Бешеный

В любом случае, в это «почти всё» не входит любовь и верность.

Можно купить дырку для траха.

Можно купить ласку и страсть.

Но всё это – тлен.

Пустышка.

Нет в искусственной любви того, что заставляет сердце выпрыгивать из груди. Да и не нужно мне это уже давно.

– Я приду! Приду! Только уходи, прошу! – отрывает от себя мои руки и толкает в грудь, наивно полагая, что сможет сдвинуть с места.

– А ко мне в палату придёшь? Хочу тебя, Веснушка, – отчего-то становится радостно.

Наверное, от осознания, что я всё-таки трахну её. Пора бы уже. Ещё утром надо было.

– Приду, – ворчит недовольно и всё на блядскую дверь поглядывает.

– Не бойся, Веснушка. Я не опозорю тебя перед сыном. Но не забывай, что обещала мне. А это тебе, – отхожу от неё на шаг и кладу на стол пару сотен баксов. – Купи детям конфет и себе… Что-нибудь.

Она хмурит брови и становится до одурения смешной. Как ребёнок. Даже не верится, что родила двоих детей.

– Ты наш новый папа? – у приоткрытой двери стоит девчонка лет семи, с веснушками, как у матери (в том, чья она дочь не возникает сомнений), и взирает на меня с таким любопытством, с которым разглядывают экзотического зверя в зоопарке.

Ну отлично, бля…

Только этого мне на мою больную голову не хватало.

«Новый папа».

А старый, интересно, где?

– Нет, я не твой папа, девочка. Я всего лишь знакомый твоей мамы.

– Понятно! – девчонка почему-то рассердилась, вздёрнула курносую мордашку и развернулась к двери, намереваясь уйти, но я остановил, взяв её за руку.

Спрашивается, зачем?

– Как тебя зовут? – приседаю на корточки и мы оказываемся практически лицом к лицу.

Голубые глаза девочки загораются интересом.

– Ксюша, а тебя?

– Ксюш, спать иди, – из-за спины слышу взволнованный голос Марины.

Трусиха.

И дура.

Неужели думает, что обижу ребёнка?

– Руслан. Иди, – подталкиваю девчонку к двери. – Маму нужно слушаться.

Кажется, я даже слышал облегчённый вздох Веснушки.

– Приходи завтра к нам в гости. У меня день рождения будет… И торт, – на последнем слове засмущалась и убежала, громко стуча голыми пятками.

День рождения…

Меня впервые в жизни пригласили на день рождения, не для того, чтобы получить охренительный подарок в виде дорогой тачки или приличной суммы денег, а просто поесть торт.

Поднимаюсь на ноги и на автопилоте шагаю к двери. Прихожу в себя уже на улице, когда холодный воздух проникает в лёгкие, возвращая утерянный в старой «хрущёвке» разум.

*****

19 октября 2017 г.

«Ты мой новый папа?», – звучит в голове всё утро, а перед глазами веснушчатое лицо девчонки.

Хорошенькая.

Как её мать.

Только я папой становиться не планировал и вряд ли когда-нибудь захочу. То Не моё это. Просрал я уже то время, когда ещё во мне горели мечты о семье.

Юлька, сука дешёвая, отбила всяческое желание.

Да и чужих детей растить… С хрена ли?

Я их не «строгал», не мне и воспитывать.

Бля, с какой стати я вообще об этом задумываюсь?

Нет, нет и ещё раз НЕТ!

Разве что Веснушку немного побалую. Деньжат бы ей подкинуть, а то вчера насмотрелся на её жилище…

Но ведь не возьмёт. Гордая, мать её. А мне надо, чтобы взяла. Может кредит её закрыть?

А что? С одной стороны вроде как и ей жизнь облегчу и себе…

И плевать мне, что это как-то нехорошо – покупать её. Я вообще плохой. Пусть привыкает, потому как «танцевать» её буду долго. Взяла меня за жабры крепко… Своей неприступностью.

– Руслан Давидович? Как вы и просили… Я позвал Марину в клинику… – потирает гипс и испуганно зыркает на меня. – Но она отказалась ехать. Сказала, чтобы оставили её в покое и…

– Заткнись, Петрович, – с каждым днём этот червяк раздражает меня всё сильнее. – Ты элементарной вещи сделать не можешь.

Но, в принципе, отказывается она не из-за него. Я тому причиной. А ведь предупреждал её. Решила характер показать? Или цену набивает?

Не вопрос, красавица. Будет тебе аванс.

*****

– Мамочка, а Руслан к нам придёт? – не знаю как ему это удалось, но имя Бешеного не сходит из уст дочери целый день.

– Очень надеюсь, что нет, – выпаливаю раньше, чем успеваю подумать.

Прикусываю язык и украдкой поглядываю на Саньку. Он смотрит на меня, нахмурив брови.

– Почему? – Ксюша задаёт невинный вопрос и, казалось бы, я должна спокойно ей ответить, что он просто нам никто…

Но вместо этого хочется накричать на ребёнка. Чтобы больше не вспоминала его и даже не произносила его имя.

Ведь он действительно нам чужой.

Да ко всему прочему ещё и опасный.

Он же психопат!

Бешеный!

– Потому что он маму обидел, – Саша стискивает кулаки и отворачивается от нас. – Если он ещё раз придёт к нам – я его убью!

– Саша! – рявкаю на сына, хотя внутри разливается тепло.

Всё-таки мне удалось воспитать настоящего мужчину. Да, разумеется, я обязана объяснить ему, что с помощью кулаков ничего не решается, но как же приятно осознавать, что есть такой вот защитник.

– Мамочка, а у нас остались деньги? – Ксюня остановилась у витрины с мягкими игрушками и догадаться не трудно, что сразил её именно огромный плюшевый медведь, а к ним моя дочь питает нежные чувства.

Замечательно…

А денег – кот наплакал.

И это всего лишь второй день моей безработицы.

– Малыш, тебе сегодня можно всё. Но может мы лучше оставим немного денежек? У меня для тебя уже есть подарок. А как на работу устроюсь, куплю тебе медведя. Идёт?

Ксюша послушно кивает, но в глазах появилась такая знакомая мне грусть. Не могу видеть такими своих детей. Сердце из груди вон!

– Саша, держи пакеты с продуктами, – достаю из сумки кошелёк и направляюсь в магазинчик.

Плевать я хотела на все проблемы и неурядицы. Нет денег и ладно! Так хотя бы дочь порадую в день её рождения.

А через минуту стою с открытым ртом и бездумно пялюсь на ценник…

А Мишка-то, похоже, золотой… Иначе, почему тогда он стоит, как живой?

Молча разворачиваюсь и иду прочь из магазина, за дверью которого ждёт Ксюша с радостной улыбкой… Ждёт меня и медведя, чтоб его пчёлы сожрали.

И дело-то не в том, что я зажала денег, а в том, что у меня банально не хватает три тысячи рублей.

А потом были слёзы и обиды. Ксюша ведь совсем ребёнок ещё… Не объяснишь малышке, что просто-напросто нет денег.

Санька, правда, быстро её заболтал, за что благодарна своему маленькому мужчине. Однако, осадок остался.

Как не крути – а мать я плохая.

К вечеру обиды забылись – поспособствовал праздничный стол.

Только не суждено мне было отметить день рождения дочери без очередных проблем…

Вернее, одной большой проблемы.

Когда позвонили в дверь, честно говоря, подумала, что это блудный папашка чудом протрезвел и вспомнил о дне рождении Ксюши.

Даже обрадовалась как-то…

Пусть алкаш, пусть сволочь, но всё-таки отец.

Но каково же было моё удивление, когда за дверью оказался Дигоев! Аж ноги подогнулись, пришлось опереться на дверь.

Неужели…

– Не смотри так на меня. Я не к тебе пришёл, – подхватил игрушку с праздничным бантом и, отодвинув меня в сторону своим прущим напролом туловищем, зашёл в квартиру.

Да я даже среагировать не успела!

– Это мне? – Ксюша неверяще взирала то на Дигоева, то на меня, то на большого плюшевого медведя.

Да, того самого медведя…

И как, спрашивается мне теперь его выгнать? Ведь не смогу же Ксюшу так обидеть. Медведь ещё этот… Вот как он узнал? И зачем вообще припёрся?

Дочь обняла мишку со счастливой улыбкой и изрекла:

– Теперь нам будет хорошо с новым папой.

Шок.

И, похоже, не только у меня. Дигоева аж передёрнуло на слове «папа». Что ж, это даже хорошо. Значит, сам сбежит. Главное, подвести его к этому.

Только как я потом в глаза Ксюши посмотрю? Как объясню ей, что этот «новый папа» лишь очередной козёл?

– Чего припёрся?! – а вот сын, судя по всему, не очень рад гостю.

Впрочем, тут мы солидарны.

Дигоев игнорирует выпад Саньки и поворачивается ко мне.

– Стол накрыла?

ГЛАВА 8

Никогда я не видел ничего подобного…

Видел, как радуются новой тачке.

Видел, как кончают от дорогой цацки.

Но чтобы так млели от какой-то игрушки?

Девчонка с ума чуть не сошла, когда увидела этого медведя. Кто бы мог подумать, что я разбираюсь в подарках детям. Охренеть.

Если честно, конечно, я купил этого плюшевого ушлёпка просто так, чтобы не идти с пустыми руками. Некрасиво как-то, ребёнок всё-таки.

Но, как оказалось, попал точно в цель и это радует. Не хотелось бы в глазах Веснушки превратиться в чмо.

Как ни странно, умиляет не только мелкая, но и пацан. Эдакий мамкин защитник. Даже его хамство не раздражает. А может просто действуют «колёса», которыми я закинулся от души. Нехорошо будет, если у меня планка рухнет в присутствии детей.

Марина смотрит на меня так, словно я оторвал голову любимой кукле ее дочери. Пацан вообще сопит недовольно. И только девчонка взирает на меня с таким восхищением, как будто я подарил ей Вселенную.

Странные существа эти дети… Их купить невозможно, но так легко расположить к себе с помощью одного дебильного подарка, что становится смешно и одновременно страшно за будущее страны.

– Ты будешь оливье? – мелкая пододвигает ко мне миску с салатом и с торжественным выражением лица накладывает мне на тарелку что-то похожее на…

На уже кем-то пережёванную еду.

Надеюсь, не поморщился.

А вот девчонка ест с аппетитом. Да так, что самому захотелось попробовать, о чём, собственно, не пожалел.

Не то, чтобы я был голодным, но Веснушкина стряпня оказалась намного вкуснее ресторанной жратвы, и вскоре пустой посуды на столе стало больше.

Марина всё это время наблюдала за мной, не проронив ни слова. Ну и хорошо. Меньше трахает мозг – дольше находится в безопасности.

Пацан с угрюмым выражением лица ковырялся в своей тарелке и мне хотелось влепить ему подзатыльник, чтобы своей кислой миной не портил мелкой праздник.

Когда дело дошло до торта, я уже с трудом дышал. Для себя решил, что обязательно найму повара, потому что до этого, оказывается, я питался дерьмом.

И всё бы замечательно, да только полуживая Марина меня не устраивала. Ведёт себя так, словно я уже сделал ей что-то плохое.

А мне не на руку это.

Мне бы в коечку её затащить. И желательно сегодня. А ещё, было бы замечательно, если бы она детей уложила спать.

– Марин, ты мелких оставь пока. Нам пообщаться надо, – поймал на себе испуганный взгляд.

– Мама никуда не пойдет с тобой, – ожил малолетний засранец.

– Пойдём, – я поднялся из-за стола и взял её за руку, игнорируя вскочившего сопляка.

Ну не бить же мне его, в самом деле.

– Мама никуда не пойдёт! А ты проваливай! И забери свои подачки! – швырнул на стол двести баксов, по всей видимости, те, что я вчера Веснушке оставил, и коробку с подвеской.

Вот сучок сопливый, блять!

Марина удивленно вздернула брови, уставившись на коробку.

И хотела бы знать, что там, да гордость мешает.

– Отдай это матери и больше не смей повышать голос на старших. Марина, жду тебя в машине, – пошел к двери, где меня догнала девчонка.

– Спасибо за Мишку, – взяла меня за руку и потянула вниз.

Присел рядом с ней.

– А тебе спасибо за торт. Еще что-нибудь хочешь?

– Хочу… Женись на моей маме.

Финиш.

У меня даже челюсть отвисла.

Вот до чего доводит хорошее отношение.

Люди на голову вылезают.

Правда, в данном случае, как-то не так вроде. Ребёнок ведь. Наивная…

– Чтобы жениться нужно любить друг друга. А мы с твоей мамой… Всего лишь друзья. Друзья не женятся.

Да, я мог бы навешать мелкой лапши на уши. Мог бы при желании и её матери навешать. Только какой в этом смысл?

– А ты разве не любишь маму? – да, девчонка прямая, как дверь.

Чтобы трахать любить не обязательно. Только ребёнку-то этого не скажешь.

– Ксюш, иди к Саше. Нам с дядей Русланом нужно поговорить, – слышу голос Веснушки.

Девчонка заглядывает мне в глаза, словно ищет там ответ на какой-то из своих коварных вопросов.

– Ты придёшь завтра?

– Приду, – шепчу девчонке на ухо.

Это то, что я могу пообещать, потому что действительно приду. Правда, Веснушке этого пока знать не нужно.

На улице холодно, сыро, мерзко.

Особенно отвратительно после такого уютного вечера.

Паршиво даже. И ощущение такое, словно что-то там оставил.

– Садись, – открываю дверь машины, но Марина не торопится.

Отходит от меня на добрых полметра и складывает руки на груди.

– Что тебе нужно от меня? – тон холодный, даже враждебный.

Не люблю я этого.

И строптивость её бесит.

Надо бы заняться воспитанием Веснушки.

И начну, пожалуй, прямо сейчас.

– Сама знаешь, что мне нужно. К чему эти вопросы? Давай, в машину садись. Холодно.

– А если не сяду? – правильный вопрос.

Осознаёт, значит, что я не уйду ни с чем.

– Тогда я увезу тебя силой.

– Куда? – старается не терять лицо, но голос дрожит, что заводит меня похлеще покорности.

– В гостиницу поедем.

Если сейчас спросит зачем, у меня припадок случится. Не девочка же, блять. Откуда наива столько?

– А если я не хочу? – надо же, не угадал.

– За то хочу я. Ты же понимаешь, что будет по-моему? Всего одна ночь в гостинице и я оставлю тебя в покое. Вернёшься на работу и заживешь прежней жизнью.

Она молча шагает ко мне и садится в машину. Умная девочка.

Едем по ночным улицам Питера в тишине. Она смотрит в окно с каким-то обречённым выражением лица, а я смотрю на неё.

Что-то цепляет в этой обычной с первого взгляда девушке. Даже женщине.

Не похожа она ни на одну из тех, кого я катал по гостиницам раньше. Похоже, травма головы внесла коррективы в мои предпочтения.

А, плевать.

Ей же лучше.

Молодая, симпатичная баба, а живёт, как монашка.

А тут и оттрахают, и денег дадут. Разве плохо?

Но у меня какое-то странное чувство, что что-то не так. Как-то неправильно это, что ли?

*****

Он открывает дверь номера и подталкивает меня в спину. А мне бежать хочется. Так быстро и далеко, насколько это вообще возможно.

Только смысла в том нет.

Он придёт ко мне домой, к моим детям.

В номере темно и мне становится не по себе, когда дверь сзади закрывается и полоска света из коридора исчезает.

Не включая свет, он притягивает меня к себе и, уткнувшись мне в шею, шумно втягивает воздух. Мурашки по телу и сердце пускается в галоп.

– Скажи мне, ты боишься? – шепчет, опаляя мою щеку горячим дыханием, что вызывает новую волну дрожи.

– Нет, я не боюсь. Я просто хочу, чтобы это поскорее закончилось, – повела плечами, пытаясь сбросить с себя его руки. – Очень надеюсь, что после этого ты забудешь мой адрес и больше не появишься в моём доме.

– Так и будет, Веснушка. Но сейчас ты должна думать о другом – как ублажить меня. И не надейся, что отделаешься за час. Я люблю трахаться много, долго и часто.

ГЛАВА 9

Он берёт меня за руку и ведёт к кровати, что виднеется при лунном свете. Возможно, это было бы даже романтично…

Только в принуждении к сексу мало романтики.

Я хочу вырваться и бежать. Закричать и ударить его. Из окна выброситься, на худой конец!

Только это всё фантазии.

Сделать так я не смогу.

У меня дети… И раз уж я позволила чудовищу проникнуть в мой дом, то теперь просто обязана выполнять все его прихоти.

Я больше, чем уверена, что он может причить вред как женщине, так и ребёнку. Так пусть его жертвой буду только я.

– Сними свою одежду.

Голос тихий, глубокий, кажется, что он заполняет меня изнутри. Высокий, огромный. Как скала…

Могущественный и властный.

Что-то есть в нём от зверя.

Ему бы сейчас какую-нибудь развязную девицу с силиконовыми губами и грудью… А не меня – зачуханную мать-одиночку, что салон красоты в глаза не видела.

Молча раздеваюсь – подозреваю, что не особо эротично, но настроение, прямо скажу, не игривое.

Бросаю вещи на кресло и разворачиваюсь к нему.

– Бельё тоже.

В этот момент радуюсь в душе, что надела сегодня новый комплект…

Было бы невыносимо стыдно оказаться перед ним в хлопчатобумажных трусах.

Впрочем, это пошло бы мне на руку.

– Ложись на кровать, – снимает с себя футболку и принимается за ремень.

А я смотрю на его торс и с трудом сдерживаюсь, чтобы не ахнуть.

Что тут скажешь, мне таких мужчин доводилось видеть только в кино. Почти Аполлон… Если бы не множество шрамов, о происхождении которых я не хочу ничего знать.

Без одежды он кажется ещё больше.

Почувствовала себя малюсенькой мышкой в лапах огромного кота, которому проглотить свою жертву – дело пары секунд.

– Можно я уйду? – голос звучит слабо, почти не слышен, но у него, видимо, стопроцентный слух, потому что в следующее мгновение его правильные черты искажает саркастическая ухмылка.

– В чём дело, Веснушка? Ты же ещё даже без штанов меня не видела, – что-то мне подсказывает, что, то, что у него в штанах мало меня утешит.

В чём дело…

Да в том, что я уйти хочу.

Сейчас.

– Я не хочу так, понимаешь?

– Поздно, Веснушка. Ложись на кровать, – не понимает.

А дальше всё, как в замедленной видеосъёмке. Словно всё это происходит не со мной.

Он раздевается без всякого стеснения. Достаёт из кармана презерватив и, не сводя с меня напряжённого взгляда, раскатывает его по всей длине.

Ложится рядом, смачивает свои пальцы слюной и проводит ими у меня между ног. Вздрагиваю от давно забытого ощущения ласки и инстинктивно подаюсь вперёд.

Что ж, всё не так плохо.

Пожалуй, я смогу это пережить.

Увы, я погорячилась с выводами.

Он врывается в меня резко, грубо.

Больно.

Стискиваю челюсти и сминаю пальцами простынь.

Сумасшедший.

Бешеный.

Тихо всхлипываю, когда он делает первый толчок, а затем останавливается.

– Что-то не так? – похоже, Господин недоволен. – Ты чего такая тесная, Марин?

Странный, конечно, вопрос.

Может потому, что у меня было всего два мужчины и он второй?

Впрочем, его это не касается.

– Всё нормально, – закрываю глаза и отворачиваюсь.

Не хочу видеть его лицо. Не хочу даже ощущать его присутствие. Но, увы, когда тебя грубо имеют – абстрагироваться сложно.

– Смотри на меня! – повышает голос и толкается так сильно, что глаза наполняются слезами.

Не знаю, за что это мне…

Но то, что происходит – похоже на страшный сон.

– Не надо, – упираюсь ладонями в его каменную грудь, но Бешеный уже потерял человеческий облик.

Сейчас он больше похож на дикого зверя, которому чужды человеческие чувства. В особенности, сострадание и жалость. Да, я даже согласна выглядеть сейчас жалкой, лишь бы этот кошмар закончился.

*****

Даже не знаю, почему так сорвался. Напряжёнка как-то по нервам полоснула и это её: «Можно я уйду?» – стало последней каплей.

Она выходит из ванной, не смотрит на меня и, наверное, не дышит.

Торопится сбежать.

Наверное не надо было так резко… Судя по её узенькой дырочке – там не многим посчастливилось побывать.

А я оттрахал, как танком проехал – вон как от боли кривится.

– Можно я пойду? – издевается она, что ли?!

– Куда ты так торопишься? Утром отвезу домой. У тебя сын большой уже – присмотрит за сестрой. Иди сюда.

Она ёжится и, обняв себя руками, застывает на месте. Да ладно? Как целку её умолять? Что-то дохрена она ломается.

– Ты не пойдёшь домой сейчас. Утром отвезу, – повторяю с нажимом, но Марина не двигается с места.

– Пожалуйста… Ты ведь получил, что хотел. Отпусти меня. Мне нужно…

– Тебе нужно делать то, что я сказал! – рявкаю на Веснушку и та вздрагивает.

Склонив голову, идёт ко мне и ложится рядом прямо в полотенце.

Смотрит в потолок, трясётся, как от лихорадки.

– Ляг мне на грудь, – вот понятия не имею, чего мне так приспичило.

Наверное, Юльку напомнила…

Та всегда на моей груди засыпала.

Сука грёбаная. И ведь не замечал в ней всей той гнили. С ума сходил. Любил даже.

Веснушка больше не спорит, кладёт голову мне на грудь и нервно сглатывает.

– Не бойся меня, Марин. Ты главное будь послушной. Я не люблю, когда женщина мне перечит. Если будешь хорошей девочкой – всё для тебя сделаю, – поглаживаю её по обнажённой спине, в то же время стаскивая влажное полотенце.

– Как это?.. Ты же сказал, что оставишь меня в покое! – вскакивает, а в глазах паника.

Ну вот тут, да… Обманул. Погорячился, вернее. Откуда же я знал, что она мне настолько понравится?

Хотя, вру, конечно.

Знал.

Ещё при первом взгляде на неё запал.

– Ещё рано. Пока со мной будешь.

Тяну её на себя и с удовольствием замечаю, что Марина не сопротивляется. Правильно. Не стоит меня расстраивать.

Кожу груди вдруг обжигают Веснушкины слёзы – расстроилась. Видать, действительно, больно сделал.

– Ничего, не плачь. Скоро привыкнешь ко мне.

– Я не хочу к тебе привыкать. Я боюсь тебя, понимаешь? Ты ненормальный, – стонет сквозь слёзы, а у меня опять встаёт.

Я кретин и сволочь. В курсе. Но я и не скрываю этого. В конце концов, могу себе позволить быть сверху во всех смыслах.

– Хватит причитать, Марин. Лучше минет мне сделай. Или ты предпочитаешь в попу? – а что, трахнуть её круглую аккуратную попку я совсем не прочь.

Веснушка резко вскакивает, отчего небольшие, но очень сочные сисечки колышутся в такт движениям. Слюнями можно подавиться, глядя на эти груди.

– Я не собираюсь… – что именно она там не собирается я не знаю, но рот ей на всякий случай закрываю.

Разъяренно дышит мне в ладонь, но не двигается, видимо, осознав, что я не играю.

– Замолчи, женщина. Больше никогда не смей мне перечить. Я не стану предупреждать тебя в третий раз. Встала на колени и взяла в рот. Живо.

В глазах слёзы, а губы дрожат от беззвучных рыданий. Хреново. Не нравится мне это. Абсолютно.

Может денег ей предложить побольше? Успокоится тогда?

Или продолжит набивать себе цену?

Не вовремя как-то.

Мне бы напряг скинуть, а потом можно и поиграть в «соблазни девственницу».

– Скажи мне, сколько стоит твой ротик, Веснушка?

*****

Пощёчина получилась звонкой, сильной… Я даже не знала, что умею так. Даже не подозревала, что могу настолько разозлиться. И нет, я не жалела. Подонок заслужил намного больше, да только я не способна на большее. И это было для меня чересчур.

Слишком.

Свою никчемность и беспомощность перед ним я осознала уже в следующее мгновение, когда прилетела отдача…

Нет, он не ударил.

Но лучше бы ударил, чем так…

– Зря ты это, Марина, – голос стальной, взгляд холодный, колючий.

Мурашки по телу от страха.

И я не зря боялась его. Большего чудовища за всю жизнь ни разу не встречала. Даже мой бывший, в каком скотском состоянии не был – не позволял себе такого.

Он медленно намотал мои волосы на свой кулак и рванул к себе так сильно и яростно, что из глаз брызнули слезы. Даже не от боли. От обиды.

Застонала, попыталась вырваться, но этим только доставила себе новую боль.

– Знаешь, как я наказываю за неповиновение? – прошептал мне на ухо, видимо, испытывая свое садистское удовольствие.

Нет, я не хотела знать…

Только не это…

– Я зверски хочу попробовать твою попу. Ты дашь мне её?

– Не надо, Руслан. Прошу, выслушай меня. Не злись, – начала вспоминать всё, что постигла в институте, а затем, за годы своей работы в клинике.

Во-первых, нужно обращаться к больному по имени – это успокаивает и создаёт видимость доверительных отношений.

Во-вторых, в таких случаях обязателен физический контакт, как бы мне не хотелось избежать этого.

Положила руку ему на грудь, а он удивлённо уставился. Похоже, вспышку гнева у меня получится погасить… Только что делать потом? Как вырваться от него?

И что будет, если мне всё же удастся сбежать?

Он ведь знает мой адрес.

Он в любой момент может заявиться к моим детям!

Остался только один выход – полиция.

Разумеется, таких, как Дигоев не сажают в тюрьму из-за нищебродок, вроде меня, но хотя бы запретят ему приближаться… Наверное.

– Я не та, кто тебе нужен, понимаешь? Я не хочу быть здесь… Я хочу уйти к своим детям. Они ждут меня. Прошу, Руслан… Отпусти меня к ним.

Наверное, в нём всё ещё живёт человек. А может мне просто показалось, что его глаза блеснули пониманием. Лучше бы не показалось.

– Веснушка… – он тяжело дышал, словно пробежал марафон.

Похоже, только сейчас он пришёл в себя и я осознала, что всё это время разговаривала не с ним, а с бешеным зверем, что живёт внутри него.