Темнодружье

Болотное копье.

Тип: оружие.

Минимальный уровень: 75.

Оружие выковано из скверного болотного железа добытого в трясинах Кровавой Гати. Закалено в бочке протухшей крови тролля, вследствие чего приобрело особый красноватый отблеск. Любой тролль легко сможет учуять исходящий от копья запах тролльей крови – и это приведет его в ярость.

Класс предмета: редкий!

Эффекты:

+ 12 сила.

+8 ловкость.

Дополнительно:

+5 % к шансу критического удара по любому светлому существу (материальному)

+50 % к прочности.

+10 % к урону против троллей.

Опознанное любым троллем копье вызовет у него лютое бешенство.

– На вырост – задумчиво молвил я – Пахучее, однако оружие. Ползун, лови сразу двух крыс, братиш. А то они клетку прогрызли почти.

– Ур!

– К чему мне столько копий? Еще одно в загашнике. Дубовое. Кинжал и копье. Кажись Шмыг ты определился с выбором оружия. Вот твое жизненное призвание. Плюс щит. С этим разобрались. А делать что будем?

Над дальнейшими планами долго думать не пришлось. Ведь не зря я в Акальроум рванул – к югу от сего огромного города, на дне морском, лежит небольшой подводный городок СэдСэнд. Туда меня вело одно из поручений Крутована – мне надлежало передать тайную весточку Аквальтусу, трактирщику-пузырятнику. На днем морском я еще не бывал ни разу – в Вальдире. В реале плавал с аквалангом много раз и мне так понравилось, что не раз думал о том, чтобы в мире Вальдиры родиться ахилотом с вороватыми наклонностями. Но человеческое во мне победило.

Мой следующий пункт назначения – СэдСэнд, подводный город ахилотов!

Пока сижу на пляже, прочту на форуме как туда добраться и при этом не захлебнуться. Качну немного Ползуна. Понежусь на песочке, полчаса позволю себе поплавать и понырять. Затем доберусь до ближайшего магазина оружия, где приобрету пару копий и кинжалов. В Личной Комнате оставлю опасное оружие и ту экипировку, что пока не могу использовать. Главное не забыть приобрести особые крючья, которые видели не раз в рекламах личных комнат. А еще мне уже нужна большая доска из пробкового дерева – ее тоже на стену. А рядышком пачку бумаги и чернильницу с пучком писчих перьев. Что-то захотелось мне пораскинуть мозгами и попытаться понять, к чему ведут все выдаваемые старым сказочником поручения.

* * *

– А неплохо да, Ползун? – с гордостью поинтересовался я и ничуть не удивился положительному ответу:

– Ур-ур! – колышущийся на старом и немного колченого столе слим содрогнулся в попытке кивнуть.

За последний час я достиг многого в благоустройстве личной жилплощади. Это на мужской взгляд. Если глянет женщина – горестно сморщится. Хотя мама Лена вполне бы оценила спартанскую обстановку и строгий рационализм каждого предмета – от нее я и приобрел умение выбирать самое нужное и не брать ничего лишнего.

Письменный стол. На нем внушительная стопка бумаги. Запас перьев и десять бутылок разноцветных чернил. Отсюда же буду пополнять чернила для картографирования. У стола крепкий табурет, по другую сторону – плетеное кресло удобное для чтения.

На стене из темно-красного кирпича висит большая пробковая доска, в ее нижний левый угол воткнуто двадцать шесть булавок. Еще четыре булавки пришпилили к пробке пожелтевший и немного рваный постер «Разыскивается», с ярко прописанным именем «Шмыговик». На афишу о розыске королевской стражей моей скромной персоны я наткнулся совершенно случайно, обнаружив ее на одной из досок объявления. Указанная сумма была довольно скромной, думаю, меня разыскивают за побег из-под стражи во время принудительных общественных работ. Не скрою – мое самолюбие потешила сия новость. Я сделал скриншот постера и отправил его на распечатку в реальном мире. Там я собираюсь завести себе такую же пробковую доску и начать собирать и систематизировать важную информацию.

С соседней стеной я постарался особенно. Отныне это моя гордость, объект постоянного моего внимания и вечное раздражение при виде пустующих держателей – я превратил стену в арсенал. Три десятка различных держателей пока еще не были заняты. Но кое-что появилось – два особых копья висящие наконечниками вверх, они держатся наособицу. Чуть в стороне пять копий на шестидесятый уровень, три деревянных щита обитых дубленными шкурами, тоже на шестидесятку, десять тяжелых кинжалов годных для метания и рукопашной, на тот же еще не достигнутый уровень, десять метательных дротиков. Я испытывал понятный любому мужчине соблазн приобрести одноручный меч, но сумел преодолеть порыв. Ни к чему мне оружие, которым не собираюсь пользоваться. Здесь будет храниться только самое нужное и часто используемое. Я должен неустанно повышать уровень владения кинжалами, копьями и различными метательными штуковинами.

Под держателями установил широкую полку. И она не пустовала. Десять дешевых взрыв-зелий, столько же шаров с консервированным дымом. Многообещающе поблескивающие шары выстроены двойной шеренгой. Отдельно стоят эликсиры здоровья, маны, очищения. Рядышком два свитка телепортации.

С вбитого чуть в стороне крюка свисает несколько предметов особой одежды – маскирующие мои данные зачарованные вязанные шапки светло-серого света. Их я использую при необходимости.

Я не зря подготавливал ЛК. Мои командировки участились, Крутован наращивает обороты, старому сказочнику требуется все больше крови и мрака. Исполнять его приказы, нести его послания в мир, становится все труднее, опасности все больше. Поэтому я хочу, чтобы мое личное убежище всегда было готово пополнить мои запасы. Вскоре я докуплю качественной экипировки. Потом приобрету более мощных эликсиров, крутого оружия и прочего, и прочего, и прочего. Были бы деньги – а с ними у меня пока не очень. Я еще не распродался трофеи, кое-что до сих пор хранится в камере Крутована – заберу в следующий раз. Часть трофеев оставлю на память. Остальное на продажу.

Усевшись на табурет, я принялся писать и делать зарисовки. Исписанные листки один за другим крепил на пробковую доску, втыкал булавки с привязанными нитками. Все нитки сходились к центральному листку – к бумаге с изображением хмурого и решительного старика-дерева. Крутован Сказочник. К нему сходятся все известные мне нити. Он центр паутины, глаз зарождающегося торнадо.

Мумия Затхлик.

Культ Аньрулла.

Моргрелл.

Мой приспешник Мярр Помойный. Даже на него Крутован имел какие-то свои темные виды.

Мифический гремлин Вуся.

Григс Тщетный и Амброс Гнуглый – трактир Двуглазый Циклоп. Головорезы почитающие Крутована Батюшку.

Наместник Седри.

Трактирщик-пузырятник Аквальтус.

Рыбак Луфус.

Торговец Фанфон.

Некоторые листки без изображений – я еще не имел удовольствия лицезреть эти личности и не мог набросать их корявые портреты.

Дальше особые места. Такое пока одно.

Аньгора. Город Мертвых.

Отступив на шаг, я окинул взглядом доску, задумчиво пощипал себя за нижнюю губу, вернулся к столбу и быстро исписал еще несколько листков. Прикрепил их на доску, намотал пару ниток.

Мярр Помойный связан толстой нитью с богом Снессом. Между Мярром и Крутованом ниточку перечеркнул красный косой крест – попытка сказочника наладить контакт с помощью мумии посланца не удалась.

Дальше…

Культ Аньрулла связан двойной черно-зеленой нитью с темным богом Аньруллом.

От Аньрулла и его культа потянулись тоненькие ниточки к Аньгоре. Это лишь моя догадка – в том числе из-за словечка «Ань». Нужно подтверждение.

В самом углу доски я пришлепнул листок с куцей информацией о клане Мертвых Песков. От листка не шло ни одной ниточки. Я добавил сюда клан просто так – только по причине слова «Мертвые». От «Клана Мертвых» протянулась ниточка к карточке «Алишидара Лих Дуорос», с пометками «крутая убийца, маг, воин, предательница, крайне опасна». Еще от «Мертвых Песков» полосатая черно-красная ниточка протянулась ко мне – я связан с кланом взятым давным-давно, но еще не выполненным заданием. Такую же ниточку я бросил от «себя» до «Алишидары» – я могу попытаться ее пленить или убить лично, у меня считай контракт на ее неизвестно где находящуюся голову. Учитывая увиденные мною следы совершенных ею жутких убийств, не удивлюсь, если окажется, что Алишидара сейчас командует армией кровожадных демонов или крутейших воинов Вальдиры на худой конец.

Вверху, над листком Крутована, добавилось еще две карточки. На одно написано Шмыг, ниже «помощник, почтальон, киллер». Другая украшена жирным вопросительным знаком, под ним написано то же самое, плюс «вестник» и ниже еще один вопросительный знак. Для сидящего в запертой темнице, Крутован был слишком уж осведомлен о мире от которого был надежно отгорожен многочисленными решетками, стальными дверями и метрами земли вперемешку с камнем. С недавних пор я начал подозревать, только подозревать, что у моего друга Крутована был еще один надежный помощник приходящий в то время, когда я сам был далеко и уходящий задолго до моего прибытия. И я не исключаю, что моим «двойником» мог быть другой игрок. Еще не исключено что у меня просто разыгралось разгоряченное воображение.

Вспомнив о еще одном недавно полученном задании, я вооружился черным карандашом и поставил на листке наместника Седри жирную пометку «Предатель?».

Оглядев доску, я сделал ее скриншот и отправил на распечатку. Туда же отослал все недавно сделанные текстовые заметки и тексты поручений Крутована.

Поглядел на отдельную полку. Табличка из металла вуссуит. Особое яйцо полученное от бога Снесса. Костяное кольцо от клана Мертвых Песков. Все это я оставлял здесь. Вместе с сердцем Бармаглота. Настоящая полка памятных трофеев. Будет на что в старости взглянуть. В душу закралась шальная мысль схватить костяное кольцо и рвануть в Северную Пустыню в поисках представителей мрачного клана Мертвых Песков. С трудом остановив порыв, я выложил на стол остатки наличности – негусто! Несколько серебряных монет и махонькая горстка медных. Для наемного убийцы и безжалостной темной личности я зарабатываю удивительно мало. Может пора брать плату деньгами, а не натурой в виде ношенных сапог и рваных плащей?

Звучит смешно – требовать от нищего узника деньги – но стоит вспомнить драгоценное колье на костяной шее дамы без лица, ее золотые кольца и браслеты и дорогущий веер, как мифы о непроглядной бедности тюремных обитателей начинают развеиваться. Сколько может стоить такой веер, если его слямзить и выложить на аукцион? На сто процентов уверен, что веер непростой – очень уж часто она его показывает мне, обмахивается без нужды, делая вид, что на ее костистом безносом зубастом челе выступили капельки пота. Ох уж эти женщины – они не меняются даже после смерти.

На распечатку в реальный мир ушел скриншот дамы без лица, запечатленный в момент, когда ее драгоценности и веер были видны особенно отчетливо. Веер я обвел жирным красным кругом, написал «выяснить о нем», поставил для верности несколько восклицательных знаков и отправил.

Вспомнив, что часы тикают, сгреб серебряные монеты со стола, оставив медную мелочь. Натянул на голову серую вязанную шапку, убедился в наличии черного плаща за плечами, усадил на плечо разморенного сытным обедом и усталого от баталий Ползуна подросшего на четыре уровня и ставшего куда жирнее. Забросил за плечо обычное копье на шестидесятый уровень, туда же добавил щит, на пояс прикрепил два кинжала, в карманы уложил два взрывных зелья и две «дымовухи». До оружия я еще не дорос – пятьдесят девятый уровень – но до шестидесятого осталось всего ничего.

Все свою привычную «подземную» экипировку я оставил здесь. Запасы к фонарю пополнил, но вряд ли он мне понравится в подводном городе или на берегу Найкала. Смешно, но я не выкинул и собранные камни – пусть хранятся. Я этими камнями не одну и не две крысы укокошил.

Открыв форум, я выскочил за дверь и побежал по коридору, бесшумно ступая по толстой ковровой дорожке. Слетев по ступеням, широко улыбнулся в ответ на улыбку хорошенькой девушке регистраторши, чем заработал неприязненный взгляд от игрока сотого уровня, облокотившегося на стойку и явно подбивающего к девушке клинья. Вот ему делать нечего? Миллион приключений за дверьми, а он виртуальных утех жаждет! Но дело это не мое. На то это и Вальдира – здесь всяк живет по своему разумению.

Форумная тема послала меня далеко. К порту Акальроума. Определившись с расстоянием, по глубоко въевшейся привычке держась в тени у стен, я побежал к океану, ловко огибая прохожих. Внимания я к себе не привлекал – помимо меня здесь хватало бегунов спешащих куда-то по своим срочным и важным делам. По пути приходилось перепрыгивать груды песка, камня, штабели кирпичей, огибать кучи обожженных бревен, горы битой черепицы, преодолевать в длинном прыжке глубокие трещины огороженные временными заборчиками. Один провал уходил вглубь метров на пятьдесят и был очень широким, проносясь над ним в самоубийственном броске, я бросил быстрый взгляд вниз – там виднелись подземные помещения и коридоры, оттуда доносился глухой рев сточных вод, крики игроков, воздух рассекали яркие лучи магических фонарей.

Восстановительные работы. Большая часть улиц и улочек Акальроума несла на себе следы достаточно недавних разрушений. Рабочие трудились в поте лица, кучи битого кирпича исчезали на глазах, так же быстро росли новые стены, стремительно укладывалась черепица. Думаю, я попал на финал восстановительных работ. Почти все разрушения ликвидированы. Но чем ближе я приближался к порту, тем большем ужасающих следов войны попадалось на глаза. А чего стоил гигантский след какой-то доисторической рептилии накрывшей своей лапой целый сквер вместе с деревьями, скамейками и фонтанами, и вдавившей все это в землю? Тропический град Акальроум недавно подвергся мощной атаке, причем, судя по повреждениям, атака шла с воды. Знатная здесь была заваруха. Появилось желание узнать о недавних военных событиях – интересно ведь кто начал всю эту бучу и стоило ли оно того. Кто атакует с моря? Злобные пираты, решившие поставить город на колени и разграбить его? Тут несметные сокровища…

Так, вот здесь мне налево, затем по узенькому каменному мостику вон к тому огромному зданию наполовину сползшему на соленую отмель. Частично обросшее ракушками здание с его центральной башней и башенками по углам одновременно напоминало странный корабль и одновременно немалых размеров ангар. Последним оно и являлось, если верить форумной теме. Отсюда я и отправлюсь в подводный город СэдСэнд, причем на самом настоящем подводном корабле!

* * *

– Подвинь, подвинь чуток харю отвратную! – умоляюще пискнула миниатюрная девушка игрок, упершись мне в щеку лбом и налегая что есть силы, пытаясь отодвинуть меня от иллюминатора.

– Да щас! – буркнул я – Кто у окна сел – того и панорама! Отвалите, девушка!

– Я тоже посмотреть хочу! – заныла она, перед моими глазами плясали зеленые буквы ее ника, складываясь в Чесночинка. Уровень сороковой. Что такому малышу нужно под водой?

– Ладно – вздохнул я и чуть подвинулся.

Девушка радостно плюхнулась мне на колени и прилипла к стеклу носом. Я прилип по соседству. Наши глаза, сияющие поверх расплющенных носов, вперились в пространство за иллюминатором. Пространство пока не впечатляло – перед нами медленно проплывали обросшие ракушками каменные стены ангара, жирные ляжки работяги «местного» усердно пытающегося эти самые ракушки отодрать, старая бочка в которой торчали чьи-то дергающиеся ноги в грязных обмотках, дремлющая лохматая псина, сидящая у самой воды птичка невеличка с метровым клювов воткнутым в грязь. Желтая подводная лодка Ранго все быстрее съезжала по наклонному пандусу в воду.

Легкая тряска. Девушка на моих коленях подпрыгнула, и я внезапно вспомнил, что недавно поставил на личной жизни жирный крест, оборвав все контакты с внешним реальным миром – и с девушками в том числе. Лодка вошла носом в воду и начала уходить ко дну. Послышалось бурление воды входящей в балластные цистерны – как я решил. Вода за бортом поднялась косой линией и закрыло иллюминатор до половины, даровав нам на короткий миг наблюдать за двумя мирами сразу – подводным и надводным. Вверху ничего не происходило – разве что птичка мотнула головой и выудила из воды не метровый, а трехметровый клюв, оказавшийся гибким как хлыст. На конце хлыста дергалась изумленная рыбешка. Я бы тоже дергался, если бы меня носом поймали. Под водой же… ровное песчаное дно утыканное ракушками и растениями сначала чем-то напомнило дорогой аквариум, но чем выше поднималась вода, тем больше ощущался эффект погружения.

С плеском в воду опустилась и корма. Лодку еще раз тряхнуло и она пошла вперед быстрее. Послышался мерный шум механизма за нашими спинами. Заработали винты. Я с изумлением узнал, что подводная желтая лодка Ранго приводится в движение мускульной силой. Винты работают от педалей, которые крутят тролли или огры. Я жутко порадовался, что оставил закаленное в тухлой тролльей крови копье в ЛК – вот был бы номер, ворвись в салон разъяренный тролль и начни здесь все крушить.

Через несколько секунд мы полностью ушли под воду и заскользили над самым дном. Иллюминаторов хватало, но самые большие были заняты игроками «постарше», которым возражать никто не посмел. Мы с Чесночинкой сидели у кормы, прильнув к маленькому круглому иллюминатору. В корме же, рядом с «машинным отделением», сидела и большая часть «местных».

В тропическом и теплом как куриный бульон океане всегда бурлит жизнь. В тропиках же Вальдиры жизнь бьет кипящим фонтаном. За первые минуты я увидел невероятное количество рыбы, крабов, ракушек, актиний, кораллов, водорослей, осьминогов и вовсе уж невероятных созданий коих не смог классифицировать даже приблизительно. Вокруг нас кружился водоворот жизни, нас окружали длинные и короткие пищевые цепочки свивающиеся и скручивающиеся так причудливо, что казалось, мы плывем через спирали ДНК. На наших глазах едящую лист водоросли рыбу сцапала рыба покрупнее, ту схватил щупальцами синий осьминог, осьминога сжала в челюстях шипастая рыба с овальным телом, а уже ее внезапно накрыла листьями и закрутила в плотный кокон та самая водоросль, которую кушала первая рыбешка.

Ранго чуть клюнула носом, поднырнула под толстенную подводную ветвь огромного водорослевого дерева. Свернув, прошла уже между двумя гигантами, и мы углубились в водорослевый темный лес. Сразу стало страшнее, сюда почти не попадал дрожащий солнечный свет, не могущий пробиться через все толстеющий водный пласт и переплетенные верхушки водорослей. На носу и корме вспыхнули яркие прожектора, по стволам и дну поползли пятна света, то и дело «ловящие» поразительных существ, что чаще всего тут же убирались прочь. Я увидел странных скатов, рыб похожих на камни, огромных кроваво-красных морских звезд. Чесночинка пискнула, ткнула меня локтем в плечо, указала чуть вверх. Там, на короткой ветви, сидела девушка. Человек. Игрок. С головой заключенной в большой воздушный пузырь, в раздельном желтом бикини, почти не скрывающим великолепную фигуру. Девушка кушала морковку, безбоязненно просунув ее прямо сквозь стенку пузыря вокруг ее головы. Увидев проходящую мимо подлодку, она широко улыбнулась и замахала нам морковкой и зажатым в другой руке длинным трезубцем. К ветке была привязана длинная и почти невидимая нить заканчивающаяся достаточно плотно заполненной сетчатой сумкой, откуда торчали хвосты и головы. В инвентарь улов уже не помещается? Сетчатая сумка дергалась, поднималась и опускалась – часть добычи еще была жива. Между зубцов трезубца посверкивали красные вспышки. Парализация?

Мы прошли мимо, оставив девушку позади.

– Дочь Нептуна – вздохнул я.

– По бикини определил? – поинтересовалась Чесночинка.

– По трезубцу.

– Мурена!

Позабыв про девушку в бикини и морковку, мы во все глаза уставились на длинную и грозную черную рыбу высунувшуюся из узкой расщелины в стене подводного утеса, мимо которого шла Ранго. Пасть рыбы впечатляла – нижние клыки настолько длинные, что торчат над ее головой будто корона. Уровень сто тридцатый. Такая меня сожрет, а моими остатками удобрит вон тот водорослевый баобаб, опутанный мерцающими подводными цветами.

– А вот и штамп зубастый – выдохнул я, глядя вверх.

Над нами величаво проплывала акула. Ее хищный силуэт не спутать ни с чем. Белое брюхо безбоязненно подставлено нашим взглядам. Акулу окружает подобострастная свита красных, белых и золотых лоцманов. Рыб так много, и они так плотно друг к другу, что кажется, будто на акулу наброшен роскошный королевский плащ.

Пройдя коротким ущельем, облюбованным огромным осьминогом, что долго наблюдал за нами гигантскими и почти человеческими умными глазами, мы снова оказались в водорослевых дебрях, но впереди уже виднелся солнечный свет. Здесь, почти на опушке подводного леса, мы увидели схватку – четверо игроков нападали на мощного рыцаря крепкого стоящего на всех четырех ногах, прижавшегося спиной к стволу водоросли, умело отбивающегося от противников гарпуном и страшной клешней. Бронированное чудовище пропускало некоторые удары, но не похоже, чтобы они причиняли ему вред. Тогда как игроки получали куда больше повреждений. Враг оказался им не по зубам.

– Краббер! – заявила Чесночинка – Один из тех, кто устроил атаку на Акальроум.

Мы прошли мимо не задержавшись, но к месту боя уже спешил небольшой летучий отряд стремительных ахилотов. Или плавучий? Нет, скорее все же летучий отряд.

Глядя как игроки стремительными молниями летят над дном, я понял, что многие гайды лгали – в мире Вальдиры игрок может летать. Но только под водой. Изогнувшись грациозной дугой, девушка ахилот взмыла к «небу», явно намереваясь занять позицию над краббером и оттуда нанести разящий удар. Остальные раздались в стороны, приготовили оружие к бою. Ранго свернул, и мы потеряли их из виду. Зато нам с Чесночинкой открылся другой вид – на небольшой и светлой песчаной равнине светилось множество разноцветных огней, образующих отчетливые и достаточно знакомые контуры. Мы приближались к городу. Вот он – СэдСэнд, первый мой подводный город.

Покинув лес, желтая подводная лодка погасила прожектора, механизм заработал громче, вырвавшись на простор мы пошли заметно быстрее. Чем ближе мы подходили к цели путешествия, тем больше деталей открывалось нашим глазам. Скопления огней сначала обретали общие контуры, образовывая силуэт отдельного здания. Затем огоньки разбивались на мелкие группы и через мгновение я понимал, что смотрю на необычное здание, частично или почти полностью ушедшее в донный песок.

СэдСэнд.

Печальные пески. Грустные пески.

А по сути небольшое кладбище затонувших на мелководье кораблей. Думаю, от ровного песчаного дна до поверхности воды не больше сорока метров. Или даже меньше – трудно определить глубину, когда смотришь на мир прилипнув носом к мокрому стеклу иллюминатора подводной лодки. Но трагизма не чувствовалось совершенно. Да, корабли утонули, но, такое вот ничем не подкрепленное впечатление, что здесь погибли только они, тогда как команды благополучно спаслись.

Опустившихся на дно кораблей несколько десятков и размерами они особо не поражали. Шхуны, баркасы, бригантины и каравеллы. Вдалеке, скрытая толщей воды, высится одинокая громада боевого фрегата. Большая часть судов сохранила прежнюю красоту и даже часть роскошной отделки. То там, то здесь торчала из песка высокая корма, за распахнутыми настежь окнами горел свет, внутри носились гибкие ловкие силуэты, кто-то тряпкой выгонял стайку любопытных рыбешек, ползли по стене морские улитки, колыхались у подоконников ярко-розовые медузы попрошайки, живо подбирающие любую крошку и сильно похожие поведением на голубей. На мачтах и реях светят огни, свисают сетчатые гамаки и нити водорослей. Перевернутые баркасы превратились в крыши, под которые подстроили коралловые и песчаные стены, вставили иллюминаторы и двери. В небольших садиках перед домами ухоженные грядки диковинных подводных растений, клумбы актиний поджидающих беспечных рачков и мальков, странные деревца осыпанные не менее странными плодами. Между кораблями высятся красивые дома из песчаника, настолько заросшие кораллами, что кажутся произведениями природного искусства. Странно видеть блеск оконного стекла в коралловых зарослях.

Свидетельства жарких, очень жарких схваток имелись и здесь. Сплавленный песок, пробоины в стенах, разбитые заборы, несколько развалин. Подводному городку знатно досталось во время боя. Но все повреждения спешно заделывались. Вскоре не останется и следа.

Наш корабль, кажущийся тюрьмой наполненной живительным воздухом, медленно шел над центральной улицей. Или ПО центральной улице? Здешние жители могли «летать» и поэтому их улицы не ограничивались уровнем мостовой. Об этом же свидетельствовали двери выходящие из стен в пустоту на уровне второго и третьего этажей. Шагнул за порог – и плыви. Ты свободен в измерениях. Ты не прикован к земле, здесь не действуют те законы, что непреложны вне морей и океанов. Почувствовав как в душу закрадывается сожаление, что в свое время не выбрал расу ахилотов, я поспешно отогнал эти мысли. Хотя невольно задумался – каковы шансы, что бывший игрок-ахилот сможет «прижиться» после перерождения в теле полуорка, человека, эльфа или гнома? Ведь все они должны шагать по пыльной земле, все они с многопудовыми гирями на ногах, тогда как ахилоты настоящие вольные птицы…