и тебе возвращаться надо, обратно, к себе домой. Ходатайство о помиловании твоя мать писала, писала, а что толку. Они конечно и скостить срок могут , да воды всё равно много утечёт пока на свободу выйдешь. Вот так… А подставил тебя друг твой американский, братва всё пробила. Кто-то помог ему всё сварганить, он сам в жизни не смог бы. Короче побег будет.

Максим, не ожидав такого поворота событий, вскочил с табурета.

–Да не боись ты. Побег мы на август забили, а сейчас пока апрель. С воли нам помогают. А мать твоя всем отбашляла, так что всё путём будет. А схема такая …

После этих слов Маркел достал из сапога самую настоящую карту, на которой были какие то красные знаки.

–Много людей подрядили на это. Мне, например, долго ещё воли не видать, а для внучки моей помощь материальная до конца жизни ей будет, подарок от деда. Да всем кто, в этом деле участие принимать – заплатят. Значит так, смотри теперь сюда. – старик показал на карту. -Здесь «Сова» а тут вот на вон сколько километров одна тайга, и только вот здесь первый населённый пункт, город, но чтобы до него добраться, надо через всю тайгу пройти.

Охрану подкупят, они нам мешать не будут, и даже кое-кто из вертухаев нам поможет. Есть тут один, мать родную за бабло продаст. А с тобой двое пойдут: Берц, крепкий малый, за разбой чалит и Митяй, этот вообще из спортсменов бывших, серьёзный. Они за твою жизнь отвечать будут, пока до воли не доберётесь. Идти Вам придётся через овраги и ущелья, везде леса, да болота будут. Но с воли обещали схроны сделать, в них оружие, еда и много что должно быть. А до августа у тебя времени ещё много, готовься пока и сил набирайся. Теперь пока ты свободу увидишь, ещё через многое пройти придётся. Но волю получишь – обещаю. Конечно, мать твоя мне за это нормальные деньги заплатить должна, но я и вор – и слово своё сдержу, волю ты получишь. А теперь, Мохнатый, Берц – подите сюда. Они в курсе всего. Но больше, в этом лагере не одна живая душа не знает. Мохнатый на тебе охрана с сегодняшнего дня Максима , будешь следить за тем, чтобы с ним в лагере ничего не случилось . А Митяй уже в курсе, но сейчас здесь нет… Вот так, Мохнатый, всё понял?

–С охраной всё путём будет, Маркел.

–Ладно, а ты Берц, что скажешь?

Берц был здоровенным детиной, метра под два, скуластый, с огромными ручищами. Он как то странно взглянул на Маркела и сказал.

–Да, пройти – пройдём через тайгу, главное, чтобы они военных за нами не подрядили. Лишь бы карта фартовая легла как надо.

–Карта ляжет. – ответил Маркел. –А, что сомневаешься?

–Да нет, кроме людей нам никто не помеха. И главное, чтобы хозяин тайги, нас принял.

–Какой хозяин леса? – не понял Максим.

–Мишка. Михаил Потапыч. Не понял? Да – медведь, вот кто.

–Медведь?

–Да он самый.

–Ну, это ты загнул! – крикнул Мохнатый. – В тайге кроме медведя и волков много, а их бояться не надо? У нас в лагере, пять лет назад, сами знаете, случай был, двух мужиков, на лесоповале волки загрызли и в лес утащили.

–Хорош, Вам! Хватит тень на плетень наводить. – Рявкнул на них Маркел и добавил. – Правильно Берц говорит, один медведь хозяин леса. Но он первым человека не тронет, если человек сам промашку не даст. Это не зверь, это дух леса. Вдруг если медведь и попрёт на человека, то ему надо в глаза, не отрываясь смотреть. Он взгляда человеческого как огня боится и сердце у него слабое, как у дитя малого. Если медведь сам сильно испужается, то и помереть враз может. Зверь сильный, мощный, великий, но и в чём-то как дитя человеческое.

–А говорят некоторые медведи могут и человечиной питаться. – произнёс Мохнатый.

–Это шатун, если его зимой разбудят. Если ему и, доведётся человека отведать, то он так за людьми охотиться и будет, пока смерть свою не найдёт. Человечинка, она сладка как мёд -прищурясь добавил Маркел. – Но ведь, что интересно, медведь свежее мясо есть не будет, а когда мясо тухнуть начнёт, только тогда и отведает. Он её сначала землёй присыпет, пройдёт несколько дней, тогда и придёт за мертвечиной. Он всё с запашком любит.

Максиму стало немного жутко от таких рассказов старого вора.

–Да ты не бойся, Максим. Чую я, что ты заговорённый …

Так закончился тогда этот разговор, и прошло несколько месяцев, пока не настал тот самый час икс, когда надо было решать, что пора действовать и как можно быстрее.

Это был тёплый летний вечер. С тайги тянуло свежестью и прохладой, даже немного парило, и дневной зной испарялся под вечерней закатной прохладой, уже прозвучала последняя перекличка, и заключённые разошлись по своим баракам. К Максиму явился гонец.

–Жди полночь.

В полночь Максиму подали сигнал, и он тихо перебрался в другой барак, где его ждал уже его личный мешок с провизией. Там же были Берц и Митяй, небольшой коренастый парень, со слегка злым взглядом. Потом старый вор Маркел, сказал им на прощание.

–Прощайте, пацаны! Максима берегите, за него головой отвечаете. В городе его примут люди, а Вам главное до места добраться. Берц ты карту держи. Вот здесь, у Чёрного Ущелья, первый схрон будет. Смотри -вооон здесь … -Маркел показал пальцем на жирную красную галочку. -А следующий схрон, только через километров , где-то , получается восемьдесят, а туда Вам ещё дойти надо. Ну, всё … Ладно, пора выступать. Пойдёте через левый фланг, там вертухай свой. Ну, всё вперёд! – Маркел перекрестил их.

Однако всё прошло без сучка и задоринки.

К утру Максим и двое его сопровождавших зеков были уже далеко от лагеря и только к вечеру, они, наконец, устроили первый привал.

Все трое уже изрядно устали и были голодны.

Да, и пришлось им не просто идти, а буквально продираться через густую чащу. Несколько раз над верхушками высоких сосен, прострекотал вертолёт. Видно на их поиски уже бросили группу.

–Что скажешь, Максим? – первым подал голос Берц. – Походу менты уже погоню отрядили за нами.

–Незнаю … Слушай, Берц, а где это Чёрное Ущелье?

–Вот здесь смотри. -Берц развернул карту и ткнул пальцем в жирную закорючку. – Два дня ходу, ночью тоже будем идти, туда надо к сроку добраться. Что скажешь, Митяй?

Но Митяй только глянул исподлобья и ничего не сказал.

Перекусив наспех, вся троица через некоторое время снова продолжила путь.

А путь пролегал у них через густую чащу и буреломы. Казалось, тайге не будет конца и края.

Так прошло ещё два дня, прежде чем они выбрались к Чёрному Ущельё. Чёрное Ущелье представляло собой длинную и глубокую впадину, по краям которой свисали изломанные деревья.

Вскоре они выбрались к пещере, недалеко от которой, судя по карте, должен был находиться первый схрон.

Пещера зияла чёрной пастью сырого подземелья.

–Ну что же, я пойду первым осмотрю пещеру, а Вы меня ждите здесь. – сказал Берц.

–А где схрон?

–Где то здесь, по пунктиру указано это место, надо его найти, я сейчас сначала в пещеру, а потом и схроном займёмся.

Берц двинулся к пещере, от которой его отделяло метра два, как вдруг страшный рёв потряс лесную тишину. От этого нечеловеческого звука содрогнулся воздух. Максим с Митяем даже и не поняли ничего.

Из пещеры, испуская дикий рёв, выбежало что-то огромное буро чёрное и набросилось на Берца. Огромный медведь …

Это был он… Максим почувствовал, что у него всё похолодело внутри, а Митяй, толкая его вперёд, потащил прочь из ущелья. Последнее, что увидели они, как окровавленное тело Берца медведь поволок в пещеру.

Так погиб первый спутник Максима, погиб страшной, может немного и нелепой смертью.

Превозмогая страх Максим со своим спутником всё-таки через некоторое время продолжили поиски схрона, но он был найден только на следующий день, у самого подножия ущелья.

В схроне они нашли всё, что нужно было им. В нём было всё: рюкзаки, спальные мешки, ножи, еда.

–Митяй что молчишь?

–А что говорить? Берца нет и нам пора выбираться уже отсюда. Надо бы помянуть пацана, пацан правильный был, но да ладно…На воле уже помянем.

Взяв в руки карту, они двинулись в путь, хотя уже они и не знали, что же ещё им придётся встретить на их пути. Их могло теперь ждать что-то одно, или свобода или смерть. Впереди было нескончаемое море леса, непроходимого и непролазного. На их пути порой встречались обрывы, скалы и небольшие ущелья.

Но Максим и его напарник продолжали свой путь. Прошёл ещё один день, а потом ещё и ещё. Силы у них были уже на исходе, съестные припасы закончились, а тела их были искусаны комарами и невероятно зудели, несмотря на то, что в схроне была антикомариная мазь, которую они в изобилии мазали на себя.