Отблески и тени. Стихи

«Я привык расписываться кровью…»

Я привык расписываться кровью.За приказы или за долги.И в стихи – банальность, но с любовью,Капли крови падают с руки.Я его опять в кулак сжимаю,Сердце перешитое моё,Пусть дрожит рука, я точно знаю —Только так изменишь бытие…

Давнее

Я построил дворец из пескаНа далёком речном берегу.Солнце помню, а дату покаТочно вспомнить, увы, не могу.День был просто прекрасен тогда,Беззаботно каникулы шли.И на пляже, совсем без труда,Многоцветно панамки цвели.Были башни дворца высоки,Ров с водою его окружал…Вдруг порывом ударил с рекиВетер, ивы склонил и прижалТраву к разом притихшей земле,Мелкой рябью весь плёс обежалИ в речном отразился стекле…И ударил дождём, разогналДетвору по домам от реки.Я, конечно, домой убежал,Были детские ноги легки.Мир до ночи от грома дрожал.Ну а утром на мокром пескеВесь в руинах мой замок лежал,Утопив свои башни в реке.Не забыть той обиды вовекИ бессильных мальчишеских слёз.Я, давно уж седой человек,Через годы их в сердце пронёс…

Лилия

Ах, как дрожат её ладошкив тяжёлых капельках росы,Как гордо на точёной ножкевоздет венец её красы,Какие нежные изгибыу снежно-белых лепестков.Они уверенно могли быЗатмить сияние снеговв дрожащих отблесках светила.Ей ветер оды шелестит,в ней красоты холодной сила,И имя Ли-ли-я звучит!

«Нам вряд ли удастся поднять долгожительства планку…»

Нам вряд ли удастся поднять долгожительства планку.Гораздо привычнее жить широко, на износ.Нам внешность порою являет не суть, а обманкуИ гаденько шепчет про возраст нескромный вопрос.А мы отмахнёмся от лет, что за важность такая?Кому эти счёты на бурных порогах нужны!Эй, ровно на вёслах! Я ритм, а не годы считаю.А ну навались, пусть кипят за кормой буруны!Пусть время ложится под киль присмиревшей волною,Пусть ветер срывает солёные капли со лба.Вперёд, мой товарищ, восход нас зовёт за собою…Вперёд же, смелее, пусть нас догоняет судьба!

«Тени тянут руки чёрные…»

Тени тянут руки чёрныеЧерез улицы бессонные.Я по ним чирка́ю фарами,На мгновенье под ударамиСвета тени будто ёжатся,Под лучами им неможется.И опять ладони жадныеТянет вслед мне ночь прохладнаяС неизменной постоянностьюИ слепой голодной жадностью.И когда-нибудь дотянется…Вот тогда мне и достанется…

Таратайка  жизни

По дороге смешной таратайкойя судьбину толкаю свою.Волоку на виду, без утайкии без удержу громко пою.Мне неважно, что голоса нету,а медведь прошагал по ушам!Славно эдак шататься по свету,лучший слушатель – это я сам!Если вопли мои раздражают,замолчу или даже уйду,Хоть, читатель, и я это знаю, —Лучший повод и стимул к труду.Но и даже без стимула рифмарвётся в небо, как птица в полёт.В такт больному сердечному ритмуОбо всём, что на сердце, поёт.

«Усталый кораблик из листика в клетку…»

Усталый кораблик из листика в клетку,По пенной волне, по воде дождевойТрагедии чьей-то несущий отметку —Презлющую двойку вниз головой.Она как проклятье на мокром борту.И груз её клонит кораблик и топит.Увы, не исправить контрольную ту,А время-ручей всё торопит, торопит.

«Я плету кружева…»

Я плету кружева      из улыбок и слёз.В них вплетаю слова      эхом утренних грёз.Как безумный, ищу      этот бисер в песке.Голым сердцем пишу      на дрожащей руке.Будто капельки крови      стекают на лист…Ну не хмурьте вы брови,      ведь я эгоист.Я печали свои      никому не отдам.Они только мои,      отстрадаю их сам!

«Я считал свои долги – цифры что-то не сходились…»

Я считал свои долги – цифры что-то не сходились,И ведь вовремя платил, а долги росли, копились…Почему? Ведь никогда на чужом горбу не ехал,Зря людей не обижал, ни со зла, ни ради смеха,Вверх не лазил по костям, на чужой беде не грелся,Свой мирок построил сам, только отдохнуть уселся —Честно ведь, своим горбом, до мозолей и надсады.Не балован был судьбой, не желал чужой награды.Вот сижу и не пойму, что за странности случились,Как долги мои с судьбой взяли да объединились.И выходит, что на них у меня одна валюта —Жизнь сама, а в ней, как есть, звонкой денежкой – минута.Долг мой красен платежом, и его платить придётся…Заплачу, ведь раз живём, что ещё мне остаётся.

Недодождик

Он ещё не дорос до дождика —Водяная пыль, просто взвесь.Будто дымкою с кисти художника,Всё пропитано влагой здесь.Вместе с ветром в любую щёлочкуПробирается он легко.Недодождик укутал ёлочкуВ капель блёклое молоко.Всё пронизано липкой сыростью,Незаметно насквозь промок!И мечтается, как о милости,Отыскать сухой закуток.Он крадётся предтечей Осени,Он шагает её послом,Мимоходом завесив просиниМокрым сереньким полотном.

«Я не устану повторять …»

Я не устану повторять —Прекрасен мир! Красоты этиБезмерно могут удивлять,Но всё ж милей всего на светеВ неброской прелести своейЗнакомый с детства и любимыйКрай светлой радости твоей —С тобой с рождения единый.Он просто есть, он твой навек,Куда б судьбой ты брошен ни был,Есть где-то место, человек,Где ты впервые встретил небо,Где осознал себя собой,Где сердце ёкнуло впервыеОт красоты земли родной.Так мне милей всего Россия.

«Ах, батюшки!» …»

«Ах, батюшки!» —      и всплеск руками.Так бабушка      встречалась с нами.«Уже приехали!» —      и счастья брызги…Те встречи вехами      из детской жизни.Варенье свежее      на блюдце к чаю…Как я по бабушке      всю жизнь скучаю!На горке кладбище      моё высокое.Вы все тут рядышком,      родные Соковы.Вот тут и корень мой,      чего его искать?Вот тут и Родина —      точнее не сказать.

В городе теней

В этом городе теней,Средь теней домов бесплотных,Тени ломкие людейПроплывают неохотно.Тени рваные кустовРаспластались вдоль дороги.Не поднимет их никто,Только лишь фонарь убогийМожет ими покачать,Да и то лишь с ветром вместе.А молчания печатьДля теней есть дело чести.В этом городе теней,Полном ватной тишиною,Тень моя бежит за мной,Чтоб укрыть меня собою.Бескорыстна и верна,Молчаливее собаки,Как восточная жена,Под чадру упрятав знаки,Мир сжигающих страстей.Там кинжал в глубинах складокИли ласки в темноте,Чей дурман безумно сладок?В этом городе тенейНе увидишь лиц прохожих.Вот распяты на стенеТень моя и чья-то тоже…В этом городе тенейЧто-то страх ползёт под кожу.Боже, вспомни обо мне,Ты меня помилуй, Боже…

«Вилась тропа по горной круче…»

Вилась тропа по горной круче,В обнимку с облаком вилась.И путник гордый шёл, могучий,Но вдруг тропа оборвалась.Что было дальше – знают скалы,Шагнул он ввысь или назад…А рядом, им и дела мало,Орлы безмолвные парят.Парили раньше здесь и ныне,Превыше суетных людей,Погрязших в склоках и гордыне.И вековой покой камней…Нет, не хранят седые горыУшедших в вечность имена.У их подножья плещет море,Сурова горная страна.Бредут ли путники тропою,Иль город строят у реки.Сотрут всё годы, и укроютСледы забвения пески.

Город

Город глόтками подъездов пожирает наши души,И машины в венах улиц с визгом шин пронзают ночь.Где-то там, в тоннеле тёмном, ты внимательно послушай,Бьётся каменное сердце, разгоняя темень прочь.Он устал, вздыхает глухо, на углу скрипит трамваем.Дремлет чутко, как огромный, неизвестный миру зверь.В то же время всем знакомый, близок так и узнаваем.Он хранилище всех наших обретений и потерь.Мы вросли в его проспекты, побратались с площадями,Этот воздух в наших лёгких стал привычным и роднымОн своей огромной тенью простирается над нами,Знает всё о нас, как плачем, с кем враждуем или спим.Нас по жизни носит ветер от вокзала до вокзала,Мы спешим в аэропорты и летим скорей назад.Он наш дом, и знать об этом – это, в общем-то, немало.Легче жить на этом свете, если кто-то тебе рад.Он собрал людские души и сложил в одну большую.В ней умножились тревоги и людская доброта.Вот поэтому, наверно, по нему мы так тоскуемИ в разлуках наши души раздирает пустота!

«Давай разбудим тишину…»

Давай разбудим тишину,Но только очень осторожно,Чтоб утро словом не спугнуть,Ведь это в принципе возможно.А звук шагов сродни часам —Он тишины не разрывает,Он в ткань её невольно самСвой ритм уверенно вплетает.Не рвут будильники струны,Что тянут сны из ночи вязкой.Колёса поездов слышныНе грохотом, а тихой сказкой.Нет, пусть она ещё поспит,Ведь ей и так чуть-чуть осталось.Она вздохнёт и промолчит,А может, мне всё показалось?

«Какая странная судьба!..»

Какая странная судьба!От безнадёжности до веры.В ней перепутались борьбаИ безразличие, к примеру.Причём не к чьим-то там слезам,Но и к себе и даже к детям!И не шокирован ты сам,Не удивлён ни тем, ни этим.Готов порвать ты вся и всехПо слову первому, по взгляду.И вдруг прощаешь смертный грехТому, кто даже не был рядомС тобою в горестях твоих.И сердце обмануться радо,А разум как-то разом стих…Ну и кому такое надо?

«Облетают с меня печальки…»

Облетают с меня печальки,Как и листья с багряных клёнов.Улетают в туман, как чайки,С непонятным тревожным стоном.Я их даже не провожаю,Пусть летят себе, им виднее.Я печальки не собираю!Мне без них на душе теплее.Есть Печали – вот это ноша.Не стряхнуть, не в гараж поставить.Седина да Зимы порошаЖёстко так начинают править.Им, по сути, плевать на нашиПожелания и хотелки.Лишь берёзовой кормят кашейИз глубокой такой тарелки.И попробуй ты с ними спорить —Моментально тебя отучат.Позовут за Печалью Горе,