История Русской Церкви. В двух томах

Окончательно устроив братию на новом месте, бдительный игумен стал вводить в Печерский монастырь (около 1062 года) порядок общежительного жития по уставу Студийскому, принесенному из Цареградского монастыря преподобного Феодора Студита блаженным Ефремом-скопцом4. Этот устав перешел из Печерского монастыря во все прочие русские обители, а потому преподобный Феодосий называется «начальником общего жития монашеского в России» и Киево-Печерский монастырь – «старейшим из всех монастырей русских».

Там, кроме игумена, явились и другие подчиненные ему должностные лица. Так доместик, или уставщик, распоряжался пением или чтением в церкви. Церковные строители (пономари) заведовали церковным вином, елеем для лампад и звоном. Эконому поручена была казна и все монастырское имущество. Келарь имел в своем ведении братскую трапезу, просфорню и все съестные припасы. Ключнику, помощнику келаря, вверены были ключи от погребов. Начальник хлебопеков заведовал пекарней. Вратарь находился постоянно при вратах обители.

Братия разделялась на четыре степени: одни еще не были пострижены и ходили в мирской одежде; другие хотя еще и не были пострижены, но ходили в монашеской одежде; третьи были уже пострижены и носили мантию; четвертые были облечены в великую схиму.

Все в обители совершалось не иначе, как с благословения игумена, и освящалось молитвой. В келиях не позволялось братии держать никакой собственности: ни пищи, ни излишней одежды, ни какого-либо другого имущества. Келейные занятия состояли в молитве, чтении и пении псалмов и рукоделии. После повечерия запрещено было инокам ходить друг к другу и беседовать между собой. Для наблюдения за всем этим преподобный Феодосий имел обычай каждую ночь обходить все келлии и если слышал в келлии молитву инока, то благодарил Бога, если слышал беседу двух или трех, то ударял рукою в двери келлии и отходил, а наутро призывал виновных и обличал: раскаивающихся прощал, а на других налагал эпитимии. Для отдохновения братии, проводившей в богослужении большую часть ночи и все утро, назначалось полуденное время, а потому ворота монастырские запирались тотчас после обеда и не отворялись до вечерни.

Преподобный Феодосий с величайшей заботливостью и любовью следил за духовным развитием всей братии и не упускал случая подать каждому приличное наставление. Когда он поучал, то говорил тихо, смиренно, как бы умоляя того, к кому обращался; когда обличал виновного, слезы текли из глаз его. Если кто из братий подвергался искушениям от злых духов, он призывал его, убеждал не ослабевать в борьбе, указывал на опыты подвижников и подкреплял искушаемого силой своей молитвы.

Но не столько правилами устава и устными наставлениями руководил своею братию богомудрый игумен, сколько примером своей святой, высокой, истинно подвижнической жизни. За братской трапезой он вкушал только сухой хлеб и вареную зелень без масла; не пил ничего, кроме воды; одежду носил ветхую и худую, а под ней колючую власяницу. Для сна никогда не ложился, но после повечерия засыпал сидя. Часто проводил он ночи без сна, в молитве за себя и за обитель, что много раз замечали церковные будильники, слыша плач его и звук земных поклонов, когда приходили за благословением к утрене. Когда наступал Великий Пост, он удалялся в пещеру, известную доныне под именем Феодосиевой, или Дальней, а иногда переходил из нее в другую, близ монастырского села; возвращался в обитель накануне Лазаревой субботы. В свободное время он сам трудился впекарне, рубил дрова и носил воду.

Смирение преподобного Феодосия было изумительно. Однажды он замедлил до вечера у великого князя Изяслава, где-то далеко от города. Князь приказал одному из своих слуг отвезти его в обитель. Слуга, видя инока в худой одежде, сказал ему дорогой: ты, чернец, всегда празднен, а я живу в хлопотах и в труде; дай мне отдохнуть в повозке, а сам садись на лошадь. Преподобный обменялся местом со слугой и целую ночь то ехал верхом, то шел подле лошади, чтобы не уснуть. Когда рассвело, вельможи, ехавшие к великому князю, при встрече с Феодосием слезали с коней и кланялись ему. Слуга испугался, но смиренный игумен успокоил его и угостил в обители. Столько же замечательно было и милосердие преподобного Феодосия. Он был заступником притесняемых и обиженных. Особенно же любил он бедных. Для них построил он при монастыре особый двор и отделял им десятую часть монастырских доходов. Каждую субботу отсылал он воз хлебов в темницы. Однажды привели к нему воров, пойманных в монастырском селе. Увидев их связанными, преподобный заплакал, велел развязать и накормить их; потом, дав им наставление не обижать других и снабдив всем нужным, отпустил с миром.

По свидетельству преподобного Нестора, Феодосий поучал братию в церкви духовными словами. «Молю вас, братия, – говорил он инокам, – будем подвизаться в посте и молитве. Попечемся о спасении душ наших; возвратимся от злобы и от путей греха, каковы любодеяние, татьба, клевета, празднословие, пьянство, объедение, неприязнь к брату. Взыщем Бога рыданием, слезами, пощением, бдением, покорностью, послушанием. Назвавшись чернецами, должны мы каждый день каяться о своих грехах. Покаяние есть путь, приводящий к Богу; он есть ключ к Царству; без него никому нельзя войти в Царство Небесное»5.

Сила веры преподобного игумена обнаружилась во многих благодатных опытах. Собрав множество иноков, он не любил собирать запасы для обители, но заботился прежде всего о спасении душ и во всем возлагал упование на Бога. Когда недоставало хлеба и других припасов для братской трапезы и угощения приходящих или вина и елея для церковной службы, то по молитве Феодосия все являлось в свое время; иногда благодетели монастыря с избытком доставляли то, что было на этот раз нужно; иногда пустые закрома оказывались полными.

В обращении с князьями и вельможами преподобный Феодосий оказывал то же смирение, простоту и любовь к правде, без всякого лицемерия, как и в обращении с простым народом, который всегда находил в нем помощника и покровителя. Великий князь Изяслав, весьма любивший добродетельных иноков, по примеру христолюбивого родителя своего Ярослава I нередко посещал преподобного Феодосия и с любовью слушал его наставления, почитая святого старца как отца. Он никогда не позволял себе въезжать в монастырь на коне и не брал с собой многочисленной свиты. Однажды Изяслав пришел в обитель во время послеобеденного отдыха братии, когда Феодосий запрещал впускать кого бы то ни было, чтобы не нарушать покоя иноков; привратник хотя и узнал князя, но не смел впустить его, не доложив Феодосию. Изяслав у ворот дождался настоятеля и не только не оскорбился строгостью устава монастырского, но еще более полюбил Феодосия. Изяславу понравились брашна монастырския. Он спрашивал: отчего его брашна, которые гораздо дороже, не так сладки? «Оттого, – отвечал Феодосий, – что здесь братия все готовит с молитвой и благословением, а твои рабы ссорятся, клянут друг друга и получают побои от приставников, когда готовят тебе трапезу. У нас, когда хотят что-нибудь варить или печь хлебы, пекарь берет сначала благословение у игумена, потом кладет три земных поклона перед алтарем и, зажегши свечу от святого алтаря, разводит огонь; вливая воду в котел, он говорит: “Благослови, отче!” Приняв благословение, он начинает свое дело».

Когда после неудачного похода на половцев в 1067 году Святослав и Всеволод, братья Изяслава, изгнали его из Киева, Феодосий долго отказывался иметь общение с Святославом и никогда не переставал устно и письменно обличать его в беззаконном поступке. В церковных молитвах он поминал одно только имя Изяслава и только по усиленной просьбе братии согласился вслед за именем законного князя поминать имя Святослава за любовь его к Церкви. Святослав смиренно выслушивал обличения от святого старца и приглашал его в свой дворец. Однажды Феодосий пришел к Святославу во время пиршества; песни и музыка оглашали дворец княжеский. Феодосий сел поодаль, опустив глаза в землю, и потом, взглянув на князя, сказал: «Будет ли так на том свете?» Святослав прослезился и велел прекратить игры. После уже всегда умолкали игры в палатах князя, когда возвещали о приходе Феодосия. «Если бы отец мой встал из мертвых, – говаривал Святослав Феодосию, – я так не обрадовался бы ему, как твоему приходу».

Несчастная битва с половцами на реке Альте, после которой Изяслав лишился великокняжеского престола, была предсказана преподобным Антонием князьям, пришедшим к нему за благословением. Военачальник, варяг Шимон (в крещении Симон), друг Феодосия, устрашенный предсказанием святого отшельника, пал к ногам его и молил, чтобы не погибнуть ему в битве; блаженный старец сказал ему: «Многие падут от меча, преследуемые врагами; но ты, сын мой, останешься жив и будешь положен в том храме, который здесь воздвигнется». И действительно, Симон чудесно уцелел в кровопролитной битве.

Через несколько месяцев изгнанный Изяслав возвратился в Киев и начал гневаться на преподобного Антония за общение его с Всеславом Полоцким, который при Изяславе содержался в темнице, а по изгнании его был возведен киевлянами на престол. Услышав о неудовольствиях против Антония, князь Черниговский Святослав взял его к себе в Елецкий монастырь, незадолго перед тем основанный на месте явления иконы Богородицы на ели. Преподобному Антонию особенно понравилась Болдина гора, покрытая густым лесом, и он выкопал в ней себе пещеру. Скоро собрались к нему иноки6. Так смиренный старец и самое гонение обратил в славу Божию.

Возвратясь в свою Киевскую пещеру по просьбе великого князя, который скоро почувствовал, что согрешил перед человеком Божиим, преподобный Антоний был награжден небесной славой за земное унижение. К нему пришли из Царьграда четверо зодчих, нанятых в чудном видении самой Царицей Небесной во Влахерне для построения Ей церкви в Киеве. Царица повелела им идти к Антонию и Феодосию, которых указала им в видении, сказав: «Этот Антоний только благословит вас на труд и отойдет на вечный покой; на другой год последует за ним Феодосий». Окончив рассказ, зодчие спросили: «Где же нам строить церковь?» Антоний сказал: «Подождите три дня». Затем обратился он к Богу с пламенной молитвой и спросил чудесное указание места для храма. По молитве его в одну ночь на избранном месте было сухо, а все окрестности покрыты были росой; в другую ночь одно оно оросилось, тогда как прочие места были сухи. Благословение места для Великой Печерской церкви было последним земным делом дивного Антония. На 90-м году своей многотрудной жизни, 7 мая 1073 года, он мирно предал дух свой Господу7.

По кончине преподобного Антония вскоре последовала закладка нового храма на предназначенном месте. Земля эта принадлежала князю Святославу, который охотно подарил ее монастырю и сам первый начал копать ров для основания храма.

Наконец и преподобный Феодосий приблизился к дню блаженного упокоения. Он велел собрать всю братию, находившуюся на послушании в селах и других местах. Когда все собрались, он учил братию со слезами спасению души и богоугодной жизни, пощению, усердию к Церкви, братолюбию и покорности. Вскоре заметили, что блаженный игумен лежал в сильном лихорадочном изнеможении: то томил его холод, то огнь сильно жег его, так что не мог он говорить. В продолжение трех дней был он в таком положении, что думали, не умер ли он. Затем встал он и сказал: «Братия и отцы! Вот я знаю, что время жизни моей оканчивается, как открыл мне Господь еще во время поста в пещере». Благословив избранного братией игумена и простившись со всеми, он лег в постель, взглянул на небо и с веселым лицом громко сказал: «Благословен Бог! Если так, то я уже не боюсь, а с радостью отхожу из сего света». Затем он предал дух свой Господу, 3 мая 1074 года, 65 лет от роду. Мощи преподобного Феодосия погребены были в его пещере. Незабвенны заслуги преподобного Феодосия для русского монашества и вообще для Русской Церкви. Он первый ввел в своей обители общежительный устав, и своим мудрым правлением, своей святой жизнью он дал новую силу этому уставу, доставил ему такое уважение, что его стали вводить во всех монастырях русских. Дух благочестия и подвижничества, укоренившийся при преподобном Феодосии, крепко держался и при его преемниках. Печерский монастырь был сонмом святых подвижников, украшенных различными дарованиями духовными, и рассадником усердных делателей вертограда Церкви во всех краях Русской земли. «Радуйся, насадитель винограда Христова, – так взывает к Феодосию составитель похвального ему Слова, – ибо простерлись ветви до моря и отрасли его до великих рек. Нет страны, ни места, куда ни проникли бы отпрыски от виноградной лозы святого Феодосия».

Строение храма, начатое при разных чудесах и знамениях, продолжалось в краткое время игуменства преподобного Стефана, который вскоре должен был по неудовольствиям с братией оставить обитель и основал вблизи ее новый монастырь – Кловский, или Влахернский, а впоследствии был епископом во Владимире Волынском8. После него был четвертым игуменом преподобный Никон, собеседник и первый ученик великого Антония, присный друг преподобного Феодосия, который поручал ему братию, когда временно удалялся из обители. В 1083 году пришли к игумену Никону иконописцы из Царьграда, чудесно нанятые в видении почившими первоначальниками Печерской обители – Антонием и Феодосием, и принесли с собой чудотворную икону Успения Божьей Матери, которая и доныне остается драгоценнейшей святыней Печерской Лавры9. Тогда же греческие купцы привезли мозаику на украшение церкви. Но преподобный Никон не дожил до освящения храма10. При преемнике его, игумене Иоанне, 14 августа 1089 года Великая церковь Печерская была освящена митрополитом Иоанном с епископами: Иоанном Черниговским, Исайей Ростовским, Лукой Белоградским и Антонием Юрьевским.

Красота и великолепие этого храма изумляли современников. Внутренность его блистала золотом и мозаикой и привлекала взоры иконной живописью. Помост устроен был мозаически из разноцветных каменьев, расположенных красивыми узорами. Верхи церкви были позолочены; крест, поставленный на главном куполе, был выкован из чистого золота; современники называли Печерскую церковь «небеси подобной» и говорили, что она составляет славу и украшение всей земли Русской.

Когда Великая церковь была освящена, игумен и братия Печерского монастыря решились перенести в нее мощи преподобного Феодосия. Преподобному Нестору, летописцу, поручено было выкопать мощи. Они оказались совершенно нетленными, суставы не распались, и только волосы присохли на голове; на следующий день собрались бывшие в Киеве епископы, пришли игумены всех монастырей с черноризцами и множество народа. Святые мощи перенесены были в Великую церковь и поставлены в притворе 14 августа 1091 года11.

Великая церковь Киево-Печерской Лавры (1729)

Прославление имени преподобного Феодосия довершено в 1108 году причислением его к лику святых при митрополите Никифоре. Тогда же начали праздновать как день преставления блаженного первоначальника монашеского жития, так и день перенесения мощей его.

«Приидите все верные, – взывает Святая Церковь, празднуя память преподобного Феодосия, – воспоем богоносных отцев, которых прославил Христос Бог наш. Воззовем к ним голосом радости и чистой совести: Радуйся, ангел земной и человек небесный, Антоний преблаженный! Радуйся, восточная звезда златозарная, отец наш Феодосий, светило и пастырь монашествующих! Радуйтесь, похвала наша, помощники и утешители вселенной, водворяясь с ангелами в свете Пресвятой Троицы! Молите Господа, чтобы избавил нас от врагов видимых и невидимых и от всякой беды и напасти!»12.

Примечания

1 Предание говорит, что еще первый митрополит Киевский, святой Михаил, основал в Киеве монастырь на том холме, где стоял истукан Перуна. Первый святитель Новгородский, блаженный Иоаким, основал Десятинный монастырь при Новгородской Софийской церкви. Ярослав построил в Киеве монастыри: Ирининский и Георгиевский; были и некоторые другие обители.

2 Преподобный Моисей преставился еще при жизни преподобного Антония, 26 июля, вероятно, в 1043 году. Мощи его почивают в пещере Антониевой.

3 Теперь не могут даже указать места, где стоял Димитриевский монастырь; некоторые полагают, что он был построен на крутом бугре, где теперь лютеранская кирка.

4 Это тот самый Ефрем, впоследствии епископ Переяславский, о котором мы упомянули прежде, исчисляя первых митрополитов Киевских.

5 В одной рукописи отысканы шесть поучений преподобного Феодосия; все они кратки, дышат кротостью, простотой и силой духа. Известны еще два послания его к Изяславу и замечательно слово о «казнях», сказанное после несчастной битвы с половцами в 1067 г.

6 Елецкий Успенский Черниговский монастырь находится близ Чернигова в Болдиных горах. Там находится Елецкая икона Богородицы, явившаяся на ели в 1060 году.

7 Мощи преподобного Антония почивают под спудом в той пещере, где он подвизался. То глубокое смирение, которое он хранил во всю земную жизнь свою, скрывает его от славы человеческой и за гробом («Русские Святые», май, с. 77).

8 Святой Стефан в сане епископа был при перенесении мощей преподобного Феодосия; преставился 27 апреля 1094 года.

9 Эта чудотворная икона в настоящее время привешена над царскими вратами Великой церкви Печерской. Она покрыта золотой ризой, осыпанной множеством дорогих камней, и вставлена в серебряный, вызолоченный круг.

10 Преподобный Никон преставился 23 марта 1088 года. Мощи его почивают в пещере преподобного Антония.

11 Со времени татарского нашествия и разорения Киева мощи преподобного Феодосия пребывают скрытыми в основании Великой церкви, а на том месте притвора, где они прежде почивали открыто, поставлена гробница, прикрытая серебряной вызолоченной доской с изображением преподобного («Киевские пещеры и Лавра»).

12 Стихира из службы преподобному Феодосию. Месячная минея под 3-им числом мая.

Глава IV

Подвижники Печерской обители: затворники, претерпевшие искушение духовной гордости, похоти плотской и сребролюбия; образцы добродетели и служения ближним; проповедники веры Христовой. Распространение христианства в земле Ростовской и на северных окраинах Руси.

Ученики преподобного Феодосия, достойные великого наставника, были сильны духом для подвигов духовных. «Господь собрал таких черноризцев в обители Пречистой Матери Своей, что они сияли добродетелями, как звезды, в земле Русской. Одни крепки были в посте, другие в бдении или в коленопреклонении; иные постились через день или через два дня; другие вкушали только хлеб с водой; иные – вареную зелень, а другие и невареную. Все же пребывали в любви. Младшие покорялись старшим, не смея говорить пред ними иначе, как с покорностью и послушанием великим. А старшие имели любовь к младшим, наставляя их, как детей любезных. Если кто впадал в какое-либо согрешение, его утешали с кротостью, и трое или четверо по любви делили эпитимию одного. Если брат выходил из монастыря, все братия скорбели о том, посылали за ним и просили возвратиться в монастырь. И когда приходил, все шли к игумену, кланялись и умоляли игумена. И потом с радостью принимали брата. Такова была Божественная любовь, таковы смирение и воздержание в святом братстве. И по смерти сияют преподобные, как неугасающая свеча, различными чудесами и молят за нас Бога1.

Самый трудный и самый опасный вид иноческой жизни – затворничество. В Печерской обители было несколько затворников. Они доказали своим примером, что не может быть такого искушения, которого бы не вынесли силы человеческие, укрепляемые незримой силой Божьей. Преподобный Исаакий был богатый купец торопецкий. Пожелав жизни иноческой, он роздал все свое имение и пришел в пещеру к преподобному Антонию, прося пострижения. Антоний принял его и постриг. Исаакий наложил на себя тяжелые подвиги: надел власяницу и сверх ее покрылся сырой козлиной кожей, которая на нем высохла, затворился в тесной пещере и молился Богу со слезами. Пища его была просфора, и то через день; воду пил он в меру. Антоний приносил ему то и другое, подавая в малое окошко, куда едва проходила рука. Семь лет провел он в таких подвигах, не выходил из затвора, не ложился набок, но только сидя засыпал ненадолго. С вечера до полуночи он пел псалмы и клал поклоны. Однажды он сел отдохнуть после ночных поклонов. Внезапно пещера озарилась ярким светом. Взошли два светлых юноши. «Исаакий, – сказали они, – мы ангелы, и вот идет к тебе Христос – поклонись ему». Обольщенный затворник, не оградив себя ни крестным знамением, ни сознанием своего недостоинства, поклонился до земли бесовскому действию, как самому Христу. Бесы воскликнули: «Ты наш, Исаакий, пляши с нами!» Они подхватили его, начали им играть и оставили полумертвым. Наутро Антоний, по обычаю, подошел к окошку и сотворил молитву; ответа не было. Великий старец подумал, что затворник уже преставился; откопали пещеру и вынесли его как мертвеца, но тут заметили, что он еще дышит. Опытные в духовной жизни старцы узнали дело бесов. Во время болезни ходил за ним сначала преподобный Антоний; потом Феодосий взял больного к себе в келью и служил ему. Исаакий был в таком расслаблении, что не мог не только встать или сесть, но даже оборотиться с одного бока на другой. Два года пролежал он ничего не вкушая, лишенный языка и слуха. Денно и нощно молился о нем Феодосий. Наконец, на третий год Исаакий заговорил, начал слышать и, как младенец, стал учиться ходить. Насильно приводили его в церковь, потом приучали ходить в трапезу. Но хотя и лежал перед ним хлеб, он не дотрагивался до него, если кто из братии не положит в руки. Потом Феодосий велел, чтобы он сам приучался брать хлеб; таким образом, мало-помалу Исаакий оправился от страшного потрясения, произведенного в нем нападением бесовским. Он опять начал вести строгую жизнь. Искушенный в затворе, подвижник не захотел уже идти опять в пещеру, но надел власяницу и начал помогать поварам в кухне. Прежде всех приходил он в церковь и стоял неподвижно. Во время зимы ходил он в протоптанных черевьях, так что ноги примерзали к земле, но он стоял на одном месте до конца службы. После заутрени уходил в поварню, приготовлял воду и дрова, разводил огонь. Над ним смеялись, как над юродивым. Укрепившись в силах духовных, он снова вошел в прежнюю пещеру и выдержал много нападений от злых духов, которые являлись к нему в виде лютых зверей и гадов. «Победил ты нас», – сказали наконец бесы. «Вы победили меня прежде, – отвечал им Исаакий, – когда пришли в образе Христа моего и ангелов. Теперь, в подлинном своем виде, вы мне не страшны, вы точно гадки и злы». Еще много лет провел он в подвигах воздержания, поста и бдения до блаженной кончины своей2.

Тому же искушению духовной гордости подвергся и другой затворник – Никита, постриженный при игумене Никоне. Желая славы пред людьми и избирая великое дело подвижничества не для Бога, он просил у старца дозволения идти в затвор. Игумен не позволял ему. «Чадо! Ты молод, – говорил он, – и потому не полезно для тебя сидеть праздным; лучше тебе трудиться вместе с братиями, и ты не потеряешь твоей награды; сам ты видел брата нашего Исаакия, как он прельщен был; только великая благодать Божия спасла его, и он творит ныне чудеса». Никита отвечал: «Никогда не соблазнюсь я такой вещью, а прошу у Господа, дабы дал мне дар чудотворения». – «Выше сил твоих прошение твое, – сказал Никон, – остерегись брат, чтобы, вознесшись, не упасть. Смирение наше приказывает тебе служить братии». Никита настоял на своем, и тайная гордость его привлекла к нему отца гордости. Явившийся в виде ангела, он дал ему совет оставить молитву и заниматься только книгами, а на себя принял молиться за него и молиться в виду его. Скоро стал Никита прозорливым и учительным. Он послал сказать Изяславу: «Ныне убит Глеб Святославич в Заволочье, пошли скорее сына твоего Святополка на Новгородский престол». Как сказал он, так и исполнилось: князь Глеб точно был убит 1078 года, мая 30-го дня. Это оправдавшееся прозрение обратило внимание всех на Никиту: князья и бояре стали приходить к нему, чтобы слушать наставления его и предсказания. Никто не мог сравниться с ним в знании книг Ветхого Завета; он знал их на память, но книг Нового Завета он чуждался. По этой последней странности поняли, что он обольщен. Любовь отцов не могла быть равнодушной к несчастью брата. Игумен и подвижники Печерские пришли к прельщенному брату и, помолившись, отогнали от него беса. Они вывели его из затвора и спрашивали о Ветхом Законе, желая что-нибудь услышать от него. Но он с клятвой уверял, что никогда не читал книг. Тот, который прежде знал на память все ветхозаветные книги, теперь не знал ни слова, и отцы едва научили его грамоте. С того времени он посвятил себя посту и чистому, смиренному, послушливому житию, так что превзошел добродетелями других подвижников. В 1096 году он был избран и посвящен в сан епископа Великого Новгорода, где однажды во время пожара молитвой угасил пламя, а в сильную засуху испросил дождь на жаждущую землю. После тридцатилетнего святительства блаженный пастырь скончался 30 января 1108 года и был погребен в Софийском соборе3.