Право на ответ

– Ах, – сказала она, – так-то немного лучше.

Я угостил их сигаретами.

– Мистер Денхэм, – объяснил Эверетт, – живет далеко на Востоке. Я пригласил его сюда поболтать и чтобы он поделился со мной чувствами человека, вернувшегося из ссылки. Все знают, как все изменилось в Англии с момента его последнего приезда. Для «Гермеса», – добавил он.

– О! – воскликнула Имогена. – Мне вас оставить наедине?

– Нет, нет, – испугался я. – Никакой особой спешки. В любом случае, – добавил я, – есть ли смысл сейчас скрывать то, что вскоре станет общеизвестно?

– Нет, – туманно ответила она, – наверное, нет.

Потом радостно улыбнулась и сообщила:

– Но вы не знаете папочку, как я. Он не для интервью пригласил вас. Он пригласил вас, чтобы поговорить о стихах, разве не так, папочка?

– Я думаю, Имогена, – сказал Эверетт, – тебе следует сесть подальше. Я представлю тебя Элис, и ты можешь поговорить с ней.

– Не поймите меня превратно, – Имогена повернулась ко мне, – он и пенни не выручит за свою книгу стихов, не так ли, папочка? Это его долг, – сказала она, – перед литературой.

Каждый слог она произносила отдельно, четко, словно пародируя декламаторов прошлых времен – «ли-те-ра-ту-рой». Так произносил бы это слово бармен Седрик, если бы стал тамадой.

– И, – добавила Имогена, – чем-то и вы можете помочь. Вы выглядите весьма состоятельным. Вы швыряете деньги только на выпивку и на женщин.

Видимо, она презирала все: литературу, любовь, даже деньги.

– Что вы имеете в виду? – спросил я. – Как я могу «выглядеть состоятельным»?

– Вы холостяк, – ответила она. – Ни одна жена не позволила бы мужу выйти из дому с таким узлом на галстуке. Но на вас отличный костюм, и маникюр у вас профессиональный. И вам до смерти скучно. У вас дорогой портсигар и дорогущая зажигалка. У вас целая пачка «Летящих облаков». Вы вернулись с Востока.

Казалось, что она вдруг обозлилась.

– Да какого черта! Самое меньшее, что вы можете сделать, – это потратить пару сотен фунтов на моего отца. Разве это не святая обязанность богачей помогать бедным гениям, а?

Американский бизнесмен развалился на стуле, ухмыляясь.

– Вот-вот, – сказал он, – выдай им.

Другой из их компании заржал. Имогена запальчиво огрызнулась:

– Держи свой грязный нос подальше. Никто не спрашивал твоего мнения.

– Я думаю, – вмешался Эверетт, – этого хватит. Я думаю, ты сказала достаточно, Имогена. Мистер Денхэм – мой гость. Ты смутила и его, и меня.

– Я не дитя, – заупрямилась Имогена, – что хочу, то и говорю.

Потом она надулась.

– Ну ладно, извините.

Она взглянула на американца, засмеялась с неземной кротостью и сказала:

– Извини, Техас. – И потом обратилась не то ко мне, не то к отцу: – Выпьем еще.

– Могу ли я вставить слово? – спросил я. – Как насчет временного членства?

– Он же может, правда, Фрэд? – спросил Эверетт Мэннинга, который тревожно реял над нами.

Мэннинг кивнул и пообещал:

– Я принесу анкету.

Я отправился к бару и обратился к аппетитной пышке нордической красоты, которую я был уже удостоен называть по-простому – Элис.

– И один себе, – сказал я, созерцая ее в мирке из сверкающего стекла и гортанных мужских шуток и помня, что она дочь трактирщика.

Я вообразил ее прошлое: хорошенькая девчушка расцветает в кругу пьяниц, ее приводят в бар, чтобы все восхищались ее новым платьицем, доброкачественная еда из хозяйской кухни в малой гостиной, крепкая молодая женщина, дышащая крепчайшим виски, потом всегда окруженная восхищенными мужчинами, которые после двух пинт быстро теряют застенчивость, всегда блюдущая себя, всегда напоказ, всегда сама по себе. Она взяла себе скотч, улыбнулась мне и сказала:

– Будем здоровы!

Я отнес выпивку к столу и услышал, как американец сказал:

– Я не занимаюсь нефтью, эпоксидная смола – это другой продукт.

– Что крадут? – спросила Имогена.

– Да не крадут. А продукт. Эпоксидные смолы могут склеивать. Например, возьмем ветровое стекло самолета. Вы же не станете там использовать заклепки?

– Почему бы и нет? – ответила Имогена.

– Нет, нельзя из-за турбулентности вокруг заклепок, неужели не понятно?

– Нет, – сказала Имогена. – Но, – обернулась она к отцу, – я вас, мальчики, оставлю вдвоем. Пересяду к Техасу – пусть он расскажет мне все про трубулентность или как ее там.

Она подхватила выпивку и направилась к барной стойке.

Деляга, стоявший рядом с американцем, склонился в глубоком пьяном поклоне, словно парикмахер, предлагающий сесть в кресло. Вест-индийский гитарист прикончил бокал портера и затянул унылое калипсо о карибской политике. Не переношу народное искусство в больших количествах. Я упомянул об этом Эверетту, и он сказал:

– Мне в самом деле ужасно неудобно за все это, да и вам, наверное, тоже.

– Не обращайте внимания, – успокоил его я. – Мне приятнее говорить об этом, чем о моих чувствах вернувшегося скитальца. Кроме того, я отсутствовал-то всего два года.

– Да, – согласился Эверетт, расслабляясь, но все еще сидя на стуле, будто кол проглотив, – я не думаю, что все так быстро меняется, не так ли?

– Да уж, – ответил я. – Грешные продолжают зарабатывать деньги, а праведные продолжают в них нуждаться. Только число грешников умножилось. Как бы то ни было, сколько вам нужно?

– Не могу сказать, что это выгодное вложение, – ответил он. – Вы ничего не получите от этого, если не считать, скажем, духовной удовлетворенности. Три сотни фунтов вполне достаточно.

– Вы хотите сказать, что я выброшу три сотни фунтов на ветер?

– О, – сказал Эверетт, – мы ведь должны заботиться о ценностях, разве не так? И, независимо от того, дурна моя поэзия или хороша, остается проблема принципов, правда же? В наши дни, когда даже сын мусорщика учится в университете, наверняка греховно и неправильно замалчивать безвестного Мильтона. О нет, – добавил он, ухмыльнувшись и хохотнув, – я не утверждаю, что я Мильтон или даже близко.

– Не замолчанный и не безвестный, – сказал я. – Ваше имя на слуху. Думаю, какие-то ваши стихи даже войдут в антологии. Кое-что выживает, потому что в том есть необходимость.

Я отпил немного темного эля.

– Кому-нибудь ваше «Избранное» нужно?

– Да, – ответил Эверетт, каким-то образом одновременно затаив дыхание, – отдельное стихотворение или даже вошедшее в антологию значат очень мало. Важен весь корпус, картина всей личности поэта. И она должна быть предъявлена миру, моя поэтическая персона, я имею в виду. Я ждал слишком долго. Может и времени у меня осталось не так уж много.

Было слышно, как Имогена сказала одному из дельцов:

– Ладно, не нравится – вали отсюда.

– Я должен подумать, – сказал я. – Да я и не так уж богат. Я не могу просто так выбросить три сотни фунтов.

– Вы не выбросите их.

– Не выброшу?

Я вдруг разозлился, темперамент Имогены оказался заразен. Я подумал: все, что я нажил, я нажил среди москитов и мошкары, змей в спальне, в долгой изнурительной жаре, скуке, раздражении от работы с местными чиновниками. Кто такие эти милые домоседы, милые доброхоты, чтобы пытаться выдурить мои деньги и раздражаться, если это у них не получается?

– Они будут потрачены в честь и во славу Эверетта, на толстенную книгу Эверетта, на неподдельный поэтический талант, – импровизировал я, – в лучших традициях. Недостаток оригинальности компенсируется добросовестным мастерством, хотя темы зачастую шаблонны.

– Так, – сказал он, – не хотите, как хотите.

– Я этого не сказал, я сказал, что должен подумать.

Было слышно, как Имогена говорит американцу:

– Ну ведь никто вас сюда не звал, разве не так? Если вам не нравится эта гребаная еда, то почему бы вам не…

Мэннинг уже засунул трехпенсовик в музыкальный автомат, тот играл очень громко, обилие басов сотрясало стекла. Я говорил отчетливо, Имогена тоже, Эверетт сидел в раздраженном молчании.

– Да скажи ты ей, – обратился американский бизнесмен к Эверетту, заглушая автомат, – что все путем, просто скажи ей.

Казалось, Эверетт не слышит. Три бизнесмена взяли свои пальто из маленького алькова, где еще поместился и телефон. Они и Мэннинг исполнили сожалеющую пантомиму, рты открывались и закрывались с бесшумной энергией. Имогена и Элис были поглощены беседой, головы сдвинуты, губы время от времени прижаты к уху собеседницы – кивок, кивок, улыбнулись, нахмурились, глаза в глаза, музыкальный автомат для них не существовал. Дельцы ушли – без обид, все равно пора было уходить. Я посмотрел на часы – уже был седьмой час, и пабы открылись. Вечер? Выпивка, выпивка, выпивка, телевизор, кино. О боже, какая скука. Дай мне изменить место действия, дай мне добраться до Лондона. А что в Лондоне? Выпивка, ланч, выпивка, обед …

Песня закончилась, застигнув Имогену и Элис за оживленной трепотней.

– Нет, моя дорогая, это он так думал о себе, но на самом деле ни бельмеса не соображая.

– Да, да, я знаю.

– Я хотела просто показать на примере…

Они почувствовали необычную тишину и захихикали. Обе были очень красивы – светлая и темная головки, склоненные друг к дружке, взгляды обращены к нам, отличные зубы сверкают.

– Слава богу, вы выключили этот чертов грохот, – сказала Имогена.

Мэннинг ухмыльнулся, его трудно было оскорбить. Эверетт сидел мрачный, не прикасаясь к темному элю.

– Мы еще встретимся, – сказал я, – когда вернусь из Лондона. Я дам вам знать.

Он угрюмо кивнул. Мэннинг открыл дверь на тройной стук. Вошла девушка, улыбаясь через всю комнату Элис, ее свободе. Я подумал, что вошедшая не слишком привлекательна. Надо ли мне пригласить их пообедать, думал я – Элис, Имогену, Эверетта? Потом я решил не приглашать, черт с ними со всеми. Когда я брал пальто из алькова, то заметил, что молодящаяся пара все еще поедала друг друга глазами – темная, безмолвная трапеза, пролетарий в очках читал (один бог знает как) газету, вест-индийский гитарист улыбнулся мне и протянул матерчатую кепку:

– Укажите чушь оважения к музыке, са. Большое спащибо, са.

Я покинул клуб и медленно поднялся на сверкающую улицу. Снова шел дождь.

Глава 5

– Простите, у нас не было возможности сказать вам об этом, когда вы вернулись, – сказал Райс. – Как долго вы уже здесь, месяц?

– Около того, – ответил я.

Райс кивнул, руки в боки, ноги расставлены, сам на фоне стенной карты, испещренной флажками, каждый дюймом своим – глава экспортного отдела. Он сказал:

– Я понимаю, что у вас могут быть планы, скажем, махнуть в Биарриц или затеряться на Сицилии или еще где. Но я не должен вам напоминать, что ваш отпуск – привилегия, а не право.

– Точно, как в армии, – согласился я.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

 Томас Гоббс (1588–1679) – английский философ, создатель теории гражданского общества.

2

 Сэр Джон Берри «Джек» Хоббс (1882–1963) – английский профессиональный игрок в крикет.

3

 Античная легенда, повествующая о смерти понтийского царя Митридата, говорит, что царь, проигрывая изматывающую двадцатипятилетнюю войну с Римом, был в конце концов предан всеми. Пытаясь избежать пленения и позора, правитель Понта принял яд, но тот не подействовал из-за выработанного с детства иммунитета – Митридат всю жизнь принимал яды, чтобы избежать отравления.

4

 Все стихи, если об этом не сообщается отдельно, даны в переводе Елены Калявиной.

5

 Высокая церковь (High Church) – название одной из трех партий в англиканской церкви. В отличие от низкой (Low Church) и широкой (Broad Church), из которых одна строго держится протестантского взгляда на церковь, как она определяется в символических XXXIX членах веры англиканизма, а другая впадает в мистицизм, граничащий с рационализмом, высокая церковь на первый план выдвигает идею церкви как богоустановленного общества, имеющего строгую иерархическую организацию и обладающего особым, от апостолов унаследованным, священным авторитетом.

6

 Чарльз Эдвард Флауэр (1830–1892) – пивовар и филантроп, построивший Шекспировский мемориальный театр в 1864 году – в ознаменование 300-летия со дня рождения Шекспира.

7

 Генри Ризли, 3-й граф Саутгемптон (1573–1624) – один из покровителей Уильяма Шекспира, один из предполагаемых адресатов сонетов Шекспира.

8

 В буквальном переводе с английского первый вариант фамилии героя (Winter) – «зима», второй (Winterbottom) – «зимний зад».

9

 Стретта (итальянское stretta, букв. «сжатие») – род имитации в полифонии, в которой имитирующий голос вступает до окончания темы в предыдущем голосе. Таким образом проведения темы как будто «сжимаются».

10

Колокол в страховом зале корпорации «Ллойд», который используется в церемониальных случаях. Ранее использовался для привлечения внимания к важному сообщению: один удар производился для сообщения о гибели судна, два удара – для сообщения о хороших новостях. Колокол был снят с корабля «Лутина», затонувшего в 1799 г. в Северном море с грузом драгоценных металлов, большая часть которого была утрачена.

11

Порт-энд-бренди – коктейль на основе виски «Паспорт скотч» и бренди, виски «Мак» – смесь виски и имбирного вина в равных частях.

12

 Примитивные методисты – неепископальная протестантская церковь, возникшая в Англии в 1812 году.

13

Сборная солянка неточных цитат из Шекспира, Байрона, Голдсмита и пр.

14

  Цитата из стихотворения А. Хаусмана «Бридон-хилл»: Колокола как прежде Зовут, с собой в ладу: «Все в Божий храм придите»… Звон, слышный и в аду, Умолкни! Я иду…

15

 Синоптики – первые три евангелиста (Марк, Матфей и Лука), повествования которых составляют одно целое, дополняя друг друга.

16

 По правилам в гольфе нет девятнадцатой лунки – так в Англии традиционно называется паб при гольф-клубе.

17

 Una corda (ит.) – «одна струна», термин используется для обозначения в нотах использования левой педали фортепьяно, приглушающей звук.

18

Поэма Джона Мильтона «Потерянный Рай» цитируется в переводе А. Н. Шульговской.

19

 Цитата из стихотворения Э. Паунда «Вилланелла. Час психологии»:

Красота такая редкость.И мало пьют из моего ключа(Перевод А. Ситницкого).

20

У. Шекспир «Укрощение строптивой», V, 1 (Перевод М. Кузмина).

21

 Уоррен Гастингс (1732–1818) – первый английский генерал-губернатор Индии (в 1773–1785 годах). Вместе с Робертом Клайвом вошел в историю как основатель колонии Британская Индия.

22

 Анархистский журнал, выходивший два раза в месяц с 1916 по 1917 г. в Сан-Франциско.

23

 Литературный журнал, издававшийся в Лондоне с 1922 по 1955 г.

24

 Доктор Панглос – герой повести Вольтера «Кандид, или Оптимизм».

25

 Дал (также дхал, даал) – традиционный вегетарианский индийский пряный суп-пюре из разваренных бобовых.

26

 Пападам – очень тонкая круглая выпеченная лепешка из чечевичной муки, распространенная в различных регионах Индии и Непала.

27

 Карри – название разнообразных распространенных на юге Индии пряных густых жидких блюд из тушеных овощей, бобовых и/или мяса. Карри обычно приправляются пряной смесью приправ и, как правило, подаются с рисом. Смесь приправ для карри также называется «карри».

28

 Повествователь упоминает Эверетта наряду с реальными английскими поэтами «второго ряда»: Джоном Дринкуотером (1882–1937), Хью Сайксом Дэвисом (1909–1984), Ральфом Ходжсоном (1871–1962).

29

  Гарольд Монро (1979–1932) – английский поэт и издатель, открывший книжный магазин «Лавка стихов» в Блумсбери.

30

Имогена, Корделия, Миранда, Марина, Пердита – имена шекспировских героинь.

31

«Дом на просторах» – гимн штата Канзас (стал официальным в 1947 г.); был написан как ковбойская песня в 1874 г… Официально авторы не установлены, но авторство слов приписывается Брюстеру Хигли, а музыки – Дэниэлю Келли.