Полная версия
Последний день магии. Душа лишенца
«Ага. И понаблюдаю».
Больше никаких сообщений не появлялось, и Август забросил сотовый под подушку. У него и без того хватало забот. Послезавтра новый год, а у него все еще нет подарков для родителей! Конечно, хорошее окончание четверти в школе – неплохой презент, но хотелось подарить что-то материальное. К тому же, после праздника он планировал пойти к друзьям, а это тоже требовало вложений. Требовать денег у взрослых в новый год не хотелось.
Август взглянул на копилку в виде пса породы бигль с отверстие для монет в улыбающейся пасти. Когда Летову только подарили эту копилку, она казалась ему глупой: во-первых, она в виде малюсенькой ушастой собаки. С такими обычно ходят глупые девчонки. Папа мог бы выбрать и боевую породу, хотя бы немецкую овчарку. Во-вторых, снизу копилки не оказалось дырки, через которую можно вытащить денежки. Значит, рано или поздно придется эту копилку разбить. Поначалу Август не придал этому значения: мелкую псину не жалко!
Однако со временем он проникся симпатией к хранительнице денег. Невозможность достать сокровище не раз спасала его от опустошения копилки. Теперь она наполнилась монетами и бумажными рублями. Оставалось только разбить.
– Эй, Рик! – позвал Август и понял, что окончательно сошел с ума.
С кухни отозвалась мама:
– Ты звал?
– Я не тебе, мам!
– А-а, опять сам с собой? – понимающе протянула она и больше на разговоры сына не реагировала.
– Рик, ты же можешь в предметы вселяться? – чуть тише спросил Август, достав телефон из-под подушки.
«Ага», – высветился ответ.
– Тогда у меня два вопроса. Первый: какого фига я до сих пор печатал, если мог говорить?
«Ха!»
– И второй. У меня есть копилка, но я не хочу ее разбивать. Не мог бы ты…
Договаривать не пришлось. Экран телефона потух. Секунду спустя Август плюхнулся на диван, впервые в жизни открыв рот от удивления.
– Черт! – восхитился он, глядя на ожившую копилку-бигля. Пес тем временем самостоятельно перебрался с полки шкафа на стол – благо, они находились на одном уровне. Остановившись на плоской поверхности, пес сильно зевнул. Из пасти посыпались деньги. Август глупо засмеялся, представив, что дырка в копилке могла бы находиться в другом месте. Хранитель все делал тихо, и Летов решил разрядить обстановку шуткой:
– Молчание – золото!
Пес поперхнулся, выплевывая очередную бумажную купюру и недовольно посмотрел на Августа. В такой позе и застыл, а телефон прожужжал, оповещая о новом сообщении:
«Ты прямо как хозяин! Два дурака пара! Мучаешься, выполняешь их просьбы, а они…»
Август мог только смеяться. Это была истерика. Перед ним настоящий дух! Никс! Вселяется в предметы, разговаривает!
– Рик, так ты правда хранитель! Или же я просто псих.
«Ты – псих! – согласился Рик, – Но я – правда никс».
– Что ж ты молчал? – Август подбежал к копилке, чтобы убедиться: глиняная собака совершенно точно изменила свою форму. Если до этого она смирно сидела, то сейчас застыла на четвереньках, повернув голову вбок. Отверстие в пасти расширилось, и Август смог вытрясти оставшиеся деньги.
– Это просто невероятно! Почему ты вселился именно в мой телефон?
Чтобы видеть ответы, Август положил сотовый на стол перед собой, а сам сел пересчитывать мелочь. Он наполнял копилку целый год. Часть карманных денег, найденные на улице монетки, подаренная по милости родителей сдача – все это Август, конечно же, тратил на всякую ерунду. Но кое-что попадало и в копилку.
«Я не выбирал. Четыре года назад просто очутился рядом с тобой. С тех пор всегда перемещался к тебе – сам не знаю, почему», – для наглядности Рик добавил глупый смайл.
– Понятно. Вроде бы… Как, говоришь, ваш мир называется? – спросил Август. Игры про параллельные вселенные научили его, что о чужих мирах нужно узнавать как можно больше подробностей. Просто на всякий случай.
«А ваш как называется, умник? Мир да мир».
– Мне не нравится твой тон, Рик! – Август почувствовал в своем голосе интонацию, как у какой-нибудь училки, и тут же одернул себя. – Ну да ладно. Говоришь, ты и раньше бывал в моем мире? Далеко от меня?
«Нет, всегда рядом. Но что было, то прошло, верно? Теперь и ругаться не за что».
– За что ругаться? – насторожился Август. Экран смущенно потух. – Рик, за что ругаться? Лучше тебе ответить! – Летов постарался говорить как можно строже.
Телефон мигнул. Яркость упала до нуля. Никс все больше осваивался с возможностями. Теперь, чтобы рассмотреть ответ, Августу пришлось наклониться поближе к экрану.
«Ну… Я вроде как брал твои вещи и передавал Вэлу… Но не часто! Правда!»
Телефон испуганно притих.
– Вот как? – Август вспомнил историю, которую никс рассказал недавно. – Что, например?
«Ну еду всякую… безделушки… Парашют…»
– Что?! А его-то ты где нашел?
«В самолете, года два назад».
Август вспомнил, что летал тогда к родственникам в гости. Добираться на поезде было бы слишком долго, поэтому родители выбрали воздушный транспорт.
– Надеюсь, команде пилотов не попало за это! Две тысячи тридцать рублей и пять копеек.
Август закончил подсчитывать сбережения. Для надежности еще открыл «Войну и мир», где тоже прятал заначку и вытащил оттуда еще двести рублей. Этой суммы должно хватить, хоть конкретный подарок Летов еще и не придумал.
– Я не выспался, – Август зевнул. – Вечером пойду! Рик, телефон почти разрядился. Если я подключу его к розетке, тебя не ударит током?
«Шутишь? Никса невозможно ударить! Только магией!»
– Жаль. Ну да ладно. Я сегодня рано встал, экзамены, еще всякие межмировые проблемы на голову свалились… В общем, надеюсь, ты найдешь, чем заняться.
Август воткнул в телефон зарядку и упал на кровать. Несмотря на огромное количество мыслей, которые надо обдумать, он почти сразу отключился. Экран сотового беспрерывно мигал.
Глава 3. Прощание с драгоценностями
Август проснулся в непривычном состоянии – выспавшись. Поначалу он даже не понял, какое время: утро или вечер? Темно. Быстро дотянувшись до телефона, Август недовольно зарычал.
– Шесть вечера? У меня будильник на час дня стоял! Рик, твоих рук дело?
«У меня нет рук!» – тут же открылся блокнот, и никс попытался оправдаться.
– У тебя вообще ничего не будет, если продолжишь хозяйничать в моем телефоне! Почему я не слышал будильник?
«Я отключил его. Он мне мешал!»
– И чем же таким важным ты занимался?
«Строил свое королевство! Кстати, я видел, у тебя есть немного денег… Может быть, купишь мне десяток алмазиков? Мне надо улучшить ратушу».
Август даже не стал отвечать на это. Удивительно: за целый день никто не попытался его разбудить. Отец на работе. Мама тоже должна была уйти после обеда. Но как же ежедневный контрольный звонок, без которого родители никак не обходились?
«Неужели Рик и их звонки заблокировал? Гад!»
Август еще раз взял телефон и вырубил открытую игрушку. Одна из миллиарда похожих друг на друга стратегий, которые кажутся нелепыми, но все равно затягивают. Август скачал ее полгода назад, но быстро забросил, и сейчас зашел впервые за долгое временя. Маленькая деревушка, которую Летов видел в прошлый раз, разрослась до громадного города.
«И когда Рик успел так прокачать замок? Всего за день?»
– Когда ты отправишься к своему хозяину? – спросил Август, нацепляя утепленные джинсы.
«Ты уже меня выгоняешь?»
– Просто интересуюсь. Пока что.
«Я же впитал частичку его крови. Поэтому я как будто одновременно и с ним, и с тобой. Но материально – только с тобой».
– А как ты перемещаешься?
«Между мирами-то? Да легко. Через двери. Они повсюду. Ты и сам увидишь, как только откинешь свое тело».
– То есть, когда умру?
«Ага. Сможешь прыгать между мирами, находиться где угодно! Будешь даже свободнее хранителей – мы-то привязаны к своим хозяевам».
– Сомнительное предложение. Пожалуй, пока что поживу.
Август снял телефон с зарядки, и тот сразу промигал «низкий заряд батареи».
– Рик, черт!..
«Я не черт».
– …ты со своими игрушками не дал телефону зарядиться!
«Просто оставь его. И меня».
– Разве ты не должен путешествовать со мной, узнавать мир, искать тайны?
На смартфоне вновь зажегся экран загрузки игры, и Август махнул рукой. Он и так боялся не успеть купить подарки, а сделать это нужно непременно сегодня.
На улице на Августа сразу же напал мороз, кусая за нос и щеки. Потоптавшись три секунды на месте, Летов решил, что лучше быстро идти, чем бесконечно ждать автобус, и поспешил к центральному магазину пешком. Это было одно из тех мест, где можно купить все, что угодно. От громадного телевизора во всю стену до воздушных шаров. Где-то в этом ценовом диапазоне Август и хотел выбрать подарки.
Летов с сожалением заметил, что его привычный темп ходьбы за эту зиму сильно ускорился. Раньше он мог пятиминутный маршрут растянуть втрое. Обычно Август передвигался неторопливо, не перебегал дорогу на последних секундах светофора, то и дело останавливался, чтобы поглазеть на объявления. Ничего интересного в них за пятнадцать лет жизни Август так и не увидел, но читать все равно продолжал, просто по привычке. Сейчас же на редкость холодная зима «подпинывала» и заставляла ходить быстрее. К тому же капюшон вместо потерянной шапки не согревал.
За одним из поворотов Август наткнулся на знакомых. Так ему показалось: слишком уж добродушно с ним поздоровались и подали руку.
– Хэй, брат, привет! – сказал тот, что протянул руку. Август сначала ответил рукопожатием, а потом уже взглянул в лицо. Незнакомец. Незнакомец, который поймал его на чисто мужском рефлексе: протянули руку – нужно пожать.
– Как дела, куда идешь? – поинтересовался парень, не отпуская Августа. Получалось затяжное рукопожатие. Двое других парней невзначай положили руки на плечи, но Август быстро понял: это не дружеский жест, а клешни, из которых не вырвешься. Его уже крепко держали за куртку.
– Родителям подарки покупать. Новый год же, – ответил Летов как можно доброжелательнее, надеясь призвать бандитов – а это были именно они – к сочувствию. Не поддались. Август тут же понял, что зря рассказал о своих планах.
– Это хорошее дело! Я бы тоже своим подарил, да денег нет. Не поможешь по-братски?
«Не брат ты мне, тамбовский волк», – неизвестно откуда возникла в голове фраза, и Август помотал головой, пытаясь избавиться от глупой несвоевременной мысли. Незнакомцы восприняли жест по-своему.
– Как «нет»? Разве так делается?
Август понял, что сейчас получит. Его крепко схватили за куртку, еще и этот гад руку до сих пор не отпускает! Никакой свободы действий. Драку не выиграть. Их трое, они старше, а Август и на физкультуру через раз ходит, о серьезном спорте и говорить нечего. Он умеет только хорошо бегать. На это он и сделал ставку.
– Да как не помочь? Что ж, я не человек? – ответил Август и все-таки смог освободиться от рукопожатия. Сделал вид, что полез в карман.
Главное – внезапность! Он со всей силы ударил главаря по лицу и рванул назад. Все пошло не так. Удар прошел вскользь, противник остался на ногах. За куртку его держали крепко, вырваться не получилось. Ответный удар!
Августа повалили в сугроб и сунули пару раз ногами под ребра – для верности. Один из гопников проворно вытащил деньги из куртки, разбросав мелочь и взяв только бумажки. Снег завалился в капюшон и обжег шею холодом. Август же только закрывал лицо, но поздно – из носа хлынула кровь, и на морозе она быстро застывала. Неужели нос сломали?
Пытка закончилась так же быстро, как и началась.
– Эй, шакалы, чего делаете? Сейчас полицию вызову! – услышал Август женский голос.
«Не поможет, – обреченно подумал Летов. – Что они, тетки какой-то испугаются?»
Но ворюги мгновенно трусливо разбежались, причем в разные стороны.
Август сел в сугробе. Одной рукой пытаясь остановить кровь, второй Август пошарил по карманам. Все деньги вытащили!
Он поднялся на ноги и почувствовал, как все лицо стянуло от мороза. Кровь замерзла коркой на коже, и сейчас уже его не пустят ни в какой магазин подарков. Да это и не имеет смысла – денег-то нет. Август огляделся в поисках женщины, которая его спасла, но никого не увидел. Возможно, она кричала из окна жилого дома, но чтобы это проверить, пришлось бы распрямиться и задрать голову. Не в его теперешнем положении – ноющая боль в ребрах мешала. Нужно срочно возвращаться домой, чтобы успеть привести себя в порядок до возвращения родителей.
Кровотечение не унималось. Август чувствовал, как с каждой секундой его классная зеленая куртка становится все больше похожа на кровавое одеяние мясника.
У дверей Август достал ключи и с облегчением открыл квартиру. Изнутри не заперто. Значит, родители еще не пришли.
Едва разувшись, Август скинул куртку, забежал в ванную и включил воду. В зеркальном отражении мелькнул алый монстр, и только миг спустя Летов понял, что это он сам. Кровь уже не шла.
«Замерзла? Или вся уже вытекла? В любом случае, надо поскорее смыть!»
Август услышал в коридоре странные звуки и обернулся. В ванную комнату зашел – этого еще не хватало! – зашел плюшевый медвежонок Тэдди из маминой спальни. Подарок отца маме на четырнадцатое февраля. В мохнатых лапках медвежонок нес телефон Августа. Как только игрушка оказалась в ванной, телефон упал на кафельный пол, начал вибрировать и светиться.
– Рик, ну что еще?! – Август наклонился и схватил телефон.
«ЧТО С ТОБОЙ??? Тысячи миров! Никогда не видел столько крови!»
– Ты умеешь поддержать! Мне некогда. Нужно отмыться поскорее.
«Нет, постой! Мне нужно вернуться в свой мир, с Вэлом что-то случилось!»
– Что?
«Не знаю, что именно, просто чувствую! Ой, ты экран заляпал!»
– И почему ты до сих пор не переместился? – Август только заметил, что у него гундосый голос, как в озвучке старых фильмов. Он старался не дышать через нос.
«Мне нужна была капля крови… Вэл, я иду!»
Экран телефона потух, больше никаких сообщений не появлялось. Август кинул сотовый в сторону, но не сильно, даже прицелился в корзину с грязным бельем.
Летов уже почти закончил смывать кровь, когда в замке повернулся ключ. Вернулся кто-то из родителей! Ох сейчас попадет! Да еще куртка в коридоре кое-как валяется.
Август начал усиленно тереть лицо, потом взглянул на ванну – капли крови разбрызганы по всей акриловой поверхности. Душ быстро смыл все улики, и к отцу Август вышел совершенно чистый. Бросил взгляд на пол:
«Куртка! Ладно, позже постираю».
Папа Августа, Василий, был серьезным мужчиной с волевым характером. Это он придумал необычное имя для сына и вопреки всем женским крикам это имя отстоял. «Иначе был бы ты простым Васькой всю жизнь, как я!»
Сейчас отец смотрел на Августа с подозрением, сурово. Под трехдневной щетиной не виднелось и сантиметра улыбки. Август понял: его раскусили. Но не понял, как. Спасаясь от сурового взгляда, он разглядывал ботинки отца. Классные сапоги на тяжелой платформе. Со стороны кажется, что каждый шаг в этой суровой обуви качает мышцы на ногах.
«Надо и себе такие выпросить, – подумал Август. – В таких можно пнуть кого-нибудь по коленке и сломать ногу. Круто! Жаль, сегодня у меня таких не было».
– Подойти сюда, – потребовал отец. Август почувствовал себя пятилетним мальчишкой и не посмел сопротивляться. Отец взял его за подбородок, повернул голову, рассматривая под светом лампы лицо Августа. Наконец он вынес вердикт:
– Перелома нет, только отек. Матери говорить будем?
– Не надо!
– Тогда бегом на кухню, лед в морозилке. Повезет – обойдешься без отека.
– Спасибо… – искренне поблагодарил Август и пошел на кухню. Лед он обмотал в тонкое полотенце и приложил к переносице. Нос ныл, но не так уж сильно. – А ты откуда знаешь, что не перелом?
Отец продолжил раздеваться, как ни в чем не бывало. После работы он всегда приходил настолько уставшим, что его сложно было чем-нибудь удивить. Работа металлургом изматывала.
Август вышел обратно в коридор, к отцу.
– Я ж тоже когда-то был подростком. Чтоб родители не узнали о моих приключениях, чему я только не научился, приходилось и нос вправлять. Видишь эту горбинку? Это я криво вставил, зато родители почти и не заметили. Но это не повод ломать носы каждый день, ладно? Вредно это. Ну да ладно, идем. Расскажешь, как так нарвался. Ты же вроде в драки не лезешь?
Август поплелся за отцом на кухню. Папа начал уплетать мамины котлеты с макаронами.
«Рик сказал, у Вэла с соседнего мира тоже котлеты сегодня… Тьфу ты, что за дурацкие мысли в голову лезут», – Август сосредоточился и рассказал о нападении. При этом во время рассказа что-то усердно разглядывал между большим пальцем ноги и ножкой от стола. Отец слушал внимательно, сурово. Вообще Август заметил, что борода родителю не только придает брутальность, но и отнимает добродушное выражение лица. Улыбку за щетиной просто не разглядеть. Такая вот мужская повседневная маска.
– Ну что, ругаться будешь? – Август закончил рассказ вопросом. Отец пожал плечами:
– За что? Во-первых, ты нам приятное хотел сделать, по темноте за подарками пошел.
– Всего-то шесть вечера!
– Во-вторых, сопротивлялся негодяям. Не вытащил деньги сразу. Тебя бы все равно просто так не отпустили, даже если б ты и про подарок не сказал. Хоть какой-то отпор дал. Мир не любит тюфяков. Всякие гопники – тем более. Был бы удар чуть сильнее, они б вообще тебя надолго запомнили. Хотя может и так трогать не будут. В-третьих… говоришь, куртка вся в крови? Иди стирай, пока не засохла. И пока мать не вернулась. Ей – ни слова, а то в полицию решит идти.
– А почему бы и не пойти? – удивился Август.
– Ты просто с ними еще никогда не связывался, – ответил Василий, но Август не понял, говорит отец про полицию или про нападавших. – За деньги обидно, конечно. Но сейчас искать негодяев – дело почти бесполезное. Вот ты помнишь, как они выглядят?
– Все в черном… Лиц не запомнил.
– То-то же. Девяносто процентов людей в черном по улице ходят, такой уж мы депрессивный народ. Надо было сразу вызывать, а сейчас они по домам попрятались, шакалье. Дольше будем с заявлениями возиться, а толку никакого. У тебя ж не телефон украли – так хотя бы отследить можно. Кстати, почему его не взял? Чтоб ворам не достался? – отец подмигнул, и Августу показалось, что на миг он смог заглянуть за бородатую маску. Там скрывалось лицо доброго понимающего мужика.
– Он на зарядке.
– Понятно. Ну давай, иди с курткой разбирайся. И убери медведя с пола – что он там делает?
***
Рик вернулся в свой мир, при этом слегка потерявшись в пространстве. Так происходит каждый раз. Люди говорят в подобных случаях, что «закружилась голова», но у никсов головы нет, так что хранитель и сам не знал, что у него закружилось. В любом случае, он совершенно не понимал, где оказался, и куда запропастился хозяин.
То, что с Вэлом что-то случилось, Рик почувствовал минут двадцать назад. Сознание затуманилось, и лишь одна мысль зациклилась: «Хозяин! Вернуться к хозяину!»
Но без капли крови переход в родной невозможен. Если раньше он протыкал невидимой иглой первого попавшегося человека (а они думали, что на что-то колючее наступили, вот умора!), то теперь, запертый дома у Августа, выбраться никак не мог. Окна плотно закрыты, ни одной щелки, чтобы протиснуться на улицу.
Парень пришел весь в крови – ужасное зрелище! Рик привык, что Вэл, да и другие жители его мира, просто не переносят боли. Даже малюсенький аккуратный прокол пальца сопровождается проклятьями. А что в мире Августа? Да там все люди постоянно режутся во время готовки, запинаются о тумбочки, получают царапины от котов… И как только терпят?
Рик еще раз огляделся. Темно. Он явно где-то на улице. Над домами слабенько горят шарики света, которые все называют маяками. Обычно их оставляют, когда ждут кого-то домой поздно ночью, чтобы гость не прошел мимо. «Я оставлю для тебя розовый маячок», – так девушки нередко назначают ночные свидания, бабушки ждут внуков, взрослые – загулявшихся детишек. Среди шариков света затесалась и тусклая луна.
Ряд двух- и трехэтажных домиков огорожен почти сплошной оградой, и никс метался с одной стороны улицы на другую, прислушиваясь к ощущениям. Он нигде не чувствовал Вэла! Даже примерно не мог определить сторону, в которой находится его друг и хозяин. При этом хранитель старался не отлетать далеко от места, где появился. Вэл должен быть где-то рядом, но Рик не мог нащупать его магию.
В месте, где один из заборов прерывался и начиналась новая улица, Рик услышал всхлипывания. Непривычный звук для этого мира, где любое несчастье можно исправить легким движением руки. Никс облетел угол.
«Вэл?!» – воскликнул Рик, но хозяин его не услышал. Без материальной формы хранитель невидим для друга, а без своей фигурки не может говорить.
Вэл сидел на земле и без перерыва вытирал слезы. Рик никогда не видел, чтобы хозяин плакал. Быстро облетев территорию вокруг, Рик заметил незакрытое окно в одном из домов, и залетел внутрь. Детская комната. Не сильно выбирая, Рик вселился в одного из мягких медвежат – прямо как у Августа дома, – и вылез в окно. До Вэла медвежонок добрался за три минуты, при этом проскочив через дырку в заборчике.
Вэл увидел, как к нему приближается мягкая игрушка, и сразу все понял.
– Рик, ты пришел!
Вэл схватил друга и крепко обнял, прижимая к груди. Слезы падали на медвежонка, но бесследно исчезали в плюшевой шерстке.
– Они забрали мою магию, Рик! – прошептал Вэл. Он то и дело всхлипывал, не в силах сдержать рыдания, и прижимал хранителя. – Представляешь? Я так этого боялся!
Рик почувствовал полную беспомощность. Он не остановил друга от ночной прогулки. Его не оказалось рядом, когда на Вэла напали. Он даже сейчас утешить хозяина, потому что заперт в теле дурацкого молчаливого медведя! Рик только смахивал мохнатыми лапками слезы со щеки друга, не зная, как еще ему помочь.
– Я боюсь возвращаться домой, – признался Вэл, понемногу успокаиваясь. – Что я скажу маме? Ты ведь знаешь, как она может молча смотреть с укором. А когда папа вернется – что он мне скажет? Единственный сын потерял магию. Из-за какой-то ерунды! Я просто хотел пойти ночью и взглянуть на ярмарку. Говорят, вечерами она мерцает яркими звездами! Теперь мне только и остается, что на звезды смотреть. Они напали так быстро, я и не понял ничего. Думал, меня душат, а когда убрали руки – ожог на шее. Клеймо лишенца! Ох, Рик, что же я наделал! Может быть, и вовсе родителям не говорить?
Никс замотал головой из стороны в сторону.
– Да я и сам понимаю, что это не выход. Знаю. Они сразу увидят. Посмотри, у меня их знак!
Вэл отодвинул ворот. На шее у него появилось черное клеймо: три пересекающихся круга. Два круга означают душу и тело – это знает каждый. На воротниках учителей всегда вышивают два пересекающихся круга, при этом левый, тоненький, будто сотканный из воздуха, делая чуть больше. На символе лекарей наоборот, главным рисуют правый круг, громоздкий, яркий. Но что значит третий?
Этот знак появлялся на шее у лишенцев. У взрослых, самостоятельно потерявших магию, клеймо тоже проявлялось, но немного позже.
Вэл потрогал знак. Клеймо болело и пульсировало. Если кто-то спросит, почему он плачет – скажет, что из-за боли, а что касается магии… И не обидно совсем. Подумаешь – теперь вся жизнь наперекосяк пойдет. Подумаешь, он теперь даже жить самостоятельно не сможет. Ерунда, переживет!
– Та бабка-соседка померла от голода, когда потеряла магию, – вспомнил Вэл, и Рик немедленно ударил его по щеке. Получилось мягко и совсем не больно, но это помогло Вэлу собраться. Он уже не плакал и поднялся на ноги. Рика Вэл держал в руках. – Я знаю, друг. Это глупо. Хоть после смерти мы и сможем с тобой путешествовать по всему миру, приближать этот момент я не стану.
Вэл отправился домой. Маячки и луна заботливо освещали путь, но над его родным жилищем шарик света не горел. Хотя из окон доносится свет. Неужели мама забыла оставить для сына знак?
Вэлу всегда казалось, что его дом совершенно скучный. Деревянный серый корпус, из украшений – только фонарик, висящий над входом. Обычная не волшебная лампа, которую почти никогда не зажигали. Выделяется только балкон – на него можно попасть из родительской спальни. В остальном же дом Вэла был совершенно такой же, как и сотни других зданий.
– Ты помнишь, Рик, что мне сказали, когда учили магии?
– Меня с тобой тогда не было, – отозвался хранитель.
– Папа сказал, что магия – это самое важное, что есть у меня в жизни, – Вэл провел кулаком по носу. – Тогда еще не было лишенцев, они почти все умирали в детстве. Папа тогда был совсем серьезным. Теперь я понимаю, о чем он говорит. Как мне сейчас заходить домой? Я даже ручку никогда сам не поворачивал.
