Группа смерти. Детективы

– Надо было постоянно у нас лечиться, а ваш муж (жена), отец, (мать) и так далее прекращали курс, как только почувствовали облегчение. Разумеется, в такой ситуации мы бессильны!

Пройдохи знали особенность нашего человека: лишь только болезнь отступит – прекращают ходить по врачам, прекращают лечиться вообще. К тому же, если лечение стоит огромных денег, а их требуют все больше и больше. В результате – больной сам виноват в своей смерти. В такой ситуации у родственников жертв аферистов не возникало даже мысли куда-то идти, жаловаться, и тем более добиваться возбуждения уголовных дел.

Дела фирмы сразу же пошли в гору. Счета Жеки, теперь уже и в офшорах росли как на дрожжах. Он купил-таки «сталинку», некогда «подаренную» Бейруту. Сам Ованес Андраникович переехал в элитный дачный поселок, прозванный еще «при коммунистах» Царским селом. Стародубцев вел дела строго. Лично являлся к началу рабочего дня – к одиннадцати часам. Жестоко штрафовал опоздавших хоть на минуту. Знал: мошенников надо держать строго. Оттого подручные ходили по струнке, пресмыкаясь перед главарем, донося на подельников, чтобы выслужиться. Все же временами выходили недоразумения. Нанял как-то Евгений Анатольевич пару цыганок – для пробы. Проработали бабенки – потомственные ясновидящие день. Свалили, предварительно порывшись в столах коллег. Пара девиц заявила, что у одной украли на пятьдесят тысяч, у другой на тридцать. Женя хорошо знавший, что не доверявшие никому аферисты, если и оставляют без присмотра, то лишь какую-то мелочь, ответил:

– Да, ладно, девчата, заработаете. Лохов в России на сто лет вперед запасено! А не нравится – валите мошенничать в другое место.

Тем не менее позвонил цыганкам по мобильнику, сказал, что воровать у своих нехорошо и надо вернуть стыренное.

– Приезжай к нам в табор! Обязательно вернем! – получил ответ с наглым хохотком. – Только ты перед этим хорошо жопу вымой и зубы почисти, а то парни у нас уж больно горячие.

Через полгода гадалки снова появились в Большом городе. Предсказывали будущее, снимали порчу, навораживали деньги на съемной квартире, о чем Евгений Анатольевич узнал из объявления в газете. Послал к ним «быков» от Бейрута. Те потом показали фото в смартфоне. На них цыганки были с синяками под глазами.

– Эти, что ли? – спросили Жеку.

– Эти…

– Вот, что мы с ними сделали! – показали следующие фотки, на которых вместо лиц были сплошные кровавые месива с перепуганными заплывшими глазами. – Мы им морды в жопы превратили, руки поломали, все что можно из внутренностей отбили. Инвентарь их колдовской весь изломали. Насиловать не стали – не по понятиям. Вообще-то какие они ясновидящие? Мы им в дверь звоним, а они спрашивают: «Кто там?»

Пять лет к ряду Жека процветал. Решил открыть еще один кол-центр, где работали бы только «медики» – бывшие медсестры с фальшивыми дипломами врачей, да пара отставных фельдшеров, выдававших себя за профессоров медицины. Туда же Стародубцев планировал отправить «народных целителей», знахарей. В главном офисе хотел оставить экстрасенсов, колдунов с ведьмами, всевозможных магов. За этими глаз да глаз нужен! В прошлом году один такой «гипнотизер» снял в ночном клубе, арендованном под корпоратив, тершуюся в заведении проститутку. Расплатился с ней банкнотами из «Банка приколов». Аферист – и есть аферист! Качать права сутенеры вместе с «братками» явились в фирму. Принялись требовать от Евгения Анатольевича денег за услуги девки, плюс компенсацию морального ущерба, во много раз превышавшую стоимость работы. Пришлось звонить Бейруту. Тот разъяснил «потерпевшим», что к чему. Те извинились перед Жекой, а пацана забрали с рабочего места. Избили как собаку. Заставили перевести деньги по смартфону с банковского счета на мобильник одного из сводников. Тем временем по приказу Евгения Анатольевича в пластиковый пакет кинули провонявшие ботинки «гипнотизера», его чашку и чайную ложку, нестиранный свитер, полбанки дешевого кофе. Все это Стародубцев швырнул едва державшемуся на ногах парню, коего даже не пустил назад в здание.

– Ты уволен! – бросил Жека и повернулся к столпившимся в дверях подручным. – Все праздничное настроение, гад, испортил! Следующий новогодний корпоратив проведем после рождественских каникул! Так, будет отныне! Чтобы учились вести себя культурно!

Грянуло очередное 30 декабря. Половина «сотрудников» взяла отпуск, чтобы до нового года разъехаться: кто «на малую родину», кто на дешевенькие курорты Таиланда или Египта. Сам Евгений Анатольевич собрался в Доминикану. Проводит подчиненных по домам, проконтролирует, чтобы не стали отмечать праздник на рабочих местах, не повредили по пьянке арендованную технику или что еще хуже – устроили пожар – и домой! Там уже ждал упакованный чемодан. Такси было заказано. Потом двенадцать часов перелета и празднование Нового года в ресторане пяти-звездного отеля. Полетят дни под горячим солнцем, в ласковой воде Атлантического океана, в окружении молоденьких мулаточек и темно-коричневых негритянок из сопредельной Республики Гаити. Хотя Евгений Анатольевич перепробовал все своих подчиненных, на отдых их не брал. Взял как-то в Египет, да в Турцию (там проститутки дорогие и страшные). Потом одна из девиц попыталась затащить его в ЗАГС, другая вообще решила, что она главная в фирме. Пришлось уволить обеих.

По случаю предпраздничного дня работа шла фиговенько. Жека даже решил отпустить народ пораньше. Зазвонил один из его смартфонов.

– Алло! – поднес трубку к уху мошенник.

– Что тяжело, тварь, дышишь? – спросил его незримый собеседник. – Боишься, что за твои дела ответ держать придется?

– Это, что за б… базарит? – возмущенно выдохнул Стародубцев, давно уже отвыкший от такого обращения.

– Ну, какой ты на хрен ясновидящий? – прозвучало некогда слышанное мошенником. – Не знаешь: кто с тобой говорит. Не знаешь, что сейчас умрешь. Бабах!

Евгений Анатольевич увидел, как вместе с креслом поднимается в воздух. Как из разверзнувшегося пола вырвалось, растеклось по помещению пламя, покрывшее повалившихся со стульев пацанов с девчонками. Как из пола поднялся огненный гриб, охвативший Жеку. За собственным воем, он не услышал визга и предсмертных воплей подручных, грохот взрывной волны.

Наших бьют!

– Розанов, Родичев, Хомутов – на выезд! – вошел в комнату оперативной группы начальник «убойного отдела», подполковник Виталий Валентинович Крупин. – Взрыв в офисном центре в Измайловке.

– К гадалке не ходи – бытовой газ! – проворчал старший оперуполномоченный, капитан Иван Родичев.

– Я так же по началу сказал, – выразительно посмотрел на него подполковник. – Разъяснили, что в этом здании никогда газа не было. Оно построено в тысяча девятьсот шестьдесят третьем году для районного Дворца пионеров. Опасались, что в случае утечки могут пострадать дети. Поэтому все делалось на электричестве. Даже блюда для столовой и буфета привозились с комбината детского питания, а потом разогревались на мармитах.

– Да, что в Измайловке своего отдела внутренних дел нет? – как всегда в таких случаях начал старший опергруппы майор Алексей Розанов.

– Объясняю для непонятливых, – ответил как всегда начальник отдела. – Предполагается подрыв с многочисленными жертвами. Наша компетенция!

– Ничего себе, старый год уходит! – вырвалось у оперуполномоченного Юрия Хомутова.

– Как уходит, так и уходит! Куда деваться? Всем получить противогазы! Ребята из МЧС говорят, что при последней реконструкции, когда Дворец пионеров переделывали в офисный центр, использовали немеряно химических материалов, выделяющих при горении массу опасных для организма веществ. Выветриваться весь этот угар будет, минимум, месяц, а время не ждет!

– Вы с нами едете? – уточнил Розанов.

– Не хотелось бы, но придется, – вздохнул Виталий Валентинович. – Уж, больно резонансное наклевывается дело…

Удалось избежать предновогодних пробок, довольно быстро доехать до Измайловки. Неподалеку от офисного центра ждало местное начальство, полицейские, оцепившие место происшествия, эвакуированные из здания работники фирм и фирмочек, арендовавших помещения, кол-центры. Водили видеокамерами операторы с различных каналов телевидения, позировали перед ними репортеры и тележурналистки. Из самого строения несло горелым мясом и какой-то омерзительной, жженой химией. Поздоровались с местными коллегами, надели противогазы, вошли внутрь. Судебно-медицинский эксперт Трофимыч сидел над остовом сгоревшего до скелета человека. Криминалисты рыскали по углам, брали пробы спаленных материалов со стен и полов, из воздуха. Опергруппа покрутилась среди того, что еще совсем недавно было людьми, компьютерами, телефонами, мебелью. Кроме костей, оплавленного металла и пластика сгорело все. Даже когда открыли сейф, нашли в нем только пепел. Подъехали «труповозки». В них стали грузить останки, уложенные в черные пластиковые пакеты, общим количеством полтора десятка. Пришлось использовать пожарный выход, предварительно разгрузив его от всевозможного хлама. Журналюги было метнулись туда, но их поперли менты из оцепления. Леденящих кровь кадров не получилось. Прибыл на место хозяин центра – подкаченный, наглый парень.

– Вот, тебе и хрен! А у меня билет на Мальдивы! Ночью улетаю! – с сожалением, но отнюдь не о погибших, выдал он.

– Возьмите с него подписку о невыезде! – велел Крупин. – Все договоры об аренде помещений временно изъять! Кто снимал кол-центр, где произошел взрыв?

– Старло какое-то… А, ты, мужик, кто такой, чтобы в моем центре распоряжаться, да командовать, что мне делать?

– Начальник «убойного отдела» Главного управления внутренних дел по Большому городу, подполковник Крупин, – показал ему удостоверение Виталий Валентинович и обернулся к сотрудникам МЧС. – Кабинет владельца не пострадал?

– Он в другом крыле здания. Не пострадал.

– Дайте ему противогаз! Родичев, Хомутов! Проводите гражданина в кабинет, взять договоры, выдать расписку об изъятии документов! Розанов! Изъять съемку со всех камер видеонаблюдения! Что скажешь, Трофимыч? – кивнул он вышедшему из дома судмедэксперту.

– Похоже, напалм. Так, выгорает при его боевом применении.

– Трофимыч, ты в каком времени пребываешь? – хохотнул подполковник. – Весь напалм, который был в Советском Союзе, уничтожили еще в начале девяностых годов прошлого века!

– Выходит, не весь. Думаю, наши эксперты и эксперты МЧС это подтвердят.

– Установить личности потерпевших с помощью анализа ДНК имеется возможность?

– Откуда, родимый? – хохотнул уже Трофимыч. – Выгорело все! Уцелел лишь фрагмент задницы одного из пострадавших. Кресло, в коем он сидел, защитило.

– Задница старческая? А то хозяин заведения утверждает, что кол-центр у него арендовал старик…

– Нет, принадлежала мужчине лет тридцати пяти – сорока. Единственно, что сохранилось – татуировка: буквы «Ж» на левой ягодице и «К» – на правой.

– Жека, Женя, Евгений, – влез Хомутов, вернувшийся с документами.

– Нет, не Евгений арендатор был, – возразил хозяин центра. – Максим Романович Веревкин, проживающий по адресу: Захолминская улица, дом десять, квартира пятьдесят, снимал. Вот, договор, и копия паспорта. Кто оплатит мне убытки?! Кол-центр – вдрызг. Пара офисов за стенками выгорели полностью. Еще пара офисов пострадала. Коридор частично выгорел. Окна в здании выбиты взрывом. Подвал частично обрушен. Одних компьютеров на миллион погибло. Подстанция для кол-центра восстановлению не подлежит. Мой отпуск накрылся! Поездка на Мальдивы, знаешь, сколько стоит?

– Кто взрывал – тот и оплатит! А пока его ищем – страховая компания.

– Страховщики оплатят! Держи карман шире! С ними еще побороться придется, чтобы оплатили…

– Скажи, мил-человек, почему ты офис сдавал замшелому старику, глубокому пенсионеру, да еще и крепко пьющему? – глянул на копию паспорта «арендатора» Виталий Валентинович.

– Мне по барабану: молодой или старый, пьющий или не пьющий! Главное, чтобы вовремя за помещение, за свет-воду платил. А взорванная фирма платила аккуратно. Кстати, хотела у меня еще один кол-центр снять.

– Кто конкретно?

– Да тетка какая-то справлялась: есть ли помещения?

– Пока все! Родичев, Хомутов, сгонять на Захолминскую улицу, допросить Веревкина! Розанов – в главк! Составлять план следственно-розыскных мероприятий! – Крупин пошел к машинам.

– Какие версии? – заметались перед ним репортеры, протягивая микрофоны.

– Рабочих версий, как всегда, несколько. Раскрыть их, сами понимаете, пока не имею права. Время покажет: какая из них главная. Поддерживайте связь с нашим пресс-центром! – прошел сквозь толпу подполковник.

На новенькой «Тойоте», купленной Хомутовым в кредит, засветло доехали на другой конец города, в Захолмье.

– А вы к кому, молодые люди? – поинтересовалась одна из сидевших у подъезда старушек.

– Мы к Веревкину Максиму Романовичу, – полез за удостоверением Родичев.

– Вон, он на детской площадке с такими же пьянчугами распивает. Жену своим пьянством в гроб вогнал! Всю площадку загадили! Деваться от них некуда!

По густо струившемся мату и табачному дыму двинулись к пластиковым горкам и качелям. По краям лавочки восседали двое шкафообразных мордоворотов. Середина скамейки была уставлена бутылками водки, пива, дешевой, но в большом количестве, снедью. Перед ними со стаканом в руке стоял, судя по фигуре, дедок.

– Правду говорят: «Не тот друг, кто напоит, а тот друг, кто опохмелит, – донесся надтреснутый старческий голос.

– Да, ладно, дед Максим! Ты нас тоже сколько раз выручал, когда без «бабла» сидели. Давайте выпьем, чтобы в следующем году у нас было все, а нам за это ничего не было! – благодушно потянулся стаканом к собутыльникам один из амбалов.

– Здравствуйте, граждане! Нарушаем! Распиваем спиртные напитки и курим на детской площадке. Специально для неграмотных на табличке нарисованы запрещающие знаки! – указал на стенд у лавочки Родичев.

– Да, где ты детей здесь видел?! – нагло обернулся к нему старец.

– Правильно! Какая мать ребенка во двор выпустит, когда вы так себя ведете? – ответил сыщик.

– А ты, мразь, кто такой, чтобы на моем районе мне замечания делать?! – благодушие мгновенно перешло у мордоворота в вспышку ярости.

– Старший оперуполномоченный Главного управления внутренних дел, капитан Родичев, – достал удостоверение Иван.

– Я тебе, гнида, десять таких красных книжек покажу! – свободной от стакана рукой пропойца попытался выбить документ из руки Родичева. – Глуши удавов, гнутых!

Мужик опрокинул в себя содержимое стакана, ловко поднялся и отбросив пустую тару попер на Ивана. Второй быстро вскочил, обрушил на Хомутова пустую пивную бутылку. Юрий отпрыгнул и с разворота врезал нападавшему ногой в лоб. Тот перелетел через спинку скамейки, утонул головой в сугробе. Хомутов заметил, как дедок ловко юркнул под ноги Родичева, отступавшего от амбала. Еще мгновение и старший опер, споткнувшись о него, распластался бы на спине.

– Ваня! Сзади! – предупредил сыскарь и в полете долбанул ногой в голову мордоворота.

Тот устоял на ногах, но закачался, «поплыл». Все же пару раз со свистом рассек кулаками воздух. Родичев вовремя среагировал, отшвырнул ногой дедка. Хомутов, тем временем, в прыжке долбанул противника двумя ногами. Отправил его через скамейку в сугроб, в компанию к собутыльнику.

– Пацаны! Наших бьют! – заорал старик, попытался свистнуть в два пальца, но уткнулся в снег, получив пинка от Ивана.

– Стоять! – повис над округой вопль.

Двое постовых выпрыгнули из незаметно подъехавшего полицейского автомобиля вразвалочку направились к месту происшествия.

– Сказано же: «Стоять!» – ухватил за воротник драной куртчонки Родичев дедка, попытавшегося улизнуть.

– Ваши документы, граждане! – протянул руку старший наряда, лейтенант. – Да я вас знаю! Вы – Юрий Хомутов – чемпион, многократный призер в восточных единоборствах и единоборствах смешанного стиля. Я – ваш старый фанат. Что случилось?

– Мы закусывали, старый год провожали, – нахально влез старик. – А эти подвалили, потребовали в хамской форме, чтобы мы им налили… Мы бы им налили, ну уж больно нагло и вызывающе они себя вели.

– Не рано провожать начали? А вы, что скажите, товарищи офицеры?

– Собственно, у нас были вопросы к гражданину Веревкину, – ответил Иван. – Но пришлось сделать замечание всей компании за распитие спиртных напитков в общественном месте, курение на детской площадке, сквернословие. Подверглись нападению при исполнении служебных обязанностей.

– Да, вон камера наружного наблюдения, – кивнул на подъезд Юрий. – Если работает, на ней все записано!

– Сгоняй, сержант, изыми запись! – велел лейтенант подчиненному и повернулся к барахтавшимся в сугробе пропойцам. – Подъемчик, граждане, подъемчик!

– Ох, бля, башка гудит! – простонал один из маргиналов.

– Через полчаса пройдет! – ответил Хомутов. – Я вас обоих не сильно, любя!

– Вот именно, любя! – добавил лейтенант. – Он одним ударом убить мог. А двумя – инвалидами сделать. И пили бы вы всю оставшуюся жизнь не водку с пивом, а лекарства. Обществу, кстати, от этого только лучше было бы! Поедем в отдел, составлять протокол. Допрыгались! Хорошо сядете за нападение на сотрудников органов охраны правопорядка!

У лавочки уже начали кружить забулдыжного виды личности, с вожделением, посматривавшие на выпивку и закуску.

– Нам бы забрать! – с тоской посмотрел на остатки пиршества один из задержанных.

– Еще чего? Без тебя заберут! Вон, сколько желающих! – кивнул на алкашей старший наряда.

Быстро доехали до местного ОВД. Быстро оформили прием-сдачу задержанных амбалов. Родичев и Хомутов с Веревкиным остались в выделенной им комнате для допросов.

– Предъявите ваши документы, гражданин Веревкин! – велел Иван.

Дед, кряхтя, полез во внутренний карман куртки. Ладонь прошла его насквозь в и выперла сквозь большую дыру.

– Посеял где-то, – пробормотал Максим Романович.

– Пять лет назад по вашему паспорту был заключен договор об аренде кол-центра в Измайловке. Ну а вы на основании этого документа назначены генеральным директором фирмы «Ясновидение и нетрадиционная медицина», – начал Родичев.

– Кой хрен – фирма! – взвился дед. – Там, поди, доходы миллионные. А я ни копейки с той фирмы не видел!

– Не только не увидите, поскольку фирма сегодня утром сгорела, да еще придется оплачивать ремонт здания его владельцу, – «успокоил» Хомутов. – Вспомните: при каких обстоятельствах утратили паспорт? Может быть, распивали с незнакомым вам гражданином или гражданкой?

– Да я, милок, за последние пять лет со столькими распивал! От Москвы до Питера раком не переставить! Всех не упомнишь!

– Как же вы пять лет без паспорта жили?

– На кой мне паспорт?! На выборы я не хожу. В поликлинике не бываю: проспиртовался так, что ни одна холера не берет! Пенсию получаю по банковской карте. Хотя, в следующем месяце истекает ее срок. Менять надо…

– Думаю, вам ни паспорт, ни банковская карта долго не понадобятся, – сказал Юрий. – Ложный донос, клеветнические измышления – уголовные статьи. Штрафом за административные правонарушения не отделаетесь.

– Ребятки, я попал в это месилово случайно. Мимо проходил. Пацаны пригласили «полечиться» после вчерашнего, – принялся бить на жалость Максим Романович.

– «Лечение» для вас кончилось, а праздники будут безалкогольными – в изоляторе временного содержания. Для ваших собутыльников – тоже! Пишите объяснения: как и при каких обстоятельствах утратили паспорт! Не помните? Так, и напишите!

Оперов пригласил к себе заместитель начальника ОВД.

– Такое дело. У участкового, с «земли» которого вы забрали всю троицу, семья, дети. А у него уже имеется взыскание. Детей жалко…

– А как ваш участковый, товарищ подполковник, вел работу по профилактике правонарушений? – вздохнул Родичев. – Как он осуществлял проверки соблюдения паспортного режима, когда Веревкин пять лет без паспорта жил? Как он следил за порядком на вверенной ему территории, когда на детской площадке пьют, курят, матерятся, мусорят? Не удивлюсь, если на других площадках на «его земле» увижу подобное. Какую воспитательную работу с населением он вел, если среди бела дня пьянь не только оскорбляет работников правоохранительных органов, но даже лезет в драку с ними? За что участковый получил взыскание?

– За слабую воспитательную работу с подчиненными, – крякнул подполковник. – Пришел к нему по лету помощником выпускник нашей академии. Парень молодой, горячий. Полез на него пьяница и хулиган. Взял его лейтенант на прием: бросил через голову. Сломал дебоширу два ребра, вывихнул руку. Как раз шла кампания по выборам в городскую думу. Всякие партии баллотировались. Всякие правозащитники вокруг них крутились. В том числе не очень чистоплотные. Попытались сделать на парне очки. Обвинили в превышении должностных полномочий, в причинении вреда здоровью средней тяжести. С большим трудом мы отстояли лейтенанта от суда. Но из органов пришлось уволить по отрицательным мотивам. Воткнули в частное охранное предприятие. Теперь стоит в магазине «Пятерочка». Воришек ловит, следит за порядком. Участковому пришлось вкатить строгий выговор. С тех пор он маргиналов стороной обходит.

– Мы сами против каких-то судебных процессов. Не до того, – сказал Родичев. – Слышали о сегодняшнем взрыве в офисном центре в Измайловке? Его расследуем…

– Да, по сводкам прошло и по телевидению.

– Может быть, товарищ подполковник, вы материалы на эту троицу у себя подержите? Копии – участковому, чтобы он почаще их в рожи сегодняшним задержанным тыкал. В течение двух лет имеем право привлечь их к уголовной ответственности. Пить они, конечно, не бросят, но поостерегутся. Перенесут свою распивочную на квартиру к деду. Перестанут хамить. Борзота в миг слетит. Только на все праздники их надо в изолятор внутреннего содержания определить!

– Вот, это с огромным удовольствием! Спасибо за понимание! С наступающим Новым годом, товарищи офицеры!

В главке поджидал Крупин.

– Юра, сходи, быстро перекуси! Нам в одно место заехать надо! Потолковать с некой Оксаной Александровной Бродовской. Она хозяйка частной нотариальной конторы. По данным смежников бандиты прокручивают через ее фирму многие дела. Дамочка высокомерная – с вами разговаривать не станет. Нужен мой уровень. Поможешь протокол допроса свидетеля составить!

На машине Виталия Валентиновича быстро доехали до конторы Бродовской.

– Куда? – преградил путь дюжий охранник в черном костюме, пренебрежительно глянув на небогато одетых сыщиков.

– С Оксаной Александровной поговорить, – показал удостоверение Крупин.

– Оксана Александровна сегодня не принимает! После праздников заходите! Будет время – примет.

– Мое служебное удостоверение ничего не говорит, мил-человек? – попытался пройти начальник отдела.

– Подумаешь, подполковник! Ее генералы ждут! Русским языком сказано: после праздников приходите! – ткнул секьюрити накаченным животом Виталия Валентиновича. – Щас позвоним куда следует – оба погоны, с красными книжками потеряете!

– Товарищ не понимает, – отстранил начальника Хомутов.

Вовремя увернулся от удара «рука-кинжал» по печени. Отскочил врезал ногой хаму по почке. Тот ахнул, захватал ртом воздух, со стоном уткнулся в угол. Юрий, увидевший камеру скрытого наблюдения, вытащил из нее флэшку с записью.

– Для отчета, – кивнул он секретарше. – Привлечем вашего бойца к уголовной ответственности за нападение на сотрудников МВД.

Следом за начальником втерся в богато обставленный кабинет.

– Неужели непонятно? Нет сегодня приема! – с неудовольствием оторвалась от дорогущего компьютера красотка с пепельными волосами и огромными голубыми глазами, метнула молнии в секретаршу, вошедшую за сыщиками. – Ванда! Я же велела никого не пускать!

– Приношу извинения за визит в неустановленное время и нарушение производственных планов! – подполковник Крупин Виталий Валентинович, Главное управление внутренних дел. У нас к вам несколько вопросов. Мы не займем у вас много времени.

– Надеюсь, я не задержана и имею право позвонить моему адвокату? – недовольно поежилась молодая дама, внимательно изучив документы полицейских.

– Разумеется, имеете право!

Позвонила Оксана в другое место.

– Бейрутик! Ко мне какой-то подполковник Крупин ввалился, – проворковала она. – Переключить на громкую связь? Сделала…

– Вот, что куколка, – послышался хрипловатый голос вора в законе. – Крупа – мент серьезный. Откатов не берет, нас не боится. Может определить тебя вместо Мальдивов-Сейшел, или куда ты там собралась на Новый год, в камеру. В следственном изоляторе шмары сейчас сидят полностью отмороженные. Шмотки отнимут, фотографию попортят. Могут вообще располосовать. Ответь на его вопросы! Твои дела маленькие: купить-продать, снять-сдать, оформить сделки, организовать их юридическое сопровождение…