Вторая иракская война. События, факты, итоги

Все они сделаны на поверхностных суждениях о штатной численности и под влиянием пропагандистской гигантомании западных СМИ, находивших у не самой населённой страны во время «Бури в пустыне» под ружьём миллион-полтора-два. Притом, что Иракский Курдистан, осуществлявший активную партизанскую войну, Багдад не контролировал.

Так, 18 июля 1992 года еженедельник «Джейн» сообщил, что в составе 5 иракских дивизий, ведущих операции против шиитских повстанцев в южных топях, находилось не более 10 тысяч человек. Эта короткая ремарка говорила сама за себя о реальном потенциале вооружённых сил Багдада. Даже по итогам кампании 1991 года американские исследователи позже признавали, что у Саддама не могло быть более 200 тысяч в зоне конфликта на юге страны, при штатной численности в 336 тысяч человек. При общей численности войск менее полумиллиона штыков (425 тысяч в регулярных подразделениях и 40 тысячах в иррегулярных, притом, что существовали секретные данные для Конгресса – «не более 300 тысяч всего»).

Сколько же там было реально – данных с иракской стороны нет.

После поражения 1991 года иракская армия не сразу оказалась подвергнута сокращениям. Велись операции против курдов и шиитского большинства (составлявших соответственно 15% и 60% населения страны). Восстало 14 провинций из 18, однако демобилизация (обусловленная в том числе экономическими причинами) продолжалась.

Первой была подвергнута роспуску «Народная армия» – баасисткое ополчение сторонников правящего режима. Взамен 25 октября 1995 года создали ополчение «Фидаинов Саддама» численностью около 15 тысяч человек.

(В дальнейшем было организовано ещё несколько подобных формирований иррегулярных войск, слабо скоординированных друг с другом, и пара юношеских патриотических организаций им в поддержку).

Подверглись сокращению и регулярные подразделения. Оказалось снижено число формирований, которые перешли на штаты мирного времени: по состоянию на 1997 год осталось 21 дивизия из 66 (не считая отдельных полков и бригад). Роспуску также подверглись части ВВС (где не было достаточно боеготовых самолётов), ПВО и спецназа.

Кроме того, ряд подразделений иракских вооружённых сил прошли существенную реорганизацию. В частности, это коснулось дивизий Республиканской гвардии, в которых осталось по три бригады усечённого состава, часто «менявших» свою дивизию, притом, что число самих дивизий сперва сократилось до семи, а после до шести, вместо девяти, как было в 1991 году.

Сами подразделения тоже стали меньше. Если перед первой войной в Заливе численность личного состава танковой дивизии Республиканской гвардии оценивалась в 12 тысяч человек и пехотной в 14 тысяч военнослужащих (что тоже является несколько завышенным), то перед второй войной оценка имеющихся организационно-штатных структур давала несколько иные значения: 6000-7000 в рядах дивизии Республиканской гвардии (в зависимости от разновидности) и 4000-4500 в рядах армейской дивизии. По штату и учитывая то, что это далеко не самые низкие оценки на базе американских исследований.

Притом, что ряд подразделений оставались не развёрнутыми. Например, артиллерийские дивизионы в составе имевшихся частей.

Воздушная кампания и последующее сухопутное наступление также нанесли материальной части иракских войск невосстановимый урон. Так, дивизия «Медина» Республиканской гвардии (сформирована в 1987 году) лишилась примерно 75% техники – сотни танков и порядка 90 бронемашин – и уже не могла поддерживать прежнюю штатную укомплектованность.

В строю оставалось не более 150-200 тысяч военнослужащих. В том числе в Республиканской гвардии 50-60 тысяч человек при 750 танках. Число резервистов первой очереди призыва исследователи оценивали в 100 тысяч человек.

Причина была, опять-таки, экономическая. Нечем стало восстанавливать разрушенную технику, не на что содержать войска, ремонтная и военно-промышленная, экспортная база оказались уничтожены. Ирак попал в полную изоляцию: экспорт нефти как основного источника дохода не производился, импорт технологий, вооружений и многих товаров был запрещён. Страна находилась в блокаде: иракский динар обесценился, инфляция достигала колоссальных размеров (до 500% в отдельные годы), ничего нельзя было купить (цены на продовольствие выросли в 4000 раз).

Так, с 1989 по 1995 годы ВВП уменьшился, по имевшимся оценкам, в 5 раз. С 1995 года, в силу шоковых мер, принятых иракским правительством, он продемонстрировал некоторый рост (в основном за счёт восстановления нефтяной промышленности и торговых операциях в обход эмбарго). Однако даже в 2002 году, на пике, он составлял не более трети от показателей 1989 года.

В дальнейшем это серьёзно повлияло на обороноспособность иракских вооружённых сил. Фактически, с учётом местных факторов, их постигла полная деградация.

В итоге к войне 2003 года иракские войска приступили в худшей степени готовности, чем за несколько лет до того. Они были меньше, хуже экипированы и подготовлены, имели неважные оборонительные планы, мобилизационные мероприятия оказались сорваны по ряду причин. Притом, что население с 1991 по 2003 годы увеличилось почти на треть (с 19 до 25 миллионов человек), удельный вес вооружённых сил (в процентном отношении) сократился.

Трудность положения побеждённого дополнялась условиями внутреннего национального и религиозного кризиса. Правящая этноконфессиональная группа (арабы-сунниты) находилась, по традиции арабского Ближнего Востока, в меньшинстве (всего 25% от численности населения). Сепаратизм прочих двух групп (курдов и арабов-шиитов) активно развивался и поддерживался из-за рубежа.

Соответственно, Багдад не мог слишком уменьшать численность армии. Весь межвоенный период 1991-2003 годов он был вынужден вести малые войны различной степени интенсивности как на севере, вдоль «Зелёной линии» (против курдов), так и на юге (против шиитов).

Притом, что такие операции в силу режима санкций оставались ограничены. Применение авиации и образцов ствольной ПВО запрещалось (последняя довольно полезна в сухопутных боях), малейшее нарушение строго каралось. Хотя масштабы вторжений той же Турции в Иракский Курдистан в 1992-1997 годах оказывались просто несопоставимы.

(В сравнении с робкими экспедициями багдадского правительства официальной Анкарой производились настоящие нашествия силами армейских корпусов численностью от 20 до 40 тысяч человек, с применением авиации и всех доступных средств (кроме оружия массового уничтожения). Они прекратились только в 1999 году с арестом лидера одной из враждующих фракций курдов Орджалана).

Это говорит ещё раз о двойственной, двуличной позиции «Мирового сообщества». Сообщества, допускавшей геноцид курдов нелояльным режимом Саддама и смотревшего сквозь пальцы на похожие акции турецкого правительства.

Трудности положения дополнялись внешней военной угрозой. Наличием американских военных баз, полукольцом окружавших территорию региональной державы. А также фактором Ирана на восточной границе, старого противника Ирака, располагавшего мощной и многочисленной сухопутной армией и воевавшего с ним 8 лет (и вряд ли забывшего свежие исторические обиды).

Данная специфика определила расположение иракских войск в роковой период. И обусловила проигрышность такой дислокации: излишнюю растянутость войск в двух кольцах обороны, без концентрации в узлах сопротивления.

Между тем судный час приближался. В преддверии его следовало рассмотреть выделенные положения и весь комплекс причинности глубже.

Глава II. Ирак перед грозой

2.1

В течении всего времени после войны 1991 года, как уже отмечалось, Ирак находился в блокаде. Международные комиссии излазили военные и промышленные объекты страны. Попутно они собирали ценную разведывательную информацию.

С трудом подавив многочисленные бунты и беспорядки усталого и разочарованного двумя войнами населения, правительство Саддама Хусейна все равно не смогло решить проблему курдского сепаратизма. В ходе подавления бунтов, преследования инакомыслящих иракские органы безопасности, а также собственно солдаты проявили множество зверств и насилий поистине азиатской жесткости.

Хотя Саддам, как позже выяснилось, все же ликвидировал запасы химического оружия, однако экономическая блокада снята не была, а оказались сделаны лишь некоторые послабления (нефть в обмен на лекарства и тому подобное). Оправиться от последствий двух войн (ирано-иракской и кампании 1991 года) государство не могло, даже используя нефтяные богатства. Страна была исключена из мировой экономической жизни, де-факто прекратилось сколь-нибудь значительное научно-техническое сотрудничество.

Периодические налеты авиации Альянса при операциях типа «Лиса пустыни» так же не добавляли спокойствия. С середины 2002 года США начали требовать возвращения в Ирак международных инспекторов.

Расправившись к весне 2002 года с властью талибов в Афганистане, американское правительство обратило свой взор на Ирак. Оно тут же обвинило в своих дипломатических выступлениях иракское правительство в укрывательстве террористов и хранении оружия массового уничтожения, а также потребовало вернуть инспекторов. В течение лета-осени 2002 года ситуация вокруг возвращения внешних наблюдателей в Ирак приобрела черты американо-иракского кризиса.

Под давлением со стороны США и после принятия Советом Безопасности ООН резолюции 1441 в ноябре 2002 года Саддам Хусейн наконец дал согласие на возвращение международных наблюдателей в страну. Комиссия UNMOVIC прибыла в Ирак и проводила поиск оружия массового поражения вплоть до начала Второй Иракской войны, однако не обнаружила следов возобновления его производства.

Тем временем, в конце августа – начале сентября 2002 года, 377-е командование материального обеспечения театра военных действий (TSC – Theater Support Command) было мобилизовано из состава Резерва Армии США и переброшено в Кувейт. С течением времени в его состав включали всё больше и больше различных частей, а также строительных организаций: 598-ю группу терминалов транспорта (Transportation Terminal Group), 143-ю и 7-ю транспортные группы.

Численность 377-го TSC составила порядка 15 тысяч солдат и постепенно увеличивалась. Особую изюминку представлял тот факт, что большая часть этих обеспечивающих подразделений являлась мобилизованными частями Резерва Армии США.

Дипломатические представители США в официальном порядке обращались к властям Кувейта по решению тех или иных вопросов. Вопросы касались расширения взлетно-посадочных полос, портовых сооружений, организации новых военных баз, совестной работе американских и кувейтских представителей по расширению трубопроводной сети. Увеличился трафик пролета самолетов, в порты Кувейта, Саудовской Аравии и других союзных альянсу государств всё чаще заходили корабли, прибывали американские войска, росла инфраструктура.

Пока это были не танковые и мотопехотные батальоны, а различные части обеспечения, трубопроводные подразделения, транспортные автомобильные роты, системы ПВО, строительные инженерные группы и тому подобное. Однако они предвещали прибытие и развёртывание куда как более солидных войск.

Такие интересные приготовления, названные в американских уставах как «Открытие театра военных действий», не были пропущены иракским руководством. Примерно в середине сентября 2002 года американские разведывательные спутники отметили, что некоторые дивизии Республиканской гвардии Ирака покинули места постоянной дислокации на севере страны и заняли замаскированные позиции южнее и вокруг Багдада.

2.2

Война 1991 года сильно проредила технические средства иракских вооруженных сил. Многочисленные танки, БМП (боевые машины пехоты) и самоходные орудия, в изобилии поставленные СССР или Китаем, остались ржаветь в кувейтской пустыне. 12-летняя блокада также не добавила улучшения в техническом оснащении.

В 2003 году, в отличии от 1991 года, Ирак смог организовать и оснастить примерно в два раза меньше дивизий: 6 – гвардейских (по две танковых, механизированных или пехотных) и 17 армейских (3 танковых, 2 механизированных и 11 пехотных). Итого – 23 единицы, из которых большинство (14 дивизий) составляло пехотные.

Эти скудные силы оказались распределены между двумя гвардейскими и пятью армейскими корпусами.

Имелось ещё народное ополчение, довольно многочисленное. В его составе даже имелось одно формирование, условно считавшееся дивизией – «Аль-Кудс». Но это ополчение оставалось разделенным на три формации с разным командованием и организацией: милиция БААС, «Фидаины Саддама» и добровольческая армия «Аль-Кудс».

Всё это влекло за собой соответствующие последствия. Если учесть, что Республиканская гвардия имела свое собственное управление, а регулярная армия свое, то становится понятно, что такое разобщение, запутанность в подчинении и раздвоенность функций порядка не добавляли.

Реальная численность дивизий Республиканской гвардии и армии была далека от штатной, хотя гвардейцы находились в лучшем положении. В среднем дивизия Республиканской гвардии имела порядка 6-7 тысяч человек, примерно 200 танков. Численность армейских дивизий колебалась в пределах 4-5 тысяч бойцов, количество исправной техники составляло не более 30-50% от штата. Артиллерия была преимущественно буксируемая.

Реальная численность была ещё ниже. Американские исследования предполагали минимальный некомплект в 20-25%. Более пристальный анализ организационно-штатных структур давал ещё меньшие значения.

Так, в бригаде Республиканской гвардии предполагалось наличие 2500-3000 человек, армейской – 1500-2000 военнослужащих. Это при максимальной оценке тех же танковых батальонов (в которых американцы писали по 58 машин для гвардейских и 44 танка для армейских подразделений). Иными исследователями предполагалась организация армейских (без гвардейских) батальонов по советским лекалам и, соответственно, не более 30-40 танков в их составе.

Средняя численность танков на дивизию Республиканской гвардии составила всего 125 бронированных единиц.

Фактически же, в боях кампании 2003 года иракцы атаковали американцев гвардейскими бригадами по тысяче – полторы тысячи человек и действовали армейскими бригадами, имевшими не более тысячи штыков личного состава (а зачастую – несколько сотен). Реальная штатная численность армейской пехотной и механизированной бригад не превышала 1200-1500 военнослужащих, танковой – 1000 человек. Част был и некомплект в подразделениях низшего уровня, отмечались случаи самоубийственных атак танковыми батальонами по 15-18 машин и ротами по четыре танка.

Стоило ли говорить, что столкновение таких недо- формирований с обладавшими колоссальной огневой мощью, слаженными американскими аналогами приводило к плачевным для арабов результатам (американские бригады численно оказывались порой крупнее иракских дивизий).

В действительности же, по факту, как показала практика и доступные для перевода иракские свидетельства, в дивизиях Саддама вряд ли могло быть больше 4-5 тысяч человек для гвардии и 3-4 тысяч человек для армии. Для сравнения, только 3-я пехотная дивизия армии США на момент начала кампании имела в своём составе 22 тысячи только активных штыков (без обслуживающего персонала), 247 танков М1 «Абрамс», 264 БМП M2/M3 «Бредли», 54 САУ «Паладин» (три дивизиона), 18 РСЗО (дивизион), 18 вертолетов AH-64 «Апач» (батальон), 16 OH-58D, 15 UH-60

Поэтому иракцы всегда принимали бой в невыгодных для себя условиях против противника, имевшего к тому же полное техническое превосходство.

Дальнейшие различия между гвардией и армией также оставались существенные. На вооружении Республиканской гвардии были артиллерийские системы 152-мм, 130-мм, на вооружении армейских частей -122-мм, и реже 130-мм. Кроме того, гвардейские дивизии имели на вооружении танки Т-72 экспортных моделей (Т-72М, Т-72М1), усиленные (за дефицитом) танками худших моделей, в том числе китайские Тип 69.

В качестве пехотного транспорта использовалась чехарда из различных марок БТР – М113, БТР-60 и так далее.

Следует отметить, что ввиду очень большого некомплекта исправной техники (порядка 30-40% танков и прочей бронетехники, до 20-30% артиллерии, до 50% автомашин и специальной техники), отсутствия специалистов, практически, как уже упоминалось, численность подразделений колебалась очень сильно. В некоторой степени произошел даже слом структуры на уровне бригад – когда бронетанковые бригады представляли собою некие смешанные механизированные части. В частности, 8-я, 14-я, 17-я и 43-я бригады американскими источниками интерпретировались то как механизированные, то как танковые.

Отдельно хотелось бы упомянуть также ракетные силы иракской армии. Это 224-я, 225-я, 226-я, 227-я, «Аль-Самунд» ракетные бригады и 228-я ракетно-техническая база. Каждая бригада имела 2-5 дивизионов, вооруженных в основном различными модификациями и северокорейскими клонами ракет «Скад» и «Луна». Всего порядка 35 пусковых установок «Скад» и 46 пусковых установок «Луна».

Число ракет оценивалось в 450 и 600 экземпляров соответственно.

Иракцы планировали применить это дальнобойное оружие как по американским частям, двигавшимся на Багдад, так и по кувейтским базам. Однако всего было выпущено примерно 25-26 ракет (по другим данным, 23 штуки). Лишь часть из них оказалась идентифицирована (14 ракет) и затем перехвачена (9 единиц) американскими ЗРК «Патриот».

Только 225-я ракетная бригада смогла выпустить 17 ракет по стационарным целям – базам американских войск, расположение которых было известно. Остальные бригады возле Аль-Амара и у Багдада сделали считанные пуски в район – по Кувейту (3 пуска), в район лагеря снабжения (LSA – Logistic Support Area) «Бушмастер» (Bushmaster, 4-5 пусков) и аэродрома подскока «Рамс» (Rams – таран), расположенного в районе южнее Ан-Наджаф.

Дело даже не в противодействии вражеской авиации и специальной созданной коалицией 75-й группы поиска важных целей (Sensitive team). Ракеты из центра страны до Кувейта не добивали (максимальная дальность тех же «Скадов» – около 300 километров), а потом, когда американцы продвинулись вперед – ракетные бригады не имели сколь-нибудь толкового целеуказания и не знали, где находятся вражеские колонны или лагеря. Те части иракцев, что располагались впереди и могли что-нибудь заметить, с ракетными бригадами в районе Багдада или Тикрита в 300-400 километрах позади связи не имели.

Цепочка же: передовые части – тактическое командование – оперативное командование – ракетная бригада в условиях нарушения системы управления, воздействия радиотехнических средств борьбы противника, таким образом, не срабатывала как следует.

Кроме того, большим недостатком для иракцев стало ограниченное использование существующего запаса РСЗО. На вооружении находилось некоторое количество советских систем БМ-21 «Град», югославских М87 «Оркан» и бразильских «ASTROS», закупленных незадолго перед войной. Локация залпов данных систем, кстати, довольно плохо засекалась радарами, в отличие от ствольной артиллерии и миномётов.

Причиной тому стали недостатки устройства иракских войск. Армейская, гвардейская дивизия или бригада имели в своём составе дивизионы миномётов или гаубичной артиллерии, но часто не обладали реактивной (в лучшем случае – в составе смешанного подразделения). Тем более не было её в тех товарных количествах, которые способны были обеспечить должную плотность огня.

Залп максимум батареей реактивных установок не представлял особой угрозы. Массированное же использование РСЗО по площадям, по местам скопления войск и техники противника, способное дать должный эффект, требовало коренной реорганизации войск.

Помимо названных причин, часть дивизионов вступили в войну неразвёрнутыми, недоукомплектованными, не получившими соответствующую материальную часть. Следовательно, часть установок вообще встретила боевые действия, находясь на складе, на удалении от квалифицированных специалистов.

2.3

Прежде чем описывать конкретные приготовления, хотелось бы остановиться на некоторых характерных чертах иракских сил обороны, а также упомянуть элементы ополчения, которые в силу своей незначительности, раздробленности оказались не удостоены быть отображенными, в отличии от иракских дивизий, на оперативных картах противника.

Общая ситуация в вооруженных силах была, мягко говоря, не очень. Прежде всего, это касается психологического климата.

В конце 70-х – начале 80-х годов иракский лидер создал небольшую часть – бригаду Республиканской Гвардии. Туда набирались преданные люди, люди – сторонники и земляки Саддама Хуссейна из района города Тикрит.

Эта бригада предназначалась, прежде всего, для охраны Президента, важных правительственных чиновников, государственных объектов (министерства и так далее), сопровождения его кортежей и прочих подобных вещей. Поэтому использование в отборе прежде всего доверительных отношений было, на первый взгляд, достаточно разумным и логичным. Разумеется, в эту часть шли самые лучшие ресурсы – оплата, обмундирование, оружие.

Исторически так сложилось, что война с Ираном, начавшаяся в 1980 году, проходила не очень успешно. Мало того, иракские войска были дезорганизованы, действовали неумело, периодически терпели поражение от хоть и многочисленных, и мотивированных, но плохо вооружённых иранцев.

С другой стороны, отдельные части проявили себя вполне успешно и стойко, выручая товарищей. Примерно в 1982-84 годах иракская Республиканская гвардия оказалась очень сильно расширена, были сформированы все новые и новые бригады. В эти бригады отбирались лучшие солдаты и офицеры, проявившие себя на фронте, или достойные вхождения в элиту, по мнение вышестоящего командования.

А летом 1986 года процесс развертывания Республиканской гвардии усилился, и были сформированы четыре дивизии. Бронетанковые «Хаммураби» (потом, после войны 1991 года, она стала механизированной) и «Аль-Медина Аль-Мунвара» (в переводе – «Медина Светящаяся»), пехотные «Багдад» и «Небухаззер» («Навуходоносор»).

Затем была сформирована впоследствии печально известная бронетанковая дивизия «Тавакальна» (или «Танквала», в зависимости от разночтения), разгромленная американцами в знаменитом танковом сражении у «73-го Истинга» (73-го меридиана восточной широты).

Эти дивизии были готовы к концу зимы 1986-1987 года к использованию войне против Ирана. Всего же, к 1991 году, оказалось сформировано 9 дивизий Республиканской Гвардии. Саддам пытался придать армии цивилизованный, западный характер, поэтому в те же годы были созданы несколько бригад коммандос, прообразом для которых послужили американские рейнджеры (или «зелёные береты», 75-й полк) и спецназ Главного Разведывательного Управления Советского Союза.

Одновременно собственно охранные части Республиканской Гвардии оказались постепенно выделены в специальную Республиканскую Гвардию. На 2003 год таких имелось три охранных бригады и четвертая, механизированная, весьма небольшого состава (12 батальонов, в сумме менее 4000 человек).

В этом, казалось бы, логичном и хорошем решении выделить лучшие части сохранялся важный момент, путавший карты. Дело в том, что преданные кадры, отобранные по политическим мотивам и личной преданности, какие изначально формировали охранную бригаду Республиканской гвардии, также росли в чинах, в должностях и проходили на руководящие должности в дивизиях Республиканской Гвардии.

Наряду с повышением или переводом в Республиканскую Гвардию наиболее способных или отличившихся армейских офицеров и генералов, туда также проникали и обладавшие «блатом» командиры с поручительством или поддержкой среди земляков, родственников или ближайших людей в окружении Саддама Хусейна.

Источник все более сильного карьерного протекционизма в Республиканской Гвардии находился на самом верху. Это был сам Президент Саддам Хуссейн. Его сыновья, Кусей и Удай, занимали высокие посты не по заслугам, а по родственным отношениям.

На момент начала войны 2003 года, сын Саддама, Кусей Саддам, был почетным куратором Республиканской гвардии. Генерал Барзан Абд Аль-Гафур Сулейман аль-Тикрити, двоюродный брат Саддама, служил командующим специальными частями Республиканской Гвардии.

Этот отбор наверх, по клановым преимуществам, а не по способностям, был очень развит не только в Республиканской гвардии, но и в армии, в государственном управлении, да и вообще повсюду. Общее название «аль-Тикрити» (из Тикрита, родины Саддама, вотчины его родовой «хамулы» – арабского племени) являлось объединяющим для отсортированных по личной преданности или политической благонадежности генералов и чиновников. Все «аль-Тикрити» тянули наверх своих же, имели родственные или клановые связи.

«Протекционные подвязки» для клановых участников «аль-Тикрити» дополнялись личным доверием Саддама Хусейна и его семьи, к ним, как к своим землякам. Из шести дивизий Республиканской гвардии три («Медина», «Аднан», «Аль-Нида») находились под командованием генералов с приставкой в фамилии «аль-Тикрити», из Тикрита.