Евангелие от Сергея или смертельная ошибка Иисуса Христа

   -Нисколько. Торгуй на здоровье.

   Фувал опять задумался. Да и как ему понять это, если, сколько он себя помнит на этом рынке, столько он платил *защитникам* и, если Пётр взял власть, то значит, надо ему платить.

   -Так бы и сказал, – догадался, наконец, Фувал, – что товаром будешь брать. Что ж, Пётр, это ты хорошо придумал – товаром: мне товаром даже легче.

   -Ты что, – разозлился Пётр, – арамейский язык не понимаешь? Я тебе непонятно сказал, что ты торгуешь без налога?

   -А-а-а, только сегодня, – догадался опять Фувал . – Вот бы ещё завтра, Пётр, а?

   -И сегодня, и завтра, и на всё время, пока я здесь.

   Больше Пётр не стал с ним говорить, а подошёл к соседу Фувала по столику Халеву. Подобный разговор произошёл и с ним. Тот также нервничал, также недоумевал, и тоже ничего не понял и, когда Пётр двинулся дальше, соседи стали обсуждать ситуацию.

   -Так что, Пётр теперь за Роэ? – спросил Фувал Халева.

   -Ой, и не знаю даже, – ответил Халев, – пока ясно одно : они делят власть и как бы нам не досталось в этой пересменке. Посмотрим, что будет, когда появятся Исак и Офир.

   Это были сборщики бандитского налога. Они появлялись на рынке примерно через час после начала торговли и ещё час сидели в лавке Махмуда за чашкой чая. Потом они важно обходили ряды и собирали дань, после чего удалялись опять к Махмуду, где и торчали до конца дня.

   В случае, когда возникали споры или драки на подвластной им территории, они вмешивались и выносили решение.

   Напряжение на рынке возросло когда, вначале Офир, а за ним и Исак прошествовали в лавку Махмуда. Следом за ними туда же вошли Пётр, Андрей, Иоанн, Иаков и Иисус.

   Увидев вошедших, Исак и Офир решили, что на рынке возник спор и эти люди пришли к ним на разборку.

   -Что случилось, Пётр, – спросил его Исак, – рыбу поделить не смогли?

   У него с утра было хорошее настроение, и он улыбался во весь рот.

– Да случилось, – ответил за Петра Иисус, -с этого момента вы больше не собираете здесь налог. Пошли вон отсюда.

   Улыбка сразу сошла с лица Исака.

   -Что-о-о?! Да кто ты такой и откуда здесь взялся? Что-то я тебя никогда раньше не видел. Тебе, что жить надоело, а?

   Ухмыляясь, он спокойно и уверенно подошёл к Иисусу, а тот вдруг, ни с того, ни сего резко ударил его в челюсть. Исак упал к ногам Офира, который отпрыгнул к стене и тут же выхватил нож.

   -Бросай нож, – сказал ему Пётр, беря стул в руки.

   Офир поколебался с минуту, сравнивая силы, а потом выронил нож на пол. Началось жестокое избиение. Пётр с Андреем пинали Исака, а Иоанн и Иаков – Офира. Потом все вместе отлупили пытающегося сбежать Махмуда и разгромили его лавку. Минут через двадцать Исак и Офир, ковыляя, направились к дому Роэ и больше на рынок не вернулись.

   В этот момент на рынок, наконец-то, пожаловали городские стражники. Узнав новости, они были удивлены, но ничего не стали предпринимать. Им было ясно, что произошла очередная бандитская разборка по делёжке территории, которые нет-нет, да и случаются здесь время от времени.

   -Подождём, пока Роэ наведёт порядок, – решили стражники.

   Уже к вечеру город был похож на растревоженный улей. Люди только и говорили о пропавшем Роэ, о Петре и появившемся в городе мессии. На ночь город затих, а утром все с напряжением ждали новостей. Но ничего особого не происходило. Рынок работал так же, как и сто лет назад, стражники лениво ходили из конца в конец, а бандиты так и не появлялись. Вместо них на рынке присутствовал Пётр в компании дюжины местных рыбаков.

   А новость была, но она не касалась рынка, а именно: ночью до полусмерти были избиты все известные сутенёры.

   Что будет дальше? Горожане, затаив дыхание, ждали…

   И ждали они не напрасно: к обеду Петра, Андрея и Иисуса арестовали. Арестовали – это громко сказано, просто на рынок явился особый наряд стражников, и их командир вежливо попросил их пойти с ними. Иисус кивнул остальным, давая своё согласие, и троица направилась к выходу с рынка в сопровождении стражи. Их привели в дом сотника.

   -Что происходит в моём городе? – грозно спросил глава стражи. -

   Где Роэ и почему вы торчите на рынке вместо его парней?

   -Откуда мы знаем, начальник…– начал Пётр, но Иисус, остановив его поднятием руки, спросил прямо в лоб: – Сколько Роэ тебе платил?

   Лицо сотника, остолбеневшего от такого нахальства, начало багроветь. А Иисус, совершенно не обращая внимания на это, продолжил: – Мы будем платить тебе больше. В несколько раз.

   -Мне – взятку? Да я вас сгною, мерзавцы ! – заорал он. – Стража!

   -Не горячись, начальник, – ровным голосом продолжал Иисус,– и не спеши. Ты лучше посмотри вокруг себя. Как ты живёшь? Такой важный человек в городе, а живешь, как простой рыбак. Ты не считаешь, что достоин лучшей жизни?

   Ошеломлённый сотник совершенно неожиданно для себя растерянно огляделся, словно в первый раз попал в свой дом.

   Иисус не дал ему время на размышление.

   -Все знают, почему ты так плохо живёшь: царь платит мало (в казне денег – кот наплакал), бандиты – тоже (лишь бы с голода не помер) Да и разве ты – хозяин города, если тебе Роэ надо кланяться?

   Пока сотник молчал, переваривая услышанное, за это время он вдруг узнал этого говоруна.

   -Да это же переводчик Пилата, – вспомнил он, – приезжал с прокуратором к ним намедни. А здесь он в качестве кого?.. А вдруг это сам Пилат его сюда послал?..

   -…Так будь хозяином города, – дошёл до него смысл последних слов переводчика. – А мы тебе поможем навести в нём порядок.

   -Да, ну его к чёрту, – подумал сотник, – пусть катится на все четыре стороны, а то влипну куда-нибудь или попаду в немилость к Пилату.

   Помолчав ещё немного, сотник всё же спросил: -А Роэ – то где?

   -Не волнуйся о нём – ты его больше не увидишь,– поняв свою победу, удовлетворённо ответил Иисус. – Мы пошли, а ты, начальник, отдай команду своим ребятам помогать Петру, поддерживать порядок на рынке. Договорились? Ну, а насчёт денег не беспокойся: будут у тебя деньги.

   Они свободно вышли из дома и направились на рынок.

   -Откуда у нас будут деньги, если ты запретил брать с продавцов?– Спросил озадаченно Пётр.

   -Деньги – что навоз: сегодня нет, а завтра воз, – весело рассмеялся Иисус. – А есть ли у тебя хороший знакомый из мытарей? С которым всегда можно договориться?

   -Есть, – ответил удивлённо Пётр, – Матфей (1).

   -Пошли к нему.

   Не дойдя до рынка, они свернули к дому Матфея.

   -Заходите. – удивился их приходу Матфей. – Только чего это вы решили ко мне пожаловать, ведь время платить налог в казну ещё не пришло?

   -Дело есть, – ответил Пётр, – а вначале познакомить тебя хотим вот с этим человеком. Его зовут Иисус.

   -Проходите, проходите, гостями будете,– засуетился Матфей. – А вы слышали, что в городе творится?

   -Слышали, – ответил Пётр, – а ты что по этому поводу думаешь?

   -А ничего,– ответил Матфей, – мне-то, что до этого? Мы, мытари, всегда всем нужны. Чтобы не происходило в государстве – без нас не обойдутся.

   -Правильно ты говоришь, и все это знают, – ответил ему Иисус, – только и все знают, что вы занижаете налог богачам, а те вам платят мзду за это.

   -Мы тоже люди и тоже кушать хотим, – не стал отпираться Матфей.

   -Да кто же вас в том винит? – в тон ему ответил Иисус. – Хочу рассказать тебе, Матфей, одну притчу. Может быть, ты её знаешь, но, тем не менее, послушай:

   Жил – был богатый человек. Как он своё богатство скопил, объяснять не буду: все и так знают. Так вот, в управляющих у него был один ушлый человек. Почему ушлый? Да потому, что воровал у своего хозяина. То там урвёт, то сям. Короче, использовал любую возможность. Но нашёлся злопыхатель и заложил его. Хозяин, конечно же, потребовал отчёта. Что делать? Тут управляющий показал себя не только ушлым, но и умным. Он вызвал должников хозяина порознь, конечно, чтоб без свидетелей и прямо говорит каждому:

   -Я вам половину долгов спишу, а вы, когда хозяин меня выгонит, не оставите меня без куска хлеба. На том и договорились…

   -Хочу теперь спросить тебя, Матфей: правильно он сделал или нет?

   Матфей молчал. Поддерживать явного вора вроде бы плохо, но и жалеть богача не хотелось. Пётр с Андреем тоже чесали затылки.

– А я вам говорю, – усмехнулся их нерешительности Иисус, – грабь

   1.Апостол Матфей. Библейская личность.

   награбленное! Приобретай себе друзей этими грязными деньгами, чтобы они выручили тебя, когда у тебя их не будет. Вот так-то! (1)

   Все облегчённо рассмеялись.

   -Правильно, – подтвердил Андрей,– надо уметь жить и использовать разные возможности себе на благо.

   -Ну, а от меня-то вы что хотите? – спросил Матфей. – Я ведь не управляющий и долги вам списать не могу.

   -Нам нужна информация, – серьёзно ответил Иисус, – информация о скрытых доходах разжиревших граждан. Сколько каждый хапнул, сколько не доплатил. И не за этот год, Матфей, а все годы, что ты знаешь. Ну, а мы уж сумеем подоить их. Жаловаться-то некуда будет. Царю? Да он их сгноит, если узнает, сколько они ему не доплатили.

   -Хитро, – сказал Матфей, – даже Роэ так не делал. Ну, а мне вы, сколько за это платить будете?

   -Нисколько! Мы эти деньги на пользу народа пустим.

   -Тю-ю-ю, а зачем тогда сыр-бор затевать? – удивился Матфей.

   -А как иначе можно разбудить народ? Как заставить его поверить, что может существовать другой мир – мир справедливости и добра?

   Если мы будем деньги брать в свой карман, то народ решит, что просто одни бандиты сменили других. Ему – то от этого что? Если ему надо платить дань бандитам, то какая ему разница – кому именно.

   А нам надо, чтобы народ поверил в нас, пошёл за нами. Ну, а потом, когда мы возьмем власть, тогда и начнём строить жизнь по- новому. Такую жизнь, в которой не будет ни богатых, ни бедных.

   -Ну, нет, – сказал Матфей, – мне с вами не по пути. Справедливость – это, может, и хорошо, но мне-то какая польза от этого? Никакой! Кто же тогда мне взятки давать будет?

   -Я сделаю тебя главным мытарем Израиля! Хочешь?

   Матфей посмотрел прямо в глаза Иисуса и, помолчав несколько секунд, с усмешкой сказал:

   -Хочу! Только вот кто ты такой, чтобы сделать меня главным мытарем?

   1.Библия. Лк.16:1-9

   -Кто я такой? – медленно, с ударением на каждом слове переспросил Иисус. – Я – Сын Бога, явившийся на землю Израиля, чтобы взять на себя все грехи человеческие, включая и твой грех, Матфей.

   Воцарилась тишина.

   Иисус, поняв, что Матфей не принял его слова всерьёз и не верит ему, продолжил:

   -Весь вопрос заключается в том – зачем я пришёл и что я хочу? Так, Матфей? Это тебя интересует? Отвечу тебе честно: власть – вот что мне нужно!

   Но не в ней дело, Матфей. Зачем мне власть без моей мечты о счастье всего народа Израиля? Царь сменил царя? Ничего нового, это было уже сотни раз. Это пошло – желать власть ради самой власти, просто, чтобы иметь всё и всеми распоряжаться. Другое дело – использовать власть не для своего блага, а на благо своего народа, во имя его счастья!!! В чём же я вижу счастье народа? В любви к ближнему! Это – главное! Именно в этом заключается смысл развития мира. Помоги соседу, подай нищему, защити сироту. Не это ли заповедовал нам Бог? Просто? Да! Тогда почему мы живём не так? Почему каждый рвёт одеяло в свою сторону? Почему люди воруют, насилуют и убивают? Так было и так есть. Так неужели, Матфей, нет пути, чтобы изменить этот порочный мир? Неужели нет пророка, который повёл бы людей другой дорогой и указал всем правильный путь? Нет, есть!! Я есть путь, по которому все придут в тот светлый мир моего отца – Бога. Иди за мной – и ты получишь всё, включая жизнь вечную в царстве отца моего.

   -Он либо умалишённый, либо и вправду Сын Божий, – подумал Матфей,– не знаю, как насчёт вечной жизни, да и его идея о счастье народа не нова и вряд ли сработает, но вдруг случится, что он придёт к власти? Главный мытарь Израиля Матфей – это гораздо лучше, чем просто мытарь.

   И Матфей, запрятав свои сомнения поглубже, сказал:

   -Есть тут один богач – он уже как лет восемь налоги не платит. Вполне можно потрясти бедолагу.

   …События последних дней потрясли всю округу. Каждый рыбак, каждый виноградарь, каждый крестьянин только и говорили о спасение нации и появлении самого спасителя, а их разговоры меж собой, пройдя через языки их жён, превращались в *правдивые*истории, которые возвращались вечером к тем же рыбакам и виноградарям в таком виде, что их невозможно было узнать.

   -Он и лечит одним взглядом, – шептала Фатима мужу Власту, – вот глянет на человека больного проказой – и тот сразу очищается.

   -Брехня. – отмахивался муж . – Где это было видано, чтобы проказу лечили?

   -Брехня? – возмущалась Фатима. – А ты поговори с Юдифь, поговори. Пусть она тебе расскажет, как он её двоюродного брата Нафана от слепоты вылечил.

   -Что-то я не помню, чтоб Нафан слепой был, – сомневался Власт.

   -Слепой, с самого рождения слепой, – клялась Фатима, – только это другой её брат, тоже Нафан, из Назарета и ты его не знаешь. Он по случаю был в Капернауме и на его счастье спаситель мимо него проходил. Нафан и взмолился к нему:

   -Мил человек, ты – сын самого господа нашего, пожалей раба твоего Нафана, во век не забуду.

   -Ну и …

   -Помазал ему спаситель глаза-то слюной своей и прозрел горемычный! Так-то! Вера, говорит, тебя спасла. Верьте мне – и воздам я вам по вашей вере.

   -Брехня, – ещё по-прежнему, но уже с сомнением в голосе ответил ей Власт, и внутри него началась борьба.

   С ним что-то случилось в последнее время: слаб, стал в постели. Прямо беда какая-то. Весь его пыл, всё его желание ушло куда-то и Фатима, которой ещё полгода назад он не давал по ночам покоя, перестала его вдохновлять. Да и не только Фатима. Она вначале и не сообразила, что к чему и только ругалась. По своей бабьей придури она подумала, что завёл он кого-то на стороне, а теперь, поняв ситуацию, только жалостливо смотрит, как он старается уснуть, пока она не успела улечься рядом.

   -А что, – подумал Власт, – может, действительно спаситель сможет помочь в моём горе, а то те корешки и травы, что дала жене эта старая карга Данила, ничего, кроме тошноты не вызывают. Пойду завтра в Капернаум, идти-то не так и далеко.

   -Слышь, старая, – сказал он жене,– мне к сетям поплавки надо бы купить. Собери что-нибудь на дорожку завтра – в Капернаум пойду.

   Но слухи слухами, а произошли и реальные перемены в экономической жизни Галилеи. Первый раз за многие годы резко упали цены. Рынок, освобождённый от пут бандитского налога, задышал полной грудью и привлёк покупателя. Быстро ориентирующиеся люди мгновенно наладили оптовые закупки вина, овощей, фруктов, рыбы, а это потянуло за собой производство товаров. Рыбаки стали заказывать сети, лодки. Крестьяне – покупать орудия труда. Цепочка заработала!

   И потянулись в Капернаум ходоки со всего Израиля и даже из соседней Сирии послушать явившегося народу мессию, а если повезёт, то и получить от него благословление.

  Глава 11. Иродиада

   Жизнь так устроена, что в нашей юности мы, за неимением жизненного опыта, руководствуемся фантазиями и наивными иллюзиями. По мере нашего взросления и приобретения опыта меняемся мы, и меняются наши мечты. Вот она, внучка Великого Ирода, когда была совсем сопливой девчонкой, мечтала о египетском принце. Почему именно о египетском принце, а не о сирийском или ещё каком другом? А чёрт его знает, вот мечтала – и всё . Она много много раз представляла, как проснувшись однажды она услышит, что долгожданный принц прибыл в Иерусалим и ждёт с нетерпением её аудиенции.

   Ну, дурра – дурой была.

   Потом, когда она повзрослела и поняла разницу между иллюзиями и суровой реальностью жизни, ей показалось, что сын её деда Филлип, именно тот человек, которого она не променяет на египетского принца. Принц – это хорошо, но только это всё – пустая мечта, блажь, а вот дядя Филлип – сын царя, то есть – наследник престола. Значит, в перспективе она может запросто стать кем? Правильно, царицей Израиля. Не теряя времени даром, она быстро обстряпала любовь с Филлипом и стала ждать того времени, когда любимый дедушка отдаст богу душу …

   Уже родилась дочка Саломия, а противный дедушка был ещё

   о-го-го. К тому же братья Филлипа попались *что надо* и тоже, проклятые, мечтали о короне. Началась обыкновенная гонка за трон и в ход пошли любые средства. Да их и не выбирали – в этом деле все средства хороши, если достигли цели. А вот её муж Филлип лопухом оказался. Ну, просто – пень – пнём: дал повод обвинить себя в том, что готовит заговор против папаши. А дедушка разбираться не стал, он просто лишил этого придурка наследства. Как она себе локти кусала! Но делать нечего, надо было смириться просто. Ну, уж дудки! Не на ту нарвались! Может, раньше она бы и смирилась, но не в этом возрасте.

– Шишь вам! – Решила она.

  Сказано – сделано, тем более, что дедушка всё-таки околел, а трон отошёл к брату Филлипа – Антипе. А у того жена, хоть и принцесса – дочь царя Ареты, но такая же простофиля, как её ненаглядный муж Филлип. Немного усилий одним местом и Антипа разводится со своей маленькой крошкой Аретой (так он её называл), а она сбегает от своего бедоносца Филлипа в его широко открытые объятия. Нехорошо? Глупости!! Конечно, эта история вызвала огромный резонанс по всей стране, но, согласитесь, что недоступно простым смертным, то вполне может позволить себе царская особа. А кто с этим не согласен, тот может кричать о своём собачьем мнение на любом перекрёстке, пока ему это не надоест или пока это не надоест царю и тот не заткнёт глотку нахалу.

   …Вот так она стала царицей. И теперь у неё другая мечта, а именно: дочку Саломию пристроить. Она сейчас в таком возрасте, что ещё не понимает жизни и живёт этими дурацкими иллюзиями. Хотя эти иллюзии у неё какие-то странные. Не о принцах мечтает, а радеет за народ! Откуда у неё такая дурь в голове? Да с ней по рынку пройти невозможно: каждому нищему подаст, каждому бездомному слово скажет. Жалко ей, видите ли, их. Да ты себя пожалей! Уже пора замуж, а достойной партии до сих пор нет. А тут ещё этот Иоанн Креститель навязался на её голову.

   Стоило Иродиаде вспомнить про этого человека, как настроение сразу испортилось. Конечно, он – известный человек, может, даже и пророк. Вон сколько народа каждый день просто валом валит к нему на покаяние. На сегодняшний день Иоанн затмил собой всех по популярности. Но что это сулит ему в будущем? Скорее всего – ничего. Кто любит пророков в своём отечестве?

   И чего это ей, старой дуре, вздумалось поехать покреститься у него в Иордане? Мода на покаяние? Сатана подсказал? Да ещё Соломия за ней увязалась.

   Приехали – народу тьма! Очередь тянется от Иордана и до самого горизонта. Ну, охрана дело своё знает, даром хлеб не ест: быстро расчистила путь. И кто перед ней предстал?

   Образина, да и только! Какой же это пророк?? Лохматый, словно зверь и в таком рубище, что и выбросить не жалко. И как он только свои причиндалы сквозь дыры не растерял? А если его вечером, не дай Бог, встретить где-нибудь в пустынном месте, то точно по ногам потечёт. Хотя, приглядевшись внимательнее глазами опытной женщины, она сумела разглядеть в нём мужчину, что надо.

   Иоанн, как только узнал её, так словно с ума сошёл.

   -Ах ты, стерва Иерихонская! – заорал он мощным, красивым голосом. – Как ты, дрянь Иерусалимская, осмелилась мне на глаза явиться? Или ты, ехидна Капернаумовская, думаешь, что гнев господний обойдёт тебя стороной? Да ты, лисица Назаретская, сколько ни крестись в святой воде Иордана, не замолишь своего бесчестия!

   Все эти обидные слова он выкрикивал с таким чувством и возмущением, что у неё мурашки побежали по спине и даже ниже.

   -Сам ты – паразит, – с трудом, кое-как нашлась она, – да тебя, ишака Вифлеемского, за оскорбление моей царской особы утопить мало! Поверь мне, Иродиаде, царице Израильской и внучке самого Ирода Великого, что я тебе устрою жизнь весёлую. Ты, пень – собакам лапу подымать, ещё припомнишь меня!

   Она резко повернулась и пошла прочь от этого идиота.

   Народ, побаиваясь её охраны, молчал, но по их глазам она видела, что они злорадно смеются над ней. Быдло!

   Всю дорогу назад Иродиада только и делала, что придумывала, как отомстить Иоанну и только к концу дороги заметила, что её кровинушка Саломия была печальна, как никогда. Видимо, этот безумец сделал больно не только ей.

   -Не бери в голову, доченька, – сказала она ей,– ты меня знаешь: я найду способ, как превратить его жизнь в сплошной кошмар. Найду!

   Саломия вспыхнула при её словах и ничего не ответила.

   Как у неё было заведено, Иродиада не откладывала в долгий ящик то, что хотела воплотить в жизнь. При первом же удобном случае она завела разговор с мужем о Иоанне Крестителе.

   -А, этот чудак? – воскликнул Антипа.– Надо, надо съездить к нему. Может, это – действительно пророк. Было бы здорово, если бы он по пророчествовал о моей судьбе. По докладам моих людей он завоевал огромный авторитет среди народа, а с такими людьми, надо водить дружбу.

   -А зачем тебе к нему ездить?– зло спросила Иродиада. – Я и без него могу тебе судьбу предсказать тебе не хуже любого пророка.

   -Да? – Антипа заулыбался. – Ну, давай, милая, я слушаю.

   -Ну, слушай! Дурак ты, да и только! Не пройдёт и года, как тебя прогонят с престола кедровой дубиной. Неужели ты не видишь, что этот придурок хочет прибрать твою корону к своим липким рукам?

   -Как это? – опешил Антипа. – Кто он и кто я?

   -А вот так, дорогой! Ты послушай, что говорит твой пророк, – возмутилась Иродиада. Внимательно послушай.

   -Мне докладывали, что ничего особого. Ну, крыша у человека поехала – и всё. Все его разговоры о покаянии грехов и выеденного яйца не стоят. Пусть людишки слушают его и каются, мне же лучше – они покладистее будут.

   -Да это у тебя крыша поехала, а не у него, – резко заявила Иродиада, – неужели ты не видишь, что стоит за его призывом разделить еду и одежду?

   -Н-е-т. Мне кажется – ничего особого в этом нет. Призыв к добру, да и только.

   -Призыв к добру, – передразнила его Иродиада,– да ты рассуждаешь, как моя Саломия. Где это ты видел добрых людей? Они добрые только тогда, когда хотят тебя обмануть. Как может нищий поделиться одеждой и едой с ближним? Как можно поделиться тем, чего у него нет? Он же нищий! А? Значит, кто должен поделиться?

   Поражённый простой логикой Антипа молчал.

   -Что молчишь? – продолжала атаковать Иродиада. – Кто должен поделиться, я тебя спрашиваю?

   -Наверное, тот, у кого есть еда и одежда, – наконец ответил Антипа.

   -Другими словами – ты и другие уважаемые люди Израиля – вот кто! Поэтому-то популярность этого прохвоста растёт не по дням, а по часам и скоро он от слов перейдёт к делу.

   -К делу?! – воскликнул Антипа. – К какому делу?

   -Сегодня он ещё пока призывает покаяться и поделиться едой и одеждой, а завтра, когда весь народ встанет на его сторону, он уже потребует сделать это. Он потребует поделиться деньгами, имуществом и, в конце концов, отберёт у тебя корону. Поделись, скажет, царь Антипа, короной, поносил сам – дай и другим поносить.

   -Ах, он, сволочь! – закипятился Антипа. – И как я только не понял это раньше? Уж я покажу этому прохвосту! Он у меня узнает, как делить нажитое добро!

   Судьба Крестителя была решена. Вот так мстить надо! Тонко и больно.

   …Через несколько дней Иоанн неосторожно покинул свою крестильню и сунулся в пределы Галилеи, где и был схвачен стражей по приказу Антипы.(1)

   По этому случаю несколько дней настроение Иродиады было

   1.Библия. Лк.3:19,20. Библия. Мт.14:3

   отменное, но Саломия испортила этот праздник души.

   -Матушка, – стоя на коленях в её спальне просила она,– уговори Антипу отпустить Иоанна из темницы.

   -Чего ради?

   -Он добрый и учит добру.

   -А ты забыла, дочка, как он твою мать позорил при всём народе? Вот туда ему и дорога.

   -Матушка, ты тоже виновата: ты бросила отца, а это – большой грех.

   -Ничего ты ещё в этой жизни не понимаешь, Саломия. Опыта у тебя нет, снисходительно ответила Иродиада. Что ты о нём печешься? Что значит – добрый? Все люди лживы! Сегодня он добрый, а завтра, если дело коснётся его интересов, любой продаст мать родную. Ну, а чистоплюи и правдоискатели, которые иногда встречаются в нашей жизни, заканчивают свою жизнь на кресте. Все до одного. Висят себе на солнышке среди убийц и жалеют о своём благородстве. Да только поздно.