Кхаа Тэ

Древние руны, покрывающие полы и стены замка, замерцали зеленым пламенем. Чародей, в темной бархатной мантии, с надвинутым на голову капюшоном, злорадно оскалился, глядя на шторм, разыгравшийся за окном. Он судорожно поглаживал изумрудную подвеску с изображением дракона.

– Да, мой Властелин, – произнес он тихо, – Еще немного, и Нирбисс содрогнется от твоего возвращения. Еще немного, и Жезл Пророчества будет уничтожен, и ты сможешь совершить возмездие.

Символы заискрились еще ярче, озаряя залу малахитовым светом. Маг скрестил руки на груди, стараясь не придавать значения магической активности, происходящей вокруг него. Он успокаивал себя тем, что возвращение Господина несет ему лишь благо, хотя сердце колдуна трепетало от ужаса перед грядущими событиями, что ожидают этот континент.

Ребекка, сидела на постели в своей маленькой спальне и долго прислушивалась к тишине в доме. Она должна была убедиться, что отец и братья уснули, перед тем, как начать свой монолог. Ей хотелось хоть с кем-то поделиться приключениями, которые она сегодня пережила в лесу. И единственным собеседником, способным ее выслушать, был Карро.

Уже прошел месяц, как ворон поселился в ее комнате, но доселе, никто из домочадцев не обнаружил птицу. Уходя из дому, златовласка тщательно прятала клетку с пернатым за сундуком, предварительно прикрыв тканью. К счастью, ворон вел себя тихо, и ни разу не выдал своего присутствия.

Ночами, когда родных накрывал волшебный мир сна, девочка разговаривала с Карро, а вернее, просто рассказывала птице о своих душевных переживаниях и событиях, произошедших в окрестностях. Ворон с безразличием моргал желтыми глазами, и время от времени, щелкал огромным клювом. Были моменты, когда пернатому гиганту надоедала болтовня Ребекки, и он демонстративно прятал голову по крыло, делая вид, что уснул. Сейчас он бы поступил так же, но повествование девочки на этот раз было не пустым набором слов, а весьма увлекательным рассказом. Златовласка неторопливо разглагольствовала о странствиях по Темной Дубраве, расчесывая свои длинные светлые локоны деревянным гребнем.

– Если бы ты только видел это дерево! – восторженно прошептала девочка, вспоминая огромный ясень. В данное мгновение Хром не вызывал у нее страха, а лишь благоговение. – Ты бы наверняка сам хлопнулся бы в обморок!

Карро прищурил глаза, нахохлился и внезапно возмущенно произнес скрипучим басом:

– Только необразованные девицы, лишаются сознания при виде дендройдов. Я видел тысячу раз этих существ, ничего в них особенного или устрашающего нет!

Гребень выпал из рук девушки, громко ударившись об половицы. А сама она, открыв рот и вытаращив от удивления глаза, уставилась на птицу. Карро окинул златовласку презрительным взором и продолжил речь.

– Ой, только не делай вид, что умираешь от испуга! – проворчал он. – Можно подумать, что тролли и дендройды это для тебя в порядке вещей, а вороны – чудовища из кошмаров! И что ты меня так пристально созерцаешь? Никогда не видела говорящего ворона? Сейчас ты удивишься еще больше, ведь кроме того, что я умею разговаривать на человеческом языке, причем на всех диалектах и наречиях, что существуют в Нирбиссе, я еще пою, танцую и пью эль. Кхе-кхе, – замялась птица. – Кажется, я сболтнул лишнего.

Ребекка ошалело смотрела на Карро, а ее голову атаковало войско безумных мыслей. Одни вопили, что ей следует поскорее бежать из комнаты или выкинуть странную пичугу в окно, другие же нашептывали, что надлежит обождать и поглядеть, чем обернется эта история. Был еще внутренний голос, который твердил, что возможно стоит отнести ворона храмовникам, дабы не накликать на себя беду. Но последняя идея была провальной. Если кто-то проведает, что птица целый месяц прожила у нее, то вся семья будет под угрозой. Пока златовласка пыталась обрести контроль над своим разумом, Карро все не унимался.

– Надеюсь, дорогуша, ты не решила лишиться чувств, как там, в лесу? Я не выношу драматических сцен! Молви хоть одно словечко! Обычно ты трещишь, не умолкая, а сейчас словно в рот воды набрала!

Нужно было что-то решать и как можно скорее. Ребекка затравленно покосилась на дверь. Вероятно, стоит позвать братьев или отца?

Птица проследила за взглядом девчушки и иронично хмыкнула.

– Весьма глупая идея, если честно, – ехидно пробормотал ворон, подмигнув ошарашенной Ребекке. Он просунул свою громадную голову сквозь прутья и зловещим шепотом продолжил:

– А я разве не упомянул, что умею читать мысли? Нет? Прости, запамятовал.

Такого поворота златовласка не ожидала. Щеки запылали, словно их обдало жаром костра. Если птица говорит правду, то она, абсолютно все знает про Ребекку. А некоторых мыслей девушка стыдилась, хоть они и казались невинными.

– Если ты желаешь поговорить о снах, о матери или о том светловолосом мальчишке, живущем в замке, я готов побеседовать об этом, но вслух.

Ребекка, стараясь не о чем не думать, резко вскочила с постели, сдернула покрывало и накинула его на клетку, в надежде, что это действие заставит птицу замолчать. Но Карро вошел в раж.

– Дорогуша, я прекрасно осознаю, что ты шокирована моими талантами, но не стоит себя вести, как истеричная аристократка, впервые увидевшая гоблина. Только жители Мендарва приходят в ужас, когда им становится ясно, что некоторые птицы и животные понимают их и могут вести весьма высокоинтеллектуальные и изящные дискуссии.

Беспокойно расхаживая по комнате, златовласка с опаской поглядывала на клетку, завешанную покрывалом. Мысли табуном носились в ее уме, заставляя Карро комментировать их.

– Ладно, если ты намерена хранить молчание, то храни. Я тоже умею, вести монолог, – хитро заявил ворон. – Так, что там творится в паутине твоего разума? Ага! Тебе любопытно, сколько лет я владею человеческой речью? Что же, я с превеликим удовольствием отвечу. Лет триста, не меньше!

Девушка остановилась и недоверчиво обвела покрытую клетку взором.

«Вот врун, вороны всего триста лет живут», подумала она и тут же из-под покрывала услышала негодующие возражение.

– Эй, деточка, кто тебе дал право обзывать меня лгуном? Я, между прочим, не обычная птица, из волшебных мест! Пора было уже, и сопоставить факты! Хотя, куда тебе деревенщине до логических умозаключений!

Вместо испуга и удивления на Ребекку нахлынула волна ярости. Птица перешла на оскорбления. А так разговаривать с собой, девочка не позволит даже королю!

– Я бы посоветовала тебе выбирать выражение и тон, когда ты говоришь с жительницей Мендарва, – пригрозила она, в надежде утихомирить пичугу.

Из-под тканевой завесы послышался глухой смех, который звучал весьма странно, ведь птицы не способны хохотать. Но Карро не был обычным вороном, теперь златовласке было об этом известно.

– Знал бы, что ты окажешься такой глупой девчонкой, не за что бы ни согласился приезжать в страну людей, – наконец, уняв веселье, просипел ворон.

– Тебя сюда никто не звал!– расхрабрилась девушка.– И зачем я только купила тебя. Тощий и хитрый торговец меня провел! Подсунул магическую вещь. Недаром после Ярмарки в Дубки повадились храмовники. Они тебя ищут?

Ворон молчал. Он либо размышлял над сказанным, либо готовил очередное оскорбление. Ребекка осторожно подошла к клетке и приподняла одеяло. Птица, немигающим взглядом, смотрела на нее, затем тихо произнесла:

– Нет, братья Вечного Света здесь ошиваются, не по мою душу, к счастью.

– Ты знаешь, что они ищут?

Карро прищурился. Перья на его затылке нервно дернулись.

– Нет, – соврал он, – и знать не желаю. Я на дух не переношу этих поклонников Тарумона. Если хоть один из них осмелится прикоснуться ко мне, я так долбану клювом этого храбреца, что он не только увидит звездное небо в ясный день, но и запомнит меня до конца жизни!

– Ты же понимаешь, опасность данной ситуации? – виновато пробормотала златовласка. – Если я не отдам им тебя, то однажды моя семья окажется на эшафоте.

Глаза птицы превратились в две узкие щелочки, клюв предупреждающе щелкнул.

– Только попробуй, и я клянусь жизнью всех своих родственников. Нет, не так. Клянусь жизнью Великих Магистров, половина из них уже глубокие старики, и Темноликая вскоре все равно явится за ними, что если ты меня сдашь этим бело-зеленым скоморохам с их лжепророком, я вернусь с того света, и так тресну тебя клювом по лбу, что ты навсегда сознание потеряешь!

Девочка опасливо отступила назад. Край покрывала выпал из ее рук и вновь накрыл клетку. Угроза звучала убедительно. И теперь, Ребекка не знала, что страшнее, возмездие этого ворона-переростка или гнев священнослужителей.

– В твою светлую голову не закрадывалась мысль, что может быть, я неспроста явился в Мендарв? – сухо поинтересовался Карро, и, не дождавшись ответа, продолжил. – Я, между прочим, нахожусь здесь с тайной миссией, а ты без зазрений совести решила сдать меня первому встречному святоше!

Из груди златовласки вырвался безнадежный вздох. Даже в ее самых страшных кошмарах, ей не могла привидеться сложившаяся ситуация. Тролли, дендройды, говорящие вороны в ее родных местах, где словно тараканы, кишат приверженцы Тарумона Милосердного.

– Еще вражеского шпиона мне не хватало приютить в доме, – простонала она.

Данная фраза пуще возмутила ворона. Судорожное пощелкивание клюва, звучащее из-под покрывала, весьма ясно оповещало об этом.

– Ты назвала меня, шпионом?! Да… Да ты… Я, понимаешь ли, не задумываясь об опасностях, подстерегающих на пути, оставляю супругу с воронятами и … Являюсь в эту забытую Создателями страну, где монстров в человеческом обличье больше, чем чудовищ на всем Нирбиссе, и что же я вижу? Неблагодарная и трусливая девчонка, которую мой спутник, с какого-то перепугу вздумал оберегать, не только жаждет меня отдать в лапы религиозным фанатикам, но еще и обзывает шпиком! Если бы знал, что так дело обернется, то и пером бы не пошевелил! А теперь, мне бедолаге приходится терпеть унижения, прозябая целыми днями в клетке в тысячах милях от дома. Ой, чует мое сердце, что не сносить мне головы! А я ведь еще совсем молод, что бы погибнуть в проклятом Мендарве! Бедная, Клара, видать остаться тебе вдовой, а нашим детям – сиротами.

Ворон голосил во всю мощь. Если пернатый и дальше продолжит орать на весь дом, то дела пойдут совсем скверно. Ребекка уже сотню раз пожалела, что упомянула храмовников и шпионов. Она подошла к клетке и сдернула покрывало. Карро, тут же замолк и презрительно кинул взор на девчонку.

– Говори тише, иначе мы все по твоей вине окажемся в тюремном подземелье, – предупредила она. – Для всех было бы лучше, если бы ты остался со своим спутником. Так нет же, он приложил массу усилий, чтобы всучить тебя мне.

– Никто меня тебе не навязывал, – обиженно, но шепотом проговорила птица.

Пришел черед златовласки смеяться. Это был печальный и истеричный смех, который вырывается из груди людей, стоящих на пороге отчаянья.

– Ты издеваешься? Этот жулик, использовал хитрость, дабы я купила тебя. Ты присутствовал при этом, и все же, продолжаешь утверждать, что твой владелец не принуждал меня приобрести гигантского ворона?

– Никакой он мне не владелец, он просто Ба… – проворчал Карро, пряча глаза. – Впрочем, не твое дело – кто он.

Ребекка удивленно вскинула брови, но затем приняла безразличный вид и пожала плечами.

– Не мое, так не мое.

– И тебе не капли не любопытно, кто мой спутник?

– Нет.

– Врешь, я только что прочел твои мысли.

Девочка безнадежно развела руками, осознавая, что ворон не уймется, пока не услышит вопрос вслух.

– Ладно. И кто твой спутник?

– Конь в лисьей шубе! – злорадно прошипела птица, довольная ответом. – Ты задаешь слишком много вопросов!

– С меня достаточно, – тяжело вздохнула златовласка и зевнула, – Я утомилась и не желаю больше с тобой беседовать, – она подняла с пола покрывало и пошла к постели.

– Это я с тобой не желаю говорить, – пробубнил Карро, и демонстративно повернулся спиной к Ребекке.

Девочка даже не взглянула в его сторону, она задула огарок свечи и улеглась на дальний край кровати, накрывшись с головой одеялом. Она должна отдохнуть, а завтра утром поразмыслит над тем, как ей поступить с птицей. Ох, если бы мама была сейчас рядом, то на наверняка бы, нашла верное решение. Но Аэлтэ пропала, и неизвестно вернется ли она когда-нибудь домой.

Златовласка утерла слезу, скатившуюся по щеке и, уткнувшись в подушку, зажмурила глаза. Усталость тяжелой лавиной накрыла ее тело, сон медленно, но упрямо обволакивал разум девочки колючим неводом, утягивая ее в пучину кошмаров.

В иллюзорном мире, перед ее взором пронеслись мрачные и пугающие пейзажи. Огромный черный замок высился на отвесном утесе, со всех сторон омываемом то бурными водами двух рек, то гигантскими волнами океана. В мертвых глазницах окон мерцало тусклое зеленое свечение. Тихий зловещий шепот, словно просачивался сквозь каменную кладку здания.

– Я вернусь, что бы забрать то, что принадлежит мне по праву…

Ребекка испуганно вскрикнула во сне. Карро тревожно взглянул на девочку. Ему, как и всем воронам Аскалиона, был ведом навык чтения мыслей, но заглянуть в разум спящего человека он не мог. Способность видеть чужие сны, была дарована лишь немногим чародеям, обитающим на землях Нирбисса. Если бы Ноэл был здесь, он бы без труда проник в кошмары златовласки. Но волшебник был далеко, и вряд ли рискнет явиться в Мендарв. Если бы не его специфическая внешность, обладание силой и магическое обмундирование, он бы лично прибыл в страну людей, а не посылал бы в разведку своего пернатого Спутника.

Деревья Дубравы тревожно шептались между собой, поскрипывая сухими сучьями и сбрасывая осеннюю листву. Их раскидистые ветви, покореженные бурей, временами с глухим треском обламывались и падали на сырую землю, покрытую багряным ковром и тонким слоем инея. Где-то, в непроходимой чащобе, среди завалов бурелома, послышался волчий вой, оповещающий о скором приближении зимы. Через несколько мгновений на зов ответил собрат желтоглазого стража ночи. Над лесом зазвучала тоскливая песня, и с каждой секундой, к хору присоединялся еще один серый исполнитель. Среди искривленных силуэтов стволов, громко хлопая крыльями и беспокойно ухая, промчалась огромная сова. Ночная охотница кружила по Дубраве в поисках добычи, в надежде, что завывание волков не спугнуло всю живность, таящуюся среди валежника.

На небольшую поляну, освещенную тусклым мерцанием полумесяца, выпрыгнула мохнатая тварь и тихо похрюкивая, помчалась к старому дубовому пню. Науро С’Ар Илхор не заметил, притаившуюся у корневищ гигантского древа демонессу, он уселся на пень и, сняв с себя жилет, стал с интересом рассматривать ворот, пытаясь отыскать причину, почему магическая ткань приклеилась к рукам деревенской девчушки, а потом, внезапно отлипла от ее пальцев. Материал был оснащен металлическими волокнами, пропитанными чарами, но кисти девушки явно не магнит. Или магнит? Магнит, притягивающий волшебство? Но окончить размышления эльфу не удалось, он ощутил, как ледяные руки Таборы, тяжелым грузом легли ему на плечи.

«Я неосмотрительный идиот, второй раз, за день попавшей в ловушку!» удрученно подумал коротышка.

– Ты где был?! – подобно змее, прошипела демонесса, и Науро почувствовал, как ее когти впиваются в его кожу через рубаху. Боль вызвала легкую тошноту, но толстяк хоть и порой и проявлял рассеянность, с напарницей он умел управляться. Прикинув в уме все плюсы и минусы его последующих действий, он хитро оскалился и ловко вывернулся из плена Таборы. В несколько прыжков коротышка оказался на безопасном расстоянии от разъяренной девицы, чувствуя неприятное жжение в плечах.

– Солнце мое, а можно вести беседу без применения пыток? Нигде я не был, так что нечего заниматься рукоприкладством! – пробормотал он, натягивая жилет, который его непременно защитит от когтей обезумевшего демона.

Лицо Таборы перекосилось от гнева. Лунный свет придавал ее ярости весьма пугающий оттенок. Демонесса медленно стала приближаться к напарнику, ее руки сжались в кулаки. Слова эльфа о неприемлемости насилия, видимо не возымели должного эффекта.

– Значит, говоришь нигде…– яростно процедила девица.– А кого я попросила следить за этой девчонкой?!

Науро попятился назад и невозмутимо произнес:

– Так я и следил.

Глаза Таборы недоверчиво сузились, но шаг она не сбавила.

– Можно полюбопытствовать, каким образом ты осуществлял слежку? Лежа под каким-нибудь кустом?

Эльф остановился и обиженно взглянул снизу вверх на свою напарницу. Затем выпятил нижнюю губу – выступающие клыки теперь предстали во всей красе.

– Какие еще кусты… Представить себе не мог, что ты способна своими беспочвенными подозрениями разбить мое хрупкое и ранимое сердце.

Демоница презрительно хмыкнула, душевное равновесие эльфа ее не волновало, а вот собственная жизнь, которая сейчас висела на волоске, ее крайне беспокоила. Подходил к концу срок, отведенный Псилоном. Если они не отыщут Жезл, то, либо брат Моргана, либо Властелин, уничтожат ее в мгновение ока.

– Разбитое сердце – это сугубо твоя забота, свиное рыло. Меня интересует, ты что-то проведал про семейку Тары или же проспал весь день, прячась от меня?

Глаза карлика хитро блеснули. Он почувствовал этот легкий и приятный привкус, приближающейся забавы. Перед тем, как удовлетворить любопытство демонессы, он намерен с ней немного поиграть.

– Ты обвиняешь меня в том, что я нагло дрых, пока ты сама неизвестно где бродила?

Табора злобно щелкнула зубами и помчалась стрелой к толстяку, но тот был готов к такому повороту событий и весело подпрыгивая, стал наворачивать круги вокруг поляны.

– Я попросила тебя, как человека… – прорычала девица, стремясь ухватить коротышку за ворот, но тот, ловко увиливал от ее цепких рук.

– Как эльфа, – поправил Науро, довольно прихрюкнув. Он мог бы прибавить скорость и уйти от погони в считаные мгновения, взобравшись на один из стволов, но шанс хорошенько измотать напарницу, был куда привлекательней, чем нудное созерцание разъяренной Таборы, прыгающей у подножья древа.

– …чтобы ты проследил за этой девчонкой. И что в итоге? Фермерская дочь не только незаметно минула стену, не попав под взоры стражников, и даже не задев магическую завесу, ей к тому же удалось пообщаться с каким-то трухлявым бревном. Находясь по эту сторону, я не могла разглядеть, кто это. Но проклятый дендройд явно ей подсобил отыскать путь обратно. Иначе я не могу объяснить тот факт, что сельчанка опять избежала встречи с дозорным караулом. У меня возникает ощущение, что все жители этой деревушки, проживают не на приграничье Мендарва, с надежно охраняемыми рубежами, а в Стране свободных народов. Разгуливают туда-обратно! Совсем не страшась ни храмовников, ни костра, ни солдат, вообще никого!

– А каким боком я касаюсь прогулок мендарвцев в эльфийском лесу? – удивился Науро, чувствуя, что отдышка подступает к горлу, а силы на исходе. Пора было прекращать марафон и немного отдохнуть. Он, все еще резво семеня короткими ножками, стал оглядывать деревья, выбирая наилучший вариант для укрытия от демонессы.

– Ты должен был мне рассказать об этом. Потому, как тебе было поручена слежка за девчонкой, а я обязана была наблюдать за остальными Лангренами. В финале, я и дочурку Тары выследила, и ее муженька, и сыночков, блуждающих по лесу. И после проделанной мной в одиночку работы, ваше благородие, появляется здесь с невинной и удивленной рожей?

– Личиком, – поправил Табору эльф и облегченно вздохнул, приметив надежный дуб, раскинувший толстые и крепкие ветви всего в нескольких метрах от него.

Ярость хлестала через край. Тело Таборы напряглось, а челюсть сжалась, дабы из горла не вырвался гневный вопль. В эту секунду демонессу разрывало на части желание размазать по сырой земле этого надменного и проворного коротышку. Ей хотелось, что бы одно из древ рухнуло на эльфа, превратив его в кровавое месиво. С огромным удовольствием Табора бы использовала магию, дабы вырвать трухлявый пень из рыхлой почвы. Она с неимоверным наслаждением запустила бы полено в голову проклятого Науро! Ненависть наполняла ее пустую душу. Ненависть к толстяку, к Таре Рин, к Псилону, к Темному Властелину, к Жезлу Пророчества, к эльфам, ко всему Нирбиссу!

– Я убью тебя! – прорычала она.

Эльф, не дожидаясь, пока девица кинется на него, дабы осуществить угрозу, метнулся к намеченному дубу, и юркой белкой вскарабкался к основанию кроны. Примостившись на надежной ветке, он ехидно оскалился.

– Нет, милочка, я не доставлю тебе такого удовольствия! Если мне и суждено погибнуть от чьей – то руки, то точно не от твоей.

Табора подскочив к древу, попыталась взобраться на него. Но ее руки безнадежно скользили по влажному стволу, не находя опоры. К счастью, у демонессы не было таких крючковатых и мощных когтей, как у коротышки. Взобраться на древо она могла лишь с помощью лестницы или магии, а последним вариантом, к счастью для Науро, она не могла воспользоваться. Храмовники бы тут же отследили их, не смотря на непроходимую чащу и буревал.

– Однажды, я доберусь до тебя! – прошипела она сквозь зубы.

Эльф иронично вскинул мохнатые брови.

– Мой лучик света в темном царстве, я готов заключить с тобой пари, что тебе это никогда не удатся!

– Науро!

– Я весь во внимании.

– Не пробуждай во мне демоническое естество…

– Поздно, моя хорошая, его еще до меня разбудили.

Демонесса зашипела и предприняла еще одну попытку взобраться на дуб, но и она оказалась провальной. Нижняя ветка больно ударила Табору по лицу, оцарапав кожу.

– И не надоело тебе повторять одни и те же ошибки стократно? – поинтересовался эльф.

Девица злобно пнула выпирающие корни дерева и сверкнула глазами, взглянув в темноту кроны, где прятался Науро.

– Если мы в ближайшее время не отыщем гребаный Жезл, то в этом будет и твоя вина. Я погляжу, как ты будешь забавляться, когда твою душу станут выцеживать по капле.

Коротышка что-то проворчал в ветвях, затем серьезным тоном произнес:

– Отыщем, и даже скорее, чем ты думаешь.

Как жаждала Табора, чтобы слова толстяка оказались правдой. Но она не питала пустых надежд. И прекрасно осознавала, что, когда наступит последний час ее пребывания в Мендарве, придется рискнуть и проникнуть в дом Лангренов. Конечно, храмовники попытаются ее схватить, но она не сдастся живой этим идиотам в белых хитонах. Она отыщет проклятый артефакт, и перенесет его через портал в Кихерн. А после ей плевать, что с ней станет.

– У нас не так много времени в запасе. Мы исчерпали свой лимит. Видимо нам все же придется отправиться в Дубки и перевернуть избу Тары Рин. Это наш последний шанс.

Науро зевнул.

– Если надо значит, прорвемся даже через армию святош. Давно я не участвовал в массовом побоище. В любом случае мы его заберем. Я обещаю тебе это, клянусь честью династии С’Ар Илхор.

Табора тяжело вздохнула и молча направилась в противоположенную сторону, на другой конец лужайки, где она загодя приготовила себе ложе из преющей листвы. Укутавшись в плащ, она легла на спину, устремив взор в темное небо Мендарва. Возможно, это одна из последних ночей, когда она может наслаждаться морозной свежестью, тихим шелестом опадающей листвы, тускло поблескивающими звездами в прорехах крон древ.

Жезл Пророчества – мистический артефакт, страстно охраняемый одними существами, и ненавистный для других созданий. Реликвия, от которой зависит судьба Нирбисса, жизнь Таборы, возвращение Властелина.

«О боги, дайте мне шанс отыскать эту проклятую вещицу и наконец, обрести свободу», пронеслось в голове демонессы. Она устало закрыла большие красивые глаза и неспешно погрузилась в тяжелый сон.

Глава 6

«Мендарв, весьма своеобразная страна,

где неистово ненавидят всех

представителей нечеловеческих рас,

а так же чародеев и всякие магические

штучки. Впрочем, такое отношение можно

оправдать тем, что на этих территориях

весьма глубоко пустил корни культ

Тарумона Милосердного. Тем не менее,

даже страх перед смертью,

не останавливает некоторых граждан

в тайне помогать нелюдям».

Дневник неизвестного Пилигрима

Его звали Ноэл Визиканур. Так нарекли его в Цитадели. Имя – время суток, когда младенец был найден в лесу. Фамилия – местность у подножья хребтов Хрона и Цинтруонской пуще.

Почти тридцать лет назад, Алистар Кув, возвращался из Дрита в Аскалион с очередной миссии. Перейдя вброд могучую горную Эстару, он решил остановиться на привал почти у самой границы Цинтруанского леса. Долина Визиканур, была полностью покрыта снежным ковром с метр высотой. Но, несмотря на собственную утомленность и усталость жеребца, чародей все же добрел до темных силуэтов лесных деревьев. Здесь, снежный покров лишь слегка припорошил землю, усыпанную хвоей. Отыскав сухой клочок промерзшей почвы, у корневища исполинской сосны, он разбил лагерь и разжег небольшой костер. К счастью, погода была ясная и безветренная, дым, поднимающийся к небосводу столбом, не привлекал местных монстров, а пламя, отпугивало хищников. Конечно, волшебник и магически обезопасил стоянку, но защита была слабой и вряд ли выстоит продолжительное время, если на него решит напасть, например стая серебристых барсов или орда ледяных гаргов. Он должен был беречь энергию, дабы сотворить портал, когда доберется до гор Смерти.