Бракованная

Очнулась от наваждения и только тогда поняла, что все это время, пока я его бесцеремонно разглядывала, он тоже, не стесняясь, оценивал меня. Голую меня! Ой, мамочки! Устроила концерт дикарю, хоть бы ноги теперь унести. Не спуская с него взгляда, я медленно наклонилась и, подняв одежду, молниеносно натянула ее на себя. Он не шелохнулся.

Фуф! Хороший мальчик! Вот так и стой. А я медленно, сначала бочком, как крабик, а потом задом, как рак, все еще не спуская с него взгляда, кралась обратно туда, откуда пришла. Как только он скрылся из виду, развернулась и со всех ног помчалась к девушкам. Хоть и странная, но все же компания. Одной тут было бы совсем страшно. Немного запыхавшаяся, я выскочила на поляну и, завидев девушек, сидевших под навесом, бросилась к ним.

– Ты в порядке? Что-то случилось? – тут же забеспокоились они.

Они издеваются?! Конечно, случилось! Я очнулась невесть где, в весьма странной компании, да еще с моим телом сотворили невесть что. Неясно только, каким образом и с какой целью. Им-то хорошо! Лишились память, вот и не мучаются. А мне-то теперь как быть? Но промолчала. С шумом выдохнула и плюхнулась на шкуры рядом с девушками. Мне срочно нужен план.

Осмотрелась по сторонам, разглядывая местность. Итак, что мы имеем? По кругу нас окружали высокие деревья, увитые лианами. Под ними расстилалась сочная зелень. Кругом все шелестело, трещало и пело. Моим ушам, привыкшим к городскому шуму, это было в новинку. Даже приятно, но все же слишком громко. Нужно понять: мы на Земле? Возможно, это другая планета, с которой мне еще предстоит выбираться. Уроки по флоре и фауне мне явно пригодятся. Кто бы знал.

Лагерь – я так прозвала это место – находился на поляне с низкой травкой, которая так и звала прогуляться по ней босиком. Строения располагались по кругу. Домик, в котором я очнулась, стоял у леса, за ним виднелись маленькие деревянные постройки. Ох, держите меня семеро! Неужели это то, о чем я думаю? Да разве так можно издеваться над современным человеком, привыкшим к комфортному уединению по делам природным? Сокрушенно повздыхав, продолжила осмотр.

Дальше шла беседка, в которой мы сидели. Красивая, ничего не скажешь. Большая, с высоким потолком, сделанная из стеблей, напоминающих бамбук. Или это он и был? Не знаю. Она была увита зелеными густыми лианами, под потолком висели большие светильники, сделанные из полого бамбука, украшенного вырезанными цветами и животными. Наверное, когда в них горит огонь, выглядит очень красиво. На траве лежали все те же циновки и шкуры. Осторожно потрогала мех – гладкий, почти без ворса, как бархат. Интересно, кому он принадлежал?

По центру стоял огромный овальный стол на низеньких ножках, сидеть за ним можно было только в позе лотоса или на пятках. Я видела такие на архивных фотографиях в странах старого Востока. Он, на мой взгляд, выглядел как произведение искусства. Столешница состояла из очень плотно подогнанных и выструганных до состояния досок стволов деревьев. Умелая рука мастера выжгла на ней потрясающий рисунок: живописный пейзаж, изображающий водопад. Были видны даже легкие брызги воды, и мне чудилось, что они блестят на солнце. Да, человек, который это сделал, явно очень талантлив.

С трудом оторвавшись от рисунка, глянула в другую сторону. Там тоже была беседка, но больше похожая на навес. Наверное, это аналог кухни. Я видела сложенную из камней печь, огромный стол без намека на изящество, стеллаж со множеством корзин различных размеров, горшков и мешочков. Сейчас там суетились несколько мужчин и явно занимались готовкой еды.

Принюхалась. Пахнет вкусно, но пока непонятно, чем именно. И тут мой живот заурчал. Да так сильно, что взгляды всех девушек устремились на меня. Что такого? Кто знает, сколько я не ела? Голод накатил волной, и у меня закружилась голова. Как же хочется кушать! Сейчас я, кажется, поняла, что означает выражение «живот к спине прилип».

Интересно, а нас покормят? Ой, как же хочется! Но есть страшно, мало ли чем они тут потчуют, вон девчата весьма странные. Подсунут что-нибудь нехорошее, и не заметишь. Грибок какой или компотик сварят из ягодок подозрительных. По-хорошему нужно бы воздержаться, но я не осилю: голодная я не просто злая, а бешеная. И если не поем, тогда точно кого-нибудь покусаю.

– А тут кормят? – обратилась я с насущным вопросом к соседкам по несчастью.

– Конечно! – возмутилась одна из них. – Они о нас заботятся, мы едим три раза в день вместе с ними здесь. Они всегда…

– Да, да, – перебила я ее: слышала уже эти дифирамбы. – Я поняла, что они милашки и все такое. То есть они едят то же, что и вы?

– Ну да, – недоуменно ответили мне.

Отлично! Значит, нужно смотреть, что едят эти дикари, и есть то же самое. Надеюсь, они себя травить или дурманить не станут? Или станут? Да кто их знает! Вздохнула и решила закончить осмотр.

Итак, от нашего домика мимо кухни идет тропинка, по которой я сегодня уже совершала забег. Там неглубокая на вид речка. Хорошо, будет где завтра помыться. В центре поляны находилось большое кострище, выложенное камнями. И зачем оно им, интересно? Для готовки у них есть кухня. Надеюсь, ничего ритуального здесь не происходит? Читала я про доисторические пляски у костра с последующим поеданием кого-нибудь. Б-р-р-р! Меня даже передернуло. Исполняя роль лавок, рядом были уложены огромные стволы деревьев. Значит, все же тут проводят посиделки у огня. Даже интересно, я никогда такого не делала.

Дальше во все стороны расходились тропинки, углубляющиеся в красочные джунгли. К своему удивлению, рассмотрела вдали несколько крыш.

– А что там? – кивком указала я в ту сторону.

– Там дома мужчин, и мы думаем, что без приглашения туда лучше не ходить.

Больно нужно! Даже с приглашением я, пожалуй, воздержусь от такой прогулки. Ну вот и все. Осмотр окончен. Еще раз повертела головой, дабы убедиться, что ничего не упустила. Да, это все. И что мне делать с этой информацией?

Прервав мои размышления, девушки начали подниматься. Позвав меня за собой, они направились в сторону кухни. Я бы и не пошла, но там была еда. И не в силах сопротивляться, я охотно последовала за ними. Мы прошли дальше навеса к небольшому столу, на котором под наклоном стоял огромный кувшин.

В его боку была пробка, которую вытащили, чтобы открыть путь воде. Девушки по очереди не спеша умывались. А что, удобно. Я тоже с удовольствием поплескалась, удивившись белому корню, который исполнял роль моющего средства. Пах он приятно и даже слегка мылился. Вытерлась лоскутком ткани, похожей на ту, из которой были сделаны наши платья. Странный материал: прочный и приятный на ощупь.

Начинало темнеть, и с каждой минутой темнота становилась все гуще. Когда мы вернулись к беседке, в ней уже горели верхние фонарики. Легкое пламя колыхалось внутри, не касаясь стенок, а тени от рисунков падали по сторонам, оживляя беседку.

Стол был уже накрыт, и я с удивлением осмотрела его. На нем стояли деревянные и глиняные блюда, наполненные чем-то съестным и очень вкусно пахнущим. Тут были и индивидуальные деревянные тарелки. Правда, приборов я не обнаружила, но в целом все выглядело вполне цивилизованно.

Ох, держись мой животик! Сейчас тебе придется напрячься, чтобы не затрещать по швам, так как теоретически я уже попробовала все подряд и в скором времени намеревалась приступить к практике. Но пришлось подождать мужчин, которые меня удивили. Так же кучно, как и мы, они умылись и проследовали к столу. Вот тебе и дикари.

Не спеша все расселись таким образом, что женщины оказались на одной стороне, а мужчины на другой. Присев на землю, они опять повторили свой странный жест с прикладыванием руки к груди, а следом, указав на еду, пригасили нас приступить к трапезе.

Я сидела с краю. Напротив меня, как назло, очутился тот самый дикарь из леса. Он смотрел мрачным взглядом, и казалось, что хочет просверлить меня насквозь. Ну нет! Даже твоя хмурая физиономия не испортит моего зверского аппетита. Но только после тебя. И я стала смотреть, что он будет класть в свою тарелку. Но мужчины не спешили – они подождали, когда все девушки положат себе еду, и только потом наполнили свои тарелки.

Я сидела с пустой тарелкой и из последних сил наблюдала за тем, что кладут в тарелки себе мужчины. На моих соседок лучше не ориентироваться: они не вызывают доверия. Когда все приступили к еде, я с облегчением выдохнула и еще раз прошлась взглядом по столу.

Тут была пара больших деревянных мисок с сочной зеленью, несколько с жаренным явно на открытом огне мясом, которое пахло восхитительно. Удостоверившись, что такое же мясо ест мой дикарь, сидящий напротив, я положила себе пару больших кусков. Подумала и закинула еще кусочек, пусть будет. Руки уже потянулась к салату, но увидев, что почти никто из мужчин его не ест, решила не брать. А вот отварных маленьких шариков, что с аппетитом уплетали варвары, я огромной ложкой нагребла себе от души. Взяла пару лепешек и осмотрела все свое добро. Должно хватить.

Тут еще стояло несколько мисок с неизвестными фруктами и, наверное, овощами, но пока не стала их трогать. Из напитков было несколько кувшинов с чем-то еще мне неизвестным. Я потянулась к одному, из которого себе наливали мужчины. Пришлось даже привстать, и я чуть не задела руку дикаря со шрамом.

Он убрал ее с такой скоростью, что я даже посмотрела на свою, чтобы убедиться, не покрылась ли она волдырями. Вроде, не заразная. Почему он тогда так дергается? Удивленно перевела на него взгляд и встретила недовольный ответный. Все-все, поняла, вы тут нежные и касаться вас нельзя. Для меня это хорошие новости.

Ела я как в последний раз! Мясо было великолепно: мягкое, сочное, с нежными травками и ароматным дымком. А круглые штучки оказались похожими на привычные овощи и, в сочетании с мясом, были великолепны. Я много лет не ела такой вкусной еды.

С того времени, как умерла мама. Нахлынули непрошеные воспоминания До двенадцати лет я была единственным, любимым и всячески обласканным ребенком. А потом мама умерла, не пережив очередного приступа редкой болезни мозга. Но она боролась до конца, понимая, что если ее не станет, я попаду в Дом Ребенка.

Наверное, поэтому я выбрала профессию медика. Я тогда мечтала помогать людям, найти лекарства от всех болезней. Хотела спасать жизни, чтобы одиноких детей, как я, было как можно меньше. Эх, юности наивные порывы!

На деле все обернулось для меня кошмаром. Я попала в группу медиков немедленного реагирования. И если первый год обучения прошел неплохо – теория давалась легко, то когда началась практика, я оказалась к этому не готова. От вида крови меня мутило, от торчащей кости меня выворачивало наизнанку, а от вида мертвеца я падала в обморок.

На все мои просьбы о переводе, я получала отказ: мест нет. Все дети из Дома Ребенка были обязаны в четырнадцать лет выбрать специализацию. Отучиться пять лет и еще столько же пройти обязательную отработку. Отказаться нельзя. Вернее, можно, но заплатив неустойку, или придется отправиться на принудительные работы в колонию, если поймают на побеге.

Тогда мне в первый раз пришлось перебарывать себя, и только к четвертому курсу я смогла спокойно работать. А последующую обязательную отработку ненавидела каждый день, мечтая заниматься поистине любимым делом. И только мечта о том дне, когда я смогу с головой в него окунуться, поддерживала меня.

Поэтому последние пять лет я не жила, а выживала, с головой заваленная работой в медицинском корпусе. Очень редко баловала себя свежеприготовленной пищей, в основном обходясь питательными капсулами, а порой и вовсе забывала поесть. А эта еда напомнила мне о том, чего я так давно не ощущала. О маминой заботе. И хотя варвары совсем не походили на мою маму, но готовили они отменно.

Поэтому ела и не могла оторваться, игнорируя удивленные взгляды не только мужчин, но и девушек. Когда моя тарелка стала пустой, я уже лопалась. Хотела попробовать еще чего-нибудь, но опасалась. Дикарь напротив взял из одной миски небольшой продолговатый плод и надкусил его, смотря прямо на меня.

Я не спускала с него взгляда, наблюдая, как он медленно жует. Замерла на мгновенье, устремив взгляд на его губы, которые вдруг стали такими привлекательными для меня. Да что со мной происходит? Лучше еще что-нибудь сжевать! Взяла такой же плод и откусила. На вкус он оказался постным, а кожица слегка горчила. Невкусно. Отложила его в сторону и недовольно вздохнула.

Дикарь, внимательно наблюдавший за мной, потянулся и взял другой плод, чем-то напоминавший по виду грушу. Я повторила за ним следом. Подождала, когда он откусит, и тоже впилась зубами в сочную мякоть. М-м-м! Вот это очень вкусно! Слегка хрустящая, сладкая, с небольшой кислинкой. И я с удовольствием доела фрукт.

Мы с дикарем продолжили эту игру еще с несколькими плодами. Наконец, он потянулся и взял из стоявшей чуть в стороне миски маленький фиолетовый плод, похожий на крохотную помидорку черри. Закинул его в рот и, прикрыв глаза от удовольствия, прожевал. В меня уже ничего не влезало, но, видя, с каким наслаждением он ест, я не удержалась и отправила такой же себе в рот. Уже закрыв его, услышала, как одна из девушек крикнула:

– Не ешь это!

Поздно. Мои челюсти сжались, и сок брызнул в рот. А в следующий миг его опалило таким огнем, что я не могла сделать и вдох. Остро! Очень остро! Я вскочила и, схватив кружку с водой, выбежала из беседки. Но полоскание не помогло – во рту все горело и полыхало. Мне казалось, что сейчас я начну извергать огонь. Ах ты, гадина мордатая! Чтобы тебе всю жизнь пустыню пылесосить!

Ох, как же жжет! Оглянулась на этого скалозуба недоделанного. С виду он был спокоен и стоял в стороне. Но я видела, как его глаза чуть сощурились, выдавая смех. Да он ржет! Нагло ржет!

А я все никак не могла начать нормально дышать и, высунув язык, сипела, как дряхлый пес после прогулки. Все встали и теперь с интересом наблюдали за мной. Что уставились? Тоже мне нашли зрелище! Лучше бы помогли. Но чем больше проходило времени, тем сильнее начинали волноваться мужчины. Даже этот доморощенный шутник прекратил смеяться и смотрел встревоженным взглядом.

Ах так, значит? Забеспокоился? Раньше нужно было думать! Упустить такой шанс для мести я не могла. И картинно указывая пальцем одной руки на него, второй схватилась за горло и, издавая жуткие каркающие звуки, начала оседать на землю. Припадков за время своей работы я повидала немало, да и актерским талантом была не обделена, поэтому все получилось очень натурально. Уже лежа на земле, видела, как подскочил этот шрамоватый. Присел рядом, глядя на меня с таким ужасом в глазах, что мне даже стало его слегка жаль. Решив, что с него хватит, я перестала дергаться и, улегшись на спину, широко ему улыбнулась.

Надо было видеть его лицо! Сначала по нему пробежало облегчение, и он шумно выдохнул, а затем так скрипнул зубами, что это услышала даже я. Гневно сверля меня взглядом, резко встал и, не оборачиваясь, ушел. А я, довольно улыбаясь, поднялась с земли. Может, и не стоило его злить, но он сам виноват. А мне, пожалуй, стоит держаться от него подальше, пока не придумаю, как отсюда сбежать.

Глава 3

Хлоя

Проснулась внезапно, с бешено колотящимся сердцем и сладкой тяжестью в низу живота. Пытаясь выровнять дыхание и успокоить свое разгоряченное тело, я слушала мерное сопение девушек и шелест листвы за стенами домика. Стояла такая непроглядная темнота, что я не различала даже потолка. Мне казалось, что он где-то рядом, и я снова слышу его тихий горячий шепот, от которого по телу пробегает волна удовольствия: «Ты моя! Моя!»

Ох! Ну и приснится же такое! Вчера, после ужина, мы быстро разошлись по своим домикам, и я легла немного отдохнуть. Но этот странный день и обильная еда меня так сморили, что я заснула. Мне снился кошмар. Я лежала в емкости, наполненной вязкой слизью, и не могла выбраться. Руки цеплялись за гладкие поверхности и скользили, легкие горели, мне не удавалось сделать вдох. Барахталась из последних сил, чувствуя, что начинаю задыхаться. И вдруг сильные руки подняли и рывком вытащили меня наружу.

Какое облегчение! Я могу дышать! Открываю глаза и с удивлением обнаруживаю себя совершенно сухой, стоящей на берегу реки. А передо мной раскинулся неимоверной красоты водопад. Вода падает с большой высоты и с шумом убегает вниз по гладким камням. Яркие блики от парящих в воздухе капель играют на солнце. Картина так завораживает, что я на миг забываюсь и не замечаю, что сзади меня стоит он. Я чувствую его дыхание на своих волосах.

Мужские руки нежно проходят по моим голым плечам. Медленно скользят вниз, а затем так же не спеша вверх. Мне нравятся его руки! Сильные, с широкими ладонями и немного шершавые, они слегка царапают нежную кожу, и от этого волнами накатывает удовольствие. И меня не смущает, что я совершенно обнаженная, сейчас это кажется таким правильным и естественным. Мужчина сзади тоже голый, я чувствую жар его тела, его возбуждение.

И я точно знаю, кто это, и поэтому мне не страшно. Разве я могу я его бояться? Это ведь он! Мой дикарь со шрамом. Ласковые руки поднялись до шеи и нежно погладили ее. Собрав мои распущенные волосы и перехватив их одной рукой, он слегка потянул на себя, заставляя меня выгнуться. Второй рукой медленно прошелся по спине и скользнул вперед. Огладив мой плоский живот, поднялся к груди.

Все еще удерживая в натяжении волосы, наклонился и не спеша провел губами по чувствительной зоне шеи. Волна восхитительных мурашек прошлась по телу, и я прогнулась сильнее, чувствуя его желание позади себя. Легкий стон сорвался с моих губ, когда горячим языком он проложил дорожку к уху и слегка прикусил мочку. Как хорошо! Как правильно! И так хочется большего!

Но он все еще крепко держит за волосы, слегка натягивая их, а второй рукой гладит грудь, ставшую такой чувствительной под его умелыми пальцами. Нежно обводит языком раковину моего пылающего ушка, а рука медленно ползет вниз по животу, туда, где уже горит пульсирующий пожар. Я так жду этой ласки! Скорее! Ну же! Но слышу лишь довольный смешок и горячий шепот над ухом: «Ты моя! Моя!». А затем я резко просыпаюсь, ощущая досаду и горькое разочарование, что все закончилось, так и не начавшись.

Немного успокоившись и погасив внутри себя пожар от неудовлетворенного желания, я стала размышлять. До этого момента я никогда не испытывала таких ощущений ввиду полного отсутствия у меня сексуальной жизни. Как-то не сложилось у меня с ней.

Живя с двенадцати лет в Доме Ребенка, я так и не смогла привыкнуть к его тяжелой атмосфере. Когда меня туда привели, я испытала настоящий шок и словно замерла, закрывшись в себе. А вокруг были дети, выросшие в среде агрессии, в борьбе за свое место под солнцем. Мне это было чуждо. По сути, это были несчастные дети, но они ни за что не признались бы в этом даже себе, и от этого были еще злее. Я так не могла. Будучи по нраву добрым и отзывчивым ребенком, я страдала в этой враждебной для меня среде и тяжело сходилась со сверстниками.

Потом началась учеба, которая давалась мне тяжело, а мои постоянные обмороки на занятиях не прибавляли мне популярности среди сверстников. Как меня только не называли! А мой тихий нрав и скромная внешность в конечном итоге почти сделали из меня изгоя. Противоположный пол не стремился со мной общаться, а я стеснялась проявить инициативу.

Учеба плавно перетекла в отработку, но все оставалось по-прежнему. Я оставалась все той же скромной девушкой Хилли, не способной проявить инициативу, дать отпор или настоять на своем. И только поняв наконец-то, чего хочу от жизни, и обретя уверенность в своих дальнейших планах, я смогла изменить себя.

Это было тяжелое время: я ломала себя, училась говорить «нет», дерзила и овладевала искусством достойно отвечать на явное хамство. Как же это сложно осуществить, когда внутри тебя все трясется, и ты держишь себя буквально за шиворот, не смея отступить.

Сколько было пролито слез, и сколько раз я хотела сдаться. Оставить все, как есть, и не стремиться построить новую жизнь. Но выстояла, смогла. И с каждым днем мне становилось легче. А потом вошло в привычку. Словно я всегда такой и была. Отступила на задний план скромная Хилли, а на сцену вышла уверенная в себе Хлоя. Та, которая должна была покорить Келер.

Да, теперь я Хлоя, хотя по документам все еще Хилли, но это ненадолго. В последний год работы со мной никто не хотел связываться: я так старалась стать более сильной, что, наверное, перестаралась, и теперь никто не хотел нарваться на мой острый и злой язык. Не скажу, что я сильно переживала по этому поводу.

Многим мужчинам я нравилась, но они быстро сбегали, когда узнавали поближе. Наверное, я была с ними слегка высокомерна и слишком требовательна. Часто говорила все, что думаю. Возможно, я не могла их простить за пренебрежение ко мне прежней, а может, просто боялась отношений. Ведь тогда придется открыться, а я была, скорее всего, не готова никого впускать в свой мир. Он даже для меня еще был слишком новым.

Со временем жизнь изменилась, и я почувствовала прилив сил. И хотя я работала на все той же ненавистной мне работе, стало гораздо легче. Больше никто не решался скинуть на меня часть своей работы, а я осознала, насколько была перегружена все это время. Все свободное время я отдавала любимому делу, стараясь накопить побольше опыта. Ждала окончания отработки и копила деньги на поездку.

В таких заботах я практически игнорировала противоположный пол и поэтому к своим, страшно сказать, двадцати четырем все еще была девственницей с опытом, состоящим из пары подростковых поцелуев. А появившиеся новые эмоции, какими бы волнительными они ни были, мне не нравились. По одной простой причине: они вряд ли были по-настоящему моими.

Разумеется, во сне я их чувствовала, и их отголоски все еще бурлили внутри. Но не навязанные ли они? С моим телом произошли изменения, и это очевидно, как белый день. Возможно ли, что со мной проделали еще что-то, чего нельзя увидеть невооруженным глазом? Да запросто! Сейчас столько дряни развелось как легальной, так и нет. На работе я многое повидала.

Остается только надеяться, что притязания мужчины останутся лишь во сне и не перейдут в реальность. Но я сразу выбросила эти глупые надежды куда подальше, потому что еще вчера интуитивно поняла, зачем мы здесь. И, наверное, не нужно быть гением, чтобы сложить два и два. Их восемь. Нас восемь. Мужчины увиваются вокруг и очень стараются. А когда мужчины очень стараются, значит, им что-то нужно. Очень нужно. А что можно получить от девушек без памяти, без семьи, без имущества, без всего?

Правильно. Только тело. Но осталось неясным, почему они не возьмут нас силой, а, наоборот, шарахаются от любых прикосновений. Нет, не то, чтобы я этого хотела! Тьфу-тьфу-тьфу! Тихонько постучала по кровати. Но как же странно! Что за игры они ведут, и как понять правила? Тяжело вздохнула. Столько вопросов и так мало ответов! Но самая главная проблема: как мне отсюда выбраться? Не хочу дожидаться конца этой загадочной игры.

Скорее всего, я не на своей планете. Тут все другое. На Земле я не бывала в тропиках, но прекрасно помнила, как они выглядят. Точно не так, как здесь. Завтра нужно первым делом убедиться в своих догадках. И если это не Земля, то значит, нас кто-то сюда доставил. Не с неба же мы свалились? Также вряд ли в этом замешаны дикари: они даже разговаривать не могут.

Интересно, кстати, почему? Немые, или просто им непонятен наш язык? А все девушки, как ни странно, разговаривают на общеземном, правда, у некоторых из них я расслышала небольшой акцент. Нужно сегодня с ними поближе познакомиться и имена, что ли, им придумать? О себе лучше промолчать, ведь я одна помню все, что было до. Вдруг это не входит в правила игры варваров? Еще дисквалифицируют каким-нибудь изощренным способом.

Я так и пролежала до самого рассвета, пытаясь составить хоть какой-то захудалый план действий. Пока безуспешно. Тяжело вздохнув, села на кровати. Сквозь небольшие щели в стенах свет проникал внутрь и разгонял черноту ночи. Девушки заворочались и потихоньку начали вставать со своих кроватей. Что-то доставали из плетеных коробов и, негромко переговариваясь, выходили на улицу.

Заглянув внутрь своего короба, я увидела пару серых балахонов с рукавами, таких же как и на мне сейчас, несколько тряпиц, пару свертков и никакого нижнего белья. И почему я этим не удивлена? В одном из плетеных коробочек обнаружила гигиенический набор. Ну, по крайней мере, он таким наверняка задумывался.

Мыльный корень, который я видела вчера, и набор распушенных с одного конца палочек, при нажатии на которые выделялась какая-то жидкость. Надо полагать, это зубная щетка? Там же лежал небольшой шершавый камешек и еще пара деревянных штук странной формы. Схватив коробочку, свежую одежду и тряпицу, я надела сандалии, которые нашла под кроватью, и поспешила за соседками. Мне нужно с местными удобствами познакомиться – то еще удовольствие.