bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
5 из 17

– А мне понадобится судно с такой же или даже большей скоростью, чем у «Минотавра» или «Весны Альбиона», – заметил Хэл.

– Я могу предложить вам эскадру из двух прекрасных кораблей, – легко возразил Чайлдс. – Флагманом будет новый «Серафим», лучшее из судов, когда-либо построенных компанией. Тридцать шесть орудий и быстрый, как чайка. Его как раз заканчивают на верфи в Дептфорде. Он сможет выйти в море к концу этого месяца.

– А второй? – требовательно спросил Хэл.

– Второй – «Йоркширец», тот самый, что привез Уилсона. Он завершит переоснастку уже в конце недели и сможет отправиться в плавание. На нем тоже тридцать шесть орудий. А капитан – Эдвард Андерсон, отличный моряк.

– Я хорошо его знаю, – кивнул Хэл. – Но какие у меня будут полномочия?

Хэл был намерен сопротивляться как можно дольше.

– К завтрашнему полудню, – пообещал Хайд, – я получу для вас свидетельство, подписанное собственной рукой его величества, подтверждающее право искать, уничтожать или захватывать в качестве добычи любые корсарские корабли и любую собственность корсаров.

– Добыча на каких условиях? – Хэл стал слушать очень внимательно.

– Одна треть – короне, одна треть – Британской Ост-Индской компании, остальное – вам и вашей команде, – предложил Хайд.

– Если я все же соглашусь, в чем я пока не уверен, я бы предпочел иметь для себя и команды половину.

– Значит, это правда. – Хайд явно расстроился. – Вы жестко торгуетесь. Но мы можем это обсудить, когда вы согласитесь принять назначение.

– Я бы предпочел, кроме того, иметь право торговать в свою пользу во время рейда.

Один из принципов политики компании гласил: капитаны не могли заниматься частной торговлей и таким образом создавать конфликт интересов и преданности.

Лицо Чайлдса потемнело, он стиснул зубы от ярости.

– Ни при каких обстоятельствах! С этим я не могу согласиться. Это может создать опасный прецедент.

Тут он увидел наконец, что Хэл поставил ему ловушку и что он шагнул прямо в нее.

– Отлично, – тихо произнес Хэл. – Я готов отказаться от этого права, если вы гарантируете мне половину трофеев.

Чайлдс нервно сглотнул и пробормотал что-то насчет наглости, но Хайд мрачно улыбнулся.

– Он вас поймал, Николас. Одно или другое – что выбираете? Половина добычи или право торговли?

Чайлдс явно лихорадочно обдумывал ситуацию.

Трофеи в денежном выражении могли намного превзойти любую прибыль от торговли, какую только мог получить даже такой хитрый и сообразительный моряк на азиатских и африканских берегах, но право торговли было священным и принадлежало компании и только ей.

– Хорошо, – согласился он наконец. – Половина добычи, но никакой торговли.

Хэл нахмурился, но на самом деле остался вполне доволен. Он кивнул как будто с неохотой.

– Мне нужно подумать с неделю.

– У вас нет недели! – запротестовал Хайд. – Ваш ответ нужен прямо этим вечером. Его величество будет ждать моего отчета о встрече утром в своем кабинете.

– Но мне нужно слишком многое решить, прежде чем я смогу взяться за такое поручение.

Хэл откинулся в кресле и скрестил руки на груди окончательным жестом. Если он потянет еще немного, то, возможно, выжмет из них еще и другие уступки.

– Генри Кортни, барон Дартмутский! – негромко заговорил Хайд. – Достаточно ли хорошо звучит такой титул?

Хэл уронил руки и наклонился вперед, настолько захваченный врасплох, что даже позволил своему лицу осветиться надеждой.

Титул! Никогда прежде он не позволял себе даже думать о таком. Но это была одна из тех немногих вещей, которых ему недоставало в этом мире.

– Вы смеетесь надо мной, сэр? – пробормотал он. – Пожалуйста, объясните, что вы имели в виду?

– Немедленно согласитесь на наше предложение, привезите голову этого бандита Джангири в бочке с рассолом – и даю вам торжественное обещание, что вы получите титул барона. Что скажете на это, сэр?

Хэл вдруг усмехнулся. Он был обычным незнатным человеком, пусть и высшего ранга, но при следующем шаге вверх по лестнице он мог оказаться среди знати и в палате лордов.

– Это вы двое умеете жестко торговаться, милорд. И я просто не в силах больше сопротивляться ни вашим уговорам, ни своему долгу.

Он взял свой бокал и поднял его, а две важные персоны последовали его примеру.

– Попутного ветра и удачи! – произнес Хэл в качестве тоста.

– Чистого золота и славы! – нашел кое-что получше Хайд, и они осушили бокалы.

Когда их поставили обратно на стол, Хайд промокнул губы салфеткой и спросил:

– Вы ведь еще не представлены ко двору, сэр?

Хэл отрицательно качнул головой, и Хайд продолжил:

– Раз уж вы в ближайшее время станете одним из пэров, мы должны об этом позаботиться до того, как вы покинете Лондон. В эту пятницу, в два часа дня, король устраивает небольшой прием в Сент-Джеймсском дворце, перед тем как отплывет в Ирландию. Я пришлю за вами человека, он вас проводит во дворец.

* * *

Уилсон оказался настоящим сюрпризом. Судя по имени, Хэл ожидал увидеть дюжего английского моряка, говорящего с йоркширским или сомерсетским акцентом. По просьбе Хэла Чайлдс освободил моряка оттуда, где его держали, и прислал к Хэлу на постоялый двор. И теперь он стоял посреди салона в номере Хэла и мял в красивых смуглых руках свою шапку.

– Ты англичанин? – строго осведомился Хэл.

Уилсон уважительно коснулся клока густых темных волос, падавших ему на лоб.

– Мой отец родился в Бристоле, капитан.

– Но не твоя мать? – предположил Хэл.

– Она была из Индии, мусульманка из Моголов, сэр…

Уилсон был даже смуглее собственного сына Хэла, Уильяма, и так же красив.

– Ты говоришь на ее языке, Уилсон?

– Да, сэр, и пишу. Моя мать имела высокое происхождение, прошу прощения, сэр.

– Тогда ты и по-английски можешь писать?

Хэлу нравилось то, как выглядит этот человек, и, если история его побега от Джангири была правдой, он и в самом деле обладал немалой находчивостью и умом.

– Да, сэр.

Хэл не скрывал удивления. Мало кто из моряков владел грамотой. Он задумчиво рассматривал Уилсона.

– Ты говоришь еще на каком-нибудь языке?

– Только на арабском. – Уилсон скромно пожал плечами.

– Все лучше и лучше…

Хэл улыбнулся и перешел на арабский, чтобы проверить Уилсона. Сам он научился арабскому у своей первой жены, Юдифи, и отточил свои знания за время многих путешествий вдоль берегов Африки и Аравии.

– Где ты плавал?

Хэл давно не говорил на этом языке и с трудом подбирал слова.

– Я много лет плавал в основном с арабами.

Уилсон говорил быстро и плавно.

– Кем ты был на «Минотавре»?

– Мичманом, сэр.

Хэл пришел в восторг. Дослужиться в таком возрасте до вахтенного офицера… должно быть, парень очень умен. Хэл решил, что такой человек ему нужен.

– Я хочу услышать от тебя все, что ты можешь рассказать о захвате «Минотавра». Но еще важнее то, что ты сможешь рассказать мне о Джангири.

– Прошу прощения, сэр, но это займет какое-то время…

– У нас весь день впереди, Уилсон. – Хэл показал на скамью у дальней стены. – Садись там.

Уилсон замялся, и Хэл продолжил:

– Ты сказал, на это нужно время. Садись, парень, и начинай.

Повествование матроса заняло почти четыре часа. Уэлш, наставник мальчиков, сидел все это время за столом и делал записи по приказу Хэла.

Уилсон говорил тихо, без эмоций, пока не дошел до описания убийства своих товарищей пиратами.

Тут его голос надломился, и когда Хэл поднял голову и посмотрел на него, он с удивлением увидел, что глаза Уилсона блестят от слез. Он послал за кружкой пива, чтобы моряк мог промочить горло, и дал ему немного времени, чтобы собраться с силами. Но Уилсон отказался от пива.

– Нет, сэр, – сказал он. – Я не пью спиртного.

Хэл изумился и обрадовался. Пьянство было проклятием большинства матросов.

– Никогда? – спросил он.

– Да, сэр, никогда. Моя мать… ну, вы понимаете, сэр.

– Но ты христианин?

– Да, сэр, но я не могу забыть наставлений матери.

– Да, я понимаю…

Видит Бог, он мне нужен, этот человек, подумал Хэл. Это же настоящая драгоценность! Потом ему на ум пришла новая мысль: «За время этого рейда я велю ему научить моих сыновей арабскому. Такой навык понадобится им на побережьях».

К тому времени, как закончился рассказ, Хэл уже ясно и живо представлял все то, что произошло на борту «Минотавра», и того человека, с которым ему предстояло схватиться.

– Я хочу, чтобы ты еще раз все как следует вспомнил, Уилсон. Если вдруг окажется, что ты что-то забыл, какую-то подробность, которая может быть полезной, ты должен вернуться и рассказать мне.

– Хорошо, капитан. – Уилсон встал, собираясь уходить. – Где я вас найду, сэр?

Хэл некоторое время колебался.

– Надеюсь, ты умеешь держать язык за зубами? – спросил он и, когда Уилсон кивнул, продолжил: – Я знаю, что тебе постарались не дать болтать о случившемся на «Минотавре». Но если ты дашь мне слово, что не станешь обо всем рассказывать кому попало, то можешь войти в мою команду. Я ищу хороших вахтенных офицеров. Готов подписаться, парень?

Уилсон почти застенчиво улыбнулся:

– Я много слышал о вас раньше, капитан. Видите ли, мой дядя плавал с вашим отцом на «Леди Эдвине», а потом и с вами на «Золотой ветви». Он постоянно о вас рассказывал.

– Кто же был твой дядя?

– И был, и есть, капитан. Нед Тайлер.

– Нед Тайлер! – воскликнул Хэл.

Он пять лет не слышал этого имени.

– Но где он?

– На своей ферме рядом с Бристолем. Он купил ее на трофейные деньги, которые заработал на вашем корабле, капитан.

Нед Тайлер. Один из лучших людей, с какими только приходилось плавать Хэлу. В очередной раз Хэл с радостью подумал о том, насколько же тесно связаны между собой все члены морского братства.

– Так что ты скажешь, Уилсон? Подпишешь договор на плавание на «Серафиме»?

– Я буду очень рад плавать с вами, капитан!

– Тогда скажи моему боцману Дэниелу Фишеру, чтобы нашел тебе пристанище до тех пор, пока мы все сможем перебраться на корабль. А потом можешь поупражняться в правописании и сочинить письмо своему дяде Неду. Предложи ему бросить доить коров и выгребать навоз и снова надеть морские сапоги. Он мне нужен.

Когда Уилсон сбежал по узкой деревянной лестнице вниз, в холл гостиницы, Хэл подошел к небольшому окну, что выходило на мощенный булыжниками двор перед конюшнями. И, заложив руки за спину, принялся наблюдать за тем, как Эболи учит близнецов управляться с клинком. Гай сидел на тюке сена рядом с Дорианом. Он, должно быть, уже отработал свои упражнения, потому что его лицо раскраснелось и покрылось потом, а на рубашке проступили темные пятна. Дориан хлопал его по спине, видимо поздравляя.

Хэл смотрел, как Эболи показывает Тому приемы обращения с оружием, шесть вариантов отражения удара и полный набор выпадов и колющих ударов. Том тоже успел вспотеть, когда Эболи наконец кивнул, предложив начать тренировочную схватку.

– Внимание, Клебе! Противник может использовать с десяток недозволенных приемов.

Хэл прекрасно видел, как Эболи сдерживает свою силу, чтобы соответствовать Тому, но мальчик начал уставать и двигался медленнее. Эболи крикнул:

– Последний раз, Клебе! И теперь я тебя достану!

Лицо Тома напряглось, он встал в четвертую позицию, подняв саблю, внимательно следя за Эболи темными глазами и стараясь предугадать его движение. Клинки соприкоснулись, Эболи выставил вперед правую ногу, грациозный, как танцор, сделал финт, высоко взмахнув клинком, а когда Том яростно парировал удар, Эболи плавно отскочил назад и сделал встречный выпад, стремительно, как гадюка. Том попытался отбить удар снизу, но его руке немножко не хватило скорости. Сталь ударилась о сталь, и клинок Эболи замер в дюйме от грудного соска, просвечивавшего сквозь белую рубашку Тома.

– Быстрее, Клебе! Двигайся как ястреб! – посоветовал Эболи.

Том плавно отступил. Но запястье Эболи слишком ушло вперед, и клинок сдвинулся в сторону. Похоже, он открыл для удара правое плечо. Том был в ярости и хмурился из-за пропущенного выпада, но заметил ошибку наставника.

Даже сверху, из окна, Хэл видел, как Том чуть заметно вскинул голову.

– Нет, Том, нет! – прошептал он.

Эболи подсунул ему приманку, на которую не раз и не два ловил самого Хэла, когда он пребывал в таком же возрасте… На самом деле Эболи находился на пару дюймов дальше, чем мог достать удар Тома, и, если Том попытается уколоть его в плечо, он снова получит смертельный удар…

Но Хэл просто согнулся от восторга, когда его сын сделал двойной шаг, выпад в сторону плеча, но тут же с ловкостью обезьяны и невероятной для его возраста силой запястья сменил угол атаки и вместо плеча ударил Эболи в бедро.

– Ты его почти достал! – прошептал Хэл, когда Эболи оказался вынужден применить вращение клинка и захватить саблю Тома.

Наконец Эболи отступил назад. И встряхнул головой так, что с его лысины разлетелись в стороны капли пота. Он сверкнул зубами, расплывшись в широкой улыбке:

– Неплохо, Клебе! Никогда не принимай приглашения врага! Отлично! Ты на этот раз почти дотянулся до меня. – Он обнял Тома за плечи. – Ну, на сегодня довольно. Вас ждет мастер Уэлш, пора браться за перо вместо сабли.

– Еще разок, Эболи! – умоляюще воскликнул Том. – На этот раз я точно тебя достану, вот увидишь!

Но Эболи подтолкнул мальчика к двери постоялого двора.

– Эболи точно все рассчитывает, – одобрительно пробормотал себе под нос Хэл. – И не дает им работать сверх сил.

Он осторожно пощупал белый шрам на мочке собственного правого уха и сочувственно усмехнулся.

– Но недалек тот день, когда он прольет пару капель малинового сока мастера Томаса, как сделал однажды со мной, чтобы слегка сбить с мальчика спесь и уверенность в собственном искусстве.

Хэл открыл окно и высунулся наружу:

– Эболи, где Большой Дэниел?

Эболи ладонью отер пот со лба:

– Он каретой занимался. А потом ушел куда-то с этим новым парнем, Уилсоном.

– Найди его и приведи сюда. Я должен вам кое-что сказать.

Немного позже, когда оба здоровяка явились в его номер, Хэл оторвался от документов, что лежали перед ним на письменном столе.

– Садитесь оба.

Он показал на скамью, и они сели на нее бок о бок, словно два школьника-переростка, которых собираются за что-то выбранить.

Хэл начал с Дэниела:

– Я поговорил с Мэйбл. Она говорит, что просто не выдержит еще одну зиму, видя, как ты бродишь вокруг коттеджа, словно медведь на цепи. И она умоляла меня отправить тебя куда-нибудь как можно дальше.

Дэниел ошеломленно уставился на него. Мэйбл была его женой, главной кухаркой в Хай-Уилде, милой пухлой женщиной, веселой и краснощекой.

– Она не должна… – гневно начал Дэниел, но тут же умолк и расплылся в усмешке, заметив искру в глазах Хэла.

Хэл повернулся к Эболи:

– Что до тебя, черный дьявол, то мэр Плимута жаловался мне, что у них в городе просто какая-то эпидемия, лысые темные дети рождаются один за другим, а мужья заряжают мушкеты. Пора уже и тебя отослать на время.

Эболи что-то проворчал себе под нос и расхохотался:

– И куда мы отправимся, Гандвана?

Он назвал Хэла тем прозвищем, которое дал ему еще в детстве; на языке лесов оно означало «тростниковая крыса». В последнее время Эболи редко произносил его, разве что в моменты особых чувств.

– На юг, – ответил Хэл. – Мимо мыса Доброй Надежды. В тот океан, что так хорошо тебе знаком.

– И что мы будем там делать?

– Искать человека по имени Джангири.

– А когда мы его найдем?.. – продолжил Эболи.

– Мы убьем его и заберем все его сокровища.

Эболи немножко подумал:

– Звучит неплохо.

– А что за корабль? – спросил Большой Дэниел.

– «Серафим». Корабль компании, только что спускают со стапелей. Тридцать шесть орудий и шустрый, как хорек.

– А что такое «серафим»?

– Серафимы – это одни из высших ангелов на небесах.

– По мне, оценка на «зет». – Дэниел расплылся в широкой улыбке.

Он, правда, не умел читать и лишь по словам других знал, что оценка на «зет» весьма высока.

Хэл улыбнулся про себя.

– И когда мы увидим этот «Серафим»? – требовательно спросил Дэниел.

– Да прямо завтра с утра. Приготовь карету к рассвету. До верфей компании в Дептфорде долго ехать.

Мужчины хотели уже встать, но Хэл жестом остановил их:

– Нам еще очень многое следует сделать. Начиная с набора команды.

Оба сразу стали серьезными. Подобрать команду для нового корабля, даже самого отличного, всегда оставалось трудной задачей.

Хэл взял одну из бумаг, лежавших перед ним на столе. Она представляла собой афишу, которую он придумал накануне и тут же отправил Уэлша в типографию на Кэнон-стрит, чтобы заказать печать.

Теперь он держал в руках пробный оттиск.

Верхняя строка была отпечатана жирными черными буквами: «НА СОТНИ ФУНТОВ ТРОФЕЕВ!»

Текст внизу был набран буквами помельче, но тоже яркими и затейливыми, и сплошь испещрен восклицательными знаками.

«КАПИТАН СЭР ХЭЛ КОРТНИ, герой голландской войны, опытный моряк, прославленный навигатор, захвативший в плен голландские галеоны „Стандвастигхейд“ и „Хеерлик Нахт“, на своих легендарных кораблях „Леди Эдвина“ и „Золотая ветвь“ совершивший много походов в Африку и на индийские Острова Пряностей, сражавшийся и побеждавший врагов его величества и добывший огромные сокровища и трофеи, готов нанять хороших моряков!

Они нужны на новом корабле!

Это корабль Ост-Индской компании „Серафим“, 36 орудий! Мощь и скорость! На нем есть все, чтобы офицеры и матросы отлично устроились.

Те моряки, которым ПОВЕЗЛО плавать с КАПИТАНОМ КОРТНИ в прошлых походах, получили НАГРАДУ В 200 ФУНТОВ на каждого!

Отправляясь в поход с КАПЕРСКИМ СВИДЕТЕЛЬСТВОМ, подписанным самим ЕГО ВЕЛИЧЕСТВОМ ВИЛЬГЕЛЬМОМ ТРЕТЬИМ (ДА БЛАГОСЛОВИ ЕГО ГОСПОДЬ!), КАПИТАН КОРТНИ будет искать врагов ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА В ИНДИЙСКОМ ОКЕАНЕ, чтобы разбить и уничтожить их и ЗАВОЕВАТЬ БОГАТУЮ ДОБЫЧУ!

И половина этой добычи достанется офицерам и МАТРОСАМ!

Всем НАДЕЖНЫМ МОРЯКАМ, кто ищет службу и удачу, от души предлагаем разделить кружку эля с БОЛЬШИМ ДЭНИЕЛОМ ФИШЕРОМ, старшим офицером „Серафима“, в таверне „БОЛЬШАЯ МЕДВЕДИЦА“ НА ТЭЙЛОР-ЛЕЙН!»

Эболи прочитал все это вслух для Большого Дэниела, который всегда твердил, что у него слишком слабые глаза для чтения, хотя при этом мог заметить чайку на горизонте и без всяких затруднений вырезал мельчайшие детали, строя модели кораблей.

Когда Эболи закончил декламацию, Дэниел усмехнулся:

– Пожалуй, это отличный повод смыться подальше, и этот знаменитый капитан мне вполне подходит. Черт побери, думаю, я поставлю свой крестик на контракте!

Когда мистер Уэлш вернулся от печатников, пошатываясь под тяжестью огромной пачки афиш, Хэл отправил Дориана и близнецов помогать Эболи и Дэниелу развесить их на каждом углу улиц и на каждой двери таверн и публичных домов вдоль реки и доков.

* * *

Эболи остановил карету на мощеной площадке верфей. Хэл мгновенно выскочил наружу и быстро направился к молу Дептфорда, где его уже ждали Большой Дэниел и Эл Уилсон. Верфи были сплошь покрыты судами всех классов и размеров – от грузовых лодок до военных кораблей. Где-то виднелись едва начатые корпуса, где-то стояли суда, уже полностью готовые к спуску, – они поднимали паруса и шли вниз по реке к Грэйвсенду и к проливу, а иные медленно продвигались вверх против ветра и течения, к Блэкуэллу.

Но во всей этой мешанине невозможно было ошибиться или пропустить «Серафим». Взгляд Хэла моментально нашел его – корабль стоял на якоре в стороне от главного течения, окруженный лихтерами, а на его палубе трудилось множество плотников и мастеров парусного дела.

В то время как Хэл наблюдал, огромная бочка для воды была поднята на лебедках с одного из лихтеров и опущена в кормовой трюм корабля.

– Ты прекрасен! – прошептал Хэл.

Он все оглядывал корабль с почти чувственным наслаждением, словно видел перед собой обнаженную женщину. Хотя реи еще не заняли свои места, высокие элегантные мачты возносились вверх, и Хэл без труда представил множество парусов, которые эти мачты способны нести.

Корпус корабля, выстроенный на редкость удачно, являл собой некий особый компромисс. Корабль имел мощные бимсы и глубокие трюмы для большого груза и тяжелых пушек и отлично подходил для роли вооруженного торгового судна. И в то же время плавные линии носа и кормы обещали большую скорость и послушность рулю при любом ветре.

– Лучшего и не пожелаешь, капитан. На таком корабле можно отправляться за удачей, – проворчал за спиной Хэла Большой Дэниел.

Он выразил вслух невысказанные чувства самого Хэла.

«Серафим» представлял собой сплошное великолепие и роскошь, что соответствовало гордости и престижу Ост-Индской компании. Несмотря на рыскавшие вокруг лихтеры, частично скрывавшие корабль от взгляда, его окраска сияла на неярком весеннем солнце. Он был сплошь золотым и синим, украшен затейливой резьбой, а на носу красовалась фигура крылатого ангела с детским личиком. Орудийные порты были обведены золотом в приятном глазу шахматном порядке, и это подчеркивало мощь корабля.

– Найди лодку! – приказал Хэл.

Когда нанятое суденышко подошло к скользким каменным ступеням, спускавшимся к воде, Хэл легко сбежал вниз и прыгнул на кормовое сиденье.

– Вези нас на «Серафим», – велел Большой Дэниел старику, сидевшему у румпеля, и оттолкнул шлюпку от ступеней.

В лодке воняло нечистотами, которые перепачкали всю ее палубу, – видимо, одним из занятий ее владельца был вывоз ночных сосудов из офицерских кают кораблей, стоявших на якоре на реке; но днем эта же лодка перевозила овощи и пассажиров.

– Это вы будете капитан Кортни, новый командир «Серафима»? – дрожащим голосом спросил лодочник.

– Ты же видел афиши, да? – ответил Большой Дэниел, потому что Хэл слишком сосредоточился на своей новой любви и просто не слышал вопроса.

– У меня двое отличных сильных сыновей, они хотят плавать с вами, – продолжил старик.

– Пусть приходят, я на них посмотрю, – проворчал Большой Дэниел.

Прошло три дня с тех пор, как они развесили афиши, и он уже почти полностью набрал команду.

Он и в мыслях не держал отправляться в тюрьму и подкупать охрану, чтобы ему прислали заключенных получше. Напротив, Дэниел имел возможность выбирать из толпы свободных в этот момент моряков, тут же осадивших трактир. Условия на корабле компании предлагались лучше некуда – и каюты, и жалованье даже сравнивать не приходилось с тем, что предлагал Королевский военный флот.

Каждый бродяга в портах и каждый моряк, недавно сошедший на берег, отлично знал, что вот-вот начнется война с Францией и в каждом порту Британии появятся толпы вербовщиков и потащат на борт военных кораблей всех, кого сумеют поймать. И каждый дурак прекрасно знал, что куда умнее ухватить прямо сейчас отличную возможность и уйти в дальние океаны до того, как начнется эта смертельная игра.

Старший кораблестроитель, стоявший на юте, увидел высокую фигуру в шлюпке и по уверенности Хэла сразу догадался, кто это может быть. И подошел к поручням у трапа, ожидая, пока Хэл поднимется на палубу.

– Эфраим Грин к вашим услугам, капитан.

– Будьте любезны, мистер Грин, покажите мне корабль.

Хэл уже охватил взглядом грот-мачту и все уголки верхней палубы и сразу широким шагом направился к корме; Грин старался не отставать от него.

Они обошли весь корабль, от нижних трюмов до самого верха, и по пути Хэл коротко бросал Большому Дэниелу распоряжения, если видел что-то, что не удовлетворяло его до конца. Дэниел уточнял все для Уилсона, и тот сразу же заносил замечания в большой журнал в кожаном переплете, который нес под мышкой.

Дэниел и Уилсон уже превратились в отличную команду.


Когда Эболи повез Хэла обратно на постоялый двор, Хэл предоставил Дэниелу и Уилсону поискать себе место для ночлега в мешанине бревен и опилок, рулонов новой парусины и огромных бухт пеньковых канатов, занимавших палубы «Серафима». У этих двоих вряд ли нашлось бы время сойти на берег еще раз до того, как корабль будет готов к выходу в море.

– Вернусь завтра, пораньше утром, – пообещал Хэл Большому Дэниелу. – Мне понадобится список того, что уже есть на борту, можешь потребовать его у мастера Грина, и другой список – того, что еще нам нужно.

– Есть, капитан!

– Потом мы займемся грузовой декларацией и начнем приводить корабль в окончательный порядок.

– Да, капитан.

– Потом, если найдешь время, можешь начать поторапливать мастера Грина и его парней насчет парусов, чтобы мы могли выйти в море до начала зимы.

В этот день неприятный легкий ветерок дул с северо-востока, принося запах льда и заставляя людей плотнее заворачиваться в плащи, когда они стояли на открытой палубе.

На страницу:
5 из 17