Перипетии

– На дно сказал упасть. Только сдаётся мне, что кипиш мы устроили лютый. Короче, попали мы в полную ж… и, похоже, валить нам придётся до самого Белого моря.

– Это где? – оживился Гурам.

– Есть у меня кореш, чалились с ним. В Мурманск подадимся. Пересидим там, пока здесь всё не утихнет.

– Мурманск – это где?

– Это там, где полярная ночь полгода длится. И работать мы там не будем. Это место, в котором можно затихариться и выждать время.

– Бадри, как ты скажешь, так и сделаем, ты всегда правильно чуйку слышишь.

– Да вот и не всегда! Как сам видишь, попали мы с этой бабой.

– А, брат! Ничего страшного. Просто нужно нам передышку сделать. Сам Бог шлёт знак честным ворам.

– На «бомбиле» поедем до Ярославля.

– Это на баксов двести потянет, – задумчиво произнёс Гурам.

– Сколько у нас «трухи» на руках?

– Ну, тонны четыре в зелени.

– Была же десятка? – внимательно посмотрел на Гурама Бадри.

– В долг дал.

– Сколько тебе раз повторять, что из кассы деньги в долг не давать? – эмоционально вскинул руки и завопил Бадри.

– Терновый просил, я не мог ему отказать.

– Этот Терновый снова в буру играет. Он под нули всё просадил. Ай биджо… На что жить станем?

– Он обещал на следующей неделе вернуть.

– У нас нет следующей недели! У нас пока даже завтра нет! Кипиш у нас дикий, и мы без лавэ!

Через полчаса двое подельников покидали подмосковные Мытищи в сторону Севера, по трассе Холмогоры.

***

Саша Виноградов рос послушным мальчиком. В неполной семье, так сказать, безотцовщина. Об отце мать ничего не говорила, а Саша не спрашивал. Школа, после неё техникум. Дальше служба в армии. А после армии пошёл служить в милицию. Заочно закончил юрфак и стал офицером тогда ещё милиции. В участковые пошёл ввиду перспективы «работать» самостоятельно. Рискованно, но при хорошем раскладе и вовремя оплаченных взносов для начальника жизнь улыбалась перспективами роста благосостояния Саши Виноградова как гражданина Российской Федерации.

Но в один час всё переменилось. Ситуация жалила участкового милиционера в непосредственное «я», и он уже понял, чего хотят от него.

Полковник, что сверлил его взглядом, был из тех волков, что не идут за флажки. Договориться с ним не удастся, и нули в сумме здесь не в зачёт.

– Саша, у тебя есть варианты. Первый – в отказ! Второй – ты мне даёшь полный расклад.

– Товарищ полковник…

– Саша, ты мне не товарищ! Это раз! У тебя выбора нет!

– Полковник! Всё вернули…

– Ты глупый мент! Лучше бы не вернули! Всех бы вывернули, мехом вверх! А так! Ты терпилой будешь!

– Я? Мне…

– Молчи, парень! Система мелет из мяса фарш! Ты уже определённо фарш. А фаршем кормят плебеев.

***

Плебс смотрел в голубой экран. Там боролись с коррупцией. Очередной коррупционер-участковый был задержан. Суд себе вынес сам. Повесился в камере СИЗО. Разбирательство по данному факту выделено в отдельное производство.

***

Мурманск. Квартира

Кавказец развалился в кресле и пялился в голубой экран.

– Э! Мэнт этот, ну наш тэрпила! Повэсился!

– Мэнт сдох! То нам хорошо! Честным ворам всегда хорошо, когда мэнт погиб! Давай за это выпьем!

***

У Никиты осталась семья. Жена, дочь, сын. Прямые наследники многомиллиардной империи.

Приехали все. Адвокат, очень известный, с ними. Подписали мудрёную бумагу, что отдают сеть гипермаркетов в управление… «Ввиду невладения специализированными навыками, не в ущерб компании».

Никита замечательно катается на доске. Чувствует волну! Океан ему благоволит!

Мотивация

1

Восьмидесятые годы прошлого столетия. Мальчишка, увлёкшийся с детства оранжевым мячом весом в 650 грамм. Но это же мяч для взрослых! Услышу я от Вас. Так и есть! Это обычная, общепринятая «семёрка»! Только вот мальчишке невдомёк о таких изысках в спорте.

Детско-юношеская школа в глубинке. Первые занятия с тренером! Первые впечатления от этого человека. Тренер-преподаватель. Так официально он числится в штатном расписании ДЮСШа. Разница с привычным преподавателем из школы до того разительна, что проникается мальчишка любовью и трепетом до самых костей.

– Здравствуйте, дети! – обращается он к группе «воробышков», что выстроились на «лицевой» линии, будто птенцы на проводах электросетей.

Беглый, но цепкий взгляд профессионального детского тренера по каждому. Оценивающе, «по-цыгански».

Рост, размах рук, голени, предплечья, грудная клетка.

– Медицинские справки все принесли?

– Да! – нараспев и вразнобой, по-детски.

– Начинаем тренировку! Разбились по парам!

Через пару-тройку лет мальчишка уже самостоятельно бежит в родной спортзал. За полчаса до основной тренировки индивидуально поработать над дриблингом.

После часа занятий в команде ещё полчаса на броски. Тренер с интересом, но, не выказывая его, делает замечания громкими окриками:

– Руку потяни! Кистью! Ноги включи!

И мальчишка, обливаясь потом, на ещё детских ногах «включает»!

«Тик-таком» стучало время. Лето сменялось осенью, а та, соответственно, зимой. Заканчивался год, и наш мальчишка уже почти юноша. Влюблённый в баскетбол? Нет! Он им заражён! Захвачен! Пленён!

Тренер подозвал его к себе после тренировки:

– Мой мальчик! Готовься к отъезду! Ты включён в сборную республики.

Шок!

– Как? Я? А Вы? – откровенно, глаза в глаза.

– Не обсуждается! – отрезал тренер. – Я позвоню твоим родителям и всё сообщу.

2

Спортивный интернат на 600 детей. Здесь всё: и школа, и общежитие. Тренировочная база по многим видам спорта. Общение в основном по своему виду. Футболисты к футболистам, борцы к борцам, волейболисты над сеткой взлетают, а приверженцы оранжевого снаряда, соответственно, у щита баскетбольного.

Тренировки два, а то и три раза в день. Изматывающе! Ежедневно! И микротравмы… Колени болят. Поражённые болезнью Шляттера голени ноют. Голеностопы отекают. Тоска по команде, по тренеру. По залу, такому родному и привычному. Да и вообще! Там ты был лучшим, а здесь… Придирки постоянные.

– Руку не дёргай! – требует тренер. Старательно пытаешься «не дёргать».

– Локоть контролируй! – с усердием контроль над локтем.

– Ноги «включи»! – корректируешь фазу ног.

Работа до седьмого пота. Кросс до тошноты. Прыжки на скакалке. ОФП с барьерами и «станциями». Блин от штанги в 10 кг держишь руками на груди.

– Вышагивания! Блин от себя на шаг! – голос резкий, чётко отдающий команды. Тренер уже не с отцовской строгостью, он требователен и непреклонен. Диктат тренера во всём. Начиная от внутреннего распорядка, заканчивая тренировочным процессом и школой.

– Не нравится? Чемодан! Вокзал! Домой!

Тяжело! Ты клянёшься себе, что бросишь всё к растакой-то матери и вернёшься в родной… «Нет! Нееет! Я смогу! Я обязан!»

Время летит! Вот ты и на соревнованиях страны! Всё то, чему тебя учили, натаскивали, вкладывали, вдалбливали, втемяшивали. Применяешь, и у тебя получается!

Ты смог! Ты Чемпион! Ты Лучший! Радость победы в финале!

Слова тренера в раздевалке: «Поздравляю с Победой и окончанием турнира! Всё забыть! У нас новые задачи! У нас много проблем в организации атаки! Мы не переходим быстро на сторону соперника! Мы не агрессивны в защите…».

Снова труд. Работа, работа, работа…

Интернета не было. Вся информация из «Советского Спорта» – печатного издания, газеты спортивной жизни. И фото на газетной бумаге в альбом на клей. Скудная статистика по Европе. Вот он кумир – Дражен Петрович! В одной из игр регулярки Югославии он набрал 112 очков. Шок!

После прочтения этого дикая злость на себя! Стремление ворваться в баскетбольный мир рекордами и феноменом.

Кто-то дал прочесть заметку. «На тренировке Дражен Петрович делает 3000 бросков из-за трёхочковой линии…» Ты пробуешь, но после 500 бросков руки отваливаются. Голова гудит. Дурные мысли в голову, пока из лейки в душевой струйками вода. Но ты упрям. Контрастный душ. Холодные струи врезаются в кожу. Смена температуры. Серий пять, и ты живой!

Тренер смотрит на тебя, на твоё упрямство и делает замечания по ходу. Смотрит, и в глазах искры радости, сочувствия и чуть зависти.

После таких тренировок ты уже выбрасываешь 700 бросков, и процент попаданий растёт! Бросок стал уверенным и точным.

Время! У тебя уже юношеская поросль под носом! Пока ещё такая трогательно-смешная, но ты уже статен, высок! Девчонки бросают взгляды на тебя всё откровеннее. Школа сама собою окончена. Прощание с интернатом. Наставления тренера. Разговор с глазу на глаз.

Предложение играть за команду одного из крупнейших монополистов страны – Министерства обороны. Возраст призывной. Спорт-рота со своим распорядком, но это всё фикция! Твоя жизнь – баскетбол, и ты на виду! Ещё два года канули в лету.

Переезд в чужой город, но это судьба спортсмена. Новая команда! Тренер, словно Бог! Ты и мечтать не мог, но ты у него, и снова работа, работа, работа…

Игры. Тренировки. Ты работаешь и замечаешь, что времени игрового стало больше. Ты уже не просто играешь в баскетбол, ты думаешь! Освоив «баскетбольные шахматы», то, что нынче называют «командной химией», ты видишь площадку и партнёров. Ты стал хитрить, и соперник часто оказывается в дураках после ловкого ложного выпада. После выверенной передачи товарищу по команде.

Попадание в расширенный список игроков главной команды страны воспринял с внутренним ликованием. Но радость быстро уступает пониманию груза ответственности за доверие тренера.

Короткая передышка перед сборами. На три дня домой, и снова в поезд. Сборы на высокогорье.

Тренировки в основном ОФП. Дистанции короче, но боль и тяжесть в ногах. Две недели тянутся будто вечность.

Ещё две недели сборов, но уже в условиях привычных. Переезд на базу, что у подножия гор. Много баскетбола, тактики, комбинации, просмотров игр.

Это уже иной вид спорта. Ты профессиональный игрок, хотя в стране этого ещё не признали. Числишься слесарем 6-го разряда на одном из предприятий страны.

Ты в обойме! Ты в главной команде! Ты представляешь свою страну на мировом форуме спорта.

На расстоянии вытянутой руки стоит перед тобой Дражен Петрович и говорит тебе по-русски: «Привет!»

– Дражен! Как ты делаешь 3000 бросков из-за трёхочковой линии?

– Я не делаю больше 500 бросков никогда! – смеётся Дражен.

– Как? – ты в недоумении наседаешь на него. – Я же читал собственными глазами! Я…

– А! – обрадовался великий спортсмен. – То всё журналисты! Они любят эффекты!

Ты стоишь и ощущаешь себя обманутым так нагло и бессовестно.

Дражен посмотрел внимательно и сказал:

– Если для тебя это стало мотивацией в достижении цели, радуйся! Ты же в сборной страны! – и, похлопав тебя по плечу, пошёл вглубь спортивной деревни.

Ты смотрел на удалявшегося югослава и всем телом ощущал его правоту.

Перестарался

Обычный трудовой день. Солнце даже не в зените, но суета раскручивающейся рабочей юлы уже затягивает в вихрь настоящих событий.

Офис живёт своей «болотной» жизнью. Гудят кулеры в процессорах, сладко цокает клавиатура, жужжит принтер.

В отделе человек пять. Все уставились в мониторы. Изучают. Зрительные и слуховые анализаторы напряжены. Сотрудники в работе.

Руководитель отдела, Владимир Сучков, молодой парень до тридцати. Открытый взгляд, широкий лоб. Таких сотни тысяч, молодых и инициативных. У Володи молодая красивая жена, маленькая дочь. Четыре кредита в разных банках и желание быть, а не казаться. Заняв должность руководителя отдела, он был полон инновационных идей, амбициозных планов, сил, но в процессе пути пыл его угас. Причина была одна, но какая!

Знакомьтесь – Лев Егорыч Анисимов! Он из большинства. Жизнь протекала всегда в общественной работе. Как встал на стезю в школе, так и понесло! Институт, где Лёва смекнул, что, будучи в общественной работе, будет всегда «халява», а её родимую он обожествлял! Лелеял во снах! Пестовал в повседневности! Обожал в рабочих буднях. Общественная работа стала для него неиссякаемым Клондайком, жизнеутверждающим принципом, в общем, его сущностью и камертоном по жизни. Комсомолец! Говорун! Застрельщик!

«Мы! Комсомольцы-студенты! Гордо несём заветы Партии в массы!»

«Мы! Поднимаем на новые высоты сознание молодёжи и студенчества в соответствии с принятыми решениями Коммунистической партии и Советского правительства!»

Его заметили! Ещё бы! Таких «глашатаев», скоморохов масс приглашали на беседу и включали в «резерв».

В общем, Лёва помчал по карьерной лестнице в институтском комитете комсомола. После и в райкоме стал частым гостем. Нет! Не гостем – идейным разнорабочим. Так называемый актив.

Труды Лёвы были оценены, но вознаграждению не подлежали. Партия почила в бозе, а с нею и комсомол. Только комсомол, как способное дитя партии, вышло из проигрышной ситуации с не абы какими дивидендами. Тут тебе и кооперативное мышление, и дух капитализма, вовсю рвавший привычные устои социалистического общества.

Лёва вынырнул в кооперативном движении. Только ухарского, коммунарского «Даёшь!» уже было мало.

Работать же Лёва не умел, да и, будем честны, не хотел!

Был он на подхвате. То за порядком смотрит, то прогульщиков отлавливает. А однажды целое дело о хищении раскрыл. В коллективе! Дело о хищениях туалетной бумаги в клозете.

Неделю в засадах сидел! Выстраивал хитро-мудрые комбинации. Результат пришёл неожиданно. Секретарь шефа, Мила, взяла рулон бумаги из отхожего места, чтобы протереть цветочную воду, пролитую на подоконник. Но никакие доводы на Лёву не действовали. Он чётко гнул свою линию о хищении в целях наживы.

Так и прозябал Лёва. Но тут ветер перемен задул новой харизмой. Появился призрак прошлого. Призрак был в лице его куратора из «конторы». Он и приспособил на работу в государственное учреждение. Должность заместителя генерального директора.

Работа Льву Егорычу приносила моральное удовлетворение. Идёт по огромному сооружению, за ним рекламщик, что в своём отделе главный начальник. Начальник АХО, главный инженер. Всем даёт указания по ходу, так сказать, работает.

То, что Лёву презирали и ненавидели, это не сказать ничего.

Лёва привык жить за счёт общества. Общество же, в лице трудового коллектива, потакало индивиду ввиду субординации.

Сие есть пережиток прошлого, засевшее в нас холопство из глубин веков. В сытой Европе или зажравшихся США вообще нереально представить, чтобы шеф вкушал кофе или какую съестную лабуду за счёт подчинённых. Это нонсенс! Этого не может быть! Лёва же даже рубашки штопать отдавал в хозяйственную часть.

Вот такой он человек, так сказать.

***

Вовка Сучков сидел на попе ровно. Начальству почти не грубил. Так, мог пошутить «по краю», но не более. Подчинённые в отделе – особи женского пола, а с женщинами работать, да ещё руководить ими, то отдельная статья.

Удивительно, но на женщину срабатывает только одна вещь – лесть! Она родимая! Она творит чудеса и правит балом трудовой повинности. Материальная часть в виде денежных знаков вроде работает, но женщин на подвиг взращивает лесть.

В один прекрасный день начальнику дали вводную. «Праздник будет в наших пенатах, но праздник чужой». То бишь «корпоратив» для работников «Эх! Какой фирмы!».

Вовка созвонился и встретился. Провёл летучки и совещания. Всё продумал и «сконнектил». Сложного-то ничего и не было, так как задача была проста до невозможности. Повесить баннер на входе.

Так как территория объекта была совместной с ещё одним предприятием, таким же глобальным и совсем не простым, то были мелкие проблемы. Загвоздка в том, что вход на территорию был через калитку соседей, и баннер, соответственно, пришлось бы развешивать на вычурной ограде у иного хозяйствующего субъекта. Других вариантов нет, но это разве проблема? Звонок гендиру соседей, и всё! Вопрос решён!

Всё сделал Вовка! Все согласования провёл, и вот он, долгожданный момент вывешивания баннера.

Баннер отличный! «Приветствуем трудящихся “Эх! Какой Фирмы!” в нашем уютном…»

Вешают люди из «Эх!..», и тут, на горе всем, Егорыч, что Лев, появляется, и начинается действо в обратном порядке:

– Кто разрешил?

Рабочие в ступоре.

– Я здесь самый главный, и почему со мной не согласовали? Так! Всё снять!

Круговерть. До открытия мероприятия уже считаные часы… Примчалась ответственная девочка. Она честно пыталась объяснить, что всё согласовано на самом высоком уровне. Что Владимир разрешил.

– Кто такой Владимир? Почему мне не доложили? Так! Всё убрать! Ничего не делать!

Девочка набирает номер. Судорожно глотая слюну, вытирая набегающие слёзы тыльной стороной ладони, шепчет в микрофон «яблочного искуса», что приехал какой-то «крутой перец» тщедушного телосложения и вообще запрещает проведение всякого мероприятия.

Лев Егорыч вошёл в раж. Он с гордым видом уселся в автомобиль. В открытое окно грозил кому-то пальцем, вещая о карах небесных тому, кто прикоснётся к чужому забору.

Вовка был не в курсе всего происходящего. Он занимался построением своего тела в спортивном зале. Благо всё для этого было на рабочем месте, так как функциональная принадлежность данного объекта тому была. Обеденный перерыв на то и обеденный, чтобы с пользой его провести. Ему звонок от девочки. Он весь в поту, на беговой дорожке.

Шумно и жадно поглощает кислород, а тут напасть.

А наш герой Лев Егорыч катит в авто по мостовой городской да мысли шельмецкие крутит на предмет кабинетного гарнитура, что на складе «завалялся».

Тут звонок телефонный на мобильный телефон:

– Алё! Лев Егорович! Что там с баннером? – Гендир, тот, что свой, ласков! Это не к добру.

– Они там баннер вешают на ограду соседей…

– Придурок! – не дав договорить Егорычу, взревел контральто генеральный. – Всё согласовано! Решили так. Идиот! Ты какого хрена!

– Так это, нам же…

– Иди на хрен! Ты чего лезешь? Кто тебя спрашивает? Спрячь свою рожу козлиную с глаз моих долой. Огорчил ты меня, пёс шелудивый.

– Я всё понял! Осознал! Так… Да…

Короткие гудки.

Лев Егорыч даже припарковался у бордюра и смахнул с глаз набежавшую слезу: «Так-то оно так. Только вон оно чё…» – шевелил губами заместитель.

Баннер повесить успели. Только Лев Егорыч почему-то ходил у ограды с рулеткой. Что-то замерял и записывал в толстую тетрадь. Зачем?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.