Чечня и власть Советов. 100-летний юбилей Чеченской автономии

«II Съезд народов Терека в Пятигорске 16 февраля – 5 марта 1918».

Стр. 207. Что же касается последнего вопроса – как входит Терская область в состав России, то фракция иногородних полагает, что в Терской области нет решительно никаких данных к отделению ее от России. Нам достаточно автономии. За федерацию стояла буржуазия на Дону, на Украине и на Юго-Восточный Союз. Мы боимся, что и у нас польются потоки крови, если мы будем стоять федеративной советской республикой. (Аплодисменты).

Шерипов – представитель чеченцев. Делигировавший меня сюда Чеченский национальный совет не дал мне официальных полномочий делать те или иные заявления по данному вопросу, но уполномочил меня сказать, что чеченский народ горячо желает мира, а не войны. (Аплодисменты).

Национальный совет уполномочил также меня сказать, что одной из главных причин наших общих несчастий является отсутствие в стране единства власти. Мы в Национальном Совете обсуждали вопрос о власти Совета Народных Комиссаров и пришли к заключению, что она безусловно будет признана чеченским народом. (Аплодисменты).

Прежде чем выехать сюда, я просил постановление Национального совета по этому поводу, но совет не успел этого сделать, часть членов его разъехалась. Оставшиеся же члены совета уполномочили меня сделать это заявление. (Аплодисменты).

На днях у нас состоится съезд по этому вопросу.

Ахриев – представитель ингушей. Лозунги, выдвинутые Российской революцией, в том числе лозунг о земле, – давнишние чаяния ингушского народа. (Аплодисменты).

Все сказанное здесь представителем чеченского народа, относится и к нам, ибо мы представляем в сущности один народное доверие в глазах ингушского народа. Вывести нас из создавшегося положения может, очевидно, только признание власти Совета Народных Комиссаров. (Аплодисменты).

Мы, как и чеченцы, живем тоже без помещиков. У нас же есть только реальная сила, которая поддержит всех, кто идет на защиту завоеваний революции (Громкие аплодисменты).

II съезд народов Терека 6 (19) марта 1918 г.

Переехал из Пятигорска во Владикавказ. Терский совет народных комиссаров. Декрет №19.

Согласно принятой областным съездом трудовых народов конституции Терского края исполнительный орган областной власти – Терский областной Совет Народных Комиссаров.

Ему вручается вся полнота военной и гражданской власти и области.

Председателем Терского Совета Народных Комиссаров избран член Терского Народного Совета – Буачидзе. Комиссаром земледелия – член Терского Народного Совета – Я. П. Бутырин. Комиссаром земледелия – член Терского Народного Совета – Ю. Г. Пашковский. Комиссаром финансов – член Терского Народного Совета – А. А. Андреев. Комиссаром общественного презрения – член Терского Народного Совета – А. И. Сахаров. Комиссаром по национальным делам – член Терского Народного Совета – Ахриев.

В воскресенье 2 марта состоялось заседание Терского областного Народного съезда, посвященное вопросу об убийстве депутата съезда тов. Калабекова Султан-Гамида.

Представители всех фракций выступили с прочувственными речами, посвященные памяти погибшего товарища, и выразили великую скорбь, печаль и соболезнование балкарской фракции съезда…

…Мы не должны никого обвинять – ни ингушей, ни осетин в убийстве тов. Калабекова. Трудовые народы – осетинский и ингушский – не могут быть повинны в предательском убийстве избранника Терской демократии.

Смерть товарища Калабекова – это дело рук темных сил, тех врагов народа, которые все время, систематически хотят сорвать революционное единение трудовых масс нашего разноплеменного края.

К событиям в селениях Ольгинском-Базоркино. Терский областной Народный съезд командировал в Базоркино и Ольгинское смешанную комиссию из членов съезда Грос, Дудников, Власов, Дедзиев, Хашгургов, Кушхов, Карашаев, Урашев, Кязтоев, Арчаков, Дарсидов, Кастаев, Хамеев, Сычов, Селезнев, Маслецов, Тандуев и Дзгоев. Делегации дан наказ предъявить требование о немедленном прекращении военных действий с обеих сторон хотя бы на 4—5 дней, чтобы дать возможность Народному Совету разрешить этот конфликт мирным путем.

Терский областной Народный съезд ставит население в известность, что неисполнение его требования идет против воли съезда и воли постановления трудовых масс всей области, представленных на съезде. Ослушникам придется считаться с демократией всей Терской области и России.

В составе делегации приняли участие представители Закавказского Сейма и Грузинского Национального совета, прибывшие во Владикавказ со специальной целью – принять участие в работах по водворению мира в Терской области.

Съезд народов Терской области

Газета «Известия совета рабочих и военных депутатов Грозненского района». №115, 26 мая, 1918 год.

Съезд народов Терской области. Вечернее заседание 24 мая. Заседание открывается около 6 часов вечера. Съезд приступает к обсуждению вопроса о том, открывать или не открывать прения по докладам т. т. Буачидзе и Бабкова. После ряда заявлений различных фракций о том, что по докладам открывать прения излишне, съезд подавляющим большинством, решает, прения по докладам не открывать, а ограничиться лишь заданием вопросов докладчикам.

Вопросы и ответы. Латиев заявляет, что казачью-крестьянскую фракцию интересуют следующие вопросы: 1) при каких обстоятельствах был арестован в ст. Кисловодской представитель власти тов. Богданов? 2) какова судьба имущества, оставленного беженцами Хасав-Юрта? 3) Какие меры принимаются властью к обмену пленных? 4) об обезоруживании станиц и роли в этом Нежевясова?

Председатель Корсаевский говорит, учительство, стоявшее всегда на своем посту и подготовляя тот тыл, который выведет народ на правильный путь, с особенным интересом и вниманием выслушало речь председателя совета народных комиссаров тов. Буачидзе, в особенности то место, где он говорил, что турки – прекрасный великий народ, но у них нет школ, нет просвещения. И организованное учительство интересуется очень вопросом о том, каково положение просвещения в области, проводится ли в жизнь демократизация и национализация школы.

Речь товарища Буачидзе. Я начинаю свою ответную речь с конца. У некоторых граждан, замечаю, явилось недоумение по поводу моего доклада, но должен сказать, что доклад мой носил общий характер, с докладами же по различным отделам выступят мои товарищи по работе, и на заданные вопросы о положении народного просвещения в области, ответит комиссар просвещения. Что же касается т. т. Богданова и Фигатнера, то это дело обстояло так: – Не помню числа, но во время пребывания власти в Пятигорске был арестован жандарм Комиссаров, по моей же оплошности он был освобожден днем, когда же вечером стали рассматривать его документы, то оказалось, что за ним имеются неблаговидные проступки и преступления. Было решено, жандарма Комиссарова вновь арестовать и с этой целью в станицу Кисловодскую были посланы т. т. Богданов, Фигатнер и солдаты, которым поручено было привести в исполнение решение народной власти. Когда же т. т. Богданов, Фигатнер появились в станице Кисловодской, вблизи дома Комиссарова, то внутри этого дома раздался выстрел, послышались возгласы: «убили! убили!», сбежались казаки и представители народной власти были арестованы. Народная власть не реагировала на это, ибо она не имела реальной силы, и если тов. Бабков остановился в своей горячей речи на этом, то остановился, как на отдельном эпизоде; надо быть близоруким чтобы упрекать свое казачество в контр-революционности. Что касается обезоружения некоторых станиц, то я давал по этому вопросу объяснения казачьему съезду и съезд моим ответом удовлетворился. Скажу только, что фактически обезоружения не было, а было только отобрание в некоторых станицах орудий, которые предназначалось двинуть частью на Петровск – помочь революционным войскам справиться с дикими ордами Капланова, а частью – на Кубань. В отношении же судьбы имущества Хасав-Юртовских жителей, то вопрос этот «хромает», народная власть никак не может войти в контакт с племенами, живущими в Хасав-Юртовском округе. Отвечая на заданный вопрос о судьбе пленных, тов. Буачидзе говорит, что на первом мирном совещании было решено, чтобы все пленные той и другой стороны были возвращены и если в некоторых местах это не приведено в исполнение, то будут приняты соответствующие меры.

Асланбек Шерипов. Земельному вопросу мы, чеченцы, придаем громадное значение. В нашем громадное значение. В вашем отсталом и темном народе нет культурных интеллигентных сил. Но у нас вокруг земельного вопроса идет борьба. Я считаю, что поход революции в терской области зависит от способа разрешения земельного вопроса чтобы этот важнейший вопрос был достаточно освещен, я предлагаю отложить сейчас и вопросы и прения по докладу комиссара и переводы, и сделать перерыв до завтра. Крестьянско-казачья фракция иногородних социалистического блока с.-д. присоединяются к этому предложению. Съезд постановил: отложить вопросы и прения по докладу комиссара земледелия Пашковского до следующего дня к 10 часов утра.

Стр. 4 …Штаб Красной Армии доводит до сведения всех граждан города Грозного, что с 15-го до 25-го мая 1918 г. будет производиться в помещении бывшего здания округа (рядом с Советом Рабочих и Военных Депутатов) от 3 часа дня до 8 часов вечера регистрация оружия, имеющегося на руках у лиц, не вошедших в состав Красной Армии, а посему каждый, имеющий какое-либо огнестрельное или холодное оружие и патроны, должен представить его на Отдел вооружения при Штабе Красной Армии, где после записи будет выдано удостоверение о том, что оружие предъявлялось для записи.

У лиц, не имеющих должного удостоверения, оружие будет отобрано к виновным же будут применены самые строгие меры наказания. Подпись: Ответственный Организатор Красной Армии Левандовский. Председатель Исполнительного Комитета Гикало.

Сталин о Шерипове

газета «Правда» №108, 1 июня 1918 года.

О Донщине и Северном Кавказе. Прежде всего выслушаем резолюции Терского Народного Совета. «Экстренное заседание чеченско-ингушской фракции Терского Народного Совета, обсудив сообщение об объявлении Северного Кавказа независимым единогласно приняло следующую резолюцию: объявление независимости Северного Кавказа есть чрезвычайно важный акт, который должен происходить с ведома и согласия всего заинтересовавшего населения.

Чеченско-ингушская фракция констатирует, что никаких делегатов для каких бы то ни было переговоров с Оттоманской делегацией в Трапезунде или с Оттоманским правительством в Константинополе чеченско-ингушский народ не посылал, что вопрос о независимости ни в каких органах и собраниях, выражающих волю чеченско-ингушского народа никогда не осуждался.

Поэтому лиц, смеющих говорить от имени народа, который их не выбирал, чеченско-ингушская фракция считает самозванцами и врагами народа. Чеченско-Ингушская фракция заявляет, что единственное спасение всех горцев Северного Кавказа и завоеванных революцией свобод, заключается в тесном единении с Российской революционной демократии.

Это диктуется им не только врожденной любовью к свободе, но и теми экономическими отношениями, которые в последние десятилетия тесно связал Северный Кавказ и Центральную Россию в одно неразрывное целое». (Принято 9 мая. См. «Народная Власть», орган Терск. Народн. Совета).

А вот и выдержка из пламенной речи оратора ингушей и чеченцев на заседании Терского Народного Совета, г. Шерипова, достаточно определенная для того, чтобы пресечь всякие нарекания на дагестанцев: «Благодаря великой Русской революции мы получили ту прекрасную свободу, за которую столетия бились наши предки и кидались на штыки побежденные. Теперь, когда мы получили гарантию права на самоопределение, это право народ никогда никому не отдаст. Сейчас о независимости Северного Кавказа говорят помещики, князья, провокаторы и шпионы и все те с кем Шамиль вел смертельную борьбу в течении 50 лет. Сейчас есть отдельные попытки со стороны этих врагов народа провозгласить независимость Кавказа и объявит имамство. Но я утверждаю, что предкам этих князей Шамиль рубил головы и так он поступил бы и теперь. Наша фракции, представляющая Ингушский и Чеченский народ, в экстренном заседании независимости Северного Кавказа выразила в известной резолюции». (См. выше. Взято из «Нар. Власти»). (Примечание МММ: газета «Народная власть» в архивах и библиотеках РФ не сохранилась).

Из доклада В. И. Ленина о внешнем и внутреннем положении советской республики. 3 апреля 1919 г. …Что делает наше положение особенно трудным, что заставляет еще и еще раз призвать на помощь всех сознательных рабочих, так это затруднения в продовольствии и транспорте. Транспорт четыре года разрушался империалистической войной, и в стране, столь отсталой, как Россия, следы этого разрушения до сих пор не поправлены и поправить их иначе, как долгими месяцами, или, может быть, даже годами самой упорной работы – нельзя. А работать без топлива нет возможности. Лишь в последнее время мы начали получать уголь из Донецкого бассейна. Вы знаете, что в Баку нефть у нас отбили англичане. Они, захватив часть судов на Каспийском море и завладев Грозным, мешают нам воспользоваться нефтью. Без топлива же ни промышленность, ни железные дороги не могут работать. Приходится напрягать все усилия… (В. И. Ленин. Полн. Собр. Соч., т. 38, стр. 248).

Телеграмма В. И. Ленина К. А. Мехоношину об организации вывоза нефти с Северного Кавказа. 24 апреля 1919 г. Военная вне очереди шифром. Астрахань Мехоношину. Крайне странно, что Вы посылаете только хвастливые телеграммы о будущих победах. Обсудите немедленно: первое – нельзя ли ускорить взятие Петровска для вывоза нефти из Грозного; второе – нельзя ли завоевать устье Урала и Гурьева для взятия оттуда нефти, нужда в нефти отчаянная. Все стремления направьте к быстрейшему получению нефти и телеграфируйте подробно. Ленин. (В. И. Ленин. Полн. Собр. Соч., т. 50, стр. 288).

«Город-герой, красный Грозный»

Н. Ф. Апухтина-Гоппе. Москва.

Глава I. Слесарь механического завода Андрей Меркулов жил со своей женой Марфой и пятилетним сыном Марком в станице Грозненской у казака-кулака Кривоносова. Меркулов занимал только половину хаты, в другой половине помещалась лавка Кривоносова. Через тонкую дощатую стенку Меркуловы слышали все то, о чем говорили станичники в лавочке. Андрей, хотя в ту пору еще не записался в партию, но сочувствовал большевикам, посещал частенько партийные собрания в городе Грозном, почитывал большевистскую литературу. И муж и жена знали хорошо, что грозненцы-казаки уже давно хотят выступить против советской власти, что они ждут приказа из Моздока, чтобы напасть на рабочих и гарнизон Грозного. однажды вечером Андрей, вернувшись с завода, услышал за стеной оживленный разговор. Басил знакомый голос казака Омельченко: «Ой, ужотко мы покажем этим пролетариям-голодранцам. Покажем им, где раки зимуют. Покажем и чеченцам, азиатцам гололобым, что их сторону держат и на наши земельки зубы точат. Еще не пропала наша казацкая сила… Уже на Моздокской бьют смертным боем краснопузых бандитов»…

Ему поддакивал 80-летний, беззубый казак Шевченко. «Тише вы, – послышался хриплый голос Кривоносихи, – тут за стеной, сами знаете, самый пролетарий живет».

«Меркулыча нам бояться нечего – чай, не первый год знаем, почитай, со всей станицей покумился – не выдаст он», – басил Омельченко.

Слышал еще Андрей, как зазвенел звонок, и кто-то вошел в лавку. По голосу он узнал Кривоносова. «Здорово були, казаки, то есть, бишь, таперича граждане, – поздоровался он, и затем сказал: – Ну-ка, хозяйка, налей мне стакашек».

«Ну, голова, как дела?» – спросил Омельченко.

Кривоносов вполголоса ответил: «Дела, как дела. Наши части занимают исходное положение. Ждем приказа от нашего казацкого правительства из Моздока. Намедни в наш Ревком с тайным письмом приезжали. Вы только, казаки, поменьше болтайте, а то выпьете на грош, а языком выболтаете на рупь. Знаете, как деды учили – ешь пирог с грибами, а держи язык за зубами… Ну, я пойду». Кривоносов ушел.

Омельченко заспорил с хозяйкой Кривоносиха кипятилась: «Вот, видишь, на стене мелом 16 шкаликов написано, да долга за тобой за 2. Всего, значит, 18». Омельченко уверял, что в последний раз он расплатился окончательно. Сегодня он выпил всего десяток, да четырьмя шкаликами потчевал Шевченко. Долго спорила Кривоносиха с Омельченко, наконец, казак сказал: «Плачу за 16» и вышел.

Андрей решил на следующий день, после работы, пойти в штаб, к товарищу Гикало, которого давно знал по работе на заводе, и рассказать обо всем. Кривоносов между тем пошел в Грозненский станичный военно-революционный комитет. Высокого роста, с большой седой бородой, Кривоносов производил внушительное впечатление. Он несколько трехлетий до революции выбирался станичным атаманом, служил на действительной службе в Питере урядником, очень гордился этим и носил всегда синюю черкеску с галунами и красный бешмет, а в парадные дни – красную черкеску и белый бешмет. В станице Кривоносов слыл за богача, не жалел водки и вина, когда станичное общество выбирало его в атаманы, а затем после свержения царизма – в председатели станичного военревкома. Он жил в большой, крытой железом, хате, неподалеку от двора, где была его лавка, и снимал половину Андрей с семьей.

Военревком помещался в здании старого станичного правления. Там, несмотря, на неприсутственное время, была толчея. Все смолкло, когда вошел председатель: «Здорово були, станичники!» – проговорил он. «Здравствуй, атаман» – отвечали казаки.

Они по-прежнему венчали председателя ревкома атаманом, хотя атаманство было официально уже упразднено волей дагестанских съездов трудовых народов Терской области. Кривоносов вызвал своего заместителя и верного соратника, юркого, с трусящейся рыжей бородкой и красными с перепоя глазами, казака Черноусенко. Оба вышли на улицу, прошли несколько шагов, оглянулись и, видя, что никто не следит за ними, остановились. Первым заговорил Черноусенко:

«Есть вести от наших и первостатейной важности!».

«Говори».

«Здесь не расскажешь, надобно совет держать».

Кривоносов приказал немедленно собрать членов ревкома.

«Только того, Чеботарева, не надо. Он, брат, и нашим и вашим виляет… большевикам, наверно, продал и волю нашу казацкую и веру православную!…».

«Слушаю, атаман», – отвечал Черноусенко.

Кривоносов пошел домой. По дороге забрел в лавку, где два казака угощались аракой, а третий валялся на полу.

«Вы, станичники, убрали бы эту падаль. Опять налимонился. За этого Шевченку раз хозяйку хотели оштрафовать».

«Ничего, атаман. Мы ему только одну банку поднесли, он и свалился. Мы его, пропойцу, сейчас выбросим. Не первый старина под забором ночевать…».

Гости вынесли пьяного Шевченко из лавки и бросили у забора соседней хаты.

«У нас гости будут, так ты, хозяйка, выпивки припаси да закуски и все такого…» – сказал Кривоносов жене. Кривоносиха заворчала:

«Все расходы да расходы. А будет ли из этого толк?.. Хочь раньше и расходовали на обчество, зато доходы были… А теперь?.. Одного жалованья при теперешних ценах на хлеб не хватит…».

Все же она стала снимать с полок коробки консервов, отрезала колбасы, сыру, по привычке свесила то и другое, вынула бутылку «церковного» для учителя. «Он не пьет араки» – сказала она вслух и пошла с провизией в свою хату, к которой крадучись, как на воровское дело, подходили члены ревкома. Все они, входя в парадную, размашисто творили крестное знамение и здоровались с председателем. Отвечая на приветствие, Кривоносов всем говорил одинаково: «Седайте! Гостем будете».

Первым пришел нестарый еще казак Безбрыжий. Он лишился руки на Турецком фронте, во время конной атаки и был озлоблен на советскую власть за то, что она заключила мир с «басурманами» -турками. Он все собирался добивать левой рукой турок.

«Ой, буду бить левой рукой большевиков», – сказал он, садясь в красном углу под висевшими в три ряда иконами. Кривоносов, поглаживая самодовольно свою седую бороду, добавил:

«Не токмо ты, инвалид, но и все казачата и казачки встанут на душеспасительное дело».

Влетел в парадную бывший хорунжий Матушкин. Он все еще носил серебряные погоны и четыре «георгия».

«Седайте, кавалер. Гостем будете», – приветствовал вошедшего Кривоносов.

«Хорошо бы перед заседанием по рюмочке», – предложил Безбрыжий. Кривоносов вынул из шкафчика графин, наполовину наполненный мутной, вонючей аракой, и три грязных зеленых стаканчика и поставил все это на стол.

«Вот только закуски нет. После заседания хозяйка приготовит», – сказал Кривоносов.

«Ничего, дело привычное» – молвил Безбрыжий, взял левой рукой графин и налил три стаканчика. Выпили, поморщились. Кривоносов налил по второму. Выпили по второму.

В парадную вбежал Черноусенко и скороговоркой отчеканил: «Заседание вижу началось».

«Бог троицу любит», – предложил Безбрыжий. Хозяин принес еще две большие рюмки. Выпили еще.

Кривоносов надел очки, распечатал дрожащей рукой пакет и по складам прочитал: «Из станицы в станицу, весьма срочно. Граждане, казаки, крестьяне, рабочие и горцы. Казаче-крестьянский совет начал борьбу за сохранение и укрепление всех завоеваний революции, которым преступная политика народных комиссаров готовит неизбежную гибель. Казаче-крестьянский совет будет бороться с советом народных комиссаров и его наемниками, поднявшими руку на мирное трудовое население…».

Кривоносов оборвал чтение, в хату вошел член ревкома – станичный учитель Лозовой. Он предложил: «Давайте, я дочитаю».

«Не надо! На заседании дочитаем», – сказал Матушкин. Нагнувшись, он ловко поднял брошенный Кривоносовым на пол пакет и тщательно осмотрел его. Там оказалась приклеенной другая бумажка. «А слона-то вы и не приметили – сказал он. – Кроме воззвания, здесь есть секретное предписание из Моздока нам, Грозненскому ревкому».

Кривоносов взял бумагу и стал разбирать: «Секретно. Весьма срочно. Кизлярскому военно-революционному комитету. Казаче-крестьянский совет предлагает вам немедленно по получении сего предложить командующему советскими вооруженными силами в г. Грозном в 24 часа сдать все оружие, броневики, и выдать большевиков. В случае невыполнения этих требований в назначенный срок предлагается открыть боевые действия против неприятеля. Председатель Терского Казаче-крестьянского совета Г. Бичерахов. Секретарь Г. Столбовский».

«Пойду бить левой рукой большевиков», – завопил Безбрыжий.

«Выступаем за наше правое дело», – добавил Черноусенко, наливая себе рюмку араки и залпом выпивая ее.

«Теперь мы заговорим с большевиками на языке винтовок и пушек», – перебил Черноусенко Матушкин. – «За дело, ревкомцы…, кажется, все наши в сборе?».

«Гордеича, что-то нет, а я наказывал через сына, чтоб беспременно был», – ответил Черноусенко. – Обойдемся и без Гордеича. Не до полуночи же сидеть. Не забывайте, что надо диспозицию на всякий случай дать станицам… Я уверен, что красные оружия не положат…».

Матушкин запел: «Будет буря, мы поспорим и поборемся с ней…».

«Начинать, так начинать», – сказал Кривоносов и занял председательское место.

«Так вот нам, казаки, надо разработать план наступления на Грозный. Сведения о боевых силах большевиков у меня имеются подробные».

Кривоносов вынул из-под бешмета кучу бумаг. Тут были сводки, планы и списки казаков.

«Матушкин – спец военного дела. Не даром тебе четырех „егориев“ на черкеску навесили. Тебе и карты в руки. Мы тебя назначим командующим нашим фронтом. Я думаю, казачество, возражений не будет?» – спросил председатель.

«Просим!» – заговорили хором присутствующие.

«Благодарю за честь. Долг свой перед войском выполню до конца», – расшаркиваясь и изгибаясь, как вьюн, произнес вновь испеченный командующий. – «Теперь позвольте, господа, то бишь, казаки, просить вас назначить мне начальником штаба полковника Зверева. Он академию генерального штаба, хотя и по 2-му разряду, но окончил, имеет боевой опыт – георгиевским оружием награжден. Будет полезен для нашего дела. Думаю, что он согласится и чинами считаться в такое горячее время не будет».

Все встали, кроме учителя, и перекрестились. Председатель потянулся к иконе, чтобы поцеловать ее, но зацепил лампаду, которая упала на пол и разбилась.