(Не) отец моего малыша

Дана Стар

(Не) отец моего малыша

Пролог

Моё тело наполнилось приятной истомой, душа разрывалась от странной радости, перед глазами слегка двоилось. Реальность воспринималась мною сквозь какую-то розовую вату. Я не поняла, как, проявив инициативу, сама подсела ближе к Артёму, как накрыла его руку своей, а моя голова, тяжёлая и будто набитая поролоном, упала на его крепкое плечо.

Нелепые, неконтролируемые движения стали мгновенным призывом к действию. Внезапно незнакомец подался вперёд, обхватил мои скулы обеими руками и, глядя в пьяные, потерянные глаза, томно выдохнул в губы:

– Я бы хотел… увидеть те трусики на тебе. А лучше… – сглотнул. – Вообще без них.

И поцеловал. Страстно. С властным напором. Так, что я невольно застонала в его рот, а он воспринял этот стон как согласие и толкнулся языком ещё глубже.

Не знаю, что на меня нашло. Окружающий мир казался мне игрушечным, ненастоящим. Меня водило и шатало. Язык заплетался, мысли смешивались и терялись в глубинах бессознательного водоворота. Стало так хорошо, так беззаботно, как будто у меня за спиной выросли крылья и я, исполнив прыжок ввысь, взметнулась до самой луны. А потом поняла, что никогда вот так дико и так приятно ни с кем не целовалась. Ласки с Андреем, моим бывшим ухажером, теперь казались какими-то детскими играми, в отличие от того, что я чувствовала сейчас, с неописуемым голодом впиваясь в сладкие губы незнакомца. Я хваталась за них своими губами с долей отчаяния… будто в последний раз, будто ничего восхитительней в жизни не пробовала! На вкус – сладкий зефир. Я сошла с ума. Сорвалась с цепи. Превратилась в одержимого похотью зверя, живущего лишь первобытными инстинктами.

– Восхитительная… И очень, очень сладкая девочка.

Артём дерзко толкнул меня на песок, задрал сарафан до самого пупка, без капли сомнений запустил руку в трусики и, сжав мой набухший бугорок между двумя пальцами, заставил меня вскрикнуть от запредельных ощущений. Одной рукой – растирал уже влажные складочки, а другой – умело спустил лямки сарафана вниз, оголив пышную, бледно-розовую грудь с торчащими, твердыми, как гранит, камушками.

Чем резче развивались события текущего вечера, тем хуже я начинала соображать. А потом и вовсе… будто потеряла память. Всё, что происходило дальше, я помнила обрывками.

Помню, как мы оказались в гостиничном номере. Помню, как незнакомец разложил меня на кровати, на шелковых простынях, как податливую, гуттаперчевую куклу. Он шептал мне в ушко какие-то смазливые комплименты, восхищался моей грудью, моим хрупким, стройным телом. Помню, как раздел, избавив сначала от сарафана, затем от белья. Облизал всю. Начиная с губ, заканчивая узкой, девственной щёлочкой. А потом широко развел мои ноги в стороны, намотал волосы на кулак и… резко толкнулся.

Острая вспышка боли на миг отрезвила.

– Нет, не надо… не надо… – ударила его в грудь кулаком, всхлипнула, взмолилась.

– Блять! Ты что… ты целка, что ли?!

Некогда ангельский голос наполнился ледяной сталью.

Мне стало страшно. И очень, очень больно! Невыносимо!

Как в нижней части живота, так и в области сердца.

Прекрасный принц из сладких грёз превратился в ужасного монстра.

– Расслабься. Расслабься, я сказал! – незнакомец грубо орал мне на ухо, вдавливая своим тяжелым телом в поверхность матраса.

Я пыталась сопротивляться, пыталась ударить его, мне ведь казалось, что он просто режет меня изнутри. Рвёт и разрывает на части мои внутренности своим огромным, горячим и безумно твёрдым членом.

– Какая же ты… Твою ж мать! Узенькая.

Толкнулся ещё сильней, ещё безжалостней. Начал входить.

Он только начал. Вошёл только головкой! А мне уже… хотелось умереть. Я забилась под ним, захлебываясь в стонах и крика, но он сделал вид, что ему плевать.

– Терпи! Терпи, говорю! Уже слишком поздно. Останавливаться нельзя. Нужно довести начатое до конца, – якобы попытался меня утешить.

Всё-таки я полоснула парня ногтями по ключице, отчего незнакомец зашипел и, поймав мои запястья, с силой их сжал, пригвоздив к кровати. Подался вперед, навалившись всем своим весом, пытаясь пробить плотную преграду с одного пружинистого толчка. Пока не получалось. Я почувствовала, насколько старательно сокращаются его ягодицы. Он заработал бёдрами. Быстро, властно, наращивая темп.

Сильный, глубокий толчок.

Ещё один.

И ещё несколько мощных, резких.

Набрав в легкие воздуха, я закричала со всей мочи, а он заткнул меня агрессивным, голодным поцелуем. Артём обезумел. Он выжил из ума! Я не могла до него докричаться. Он будто превратился в дикого зверя. Животное… Брал и рвал свою жертву на куски. Без капли жалости. Будто лишился человечности. И заодно разума.

Темнота вновь поглотила меня без остатка. Утопила во мгле бесчувственности. И к лучшему. Я перестала чувствовать выворачивающую наизнанку боль. Но лишь на время… То приходила в себя, то снова падала в бездну.

Настоящая боль только начиналась. Настоящую боль я почувствовала позже, утром, когда пришла в себя и поняла… какую чудовищную глупость совершила, доверившись незнакомцу с внешностью ангела. Но с душой… кровожадного монстра.

Глава 1

– Утро доброе, родная! Как самочувствие?

Я невольно вздрогнула, услышав позади себя бодрый голос лучшей подруги.

– Привет, Кать, – устало выдохнула я и потерла переносицу. – Да что-то не очень.

– Я вот тебе сальца домашнего принесла, бабуля вчера с деревни приехала, угощайся. На обед будет чем перекусить.

Подруга разложила этот немалый кусок увесистой буженины, завёрнутый в бумагу, прямо на моём рабочем месте. Но стоило только Кате развернуть пергамент, чтобы похвастаться гостинцем, как меня моментально затошнило, поскольку в ноздри ударил резкий запах подкопченной свинины с примесью чеснока.

Рефлекторно зажав рот ладонями, я быстро выскочила в холл, со всех ног бросившись в сторону уборных.

С ума сойти! Что за… реакция?

Меня выворачивало наизнанку минут десять. Я думала, этот кошмар никогда не закончится. Самочувствие было настолько ужасным, будто меня умышленно напоили змеиным ядом.

И кто же?

Скорей всего, недруги и ненавистники, работающие вместе со мной под одной крышей филиала одной из самых успешных компаний мира в рейтинге всемогущего «Форбс»?

Шатаясь как на волнах, я выплыла из кабинки уборной, тотчас же встретившись взглядом с подругой, в глазах которой полыхало явное волнение.

– Ну как ты? – Катя с сочувствием похлопала меня по спине. – Может, стоит всё-таки съездить в больничку?

– Наверное, – шмыгнула носом, вытирая руки об одноразовое полотенце.

– Говоришь, в кафе вчера ужинала? Котлетами?

– Да. Только не вчера, а позавчера.

Мне не то, чтобы стоять на ногах, даже говорить было крайне трудно.

– До сих пор мутит? И не лучше? А лекарства принимала?

– Принимала. Как видишь, не легчает.

– Хм… А что ещё беспокоит? – собеседница вдумчиво закатила глаза. – Диарея есть?

– Нет. Просто тошнит и нет аппетита. Ещё спать постоянно хочется.

Я посмотрела на своё отражение в зеркале, но лучше бы этого не делала. Наверное, сейчас я выглядела не краше персонажей фильма «Ходячие мертвецы».

Ох! Надо же было так сильно отравиться. В начале рабочей недели… Когда проверка на носу.

Из глубоких мыслей меня вырвал резкий, будоражащий в жилах кровь вопрос подруги:

– А месячные? Когда были в последний раз?

– С ума сошла! – выпалила я, задыхаясь. Кровь прилила к щекам. Окружающий мир завертелся как на каруселях. – Ты на что это намекаешь? Знаешь ведь, что у меня нет парня.

– А вдруг? Может быть, есть что-то, чего я не знаю? – Катя игриво подёргала бровями.

Есть. Боже! ЕСТЬ!

То, чего никто не знает. Кроме меня. И… нашего босса.

Чёрт! А ведь и вправду у меня задержка, причём приличная.

Ну не могла же я… забеременеть? От одного раза. Моего первого раза. Подобных случаев один на миллион. Я на форумах читала. Многие вон пары всю жизнь пыхтят, и ни черта у них не получается, хоть и оба здоровы. А тут… Всего одна ночь. Будь она сотню раз проклята!

– Так что, есть задержка? – Катька щёлкнула перед моим носом пальцами, выдёргивая из болезненных воспоминаний обратно, в ещё более болезненную реальность.

– Есть. Но… но у меня бывает такое. Переволновалась во время поездки, смена климата и всё такое.

– Ага, вот оно как! Конференция, значит, – в глазах подруги сверкнул задорный огонёк. – Тогда всё ясно, – она положила мне руки на плечи, легонько встряхнула. – Значит так, жди здесь, а я в аптеку. Когда «диагноз» подтвердится, жду от тебя занимательную историю.

– Стой! Зачем в аптеку? – я попыталась схватить Катю за руку, но она уже громко шарахнула дверью.

⁂

Не прошло и десяти минут, как Катерина, запыхавшись, вернулась обратно в уборную. Да не одна. С небольшим пакетом в руках с логотипом «зелёного креста». Постояв какое-то время напротив широко распахнутого окна, подышав свежим воздухом, я немного расслабилась.

Отпустило. Полегчало.

Утренний ветерок, что врывался в небольшое помещение, расположенное на втором этаже трехэтажного здания, слегка меня взбодрил и привёл в чувство.

– Держи. И шуруй на горшок, мать! – пошелестела подруга пакетиком, будто издеваясь.

Мать? Ма-а-ать??? Совсем уже, Кать! Не смешно. Вот ни капли.

– Да бред это, – в ответ на издёвки подруги я принялась активно размахивать руками. – Ничего не было такого. Ну раз переспали…

– А-а-а-а, вот она истина, значит, секс всё-таки был! И ты от меня скрывала? Кто он? Хотя нет! Стоп! Давай, иди пописай на палочку, потом расскажешь, кто отец твоего ребёнка, – я даже и пикнуть не успела, как засранка тут же затолкала меня в кабинку, сунув в руки небольшую картонную коробочку. – Я два купила. Разной фирмы. На всякий случай.

А меня злость взяла. Ещё толком ничего не известно, а Катя с такой уверенностью утверждает, что я в положении. Никогда не пользовалась тестами. И планировала ещё лет десять не пользоваться.

Дрожащими руками открыла коробку, извлекла содержимое упаковки и осторожно разорвала специальный влагоустойчивый пакет с продолговатым, по форме, предметом внутри.

– А сколько ждать н-нужно? – еле-еле вымолвила я, застыв взглядом на крохотной палочке, которая дергалась в моих непослушных руках.

– Три минуты, максимум, – отозвалась Катя, нервно постукивая каблуками о кафель. Кажется, она волновалась не меньше меня. – Ну что там?

Следуя инструкции, я сделала дело и мысленно сосчитала до десяти, будто отсчитывала последние секунды собственной жизни.

И… О, Боже! Быть не может!

На глазах начали стремительно появляться две чёткие полоски. Скорей всего, я настолько сильно запаниковала, что перепутала пояснения в инструкции, в каких случаях беременность есть, а в каких – нет.

– Две полоски, – сдавленно сказала.

Секундное молчание.

– Бинго! – Катя первая нарушила тишину.

– Это в-ведь значит… отрицательный результат? – меня колотило так дико, что зуб на зуб не попадал.

– Тебе соврать, подруга, или как?

– Нет. А смысл? – я просунула тест в отверстие под дверью.

Пусть подруга ещё раз проверит. Может, у меня галлюцинации разыгрались на фоне проклятого отравления?

– Так и знала! – громко воскликнула Катька, чуть тише добавив: – Лиль… ты беременна.

⁂

А я молчала.

Обхватила руками голову, сорвавшись в немом крике, потому что слова подруги будто звучали где-то далеко-далеко, как в тоннеле.

– Не знаю, что сказать. Поздравить или как?

Тишина. Лишь сдавленные, отчаянные рыдания, доносившиеся с противоположной стороны двери.

– Лиль! Ли-и-иль!

Ноль эмоций.

– Ладно, выходи. Поговорим по-сестрински.

Я еле-еле нашла в себе силы, чтобы выбраться из кабинки, а потом просто повисла на Катиной шее и заревела.

– Ладно, ладно, успокойся. Всё хорошо, хорошо, девочка. Не плачь! – она меня гладила, успокаивала… Бесполезно. Истерика, напротив, лишь усиливалась.

– К-как так? Почему! За что? Неправда всё это! Ложь! Бракованный попался! – бормотала я, не в силах совладать с собственной головой и языком, проглатывая слёзы и картавые стоны. На эмоциях, на интуитивном уровне я пыталась отрицать суровую реальность.

Сегодняшний день – не иначе как страшный кошмар.

Так не бывает. В моём случае…

Абсурд. Цирк. И полный бред.

Один раз. Всего лишь ОДИН долбанный раз.

– Давай ещё один сделаю, – с надеждой посмотрела я в лицо лучшей подруги, которая с сочувствием растирала мои слёзы ладошками по щекам.

– Ну, попробуй.

Мы ведь не маленькие, обе знаем, что в девяноста девяти процентах тесты всегда дают верные результаты. А с кое-какими симптомами, как у меня сейчас, например, и вовсе лжи быть не должно на все сто процентов. Но надежда ведь умирает последней.

Однако, как оказалось, второй тест, более дорогой, импортный, тоже показал нам две полоски. Жирные такие. Чёткие! Я впала в ещё больший шок, практически безвольной куклой осев на холодный кафельный пол.

Катька мне быстро воды в лицо плеснула, по щекам похлопала.

– Всё! Хватит. Соберись, девочка! Не время киснуть. А нужно во всём немедленно разобраться.

Да, Катерина права. Прошлое не вернуть. Шрамы не затянуть до идеальной глади. Но виновник, посмевший надругаться над моим телом, над моей изорванной в клочья душой, обязательно должен понести наказание, признав собственные ошибки.

– Давай немного приведём тебя в порядок.

Катя помогла мне подняться на ноги, подвела к зеркалу, умыла. Достав из сумочки расчёску, провела ею по длинным, светло-русым прядям. Я в этот момент стояла никакая. Бледнела и чахла прямо на глазах.

Внезапно, в уборную заглянула Арина:

– Девочки, ну где вы там? С ума, что ли, сошли?! Вы планёрку пропустили. Вы что не в курсе, сегодня ведь сам Большаков приехал. Его высочество решил удостоить чести наш филиал. Сказал, некоторое время будет у нас «гостить». Вам, кстати, выговор сделали. И просили явиться «на ковёр».

Супер! Замечательно!

До последнего момента перед нашей с ним встречей, я свято надеялась, что к нам в офис приехал Большаков-старший… Но! Увы. Это был его сын. Это был ОН! Тот самый подонок, который обманом затащил меня в постель, лишил невинности и, как оказалось, сделал мне ребёнка.

– Господи, помилуй! – Катя перекрестилась, а цвет её лица стал идентичен моему. – Вот ведь вляпались! Почему именно сегодня? – выдохнула. – Идём, дорогая, иначе останемся без работы. После поговорим, окей? Не вешай нос, милая. Прорвёмся.

Она резко схватила меня за руку, а я дернула её обратно на себя.

– Ну что такое? – в голосе чувствовалось явное недовольство.

Конечно, ей ведь, по сути, из-за меня выговор влепили. Катя очень боялась лишиться работы. У неё трое детей. И муж дальнобойщик.

– К-Кать… – меня изрядно тряхнуло. – Это ОН.

– Ну да, Большаков. Наш генеральный директор. Верхушка общества, – закатила она глаза, видимо, устала от истерик.

– ЭТО. ОН. ОТЕЦ. МОЕГО. РЕБЁНКА.

Выговорила каждое слово. С опаской. С бешеным сердцебиением в груди. С болезненным жжением в горле.

Пол и потолок поменялись местами. Дыхание сбилось… Я ведь только что на полном серьёзе осознала, что мне прямо сейчас предстоит встретиться с ним.

С самым отвратительным, самым омерзительным на всём белом свете чудовищем.

Глава 2

Я долго не решалась войти в кабинет босса. Нервно кусала губы, хрустела пальцами и топталась на месте. Сотрудники, периодически шнырявшие из кабинета в кабинет, поглядывали на меня как на неуравновешенную.

Ну, конечно, слухи уже, небось, дошли быстрее, чем я успела устроиться на работу в «Bolshakov alternative technology» три месяца назад. Лучшего работника квартала вызвали «на ковёр», чтобы отчитать за опоздание, как какую-то дрянную школьницу.

Кто вызвал?

Папенькин сынок!

Напыщенный сноб, мажор, богатенький баловень. И, конечно же, грязный мерзавец, который обожает давить и разбивать на осколки хрупкие сердца несчастных, наивных девственниц.

До встречи с этим отвратительным чудовищем моя жизнь была практически идеальной. Но он… разрушил её всего лишь за один миг. Точнее, за одну ночь. Теперь что ему надо? Почему именно сейчас? Почему именно наш филиал? Какого чёрта Большаков-младший решил взять под контроль именно наш офис? Из тысячи других возможных вариантов.

Быть может, из-за меня?

Узнал, что я здесь работаю? Решил отравить жизнь окончательно?

Хотя даже к лучшему, что подлец соизволил объявиться как раз сегодня! Посмотрим на его напыщенную рожу, посмотрим, как подонок запоёт, когда узнает, что доигрался. Казанова чёртов! Ребёнка мне заделал! И вышвырнул на все четыре стороны, как какую-то грязную вещь!

Получил, попробовал, отымел… Слов нет. Лишь боль и слёзы.

⁂

Проклятые десять минут казались мне бесконечностью. Я перемерила шагами весь коридор вдоль и поперёк. Сгрызла ногти почти до самого основания и набросала в уме примерный план, с чего именно начну разговор и как буду себя вести во время злосчастной встречи.

Так! Главное – соблюдать спокойствие. Быть уверенной и требовательной. Я ни в чём не виновата. Вину должен признать ОН и только ОН.

Я часто-часто дышала, чтобы успокоиться. Нервы ни к черту! Тем более сейчас. Нервничать опасно. Я настолько сильно боялась и тряслась, как будто собиралась прыгнуть с семи тысяч метров вниз. Без парашюта.

Разговор будет сложным. В лучшем случае он меня просто выслушает, пожелает хорошего дня и выставит вон из приёмной. А в худшем… без разбирательств уволит.

Прижавшись ухом к двери кабинета босса, я застыла, как вдруг услышала торопливые, нарастающие шаги. Дверь резко распахнулась. Я едва успела отскочить в сторону, спасаясь от стремительно вылетевшей в коридор Катерины.

Девушка задыхалась. Её глаза горели ненавистью, губы дрожали, а ресницы слиплись от слёз.

– Он полный урод! Невменяемый психопат! Хуже самого дьявола, млять! Выговор мне влепил, сноб напыщенный, и в отпуск не пустил в следующем месяце. И как ты только с ним… Бля! Ладно. Пошла я работать, а тебе – удачи и терпения.

Выругавшись на одном выдохе, Катя быстро убежала в сторону лестницы. Сердце забилось ещё резче, после того как я увидела, в каком состоянии моя подруга выскочила из кабинета генерального Люцифера, чтоб его.

Тянуть время бесполезно. Перед смертью ведь не надышишься.

Сжав руки в кулаки, я тихо-тихо прошептала:

«Ты справишься, Лили! Ты сильная».

Набрав побольше воздуха в лёгкие, дёрнув за ручку, медленно, но уверенно я вошла внутрь кабинета.

⁂

Холод. И колючий озноб…

Будто миллиард иголок рассыпались по всему телу, впиваясь глубоко под кожу, втыкаясь в нервные окончания, заставляя мысленно взвыть от кошмарной боли, когда… наши взгляды столкнулись друг с другом.

Высокий. Крепкий. С гордой, королевской осанкой, как истинный владелец мира, Кирилл сидел за большим письменным столом из натурального дерева. Резным таким, скорей всего, безумно дорогим. Впрочем, как и сам он. Наследник многомиллионной компании, известной не только в нашей стране, даже за рубежом. Закинув ногу на ногу, развернувшись вполоборота и подперев подбородок кулаком, он, прищурившись, властно буравил меня взглядом.

Дыхание сбилось. Мышцы трансформировались в желе. Следовательно, глубокий обморок на подходе. «Только дыши, Лиля! Только дыши! – я сильней сжимала кулаки, дырявя нежную кожу ладоней ногтями, пытаясь вернуть разум в состояние бодрствования. – Ни в коем случае не дай монстру почувствовать твой страх! Ибо он для него… слаще сиропа».

Я смотрела на начальника, не моргая, затаив дыхание, а он смотрел на меня в ответ, будто бросал вызов своими бездонными омутами цвета насыщенного янтаря, в которых кипели и пенились все котлы ада. Его глаза… они такие… необычные. Янтарные, с золотистым отливом. Как у дикой кошки. Звериные. Один только коварный взгляд чего стоит.

Страх, уважение, подчинение – вот что приходится чувствовать, когда находишься рядом с бизнесменом. Превосходство, высокомерие, подавление – вот что излучает каждая клеточка его идеального тела.

Сегодня я впервые увидела Кирилла такого, другого, настолько близко. Он даже надел очки, скорчив умную гримасу. Повыделываться решил, не иначе, чтобы рабы думали, мол, он весь такой умный-разумный, на стиле и в теме – всезнающий дипломат. На самом же деле – жалкий кусок навоза. Папочкин сыночек-мажор, который в жизни ни хрена не может, кроме как лишать чести беспомощных девушек, разбрасываться баблом направо и налево, бухать и трахать всё, что движется.

Шелковистые волосы бизнесмена были щепетильно зачёсаны назад по направлению к затылку. Область скул, а также подбородок покрыты лёгкой щетиной. Брови слегка сошлись на переносице, а на лбу выступили морщинки. Изысканная одежда от выдающихся кутюрье украшала подтянутое стройное тело. Нам, простым смертным, такая одежда – даже во сне сплошная роскошь и недосягаемая мечта.

Сегодня Кирилл Большаков был особенно привлекательным. В белоснежной рубашке с золотыми запонками, в жилете цвета некрепкого кофе, он продолжал вызывать во мне противоречивые чувства. С одной стороны, хотелось вылить ведро с помоями на его лощеную голову. А с другой… меня к нему неистово тянуло. И я понятия не имела почему. Красив снаружи, но гнилой внутри. Он просто пользовался своими внешними данными, как сетями, которыми ловил новеньких жертв, а затем медленно и мучительно рвал их невинные души на части.

От запаха элитного парфюма головокружение усилилось в разы. Мне казалось, словно мерзавец специально для меня так вырядился, дабы лишний раз всем своим видом напомнить, где моё законное место. Правильно! В его ногах…

Доминирующий, снисходительный взгляд окончательно подтвердил мои предположения. Где он? Куда делся тот пляжный мальчик-весельчак в застиранных шортах и футболке за сто рублей? Милый, улыбчивый… романтик, который рассказывал мне задорные шутки и угощал коктейлем. Простой работяга, которого воспитывала мать-одиночка, всю жизнь проработавшая поварихой в столовой медицинского техникума.

Даже вспоминать тошно. И невыносимо больно… Тот злосчастный вечер. Нашу якобы случайную встречу. И мою чудовищную ошибку, за которую я теперь вынуждена расплачиваться горькими слезами.

Одна ночь… Всего лишь одна проклятая ночь!

Итог – неугасающая, вечная боль.

До конца моих жалких дней.

⁂

Мы играли в молчанку чуть больше четверти минуты, казавшейся мне длинным, изнурительным часом. Кирилл первым нарушил тишину. До этого же просто лакомился собственным превосходством.

Привычная тактика – душить противника взглядом, наслаждаясь его телесным состоянием, в виде нервного тика, потливости, сбившегося дыхания. Но от меня этот дьявол-душегуб ни черта не дождётся!

Не знаю, как у меня получилось, но я сдержалась. Не струсила. Не разрыдалась от горя. Гордо расправив плечи, смирно стояла, ожидала, когда из пасти чудовища вырвется угрожающий рык. Ведь я только что узнала, что буду вынуждена и дальше прогибаться под проклятого монстра. Ибо он… теперь мой начальник. Тот, что выдрал мне сердце из груди голыми руками и на моих глазах же раздавил, сжав сильно, с ненавистью, с больной такой одержимостью в собственном кулаке… А потом долго и коварно улыбался, наблюдая за тем, как по его руке стекает кровавая, почти чёрная жидкость.

– Лилия Демидова, значит, – прохладный баритон с хрипотцой заполнил собой просторное помещение в стиле хайтек, а в руках босса шелестел одинокий листок. Скорей всего, он только что изучил моё резюме. – Вот так встреча! Почему раньше не призналась? Тогда ещё, на пляже?

О, как! С ходу решил бросить мне вызов.

Ну, окей. Война так война!

– А почему вы не признались, что вы не бармен? – мне следовало бы быть более сдержанной.

Кирилл усмехнулся. В роскошном костюме, весь такой холеный, напыщенный. Совсем не тот пляжный мальчик в шортах и рубашке, с растрёпанными волосами, каким я его знала до сегодняшнего дня.

– Разве я просил отвечать вопросом на вопрос? – нахмурился. Голос начальника мгновенно наполнился льдом. И я вздрогнула, когда мужчина швырнул на стол папку с приклеенной к ней моей фотографией. – Так почему не призналась? В какую игру ты со мной играла?

– А вы? Это вы меня обманули и затащили в постель! Я ни в чём не виновата! Я знать вас не знала!

Остановись, Лиль.

Останови-и-ись!

Не играй с огнём голыми руками. Добилась своего. Выбесила ублюдка. Больше он сдерживаться не стал. Рыкнул прямо, угрожая, без капли сожаления:

– Ещё один подобный дерзкий ответ, и я тебя уволю к чёртовой матери!