Дневник дылды

– Погоди, из его «половины квартиры»? – переспросила я. – Вы живёте вдвоём?

– Да, наши родители часто улетают в командировки, и, по правде говоря, они очень требовательные люди, – чуть тише сказала блондинка, не глядя на меня. Я не видела её лица из-за распущенных волос, но по голосу чувствовала, что она загрустила. – Я переехала в общежитие, сразу после школы, а, закончив институт, купила квартиру. Но Егору было тяжелее, – на секунду её взгляд метнулся к панорамному окну, из-за чего она отвернулась. – Он от природы очень вспыльчивый, поэтому часто ссорился с ними. Как только у меня появилась такая возможность, я забрала его к себе, объяснив маме и папе, что ему сложно одному в огромном доме, пока они в разъездах, – руки девушки начали быстро натирать идеально-чистую барную стойку тряпкой. Что-то мне подсказывало, что так подруга хотела скрыть дрожь. – От части, это действительно так. Они согласились. Начали раз в несколько месяцев высылать деньги, как они говорят: «На карманные расходы», – после этих слов Лиза невесело усмехнулась чему-то своему. – Так что не злись на него. Иногда ему необходимо выпускать пар, – объяснила Лаврентьева, на секунду задумавшись. – Ведь, если разбираться, то, когда я была маленькая, наши родители не должны были так часто отлучаться в другие города и страны. А когда родился Егор, то им уже было не до этого. По сути, он брошенный ребёнок, – закончила Лиза, убрав на стеллаж последнее блюдце.

Голова шла кругом. Слишком много информации, требующей обдумывания.

– Мне жаль, – единственное, на что хватило моего словарного запаса на тот момент.

Хочется сказать, как я ошибалась, представляя её брата, и я бы так и сделала, но телефон пискнул, уведомляя о пришедшем сообщении. Вытаскиваю гаджет из заднего кармана джинсов и быстро читаю:

Привет, нормально) не думал, что ты напишешь. Что делаешь?

Я сейчас на работе

Отправляю СМС и убираю смартфон обратно.

– Всё хорошо. А сейчас, когда все заказы разнесены, можешь идти домой, – предложила подруга и грустно улыбнулась, оглядывая зал.

Все столики были забиты парочками или стайками студентов, а учитывая сколько после них останется грязной посуды, получается, Лизу нельзя тут бросать одну.

– Подожду, когда хотя бы две трети уйдут. Или я тебе надоела? – спросила я и принялась за чистку кофемашины.

– Нет, конечно, нет, – благодарно прошептала она.

Глава тридцать четвёртая

Понедельник

Я спокойно выкладывала ненужные учебники в шкафчик, когда перед моим лицом появился бумажный пакет с эмблемой ближайшей пекарни. Оборачиваюсь назад, сразу замечая рыжие волосы и ямочки на щеках. Ярко-зелёные глаза радостно смотрели на меня, пока я пыталась понять: почему именно их я замечаю в последнюю очередь?

– Угадай, кто сдал пробный экзамен по математике и теперь официально является учеником этой школы? – довольный, словно Чеширский кот, спросил Малюков.

– Ты серьёзно?! Даже графики не завалил?! И биквадратное уравнение?! – взвизгнула я, пока парень кивал. – Поздравляю!

– А благодаря кому всё это?! Тебе! Поэтому ты виновница торжества! Сегодня я угощаю обедом, ничего не планируй! – сразу предупредил рыжий, вручив мне пакет с выпечкой. Только собираюсь возразить, как меня перебивают. – Возражения не принимаются! – дополнил Виталик и направился дальше по коридору.

На физике нам дали лабораторные работы в парах. И, о чудо, моим партнёром стал Лаврентьев! Главное не лопнуть от «счастья»!

Задание оказалось на повторение из восьмого класса, а если быть точнее, то необходимо с помощью вольтметра и амперметра измерить сопротивление проводника.

– Дай сюда реостат, – попросил Егор, собирая звенья электрической цепи.

Нахожу в лотке с приборами нужный, но не спешу передавать.

– «Пожалуйста» скажи, и передам, – нагло заявила я, рассматривая оставшиеся провода.

– Ты серьёзно? – удивился брюнет, но, увидев мой настрой, тяжело вздохнул и добавил. – Пожалуйста.

Удовлетворённо киваю и передаю необходимый приборчик. Затем оглядываю парту, в поисках гальванического элемента (проще говоря, батарейки), которая оказывается уже присоединённой к цепи. Быстро подключаю ключ. Вдруг, телефон вибрирует, оповещая о пришедшем сообщении. Не глядя, тянусь за ним к заднему карману.

А сейчас?

Оглядываю класс, убеждаясь, что учителей нет.

Лабораторная по физике

Скучно. Я тоже, кстати, на лабораторной. Только у меня друг всё делает:)

Не лентяйничай! Помоги лучше

Ни за что;)

– Готово, – произнёс Лаврентьев, подключив последний провод. – Замыкаем ключ.

– Нет, не готово, – влезла я, наслаждаясь раздражением на лице одноклассника.

– Готово, – еле сдерживая себя, прошипел брюнет.

– Нет.

– Я сказал, готово, – как попугай повторил парень, замкнув ключ.

Секунда и стрелка вольтметра отклонилась в противоположную сторону.

– Я же сказала, что не готово, – наслаждаясь ситуацией, издевалась я. Заметив, что парень, действительно, не понимает, добавляю. – Ты полюса перепутал, инженер.

Глава тридцать пятая

– Что ты будешь? – спросил меня Виталик, когда мы стояли у прилавка с выпечкой, в пекарне. Я уже пять минут не могла выбрать между круассаном со сгущёнкой и пончиком в глазури. Я надеюсь, все понимают важность этого выбора? – Малявка, не надо так серьёзно относиться к обычному обеду.

– Мне нужно взвесить все «за» и «против», – словно зомби прошептала я и начала считать в уме цену за грамм. Вес тоже имеет значение! – Вдруг я сделаю неправильный выбор? – с видом бывалого философа, рассуждала я, сравнивая объём начинки и калорий.

– Господи, это никогда не кончится, – устало вздохнул парень, но тем не менее улыбка появилась на его лице. – За десять лет ты так и не научилась выбирать десерты. Дайте, пожалуйста, оба, – обратился к буфетчице Малюков и протянул карту для оплаты.

– Ты! – сказала я, ткнув парню в расстёгнутую куртку ногтем. – Лишил меня права выбора! Ты лишил меня голоса! – напирая на рыжеволосого, продолжала я. Виталик в ответ на это только открыто смеялся, улыбаясь во все тридцать два зуба. – И ты, – договорить мне не дала девушка, протягивающая Малюкову бумажный пакет с выпечкой, – купил мне еды. Ладно, прощён. –закончила я и выдернула обед из рук довольного друга.

– Ничего не меняется. Камбарова всё также готова прощать меня за сладости. Много лет назад ты так согласилась забыть мою прогулку с Евой, – напомнил спортсмен и забрал со стойки две чашки кофе.

– Я следовала нашему правилу «одного киндера». У меня был только один выход, даже если это означало закрыть глаза на ту белокурую стерву, за шоколадное яйцо, – оправдывалась я, выискивая взглядом свободный столик.

Из-за нахождения этого кафе сразу между двумя школами, найти себе местечко в разгар общего обеда – было настоящим подарком судьбы.

– Ты помнишь «правило одного киндера»? Серьёзно?! – радостно воскликнул парень, чудом не облившись. – И почему сразу «стерву»? Ей было всего четыре года.

– А уже стерва, – упорно повторила я. – Потому что с тобой, за спиной у меня, только стервы гуляли, – заявляю я, аккуратно обходя столик шумной компании.

– Камбарова, только не включай женскую логику! Я верю, что твои мозги до такого не опустятся, – попросил Виталик, усаживаясь за единственный свободный столик.

По-моему, даже кофе остыл, пока мы его искали.

– Эй! Она у меня от рождения заложена! – обиженно воскликнула я и вытащила выпечку из пакета. Мой пончик знатно помялся, но выглядел он всё равно прекрасно, а вот кексы Малюкова, с разными видами ягод, до сих пор были целы. – Какие вкусы? – спросила я, указав на четыре маффина, покрытых разноцветными кремовыми пиками.

– Клубника, черника, банан, шоколад, – объяснил спортсмен, поочерёдно указывая пальцем на каждый. Заметив мой хищный взгляд, он быстро добавил, накрыв свой обед рукой. – Ни за что! Камбарова, у тебя своё есть!

– Ну, пожалуйста! Давай напополам, я своим поделюсь! – упрашивала я, надеясь, что это прозвучало заманчиво.

Разламываю пончик, сильно измазавшись глазурью, и протягиваю одну часть другу.

– Ладно, – устало согласился парень, закатив глаза. – С тобой невозможно! Как тебя ещё подруги не убили? – сам с собой рассуждал собеседник. – Ешь и не толстеешь! Ты, наверное, ведьма.

– Нет, я просто танцевать люблю, и вот и весь секрет, – отмахнулась я и попробовала шоколадный маффин. Мм! Нежный растопленный шоколад идеально сочетался с хрустящей корочкой. – Попробуй! Это божественно!

Подношу ко рту баскетболиста остаток выпечки. Он незамедлительно, одним укусом, проглотил кекс и сразу же расплылся в такой же довольной улыбке.

– И правда, вкусно! Надо будет потом ещё купить, – предложил рыжеволосый, отпив кофе.

– Ни за что! – воскликнула я, накинувшись на следующий маффин. Заметив удивление на лице Малюкова, добавляю, – Если брать всегда одно и тоже, то мы не сможем попробовать все пятьдесят видов кексов! А если меня завтра машина собьёт, и я умру, так и не попробовав все, то как ты дальше жить сможешь?

– Шикарн… то есть ужасно! Буду страдать и мучится, от угрызений совести! – театрально нахмурившись, ответил Виталик и разломал следующий десерт.

Одну половину взяла я. Чуть кисловатая начинка, со сладкими нотками в прямом смысле растаяла на языке.

– Черника, – довольно промычала я, дожёвывая.

Точно такой же счастливый собеседник кивнул, а затем резко остановился и засмеялся с полным ртом, из-за чего сразу подавился.

– Губы. У тебя губы синие, – извините за выражение, просто угорал рыжий, пытаясь, в перерывах между приступами хохота, отдышаться.

Достаю маленькое зеркало из рюкзака и подношу его к лицу. Действительно: губы, язык и даже немного щёки посинели.

– У них такие красители сильные?! – взвизгнула я, пытаясь оттереть краску салфеткой. Мне это почти удалось, но основной цвет всё равно остался. – Теперь, все мои друзья подумают, что я либо умираю от переохлаждения, либо чего ещё похуже, – пыталась пошутить я, про себя отметив, что ситуация у друга ничуть не лучше. – Малюков, на себя посмотри!

Сейчас настала моя очередь смеяться. Передаю юноше зеркало и терпеливо жду его реакции, которая не заставила себя долго ждать. Несколько секунд посмотрев на своё отражение, спортсмен, как и я, разразился диким хохотом.

– Мне страшно дальше есть! Давай с собой возьмём? – предложил баскетболист, еле-еле отдышавшись.

У меня уже болел живот от таких нагрузок.

– Давай. Бери куртку, – напомнила я, когда парень прошёл мимо вешалки.

Маленькие снежинки, больше похожие на крупу, падали с неба, когда мы вышли из кафе. Благополучно забыв перчатки дома, я грела ладони об высокий стакан с кофе, в то время, как Виталик пытался незаметно стащить еду из общего пакета (за что получил несколько подзатыльников).

Мы уже входили во двор, как на меня резко налетел незнакомый мальчик, лет тринадцати. Одноразовая крышечка сплющилась вместе с картонной чашкой, вылив на меня остатки горячего напитка.

– Извините! – сразу произнёс пацан, испуганно остановившись передо мной.

Видимо, он ожидал, что я накричу, потому что еле заметно съёжился, словно от холода, и вжал голову в плечи.

– Ничего, всё хорошо! – беззлобно ответила я, оттягивая ворот намокшей, из-за расстёгнутой куртки, водолазки.

Кожу нещадно жгло, вроде бы уже остывшим кофе, а ткань, словно назло, липла обратно из-за сахара.

– Ты как? – спросил Малюков, стоило мальчику убежать обратно.

– Горячо! Очень горячо! – всё так же, растягивая кофту пальцами, прошипела я.

До боли в висках сжимаю зубы, дабы ненароком не сказать в сторону друга что-то плохое. Кажется, у меня останется ожог или как минимум след.

– Пойдём переоденешься. У меня запасной комплект есть, чтобы после физкультуры переодеться, – предложил Виталик, за локоть ведя меня в сторону школы.

Я предусмотрительно позвонила Ксюше, в надежде, что у неё есть чистая одежда (ходить в чужой мужской весь день – не входило в мои планы), но она сказала только, чтобы я ждала её в раздевалке.

– Держи, – произнёс рыжеволосый, протянув мне немыслимых размеров клетчатую рубашку. Не спорю, на нём она, может, и выглядит нормально, но на мне это будет висеть как одеяло. – Другого нет.

– Всё хорошо, спасибо! – поблагодарила я, держа расправленную вещь перед собой. – Пойду переоденусь.

Рубашка и правда оказалась слишком длинной, из-за чего её подол касался моих колен. Я уже застёгивала последнюю пуговицу, как дверь распахнулась, и на пороге появилась Ксюша. Брюнетка, явно запыхавшаяся, оглядела меня с ног до головы, и задумалась.

– Всё не так плохо, – наконец, вынесла вердикт подруга, доставая из рюкзака тонкий ремешок. – Вот, примерь. А то ощущение, что это не рубашка, а простынь, – киваю и, послушавшись Смирнову, застёгиваю на талии полоску кожи, а затем поправляю образовавшиеся складки. Смирнова закатала рукава, тем самым оголив локти. Теперь вполне можно было сказать, что это туника. – Классно! Слушай, я, по-моему, видела нечто похоже в последнем выпуске «Вог». Пуговицы только расстегни, – чуть-чуть увеличиваю вырез. – Идеально!

Подхватив с пола Ксюшин рюкзак, мы вышли из раздевалки и направились в сторону класса. До звонка оставалось меньше пяти минут, поэтому большая половина одноклассников, уже находилась в кабинетах, общаясь между собой.

Совмещённая алгебра – не самая хорошая новость за сегодня, потому что это означало практически целый час находиться в одном помещении с Лаврентьевым, прикладывая все усилия, дабы его не убить.

А это, поверьте, достаточно сложная задача.

Стоило мне только вспомнить про него, как брюнет вошёл в класс, весело переговариваясь с друзьями. Заметив меня, Егор презрительно скривился и даже хотел бросить что-то колкое в мою сторону, но, вслед за ним, в комнату зашёл Малюков. Два баскетболиста из разных команд в одном месте – не лучшая идея, а их убивающие взгляды – подтверждение моих мыслей.

– Малявка, ты куртку забыла, – сказал Виталик, передавая мне одежду.

Подхожу, чтобы забрать вещь и неосознанно становлюсь между ними.

– Камбарова, ты же в водолазке была. Что это сейчас на тебе надето? – с показательной незаинтересованностью спросил Егор, оглядывая меня.

Затем он обратил внимание на рыжего, почти не моргая.

– Это моя рубашка. Красиво, правда? – издевался мой лучший друг. Затем, усугубляя ситуацию, он приобнял меня за плечи, положив подбородок на мою макушку. Оставляю на его предплечьях царапины от ногтей, пытаясь намекнуть, что это уже перебор. – Ещё вопросы?

– Уже нет. Мне всё ясно, – холодно отрезал Лаврентьев, пытаясь убить Виталика взглядом.

Малюков, невесомо поцеловав мои волосы, вышел из класса, кинув только быстрое: «Встретимся после уроков».

Спокойно, стараясь не смотреть на одноклассников, сажусь за вторую парту, где, находясь в таком же шоке, меня ждала Ксюша. Она даже застыла с пеналом в руках, так и не положив его на стол.

Громкий школьный звонок смог вывести всех из оцепенения, заставив лениво добраться до своих парт. Через несколько минут в класс зашла математичка, привычно размахивая папкой с заданиями. Только она хотела открыть рот, чтобы сказать банальное приветствие, как Егор поднял руку и громко произнёс:

– Извините, можно я поближе сяду? Здесь плохо видно.

Поворачиваюсь к брюнету и вопросительно выгибаю бровь, прекрасно зная, что он всё видит. По всей школе ходят слухи о его идеальном зрении, которое не смогло уничтожить даже частое времяпровождение в смартфоне.

– Конечно, только быстро. Сейчас записываем тему урока, – не поднимая взгляд на нас, согласилась учительница.

Лаврентьев, не теряя времени, подхватил свой рюкзак и подошёл к нашей парте. Кинул сумку поверх вещей Ксюши и нагло улыбнулся.

– Смирнова, может поменяемся на один урок? – не спросил, а поставил перед фактом баскетболист.

Уже жду колкий ответ от подруги, но она, не выдержав взгляд парня, собрала вещи и пересела на один ряд от меня. Как? Чтобы Смирнова сама ушла, ничего не сказав?

Егор же, полностью довольный собой, сел, достал тетрадь и начал переписывать уравнение с доски.

– Обнаглел? Что ты про зрение рассказывал? Будто все в школе не знают, что у тебя крепкая «единичка», – прошипела я, не отрывая глаз от преподавателя.

– А что, нельзя? Захотел так, вот и сел, – нагло ответил спортсмен, откинувшись на стул и отбросив ручку из рук, показывая, что больше сегодня он ничего писать не будет. Затем перевёл взгляд на меня и о чём-то задумывается. – Я согласен. Так и передай маме.

– Ты о чём? – спросила я, приложив все усилия, дабы не обернуться.

– Ходить с тобой на танцы. Твоя мама сама мне предложила, – спокойно объяснил Егор, рассеяно пожав плечами.

Меня же, словно ледяной водой окатило от услышанного.

– Стоп! Что?! – тихо взвизгнула я, всё-таки обернувшись.

– Я согласен стать твоим партнёром. Сколько ещё раз надо повторить? Могу попытаться произнести на английском, но ты, наверное, умрёшь от моего произношения, – не заметив на моём лице ничего похожего на понимание, парень глубоко вздохнул и продолжил. – Ладно, I agree…

– Замолчи! – перебила я. – Я не об этом. Зачем тебе ходить со мной в секцию?

Искоса поглядываю на учительницу, стараясь не привлекать её внимание. Женщину, похоже, вообще не волновали перешёптывания учеников, поэтому она так и продолжила писать на доске одному Богу понятные формулы.

Терпеливо жду ответ, но его так и не следует. Лаврентьев сидел молча, скрестив пальцы обеих рук в «замок» и показательно поджав губы. Со всей силы пинаю его под столом и удовлетворённо улыбаюсь, когда слышу его болезненный вздох.

– Эй! Ты же сама сказала, чтобы я замолчал. Что тебе не нравится? – явно издеваясь, сквозь зубы процедил Егор. – А если серьёзно, то у меня перерыв на баскетболе между соревнованиями, и я решил, что можно принять предложение твоей мамы. Тем более, в жизни надо попробовать всё.

Резко поворачиваюсь к нему всем корпусом, наплевав на наличие преподавателя в классе. Меня достал этот «цирк».

– Чего добиваешься? Не поверю, что ты из чистого интереса хочешь заняться танцами, – прямо сказала я.

– Ладно, раскусила, – честно согласился Лаврентьев и резко наклонился ко мне. Расстояние между нашими лицами стало непозволительно маленьким. Аромат его одеколона ударил в нос. – Ты же можешь всегда от меня избавиться. Просто загадай правильное желание.

Желание?

Рассеяно встряхиваю волосами, пытаясь понять, о чём он говорит. А, проигрыш в волейболе.

– Так вот, что тебе нужно, – с улыбкой, подытожила я. – Ты кое-что не учёл. С чего ты взял, что можешь взять и просто стать моим партнёром?

Стараюсь выглядеть как можно более уверенной, но весь показательный настрой как ветром сдуло, когда в глазах собеседника блеснули не добрые огоньки.

– Я позвоню твоей маме, – по слогам процедил баскетболист. – Она так сильно хочет найти тебе пару, что очень обрадуется мне.

– Моя мама уже нашла мне партнёра, и это не ты, – в том же тоне ответила я.

Ладно, признаю. Я блефую, а что мне ещё делать?

– И кто же это? Только не говори, что твой друг, – попросил спортсмен и показательно закатил глаза. – Я сомневаюсь, что он выделит тебе время в разгар сезона, если не уедет полностью. Тем более, если у тебя есть партнёр, то почему забросила тренировки? Я не вижу тебя по вечерам на набережной.

– Ты о чём? – перебила я, уперев взгляд в незаконченный конспект. – Что значит, «если не уедет полностью»?

– А ты не знала? Он же входит в сборную области по баскетболу, а у них скоро соревнования, так что он физически не сможет присутствовать не на тренировках, не на твоих соревнованиях, – объяснил брюнет и нагло развалился на стуле. – Вот и нет у тебя партнёра. Я прав?

– Нет, я не с ним должна была танцевать, – пробормотала я, оглядывая класс, в поисках спасения. Конечно, я хотела предложить Виталику танцевать со мной, только он забыл меня предупредить о своих планах. – Я танцую с, – Господи, хоть кого-то надо найти, – Денисом.

Дура-дура-дура!

– Алмазовым? Камбарова, ты мозги потеряла, или что? – похоже, Егор удивлён не меньше меня. – Не верю.

– Твоё право, – отмахнулась я и вернулась к разбору задачи.

Ой, чувствую, что добром это не кончится.

Глава тридцать шестая

Уроки закончились, поэтому сейчас ученики, сбивая друг друга с ног, неслись к выходу, устроив ужасное столпотворение. Пробравшись через все двери, выхожу в холл.

– Ты уезжаешь? – сразу спросила я, подойдя к ждущему меня Малюкову.

– Как? Откуда?! – шокировано прошептал парень, чуть не выронив пакет из рук.

– Значит уезжаешь, – грустно подытожила я, но уже в следующую секунду взорвалась. – А предупредить не мог? Знаешь, с кем мне придётся танцевать?! С Лаврентьевым!

– С ума сошла?! С Лаврентьевым?! – похоже, из нас двоих я не самая злая. – Нет! С каких пор, он стал твоим партнёром?

– С этих. Он хочет, чтобы я обнулила желание, иначе мне придётся мучиться с ним на тренировках, – объяснила я.

Хорошо хоть, Виталик знает, о каком желании идёт речь.

– Так не соглашайся. Силой он тебя не заставит, хотя это же Егор, – с сомнением рассуждал друг, забрав у меня рюкзак.

– Мама! – остановившись, почти вскрикнула я и обернулась к рыжеволосому. – Если он ей предложит свою кандидатуру, то это конец! Мне нужно добраться домой быстрее него!

– Куртку надевай и побежали! – скомандовал Виталик и, в прямом смысле, потащил меня за руку к выходу.

Шапку я натянула на улице, из-за чего поскользнулась и почти упала (ладно, я всё-таки упала, но в руки друга, который быстро помог восстановить мне баланс). Парень же пробежал больше половины дороги в одном свитере, со скомканной курткой через плечо.

Десять минут. Десять минут бега по зимнему городу. Итог: я три раза приземлялась в сугроб, один раз утянув и Малюкова. Домой мы добрались очень запыхавшиеся, красные и уставшие. Я быстро позвонила в дверь, молясь всем Богам, чтобы мы успели. Открыла шокированная мама, которая сразу пропустила нас внутрь.

– Вы что от полиции убегаете? – насмешливо спросила она, вешая куртку гостя. Меня же заставили «обслуживать себя» самой. – Чай?

– Не откажемся, – ответил за двоих Виталик. Я же удивлённо заметила, что друг отдышался и уже спокойно убирает мои вещи, пока я, оперившись об колени ладонями, делала глубокие вдохи и выдохи. Вот спортсмен! А я чуть-чуть побегала и уже готова выплюнуть собственные лёгкие. – Чего смотришь? – с силой подхватив меня под локоть, поинтересовался рыжий и поволок в другую комнату.

Да-да, поволок, потому что мои ноги сами не шли.

Оглядываясь, мы идём в сторону кухни. Я всё ещё боялась, что из-за угла в любой момент может выйти Лаврентьев, с нахальной улыбкой. Поэтому, когда за столом никого не оказывается, так же, как и в гостиной, и в других комнатах, то я, наконец, вздыхаю со спокойной душой.

– Успели, – прошептал Виталик, когда мы сели за стол.

Мама налила всем чаю и поставила в центр скатерти тарелку с ватрушками. Первые минут десять всё было относительно спокойно, Малюков даже смог завести светскую беседу о современном образовании, пока в дверь не позвонили. Как по свистку, мы с рыжим подскочили и бросились в прихожую, не задумываясь, что подумала мама.

Естественно, на крыльце стоял Лаврентьев. Это Исчадие Ада принесло с собой коробку пирожных.

Не заботясь о манерах, выпихиваю из дома парней и сама выхожу следом.

– Зачем пришёл? – как можно вежливее спросила я и нервным движением поправила растрёпанные волосы.

– Камбарова, я не к тебе. Мне надо с твоей мамой поговорить, – с нахальной улыбкой ответил брюнет и попытался зайти в дом. Сделать это, ему не даёт рыжеволосый, вставший у него на пути. – Тебе же вроде на соревнования надо.

– Я задержусь. Всё ради тебя, как говорится, – издевался друг, явно наслаждаясь превосходством в росте. – Уйди. Она не будет с тобой танцевать.

Уже хочу поправить его, чтобы друг больше не обращался ко мне в третьем лице, но вовремя прикусываю язык. Шестое чувство подсказывало, что сейчас лучше не лезть.

– Я как будто горю желанием, – съязвил Егор. – Она знает условие. Прямо сейчас обнулит желание, и я уйду.

– Камбарова, прости уже ему это желание, только пусть свалит, – сквозь зубы, прошипел Малюков, сохраняя последние крупицы терпения.

– Ни за что. Если так хочешь, то занимайся. Только не известно, кто кого ещё первым изживёт, – со всей серьёзностью, угрожала я.

Лаврентьева это только повеселило, и он, даже не моргнув, обошёл меня и постучался в дверь. Мама быстро открыла её и впустила незваного гостя.

– Егор, привет! Неожиданный сюрприз. Проходи! А вы чего стоите без курток?! – сразу же вскрикнула она, за шкирку втащив нас в помещение. В прихожей мне пришлось силком отталкивать Виталика от брюнета, пока они не поубивали друг друга взглядами. Лаврентьев, последовал за мамой, нахально прошёл в кухню, где ему уже налили чая. – Печенье будешь?