Смертельное видео

Зато Лера похоже была в восторге.

– Это круто! Я обожаю фильмы ужасов, – Лерка даже глаза прикрыла от предвкушения.

У Кеши сразу полегчало на сердце. Киру он убедит. Он знает к ней подход.

Машина уже подъезжала к деревне, где заканчивалась асфальтированная дорога, и начинался авто-квест.

– Я взял с собой камеру, – Кеша показал глазами на свою сумку.

– Только это, давайте как-нибудь не сильно афишировать нашу цель, – заметил Макс, – всё-таки похороны.

– Можно на телефон снимать, – оживилась Лера. – Его положить в карман так, чтобы камера выглядывала, только качество кадра будет так себе.

– Разберёмся на месте, но давайте договоримся, что снимают все. Потом выберем самые лучшие кадры. – С этими словами Кеша открыл дверь, потому что машина припарковалась возле небольшого деревянного дома.

Макс пошёл на разведку, а остальные прогуливались возле машины.

Кеша осмотрелся вокруг. Вот где живописные виды. Здесь бы снимать природу, но, к сожалению, она им не пригодится.

– Ребят, родители сказали ехать прямо на кладбище. – Макс сел в машину и, подхватив пассажиров, поехал.

На кладбище никого не было, не считая сотни мертвых людей.

– Пока люди не собрались, давайте поснимаем кладбище и разрытую могилу, – сказал Кеша, схватив из машины сумку с камерой.

Макс пошёл к багажнику, чтобы вытащить венки. Лера достала свой телефон. Кира оставалась равнодушной к этой затее. Она прогуливалась возле металлического забора, то и дело запинаясь. Её шпильки с легкостью уходили в податливую землю.

Кеша пошёл вглубь. Он не знал, чем заняты остальные, но надеялся, что они тоже внесут какой-то вклад в общее дело.

Кеша нашёл разрытую могилу и начал снимать её с разных ракурсов. Он сделал несколько шагов назад, чтобы взять дальний план и чуть не подпрыгнул от страха.

Послышался такой пронзительный визг, что даже покойники могли его услышать.

– Чёрт! – Кеша не заметил крутящуюся возле него дворняжку, размером с упитанного кота грязно-коричневого цвета, которой он случайно наступил на лапу. – Кыш! Кыш! – Кеша замахал рукой и камерой, и собака ретировалась. Но ненадолго.

Через некоторое время, когда Кеша бродил возле могил, ища что-то примечательное, он увидел целую свору бродячих собак, которые были настроенные весьма агрессивно.

Кеша был в замешательстве. Он не то, чтобы сильно боялся собак, но не любил их. Когда-то в глубоком детстве его очень напугала одна собака, которая хотела его, Кешу, задушить. Не покусать, не отгрызть пальцы, а именно задушить. Лапами. Кеша это хорошо запомнил. Повезло, что тогда собаку оттащил его дедушка. Он спас Кеше жизнь. А сам в скором времени умер.

Где-то совсем рядом Кеша услышал голос Макса.

– Эй, где вы все? – Звал он.

– Я здесь! – Отозвался Кеша и выглянул из-за толстого дерева. – Где девчонки?

– Сам не знаю. Сейчас наберу их, – Макс стал набирать в телефоне номер Леры.

Музыка зазвучала совсем рядом.

– Чего названиваешь? Где родственники? Когда всё начнется? – Лера уверенно подошла к Максу и чуть не сшибла его с ног своим напором.

Опешивший Макс пробормотал, – так я вас как раз и искал. Все уже собрались возле входа. Пойдём туда.

У ворот стояло не больше десяти человек. Гроб вынесли из автобуса и положили его на табуретки. Где-то послышался детский смех. Вот чего уж быть на кладбище никак не могло. Но недалеко от погоста был пригорок, на котором действительно гуляли дети. Для них, видимо, похороны были очень интересным событием, коих в этом поселке мало.

После траурной речи, настало время прощаться с умершим. Он выглядел жутковато. Весь ссохшийся, с острым носом и зеленоватой натянутой кожей, покойник был похож на криповатого героя фильма ужасов. То, что надо. Кеша попытался из сумки направить камеру на мертвеца, но не мог с уверенность сказать, что кадр получился хорошим.

Когда Кеша заметил, что Макс собирается осуществить ритуальный обход вокруг гроба в знак последнего прощания, то он шепнул ему.

– Попробуй достать телефон и взять крупный план лица.

Макс странно посмотрел на Кешу и помотал головой. Ну да, тут ведь были его родственники. Неудобно. Да и Кеша не был уж таким бессердечным. Но если бы действительно близкий человек умер, тогда понятно. А тут прадед. И Макс сам сказал, что почти не знал его.

Кеша решился тоже обойти гроб вместе со всеми. Но перед этим он проделал кое-какие манипуляции.

– Идём, – шепнул Кеше Макс, который двинулся вслед за процессией к могиле.

Через пару минут покойника положили в приготовленную яму. Кто-то заплакал.

Кира сказала, что не может на это смотреть и направилась в другую сторону. Лера пошла за ней. Всё-таки девчонки слишком впечатлительные.

– Как дела? – К Кеше подошел папа Макса. – Молодцы, что решили поддержать Максима.

Кеша был знаком с родителями Макса, несколько раз виделись, но почти не общались.

– Всё нормально. – Кеша постарался рукой отодвинуть сумку, из которой выглядывал глазок камеры. – У нас на учебе новый проект.

– Слышал, – отозвался мужчина. – Уже начали?

– Да, есть кое-какие идеи.

– Ну, и молодцы. – Он отошёл в сторону к своей жене.

– Сейчас поминки будут. – Сообщил Макс. – Столовую заказали. Где Лерка?

Кеша за озирался по сторонам. Народ уже расходился. Среди них он не заметил знакомые лица и тут раздался крик.

– Ааа! Что это?

Это кричала Кира.

Кеша побежал на голос. Макс едва за ним успевал. Проносясь через густые деревья и кусты, Кеша чуть не потерял свою сумку, но вовремя её подхватил. Вскоре он увидел девчонок, которые быстро шли навстречу ему.

Кира заплакала и перешла на бег. Лерка поравнялась с Кешей.

– Что тут у вас? – Спросил Кеша у Леры, подумав, что Кира упала и поранилась.

– Собака, – сказала Лера, – дохлая. Не спрашивай.

Лера кинулась догонять подругу.

Кеша хотел пойти за ними, но его взгляд задержался на небольшой вырытой ямке. Он подошёл ближе и заглянул в неё. Там лежало что-то коричневое, волосатое и до ужаса напоминающее дворняжку, которую Кеша прогнал несколько минут назад.

– Что за…? – Опешил запыхавшийся Макс, когда догнал Кешу.

* * *

Утром я собиралась быстрее обычного. Накануне вечером мы опять поругались с мамой из-за того, что я не хочу носить замечательное розовое платьице, которое заботливая мама мне прикупила.

И бесполезно объяснять, что это не мой стиль. («Не правда, тебе очень идёт»). Что это не модно. («Уж я-то в моде лучше тебя разбираюсь»). И что зачем вообще мама покупает одежду без меня. («Ты сама себе ничего не покупаешь»).

Конечно, я сама себе ничего не покупала, потому что у меня не было постоянной работы. Я, конечно, подрабатывала летом и на каникулах, но эти деньги были целевые. То есть на конкретные вещи, типа нетбука, телефона.

Выбегая утром из дома, я снова озадачилась мыслью, что мне нужно найти работу, чтобы не зависеть от мамы, и чтобы начать жить отдельно. Хотя последнее мама точно не одобрит, и придётся опять ругаться, чтобы отстоять свою точку зрения.

Я размышляла о своей нелегкой жизне по дороге в институт, а когда приехала, то моё одиночество скрашивала Агата Кристи, а потом уже ребята из группы.

– Привет, что читаешь? – Спросила Кира, которая стремительно вошла в аудиторию, громко цокая каблуками.

– Детектив. – Я заметила, что подруга держится слишком гордо, и обратила внимание, что на ней новые туфли на высоченной шпильке. – Прикольные туфли, – похвалила я, и Кира тут же удовлетворенно кивнула.

Кира начала рассказывать про своё видение идеального ролика. Я убрала книгу в сумку и слушала подругу, думая, что та слишком наивная, если полагает, что мальчишки на это пойдут.

В кабинет заглянул Кешка. Он болтал по телефону и не заходил в аудиторию. Это показалось мне странным. У меня мелькнула мысль, что Кешка думает, не прогулять ли пары.

Когда Кешка, наконец-то, зашёл в аудиторию, он сделал то, о чём я только что подумала. Он подбежал к нам и сообщил, что нужно свалить с пар.

Я даже не знала, что ответить на такое предложение. Но Кеша тут же ошарашил ещё одной новостью. У Макса умер родственник, и нужно помочь с похоронами.

Это звучало странно. Кеша был слишком сияющий и энергичный, что не совсем вязалось с грустным событием. Более того, Кеша с Максом не были такими уж хорошими друзьями. Что могло заставить Кешу добровольно отправиться на похороны чужого человека?

Скоро я всё поняла.

В машине Кеша объяснил, что мы едем снимать кадры для смертельного видео. Эта идея сразу мне понравилась. Я обожала ужастики. Одна только Кира не разделяла общего энтузиазма.

– Надо снять танцевальный флешмоб, – заявила она.

Уже вчера эта идея не впечатлила меня, а на фоне новой, она звучала примитивно. И тогда я решилась.

– Вообще-то, это неплохая идея, со смертельным видео. Ведь если подумать, люди всегда идут в кинотеатры на ужастики, а тут мы сочиним красивую легенду, это я возьму на себя.

Кеша был мне благодарен. Конечно, ведь это мне придётся как-то успокаивать Киру, которая, наверняка, обидится на всех.

Я надеялась, что, наконец-то, у меня появится шанс реализовать свой потенциал. Хоть я и была довольно скромной, но всегда считала себя творческим человеком, в детстве любила писать стихи. Довольно простенькие, с банальной рифмой, но всё же. После стихов я перешла на прозу. Моя главная проблема была в том, что я загоралась новой идеей, но при первых же неудачах сдувалась. Я ненавидела себя за это. Но могла бороть эту черту только в моменты, когда на себя сильно разозлюсь. Или, когда есть компания. Потому что в командном деле тебе уже так просто не свернуть с дорожки. Тут ответственность за всех. Именно поэтому я обожала всяческие групповые творческие задания.

Это как раз то, что сейчас нужно. Я буду целыми днями занята съёмками и сценарием, и для грустных мыслей и общения с мамой у меня не останется времени.

Когда машина приехала к кладбищу, я была в очень хорошем настроении. Хоть это и не вязалось с местом.

Кеша, оказывается, захватил с собой камеру.

А я подумала, что нужно снимать ещё и на телефон, чтобы не так бросалось в глаза.

– Пока никого нет, давайте поснимаем кладбище и разрытую могилу, – сообщил Кеша, выпрыгивая из машины.

– Пойдём? – Я посмотрела на хмурую Киру, которая не спешила открывать дверь машины. – Ой, да брось. Всё равно приехали уже.

Кира гордо вышла и направилась к забору, где чуть ноги себе не переломала. Это в новых-то туфлях.

Когда я догнала Киру, та была настроена более миролюбиво.

– Давай найдём наших, а то заблудимся, – мне не хотелось ссориться, и Кира кивнула.

Проходя мимо старых надгробий, я чувствовала какой-то мистический ореол. Я включила на телефоне камеру и стала снимать самые странные могилы.

На сером мраморном памятнике была очень жуткая фотография. В овальном кружочке виднелось размытое розовое пятно, похожее на детское лицо. Подойдя ближе, я увидела, что это был не младенец, а кукла. Лицо обычной куклы с золотистыми локонами. Только вот фотография пострадала, не то от вандалов, не то от времени. Хотя, могила свежая. Я прочитала: Потапова Светлана Николаевна 02.01.2003-05.01.2003 гг.

Какой кошмар. Совсем малютка. Видимо фотографию ещё не успели сделать, хотя сейчас чуть ли не в родильном зале фотографируют. Зачем понадобилось на памятник фото куклы прикреплять? Лучше вообще ничего.

С этими мыслями я брела вдоль оград и вскоре нашла ещё кое-что любопытное. Возле одной заброшенной могилы был сделан небольшой шалаш из веток. Неужели здесь играют дети? – Подумалось мне. Хотя, чему удивляться. Это посёлок, в котором развлечений не так уж много, даже с учётом интернета, который тут работал с перебоями.

Я поснимала удивительный шалаш и стала искать глазами Киру, которая стояла не очень далеко, увлечённо смотря в телефон. Она и не думала принимать участие в съёмках. Я догадалась, что она ещё злится.

– Долго ещё? – Спросила Кира, подойдя ко мне. – Жутковато тут бродить, пойдём к людям.

И хотя люди находились где-то поблизости, ведь были слышны их голоса, но я не стала препираться.

По пути к воротам Кира спросила.

– Тебе действительно нравится эта затея?

– Ну, да, – я удивилась. – Мне кажется, что в страшилках намного больше возможностей. Тут и целевая аудитория широкая, любого возраста и пола, и спецэффекты не нужны при хорошем кадре и музыке. И ещё я очень хорошо разбираюсь в этом жанре.

– Я не в восторге, но вы сами это придумали…

– Вообще-то, придумал Кешка, а я его поддержала, – я аккуратно переступила через толстый корень дерева.

– Ты всегда его поддерживаешь! – Насупилась Кира.

–А что я сделаю, если у нас с ним вкусы совпадают? – Вырвалось у меня. Мы с Кешой на самом деле были чем-то похожи. Взглядами на многие вещи, целями и интересами.

Киру этот ответ не удовлетворил. – Просто тебе больше нравится общаться с ним, чем со мной.

Вот тут Кира отчасти была права. Кешка очень интересный и талантливый человек. Я в глубине души тоже себя такой считала и инстинктивно тянулась к людям, которые хотят в жизни большего, чем просто удачно выйти замуж и родить детей.

Остаток пути мы шли молча, каждая думала о своём. И тут мне пришло в голову заснять общий план кладбища. Я уже включила камеру, но телефон вдруг завибрировал. От неожиданности я перепугалась, и, увидев кто звонит, ещё и разозлилась.

– Чего названиваешь? Где родственники? Когда всё начнется? – Я накинулась на Макса, хотя тот, в общем-то, был ни в чём не виноват. Просто с недавних пор я его не выносила. У и меня была причина.

Та же причина, по которой я сменила свой образ. Я хотела забыть Макса. Вернее, те чувства, которые к нему испытывала ещё с первого курса. Макс не был красавцем, но меня он чем-то притягивал. Он мне сразу понравился. Сначала он был достаточно скромным, но уверенным. Общительным, даже галантным. Но вскоре он стал вести себя по-другому. Макс старался завязать дружбу со всеми более или менее значимыми людьми. Подлизывался, навязывался, но при этом он проявлял ко мне симпатию. Однако это продлилось недолго. Я очень быстро поняла, что Максу нужны несколько иные отношения, чем мне. Ему хотелось интима, а мне, наивной, любви. Я ещё не была готова начать серьёзные отношения с парнем и пустить его в свою постель. Не потому, что я так боялась секса или последствий. Просто я придерживалась принципа – без настоящей любви ни с кем не спать. Когда Макс это понял, его интерес тут же угас, и он переключился на более доступных девчонок. У меня же с переключением было всё сложнее. Второй курс я металась между двух крайностей. От одной – чтобы попытаться понять Макса и поддаться ему, до другой – чтобы начать встречаться с кем угодно, лишь бы Макс поревновал. Но ему было всё равно. И я решила, что заставлю себя возненавидеть его. Что превращусь из милой девочки в стерву. Я убедила себя, что способна на это. И это мне помогло. Макса я теперь на дух не переносила. Он бесил меня во всём.

Прощание с покойником прошло довольно быстро и не интересно. Если не считать того, что Кешка умудрился снять лицо мертвеца крупным планом.

Да, я заметила, что когда все обходили гроб, Кеша засунул свой телефон себе под кофту так, что возле шеи выглядывала верхушка корпуса, где была камера. Я искренне надеялась, что телефон не выпадет прямо в гроб, когда Кеша немного нагнулся, чтобы прикоснуться к руке мертвеца, а на самом деле, чтобы камера лучше засняла застывшее лицо. Пронесло, и никто ничего не заметил.

– Я не могу это видеть, – чуть не плача сказала Кира, когда гроб уже опускали в могилу, и некоторые женщины разрыдались.

Кира отошла в сторону и, я последовала за ней.

– Что с тобой? – Осторожно спросила я, когда мы отошли от могилы.

Кира тут же дала волю слезам, – не знаю. Я очень тяжело переживаю такие мероприятия. Не надо было мне сюда ехать.

– Не принимай всё так близко к сердцу, – я пыталась её успокоить.

Мы с Кирой уже вышли из кладбища и пошли прогуляться в сторону небольшого холма. – Я тоже неуютно себя тут чувствую, но это нужно для съёмок. И вообще это часть жизни, – я прямо прирожденный философ.

– Знаешь, я понимаю это умом, а слёзы всё равно текут, – тихо сказала Кира.

Мы заметили двух мальчишек и девочку. На вид им было не больше десяти лет.

– Что они тут делают? – Удивилась Кира.

– Играют. Я заметила на одной могиле шалаш. Представляешь, какие у них тут развлечения?

Кира поморщилась и решила подойти ближе. Потому что дети что-то пытались откопать или закопать. В общем, они возились в земле, и при этом как-то заунывно не то пели, не то что-то проговаривали.

Я слегка замешкалась, потому что эти песнопения мне показались занятными, и я решила их увековечить для нашего видео. Вполне себе жутковатый кадр получится. Я включила камеру и…

– Ааа! Что это? – Кира отскочила от вырытой ямы.

Дети тут же разбежались.

Я подошла ближе, быстро соображая, что же могло так напугать Киру. В неглубокой могилке лежала собака. Кверху брюхом. У меня не было повода усомниться в том, что собака мёртвая, потому что живот у бедняжки был вспорот. Крови не было, только грязно-бордовое месиво. И я заметила, что внутри брюха лежали какие-то предметы.

Кира понеслась прочь. А я даже не успела выключить камеру, и тоже пошла подальше от этого зрелища.

Кеша бежал нам навстречу и, не понимая, в чём дело, решил это выяснить.

Я быстро ответила что-то насчёт дохлой собаки и пошла успокаивать Киру. Хотя у меня тоже сердце отчаянно билось после увиденного. Я не выносила, когда мучили животных. Даже не могла фильмы смотреть, где издевались над ними. Вот если людей убивали, тогда пожалуйста, такой фильм не вызывал у меня отвращения.

Кира забралась в машину, которую Макс успел снять с сигналки.

– Успокойся, – в который раз повторяла я, но Кира вся тряслась. – Дети просто нашли дохлую собаку и решили её похоронить. Они повторяют за взрослыми, вот и всё.

– Ты видела их? Это не дети! Это исчадия ада! Они, они… – Кира продолжала всхлипывать, пока я гладила её по спине.

Вскоре Кешка и Макс сели в машину.

– Сейчас все поедут в столовую на поминки, – сообщил Макс, с жалостью глядя с раскрасневшуюся Киру. Она уже успокоилась и явно смущалась, что проявила такую слабость при всех.

– Поехали, – просто сказал Кеша. – Я пока посмотрю, что мне удалось наснимать. А вы все вечером перекиньте мне свои видео, я буду создавать папки и отсортировывать. Работы предстоит много.

Кешин голос звучал размеренно и успокаивающе. Кеша явно переживал за Киру. Из-за того, что это он заставил её поехать сюда, из-за того, что она очень впечатлительная, из-за того, что она ему нравилась.

* * *

Обычно в выходной Фёдор Аркадьевич предпочитал проводить время на улице. Потому что в будние дни он работал с учениками и ещё над собственными проектами, из-за этого времени для прогулок у него не оставалось. Но сегодня ему нельзя отвлекаться. Нужно провести небольшие опыты и ещё продолжить записи в дневнике, которым он тоже уделял недостаточно времени.

На лабораторию утром сбросили бомбу. Мне кажется, выбор был не случайным. Кто-то разведал о планах советской власти. Взрыв не пощадил никого, все погибли, здание разрушилось. Но отец очень хотел забрать с собой заветные формулы. Они находились у начальника лаборатории. Тот всегда их носил с собой. Если эти записи найдут подведомственные люди, то они продолжат эти опыты. А отец хотел использовать знания во благо. Найти лекарство от всех болезней.

Фёдор Аркадьевич отвлекся на шум за окном. В стекло врезалась птица, и, оставив грязное пятно, улетела. Он встал и открыл форточку. Подул осенний ветер, который давно не впускали в комнату. Фёдор Аркадьевич вернулся к дневнику, с удовольствием вдыхая свежий воздух.

Отец смог найти записи. Он прошёл внутрь едва до приезда пожарных и врачей. Конечно, отец рисковал. Но его желание добыть заветную тетрадь было слишком велико. Он нашёл её в разрушенном кабинете, который состоял из обломков мебели. На полу, пришибленный массивным столом, лежал начальник отдела. А под ним остатки тетради.

От неё осталось меньше половины. Уцелевшая часть была плохо читаема, и тем не менее отец сумел её восстановить. Но вот сгоревшие части формул он не смог воспроизвести. Что-то, конечно, он знал, что-то со временем понял, но были и такие странные и сложные записи, что отец так и не смог их разгадать до конца своих дней. Эту миссию взял на себя я.

Форточка распахнулась от сильного порыва ветра, и в тишину комнаты ворвалось жужжание обалдевшей от тепла мухи.

Я начал изучать книги как сумасшедший. Мне постоянно хотелось знать больше. Я экспериментировал с составами, даже проводил несколько опытов на себе, пока отец это не заметил и не припугнул меня тем, что откажет от аптеки. Для меня это самое страшное наказание. Ведь я в жизни больше ничего не умел и не хотел. На какое-то время я перестал активно проводить эксперименты, занялся изучением зарубежного опыта коллег, хотя книги было непросто достать, но мне снова повезло. Я познакомился с замечательной девушкой, которая работала в библиотеке.

Моя Света была очень милой девушкой, на редкость красивой, и настолько же глупой. Это правда, тут нечего стыдиться, потому что, во-первых, это комплимент. Женщина должна быть красивой, а мозги только уродуют их милые личика. А во-вторых, она уже давно покинула наш мир.

Тогда в далеком 1966 году я пришёл в библиотеку в надежде, что появились новые книги. Но вместо книг, я заметил новую библиотекаршу. Совсем юная девочка, которой только исполнилось восемнадцать лет. У неё были голубые ясные глаза с длинными ресницами. А ещё светлые кудряшки, которые очень подходили к её озорному лицу и хрупкой фигуре.

Фёдор Аркадьевич смахнул с дневника жирную муху, которая усердно потирала лапки.

Я сразу же понял, что она мне нужна. Это не была любовь или страсть. Просто мне нужен был кто-то, кто бы помогал мне в хозяйстве, пока я занят исследованиями. И, кроме того, рано или поздно мне нужно было задумываться и наследнике. А двадцать один год – это, по тем временам, солидный возраст.

Через два месяца после знакомства мы со Светой поженились. Вскоре у нас появился сын, а через несколько лет ещё и дочь. Я виновен в том, что слишком мало внимания уделял жене и детям. И это естественно. Ведь я был полностью погружен в мир науки. Я тогда работал на химическом заводе. Работа была несложная, и я ни с кем не делился своими знаниями и открытиями. Не хотел афишировать то, что принадлежало только мне. Мои открытия должны были остаться в секрете. Поэтому я выбрал работу исходя из удобного графика, благодаря которому у меня было время на своё увлечение. Я не думал о доходах, которых едва хватало на семью. Жена получала маленькую зарплату. Но меня это не волновало. У меня появились новые теории, требующие подтверждения. И на этот раз мне потребовалось устроиться на подработку ради этого.

Внизу зазвонил телефон. Фёдор Аркадьевич спустился на первый этаж и снял трубку.

– Слушаю.

– Пап, как дела? – Это звонил сын.

– Замечательно. Рад тебя слышать. Ты давно не звонил.

– Работа, сам знаешь, – неловко ответил сын. – А ты занят? Я хотел с тобой проконсультироваться по поводу одного случая.

– Конечно, приезжай. Я дома.

– Спасибо. Тогда до вечера.

Фёдор Аркадьевич, прежде чем повесить трубку, раскрутил запутавшийся спиральный телефонный провод.

Через несколько минут он продолжил свои записи.

Я согласился работать на площадке, где дрессировали собак. Там нужны были разнорабочие на время летнего сезона. Вот где для меня было настоящее раздолье. Собаки мне доверяли, потому что я умею внушать доверие. Я был на пороге великого открытия. Я разгадал одну из утерянных формул. Но позже понял, что на самом деле, не разгадал, а сам придумал. Потому что эта формула, по всей вероятности, не была дописана теми учеными.

И когда я узнал, что, возможно, являюсь первым человеком, который сможет избавить планету от неизлечимых болезней, мне потребовалось поэкспериментировать на животных. Для чистоты опытов, мне нужно было регулярно контролировать этих животных, поэтому бродячие собаки не подходили, а в дом я не смог бы их привести. У меня были маленькие дети.

Но всё поучилось очень удачно. Я стал иметь доступ к собачкам, а они стали болеть. Ведь для того, чтобы вылечить кого-то, нужно, чтобы этот кто-то был болен. Поэтому мне пришлось вводить собакам некоторые вирусы, а потом лечить их. Не всё шло успешно. Очень маленькое количество выздоравливало. И хозяева собак скоро перестали их приводить на дрессировку. Они думали, что на площадке появился какой-то рассадник вирусов.