Игры Богов. Книга первая. Захватчик: Тропою войны

Парни и девушки вторят ей в такт, закатив глаза и держась за руки.

Удары становятся быстрее и вскоре перерастают в мелкую громкую трель.

–Мать –сыра земля! Мы наполнили тебя семенем! Благослови и ты детей своих на плодородие!

И визгливый голос Йоги перерастает в истошный крик, побуждающий собравшихся на неистовство.

Закрыв глаза, люди начинают гладить тела стоящих рядом. Ласки постепенно становятся настойчивее и увереннее.

Парни и девушки в сладостных объятиях опускаются на сырую от утренней влаги землю и начинают сначала в одиночку, а затем парами кататься по ней, измазывая себя в жирном чернозёме. Постепенно игрища принимают более чувственный характер. И вот уже на поле груда обнажённых тел сливается в одном страстном экстазе. Сладкие стоны и вздохи пробуждают утреннюю природу, смешиваясь со звуками бубна. Руки и ноги переплетаются в одно целое, податливые тела бесстыдно выгибаются в самых неимоверных позах.

Мать-земля даёт силу своим детям.

Отец-Солнце дарит им любовную страсть.

Глава 5

В центре деревни весело и шумно. Мужчины и женщины переговариваются друг с другом, неся на площадь мешки с зерном, туяса с мёдом и сушёными грибами и годами.

Седовласый худой мужчина преклонных лет- вождь племени Мудрояр–пересчитывает товар и делает аккуратные надрезы на деревянной дощечке, одновременно отдавая указания.

Здесь же Койву аккуратно расставляет всё на валуши – деревянные повозки с боковыми жердями.

–Десяток осмин ржи, пять штоф мёда.

Койву перебивает Мудрояра, укладывая на повозку ещё туяса:

–Ещё два мёда

Мудрояр делает два надреза на дощечке:

–Ещё два. Семь штофов. 11 дюжин грибов и 9 ягод. Яйца.… Где яйца?

Мудрояр окидывая взглядом повозки, смотрит на Койву:

–Куда ты их упрятал?

Койву забрасывает очередной мешок на валуши, вытирает с лица пот:

–Йорка пошла по дворам собирать.

Мудрояр одобрительно кивает и переходит к следующей повозке.

Сюда же подходит Йорка в мужской рубахе с запрятанными под шапку волосами. В таком виде она больше похожа на молодого пастушка, беззаботно пасущего стадо коз. За ней четверо мальчишек тащат несколько корзин с яйцами.

– А вот и наши яйца.

Койву располагает яйца на павозках, оглядывая девушку:

– Всё-таки идёшь?

Йорка весело кивает, сверкнув белоснежной полоской ровных зубов. Паренёк, неодобрительно кивнув головой, укладывает очередную корзину:

– Не хорошо это, не женское дело среди торговцев шастать.

– Ты что же, боишься за меня?

– Ачто в этом плохого?

Койву в упор смотрит на девушку:

–Все знают, как они вылавливают наших девок, а потом продают на юг.

Йорка подходит к молодому человеку, обнимает его за шею и тихо шепчет на ухо:

– Я буду осторожной.

–Надеюсь, этого хватит, – подошедший Мудрояр строго смотрит на дочь и девушка смущённо отходит от любимого. – Не хочу тебя брать. Да ведь ты настырная. Всё равно увяжешься

В ответ девушка припадает к груди отца и моляще улыбается:

– Недалече ведь. Всего полдня ходу. А ты давно обещался свезти. Да всё отговаривался.

Мудрояр отворачивается от девушки, но недовольно бурчит, бросив ей через плечо:

– Но от меня ни на шаг. И не ныть в дороге. Не потерплю. Дёрнул же леший за язык!

Йорка вытягивает шею в его сторону и озорно кричит в след:

–А коли дёрнул, так отвечай!

Покачав головой, Мудрояр поворачивается к девушке и шутливо грозит пальцем:

– И в кого ты такая? – тяжко вздыхает он. -Ой, не нашего роду- племени. Не нашего, – и отходит к началу обоза.

Туда же идёт и Йога, ударяя в бубен каждый раз, ровняясь с очередной повозкой.

Обойдя все валуши, Йога становится перед обозом и поднимает руки к солнцу:

– Утром я бросила кости. И боги сулят вам большую торговлю и добрую дорогу.

Все прикладывают сложенные кисти рук к груди, а затем поднимают их:

– Славься!

Рыжеволосая красавица, весело напевая песни, гнала отару овец из степи в стойбище, когда к ней подъехал Теймур и резко притормозил вороного прямо у ног девушки.

– Чего тебе?– испуганно спросила Хайна, отойдя в сторону и посмотрев на лениво бредущую в сторону дальней юрты отару блеющих овец.

Но юноша повернул своего коня, преградив ей дорогу. Сурово улыбаясь, он смотрел на безуспешно пытающуюся пройти мимо него тургарку, направляя скакуна в ту же сторону, куда поворачивала и глядящая себе под ноги девушка.

–Пусти, – вскинув и тут же опустив глаза, попросила Хайна.

– Плохо просишь, красавица, – внезапно почувствовав твердеющую у себя между ног плоть, Теймур соскочил с коня и вплотную подошёл к девушке.

– Ну, чего тебе?– ещё раз спросила девушка и попыталась отойти, но молодой человек грубо схватил её за руку:

–Куда же ты? Побудь со мной, красавица. Да будь по – ласковее.

–Некогда мне. Отец дома ждёт, – вырвав руку, девушка оттолкнула мужчину и бросилась бежать, догоняя отару, но просвистевшее над её головой лассо метко накинулось на её тело и повалило на землю.

Теймур притянул к себе верёвку с упирающейся ногами в землю девушкой и наклонился над ней:

–Я же просил, будь поласковее, – и проведя остриём ножа, зажатого в руке по трепещущему под цветастой рубахой телу, одним движением разрезал связывающую девушку верёвку и прижал руками её кисти к земле.

–Теймурчик…

Молящие глаза девушки без всяких слов говорили о просьбе.

–Ну, поцелуй меня, – наклонил голову над лицом Хайны юноша. И та, что бы наконец –то отвязаться от надоедливого поклонника, быстро потянулась к нему и чмокнула в щёку.

–Разве это поцелуй красавицы такому парню, как я?– разочарованно улыбнулся молодой человек и, навалившись своим телом на сопротивляющуюся девушку, крепко впился в её губы, одной рукой спуская свои штаны.

Сильные руки задрали цветастую юбку, обнажив крепкие загорелые бёдра и упругие ягодицы.

– А что это там у нас?– слащаво спросил Теймур, пробираясь ладонью между её ног.

–Прошу, не надо. Теймурчик, ну пожалуйста, – заплакала девушка, – ты же знаешь, у меня свадьба скоро.

– Вот я и успеваю, – между поцелуями приговаривал юноша, – до свадьбы цветок сорвать. И чего ты в нём нашла? Вышла бы за меня.

–Я его люблю, – заныла Хайна и схватилась тонкими пальцами за сильные руки мужчины, пытаясь их отвести.

Но это только раззадорило насильника, и он ещё крепче сжал девушку так, что она почти не могла дышать в его стальных объятиях.

–Да люби ты кого хочешь, – зло выкрикнул Теймур.– Мне зад твой нужен, и титьки ну и маленькая влажная дырочка, – с силой раздвигая девичьи ноги, бормотал он, – и сейчас я тебя иметь буду. Да не дёргайся ты так! Всего – то один разок! Слушай, а мне нравится твоё сопротивление!

С силой двигаясь на дёргающемся теле девушки, юноша вдруг остановился, замер и, громко выдохнув, поднялся.

–Знаешь, – произнёс он, натягивая штаны, – я передумал. Я буду иметь тебя, когда захочу. А если расскажешь кому… Ты меня знаешь, я твоему в раз хребет сломаю. Давай, ступай отсюда. Отец заждался, наверное.

Высоко стоящее в зените Жаркое солнце через кроны деревьев освещает медленно движущийся обоз славличей. Густые ветки, аркой нависающие над тропой дарят путникам лёгкую тень и прохладу. Редкие птицы, встревоженные скрежетом едущих колёс повозок, по цепочке звонко передают сигнал осторожности своим сородичам, и с высоты наблюдают за странными двуногими существами, нарушающими тишину летнего леса.

Впереди лес постепенно редеет, и вскоре путники выходят на крутой склон, песчаным берегом спускающийся в полноводную Рею.

Взору Йорки открывается зеркальная гладь реки со стоящими на ней высокими ладьями на спущенных парусах и толпы мелких людишек, копошащихся на причалах у самой воды и на берегу.

Бойкие торговцы ловко выменивают товары и либо сгружают их на палубы, либо уносят на племенные стоянки, расположенные ближе к лесу.

Чего тут только нет!

Мягкие меха, переливающиеся на солнце всеми оттенками от снежно белых заячьих до почти чёрных медвежьих, от серебристых песцовых до огненно-рыжих лисьих.

Груды сушёных ягод и грибов, корзины с яйцами и свежеиспечёнными калачами хлеба, туяса с мёдом и берёзовым соком.

Изделия из солнечного камня и золотая россыпь.

Мечи, кинжалы, солёные слитки, шерсть и шёлк…

Глаза разбегаются от всего разнообразия представленных на этом берегу товаров.

И это тебе не скупые подарки, привозимые отцом с ярмарки.

Ходи, смотри, выбирай, чего душе угодно.

Широко открытыми глазами смотрит Йорка на всю эту человеческую возню, предвкушая новые эмоции и впечатления.

Между рядами на гнедой лошади проезжает Ратибор, останавливается у торговца украшениями. Бусы из лунного и солнечного камня, серьги из массивного золота, простенькие и замысловато завитые колечки. Что выбрать из всего этого разнообразия в подарок подруге? Какой подарок будет достойным самой прекрасной женщины?

Ратибор наклоняется, захватывает мечом цепь с побрякушками и поднимает в сторону солнца. Ярким пламенем сверкает золото, купаясь в ярких солнечных лучах, радуя глаз.

Но что это?

Зоркий глаз охотника выхватывает из группы славличей тонкую фигуру невысокого паренька, стоящего на высоком берегу. Ветер срывает с его головы шапку и широкими волнами развевает длинные золотистые локоны. Огромные, широко открытые глаза сливаются с цветом неба, удивлённо моргая мохнатыми ресницами.

И всё золото мира сразу же меркнет перед этой удивительной природной красой, открывшейся глазу.

Ратибор опускает меч, не спуская глаз с этого чуда.

Цепь звонко падает на прилавок и утопает в груде таких же побрякушек, теряющих всякий интерес для покупателя.

–Ты брать то чего будешь или нет? – Подняв голову к неожиданно застывшему покупателю, кричит торговец. – Меняю на пятак шкурок. У такого доблестного охотника наверняка найдётся не одна рыжая шкурка.

Он с надеждой смотрит на мужчину, побрякивая цепью в руке, но Ратибор словно не слышит его и возмущённый таким невниманием купец сильно толкает его рукой в ногу:

– Ты или бери или не загораживай.

–А?

Словно очнувшись, охотник непонимающе смотрит на торговца.

– Чего как истукан? Давай, говорю, пятак рыжих да пару серебристых, и забирай.

Охотник, игнорируя надоедливого купца, поднимает глаза в сторону берега.

Девушки нет. В том, что это была именно девушка, у него нет никаких сомнений. Но где?

Ратибор крутит головой во все сторону, пуская лошадь вокруг себя.

Купец видит, что покупатель явно потерял интерес к его товару и в последней попытке выгодного обмена, трясёт цепью в его сторону:

– Ну, давай хоть тройку рыжих! В ущерб себе отдаю.

Ратибор начинает суетливо всматриваться в толпы людей, выискивая чудное создание. Напрасно. Как в воду канула. И он, бессильно опустив руки, медленно направляет лошадь в сторону, так и не понимая, на самом ли деле увидел или только причудилось.

–Ну и вали! – в сторону пробормотал торговец, возвращаясь к товару и, так и не угасив злости, кричит в след:

–Смотри, пожалеешь! Выгодный был обмен! Потом придёшь, так не отдам!– и тут же переключился на нового покупателя:

– Камни чистые, как утренняя роса, морем умытые, солью начищенные…

Тёмная ночь укутала своим покрывалом степь и ветер забаюкал колыхающиеся травинки ковыля. Ясное небо с множеством далёких холодных звёзд осветило спящие курганы с темнеющими лощинами и сидящих среди них Теймура и Шамана.

–Отец очень плох последнее время. Наверное, скоро кончина придёт, – без особого сожаления произнёс молодой человек.

–Будут выборы, – просто ответил Шаман.

–И я одержу лёгкую победу на них! Кто может быть сильнее и умнее меня?

Шаман отрицательно покачал головой.

–Что? Ты сомневаешься во мне?– удивлённо посмотрел на учителя юноша.

–Старейшины единогласны против твоего включения в списки, – ответил Шаман, не отрывая взгляда от звёзд

Молодой мужчина опустил глаза.

«Да, конечно, он умён, силён. Но нужно ли это их клану? Да и другим кланам тоже? Привыкнув к размеренной спокойной жизни в степи они, как обычно, изберут такого же тихого и спокойного, того, кто не нарушит привычный образ их жизни. А он? Все его успехи будут забыты так же легко, как прошлогодний снег, растёкшийся мелкими ручьями по степи между курганами. «Важнее всего то, что ты сделаешь для того, что бы достичь желаемого»– вспомнил он слова учителя.

– Помнишь, – помолчав, спросил Теймур, – когда то давно ты спросил, был ли мой отец великим? – и, не ожидая ответа, продолжил. – Нет, он не был великим. О нём не напишут песни, не сложат легенды. Через поколение его просто забудут, как забудут любого из нас. Но я не хочу, что бы забыли обо мне. Хочу, что бы и через тысячи лет все помнили имя великого Теймура. И я знаю, что нужно для этого сделать.

Юноша замолчал, ожидая реакции со стороны учителя.

Долгая тишина нависла над сонной степью.

«Да, я не ошибся в нём, – думал чужестранец. – Этот повзрослевший мальчик станет величайшим из правителей, коих видел свет», – а вслух ответил:

– Если ты хорошо усвоил все мои уроки, то ты знаешь, что нужно делать.

Глава 6

После того, как ветерок так бесстыдно подставил девушку, Мудрояр заволновался, не заметил ли кто. Что и говорить, место опасное. Купцы – люди хитрые, мысли у них только одни – как бы где что урвать да по- дороже продать. А тут – девка. Да какая! Не только парни их рода, но и из соседних селений сватов посылали.

Из-подлобья оглядываясь на толпы людей, снующих по базарной набережной, Мудрояр тихонько подзывает Йорку и молодого славлича-Петро к себе и уводит за широкий дуб:

– Поменяйтесь ка рубахой.

–Зачем это, батя? – Удивилась девушка, продолжая всматриваться в разношёрстную трепещущую толпу на берегу.

–Затем что косы по ветру пустила. Авось, заметил кто. Давай, давай, живее.

Петро, быстро обнажив белое тонкое тело, протягивает рубаху Йорке и неотрывно смотрит на неё

– Чего зенки – то раскрыл? –насмешливо спрашивает Йорка глазеющего на неё парня,– али не видел чего?

Славлич, смущаясь, отворачивается, и через плечо передаёт одежду, кося в сторону, пытаясь хоть краешком глазаувидеть фрагмент тонкого, словно высеченного из кости, тела девушки. Осматриваясь по сторонам, Мудрояр тихо ворчит под нос:

–И на кой потащил тебя сюда? Зарекался ведь, – и даёт подзатыльник любопытному парнишке.

Тот втягивает голову в плечи и отворачивается от переодевающейся Йорки.

Трижды подпоясавшись вокруг талии, девушка осматривается, бросает свою рубаху Петро ему через плечо:

– Держи уж, – и подходит к отцу, который со знанием дела осматривает дочь, недовольно морщась, снимает с неё шапку, наблюдая, как волосы густой волной падают на её спину.

– Я это, того, всё, – бормочет Петро, шевеля плечами в тесной рубахе.

Мудрояр оглядывается на него и вздыхает. Да, чуть-чуть по швам не расходится. А так – почти в самый раз. Да ладно, не навечно, на денёк.

Йорка спешно завязывает волосы верёвкой, надевает шапку.

–Косы – то, косы шибче запрячь. Да что б нивывалились.

Йорка пытается засунуть косу под шапку, но она предательски вываливается наружу

–Всему-то учить вас надо, зелень,– упрекает Мудрояр, подходит к дочери, засовывает косу за ворот рубахи и натягивает шапку на самые глаза.

Славличи тем временем спускаются вниз, осторожно держа повозки с ценным грузом, и направляются в сторону идущего к ним невысокого плотного мужчины в дорогом халате – купцу Торвальу. Поравнявшись с вновь прибывшими, он раскрывает руки и, белозубо улыбаясь, подходит к Мудрояру:

– Рад видеть тебя в добром здравии, друг мой!

– И ты здоров будь, коли не шутишь!– любезно отвечает ему славличанин.

Трижды обнявшись, мужчины почтительно кланяются друг другу и Торвальд продолжает, внимательно осматривая обоз:

–Твоя медовуха произвела фурор на южном рынке. Надеюсь, на этот раз ты про неё не забыл?

– Нет, не забыл, – смеётся Мудрояр и жестом вытянутой руки показывает на обоз. Сто тридцать пять хусов залиты и надёжно запакованы. Как и договаривались, – и, наклонившись к Торвальду ниже, тихо добавляет, – и один лично для тебя.

Купец хитро улыбается и хлопает славлича по плечу:

– С тобой приятно иметь дело.

Он берёт Мудрояра под локоть и отводит от обоза в сторону, хитро прищурив горящие надеждой глаза:

– А как же моя просьба?

Но тот отрицательно качает головой:

– Прости. Но никто не захотел ехать с тобой, – и сочувственно хлопает его по плечу.

Теплившаяся надежда тут же гаснет, уступая место горестному сожалению:

–Ты мог приказать, – купец всё ещё пытается поймать ускользнувшую прибыль за хвост, но Мудрояр окончательно крушит и её:

–У нас так не принято.

Поджав верхнюю губу, Торвальд отводит взгляд в сторону и тихо вздыхает:

–Жаль, очень жаль. Я бы заплатил золотом, – разочарованно разводит он руками и кричит в сторону рабов:

– Эй, вы, грузите в трюм! Да закрепите лучше! – и снова повернувшись к собеседнику, интересуется, – но ведь прочие уговоры остаются в силе?

Славлич утвердительно кивает и указывает в сторону обоза:

–Всё, как и договаривались.

–Тридцать реев? Ведь так?– мельком взглянув на грузящих в лодки товар рабов спрашивает Торвальд, сверля хитрыми глазками худую фигуру старика.

–Верно, -кивает тот головой и отходит к своим.Но, словно предчувствуя что-то, оборачивается и видит, как к купцу подбегает чернокожий Раб и, низко наклонившись, что – то говорит, указывая в сторону славличей.

Торговец поворачивает голову в их направление и внимательно осматривает людей, словно выискивая кого-то. Перехватив его взгляд, Мудрояр осматривает сородичей, и быстро уходит в их сторону.

Там,среди разгружающих повозки мужчин, оглядываясь по сторонам, стоит невысокий паренёк, именно на него Раб и указывает Торвальду. К нему-то и подходит Мудрояр и что-то говорит, оглядываясь по сторонам. Паренёк кивает и садится на освободившуюся телегу.

Внимательно приглядываясь, Купец не спускает глаз с паренька, кивает головой Рабу и в тот же момент его взгляд сталкиваетсяс взглядом повернувшегося в их сторону Мудрояра. Смущённый Торвальд, словно боящийся, что тот прочитал его коварные мысли, поспешно отворачивается и машет руками рабам на причале:

–Эй, вы! Что так медленно? Шевелитесь, давайте, живее, живее!

Он приближается к причалу и даёт сильный пинок замешкавшемуся рабу и в это время его окрикивает подходящий мимо молодой человек невысокого, но крепкого телосложения, с открытой грудью, на которой красуется рисунок двух переплетённых змей:

–Торвальд!

–А, это ты, – жмёт поданную ему руку купец, – ну, чем порадуешь, молодой охотник?

–Я это…, – замешкался тот, – просить хотел…

–Да чего жмёшься -то, как красна девица?– засмеялся Торвальд. – Вам, иркам, вроде храбрости не занимать!

И Кантимир, оскорблённый подозрением его в трусости, выпрямляет грудь и, выдохнув, тараторит:

– Возьми меня с собой, а?

Переставший ухмыляться купец недоумённо смотрит на него:

–Лучшего ничего придумать не мог, а?

–А что?– не ожидав такого ответа, растерялся ирк.

–Вот скажи мне, – берёт его за плечо купец, – зачем тебе это?

–Ну, мир посмотреть. Девки, говорят, на юге на наших не похожи совсем.

–Девки, – заулыбался Торвальд.– А вот знаешь ли ты, как паруса ставить?

Кантимир пожимает плечами.

–А воду из трюма качать?

–Я и трюм – то что такое не знаю.

– Ну, вот и зачем ты мне такой незнаха?– укоризненно смотрит на ирка купец.

–Ну как же…,– пытается выкрутиться охотник, – я любую дичь подстрелить могу, – и, увидев ухмылку собеседника, смущённо добавляет, – к ужину.

–Э-эх, к ужину, – сокрушённо качает купец головой. – Дурень! Откуда ж на море дичь! Там рыбу ловить надо. Слушай, иди, давай, отсюда. Каждый должен своим делом заниматься. Они вон, – кивает он в сторону кораблей, – под парусом ходить. А ты – по лесам бродить, дичь, как ты сам сказал, стрелять, – и, наблюдая за удручённо вздыхающим уходящим Кантимиром, добавляет себе под нос:

–Не хватало у меня на корабле ещё таких неумех. Своих дурней валом.

– От меня ни на шаг, – не спуская глаз с Купца, наставляет Мудрояр дочь, – эта хитрая лиса что – то пронюхал, а ты, – обращается он к Белояру, иди, ка, прикупи ножичек какой. Так, на всякий.

Белояр, кивнув, протискивается сквозь толпу снующих туда- сюда людей к торговцу оружием.

Здесь же, примеряя холодную сталь, стоит Ратибор:

–Хороша сталь, крепка, – проводит он по заострённому лезвию, – что хочешь?

–Пару рыжих давай, на том и сговоримся, – хитро подмигивает купец, на что иирк качает головой:

–Нет, одну дам.

–Сам же говоришь, хороша сталь, – удивляется торговец, – а даёшь мало.

– Ну ладно, ладно, поймал. Рыжая, да пару беляков в придачу.

К торгующим подходит огорчённый отказом купца Кантимир и смотрит на кинжал в руке друга.

– Как тебе?– спрашивает его Ратибор, делая несколько уверенных выпадов в стороны.

–Сойдёт, – отрешённо отвечает тот, равнодушно рассматривая рукоятку.

–Что, не взял, да? –поняв причину упавшего настроения друга, спрашивает его Ратибор и тот утвердительно кивает головой.

–Ну, долго ещё глазеть-то будете?– прерывает их разговор продавец и , поймав заинтересованный взгляд Ратибора, хитро добавляет:

– Давай три?

– Чего три? Ты ж изначально две просил?– удивляется иирк и, возмущённый таким обманом, хочет уйти, но купец хватает его за руку и торопливо бормочет:

– Да постой ты, постой. Не понял ты. Рыжая и три беляка. Ну как, сойдёт?

–Ах ты, хитрая рожа, – смеётся Ратибор, вырывая свою руку, – лады, бери трёх. Только больше не дам, – угрожающе смотрит на купца и поворачивается к другу:

– Ты тут покарауль, пока не приду, а не то эта бестия кому другому дороже отдаст.

– Да что ты, что ты! – спешит уверить купец. – Уговор дороже денег! Три беляка и одна рыжая!

Кантимир кивает, рассматривая другое оружие, а Ратибор идёт к своей стоянке.

Неожиданное прикосновение к плечу заставляет Кантимира схватиться за висящий у пояса кинжал и обернуться.

– Прости, друг, что напугал тебя, – улыбающийся паренёк- славличанин так просто произнёс эти слова, что Кантимир невольно рассмеялся:

–Ну, чего тебе?

Продолжая улыбаться, невысокий паренёк так умилённо посмотрел на него, что на пару секунд иирк усомнился, а парень ли это?:

– Мне нож нужен. Что бы хороший. А ты, вижу, толк знаешь. Не поможешь выбрать?

И до того искренне и просто он это сказал, что кольнуло что – то в душе сурового охотника:

– От чего ж не помочь? Тебе какой? На волка, лису или так, позабавится?

Славлич смущённо опустил глаза и неуверенно начал:

– Да так, коли плохие люди это…того…

И, не зная, что сказать, Белояр замолкает. Видя его стеснение, Кантимир так раскатисто заливается смехом, что славлич вздрагивает и хочет уйти, но иирк со всего маху, но по- дружески бьёт его по плечу и отвечает:

–Ну, так бы и сказал! Вот, смотри, – указывает он на один из лежащих перед ними ножей, – этот тонкий и длинный, войдёт легко и быстро, как по маслу. Но рана затянется. Если всё правильно сделать. А этот, – берёт в руки широкий кинжал, – наверняка, если хорошенько воткнуть, да ещё и кишки на лезвие намотать, ворота к богам откроет. Так что смотри сам, на что рука не дрогнет.

Кантимир ещё раз хлопает славлича по плечу и отходит, видя приближающегося с ворохом шкур Ратибора.

В отдалении от бойкой торговли не занятые делом матросы с кораблей и свободные от торговли мужики устраивают соревнования на силу и ловкость.

Здесь, разгорячённые видом крови зрители неистово улюлюкают, подбадривая дерущихся в кулачном бою борцов.

А тут соревнуются в меткости метания ножей. Десяток мужчин разного племени, возраста и телосложения метают оружие в сооружённые поодаль деревянные щиты, пытаясь сбить воткнутый в центр нож, ну, или на крайний случай, быть к нему ближе всех.

Кантимир и Ратибор подходят к ним. Высокий иирк другого рода –племени—Балтозар – медленно прицеливается, подбадриваемый соплеменниками:

–Давай, сбей его! Покажи, кто хозяин леса!

Иирк мощно метает оружие и на мгновенье застывает с вытянутой рукой, словно продлевая полёт своего ножа, который со свистом летит, разрезая воздух, и врезается в щит рядом, чуть-чуть не сбив соперника.

В толпе слышны крики разочарования одних и радости других.

–Ну что! Есть ещё желающие? Или отдаём победу этому великому охотнику? – вещает смотритель соревнований, указывая на иирка.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».