Поэзия Михаила Васильевича Ломоносова

Ода на день восшествия на Всероссийский престол Её Величества Государыни Императрицы Елисаветы Петровны 1747 года

Одана день восшествия на Всероссийский престол Ее Величества Государыни Императрицы Елисаветы Петровны 1747 года[6]Царей и царств земных отрада,Возлюбленная тишина,Блаженство сёл, градов ограда,Коль ты полезна и красна!Вокруг тебя цветы пестреютИ класы на полях желтеют;Сокровищ полны кораблиДерзают в море за тобою;Ты сыплешь щедрою рукоюСвоё богатство по земли.Великое светило миру,Блистая с вечной высотыНа бисер, злато и порфиру,На все земные красоты,Во все страны свой взор возводит,Но краше в свете не находитЕлисаветы и тебя.Ты кроме той всего превыше;Душа ее зефира тише,И зрак прекраснее рая.Когда на трон она вступила,Как вышний подал ей венец,Тебя в Россию возвратила,Войне поставила конец;[7]Тебя прияв облобызала:Мне полно тех побед, сказала,Для коих крови льется ток.Я россов счастьем услаждаюсь,Я их спокойством не меняюсьНа целый запад и восток.Божественным устам приличен,Монархиня, сей кроткий глас:О коль достойно возвеличенСей день и тот блаженный час,Когда от радостной пременыПетровы возвышали стеныДо звёзд плескание и клик!Когда ты крест несла рукою[8]И на престол взвела с собоюДоброт твоих прекрасный лик!Чтоб слову с оными сравняться,Достаток силы нашей мал;Но мы не можем удержатьсяОт пения твоих похвал.Твои щедроты ободряютНаш дух и к бегу устремляют,Как в понт пловца способный ветрЧрез яры волны порывает;Он брег с весельем оставляет;Летит корма меж водных недр.Молчите, пламенные звуки,[9]И колебать престаньте свет;Здесь в мире расширять наукиИзволила Елисавет.Вы, наглы вихри, не дерзайтеРеветь, но кротко разглашайтеПрекрасны наши времена.В безмолвии внимай, вселенна:Се хощет лира восхищеннаГласить велики имена.Ужасный чудными деламиЗиждитель мира искониСвоими положил судьбамиСебя прославить в наши дни;Послал в Россию Человека,Каков неслыхан был от века.Сквозь все препятства он вознесГлаву, победами венчанну,Россию, грубостью попранну,С собой возвысил до небес.В полях кровавых Марс страшился,Свой меч в Петровых зря руках,И с трепетом Нептун чудился,Взирая на российский флаг.В стенах внезапно укрепленнаИ зданиями окруженна,Сомненная Нева рекла:«Или я ныне позабыласьИ с оного пути склонилась,Которым прежде я текла?»[10]Тогда божественны наукиЧрез горы, реки и моряВ Россию простирали руки,К сему монарху говоря:«Мы с крайним тщанием готовыПодать в российском роде новыЧистейшего ума плоды».Монарх к себе их призывает,[11]Уже Россия ожидаетПолезны видеть их труды.Но ах, жестокая судьбина!Бессмертия достойный муж,Блаженства нашего причина,К несносной скорби наших душЗавистливым отторжен роком,[12]Нас в плаче погрузил глубоком!Внушив рыданий наших слух,Верьхи Парнасски восстенали,И музы воплем провождалиВ небесну дверь пресветлый дух.В толикой праведной печалиСомненный их смущался путь;И токмо шествуя желалиНа гроб и на дела взглянуть.Но кроткая Екатерина,[13]Отрада по Петре едина,Приемлет щедрой их рукой.Ах, если б жизнь ее продлилась,Давно б Секвана постыдиласьС своим искусством пред Невой!Какая светлость окружаетВ толикой горести Парнас?О коль согласно там бряцаетПриятных струн сладчайший глас!Все холмы покрывают лики;В долинах раздаются клики:Великая Петрова дщерьЩедроты отчи превышает,Довольство муз усугубляетИ к счастью отверзает дверь.Великой похвалы достоин,Когда число своих победСравнить сраженьям может воинИ в поле весь свой век живет;Но ратники, ему подвластны,Всегда хвалы его причастны,И шум в полках со всех сторонЗвучащу славу заглушает,И грому труб ее мешаетПлачевный побежденных стон.Сия тебе единой слава,Монархиня, принадлежит,Пространная твоя державаО как тебе благодарит!Воззри на горы превысоки,Воззри в поля свои широки,Где Волга, Днепр, где Обь течет;Богатство, в оных потаенно,Наукой будет откровенно,Что щедростью твоей цветет.Толикое земель пространствоКогда всевышний поручилТебе в счастливое подданство,Тогда сокровища открыл,Какими хвалится Индия;Но требует к тому РоссияИскусством утвержденных рук.Сие злату очистит жилу;Почувствуют и камни силуТобой восставленных наук.Хотя всегдашними снегамиПокрыта северна страна,Где мерзлыми борей крыламиТвои взвевает знамена;Но бог меж льдистыми горамиВелик своими чудесами:Там Лена чистой быстриной,Как Нил, народы напояетИ бреги наконец теряет,Сравнившись морю шириной.Коль многи смертным неизвестныТворит натура чудеса,Где густостью животным тесныСтоят глубокие леса,Где в роскоши прохладных тенейНа пастве скачущих еленейЛовящих крик не разгонял;Охотник где не метил луком;Секирным земледелец стукомПоющих птиц не устрашал.Широкое открыто поле,Где музам путь свой простирать!Твоей великодушной волеЧто можем за сие воздать?Мы дар твой до небес прославимИ знак щедрот твоих поставим,Где солнца всход и где АмурВ зеленых берегах крутится,Желая паки возвратитьсяВ твою державу от Манжур.Се мрачной вечности запонуНадежда отверзает нам!Где нет ни правил, ни закону,Премудрость тамо зиждет храм;Невежество пред ней бледнеет.Там влажный флота путь белеет,И море тщится уступить:Колумб российский через воды[14]Спешит в неведомы народыТвои щедроты возвестить.Там, тьмою островов посеян,Реке подобен Океан;[15]Небесной синевой одеян,Павлина посрамляет вран.Там тучи разных птиц летают,Что пестротою превышаютОдежду нежныя весны;Питаясь в рощах ароматныхИ плавая в струях приятных,Не знают строгия зимы.И се Минерва ударяет[16]В верхи Рифейски копием;Сребро и злато истекаетВо всем наследии твоем.Плутон в расселинах мятется,Что россам в руки предаетсяДрагой его металл из пор,Которой там натура скрыла;От блеску дневного светилаОн мрачный отвращает взор.О вы, которых ожидаетОтечество от недр своихИ видеть таковых желает,Каких зовет от стран чужих,О, ваши дни благословенны!Дерзайте ныне ободренныРаченьем вашим показать,Что может собственных ПлатоновИ быстрых разумом НевтоновРоссийская земля рождать.Науки юношей питают,[17]Отраду старым подают,В счастливой жизни украшают,В несчастной случай берегут;В домашних трудностях утехаИ в дальних странствах не помеха.Науки пользуют везде,Среди народов и в пустыне,В градском шуму и наедине,В покое сладки и в труде.Тебе, о милости источник,О ангел мирных наших лет!Всевышний на того помощник,Кто гордостью своей дерзнет,Завидя нашему покою,Против тебя восстать войною;Тебя зиждитель сохранитВо всех путях беспреткновеннуИ жизнь твою благословеннуС числом щедрот твоих сравнит.1747

Ода, выбранная из Иова

главы 38, 39, 40 и 41О ты, что в горести напрасноНа Бога ропщешь, человек,Внимай, коль в ревности ужасноОн к Иову из тучи рек!Сквозь дождь, сквозь вихрь, сквозьград блистаяИ гласом громы прерывая,Словами небо колебалИ так его на распрю звал:Сбери свои все силы ныне,Мужайся, стой и дай ответ.Где был ты, как Я в стройном чинеПрекрасный сей устроил свет;Когда Я твердь земли поставилИ сонм небесных сил прославилВеличество и власть Мою?Яви премудрость ты свою!Где был ты, как передо МноюБесчисленны тьмы новых звезд,Моей возжженных вдруг рукоюВ обширности безмерных мест,Мое величество вещали;Когда от солнца воссиялиПовсюду новые лучи,Когда взошла луна в ночи?Кто море удержал брегамиИ бездне положил предел,И ей свирепыми волнамиСтремиться дале не велел?Покрытую пучину мглоюНе Я ли сильною рукоюОткрыл и разогнал туманИ с суши сдвигнул Океан?Возмог ли ты хотя однаждыВелеть ранее утру быть,И нивы в день томящей жаждыДождем прохладным напоить,Пловцу способный ветр направить,Чтоб в пристани его поставить,И тяготу земли тряхнуть,Дабы безбожных с ней сопхнуть?Стремнинами путей ты разныхПрошел ли моря глубину?И счел ли чуд многообразныхСтада, ходящие по дну?Отверзлись ли перед тобоюВсегдашнею покрыты мглоюСо страхом смертные врата?Ты спер ли адовы уста?Стесняя вихрем облак мрачный,Ты солнце можешь ли закрыть,И воздух огустить прозрачный,И молнию в дожде родить,И вдруг быстротекущим блескомИ гор сердца трясущим трескомКонцы вселенной колебатьИ смертным гнев свой возвещать?Твоей ли хитростью взлетаетОрел, на высоту паря,По ветру крила простираетИ смотрит в реки и моря?От облак видит он высокихВ водах и в пропастях глубоких,Что в пищу Я ему послал.Толь быстро око ты ли дал?Воззри в леса на Бегемота,Что Мною сотворен с тобой;Колючей терн его охотаБезвредно попирать ногой.Как верьви сплетены в нем жилы.Отведай ты своей с ним силы!В нем ребра как литая медь;Кто может рог его сотреть?Ты можешь ли ЛевиафанаНа уде вытянуть на брег?В самой средине ОкеанаОн быстрой простирает бег;Светящимися чешуямиПокрыт, как медными щитами,Копье, и меч, и молот твойСчитает за тростник гнилой.Как жернов сердце он имеет,И зубы страшный ряд серпов;Кто руку в них вложить посмеет?Всегда к сраженью он готов;На острых камнях возлегаетИ твердость оных презирает.Для крепости великих силСчитает их за мягкой ил.Когда ко брани устремится,То море, как котел, кипит,Как печь, гортань его дымится,В пучине след его горит;Сверкают очи раздраженны,Как угль, в горниле раскаленный,Всех сильных он страшит, гоня.Кто может стать против Меня?Обширного громаду светаКогда устроить Я хотел,Просил ли твоего советаДля множества толиких дел?Как персть Я взял в начале века,Дабы создати человека,Зачем тогда ты не сказал,Чтоб вид иной тебе Я дал?Сие, о смертный, рассуждая,Представь Зиждителеву власть,Святую волю почитая,Имей свою в терпеньи часть.Он всё на пользу нашу строит,Казнит кого или покоит.В надежде тяготу сносиИ без роптания проси.Между 1743 и началом 1751

Отмщать завистнику меня вооружают

Отмщать завистнику меня вооружают,[18]Хотя мне от него вреда отнюдь не чают.Когда зоилова хула мне не вредит,Могу ли на него за то я быть сердит?Однако ж осержусь! я встал, ищу обуха;Уж поднял, я махну! а кто сидит тут? муха!Как жаль мне для неё напрасного труда.Бедняжка, ты летай, ты пой: мне нет вреда.Первая половина ноября 1753

Пётр Великий

Его высокопревосходительству милостивому государю Ивану Ивановичу Шувалову, генералу-поручику, генералу-адъютанту, действительному каммергеру, Московского университета куратору, и орденов Белого орла, святого Александра, святыя Анны кавалеру.

Начало моего великого трудаПрими, предстатель муз, как принимал всегдаСложения мои, любя российско слово,И тем стремление к стихам давал мне ново.Тобою поощрен, в сей путь пустился я:Ты будешь оного споспешник и судья.И многи и сия дана тебе доброта,К словесным знаниям прехвальная охота.Природный видит твой и просвещенный ум,Где мысли важные и где пустых слов шум.Мне нужен твоего рассудок тонкий слуха,Чтоб слабость своего возмог признать я духа,Когда под бременем поникну утомлен,Вниманием твоим восстану ободрен.Хотя вослед иду Виргилию, Гомеру,Не нахожу и в них довольного примеру.Не вымышленных петь намерен я богов,Но истинны дела, великий труд Петров.Достойную хвалу воздать сему героюТруднее, нежели как в десять лет взять Трою,О если б было то в возможности моей,Беглец Виргилиев из отчества ЭнейЕдва б с Мазепою в стихах моих сравнился,И басней бы своих Виргилий устыдился.Уликсовых сирен и Ахиллесов гневВовек бы заглушил попранный ревом лев.За кем же я пойду? Вслед подвигам Петровым,И возвышением стихов геройских новымУверю целые вселенныя концы,Что тем я заслужу парнасские венцы:Что первый пел дела такого человека,Каков во всех странах не слыхан был от века.Хотя за знание служил мне в том талан,Однако скажут все: я был судьбой избран.Желая в ум вперить дела Петровы громки,Описаны в моих стихах прочтут потомки.Обильные луга, прекрасны бреги рек,И только где живет российский человек,И почитающи Россию все языки,У коих по трудам прославлен Петр Великий,Достойну для него дадут сим честь стихамИ станут их гласить по рощам и лесам.О как я возношусь своим успехом мнимым,Трудом желаемым, но непреодолимым,Однако ж я отнюд надежды не лишен:Начатый будет труд прилежно совершен.Твоими, меценат, бодрясь в труде словами,Стремлюся на Парнасе, как легкими крилами,В разборе убежден о правоте твоей,Пренебрегаю злых роптание людей.И если в поле сем прекрасном и широкомПреторжется мой век недоброхотным роком,Цветущим младостью останется умам,Что мной проложенным последуют стопам.Довольно таковых родит сынов Россия,Лишь были б завсегда защитники такие,Каков ты промыслом в сей день произведен,Для счастия наук в отечестве рожден.Благополучная сияла к ним планета,Предвозвещая плод в твои прекрасны лета.В благодеяниях твои проходят дни,О коль красно цветет Парнасс в твоей тени!Для музы моея твой век всего дороже;Для многих счастия продли, продли, о боже.Ноября 1 дня 1760 года.Песнь первая

Сокращение

Петр Великий, уведав, что шведские корабли идут к городу Архангельскому, дабы там учинить разорение и отвратить государев поход к Шлиссельбургу, отпустил войско приступать к оному. Сам с гвардиею предприемлет путь в Север и слухом своего приходу на Двинские устья обращает в бегство флот шведский. Оттуда простирая поход к осаде помянутой крепости по Белому морю, претерпевает опасную бурю и от ней для отдохновения уклоняется в Унскую губу. Потом, пристав к Соловецкому острову для молитвы, при случае разговора о расколе сказывает государь настоятелю тамошния обители о стрелецких бунтах, из которых второй был раскольничий.

Пою премудрого российского героя,Что, грады новые, полки и флоты строя,От самых нежных лет со злобой вел войну,Сквозь страхи проходя, вознес свою страну;Смирил злодеев внутрь и вне попрал противных,Рукой и разумом сверг дерзостных и льстивных;Среди военных бурь науки нам открылИ мир делами весь и зависть удивил.К тебе я вопию, премудрость бесконечна,Пролей свой луч ко мне, где искренность сердечна,И полон ревности спешит в восторге дух ПетраВеликою гласить вселенной вслухИ показать, как он превыше человекаПонес труды для нас неслыханны от века;С каким усердием отечество любя,Ужасным подвергал опасностям себя.Да на его пример и на дела великиСмотря, весь смертных род, смотря, земны владыкиПознают, что монарх и что отец прямой,Строитель, плаватель, в полях, в морях герой.Дабы российский род вовеки помнил твердо,Коль, небо! ты ему явилось милосердо.Ты мысль мне просвети; делами Петр снабдит,Велика дщерь его щедротой оживит.Богиня, коей власть владычеств всех превыше,Державство кроткое весны прекрасной тише,И к подданным любовь всех высший есть закон,Ты внемлешь с кротостью мой слабый лирный звон.Склони, склони свой слух, когда я пред тобоюДерзаю возгласить военного трубоюТебя родившее велико божество!О море! О земля! О тварей естество!Монархини моей вы нраву подражайте,И гласу моему со кротостью внимайте.Уже освобожден от варвар был Азов;До Меотиских Дон свободно тек валов,Нося ужасный флот в струях к пучине Черной,Что создан в скорости Петром неимоверной.Уже великая покоилась Москва,Избыв от лютого злодеев суровства:Бунтующих стрельцов достойной после казниПростерла вне свой меч без внутренней боязни.От дерзкой наглости разгневанным ПетромВоздвигся в западе войны ужасной гром.От Нарвской обуяв сомнительной победы,Шатались мыслями и войск походом шведы.Монарх наш от Москвы простер свой быстрый ходК любезным берегам полночных белых вод,Где прежде меж валов душа в нем веселиласьИ больше к плаванью в нем жажда воспалилась.О коль ты счастлива, великая Двина,Что славным шествием его освящена:Ты тем всех выше рек, что, устьями своимиСливаясь в сонм един со безднами морскими,Открыла посреде играющих валовДругих всех прежде струй пучине зрак Петров.О холмы красные и островы зелены,Как радовались вы сим счастьем восхищенны!Что поздно я на вас, что поздно я рожден,И тем толикого веселия лишен?Не зрех, как он сиял величеством над вамиИ шествовал по вам пред новыми полками;Как новы крепости и новы корабли,Ужасные врагам в волнах и на земли,Смотрел и утверждал противу их набегу,Грозящему бедой Архангельскому брегу:Дабы российскую тем силу разделить,От ингерских градов осады отвратить.Но вдруг пришествия Петрова в север слухомСмутясь, пустились вспять унылы, томны духом.Уже белея понт перед Петром кипит,И влага уступить, шумя, ему спешит.Там вместо чаянных бореи флагов шведскихРоссийские в зыбях взвевали Соловецких.Закрылись крайние пучиною леса;Лишь с морем видны вкруг слиянны небеса.Тут ветры сильные, имея флот во власти,Со всех сторон сложась к погибельной напасти,На запад и на юг, на север и востокСтремятся и вертят мглу, влагу и песок:Перуны мрак густой, сверкая, разделяют,И громы с шумом вод свой треск соединяют:Меж морем рушился и воздухом предел;Дождю навстречу дождь с кипящих волн летел;В сердцах великий страх сугубят скрыпом снасти.Герой наш посреде великия напастиИ взором и речьми смутившихся крепит,Сквозь грозный стон стихий к бледнеющим гласит«Мужайтесь: промысл нас небесный искушает,К трудам и к крепости на предки ободряет.Всяк делу своему со тщанием внимай:Опасности сея бог скоро пошлет край».От гласа в грудь пловцам кровь теплая влиялась,И буря в ярости кротчае показалась.Я мышлю, что тогда сокрыта в море мочь,Желая отвратить набег противных прочь,Толь страшну бурю им на пагубу воздвигла.Что в плаваньи Петра нечаянно постигла,О вы, рачители и слушатели слов,В которых подвиг вам приятен есть Петров,Едина истина возлюбленна и сродна,От вымыслов краса парнасских неугодна,Позвольте между тем, чтоб слаба мысль мояИ голос опочил, труды его поя,В Кастальски рощи я не с тем себя склоняю,Что оным там сыскать красу и силу чаю:Ключи, источники, долины и цветыНе могут дел его умножить красоты;Собой они красны, собой они велики,Отважась в долгий путь, где трудности толики,Ищу, чтоб иногда иметь себе покой;В убежища сии склонитесь вы со мной,Дабы яснее зреть с высоких мест и красныхПетра в волнах, во льдах, в огне, в бедах ужасныхИ славы истинной в блистающих лучах.Какое зрение мечтается в очах?Я на земли стою, но страхом колебаюсьИ чаю, что в водах свирепых погружаюсь!Мне всякая волна быть кажется гора,Что с ревом падает обрушась на Петра.Но промысл в глубину десницу простирает:Оковы тяжкие вдруг буря ощущает.Как в равных разбежась свирепый конь поляхРжет, пышет, от копыт восходит вихрем прах;Однако, доскакав до высоты крутыя,Вздохнув кончает бег, льет токи потовые.Так север, укротясь, впоследни восстенал.По усталым валам понт пену расстилал;Исчезли облака; сквозь воздух в юге чистыйОткрылись два холма и береги лесисты.Меж ними кораблям в залив отверзся вход,Убежище пловцам от беспокойных вод;Где в мокрых берегах, крутясь, печальна Уна,Медлительно течет в объятия Нептуна.В числе российских рек безвестна и мала,Но предков роком злым Петровых прослыла:Когда коварного свирепством ГодуноваКипела пролита невинных кровь багрова,Как праотцев его он в север заточил,Во влажном месте сем, о злоба! уморил.Сошел на берег Петр и ободрил стопамиМеста, обмоченны Романовых слезами.Подвиглись береги, зря в славе оных род.Меж тем способный ветр в свой путь сзывает флот.Он легким к западу дыханьем поспешаетИ мелких волн вокруг себя не ощущает.Тогда пловущим Петр на полночь указал,В спокойном плаванье сии слова вещал:«Какая похвала российскому народуСудьбой дана пройти покрыту льдами воду.Хотя там кажется поставлен плыть предел,Но бодрость подают примеры славных дел.Полденный света край обшел отважный Гама,И солнцева достиг, что мнила древность, храма.Герои на морях Колумб и МагелланКоль много обрели безвестных прежде стран;Подвигнуты хвалой, исполненны надежды,Которой лишены пугливые невежды,Презрели робость их, роптанье и упор,Что в них произвели болезни, голод, мор.Иное небо там и новые светила,Там полдень в севере, ина в магните сила.Бездонный океан травой, как луг, покрыт;Погибель в ночь и в день со всех сторон грозит.Опасен вихрей бег, но тишина страшнее,Что портит в жилах кровь свирепых ядов злее.Лишает долгий зной здоровья и ума,А стужа в севере ничтожит вред сама.Сам лед, что кажется толь грозен и ужасен,От оных лютых бед даст ход нам безопасен.Колумбы росские, презрев угрюмый рок,Меж льдами новый путь отворят на восток,И наша досягнет в Америку держава,Но ныне настоит в войнах иная слава».Надежды полный взгляд слова его скончал,И бодрый дух к трудам на всем лице сиял.Достигло дневное до полночи светило,Но в глубине лица горящего не скрыло,Как пламенна гора казалось меж валовИ простирало блеск багровый из-за льдов.Среди пречудныя при ясном солнце ночиВерхи златых зыбей пловцам сверкают в очи.От севера стада морских приходят чудИ воду вихрями крутят и кверху бьют,Предшествуя царю пространный пучины,Что двинулся к Петру, ошибкою повинный,Из глубины своей, где царствует на дне.В недосягаемой от смертных стороне,Между высокими камнистыми горами,Что мы по зрению обыкли звать мелями,Покрытый золотым песком простерся дол;На том сего царя палаты и престол.Столпы округ его – огромные кристаллы,По коим обвились прекрасные кораллы;Главы их сложены из раковин витых,Превосходящих цвет дуги меж туч густых,Что кажет, укротясь, нам громовая буря;Помост из аспида и чистого лазуря.Палаты из одной иссечены горы;Верхи – под чешуей великих рыб бугры;Уборы внутренни – покров черепокожных,Бесчисленных зверей, во глубине возможных.Там трон – жемчугами усыпанный янтарь;На нем сидит, волнам седым подобен, царь;В заливы, в океан десницу простирает,Сафирным скипетром водам повелевает.Одежда царская – порфира и виссон,Что сильные моря несут ему пред трон.Ни мразы, ни борей туда не досягают,Лишь солнечны лучи сквозь влагу проницают.От хлябей сих и бездн владетель вод возник;Воздвигли радостный морские птицы клик.Он вслед к пловущему герою обратилсяИ новости судов Петровых удивился:«Твои, – сказал, – моря, над ними царствуй век;Тебе течение пространных тесно рек:Построй великий флот; поставь в пучине стены».Скончали пением сей глас его сирены.То было, либо так быть надобно б сему,Что должен океан монарху своему.Уже на западе восточными лучамиОткрылся освещен с высокими верхамиПречудных стен округ, из диких камней град,Где вольны пленники, спасаяся, сидят,От мира отделясь и морем и святыней,Пример отеческих от древних лет пустыней,Лишь только лишены приятнейших плодовОт древ, что подают и пищу и покров:Не может произвесть короткое их лето;Снегами в прочи дни лице земли одето.Сквозь мрак и сквозь туман, сквозь буйных ветров шумВосходит к небесам поющих глас и ум.К сим строгим берегам великий Петр приходит,Внимательный свой взор на здания возводит.Из каменных бугров воздвигнута стена,Водами ото всех сторон окружена,Его и воинов с веселием приемлет;Стрельбе и пению пустыня купно внемлет.Навстречу с ликом Фирс, усердствуя, спешит,И, гостя осенив, в восторге говорит:«Благословен твой путь всевышнего рукою:Могущество его предходит пред тобою.Он к сей с высот своих обители смотря,О имени своем возвеселит царя.Живущия его в сем месте благодатиПричастны новые твои да будут рати».Монарх, от промысла избранный человек,Вменил, что перед ним стоит Мельхиседек,Победы прежние его благословляетИ к новым торжествам духовно ободряет.Монарх, почтив труды и знаки чудных дел,Строение вокруг и место осмотрел,Спросил наставника: «Кто сими вас горамиТоль крепко оградил, поставя их руками?Великий Иоанн, твой сродник и пример,Что россов превознес и злых агарян стер.Он, жертву принося за помощь в бранях богу,Меж прочими и здесь дал милостыню многу:Пятьсот изменников пойманных татар,Им в казнь обители прислал до смерти в дар.Работою их рук сии воздвиглись стеныИ, праотцев твоих усердием снабденны,В холодной сей стране от бурь покров дают,Безмолвно бдение и безнаветен труд».Сие в ответ дал Фирс и, указав на следы,Где церковь над врагом семь лет ждала победы,Сказал: «Здесь каменны перед стеной валыНасыпаны против раскола и хулы.Желая ереси исторгнуть, твой родительИсправить церкви чин послал в сию обитель;Но грубых тех невежд в надежных толь стенахНе преклонил ни глад, ни должной казни страх.Крепились, мнимыми прельщенны чудесами,Не двигнулись своих кровавыми струями,Пока упрямство их унизил божий суд,Уже в церковной все послушности живут».Монарх воспомянул, коль много от расколаПростерлось наглостей и к высоте престола,Вздохнув, повествовал ужасную напастьИ властолюбную Софии хитрой страсть.Ах, музы, как мне петь? Я тех лишу покою,Которых сродники, развращены мечтою,Не тщились за Петром в благословенный путь,Но тщетно мыслили против его дерзнуть.Представив злобу, их гнушаюсь и жалею,Что род их огорчу невинностью своею!Какой бодрит меня и луч, и жар, и шумИ гонит в скорости смущенных тучу дум?С прекрасной высоты, с великого ПарнассаНаполнился мой слух пронзающего гласа.Минерва, Аполлон и девять сестр зовутИ нудят совершить священный спешно труд:«Ты хочешь в землю скрыть врученно смысла злато?Мы петь тебе велим; и что велим, то свято».Уже с горы глашу богинь великих власть:В спокойстве чтите вы предписанную часть.Когда похвальных дел вы ходите по следу,Не подражая в зле ни сроднику, ни деду,Когда противна вам неправда, злоба, лестьИ в сердце царствует правдивость, совесть, честь,Премена зла в добро явится дело чудно,И за попрек хвалу вам заслужить не трудно.А вы, что хвалитесь заслугами отцев,Отнюдь отеческих достоинств не имев,Не мните о себе, когда их похваляю:Не вас, заслуги их по правде прославляю,Ни злости не страшусь, ни требую добра:Не ради вас пою, для правды, для Петра.Пять крат против меня, он сказывал, воссталаИ царствовать сестра чрез кровь мою искала.Измена с злобою, на жизнь мою сложась,В завесу святости притворной обвилась,Противников добру крепила злы советы,На сродников моих и на меня наветы.Перед кончиною мой старший брат, признав,Что средний в силах слаб и внутренне не здрав,Способность предпочел естественному правуИ мне препоручил Российскую державу.Сестра под образом, чтоб брат был защищенИ купно на престол со мною посажден,В нем слабость, а во мне дни детски презиралаИ руку хищную к державе простирала.Но прежде, притворись, составила совет,К которому бояр и все чины зоветИ церкви твердого столпа Иоакима;Душа его была от ней непобедима.Коварную начав с притворной скорбью речь,Свои принудила и прочих слезы течь:«Когда любезного Феодора лишились,В какой печали мы, о небо, погрузились!Но сверх той вопиет естественный закон,Что меньший старшему отъемлет брату трон.Стрельцы и весь народ себя вооружаютИ общей пагубой России угрожают.Все ропщут: для чего обойден Иоанн:Возложат на него убийством царский сан!»Познав такую злость, ответствовал святитель:«От жизни отходя, и брат твой и родительИзбрание Петра препоручили нам:Мы следовали их монаршеским словам».Несклонного сего ответа ради гневна,«С народом выбирать, – сказала им царевна, –С народом выбирать, не запершись в чертог,Повелевает вам и общество и бог».Толстой к Софиину и Милославской слову,По особливому сошедшиеся зову,Согласно, дерзостно поборствовали ей,Что нет правдивее премудрых сих речей.Иоаким со всем представил купно ликом:«Мы избрали Петра и сердцем и языком.Ему здесь вручена державы вышней часть;С престола низвести уже не наша власть».София, видя их против себя упорство,Склонила замыслов к иной стезе проворство.В надежде досягнуть своих желаний злых,Совет дала венчать на царство обоих.Однако патриарх отнюд не колебалсяИ сими от того словами отказался:«Опасно в обществе многоначальству быть,И бог мне не велел того благословить».И так восстав, от ней с святительми отходит.Софию страсть владеть в бесчувственность приводит.Делят на скопищах Москву бунтовщики,Готовясь ток пролить кровавыя реки.Предходит бешенство и наглость и буянство,И едка ненависть, и вожд раздоров, пьянство:Обсели улицы, торги и ворота;На расхищение расписаны места.Без сна был злобный скоп, не затворяя ока,Лишь спит незлобие, не зная близко рока.Открылся тайный ков, когда исчезла тень;Багровая заря кровавый вводит день.Наруж выходит, что умыслила СофияИ что советники ее велели злые.Уже изменники стрельцы сбежались в стройИ Милославского орудие – Толстой;Толстой в бунтующих шеренгах разъезжаетИ дерзких ложными словами поощряет.Кричит, что Иоанн, младый царь, удушенНарышкиными, ах! толь горько умерщвлен.Тогда, свирепствуя, жестокие тираныУдарили везде в набат и в барабаны.Светило вешних дней, Оставя высоту,Девятого часа скрывало красоту.Внезапно в ужасе Москва зрит изумленнаОружие на Кремль спешаще и знамена.Колеса тяжкие под пушками скрыпят,Глаза отчаянных кровавые горят.Лишь дому царского, что должны чтить, достигли,Как звери дикие, рыкание воздвигли,На месть спешите нам Нарышкиных отдать,Или мы станем всех бить, грабить и терзать.Бояре старшие Матвеев, Долгорукой,Представ, давали в том стрельцам себя порукой,Что все волнуются напрасно обуяв;Что Иоанн с Петром без поврежденья здравИ только лишь о сем смущении печален.Сим словом дерзкий бунт был несколько умален:Все ждали, чтобы им младых царей узретьИ, в домы возвратись, спокойствие иметь.Увидев из своих чертогов то, София,Что пресекаются ее коварства злые,Подгнету буйности велела дать вина,Чтоб, снова воспылав, горела внутрь война.Тут, вскоре разъярясь, стрельцы, как звери дики,Возобновили шум убийственной музыки:Подобно как бы всю Москву съедал пожар.Царица, мать моя, прошением боярДля утоления всеобщия напастиПрезрев толь близкий рок, презрев горящи страсти,Выводит нас с собой на красное крыльцо.Опасность, слезы, гнев покрыл ее лицо;И брата и меня злодеям показалаИ, чтоб спокоились, со властью увещала.Толпами наглые наверх взбегали к нам,И мы ль то? кликали обейх по именам.Обличены вконец и правдой и присутством,Хотят оставить злость неправедну с бесстудством,И часть бунтующих в обратный бьют поход.Царевна, усмотрев, что тихнет злобный род,Коварство новое в погибель составляетИ искры яркие в сердца стрельцам всыпает,Сказав им собственну опасность и боязнь,Что завтре лютая самих постигнет казньИ те им отомстят, что ныне в оных воле:Пропущены часы не возвратятся боле.Как на полях пожар в начале утушен,Но вдруг дыханием из пепла оживлен,Сухой тростник траву в дни летни поядает,И пламень слабые препятства превышает,Подобно так стрельцы, страх с лютостью смешавИ поощрением злодейским воспылав,В чертоги царские насильно устремились,Убийством, наглостью неистово вломились.Царица, мать моя, среди такого зла,Среди отчаянья едва спастись могла,Где праотцев престол, в палату грановиту,Ко святости его и к вышнему в защиту.В чертогах жалкий стон, терзанье и грабеж,И раздается крик: коли, руби и режь.Одни Софиины покои лишь свободныИ двери варварам бунтующим невходны.Для убиения ненужен был в них иск:На сродников моих направлен был их рыск.Внезапно больший шум сердца в нас утесняет:В злодейственных руках Нарышкин возрыдает.Не мог его закрыть и жертвенник святый.Летит на копия повержен с высоты.Текущу видя кровь, рыкают: любо, любо!Пронзенного подняв, сие гласят сугубо.Сего невинный дух предтеча к небесамОставил тленну часть неистовым врагам.Немедленно мечи сверкают обнаженны,И раздробляются трепещущие члены!Царицей посланных к стрельцам увещевать,Чтоб, кровь сию пролив, престали бунтовать.Подобной лютостью злодеи похищают,На копия с крыльца, низвергнув, прободают.Старейших стольников и знатнейших боярПодобный умертвил судьбины злой удар.Там Ромодановской, о горькая кончина!В последний раз взглянул на страждущего сына.Там Долгорукого почтенный сан и видМеж членами других окровавлен лежит.И красноречием несчастливый Матвеев,Которого речьми пронзалась грудь злодеев,Убит; но в смерти жив: что бледная главаДвиженьем кажет уст нескончаны слова.Коль много после них невинно пострадали:С царицыных очей злодеи дерзко брали,На беззаконную влекли бесчестно казнь!Скончался лютый день, осталася боязнь.О скорбный лютый день и варварством ужасный,День мне и сродникам для пагубы опасный!Не помрачился он, как дерзостный Борис,Сей смертоносный змей Димитрия угрыз,Когда убивец злой вертел в гортани жалоИ сердце матерые, отчаясь, обмирало.Мне чувства изострил мой собственный пример,Лишь вспомню, вижу я, как злится изувер.В младенческом уме взор лютый вкоренился,И ныне, вспомянув, я духом возмутился:Волнуется во мне о том со гневом страх,Как рождьшая меня, держа в своих руках,Мой верх и грудь свою слезами обмывала,Последнего часа, бледнея, ожидала;Когда бесчувственный в продерзости злодей,Гортани копием касаяся моей,Ревел: скажи, где брат; или тебя и сынаПостигнет в миг один последняя година.О промысл! В оный час ты чудо сотворил;Злодейску руку прочь злодейской отвратил,Из жаждущих моей погибели сыскался,Кто б о моем тогда ж спасении старался.В то время с Федором и Мартемьяном Лев,По селам странствуя, скрывались меж дерев,Вообразив своих невинну страсть, рыдалиИ собственную смерть всечасно представляли.Тогда почтенный муж при старости КирилПоследни дед мой дни в затворах тесных крыл,Других, не своего терзания боялся,Что б крови ток сынов пред ним не проливался.В отчаяньи, в тоске, в стенании без сна,Подобна смерти ночь тогда провождена.Стрегущих зверский взор и осажденных бледностьИзображали вдруг насилие и бедность.Злодейской вольностью плененная МоскваКазалась в пропасти погребена жива.Как неусыпный червь, тоска всем грызла груди,Но с светом больше скорбь почувствовали люди.Везде тревогу бьют: мятежнический крик,Наполнив слезный град, до облаков достиг.Рыканья зверские неистово возносят,Нарышкина на смерть, ярясь, Ивана просят.Грозят, что скоро всех постигнет строгий рок,Прольется по Москве и слез и крови ток.Но не дошла еще несчастного година,Еще на день тоску оставила судьбина.По граду из Кремля рассыпался мятеж:В рядах, в домах, в церквах насильство и грабеж.Там жадность с наглостью на зло соединиласьИ к расхищению богатства устремилась.Презрение святынь, позор почтенных лиц,Укоры знатных жен, ругательства девицЛишение всего богатства превышали:В сердцах правдивых стыд превсходит все печали.Коль вечера сего благословен был мрак,Что буйство прекратил и скрыл злодеев зрак.Уже, отяготись весь день питьем излишнимИ из несчастливых домов богатством хищным,Шатаются, спешат своих достигнуть нор.Градски врата блюдет их стража и запор.Царевна, усмотрев, что время протекает,А умысел ее конца не достигает,Стрельцам назавтрее велела приступатьИ, наглость с ковом злым начав соединять,К царице шлет больших бояр для уговору,Чтоб брата и отца стрельцам дала без спору.«Уже чинят приступ ко красному крыльцу:Без выдачи не быть смятения концу».Для уважения в совете слов боярскихПредставила особ опасность государских.Нарочно якобы для утоленья злаСама в родившия меня чертог пришла.«Для собственной твоей и для детей избавыСвирепы укроти стрельцов, – сказала, – нравы,Спаси себя и их, опасность отложиИ брата и отца для миру покажи.Здесь дом спасителев защита есть велика.Кто смеет их отнять от божеского лика?»Последуя судьбе и льстивым толь словам,Из потаенных мест Нарышкин входит в храм,В слезах святый олтарь целует и объемлетИ службе божией усердным духом внемлет,Готовится принять страдальческий конец.«Невинность, – говорит, – рассудит сам творец».Тут руки мать моя царевнины лобзая,Для братней пагубы всечасно обмирая,Рыданием спою перерывала речь,Иссякнув, не могли уж слезы больше течь:«Для отческой к тебе супружней мне любовиНе проливай еще моей невинной крови.Представь, что сей по мне и Алексею братИ дядя и отец его оставших чад».София следовать велела за собоюНарышкину к стрельцам, подняв его рукою,С притворной жалостью. Царица от тоскиДержалася другой Ивановой руки.Как волки хищные, на агнца наскочили,Стрельцы невинного внезапно ухватили,Презрев царицыных и власть и святость рук,Бесчестно за власы влекут на горесть мук.Меж тем сестра себя пред чернью извиняла,Что братей кровью сей от смерти избавляла.Царица вне себя, не зная, что отецВ отсутствие ее неволей стал чернец,Полуумершим вслед на брата смотрит взором,Терпящего толь зло мучение с позором.Несчастного на торг злодеи привлеклиИ ложны клеветы, оставя стыд, взвели,Что будто по своей он безрассудной страстиМонаршеской искал продерзостию власти.Без доказателей потом его терзав,На копья подняли и кинули стремглав;Отсекли варварски и руки и главу.По злости слышат все в народе уж молву.Там верные рабы преступникам грозили:«Вы горьку казнь себе изменой заслужили.Вас мстительный пожрет неукосненно меч,И крови, как воде, достойно вашей течь.Начала только ждем: велика вся РоссияИсторгнет корень ваш за возмущенья злые».Стрельцы хотя рабам сулили дать свободуИ, крепости подрав, сказали то народу,Однако никакой не следовал успех.Уже уразумев, что трудно встать на всех,Свирепость праздником всеобщим окончали,На царство брата вдруг со мною увенчали.София воздала преступным мзду и честь,И грамоты Москвой на злых главах пронестьВелела в торжестве, чтоб скрыть свои затеи:Безвинные звались по смерти их злодеи.Побитых имена читались на столпахИ верным отчеству в сердца вливали страх.Едва сей бурный вихрь несчастьем укротилсяИ я в спокойствии к наукам обратился,Искал, где знания сияет ясный луч,Другая мне гроза и мрак сгущенных тучОт суеверия и грубости восходитИ видом святости сугубой страх наводит.Ты ведаешь раскол, что начал АввакумИ пустосвят злодей, его сообщник дум.Невежество почет за святость старой веры,Пристали ко стрельцам ханжи и лицемеры:Хованской с сыновьми, и мой и церкви враг,Не устыдился быть в совете побродяг.Здесь камни сношены к стенам на Капитонов;Там камни бросаны против святых законов.О церковь! О святынь исполненный олтарь!О как дерзнула к вам коснуться злобна тварь!Не можно их почесть в сообществе словесных,Что смысл и совесть их и честь в пределах тесных.Приносит службы долг муж свят Иоаким;Мятежники вошли в храм сонмищем своимК лицу святителя для вредного раздора,Скрывая крамолу под именем собора.Когда от дерзости их кротко отвращалИ мирный разговор о вере обещал,Ты волк, ты хищник злой, бесстыдно с шумом лаютИ каменьем в него и в клир его бросают.От наглых патриарх тогда еретиковК монархам принужден склониться был в покров.Песнь вторая

Сокращение