Идущий по лезвию

Разанов быстро привык к многоэтажному мату в профессиональных разговорах своих подопечных, но никак не мог привыкнуть к их девчачьим разборкам, когда прямо в салоне автомобиля разгорался бой с визгами, оторванными накладными ногтями, порванными чулками и кофточками, сломанными каблуками. Такие бои не приветствовались «конторой», ибо у девочек терялся товарный вид. На участниц подобных разборок накладывался штраф. Но представительницы самой древнейшей профессии всё равно время от времени мутузили друг дружку почём зря, ограничиваясь только «девчачьим законом» не бить по лицу. Лицо – это святое. По сути, всё их поведение между заказами было одним большим поединком выяснения отношений.

Женщина – по природе существо агрессивное, зорко охраняющее свою территорию и собственность. Не зря гласит народная мудрость: «Две бабы на одной кухне не уживаются» или «Две медведицы в одной берлоге…». В замкнутом пространстве салона автомобиля девчонки, каждая со своим характером, своими доходами, сбивались в группы из двух-трёх человек, которые «дружили» против остальных или против кого-то конкретно. Причём состав таких групп бывал очень мобильным и менялся по нескольку раз в течение смены. Та, что ещё час назад числилась в тройке закадычных подружек, сию минуту могла запросто оказаться злейшим врагом, а её место занимала другая, которая с прошлого вечера ходила в «лохушках деревенских» и в «крокодилах». Вообще Разанов уяснил, что в своей среде проститутки никогда не становятся подругами. Если и дружат, то не более недели. И это уже рекорд. А тут вдруг их уважительное отношение к простому водителю… Как-то это всё с трудом укладывалось в голове Алексея Разанова. Может, дело было в том, что Алексей Разанов являлся самым старшим из всех работников «конторы»?

*****

В силу личного обаяния, ума, образования, жизненного опыта или каких-то других обстоятельств, но бандит и охранник Михаил благоволил новому водителю и, сидя на кухне «конторской» квартиры, часто вёл откровенные беседы. После одного из таких разговоров Разанов решил присмотреться к Насте. Яркая брюнетка с карими глазами, в которых всегда горел вызов, острая на язык, немного полноватая, но женственная девушка понравилась ему с первой рабочей смены. Та первая встреча оставила у Алексея приятное впечатление. Потом он общался с Настей уже как с хорошей знакомой.

В одну из рабочих ночей, когда они ждали девчонок с заказа и беседовали в машине на разные темы, Алексей подарил Насте брелок в виде российского флага, понравившийся ей. Теперь после того как Настя добилась перевода её в смену Разанова, он был уверен, что девушка не против ухаживаний брутального водителя-охранника. И вскоре Алексей решил изменить своим правилам и пригласил Настю в ресторан.

Они стали «дружить организмами», как, смеясь, выражалась Настя, не сильно напрягая друг друга взаимными обязательствами. Алексея не смущал род её занятий. Настя занималась развозом и сама на заказы давно уже не выезжала. Свои отношения они оба старались не афишировать, чтобы не вызывать ненужных разговоров и зависть девчонок.

Настя, как и Алексей, родилась не в столице, но её родители успели ещё при Советском Союзе получить двухкомнатную квартиру в северном районе Москвы. Только отец пил всегда, а, потеряв работу, спился окончательно. Мать надрывалась на трёх приработках уборщицей, но денег на подрастающую дочь не хватало. Настя росла яркой и задиристой девчонкой. Рано начала ходить по взрослым компаниям, рано узнала мужчин. Проституцией стала заниматься по сознательному выбору – больше нигде таких денег не платили, но сумела даже среди этого специфичного контингента оставаться независимой. Эта её черта характера импонировала Разанову. А о её профессии он старался не думать во время их не частых встреч на квартире Алексея.

Однажды за столом на кухне «конторской хаты» Михаил разоткровенничался с Алексеем. На вопрос Разанова: «Откуда взялись эти две новенькие куколки?», Михаил ответил рассказом в стиле братьев Гримм:

– Ты же понимаешь, что на нашем рынке услуг существует необходимость в периодическом обновлении товара. Представь, как это делается: в какой-нибудь Богом забытой деревне по просёлочной дороге едет дорогая иномарка с московскими номерами. Из приоткрытых окон льётся ритмичная музыка. В общем, столичный шик в чистом виде. Из иномарки выходит яркая ухоженная женщина с модельной причёской, вся в золоте и с прочими аксессуарами – прямо королева и только! Эффект, произведённый на местных красавиц выше самого высокого! Женщина направляется уверенным шагом к одной из сидящих на завалинке девчонок. И происходит диалог по типу:

– Привет дорогая!

– Здравствуйте, тётенька…

– А как тебя зовут, милая?

– Люда…

– Люда, а что ты здесь делаешь?

– Корову жду, тётенька, доить надо…

– А мама с папой где, Людочка?

– Папы нет, а мама пьёт…

– Ой и красивая же ты, Людочка! Сколько зарабатываешь дояркой?

– 3000 рублей зарабатываю…

– В месяц?

– Ага!

– А хочешь 60 тысяч в месяц?

– Конечно хочу, тётенька!

– А поехали тогда со мной!

– Куда?

– В Москву. Будешь столичной проституткой.

– Вы чего?! С ума сошли! Прочь «отсюдова»!

Приезжая красавица удаляется к машине. Вслед летят ругань, вёдра или ещё какая-нибудь хозяйская утварь. Этот эффект вполне предсказуем. Женщина садится в машину. После оценки внешнего вида Люды пару крепких ребят в салоне иномарки прикидывают, сколько можно на ней заработать? И если вывод многообещающий, женщина переходит на вторую стадию атаки – знакомству с подружками этой Люды и выяснению её слабых мест. В ход идут дешёвые подарки и угощения. Принцип «соблазни папуаса». Взамен прорабатываются всякие истории из жизни кандидатки, составляется её психологический портрет… Выясняется это всё тут же возле сельпо, где бьётся сердце деревни. Жители в шоке от «крутых» гостей и общаются крайне охотно. Расскажут что угодно, только попроси. Далее столичная гостья с бутылкой Хеннеси в руках направляется к месту проживания Люды. У королевы за плечами высшее образование по психологии и немалый опыт вербовки таких Люд. Через два часа посиделок и выпитой совместно бутылки Люда, проработанная по всем слабым местам, пообщавшаяся на все «женские» темы и нашедшая в собеседнице подружку, едет в иномарке в священный город Москву работать проституткой. По своему желанию. Сознательно. А ещё утром этого дня она и подумать не могла, что с ней может произойти такое.

Когда её привозят в столицу, временно затуманенное сознание проясняется и девочка потихоньку начинает жалеть о совершённом. Чтобы это «прозрение» не разрослось до больших масштабов и она не уехала, с ней продолжают работать. Во-первых, водят по магазинам. Для девушки из глухих мест это полезно – срабатывает эффект «тяги к шикарной жизни» от посещения крупного супермаркета или торгового центра. Она видит хорошо одетых людей, которые складывают товар в тележку и потом оплачивают на кассе. Люда загипнотизирована «цивилизацией» и её посещают мысли типа: «Привезли добрые люди! Дадут заработать. Спасибо!». А какая-нибудь приставленная к ней от «конторы» Катя или Настя достаёт из бардачка толстенную тетрадку со списком постоянных клиентов. Есть белый список, есть и чёрный. Люду вначале катают только по «белому списку». Это клиенты, которые и попляшут вокруг неё, и денег подарят, и поцелуют во все места, когда уходить будет.

И Люда довольна. Люда зарабатывает. Объясняется всё очень просто – она новенькая, ей нужно учиться и получить «подъёмные». В конце месяца ей выдают обещанные шестьдесят тысяч рублей. Люда, окрыленная счастьем (никогда таких денег не видела), спускает всё своё богатство за три-четыре дня. На шмотки, на дискотеки, на клубы и так далее… В голове у Люды и следа не осталось от мысли вернуться в деревню. Она хочет ещё шестьдесят штук. Тем временем других тёлок уже не держат в машине из-за неё, они все идут на «показ». И не факт, что клиенты выберут именно Люду. А если не выберут – она не сможет заработать. Теперь «белый список» обкатывает другая новая фея с периферии.

А Люда уже трудится наравне со всеми. Она катается и по «чёрному списку» в том числе. А это клиенты, которые в силу своей психической неадекватности либо ещё чего замечены в различного рода странностях, но платят исправно. А раз платят, значит, возим девчонок. Остальное не учитывается. Люда, посещая таких клиентов, искренне удивляется, когда об неё тушат бычки, бьют, заставляют заниматься любовью с собаками… И Люда, устав ждать своих новых шестьдесят тысяч, изъявляет желание уехать домой. На что получает ответ: «Долги сначала верни, сучка, а потом уезжай! Какие долги? А ты на хате тут живешь и жрёшь из холодильника? Почему не платишь? А за хату все тёлки платят, а ты почему не скинулась? У тебя же было «шестьдесят тыщ»? Куда дела? А мы тебе сколько всякой фигни накупили, тоже забыла? Чулочки, юбочки, кофточки – ты же приехала сюда в халате и тапочках! Лохушка деревенская!». И выставляют Люде долг. И должна наша Люда тысяч эдак восемьдесят или сто российских рублей… Кому-то из «развозящих мамаш» – Кате или Насте – дают зелёный свет на применение штрафных санкций относительно Люды.

И у Люды начинается полный отстой. При здоровой конкуренции, отсутствии иммунитета от штрафной системы и прочих неожиданно свалившихся на невинную головку реалий жизни ей светит зарабатывать только около десяти-пятнадцати тысяч рублей в месяц, которые она благополучно проест, пропьёт и проживёт. Долг в восемьдесят тысяч, вероятно, не только не снизится, а будет увеличиваться. По сути Люда попадает в рабство до тех пор, пока она не надоест хозяевам и они не посчитают нужным её просто выгнать.

Есть, конечно, выход сорваться раньше – стать наркоманкой. Клиенты обычно не берут такого рода девиц, и она становится неинтересной «конторе». Некоторые целенаправленно подсаживаются на наркоту, чтобы их выгнали без выплаты долгов. Но такая ставка не играет на пользу девушке. Пока у неё есть товарный вид и её не высушил героин, она в ходу у клиента. Как только клиенты перестают её брать – обычно наркостаж девчушки уже доходит до критической отметки. Жить ей остаётся меньше года. Возможно, что и месяцев пять-шесть. Но их надо как-то прожить – пить, есть. И на дозу надо. И вопреки изначальной поставленной цели «уехать», девочка просится обратно на работу. Её никто не берёт, вследствие чего она по ночам стоит на обочине дороги. А там свои «прелести»…

– Жёстко! – вздохнул Разанов, представив на месте такой несчастной Настю.

– Таковы законы этого долбанного рынка. Примерно третья часть проституток попадает в наш бизнес добровольно, – продолжил рассказ Михаил. – Их привлекает жажда острых ощущений, новизны либо чего-то ещё. И их не надо обрабатывать так, как Люду… Поэтому они не много должны «начальству» и как только начинают понимать, в какую «засаду» попали, копят, выплачивают долг и уходят. Их история от начала до конца может тянуться от трёх до шести месяцев. «Контора» отпускает таких с миром, ибо три месяца работы проститутки вполне достаточно, чтобы обновить ассортимент и порадовать клиента новыми предложениями. И всего лишь и десять процентов из девочек, работающих в данной сфере, отъявленные шалавы. Они любят трахаться и получать за это деньги, легко подчиняются законам бизнеса и не представляют себе, как можно жить иначе? Твоя Настя из таких. В сексе – ас!

– Почему моя? – сделал невинное лицо Разанов.

– Ты в «непонятку» тут не играй! – ухмыльнулся Михаил. – Моя работа такая – всё знать.

– У нас нормальные человеческие отношения.

– Вот пока «человеческие» – «контора» и не вмешивается. Ваши отношения не должны мешать работе. Понятно говорю? – Бандит уже напирал.

– Понятно, – кивнул головой Алексей.

– Вот и ладно! – усмехнулся по-доброму Михаил. – Слушай дальше. «Конторы» бывают разные. Расклад такой: сейчас в Москве насчитывается более 400 «контор», подобных нашей. Не все преуспевают. В «конторке» средней паршивости работают по пять-семь тёлок, а бывает и меньше. Тётки сидят дома и их услугами пользуются в основном постоянные клиенты. В виде транспорта в таких конторах используется какой-нибудь знакомый таксист, который работает ночью и не прочь срубить лишние пару-тройку сотенных. Всё это от того, что «контора» с таким раскладом не может позволить себе личного водителя и кидать ему каждый день по полторы штуки только за «выход».

Хозяева «контор» довольно агрессивно относятся к появлению конкурентов на этом рынке. Поэтому таксист обычной наружности на «пятёрке» или «Волге» с шашечками является не плохим прикрытием от конкурирующей «конторы». Хозяева крупных «контор», которые и держат рынок интимных услуг, сбились в мощный костяк. Это в основном высокопоставленные чиновники города и области и менты, конечно, с прокурорами. Среди хозяев встречаются всякие родственники этих чиновников и прочая шушара, но реальные хозяева стоят при власти. Попал к таким водилой – считай, устроился в жизни. Но педаль газа теперь долго не отпустишь.

– Почему? – насторожился Разанов.

– Потому, что деньги хорошие платят! – засмеялся Михаил. – Да расслабься ты! Я тебя не пугаю, просто информирую об особенностях нашего бизнеса. Бизнес как бизнес, не хуже какого другого.

– Да я вроде не из пугливых.

– Это хорошо. Но девчат, с которыми работаешь, надо знать, чтобы управляться с ними. Про три типа тёлок я тебе уже рассказал. Существует и четвёртый. Это проститутки, которые очень трепетно относятся к своей работе. Обычно это женщины старше 25 лет, повидавшие много на таком поприще. Мы их называем «Дамами». У нас есть такая дама Света – сорок лет, а зарабатывает больше молодых. Суть проста. Они поняли, кем являются для окружающих, свыклись с мыслью о том, что принадлежат ко второму сорту людей. И «корона принцессы» давным-давно разбита клеймом «падшей женщины». Они ведут себя крайне ласково с представителям мужского пола и никогда не спорят. Даже если такой мадам сказать в лицо: «Ты шлюха, ты никто, тварь и звать тебя никак!», в ответ услышишь что-то вроде: «Прости меня, милый, ну, пожалуйста, прости, ошиблась я… дура…». И сопровождаться сказанное будет слезами. И никакой агрессии. Такая согласится со всем, что ты скажешь, и никогда не оспорит ни одно слово или желание клиента. Только плати. И склонять она будет к такому поведению абсолютно всех молодых пока ещё «принцесс». А всё очень просто – у такой женщины есть интуиция и опыт в просчитывании ситуации.

Вот реальный случай из моей практики. Забрали клиенты четырёх тёлок. Одна из них была «принцессой». Клиенты – парни серьёзные, изрядно выпившие. Сидели они, общались на разные темы и периодически любили женщин. И тут «принцесса» что-то не то ляпнула. Ей в грубой форме предложили закрыть рот. На что она ещё агрессивнее начала раздувать конфликт. Парни долго цацкаться не стали – пустили пулю в лоб. Остальных троих решили пристрелить за компанию, чтобы свидетелей не осталось. Всего одна спаслась. Выпрыгнула с разбегу в окно со второго этажа. Отделалась переломанными ногами и порезами от разбитого стекла. Благо родная «шмаровозка» стояла рядом, а не умчалась на другой заказ.

Бывает так, что корону сбивают и непосредственно в «конторе». Сам знаешь, когда едешь битком набитый проститутками, две из них обычно умещаются между передних сидений. Одна из «принцесс» в таком положении на скорости 140 решила попереключать музыку на магнитоле. Когда водитель попросил не лезть и не мешать, она послала его на три буквы да ещё и добавила что-то вроде: «Ты водила? Вот заткнись и води!» На что водитель вопреки законам бизнеса остановился и выкинул сие воздушное создание из салона. «Принцесса» отморозила всю задницу на улице в минус восемнадцать, пока не поймала машину и так как денег при ней не оказалось, доехала за миньет. В порыве поисков «женской справедливости» настучала «начальству» о проделанных водителем злодеяниях. Вследствие чего водитель был вызван на ковер, где и озвучил причину, по которой выкинул это чудо из салона. Хозяин проститутку оштрафовал на три тысячи рублей, а водителя премировал на ту же сумму.

Водитель в крупной «конторе» является ценной единицей, замену которому найти сложно ввиду высоких требований: не затуманенная алкоголем и наркотиками голова, хорошие физическая подготовки и реакция, мастерство вождения, хорошее знание города, причём таксист со стажем с папироской в зубах и с тюремными татуировками для этой работы не подходит. Названия улиц, может, он знает назубок, но, уж очень охочи эти таксисты до баб на халяву – профессиональная привычка. И язык за зубами держать не умеют. Поэтому таксёров крупные «конторы» стараются не брать. И водитель в такой «конторе» должен при неблагоприятном стечении обстоятельств суметь вызвать подмогу и защитить девчонок. В тебе это есть. Думаю, что мы сработаемся. А, Иваныч?

– Уже сработались.

– Держи пять! – Михаил крепко пожал Алексею руку.

*****

Обычно клиенты за смену попадались более-менее спокойные и обходилось без эксцессов. От предложенного пистолета Разанов отказался, он не хотел стрелять в людей. Крепыш Михаил выдал ему на дежурства электрошокер, но ещё после своей первой рабочей ночи Алексей понял, что нужно идти в спортзал и вспоминать всё, чему научился в армии. Благо, что получаемых утром из рук Насти денег за отработанную смену хватало не только на то, чтобы оплатить занятия в спортзале за месяц вперёд. Такой заработок Алексея вполне устраивал. На все дежурства он теперь выезжал, подогреваемый уже не только конкретным меркантильным интересом, но и присутствием Насти.

Дела понемногу пошли. И деньги тоже. Алексей работал в досуговой фирме уже более шести месяцев. За это время основательно поправил своё финансовое положение, снял однокомнатную квартиру в центре столицы, сдав свою «однушку» приезжим жильцам, подкачал мышцы. В связи с непредвиденными расходами сумма на автомобиль росла медленнее, чем хотелось, поэтому он продолжал нелегально пользоваться по ночам служебной «Ауди». Да и если сказать честно, пересаживаться с чужой крутой иномарки он не очень спешил – страсть к автомобилям сродни страсти к женщинам, всегда хочется лучших. Хотя Разанов понимал, чем рискует. Но на официальной работе у него пока всё получалось. За усердие и аккуратность его отметила сама хозяйка, она же и директор фирмы Светлана Валерьевна.

Особенно Светлана Валерьевна стала замечать Разанова после того, как он помог, подключив своего друга Петра, уладить с районной прокуратурой одно сложное и щекотливое дело по приватизации собственности, пригласив нужную представительницу Закона в ресторан и не обделив даму вниманием после. Директорше это дело обошлось даже меньшими расходами, чем она предполагала. А Разанову, после того как он представил необходимые финансовые выкладки – премией. Премия оказалась не скромной и Алексей отправился по автосалонам присматривать себе автомобиль.

Он купил «Тойоту-Камри», подходящую по таким критериям как цена, комфорт и надёжность. Машину брал прямо из автосалона. Там она смотрелась белым лебедем даже среди более дорогих четырёхколёсных собратьев и притягивала взгляд. Походив по территории с выставочными образцами, Алексей вернулся к понравившемуся автомобилю и попросил оформить документы.

*****

И в этот самый период, когда всё только-только стало налаживаться, по известному «закону подлости» на горизонте и появилась одна особа, из-за которой в жизни Разанова начались крутые изменения.

В один из рабочих дней в обеденный перерыв на его столе зазвонил телефон. Алексей поднял трубку. «Звонок из Петербурга! – предупредила секретарша Светланы Валерьевны. – Соединяю».

– Здравствуйте, Алексей Иванович! – через секунду произнёс незнакомый женский голос. – Меня зовут Наталья Вергольц.

Разанов вспомнил интересную женщину на фотографии в кабинете директора – Наталью Генриховну Вергольц – директора «Северной Финансовой Компании» из Петербурга и давнюю подругу Светланы Валерьевны. Он вежливо поздоровался.

– Мне Вас представила моя подруга Светлана, как способного финансиста. Я не впервые еду в столицу, – без предисловий сказала Наталья Генриховна. – Но хочу попросить вас уделить мне время не только в офисе, но и для того, чтобы показать, как за последний год изменилась Москва. Вам не трудно будет учесть это при планировании одного из своих рабочих дней? Заодно поговорим и о Ваших перспективах.

– Думаю, что проблем не возникнет. – Алексей прикинул в уме, какую сумму он выставит Светлане за свои экскорт-услуги для её подруги.

– Спасибо за то, что уделили мне время! – многозначительно произнесла Наталья Генриховна. – Я приезжаю завтра. Время прибытия поезда и номер вагона узнаете у секретаря вашего директора.

– Я вас встречу, – заверил Алексей.

Следующим вечером Разанов на новой «Тойоте» подъезжал к знакомому зданию Ленинградского вокзала. Чёрное безлунное небо было усыпано звёздами.

Подмораживало. Поезд из Петербурга прибыл без опоздания.

Алексей стоял у вагона и внимательно всматривался в лица выходящих пассажиров. Он опасался, что не узнает женщину, которую видел только на фотографии.

Но он узнал Наталью Вергольц. Яркая дама бальзаковского возраста появилась в сопровождении хорошо одетого грузного мужчины, нёсшего портфель и небольшой кейсовский чемодан. Разанов помахал рукой, обратив на себя внимание. Гостья, заметив встречающего, забрала из рук мужчины чемодан, что-то с улыбкой сказала на прощание и направилась к Алексею. Мужчина разочаровано посмотрел ей вслед, потом взглянул на Разанова и, надев на лицо маску безразличия, двинулся вместе с потоком прибывших пассажиров к выходу из вокзала.

– Здравствуйте, Алексей! – с улыбкой, полной очарования, гостья из северной столицы поздоровалась первой, одним взглядом оценив рост и внешность встречающего.

– Добрый вечер, Наталья Генриховна! – Разанов, в свою очередь, изобразил на лице вежливую улыбку, забирая из её рук багаж. – Как дорога?

– Почти хорошо, – произнесла гостья, заглянув в его глаза.

«А она не дурна. Я ей уже нравлюсь!», – сделал вывод Алексей. Но открытие не взволновало и даже не порадовало, хотя в модном пальто и сапожках на высоких каблуках подруга директорши выглядела очень эффектно.

– Были какие-то трудности? – продолжал улыбаться он.

– Всё нормально. А где машина?

Алексей понял, что его работа по оказанию экскорт-услуг уже началась. Взяв из рук женщины чемодан, он произнёс:

– Прошу за мной. – И двинулся по перрону к выходу первым.

Гостья шла рядом, стараясь не отставать.

– Надолго к нам в Москву? – спросил он на площади, подходя к припаркованной «Тойоте».

– Дня на два: завтра и послезавтра… Программа насыщена… Но оба вечера я постараюсь освободить. Нужно думать и о личной жизни…– Гостья немного запыхалась.

Пока ехали до гостиницы, Наталья Вергольц, расположившаяся в салоне на заднем сиденье, успела поделиться северными новостями. Потом перешла к делам компании.

– Вас, как партнёров, хвалят! Мне на эти дни понадобится думающий специалист. Светлана рекомендовала Вас, – посмотрела она на Разанова тёплым взглядом. И неожиданно сменила тему:

– А как ваша личная жизнь, Алексей?

– Нормально, – пожал плечами Разанов. – Холост.

– Не думаете обзавестись семьёй?

– Я о многом думаю. – Ему не хотелось развивать эту тему.

– Не определённо, но понятно. – Вергольц стала смотреть в окно на залитые огнём улицы. – Красиво!

Так они доехали до гостиницы.

Подождав, пока петербургская штучка оформится у администратора, Алексей хотел было распрощаться с ней в фойе.

– Мы могли бы сейчас начать работу, – то ли предложила, то ли приказала Наталья Вергольц так, что Разанов не смог определить это по её тону.

– Офис уже закрыт, – попробовал возразить он. – С утра и начнём.

– Ещё не поздно, – парировала та голосом начальника, привыкшего командовать. – Ноутбук со всей нужной информацией у меня с собой. Проводите меня. Я вас долго не задержу. – Алексей повиновался.

Наталья Вергольц занимала номер полулюкс с двумя комнатами, диваном, телевизором, баром, холодильником и широкой кроватью. Алексей про себя оценил вкусы и претензии приехавшей особы.

Сняв пальто и разведав содержимое бара, женщина стала распаковывать чемодан. Поставив на журнальный столик ноутбук и включив его, направилась в ванную комнату, попросив Алексея «подобрать что-нибудь в баре».

Она долго не появлялась. За это время Алексей, в свою очередь, проинспектировал бар, достал оттуда бутылку вина и бутылку коньяка, поставил на стол фужеры, прошёлся по всему номеру, приценяясь к вполне пафосным условиям.

Наталья появилась из ванной уже не в брючном костюме, а в дорогом вечернем платье, идеально сидевшем на стройной фигуре и выгодно оттеняющем привлекательность сорокалетней дамы. На её изящных ногах с высоким подъёмом Разанов разглядел туфли на высоком каблуке, видимо специально приберегаемые для подобного случая. Женщина смотрела на сидевшего в кресле мужчину глазами, в которых читалось бегущей строкой: «Ну, смелее!..».