Единственный человек на земле. Часть 2. Нет смысла без тебя

Домой я приехала без сил, без слез.

Утром проснулась очень рано, и все у меня было хорошо. Плакать не хотелось. Хотелось вернуться в клуб, снова прокатиться на струе, полежать в хамаме, поплавать в бассейне. Но нужно было приводить в порядок свою жизнь, а начать – с уборки. Свою однокомнатную квартиру я убирала пять с половиной часов, в результате вынесла к мусорке во двор пять мешков мусора, большая часть которого – коробки из-под пиццы, старые газеты, пивные бутылки и банки из-под «Фанты».

Тренировку я закончила около четырех. Приехала домой, перекусила овсяной кашей и отправилась к шкафу, чтобы выбрать наряд. Да, с этим я пролетела, как кукушка над гнездом. Одежды у меня не было. Утром я вышвырнула все старое тряпье, пообещав себе заехать в магазин и купить новую юбку, джинсы, пару блузок и свитеров. Что делать-то?

До встречи в «Красных холмах» оставалось три часа. А там, на минуточку, будет Брэдли Морган.

Игорь

– Где Арсен? – спросил Игорь.

Вместо мужика, с которым он говорил по телефону, на встречу явилась женщина. Она явно была цыганкой, но из цыган приличных, обеспеченных. Легкий летний костюм, дорогая сумочка и солнцезащитные очки известной торговой марки. Все куплено на наркотические деньги, не иначе. Цена всем этим тряпкам – жизни молодых людей, подсевших на песок, и их родственников, убитых за дозу. Игоря тошнило от таких людей. За людей он их не считал, они принадлежали к той категории, которых не за что любить.

– Информация, которой мы располагаем, может стать почвой для серьезных обвинений, – ответила она, – поэтому Арсен предпочел отправить на встречу меня.

– Впервые вижу женщину-торпеду, – сказал Игорь с презрением.

– А вы не очень-то вежливый человек, хоть и при погонах, – заметила она.

– К моим деловым качествам это отнести нельзя. Итак, не тратьте мое время, сообщайте свою ценную информацию.

Женщина достала из сумки снимок и отдала его Игорю. Он посмотрел. Это, очевидно, была Лиза Лаврова – в платке и очках, но узнать ее можно. Постарела. На фоне – какая-то кофейня с огромными окнами, выходящими на улицу, где дорога. На дороге машины. Судя по вывескам – это не в России.

– Это Лиза Лаврова?

– Верно. Она жива, и она не в России. Буквально на днях у нас состоялась сделка, Лиза получила пятнадцать миллионов долларов за смерть своих близких. Как вы понимаете, с нами она никаких отношений иметь не хочет. Нам не удалось выяснить, где она живет. Она купила очень дорогие американские документы, и проследить за ней нам не удалось. Мы ее потеряли.

– За что вы ей заплатили?

– Это вас не касается, – ответила женщина. – Я хочу сообщить вам ценную информацию, которую вы должны немедленно отработать. Лизе угрожает опасность. Огромная опасность. Из-за того, что Барона сейчас осудят, у нас попытаются забрать власть и деньги. У нас осталось достаточно и того и другого, произойдет передел. Барон пытается решить вопрос, но в наручниках это сделать не просто.

– Сам виноват, – ответил Игорь.

– Прекратите! – отмахнулась женщина. – Столько плохих слов можете сказать в адрес человека, которого совершенно не знаете. Барон заботился об огромном количестве людей, которые сейчас остались без присмотра и в большой опасности.

– Да, несчастные люди на миллионах долларов, – хмыкнул Игорь. – Вас нужно спасти? Помочь жить на деньгах, заработанных на крови людей?

– Свои проблемы мы решим сами, – гордо ответила цыганка. – Ваша задача – это Лиза.

– Задачи ставите мне не вы, – ответил Игорь, – но я вас выслушаю. Если вы когда-нибудь доберетесь до сути. Лиза Лаврова жива и получила от вас пятнадцать миллионов, это я усвоил. Что еще? Какая опасность над ней нависла? Что ей угрожает? Где она?

– В последний раз мы видели ее в Чикаго, но она явно там не задержится. Она избрала этот город потому, что там был Барон, а с ним все мы, естественно. Ей нужны были деньги. Она их получила и убралась. Я думаю, она все еще в Америке. Она даже не представляет, что ей может угрожать. Но она не хочет нас слушать, она нас просто не слышит.

– Что ей угрожает?

– Ей угрожает то, что у нее на руках ребенок от Арсена, сына Барона.

Теперь все понятно. Лиза, должно быть, не знает, с кем связалась, если в здравом уме и трезвой памяти отреклась от семьи Барона, каким бы боком она туда ни попала. Ведь ее ребенок – лакомый кусок для другого табора, который был поставлен вместо Барона. Пока Барон будет сидеть, его семьей будет управлять его брат или старший мужчина в семье – неизвестно, кто это. Это может длиться вечно. Но на Бароне зацикливались все связи как с поставщиками, так и с крупными оптовиками. И теперь эти контакты передаются новым владельцам, наверняка другому цыганскому табору, который будет строить свою сеть. Но им нужны не только контакты Барона в органах власти и коммерческих структурах, но и деньги, которые заработал Барон. В случае, если дистрибьютор уходит из бизнеса, он отдает 10–15 годовых заработков новому для налаживания сети. Барон ничего отдавать не собирается, надеясь, что его семья продолжит дело, так он заявил в прессе. Его семья ослушаться не может. Хотя, наверное, они могли бы отдать часть денег и закрыть вопрос, уйдя из бизнеса. Но Барон не позволил. Ситуация настолько критичная, что пахнет войной. И в такой ситуации завладеть внуком Барона – получить огромный козырь в рукав.

Это Игорь понял и сам.

– Если для Барона и его семьи Лиза Лаврова – священная корова, то для конкурирующего табора лишь помеха. А ее ребенок – золотая жила.

– Вы пробовали предупредить Лизу?

– Да, бесполезно. Она совершенно не хочет считаться с корнями своего ребенка.

– Она стала матерью этого ребенка по собственному желанию?

– На что вы сейчас намекаете? – зло спросила женщина.

– Говорите спокойно, вы из семьи Наркобарона, у вас все возможно. Арсен изнасиловал Лизу или нет?

– Нет, у нас такое невозможно, – отрезала женщина, – Лиза и Арсен друг друга любили. Арсен даже оставил табор после случившегося, чтобы уйти вместе с Лизой. Этот ребенок родился в любви.

– И почему же сейчас Лиза не с Арсеном, ребенок не в любви, а вы откупились пятнадцатью миллионами?

– Потому что так сложилась жизнь.

– Ну а что вы еще ответить можете! – усмехнулся Игорь. – В общем, я не понимаю, чем могу помочь Лизе Лавровой.

– Вы действительно такой черствый человек или просто таким кажетесь?

– Я реалист, – ответил Игорь. – Вы встречаетесь со мной. Говорите, что девушка, которую все считают мертвой и о смерти которой заявили все ваши братья, жива, и просите о помощи. При этом вы не называете ничьих имен, вы не говорите, где она находится и кто ей угрожает, и требуете от меня помощи. Моя помощь вам – только совет: сходите в церковь и помолитесь за младенца.

– Вы страшный человек.

– Нет, страшные люди – это вы. А я обычный человек. У вас все?

– Да.

– Тогда будьте здоровы.

Игорь не попрощался, не поблагодарил за информацию, а просто ушел. Но сказанное этой женщиной не оставило его равнодушным. Если есть возможность спасти хотя бы одного члена семьи Лавровых – он должен это сделать. Он должен сделать это ради Саши, которого не спас.

И он знал, что делать.

Глава 3

Лиза

Сначала не было никакого чувства вины. Вообще никакого. Наверное, она действительно верила. Конечно, чувствовала, что что-то неправильное в этом всем есть, но ведь ей пообещали, что ничего страшного не случится. Никто не умрет. А эта небольшая блошка, что затесалась в волосах и зудела: «это неправильно! это неправильно!», легко заглушалась речами Арсена. Он был рядом, и этого было достаточно, чтобы Лиза не боялась.

Она действительно верила ему и любила. А он?.. Даже сейчас она все еще верит, что когда-то Арсен любил ее. А любит ли сейчас? Наверное, нет, но ей очень хотелось верить, что он по-прежнему любит ее и не допустит, чтобы ее нашли и убили.

Лиза хочет в это верить, но не может.

Несколько лет назад она встретила Арсена в одном из иркутских ночных клубов. Она не сразу поняла, что Арсен цыган, но он сразу ей понравился. Он был с другом, а она с подругой Ларой. Лара была давно и успешно замужем, но отчаянно флиртовала с парнями в клубах, хотя дальше поцелуя в щечку не заходила никогда. И в этот вечер к ним, юным и прекрасным, подошли двое молодых парней и представились Арсеном и Артемом, девушки смущенно захихикали и приняли в свою компанию на вечер молодых людей. Арсен был элегантным, говорил красиво и не имел вообще никакого акцента, Лизе понравилось, что он прекрасно разбирался в музыке и любил арт-хаусное кино. Лара вовсю флиртовала с Артемом, танцевала с ним весь вечер, и Лиза с Арсеном остались практически один на один.

Они договорились о новом свидании. Затем о следующем. И чем больше времени проводили вместе, тем страшнее Лизе становилось: Арсен казался идеальным парнем, тем принцем, которого ждет каждая девушка. Он учился в престижном вузе на факультете финансов, был круглым отличником, играл в КВН (который Лиза терпеть не могла, но признавала, что парень с чувством юмора даст сто очков спортсмену), не курил, практически не пил, жил в своей квартире недалеко от набережной, ездил на дорогой иномарке, но при этом совершенно не понтовался своим благосостоянием. Про квартиру и машину она выведала сама, списав нетактичность на третью «Пина коладу». Тот факт, что Арсен нигде не работал, совершенно не смущал ее – Лиза была в том нежном возрасте, когда больше всего на свете хотелось быть рядом с человеком, который может и хочет уделять тебе все свободное время. Она училась в Академии искусств и была занята до трех часов по будням, зато после занятий Арсен полностью принадлежал ей, и не приходилось ждать, когда он освободится с работы.

Лара дала очень высокую оценку Арсену, а Артем пропал с их горизонта довольно скоро, когда понял, что с Ларой ему не светит ничего серьезного. В целом Лиза была довольна, что Артем исчез, парные свидания ей были не нужны, к тому времени она уже так сильно влюбилась в Арсена, что даже Лара стала помехой ее счастью.

Они встречались каждый день, а на выходных Лиза оставалась у Арсена на ночь, рискуя получить взбучку от отца. Но ей было плевать практически на все. Она не хотела никакой гласности, не показывала Арсена родителям и даже брату не говорила, с кем встречается. К тому времени, когда все стало слишком серьезно, Лиза уже знала о цыганских корнях Арсена и понимала, что отец не одобрит ее выбора. В глазах ее отца все цыгане – наркобарыги. Что до брата, то с момента, когда Саша занялся бизнесом, его вообще ничего не интересовало, он практически забросил университет, не ходил в спортзал, пропадая в клубах и на репетициях. Она знала об этом, но молчала, что позволяло ей не отчитываться перед старшим братом о том, где и с кем она проводит время. Так ее роман с Арсеном перетек в нечто большее и сложное, но главное: он длился практически полтора года к моменту, когда Лиза узнала о возлюбленном всю правду.

Конечно, мама приставала к Лизе с расспросами о ее парне, просила его показать, привести в гости, чтобы познакомиться, но Лиза упорно этого не делала. Она знала, что мама ее поддержит, потому что это мама, она женщина, и она знает, что чувствует влюбленная девушка в романтические двадцать лет. Но так же прекрасно Лиза знала, что отец будет против, а мама начнет отстаивать Арсена перед отцом, и дома не избежать ссор, а ей не хотелось, чтобы в ее отношения с Арсеном влезали домашние со своими дрязгами.

Романтические отношения, которые у Лизы были до Арсена, напоминали спор с идиотом. Она не могла понять, почему нельзя просто любить и быть любимой, почему нужно обязательно устраивать какие-то проверки, зачем постоянно думать о том, как бы хорошо преподнести плохие новости… Лиза боялась выйти с подружками в кафе, чтобы не вызвать гнева своего бывшего парня по имени Сережа. Сережа был ревнив, жаден до денег и всегда – всегда! – требовал отчета, где и с кем Лиза была, что ей было интересно и почему она не позвала его с собой. Он хотел, чтобы его персона всегда была в центре внимания. Был против всех Лизиных подруг. Наверное, поэтому никого, кроме Лары, после Сережи не сохранилось. Подруги с недоумением относились к ее просьбам о тайных встречах, не могли смотреть, как она вздрагивает от каждого звонка и просит не дышать, пока она говорит с Сережей. А если Лиза врала и он ловил ее с поличным (а такое случалось, и не раз, ведь он отслеживал ее телефон!), то сцена становилась такой безобразной, что все ее подруги, исключая Лару, разбегались куда глаза глядят. Никто не понимал, как Лиза такое терпит, а она терпела, потому что боялась одиночества.

Лиза была дочкой обеспеченных родителей, про таких девушек говорят, что они избалованные, с короной непомерного мнения о себе. И, может быть, со стороны так и казалось, но на самом деле Лиза была ранимой маленькой девочкой, которая до боли в сердце желала, чтобы ее любили. И смертельно боялась остаться одна.

Сережа был тем самым первым парнем, который обратил на нее внимание. Он был высоким, накачанным, крупным, ему было двадцать шесть лет, три года из которых он работал в полиции. Отслужил в армии, бывал в горячих точках, разговаривал грубо и сухо, а в постели был страстным и нежным. Его маниакальное желание знать о своей девушке все Лиза воспринимала как заботу, а откровенно собственнические повадки – за проявление ревности и даже страсти. Она путалась в понятиях, путалась в чувствах, и никто, кроме Лары, не мог помочь ей разобраться.

– Дорогая, послушай, – говорила она мягко, боясь ранить подругу. – Все это ненастоящее, не живое. Пойми, мужчина, уверенный в себе, никогда не будет следить за твоим телефоном. Он никогда не запретит тебе встречаться с подругами. Что это за слово такое «запрещаю»? Он не твой господин, а ты вовсе не рабыня! Ты даже не жена ему, ты не родила ему детей, ты ничего ему не должна. Если тебе не комфортно в этих отношениях, значит, эти отношения не для тебя. Я не хочу, чтобы ты мучилась и плакала ночами от того, что он в очередной раз обидел тебя, обозвав плохими словами, которые ты не заслуживаешь! Ты не шлюха, даже если ты флиртуешь с официантом, и уже точно не шалава, если водишься со мной. У него странные взгляды, и я боюсь за тебя. Твои отношения заходят слишком далеко, тебе нужно серьезно подумать: готова ли ты положить к ногам Сережи свою жизнь, отказаться от всего, что тебе нужно и важно, ради того, чтобы он тешил свое самолюбие и подогревал без того уязвленную уверенность в себе.

Лиза долго не могла понять, о чем говорит Лара, ведь в ее семье все было точно так же. И она поделилась с подругой своими мыслями и очень удивилась тому, что Лара ей сказала.

– Ты сравниваешь совершенно разные вещи. Твой отец работает тяжело и практически в ненормированные рабочие смены. Он редко видит свою жену, твою маму. Только вечерами. Часто он приходит, а вы уже спите. Но вы сейчас в таком возрасте, что его контроль над вами, тобой и братом, будет отторгаться. А ему хочется, очень хочется знать о тебе все, потому что ты – любимая дочка, младшенькая. А твой брат – его сын, опора семьи, когда он сдаст и уже не сможет заботиться о вас, это будет делать твой брат. Поэтому твоему отцу важно, чтобы вы не связались с плохой компанией, не наделали глупостей, чтобы у вас все было хорошо. А звонить вам и спрашивать он не может, понимая, как сильно вы цените свое личное пространство. Поэтому он звонит жене, чтобы, во-первых, узнать, как дела у вас, а во-вторых, чтобы иметь возможность общаться с ней не только поздними вечерами, но и днем. Они любят друг друга, и никто никого не контролирует, чтобы замаслить свою неуверенность. Твой отец знает, как сильно твоя мама любит его, потому что любит ее не меньше.

Лара была ненамного старше подруги, но уже знала куда больше и о браке, и о жизни. У нее был богатый жизненный опыт, и, как правило, все, что говорила Лара, находило отражение в реальности. Но Лизе не хотелось верить, что Сережа просто не уверен в себе. Ей хотелось, чтобы он был влюблен в нее и до ужаса боялся ее потерять. Именно этими благородными, на ее взгляд, чувствами и было продиктовано все его поведение.

Лиза тешила эту иллюзию до тех пор, пока Сережа в очередном из звонков не перешел на оскорбления, которые услышал отец. Она провинилась в очень страшном преступлении – общалась с шалавой Ларой в кафе, а ему кинула отписку по смс, что задерживается в библиотеке в Академии искусств и в этот вечер встретиться с ним не сможет.

В тот вечер они с Ларой вспоминали ее дочку, которая родилась недоношенной и умерла в возрасте трех недель. Эта трагедия случилась с Ларой, когда ей было семнадцать лет. Смерть дочери расколола ее брак с Костиком, мальчиком, который любил ее до беспамятства. Лара ждала Костика после армии, они поженились, когда она была уже на седьмом месяце беременности. Он не справился с горем, запил, а Лара несколько месяцев стойко боролась с его новым пристрастием. Она все свое время посвящала борьбе, но Костик скатывался все ниже и ниже. Не желая оказаться в ситуации, когда она уже немолода, а Костик все еще здоров и может пить столько, сколько влезает в его брюхо, Лара развелась с ним и отнесла свой брак на кладбище, туда же, где оставила малышку. С тех пор прошло почти восемь лет, Лара снова вышла замуж, родила двоих прекрасных мальчиков, они с мужем мечтали о дочке. Но своего первого ребенка, не прожившего на свете и месяца, Лара вспоминала лишь наедине с подругой. Ее муж знал о трагедии, но в их доме об этом громко не говорили.

В тот день они съездили на кладбище, положили цветы на могилку маленькой Кристины. Лара плакала и трогала памятник, словно касаясь дочери, говорила теплые слова, от которых разрывалось сердце, стояла на коленях. Когда все, что в ней было, вышло и она смогла дышать, Лиза отвела подругу в машину и отвезла в город, где они еще долго сидели в кафе и тихо пили чай. Младенцев не поминают алкоголем – этого никак не мог понять отец Кристиночки, бывший муж Лары. И это прекрасно понимал ее нынешний муж, Егор. Он заехал за Ларой в первом часу ночи, когда она сама позвонила ему и сказала, что готова вернуться домой. Он тепло поблагодарил Лизу за то, что она провела этот день с Ларой, и увез жену домой.

А Лизин телефон разрывался весь вечер – Сережа звонил не переставая. Она боялась взять трубку, понимая, что не сможет ничего объяснить. Он не поймет, что сегодня она нужна была Ларе сильнее, чем ему. Объяснить ему такое невозможно. А другого объяснения у нее не было. Лиза долго не брала трубку в надежде, что телефон просто разрядится, но он позвонил на домашний. Мама позвала ее к телефону, пришлось ответить.

– Ты грязная шлюха! – орал в трубку Сережа. – Где ты шлялась весь день? Я видел тебя! Видел, как ты с намалеванной мордой разъезжала с этой шалавой Ларкой! К клиентам ее возила? Сама подзаработала?

Лиза слушала его слова и плакала. Она не заметила, что отец стоит за спиной и все слышит. Как же она была глупа в тот момент и как сейчас ей неприятно это вспоминать. Как-то брезгливо, что ли. Тогда для нее это были просто слова, выражающие любовь и ревность. А сейчас она злилась на себя: как можно было быть настолько недалекой, чтобы не понимать, что ни любовь, ни ревность не вызывают слез от страха, обиду и злость?

Все решилось моментально.

Отец выхватил трубку и спросил: «Что ты сейчас ей сказал?» И Сережа больше не позвонил ни разу. Отец спокойно положил трубку, Лиза начала оправдываться перед отцом – где она была и что делала, в деталях, плача, пересказала маршрут их движения по городу, расписала по минутам все время, вытрясла из кошелька чеки из кафе и даже собралась набрать номер Лары, чтобы попросить подругу подтвердить сегодняшний день… Словом, она делала то, что обычно требовал Сережа. Отец мягко собрал ее вещи, выпавшие из сумки, отключил ее телефон и сказал: «Я тебе верю без всяких доказательств, принцесса. Я горжусь, что у меня такая дочь. Никогда больше не отвечай на его звонки, я сделаю так, что он забудет о тебе».

Сначала Лиза испугалась. Ужас от того, что она больше никогда не увидит Сережу, не услышит его голоса, был невероятным. Он сковал ее всю, она легла в кровать и слабо пожелала вошедшему брату спокойной ночи. Она боялась даже пошевелиться – сердце готово было разорваться на части.

Но с каждым часом расставание приносило – как бы удивительно это для нее ни было – облегчение. С каждой минутой она понимала, что дышать становится легче и легче… Давящая на сердце муть рассеивалась, Лиза как будто отходила от тяжелой болезни, конца края которой не видела. К утру, когда первые лучики солнца стали слабо пробиваться сквозь легкий тюль, она поняла, что свободна. Поняла, что может улыбнуться. Поняла, что может глубоко дышать и больше не бояться ничего. На душе слабо трепыхались остатки страха, что Сережа выследит ее, опять будет оскорблять или даже ударит, но с полным восходом солнца умерли и они.

Сережа не встречал ее у Академии искусств, не ждал у подъезда. Он не посещал ее страницу в Одноклассниках и не писал на «Фейсбуке». Он исчез так стремительно и бесследно, что ей осталось признать только одно: Лара была права. Ничего, кроме желания владеть вещью, Сережа к ней не испытывал.

Арсен был совершенно другим.

Он звонил и писал, но никогда не делал этого настойчиво. Если Лиза не отвечала какое-то время, то он перезванивал и взволнованным голосом спрашивал: «Что случилось?» Он не кричал, что она смеет игнорировать его вопросы, а по-настоящему беспокоился. Он не обращал внимания на то, как она общается с другими мужчинами, ему было все равно, кому она улыбнулась. Он знал, что его место рядом с ней и она хочет этого. И точно так же он знал, что сегодняшний день не дает никаких гарантий на завтра. Он хотел, чтобы утром она проснулась с мыслями о нем, но никогда не настаивал на этом. Когда случалось так, что по утрам они просыпались вместе, Арсен старался сделать все, чтобы это утро отличалось от других таких же в его доме. Ему было важно, чтобы от него Лиза уходила с улыбкой и хотела поскорее вернуться к нему. Он не требовал от нее ничего, а она понимала, как хорошо и приятно быть свободной. И если с Сережей она мечтала поскорее остаться одной, сбежать от него и отключить любые способы связи, то к Арсену, наоборот, хотела всегда.

* * *

– Вы можете идти домой, – сказала она няне.

Няня положила маленького Никитку в колыбельку и удалилась. Лиза начала потихоньку собирать вещи. Она заплатила няне вперед на две недели, но завтра ее с сыном уже здесь не будет. Они должны уехать. Несмотря на то что она пригрозила Карме и Башу, ее выслеживают. Лиза видела одного и того же молодого человека в супермаркете неподалеку от отеля, она посмотрела ему прямо в глаза, и парень тут же скрылся, распихивая всех на своем пути. Она все поняла – Башу держит ее на контроле. Эта тварь решила присмотреть за своей собственностью.

День расчета – завтра. Она приедет в означенное место, заберет деньги и растворится в Америке. Они никогда не найдут ни ее, ни Никитку.

Лиза пересчитала наличность – почти сто двадцать тысяч долларов, ей хватит на жизнь, даже если Башу не даст ни цента. Конечно, при условии, что она снимет недорогое жилье и найдет работу. Вся необходимая подготовка проведена – у нее есть полный пакет документов гражданки США, включая документы на сына.

Свой новый паспорт в Америке Лиза еще не использовала. Она не покупала подделку, это был живой человек, у которой забрали личность. Вернее, женщина сама ее продала. В мире давно практикуется такая торговля – собственной личностью. Ты отдаешь собственные документы, а сам не пользуешься ими никогда. Даже в самых крайних случаях проданные личности не всплывают – за этим следят те, кто получает комиссию. Следят вечно.

Лиза знала, что Марта Хадсон умерла три года назад от передозировки наркотиков. Она жила в приюте, где у нее и купили личность. Она похоронена в могиле неопознанных, и Лиза дорого заплатила за то, чтобы стать Мартой Хадсон. Собственно, купить документы живого человека стоит не так дорого, порядка пяти-шести тысяч долларов, а вот документы мертвеца оценивают в десятки раз дороже, ведь они с пожизненной гарантией. Эти документы были три года «законсервированы» на предмет поисков и прочих объявлений родственников, но никто так и не объявился. У Марты было образование психолога, и Лизе это близко, несмотря на то что она училась на искусствоведа. И Лиза купила себе ее личность. Они были одного года рождения, только разных месяцев – Лиза родилась в январе, а Марта – в сентябре. Но это не страшно, Лиза никогда не любила свой день рождения. Марта родилась в Сан-Франциско, а умерла в Чикаго. Лиза решила покинуть оба города и переехать в Нью-Йорк, где ее никто не знает, да и не захочет узнать.

Малыш уснул. Лиза не стала выключать свет и села, чтобы спокойно почитать книжку. Она купила в книжном несколько книг по домашней психологии на английском языке. Возможно, это заинтересует ее настолько, что она захочет работать домашним психологом. Книги были сложные – даже несмотря на то, что написаны для людей, ничего не понимающих в этой профессии. Терминологии мало, но много глубоких фраз, объемных, требующих легкого понимания, а не такого стопорного, как у нее. Английский стоит подтянуть.