Рожденные жить на воле. Влияние эволюции на детей

Возможно ли эту теорию перенести на человека?

Сразу возникает вопрос: можно ли применить «генетическую» теорию конфликта по отношению к человеку? Что-то говорит о том, что тут необходимо соблюдать осторожность. У конфликтов множество измерений: большую роль играет психика, жизненная история конкретного человека, его личность и, конечно же, свои особые моменты, которые для одного могут иметь значение, а другому будут совершенно безразличны. Если дети решили поспорить из-за игрушки, то не следует сразу искать какой-то их генетический интерес! Эволюционная теория конфликта вовсе не служит для того, чтобы объяснять отдельные конкретные случаи. И не выступает в качестве универсального объяснения детского поведения.

С другой стороны, именно дискуссия вокруг прекращения грудного вскармливания показала, что определенные способы поведения могут отобразить заложенный в ребенке репертуар конфликтов. Поэтому эволюционная теория конфликта может послужить в качестве механизма понимания ситуации там, где следует объяснить повторяющиеся, возникающие при множестве условий и наблюдаемые во всех уголках планеты образцы поведения. Давайте же пристальнее вглядимся в этот инструмент. Возможно, это позволит навести немного порядка в субъективном мире интересов.

Математика генов

Члены одной семьи не являются генетически идентичными личностями, но они в чем-то похожи друг на друга. Дети являются родственниками каждого из родителя на 50 %, так как половина их генов происходит от матери, а другая половина – от отца. Пятьдесят процентов – это много или мало? Много, если рассматривать ситуацию с точки зрения принадлежащего к семье собрата, но мало, если рассматривать ситуацию с точки зрения каждого отдельного члена семьи, который является на сто процентов «родственником» только для самого себя. В этой различающейся оценке и находится очевидный потенциал для развития конфликта.

Например, в отношениях матери и ребенка: мать в обычных условиях не хочет предпочесть интересы одного ребенка за счет другого (ведь, в конце концов, она является родственником в равной мере каждому из них), каждый ребенок является самому себе наиболее близким человеком и поэтому требует больше, чем мать ему может предоставить! А мама должна учитывать и всю остальную семью (включая возможных будущих детей).

Однако совершенно не учитывать интересы своих братьев и сестер ребенок, в соответствии с логикой его генов, не должен. Ведь, в конце концов, он является родственником своих братьев и сестер также на 50 % и должен отчасти учитывать и их благополучие! Возможно, вам лучше удастся понять ситуацию с помощью следующей картинки, используемой психологом Стивеном Пинкером: «Возьмем двоих детей и одно условный пирок. Любой ребенок наверняка захочет разделить пирог таким образом, чтобы ему самому досталось две трети, а брату или сестре одна треть». Если же пирог будут делить родители, то каждый из детей получит по половине.

Узнавать родственников

Это звучит несколько абстрактно. И все-таки социальные виды животных похожим образом выстраивают свое поведение, исходя из родственных отношений. Это предполагает, что они «знают», кто чьим родственников является.

Фактически же исследование показывает, что животные могут написать целую книгу о своих родственных отношениях. При этом различные виды животных используют различные «методы», чтобы узнать друг в друге родственников. Часто определенную роль играют запахи: с их помощью белки даже могут отличить сводных братьев и сестер от родных. Птицы узнают родственников по типу контактного крика, которому они учатся, еще будучи птенцами, когда родители подлетают к гнезду. У приматов свою роль играют прежде всего визуальные впечатления от лица: многие виды животных могут с помощью этого признака оценить родственные отношения даже среди не относящихся к их группе обезьян. А что с человеком? Он знакомится со своими родственниками через «социальные указатели»: узнает, кто приходится ему дядей или тетей, по реакции других. Но он также способен оценить и родственные отношения других людей, узнавая схожие моменты по лицам, при этом он скорее всего ориентируется по верхней половине лица (однако, что интересно, не по глазам).

Кто кого предпочитает?

С социальными видами животных все понятно: конфликты и коалиции отражают степень родства. У белок, например, выводок которых в большинстве случаев включает в себя как родных братьев и сестер, так и сводных, исследователи смогли показать, что сводные братья и сестры чаще вступают друг с другом в конфликты, чем полнородные. И хотя мать у них одна и та же, да и выросли они в одной и той же материнской утробе и в одном и том же гнезде, малыши очень по-разному относятся друг к другу!

А что с человеком? Если спросить родителей, то покажется, что законы джунглей в семье не работают. Большинство родителей при опросах указывают, что они относятся к своим детям «одинаково». Однако этому противоречит мнение самих детей: большинство из них утверждает, что по сравнению с их братьями и сестрами их в чем-то ущемляют. Такие различия во взглядах кажутся подходящими к эволюционной модели конфликта.

А что со сборными семьями? Так как родные и сводные братья и сестры являются друг другу родственниками лишь на 25 %, то им, каждому для себя, приходится требовать кусок пирога с общего стола в четыре раза больше, чем они предоставили бы брату или сестре-конкуренту. Ну и, соответственно, те, кто делит условный пирог, предпочитают своего родного ребенка. Мы помним, что в мифах и сказках конфликты между пасынком (падчерицей) и отчимом (мачехой) всегда были и будут – привет от Золушки.

Как обстоит дело сегодня? Имеется множество примеров того, что распределение условного пирога, в том числе и в сборных семьях, происходит успешно и справедливо. Но есть также и свидетельства того, что в среднем обращение с пасынками и падчерицами хуже, чем с биологическими детьми. Таким образом, генетические конфликты – это не обязательно судьба. Но при определенных обстоятельствах они могут сыграть свою роль.

У каждого конфликта свои условия

И все-таки: при каких конкретных условиях сегодня имеют для нас значение конфликты, предусмотренные эволюцией? Пример конфликта, связанного с прекращением грудного вскармливания, продемонстрировал, как по-разному разыгрываются в жизни такие конфликты: в то время как для некоторых детей отучение от грудного вскармливания связано с большим количеством слез, другие дети отучаются от него совершенно самостоятельно.

Снова и снова появляется один мотив: размер условного пирога. Если он небольшой, то при его разделе будет больше споров. Так, степень выраженности сиблингового соперничества в младшем детском возрасте, например, в значительной мере зависит от разницы в возрасте между детьми. Чем эта разница меньше, тем, как правило, ограниченнее ресурсы для того, чтобы конкурировать (как, например, за то, кто будет сидеть на коленях у матери). История полна примеров того, что конфликты в плохие времена разгораются, как правило, сильнее: так, раньше было обычным делом исключать некоторых детей из распределения родительского имущества. Девочки часто в «репродуктивном» отношении оставались ни с чем: их запирали в монастырь или вынуждали отказываться от брака, чтобы они обеспечивали родителей.

Если опять взять в пример условный пирог, то станет понятно, что связанные с распределением конфликты зависят также от возраста матери. Для матери старшего возраста каждый ребенок может стать последним, и в соответствии с эволюционной теорией конфликта она будет делить пирог на более крупные куски, чем в ситуации, когда ей могут предстоять еще беременности. Рождающиеся последними дети во всех культурах (кстати, и у приматов тоже) получают больше внимания и помощи.

Последний пример одновременно демонстрирует и слабые места теории: существует много примеров, в отношении которых предсказания оказываются неверными или в которых верным оказывается противоположное. В поведении человека сочетается множество факторов: убеждения, традиции, влияния других культур. Эволюционная теория конфликта поэтому не может описать больше, чем возможные поля развития конфликта и заданные места разрыва, в которых могут возникнуть «трещины». Расширятся эти трещины или нет, приведут ли они к разрыву – это уже зависит от конкретных условий. Теория конфликта ни в коем случае не утверждает, что дети не могут быть нежными братьями и сестрами![15]

А это связано также и с другим обстоятельством: конфликты являются лишь одной стороной медали. Человек (и другие социальные виды) располагает одновременно возможностями и задатками, позволяющими обходить конфликты, подавлять и решать их. Природа позаботилась не только о конфликтах, но и также о соответствующих стратегиях их решения! Мы к этому вопросу еще вернемся.

Возможные области развития конфликтов

Пройдемся по жизни ребенка и посмотрим, где с эволюционно-биологической точки зрения нас могут подстерегать конфликты.

В утробе матери

Первый конфликт уже закладывается в момент оплодотворения – начало новой жизни представляет собой довольное тяжелое, учитывая последствия, событие! Матери в ближайшие девять месяцев предстоит истратить восемьдесят тысяч килокалорий, чтобы дать кровь и плоть новому существу. И последующие пятнадцать лет мама будет обязана прикладывать огромные усилия, хотя одновременно к ней будут предъявлять требования и другие ее дети. И не случайно здесь имеют место определенные разнонаправленные подвижки. Плоду придется первому успокаивать иммунную систему матери: в конце концов, так как он содержит и отцовские клетки, он, этот плод, является для иммунной системы матери чужаком. Плод обеспечивает спокойствие иммунной системы матери, вырабатывая вещества, благодаря которым вокруг него создается некое подобие иммунологической защитной зоны. Следующим этапом является подключение плода к материнской системе кровоснабжения. При этом плод попытается открыть все «краны» на полную. При определенных обстоятельствах, например когда обмен веществ по каким-то другим причинам переходит в «режим экономии», мама возражает. Как следствие, плод растет медленнее.

После рождения

Следующий заложенный природой конфликт разгорается в первые же дни после рождения. На этом этапе ребенку прежде всего важно получить доступ к важнейшему в его жизни источнику – материнской груди. Вряд ли можно себе представить, что этот доступ не будет ему предоставлен. Как показывает один из разделов главы 10, такое – возможное только для человека – решение (не дать младенцу доступ к груди) иногда принимается.

Период грудного развития с точки зрения эволюционной биологии представляет собой довольно гармоничное время: мама дает ребенку много всего и очень охотно. Она приняла решение в пользу ребенка, открыла ему доступ к своим ресурсам, и важным в этом момент становится только одно: чтобы малыш быстро рос и раскрывал полностью свой потенциал.

Только когда наиважнейший орган человека – мозг – в некоторой мере созрел и ребенок постепенно начинает обходиться твердой пищей, в интересах ребенка и матери снова наступает дисбаланс. Ведь для матери грудное вскармливание месяц от месяца становится все «затратнее», и, наконец, ей необходимо оценить свои силы для возможной новой беременности. Одновременно начинает постепенно снижаться польза кормления грудью также и для обладающего уже зубками малыша. Возникает конфликт, связанный с прекращением грудного вскармливания, уже известный нам по предыдущей главе.

Ну и следующий «заложенный» природой конфликт – это рождение брата или сестры. Да и вообще жизнь с ними. Ведь брат или сестра – это не только хороший товарищ в игре, но и своего рода конкурент. Оба ребенка захотят внимания, участия, «сладенького» от матери, и в большинстве случаев они будут хотеть больше, чем она сможет им дать. Разве в этой ситуации для старшего ребенка может быть что-нибудь естесттвеннее, чем время от времени делать вид более нуждающегося в заботе матери, чем на самом деле? Это – после рождения братика или сестренки – является популярной стратегией, называемой также регрессией. Исследования показывают: отношения братьев и сестер складываются тем лучше, чем больше поддержки получает сама мать, чем лучше она себя чувствует, чем больше перерыв между рождением детей. Следующим важным фактором является скорее всего подгонка темпераментов – так, между братьями и сестрами с похожим темпераментом разгорается меньше конфликтов, если только они оба не является тяжелыми по характеру.

В пубертатный период

Особенно интересный конфликт развивается между детьми разного пола. Если у них пубертатный период наступает почти в одно и то же время, то возникает вопрос, как эту ситуацию урегулирует природа. Как она позаботится о том, чтобы привязанные друг к другу, желающие поэкспериментировать (но не обязательно разумные) молодые люди не нашли друг друга привлекательными и даже не произвели на свет ребенка? Первое указание на решение данной загадки пришло из израильских кибуцев 1950–1960-х годов. Маленькие дети участников тогдашнего кибуцного движения росли не у родителей, а в детских домах, называемых квутца, в которых одновременно находилось от шести до восьми детей. Среди участвовавших в исследовании трех тысяч случаев свадеб из участников кибуцного движения не было ни единого случая, когда партнеры в первые шесть лет своей жизни воспитывались вместе в одной и той же квутце!

Другие исследования также показывают, что между вместе воспитывавшимися детьми возникает некое неосознанное физическое отторжение. Многое говорит о том, что оно передается через запах. Многие родители замечают, что сын и дочка в пубертатный период все меньше могут «принюхиваться» друг к другу. «Контактное отторжение», похоже, развивается в ходе интенсивного совместного проживания в первые годы жизни, а не заложено генетически. Даже у не являющихся родственниками братьях-сестрах, растущих вместе, развивается неприятие к запахам друг друга! Кроме того, очевидно, что физическое «отторжение» уменьшается или даже исчезает совсем, если братья и сестры длительное время живут раздельно.

Следующий конфликт в период пубертата, с точки зрения эволюционной биологии, также является достойным упоминания: конфликт между матерью и ее находящейся на этапе пубертата дочерью. За этой борьбой, видя которую, отцы вынуждены лишь пожимать плечами, может стоять реальный мотив: на этом жизненном этапе как дочь, так и мать привлекательны для мужчин. Да и надо сказать, что не только в романе «Доктор Живаго» возникают ситуации, когда друга матери впечатляет более юное создание (при этом многие думают о том, что «совершенная нуклеарная семья» не обязательно была стандартной моделью человеческой истории).

А родители?

Папа и мама ребенка охотно рассматриваются как естественная упряжка, используемая при выращивании совместных детей. С точки зрения эволюции это грубая идеализация. Ибо проект «родительский коллектив» для мамы и для папы не обязательно имеет одно и то же значение. Для мамы материнство всегда представляет собой обходящееся достаточно дорого жизненное решение: в конце концов, именно мать несет все тяготы беременности и играет главную роль в течение многих лет.

Насколько дорого членство в родительском коллективе обходится отцу, зависит от многих обстоятельств. Перед ним открыты и другие перспективы. Он может полностью посвятить себя семье, он также может решиться и на другое партнерство или даже создать другую семью. Поэтому неудивительно, что конфликты между родителями часто вращаются вокруг степени отцовской активности в семье.

То, что родительский коллектив – вопреки фольклору – не всегда сплочен, демонстрирует нам и статистика: после рождения ребенка удовлетворенность партнерскими отношениями в большинстве случаев снижается, причем часто это начинается еще во время беременности. К тому же вопреки часто распространяемому образу «матери от природы» у женщины в течение первого года после рождения ребенка возникает больше различных психических проблем, чем в любой другой момент ее жизни. Риск особенно сильно возрастает в случае, когда мама вынуждена быстро вернуться на рабочее место, если у нее мало социальной поддержки и когда дети рождаются сразу друг за другом. В главе 12 мы еще раз остановимся на вопросах партнерства.

Решения

«Гармония скучна» – похоже, именно такая табличка должна красоваться перед входом в дом любой семьи. Получается, что приличная часть жизни в семье вращается вокруг решения различных конфликтов. И пожалуй, в предыдущем разделе наиболее интересными аспектами были не столько сами конфликты, сколько исходные идеи для их решения (например, элегантное решение проблемы соблазна инцеста).

В интересах всех участников конфликты должны решаться, даже если их участники хотят получить больше, чем могут. В конце концов, вовсе не в интересах ребенка получить «все». Если мама будет загружена сверх всяких пределов, то страдать от этого будет и ребенок.

Где находится компромисс, можно увидеть с точки зрения эволюции, глядя на размер условного пирога, который предстоит разделить. Если родителям живется хорошо, если они имеют возможность опоры на обширную социальную сеть, то количество (и качество!) конфликтов уменьшается. Становится очевиден один важный аспект: семейная жизнь не может вращаться только вокруг того, чтобы дать ребенку как можно больше! Более того, всем пойдет на пользу, если родители не будут упускать из виду свои собственные отношения и свой собственный путь развития. Если радоваться только шагам в развитии ребенка и запустить свою собственную жизнь, то «условный пирок» просто усохнет. И здесь точка зрения эволюции соприкасается с точкой зрения современных семейных психотерапевтов. Так, например, Джеспер Джул в своей книге «Нет из любви» четко указывает на то, что границы в воспитании вытекают уже хотя бы из того, что родители защищают свои собственные границы. И это делает картину «условного пирога» достаточно ясной, что идет и во благо детей! Интересно, насколько активную роль играют в этом «перетягивании каната» якобы слабые дети. Ничто не может быть в эволюционной модели конфликта более нереалистичным, чем представление о родителях, которые распределяют с добротой и мудростью свои дарования и таланты среди своих пассивных детей. Ибо дети в процессе эволюции давно сумели сделать свои слабые стороны сильными и прекрасно отшлифовали все различными трюками. Они милы и очаровательны, умеют плакать так, что любой камень станет мягким, они могут показаться нам маленькими и беспомощными, а также они умеют мучить своих родителей, пытать их без зазрения совести.

Дети привносят с собой и еще кое-что, а именно – ощущение того, каким «простором для переговоров» они обладают в случае конфликта. Ведь родители могут замечать, что детям легко дается принять то, что для родителей является действительно необходимым. Дети следуют за родителями, когда замечают, что по-другому просто не получается.

Конфликты – это часть плана эволюции

Мы часто думаем, что в таком важном доме, каким является семья, к имеющимся замкам должны подходить все ключи. Если что-то происходит не так, то произойти это должно в семье – как будто она является противоположным полюсом «настоящему», суровому, наполненному конкуренцией миру.

Прошу прощения, но семья – это часть мира. Отношения в семье вовсе не могут быть всегда гармоничными с точки зрения эволюционной биологии, ведь и родительским ресурсам есть предел. И даже «золотая мама» является ресурсом исчерпаемым.

Глава 3

Прикорм с точки зрения природы

Многие мамы капитулируют уже через два или три месяца сочувственных вопросов свекрови о том, ну когда наконец бедный ребенок получит настоящую еду. К сожалению, многих не сдерживают даже вполне официальные советы и рекомендации педиатров. Ведущая профессиональная ассоциация педиатров American Academy of Pediatrics (Американская академия педиатрии) считает, что в шесть месяцев самое время начинать давать прикорм, но тут же добавляет, что «определенные индивидуальные признаки поведения могут указывать на то, что ребенок нуждается в прикорме уже в четыре месяца, в то время как другой ребенок будет готов к прикармливанию лишь в возрасте восьми месяцев».

Такая расплывчатость высказываний имеет хорошую основу: дело в том, что на тему прикорма не существует никаких основательных научных исследований. Чтобы получить достоверные сведения о наилучшей стратегии, следовало бы в случайном порядке распределить детей на несколько различных групп с разным началом прикорма и затем исследовать их в течение двадцати-тридцати лет, чтобы понять, в какой группе результат был в итоге лучше.

Отсутствие консенсуса между различными культурами

Взгляд в сторону других культур скорее способен запутать ситуацию, нежели прояснить ее. И хотя понятно, что во всех культурах материнское молоко стараются в течение первого года жизни дополнить прикормом, но вот насчет того, когда точно наступает правильный момент для этого, точки зрения очень сильно разнятся. Балийские мамы, например, считают, что новорожденному уже с рождения требуется твердая пища. На острове Ява прикармливать начинают в возрасте трех дней, в высокогорьях Таиланда – в две недели. И если спросить мам на Бали, Яве или в Таиланде, почему они начинают прикармливать своих детей так «рано», то ответ будет один и тот же: «Потому что моему ребенку это нужно уже сейчас».

Мифы и фольклор

Если уже момент начала прикармливания вызывает столь много затруднений, то их становится еще больше, когда родители пытаются получить информацию о «правильных» продуктах для прикорма. И хотя у нас в стране родители называют практически одни и те же овощи (морковь, картофель и т. д.), однако в отношении любых из них часто имеется и противоположное мнение: например, что морковь стимулирует развитие аллергии, а картофель слишком нейтрален по вкусу. Не говоря уже о брокколи, про которую говорят, что если давать ее ребенку, то он никогда не захочет отучаться от грудного питания! Французские мамы относятся к моркови, картофелю и брокколи довольно прохладно, они делают ставку на «правильные» овощи – на артишоки. Но почему мы вообще говорим об овощах? Наши не менее цивилизованные друзья в других странах пожимают плечами: итальянские мамы начинают прикорм со сладкой молочной кашки, а в США сложно себе представить что-то иное кроме cereals (рисовых хлопьев), испанцы предпочитают яблоки, а азиаты – рис с рыбой. В то время как в Германии большинство мам делает ставку на еду из баночек, датские мамы предпочитают варить пюре или кашку самостоятельно. А если посмотреть на некоторые традиционные культуры, то вас и впрямь может охватить страх. Народ кечуа в Перу готов кормить только что рожденных детей чаем и бульоном. Зулу дают кислое молоко, причем используя довольно суровые методы: «Так как новорожденный поначалу категорически отказывается от кислого молока, его вынуждают пить его, зажав ребенку нос»[16].

У науки на тему прикорма имеется лишь одно четкое мнение: «Лучший метод прикорма неизвестен», – пишут ученые из Американской академии педиатрии. В том, что касается рекомендаций, большую роль играют, как говорят педиатры, «мифы и фольклор». Попробуем взглянуть на эту ситуацию сквозь призму эволюции.

Прикорм и эволюция

Виды, у которых о ребенке заботится исключительно мать (этому правилу следуют по-прежнему 97 % млекопитающих), вообще не знают, что такое «прикорм», у них после кормления грудью сразу начинается охота. Те немногие «воспитывающие детей в обществе» виды (то есть виды, где мама, папа, а также другие помощники принимают участие в развитии ребенка и к которым, как известно, относится и человек), во время кормления грудью уже дают своим малышам бонус в виде прикорма. Волчата получают от находящихся ниже по рангу самок предварительно прожеванное мясо. У игрунковых обезьян (одного из немногих видов приматов, которые растят детей совместно) малыши в период кормления грудью получают от помогающих родственников перекус в виде сверчков или других вкусных трофеев.

Человек также делает ставку на дополнения к материнскому молоку. Как раз в традиционных культурах матери заранее прожевывают еду, чтобы дать ее потом малышам.

Когда давать прикорм?

Кажется, что дать ответ на этот вопрос совсем просто, ведь первые зубки появляются в шесть месяцев, и скорее всего вовсе не для того, чтобы кусать маму за грудь, а чтобы начинать понемногу есть твердую пищу. Жевательные зубы с их широкой жевательной поверхностью появляются в возрасте около десяти месяцев, и с этого момента можно считать, что дети подготовлены к жеванию. К сожалению, эти грубые ориентиры лишь дают понимание, с какого момента дети готовы самостоятельно позаботиться об измельчении пищи. Но имеющиеся анатомические предпосылки вовсе ничего не говорят о том, с какого момента дети будут настроены на жидкий, полужидкий или предварительно разжеванный прикорм.