Десятка Мечей. Современный оккультный детектив

Авраам взял в руки этот маленький предмет и стал осматривать.

– Оставь, это все не имеет отношения к делу. Это мой нож, он тут уже несколько лет лежит, – прервал его Алекс, – лучше помоги простыню убрать.

Вдвоем они взялись за противоположные края простыни и сняли ее с матраца. В этот момент что-то скользнуло вниз и упало на пол. Авраам быстро нагнулся и достал из-под кровати маленькую кожаную сумку.

– А это еще что?

Долгов уставился взглядом в предмет.

– Не знаю, вот это точно не мое. Наверное, Женя положил под матрац.

Авраам стал открывать сумку и смотреть, что внутри. Лицо Долгова напряглось – казалось, он не ожидал такой находки.

– Положи, это ведь не твоя вещь.

Тем временем Авраам уже достал оттуда мобильный телефон и большой блокнот. Им двигала чистая любознательность и ощущение того, что он может как-то посодействовать торжеству правды. То, что случилось прошлым вечером, было неправильно. Этого не должно было происходить, но теперь время вспять уже не обернуть. Однако можно раскрыть причины и, быть может, найти виновного, и тогда правда победит.

Блокнот оказался почти пустым, лишь на отдельных страницах были какие-то краткие записи. Однако внутри него был сложенный старый лист с текстом на иностранном языке и непонятными рисунками.

– Что ты собираешься с этим делать? – спросил Долгов, – надо отнести, это может быть важно для полиции.

– Не думаю, что полиция сделает из этого ценные выводы, – с какой-то ироничной легкостью заключил Авраам.

Он представлял, как следователь, если не сумеет доказать вину этого таинственного Фарида, просто положит уголовное дело на полку, где оно и останется лежать долгие годы. В то же время ему хотелось во всем разобраться самому. Особенно интригующим было то, что два человека – по-видимому, независимо друг от друга – предрекли смерть, и эта смерть действительно незамедлила явиться. Немыслимый мистический клубок совпадений! Вот тут уж полиция точно останется бессильной – астрология и Таро пока не рассматриваются криминалистами всерьез. Но возможно, это то, что даст толчок скрытым способностям его разума. Впрочем, каковы бы ни были причины, Авраам просто не мог отпустить свою новую находку, не разобравшись с ней.

Было очевидно, что хозяин дома не разделяет энтузиазм своего гостя по поводу самостоятельного расследования. Однако мешать ему Хэтти не решился. После такого будоражащего происшествия было бы лучше не затевать конфликты из-за мелочей, а дать всем успокоиться и переключиться на более тривиальные вопросы.

Авраам собрал сумку, положив в нее свои новые находки, после чего бывшие однокурсники попрощались. Алекс вышел проводить своего гостя до калитки.

– Скажи, дружище, а кто вообще пригласил сюда Женю? – спросил Авраам, – это ведь ты рассылал приглашения?

– Я послал тебе, Горку и Данику, решил в этом году не трудиться собирать всех. Остальных уже пригласили вы трое. Мы с Горком говорили по телефону неделю назад: он сказал, что случайно встретил тебя, и дал твой е-мэйл. Ну, я подумал, что тебя никогда с нами не было, так пора бы и позвать.

– Хмм, – Авраам стал размышлять, – так ты не знаешь, кто пригласил нашего несчастного убитого друга?

Возможно, что-то в интонации Авраама показалось Долгову слегка циничным. Он фыркнул и сердито заявил:

– По-моему, это Катя его пригласила. Хочешь – сам ее спроси. Я не буду над этим голову ломать. Хочу уже отдохнуть после полиции, теперь ты еще с расспросами…

Хотя все, что случилось за это короткое время, вместе с тревожными мыслями, прокравшимися в сердца, создало мрачное настроение, все же старые знакомые нашли в себе силы пожелать друг другу всех благ и пообещали поддерживать связь и обмениваться любой информацией, которая может оказаться важной.

Пока Авраам ехал в электричке обратно в Москву, в его голове судорожно кружились различные гипотезы. Несмотря на то, что вместе с другими своими однокурсниками он получал экономическое образование, уже не первый год он работал программистом. Обе эти профессии, а особенно последняя, научили его, что хаос в мыслях – одно из пагубнейших состояний, от которого следует избавляться как можно скорее. Он купил пирожок с чаем, чтобы слегка заземлить свой летучий ум, в то же время придав ему энергии после беспокойной ночи, и начал расставлять все по местам.

Есть некий Фарид, которого видели четыре человека. Хэтти утверждает, что Фарид приехал к Евгению из-за каких-то дел, но не встретился с ним, а ушел и больше не мог проникнуть внутрь. Если это правда, тем более в сад не должен был проникнуть никто посторонний. В то же время Екатерина утверждала, что видела какую-то «тень» в саду. Ей привиделось? Или все же кто-то проник? А может, это была тень одного из приглашенных на пикник?

Мысль о том, что убийцей мог оказаться кто-то из бывших товарищей по учебе, сначала пугала Авраама, но очень быстро он принял ее как одну из рабочих гипотез. В самом деле, а почему нет? Все произошедшее оставляло впечатление умышленного, заранее задуманного убийства, а не спонтанной выходки. Если и в самом деле существовал мотив убить данного конкретного человека, значит желавший сделать это должен был пригласить его в этот день. Но кто?

Мысли текли одна за другой: «Хэтти, если верить его словам, пригласил лишь троих. Я знаю точно, что никого не приглашал, и Горк тоже говорил мне, что не собирается. Остается Даниил. Но Хэтти с чего-то решил, что Женю пригласила Катя. А кто пригласил саму Катю? И Веронику?»

Наконец, в уме Авраама пронеслось еще кое-что: все это время он почти не думал об одном человеке, бывшем предельно близко к месту убийства. Садовник Андрей. Тот факт, что тело нашли в сарае, которым заведовал садовник, и который еще раньше днем гремел там какими-то инструментами, словно ускользнул из внимания.

Разрозненных идей было слишком много, а конкретных фактов и проверенной информации – слишком мало. Возможно, и в самом деле этими вопросами должна заниматься полиция. Электричка уже подъезжала к станции в Москве, где Авраам собирался выходить. Погода за последние сутки существенно изменилась – теперь небо было пасмурным, и уже начинал моросить легкий дождик. А впереди ждала еще не оконченная работа, связанная с программированием и разработкой приложений. Куда бы не устремлялись помыслы, но от таких банальных вещей, как заработок и связанные с ним обязанности, уйти было невозможно. И все-таки сердце подсказывало, что в этом деле, начавшемся с убийства на встрече бывших студентов, скрывались какие-то тайны, которым еще предстоит сильно повлиять на судьбы его участников.

Глава 4. На допросе

Следующие три дня Авраам провел в сильном напряжении, но оно никак не было связано с тем, что произошло в загородном доме в минувшую субботу. Мысли его были погружены в работу, пару суток он буквально жил внутри компьютера, общаясь с ним на языке программирования, занимался дизайном, мобильными приложениями и технической документацией. Затем внезапно позвонили родители – оказалось, срочно понадобилась помощь бабушке, хотя сама она почему-то об этом не сообщила.

Авраам часто вспоминал о родителях. Около двенадцати лет назад они уехали в Израиль, где и оставались жить до сих пор. Когда его мать впервые побывала в этой стране, она буквально влюбилась в нее и решила для себя, что именно там будет ее новый дом. Но необходимо было еще уладить различные дела, собрать средства, обсудить все вопросы с родными. В какой-то день она просто встала и заявила, что уже купила билет и через неделю снова летит в Израиль, где будет снимать квартиру. Отец сначала отнесся скептически к этой затее, они даже чуть не поссорились из-за этого. Он остался в Москве, а она улетела, но через пару месяцев он и сам присоединился к своей супруге. Теперь они живут в городе Ришон ле-Цион, купаются в море, иногда совершая экскурсии по святым местам.

Когда родители окончательно решили переселиться в Израиль, Авраам предпочел остаться в Москве. Они приглашали его, несколько раз он бывал у них дома и отправлялся вместе с ними в поездки, и все же по какой-то причине старая жизнь в том месте, где он родился, больше привлекала его. Он был уже взрослым человеком и не считал, что близость к родителям так уж ему необходима. На самом деле в глубине души он наслаждался свободой, самостоятельностью и возможностью вести тот образ жизни, какой ему хотелось. Сама мысль о долгом пребывании в Израиле тотчас поднимала для него тему изучения иврита, знакомства с местными законами и обычаями. Нельзя сказать, чтобы все это как-то отталкивало его. Иврит он знал лишь в той мере, чтобы понимать, что происходит в синагоге во время молитвы, но совсем недостаточно, чтобы уверенно чувствовать себя в целой еврейской стране.

Бабушка, которой теперь неожиданно потребовалась помощь, жила на самом краю Москвы. Пришлось дважды съездить к ней, отрываясь от работы, помогать перевозить вещи и даже провести небольшой ремонт в одной из комнат. Все эти дела буквально выбивали из сил, не оставляя времени на какие-либо посторонние раздумья. Лишь еще сутки спустя, когда Авраам, наконец, расслабился в одном из клубов, куда он иногда заходил по вечерам, его разумом начала овладевать мысль о том, что он находится внутри большой цепочки событий, суть которых так и не может понять, хотя они играют чрезвычайно важную роль в его жизни.

Ему даже не сразу удалось вспомнить, что собственно происходило в течение последних дней. Оставалось лишь смутное чувство того, будто какое-то мрачное пятно присутствует в его душе, посылая тревожные сигналы. Возможно, он и сам не хотел думать о случившейся трагедии, вспоминать тот вечер, когда нашел в сарае мертвое тело своего бывшего однокурсника. Первый заряд любопытства, после которого он уж было почувствовал себя настоящим детективом, бесследно иссяк, и на фоне всей суеты последних дней мозг совершенно не стремился возвращаться к мыслям об убийстве.

В итоге словно некая рука провидения все же вернула его к этой теме. В тот же день ему понадобилось отыскать старые драйверы для принтера, и он полез за съемным диском в ящик стола, где неожиданно наткнулся на блокнот. Это мгновенно вернуло его воспоминаниями в тот день, когда он нашел этот блокнот в сумке, оставленной под матрацем в комнате загородного дома. Между страниц по-прежнему торчал сложенный листок из какой-то книги, который в тот раз Авраам так и не стал детально разглядывать. Теперь же он взял этот лист в руки, развернул и уставился в него пустым взглядом, словно пребывая в некой прострации.

Это действительно было трудно осмыслить: лист был явно старый и сильно помятый из-за того, что его неоднократно складывали или сворачивали, с выцветшим текстом и странными рисунками. Большая часть текста была напечатана латиницей, но присутствовали и некоторые надписи на русском, сделанные от руки. Более того, на уголках листа оставались красноватые пятна, уже потемневшие от времени, отдаленно напоминавшие кровь. Глядя на все это зрелище, Авраам медленно собирал мысли в кулак: было просто очевидно, что здесь скрывается какая-то загадка, требующая тщательного исследования.

Его сразу же насторожил тот факт, что на бумаге были изображены кинжалы и другие похожие образцы холодного оружия. Один из них выглядел, скорее, как изогнутая сабля, другой – как серп для жатвы. На некоторых из этих предметов присутствовали надписи, составленные из странных, совершенно не знакомых знаков.

Основной текст вокруг рисунков, как несложно было установить, шел на английском. В двух местах синей ручкой было приписано по-русски «здесь можно упростить» и «необязательно». Авраам не был большим знатоком английского, хотя в целом его знания языка вполне хватало, чтобы уловить суть написанного. Речь шла о способе изготовления изображенных на рисунках предметов. Сложно было представить себе, откуда мог прийти такой лист. Никаких зацепок, ничего, что могло бы указать на автора или источник.

Авраам снова взял в руки блокнот Евгения, аккуратно отложив в сторону лист из старой книги. Было такое ощущение, будто занявшись напрямую этим листом, он либо сразу раскроет какую-то страшную тайну, которая уже не оставит ему покоя; либо, напротив, столкнется с неразрешимой загадкой, которая подточит его уверенность в собственных силах и неминуемо ввергнет в отчаяние.

Страницы блокнота, как он заметил еще в первый раз, в большинстве своем оставались пустыми. Вначале шли записи, полные каких-то сокращений. За ними – несколько рисунков, на одном из которых был круг с крестом в центре. На концах этого большого креста присутствовали непонятные значки в виде треугольников с маленькими крестиками по углам. Пролистав еще пару страниц с подобными рисунками, Авраам неожиданно заметил изображение человека без головы. Точнее, голова у него была, но она лежала у него в руке, а над шеей были нарисованы капли крови, поднимающиеся фонтаном.

Авраам вздрогнул, но тотчас стал пристально всматриваться в это изображение. Оно, как и остальные рисунки, и как текст на соседних страницах, выглядело каким-то… детским. Казалось, человек, писавший и рисовавший все это, выражал в них полет своей фантазии. Среди всех остальных страниц блокнота лишь последние содержали надписи: там было много непонятных слов и комбинаций букв с цифрами, которые ни о чем не говорили Аврааму.

jcoinster

14gh6519

67141

maugby5

trytotakethis

122334sf4

И далее в таком же духе. Как программист, Авраам практически не сомневался, что это логины или пароли от каких-то сайтов или программ; может быть, пин-коды от банковских карт или некие иные коды доступа и авторизации. Однако на данный момент вся эта информация ничем не могла помочь. Почерк, которым были исписаны эти последние страницы, отличался от того, что фигурировал в начале блокнота. Снова и снова Авраам перелистывал страницы и вглядывался в их содержимое. Складывалось впечатление, что здесь писали два разных человека, или же, быть может, один человек в разных состояниях сознания.

В той сумке, что нашлась в кровати у его убитого товарища, был и мобильный телефон. Лишь сейчас, держа это устройство в руках, Авраам начинал понимать, насколько опасно и, быть может, просто глупо было вот так забирать его с собой. Телефон всегда могли «пробить» полицейские, если бы узнали в ходе расследования, что его номер был зарегистрирован на владельца, которого убили. Найти этот аппарат и не отнести его в полицию было чревато обвинением в сокрытии важных улик. До настоящего момента, впрочем, этот риск выглядел достаточно эфемерным – батарея телефона была разряжена, аппарат не работал и, следовательно, не посылал никаких сигналов, по которым можно было бы отследить его местонахождение. Ставить его на зарядку и включать сейчас было не самым разумным поступком.

Словно в ответ на эти размышления, в тот же день Вселенная послала Аврааму и другой сигнал, возвращавший его внимание к теме убийства. Раздался телефонный звонок. Авраам далеко не всегда отвечал на звонки: он привык к тому, что действительно важные люди оставляют сообщения, которые затем можно прочесть в свободное время. Звонки же обычно делают рекламщики, желающие навязать ненужные услуги. Часто бывало, что он просто игнорировал, когда звонил телефон, или даже специально отключал звук на долгое время. Но в этот раз он как-то машинально схватил свой мобильник и принял звонок.

Оказалось, что им как раз интересуется полиция. Нет, его пока ни в чем не обвиняли, однако вызывали для дачи показаний. Откладывать эту процедуру было невозможно: любое промедление или уклонение от допроса сразу расценили бы как дополнительный повод для подозрений в его адрес, поэтому Авраам быстро собрался и поехал в участок.

Уже по дороге туда он твердо решил для себя не выдавать свою случайную находку. Если уж посвящать следователей в этот секрет, делать это надо было сразу. Но теперь, как и тогда, Авраам испытывал недоверие к способности полиции раскрывать такие случаи. Он понимал, что, возможно, общаться со следователем ему придется неоднократно, а потому для первого раза решил ограничиться лишь самыми общими показаниями, параллельно оценив ситуацию собственным взглядом.

Кабинет, куда его пригласили пройти, был обставлен в духе минимализма. Фактически, кроме большого стола и двух стульев по обе стороны от него, в комнате ничего не было. Напротив сидел мужчина, который сразу встал и представился:

– Добрый день. Майор Чкалов Василий Викторович. Присаживайтесь, пожалуйста, у меня к Вам будет много вопросов.

Первые формальности, связанные с занесением анкетных данных об Аврааме в компьютер, не отняли много времени. Быстро щелкая пальцами по клавиатуре, майор уже переходил к основным интересующим его темам:

– Скажите, Вы знали убитого?

– Да, мы были знакомы около пятнадцати лет, еще с тех пор, как вместе учились в институте.

– Каковы были ваши отношения с ним с тех пор?

– Да, в сущности, не было никаких особых отношений. После завершения учебы мы практически не общались.

Вопросы носили рутинный характер, и отвечать на них было совсем не сложно. Чуть труднее стало, когда следователь стал спрашивать о других участниках встречи.

– Что Вы можете сказать об отношениях убитого с Даниилом Селезневым?

Авраам задумался.

– Не могу точно ничего ответить. По-моему, они были друзьями, но не уверен, насколько близкими.

– А их отношения с Екатериной Андреевой? – не унимался следователь.

– Об этом я, пожалуй, знаю еще меньше. Почему Вы спрашиваете? – Авраам хотел сам выведать для себя что-нибудь новое.

Казалось, пару секунд Чкалов сомневался, стоит ли выдавать сидящему напротив него человеку какие-либо детали расследования, однако в итоге решил, что, поскольку тот готов сотрудничать, ничего дурного из этого не выйдет.

– Мы проверили переписку в телефоне убитого, там содержались эти имена. Подробности Вам сейчас открыть не можем, но нас интересует, что могло быть между этими людьми.

Упоминание телефона насторожило Авраама, однако он попытался ничем не выдать собственные опасения и лишь с наивным видом уточнил:

– Так вам удалось найти его телефон?

– Да, – подтвердил следователь, – на теле убитого в кармане был телефон. Мы уже все проверили, в том числе через мобильного оператора. Так Вы не можете ничего больше сказать об отношениях Евгения Уханова с Екатериной Андреевой?

– Не могу, – решительно подтвердил Авраам.

Допрос постепенно переходил к деталям того самого дня, когда произошло убийство.

– Скажите, в котором часу Вы приехали в дом к Александру Долгову?

– Не помню точно, кажется, это было днем, в 13 или 14 часов.

– И что делали с тех пор?

Авраам пересказал последовательность своих действий. О картах Таро и выпавшей Десятке Мечей он пока решил умолчать, догадываясь, что едва ли полиция оценит эту деталь по достоинству.

– А что делали между 21 и 22 часами вечера?

Аврааму снова пришлось напрячь память. Он не очень хорошо понимал, во сколько вышел вместе с Горком из дома, чтобы прогуляться в саду.

– Не уверен точно. Думаю, в это время мы бродили по саду вместе с Георгием Юсуфовым, пока не увидели Катю, которая позвала на помощь. А после этого обнаружили труп.

– Так Вы не уверены, в котором часу вышли в сад?

– Я же не смотрел на часы каждую минуту. Почему так важно именно это время?

– По нашим данным убийство произошло между 21 и 22 часами. Если вспомните более точно что-то, происходившее в этом интервале, сообщите нам.

Беседа со следователем заняла более двух часов, но большинство вопросов были сплошной рутиной. Выходя из кабинета, Авраам практически уверился в том, что если его и вызовут для допроса повторно, произойдет это не в самое ближайшее время. Тот факт, что тем вечером он не выходил из комнаты на втором этаже дома, пока его не позвал Георгий, а после этого ни на секунду не расставался с ним, пока не нашел труп, в значительной мере создавал для него алиби. Из поведения майора Чкалова можно было сделать простой вывод: Авраама не рассматривали как главного подозреваемого – скорее, надежду возлагали на то, что его наблюдения помогут в допросах с остальными.

Однако теперь он мог по-новому взглянуть на собственные находки. Следователь явно ничего не знал о содержимом той кожаной сумки. В одежде убитого уже был найден телефон, и по всей видимости, о существовании второго полиция совершенно не догадывалась. Если даже проверка через мобильных операторов не навела их на мысль о другом номере у того же абонента, это могло означать, что сим-карта во втором телефоне была зарегистрирована на другое имя. В этом случае полиция никогда не найдет ее.

Эту гипотезу Авраам попытался проверить, вернувшись домой. Он зарядил батарею устройства и включил его. Как это часто бывает, телефон оказался «заперт» и требовал комбинацию цифр для открытия доступа. Возможно, она содержалась где-то на страницах блокнота, но это было бы уж слишком удачным совпадением. В любом случае сидеть и подбирать правильные цифры представлялось утомительным занятием.

Впрочем, можно было вытащить сим-карту и прикрепить к другому устройству. Авраам не был до конца уверен, как поступить, но все же его технические познания давали ему некоторое преимущество. Провозившись большую часть вечера, он сумел добиться желаемого: номер этого телефона оказался относящимся к оператору «Мегафон». Было достаточно лишь позвонить с него в службу поддержки, чтобы сразу же услышать имя владельца. Конечно же, это было совершенно постороннее имя. Догадка оказалась верна: Евгений, скорее всего, просто купил эту сим-карту у частного лица и продолжал пользоваться ей, сохраняя свое настоящее имя инкогнито. Если у него было два телефона, напрашивалось простое предположение: они использовались для разных целей. По-видимому, разговоры или переписка с одного устройства не должна была попасть к тем, кто имел доступ ко второму.

Впрочем, все манипуляции с сим-картой так и не дали Аврааму доступа к информации, хранившейся в памяти самого аппарата. Пришлось отложить эту задачу, переключившись на другие дела.

Прошел еще день, в течение которого Авраам многократно возвращался мыслями к теме недавних событий. Его настораживал тот факт, что оба предсказания о смерти так или иначе пришли от Георгия. Ведь тот не только поделился своим астрологическим прогнозом, но и собственной рукой вытащил ту самую злополучную Десятку Мечей из колоды Вероники. Не могла ли все же причина трагедии быть связана непосредственно с ним?

Даниил Селезнев также вызывал вопросы. Только теперь Авраам вспомнил, что именно он пригласил Веронику, как сам о том и сказал. Если Долгов разослал приглашения лишь троим, то вероятнее всего, именно Селезнев выбрал, кому еще предстояло присутствовать на пикнике. Не мог ли он пригласить Евгения с определенной целью?

Мысль о том, чтобы поговорить с ним напрямую об этом, вызывала одновременно и интерес, и опасения. С одной стороны, связанные событиями последних дней, старые знакомые вполне могли объединить усилия ради прояснения правды. Едва ли Селезнев почувствовал бы что-то неладное, предложи Авраам ему вместе разобраться в ситуации. Но в то же время общение с этим человеком всегда давалось ему непросто. Слишком прямые вопросы могли вызвать подозрение Даниила, который, решив, что его хотят в чем-то обвинить или, по меньшей мере, упрекнуть, встал бы в защитную стойку. Случись такое, добиться от него какой-либо ясной информации было бы уже невозможно.

Лишь к вечеру Авраам снова вернулся к загадочному листу с изображением кинжалов. Он решил поступить просто: вводить в поисковой системе интернета словосочетания из текста, пока не отыщется какой-то схожий источник. Среди строк неоднократно упоминалось слово «Меркурий», отдельные фразы выглядели как обращения или воззвания к кому-то.

Поисковая работа на удивление быстро принесла результаты. Уже буквально через несколько минут стало очевидно, что этот текст содержится на множестве общедоступных страниц в сети, и что установить его происхождение не представляет особой проблемы. Текст был заимствован из средневековой книги под названием «Ключ Соломона». Беглое прочтение соответствующей статьи из Википедии показало, что это не что иное, как известный трактат по магии, содержащий заклинания и обряды для вызывания духов.

Такой находки Авраам совершенно не ожидал. Могло ли это означать, что владелец листа увлекался магической практикой? Оставалось проверить красные пятна на уголках листа. С этой целью Авраам аккуратно отрезал ножницами один уголок и не поленился отвезти его в лабораторию, заплатив за то, чтобы ее сотрудники установили состав вещества.

Пришедшее на следующее утро сообщение информировало его о том, что задача выполнена. В ответе из лаборатории утверждалось, что с вероятностью в 97% пятна, оставшиеся на бумаге, действительно являются человеческой кровью. Однако это старая кровь, которая была получена, как минимум, несколько лет назад, а потому установить группу крови или какие-либо иные параметры сейчас уже не представляется возможным.