Женщина, которая умеет хранить тайны

– Вопросы есть? Вопросов нет. Отправляйтесь немедленно, – отрывисто бросил командир, а затем задумчиво добавил: – Похоже, ночи через месяц-другой совсем холодными будут… надо как-то «буржуйки» добывать… Да, чуть не забыл… ящики проверили? Готовы?

– Так точно! – уже от дверей ответил Долоткин.

«Перцы», о спасении которых упомянул командир, были доставлены на территорию «Зенита» несколько дней назад глубокой ночью в багажниках дипломатических машин советского посольства. Это были граждане Афганистана. Больше о них никто ничего не знал. Жили они обособленно во флигеле рядом с гаражом. Свежим воздухом выходили подышать только в темное время суток. Но коль скоро их отправляли в Союз, значит, для советского правительства эти люди были весьма ценны, поэтому и охота контрразведки Амина была нешуточная.

Во дворе рядом с флигелем уже стоял чужой тентованный «ГАЗ-66», прибывший, по всей видимости, с авиабазы в Баграме. За рулем сидел боец в десантной форме. В длинные зеленые ящики с отверстиями для воздуха и матрацами уложили «перцев», вручили каждому из них на всякий случай по «АКСу»[2] и закрыли крышки. Затем, матерясь и кряхтя, запихали зеленые «гробы» в кузов автомобиля и закидали сверху заранее приготовленными картонными коробками, имитировавшими личные вещи «советских специалистов».

Для отправки все было готово. «Становись», – скомандовал своей группе Долоткин. Офицеры добросовестно встали в одну шеренгу. «Заряжай!» – подал очередную команду замком отряда, и это тоже было выполнено. «Так, ты, – Долоткин ткнул пальцем в “зенитовского” водителя и продолжил: – Давай в кабину, на всякий случай. В помощь десантнику. Остальные к машине и по местам». Прежде чем последним влезть в кузов, Долоткин крикнул дежурному по КПП: «Эти там дежурят?» – и, получив положительный ответ, скрылся под тентом.

Ворота открылись, и машина тронулась с места. Долоткин выглянул в щель тента – старенькая «Тойота», принадлежавшая, очевидно, афганской контр-разведке, двинулась следом.

«ГАЗ-66» долго кружил по городу, приближаясь к северному КПП. «Тойота» шла неотступно следом. Несколько раз Долоткин стучал каблуком по ящикам и спрашивал: «Are you still in alive?» В ответ раздавалось невнятное ворчание, и бойцы «Зенита» дружно гоготали.

В очередной раз теперь уже Потугин выглянул в щель тента и резко обернулся к Долоткину:

– Командир, они нас обгоняют, – имея в виду преследователей из контрразведки.

– Понял. Скоро северное КПП, значит, будут останавливать и досматривать, – догадался Долоткин.

Наконец машина сбавила ход. Командир группы выглянул в щель и негромко скомандовал: «Приготовились. КПП». Щелкнули предохранители, стволы были направлены к заднему борту. Бойцы в напряжении замерли. Потугин услышал, как отворилась дверь кабины и почти сразу заговорили по-афгански. В ответ наш водитель как можно приветливее ответил: «Вещи, вещи советских специалистов везем. Understand? Не понял? Ну хрен с тобой…»

Снаружи вдоль кузова послышались тяжелые шаги армейских ботинок по каменистой обочине. Напряжение внутри машины возрастало. Полог тента приподнялся, и над бортом появилась голова афганского лейтенанта. После яркого света офицер, очевидно, не сразу увидел бойцов в кузове. Он ухватился за скобу на заднем борту, приподнялся и обомлел. Прямо ему в лицо смотрел ствол автомата Долоткина, а затем для убедительности замкомотряда сунул под нос лейтенанту свой увесистый кулак. Однако на лице афганского офицера испуга не появилось, а было только удивление. Все замерли. Молчание продолжалось несколько мгновений. Внезапно Потугин выхватил из своего нагрудного кармана несколько долларовых купюр и с серьезным выражением лица протянул их лейтенанту. Из двух вариантов – получить пулю в лоб или забрать деньги – сообразительный афганец выбрал последний, при этом чуть не потерял равновесие и, чтобы не упасть, спрыгнул вниз. Почти сразу бойцы услышали команду афганского офицера и скрип поднимаемого шлагбаума. Машина рванула с места, и «зенитовцы», чертыхаясь и сминая пустые картонные коробки, попадали на ящики-«гробы».

«ГАЗ-66» мчался по шоссе. Путь в Баграм был свободен. «Тойота» контрразведчиков отстала, но еще оставалась вероятность засады по пути на авиабазу, поэтому бойцы с облегчением выдохнули, лишь когда машина въехала в ее ворота. Там их встретил автомобиль, за рулем которого был руководитель службы безопасности советского посольства, и они вместе помчались по взлетной полосе к стоявшему вдалеке транспортнику «Ил-76». Затем «ГАЗ-66» с ходу въехал по аппарели в самолет. Бойцы выскочили из кузова, а несколько борттехников в синих комбинезонах тут же принялись швартовать машину внутри грузовой кабины.

Почти через час бойцы высадились из санитарного «уазика»-«таблетки», любезно предоставленного им для возвращения домой полковником в общевойсковой форме, руководившим операцией, в расположении своего отряда. Разрядив оружие возле ворот, офицеры двинулись к коттеджу для доклада командиру.

– Ловко ты продажного «летеху» долларами купил! – восторженно потрепал по плечу Потугина Долоткин, восхищаясь сообразительностью товарища.

– Ага, ловко, – недовольно пробурчал Потугин в ответ и, пригладив пустой нагрудный карман ладошкой, продолжил: – Кто мне теперь деньги вернет?

– Что, сдачу попросить забыл? – ухмыльнулся в ответ Долоткин.

– Ну-ка, ну-ка. Давайте с этого места поподробнее, – вдруг раздался голос командира отряда, который незаметно подошел к ним сзади и, видимо, слышал разговор приятелей. Офицерам ничего не оставалось делать, как вкратце рассказать об инциденте с афганским офицером на северном КПП Кабула.

– Считай, что ты на них себе жизнь купил, – одобрительно взглянул на Потугина командир, а затем добавил, прищурившись на сообразительного подчиненного: – У меня к тебе еще разговор есть. Пойдем ко мне, остальные – свободны. Всем отдыхать.

Командир жестом пригласил Потугина присесть, а затем сам расположился за рабочим столом. По привычке взял карандаш, покрутил его в руке, отбросил и сказал:

– Не хотел тебе говорить раньше времени… тебе пришел вызов в институт Первого главного управления. Ты зачислен. Не передумал?

– Никак нет! – быстро и радостно ответил Потугин.

– Ну вот и хорошо. Сутки тебе на сборы, завтра получишь предписание – и вперед. – Командир поднялся, протянул через стол руку и добавил: – Спасибо за службу. Представлю тебя к награде.

Командир не обманул. Уже следующей весной в Москве капитан Потугин получил орден Красной Звезды.

За время учебы Сергея в Краснознаменном институте КГБ этому вузу, который готовил кадры для Первого главного управления госбезопасности СССР (внешняя разведка), было присвоено имя Юрия Владимировича Андропова, который долгие годы руководил КГБ, а в 1982–1984 годах в течение пятнадцати месяцев занимал пост руководителя страны. После образования в декабре 1991 года Службы внешней разведки Российской Федерации институт перешел в ее подчинение и был переименован в Академию внешней разведки.

Глава 4

Не стоит бояться перемен. Чаще всего они случаются именно в тот момент, когда они необходимы.

Конфуций, древний мыслитель КитаяМосква, СССР, 198… год

Медовый месяц – один из тех счастливых периодов в жизни, который остается в памяти семейных пар навсегда, и большинство молодых людей стараются провести его наиболее ярко и оригинально. Такой счастливый момент жизни Веры и Антона оказался, пожалуй, самым необычным, потому что стал не только преддверием к семейной жизни, но и первым шагом судьбы. Да и сама женитьба была хоть и предсказуемой, но все-таки достаточно неожиданной.

Москва для советского провинциала всегда воспринималась как начало новой жизни и ярким событием. Даже если житель далекой Сибири оказывался здесь транзитом в отпуск или просто командированным.

Столица встретила молодоженов буднично и даже равнодушно: наполненный утренней суетой аэропорт Домодедово, усталые и помятые лица пассажиров в зале ожидания, буфет с длинной очередью за газировкой и бутербродом с сосиской, затоптанный пол в туалете, который, небрежно размахивая шваброй, пыталась отмыть сердитая уборщица в синем халате.

Настроение у Веры и Антона было радостным и приподнятым. Их даже не волновало, что они будут делать, к кому обращаться, если их вдруг не встретят, но их встретили. Их не могли не встретить, потому что жизнь в том обществе, в которое так неожиданно попали молодые люди, сильно отличалась от жизни простых обывателей. Здесь были свои правила, свои традиции, свои законы и своя особая ответственность. Рисковый или даже авантюрный склад характера, мотивированный, разумеется, высокими патриотическими ценностями, мог и не привести в разведку, но и не обладая такими качествами, туда невозможно было попасть.

Мир разведки подобен тайному ордену, членство в котором можно либо купить, либо обрести через особый обряд посвящения. А чтобы стать разведчиком, мало дать подписку о неразглашении государственной тайны. Какими бы ни были характер и способности кандидата в нелегалы, без напряженной учебы тут не обойтись.

Вера Свиблова и Антон Вязин ничего этого пока не знали. Они наслаждались семейной жизнью в меблированной двухкомнатной квартире, в которой было все необходимое, в московском районе… Свиблово, что вызвало у молодых людей улыбку. В те годы о двухкомнатной квартире в Москве молодожены даже мечтать не могли, но в данном случае это было необходимостью. Чтобы занятия будущих разведчиков-нелегалов были наиболее эффективными, для их жизни создавались максимально комфортные условия.

Из воспоминаний полковника СВР В. Свибловой:

Последующие несколько лет стали для нас самыми сложными в плане физической и психологической нагрузки. К концу подготовки мы были просто выжаты как лимоны, но зато готовы к дальнейшему, самому важному этапу нашей работы.

Несмотря на очень плотный график занятий, раз в год нам полагался небольшой отпуск. Это время мы обычно отсыпались и восстанавливали силы после изнурительных месяцев занятий. Однажды поехали в дом отдыха в Прибалтику и первые дни с трудом просыпались к обеду, а остальное время играли в теннис и гуляли по пляжу.

Долго уединением молодоженам наслаждаться не пришлось. Медовый месяц закончился, не успев начаться. Через сутки утром зазвонил телефон. Трубку взял Антон. Вера в это время готовила кофе на кухне.

– Здравствуйте. Уже проснулись, ребятки? – прозвучал в трубке мужской голос.

– Да… – ответил Антон.

– Меня зовут Виталий Петрович. Вам привет от Ивана Семеновича, – так же, не меняя спокойного и ровного тона, представился мужчина.

– А! – догадался Антон и радостно продолжил: – Мы давно уже проснулись.

– С вашего позволения, я буду у вас через час. Хорошо?

– Да-да. Конечно, – ответил молодой человек. На этом разговор закончился, и Антон, положив трубку, громко сказал: – Вера, через час у нас будет гость. Его зовут Виталий Петрович.

Молодые люди накрыли в одной из комнат чаепитие, точнее – кофепитие. В приготовленной для обитания будущих разведчиков квартире имелось все необходимое – даже холодильник был наполнен продуктами. Вера нарезала сыр, колбасу, несколько кусочков хлеба, поставила три чашки с ложками и банку растворимого кофе. В этот момент ей вспомнились беседы с Иваном Семеновичем в родном Томске… как давно это было! В другой жизни в буквальном смысле слова. Хотя прошло с того момента чуть больше месяца.

Ровно через час раздался стук в дверь. Вера и Антон вместе пошли открывать. На пороге стоял невысокий черноволосый мужчина с проседью на висках. В руках он держал кожаную папку на «молнии». Мужчина застегнул пуговицу на пиджаке, улыбнулся и произнес:

– Я войду?

– Да-да, конечно, – спохватились молодые люди и посторонились.

Через несколько минут все трое сидели за журнальным столиком и в полной тишине пили кофе – Антон с Верой на диване, а Виталий Петрович напротив них в кресле.

– Как вас зовут? – мягко спросил он.

– Вера.

– Антон, – удивленно переглянулись молодые люди.

– Это мы еще посмотрим… – загадочно произнес Виталий Петрович и попросил: – Дайте-ка мне ваши паспорта. Я посмотрю.

Вера поднялась с дивана и ушла в другую комнату. Через минуту девушка вернулась и положила перед гостем документы, к которым мужчина даже не притронулся. Вместо этого он расстегнул папку, вытащил две шариковые ручки и несколько чистых листков бумаги.

– Значит, так… – произнес Виталий Петрович, затем достал еще один, положил его перед молодыми людьми и начал объяснять: – Прочитайте вот здесь, а потом перепишите текст. Кроме того, сейчас вам надо придумать себе имена и вписать сюда же. Они должны быть англоязычные. Для конспирации эти имена будут фигурировать только в ваших личных делах, в оперативных разработках и контактах. В длительной командировке имена будут другие в соответствии с легендой.

Через несколько минут и после короткого обсуждения молодые люди сделали все, что от них требовалось. Виталий Петрович внимательно прочитал, убрал листки в папку и произнес:

– Очень хорошо, Молли и Майк.

– Скажите, а когда начнется учеба? – спросил Антон.

– Она уже началась, – ответил гость, оторвал от чистого листка узкую полоску и что-то на ней написал. Подал ее Антону и пояснил: – Завтра вы должны быть на занятиях по этому адресу в 9 утра. Как добраться – я сейчас объясню.

Потом Виталий Петрович достал из бокового кармана пиджака зажигалку, отдал ее Антону, подвинул стоявшую чуть в стороне пепельницу и сказал:

– Это бумажку надо сжечь.

Пока молодой человек выполнял это указание, гость продолжил наставление:

– После вас не должно оставаться никаких записей. В том числе и во время учебы. Хотя значительная часть занятий будет практической, – Виталий Петрович жестом показал, что оставшийся пепел надо растолочь, и продолжил говорить: – Итак, Молли и Майк – ваши новые имена, – затем он взял их новые паспорта, которые принес с собой, подал молодым людям и сказал: – А вот это теперь ваши документы прикрытия. Имена, указанные там, теперь ваши имена. С этого момента – вы сотрудники одного из «закрытых» НИИ. Связь с друзьями и знакомыми лучше не поддерживать. Если кто-то попытается на вас выйти или начнет интересоваться – немедленно сообщайте мне.

Виталий Петрович оторвал еще клочок бумаги от чистого листа, написал на нем номер телефона и подал Антону. Тот взял его, прочитал, показал Вере, а потом, щелкнув зажигалкой, поднес пламя к бумаге.

– Молодцы. Считайте, что первый зачет сдан. А говорите, когда учеба начнется… – Гость поднялся.

Это была только первая встреча с Виталием Петровичем, а впереди их ждали несколько лет совместной работы.

Из воспоминаний полковника СВР В. Свибловой:

За годы подготовки в Москве нам посчастливилось поработать с несколькими удивительными, уникальными и преданными людьми. Один из них – Виталий Петрович, проработавший за рубежом вместе с супругой около 10 лет. Спокойный, вдумчивый, он подолгу беседовал с нами и давал ценные советы о том, как нужно искать, заводить и культивировать нужные контакты среди людей, поведал об особенностях поведения людей различных национальностей. Своих детей у них не было, и он очень по-доброму, по-отцовски относился к нам.

Глава 5

Приложи сердце твое к учению и уши твои к умным словам.

Ветхий Завет. Притчи Соломона

Учеба, которую без преувеличения можно было назвать боевой, оказалась очень напряженной. Молодые люди в таких условиях быстро взрослеют, студенческая бесшабашность немедленно уступает место пониманию глубокой ответственности, и то, что раньше казалось значимым, в новой жизни становится ничтожным. Вера и Антон не были исключением. Постепенно они втянулись в напряженный график учебы. Развлечений не было – времени едва хватало для отдыха. Наладился быт, совместная жизнь приносила радость, и благодаря этому многие трудности воспринимались легче.

Вязину и Свибловой присвоили воинские звания. У Веры был выбор – остаться гражданской служащей или вступить на офицерскую стезю. Она без сомнений предпочла второе, и это ко многому обязывало, требовало более полной отдачи сил и ответственности. Теперь им стали выплачивать денежное содержание как военнослужащим.

Москва успела показать свою слякотную сущность осенью, непредсказуемый нрав зимой и солнечную приветливость весной. Время шло, к молодым людям приходило понимание того, к чему их готовили, понимание того, что любая упущенная во время занятий деталь в дальнейшей работе может привести к провалу, стоить свободы или самой жизни, и такое осознание придавало сил.

Из воспоминаний полковника СВР В. Свибловой:

Наиболее продолжительным и сложным являлось изучение языков, не менее двух. Один должен быть «родным», а другой – «рабочим», погрешности в котором могут быть объяснены «родным». Занятия проходили индивидуально с преподавателем на начальном этапе, а затем в паре с тем же преподавателем, что делало их более интерактивными и живыми. Французский язык пришелся нам по душе и давался достаточно легко.

Языковые занятия занимали большую часть нашего времени – 3 часа в день с преподавателем и еще столько же дома. Заучивали наизусть диалоги из фильмов, басни, стихи. Мы до сих пор отлично помним многие диалоги из французского фильма «Высокий блондин в черном ботинке» с Пьером Ришаром и фрагменты «Маленького принца» Экзюпери.

За исключением иностранного языка, прочие занятия строились таким образом, что скорее походили на работу начинающего разведчика-нелегала, чем на учебный процесс. Продолжительные беседы на темы различных действий разведчика, как-то: выявление слежки или иных настораживающих моментов, выход к тайнику, изучение личности, актерское мастерство – сменялись практическим закреплением материала. Если первое отнимало много интеллектуальных сил, то второе изматывало физически и к концу недели Вера и Антон падали без сил. Для отдыха оставался только один выходной, да и то не всегда и не полностью.

Каждый предмет учебной программы изучался на разных «объектах». «Объектами» на сленге разведки назывались конспиративные квартиры и прочие места, где проходили занятия, в том числе и практические, за исключением «полевых», подразумевавших отработку навыков, как правило, на улицах города.

Одно из таких «полевых» занятий Вере и Антону пришлось выполнять холодным дождливым днем. Они изучали проверку и уход от «наружки», а затем отрабатывали все способы на практике. Работа велась раздельно и в разных районах Москвы. Несколько часов подряд им пришлось ходить по улицам столицы, раз за разом проделывая то, чему их только что обучил в ходе беседы на «объекте» Виталий Петрович. Молодым людям противостояли опытные сотрудники, и Вере с Антоном пришлось несладко.

Бывали случаи, когда во время проверки по маршруту Вера не замечала за собой слежки. Это волновало ее даже больше. А что, если она была недостаточно внимательна и не сумела распознать, что «ее вели»? Но сегодня в районе улицы Богдана Хмельницкого она заметила женщину лет 45–48, среднего роста и плотного телосложения. На ней было серое драповое пальто и бежевая вязаная шапка, а в руке у женщины была черная сумка. Все это нужно было хорошенько запомнить. В девушке проснулся спортивный азарт, особенно когда та же женщина была замечена при посадке в вагон метро на станции «Таганская» радиальной линии. От Веры не ускользнул и тот факт, что сумки у женщины в тот момент уже не было. В вагоне метро она стояла так, чтобы не встречаться взглядом с Верой, и вышла вместе с ней на следующей станции, но далее за девушкой не последовала. Во время передвижения в городе Вера запомнила автомобиль серого цвета марки «Волга» со знаком 5265. Эту машину она заметила в момент перехода улицы Мельникова и позже на улице Новоостаповская при выходе из книжного магазина. Вера постаралась как можно лучше запомнить двух мужчин в машине, чтобы позже их подробно описать.

Встретились Вера и Антон только поздно вечером дома, а потом до глубокой ночи каждый в своей комнате писал отчет. Это было не менее утомительно, чем многочасовые «прогулки» по Москве. Необходимо было вспомнить и точно описать каждую, с их точки зрения, подозрительную личность, указав при этом место, где человек следил за их передвижением.

На следующий день рано утром зазвонил телефон. Трубку взял Антон.

– Доброе утро, ребятки. Проснулись? – услышал он бодрый голос Виталия Петровича.

– Проснулись…

– Сегодня французский на новом «объекте». Запоминай адрес. – Наставник назвал незнакомый адрес, наскоро попрощался и положил трубку. После вчерашних мытарств даже напряженные занятия по французскому языку казались счастьем и отдыхом.

Часа через два молодые люди подходили к нужному адресу. «Объект» находился в центре Москвы. Это был шестиэтажный дом с эркерами, построенный в начале двадцатого века, украшенный неоклассическим декором. Одна из мемориальных досок сообщала о том, что здесь неоднократно останавливался Максим Горький.

Антон открыл тяжелую дверь парадного, пропустил вперед Веру, и они вошли в дом. Внутреннее убранство было под стать внешнему: высокие потолки, широкая лестница с массивными перилами вела на следующую площадку. Однако воспользоваться ею молодым людям не пришлось. Нужная квартира располагалась на первом этаже. Антон нажал на кнопку старого звонка, тот, едва брякнув, умолк, но и этого оказалось достаточно – дверь сразу открылась.

На пороге стоял забавный маленький и кругленький черноволосый человечек. В зубах он держал дымящуюся сигарету. Открыв дверь, мужчина сделал шаг в сторону, склонил приветственно голову и галантным жестом пригласил гостей в квартиру, поприветствовав их на исключительно чистом французском языке.

Чтобы попасть в гостиную комнату, молодым людям пришлось спуститься на две ступени по лестнице, которая больше походила на небольшое крылечко, сделать несколько шагов по просторному коридору и повернуть направо. Прямо в конце коридора виднелось точно такое крылечко, которое, как потом выяснилось, вело в санузел.

В комнате было сильно накурено. Дым стоял столбом. В деревянном кресле перед самодельным журнальным столиком сидел Виталий Петрович, еще три точно таких же кресла стояли пустыми в ожидании гостей. На инкрустированной дубовыми срезами и покрытой лаком полированной поверхности стояла пепельница, полная окурков, лежала пара начатых пачек сигарет Gitanes[3] и несколько глянцевых французских журналов.

Забавный мужчина также тактично пригласил гостей присесть в кресла и только после этого по-гусарски коротко кивнул головой и представился: Victor.

Тоже поднявшийся с места Виталий Петрович пояснил:

– Это еще один ваш преподаватель французского. Он француз, сын французских коммунистов. Вы достаточно успешно осваиваете азы «родного» языка, и настала пора заняться его совершенствованием. Виктор будет работать над вашим идеальным классическим произношением.

Затем настежь открыл форточку, помахал в воздухе рукой, разгоняя табачный дым, и сел на место.

Вера, любуясь, провела рукой по красивой поверхности стола, и это не укрылось от внимания Виктора. Он довольно заулыбался и произнес: «Я сам его сделать». Добродушный француз достаточно хорошо владел русским языком, но имел заметный акцент и иногда делал забавные ошибки.

Вера с изумлением посмотрела на француза.

– Да-да, – подтвердил Виталий Петрович, – вся мебель самодельная и сделана его руками. Правда, здорово?

С этим невозможно было не согласиться. У Виктора действительно были умелые руки и, как подобает французу, изысканный вкус.

– У него в дальней комнате оборудована столярная мастерская! – продолжал расхваливать француза Виталий Петрович. – Хотите посмотреть?

– Нет-нет-нет, – замахал пухлыми ручками Виктор. – Надо заниматься.

На протяжении почти года французскому языку Веру и Антона обучал Анатолий. Русский по национальности, при этом кучерявый и смуглый, он даже внешне походил на француза. Этот молодой человек, недавно вернувшийся из командировки во Францию, любил и отлично знал культуру этой страны. Именно благодаря ему Вера и Антон узнали и полюбили на всю жизнь французский шансон: Далиду, Джо Дассена, Энрико Масиаса.

Первое занятие с Виктором оказалось коротким. Он скорее походил на врача, который пытается определить состояние здоровья пациента. Судя по всему, француз остался доволен уровнем подготовки подопечных. Он сделал несколько заметок в блокноте, который чудесным образом появился в его руках. Затем Виктор повернулся к Виталию Петровичу:

– С вашего позволения я начну занятия завтра, а сейчас… как мы вчера и договаривались, могу я удалиться на часик?

– Да, конечно. Позволите нам здесь остаться до вашего возвращения?

– Bien sûr. Конечно. Можете пока посмотреть красивые журналы. А теперь я кланяться вам.